Валерий Жигунов. Ночь без выстрела
© Copyright Валерий Жигунов, 1998
Близился дембель. Погода стояла — по российским меркам — отличная. Ну еще бы, днем не очень жарко, а просто тепло. Да и ночи еще не холодные. Сентябрь! Скоро выйдет приказ о демобилизации и наборе молодого пополнения. Настроение просто отличное. Каждый вечер в курилку кто-нибудь да приносил свежую новость. То приказ должен выйти на пару недель раньше, то вообще уже вышел и его держат в секрете, то солдат, отслуживших в Афгане, сразу после выхода приказа отправят на дембель. Хотя, конечно, все понимали, что такого быть не может, но каждой новой "парашке" верили или, по крайней мере, хотели верить. В воздухе так и пахло скорой отправкой домой, но, когда это будет точно, никто не знал.
Близился к вечеру очередной парково-хозяйственный день (ПХД). Мы уже неделю драили БМДшки после пятидневного марша Чагчаран — Шинданд. Машины и вооружение блестели как у кота яйца. Хотя зачем мы все это чистили до такого состояния? Все равно, на днях должны были прийти к нам из Союза после учений (не помню точно, то ли Щит-81, то ли Запад-81) свежие боевые машины. Да что там свежие! Новые, с пройденным километражем в 300, а то и 150 км! На нашем старье уже было по 2000 км. И все это мы готовили для отправки в Союз. Вот тогда-то и поступил приказ о немедленной подготовке батальона к выходу. Без машин.
Помню, ничего особенного при сборе не происходило. Все как обычно. Каждый брал свой родной бронежилет, каску, РД, подсумки и двойной боекомплект. Вот только лица офицеров роты были напряжены. Понятное дело. Не на гулянку собирались. Но была, была какая-то особенность. Вот и ротный начал проверять каждого бойца, а ведь раньше перед выходом хватало проверки взводного. А когда пришел корреспондент из "Красной Звезды" и начал фотографировать нас, я понял, неспроста все это. Одно из двух. Или показуха для корреспондента — как готовится батальон к боевому заданию. Или действительно серьезная операция! А это уже не радовало: И вот в батальоне становится известно — это Лор-Кох! Как только я узнал об этом, все тело моментально пронзили миллионы иголочек. Но это был не страх. Это была ответная реакция организма на мобилизацию всех внутренних сил и возможностей. Как на соревнованиях перед стартом. Мышцы еще не напряжены, расслаблены, но находятся в постоянном ожидании импульса головного мозга.
Но вскоре поступил новый приказ. Двум ротам (7-ой и 9-ой) ждать следующих распоряжений, а восьмая рота сразу после сборов отправляется на вертушках в заданный район. После построения роте дали личное время и все собрались в курилке. Как же приятно посидеть спокойно с друзьями и покурить! Вспомнить былое, гражданку. Но сейчас все вспоминали то, что было почти год назад.
Тогда, в ноябре 80-го, наш 3-й ПДБ находился в рейде возле Анардары. От командования поступил приказ готовиться к штурму горного массива Лор-Кох. Мы уже знали, что там находится банда, которая терроризировала население ближайших кишлаков, грабила мирные колонны с продуктами и обстреливала советские машины на марше. Там, в горах, у банды было свое начальство, которое никому не подчинялось, своя база отдыха и даже своя тюрьма! Почти суверенное государство! А самое главное заключалось в том, что массив Лор-Кох имел форму кружки. Плато, где была духовская база, окружали почти отвесные скалы. Единственным входом туда было узкое ущелье. Штурмовать его вообще не имело смысла. Только у подхода к скалам оно было шириной около километра, а дальше, на протяжении полукилометра, сужалось до нескольких метров и тянулось еще километра три до начала плато. На этом узком.отрезке ущелья имелось три поворота, каждый из которых был уже пристрелянным сектором для ДШК. Да еще полно одиночных постов с АКМами и бурами. Короче, через ущелье туда соваться было нельзя. Оставался один выход — лезьть в горы. Но, слава богу, в тот раз приказ отменили.
И вот сейчас, в курилке, мы сидели и прикидывали свое будущее. Восьмая рота к ночи улетела. А мы остались в неведении — что же заставило командование так резко поднять нас? Ведь раньше перед рейдом давали несколько дней на подготовку. Ну, а в рейде хотя бы несколько часов на сборы. И все знали предстоящую задачу. А тут полнейшая тайна.
На следующий день после обеда наша рота вылетела на вертолетах в район Лор-Кох. Восьмая находилась еще там. Летим: Сквозь иллюминаторы видны только горы. В салоне вертушки нет голосов ребят. Только слышится размеренный стук двигателя. Каждый думает о своем. Возможно, прикидывают предстоящее дело. А я представляю себе, как через пару месяцев закончится моя служба, приеду домой, обниму маму и батю, сестру. Как напьсь до отвала холоднющей, чтоб зубы ломило, воды и высплюсь вволю на чистых простынях. Да, все это будет потом, а пока летим вперед к неизвестности.
А вот уже и на снижение пошли. За бортом, в нескольких километрах от массива, виден лагерь наших войск. Несколько танков, БТРов и пара-тройка армейских палаток. Хватит мечтать, пора и к службе возвращаться. Ребята с 8-й роты встречают нас. И мы сразу же начинаем распросы. "Ну как? Чего случилось-то?" Оказалось, какой-то генерал (точно не помню, но вроде зам.командующего ВВС то ли ТУРКВО, то ли 40-й армии, Хахалов), решил полетать над Лор-Кохом и посмотреть, так ли уж неприступен он, как разведка доносит? "А может все это не так?" Но духи ведь тоже не дураки. Открыли огонь из ДШК на втором круге облета. Вертолет с экипажем, генералом и еще с несколькими офицерами рухнул внутрь горного массива. Второй с пробоинами вернулся в Шинданд.
Теперь все встало на свои места. Вот, оказывается, для чего понадобился парашютно-десантный батальон. За гибельное безрассудство начальства должны отвечать подчиненные. Но мы — солдаты, а, значит, должны выполнять приказы, какими бы они не были. Приказы не обсуждаются.
Минувшей ночью 8-я рота при поддержке мотострелков пробилась в ущелье всего на 300 метров. Но какими они были тяжелыми, эти метры! Знают только те, кто штурмовал. Было уничтожено несколько выносных одиночных постов духов и один ДШК. Его накрыл точным огнем расчет АГС-17, скрытно выдвинувшись на предельно короткую дистанцию. Благодаря ему, тела всех погибших офицеров были успешно вынесены. Задача 8-й роты была выполнена без потерь.
Для нашей же 9-й роты задача стояла так: "Под покровом ночи скрытно выдвинуться в ущелье, без шума добраться до расположения духов, по пути снимая посты и часовых. Базу уничтожить." Все предельно ясно. Значит, надо выполнять. И началась новая подготовка. Так мы еще не ходили ни на одно задание. Каски — отставить Четко на голове они не держатся. Могут издать лишний шум о камни. Бронежилеты — под комбинезоны, которые выдали перед вылетом. РД — отставить. Патроны и гранаты в карманы. Россыпью не брать, только пачки. Металлические соединения автомата и ремня (антапку) обмотать тряпками, чтоб не гремели. Потертости блестящие также в тряпки. Штык-нож и удавка. (А где их взять-то? Давно сломаны или потеряны. Нового ничего не выдавалось.) Фляга воды — одна на 2-3 человека. Ночью пить мало хочется., а днем она не понадобится. Потому, как идем-то только на ночь. А если задержимся, то больше уже вообще ничего и никогда не понадобится. Ни хрена себе перспективка!
Роту поделили на две группы. Меня, как замка 1-го взвода, назначили заместителем командира 1-й группы. Командиром был мой взводный, старлей Хамцов. Второй группой командовал замполит роты (не помню фамилию). Близился вечер и нам дали поспать часа 2-3. А где спать-то? В расположении можно хоть на нарах выспаться. Если в рейде на БМД — то хотя бы на сиденье в боевом отделении. А тут? Вокруг только камни и верблюжья колючка. Но делать нечего, расстелил на камни броник, под голову РД и сладкий сон уже обнимает меня:
Быстро пролетели часы отдыха и вот мы уже на броне БТРов едем к ущелью. То справа, то слева от дороги, всего в нескольких метрах от нее попадаются окопные брустверы, сложенные из камней. Зачем они здесь? Что собираются оборонять в этом предгорье? Неужели духи не понимают, что их можно просто объехать? А если на танке, так просто раздавить. До сих пор не могу понять их тактического замысла. Солнце садится, а наша маленькая колонна, состоящая из нескольких БТРов, выдвигается ко входу в ущелье. Мы пылим так, что кажется и не едем вовсе, а просто плывем, в этом бесчисленном количестве пылинок, вылетающих из-под колес. Наверняка духи уже заметили наше приближение, а, значит, будут готовы к приему непрошенных гостей.
Дорога привела нас прямо к ущелью. Мы увидели возле входа пару взорванных автобусов и грузовик неизвестной модели. Трудолюбивые руки афганцев переделывали их до неузнаваемости, наращивая борта и увеличивая кабину во все стороны. Так, что слева от водителя оказывался еще и пассажир! Спешились и перекурили. БТРы двинулись назад, а мы не спеша входим в ущелье. Да и куда торопиться? Солнышко еще светит. Чего нам как раз и не надо. 8-я ПДР начала восхождение по левому хребту. 8-я МСР поднимается по правому. В их задачу входит огневая поддержка нашей роты в случае ее обнаружения. Но и им самим нужно выдвигаться, не привлекая ничьего внимания. Мотострелки медленно поднимаются и их рота постепенно змейкой скользит вверх. "Удачи вам ребята! Вы наша поддержка и мы на вас надеемся". Десантников при подъеме почти не заметно. Поднимутся еще чуть вверх и растворятся совсем. Они используют горный способ передвижения. Взвода поделены на четверки, а четверки на пары. В паре расстояние между бойцами 25 м, между парами 50 м. Дистанция между четверками до 150м. В ночное время все расстояния сокращаются до дистанции видимости между военнослужащими.
Вот и нам уже звучит команда начать выдвижение. Солнце село. Наступила ночь и я двигаюсь старшим, со станцией Р-148 в головном дозоре. Младшим идет мой друг Гиви Чапидзе. Отличный парень! Весельчак и балагур. Следом идет группа артиллерийских наводчиков из трех человек во главе с капитаном. Мы идем по дну ущелья, которое сужается с каждым пройденным метром. Теперь оно составляет в ширину примерно два десятка метров. Разговоров никаких. Если необходимость, то только шепотом. Наконец, проходим то, что раньше называлось вертолетом МИ-8. Груда покореженного металла с трудом напоминает грозную боевую машину.
Перед нами авиация хорошо поработала здесь. На граните держится толстым слоем нагар. Рядом валяется неразорвавшаяся авиабомба с отколотым боком. Из ее чрева высыпались наружу какие-то мелкие железячки, напоминающие раскрытую булавку. При взрыве на открытой местности это, наверняка, эффективное средство. "А здесь-то оно зачем?" Духи сидят в пещерах, где могут находиться безвылазно по несколько дней. Там есть и вода и продукты. Так что пусть "шурави аскар" кидаются бомбами, никакого вреда они не причинят. Зато узкий лаз в пещеру — отличная долговременная огневая точка. И на фоне гор почти не заметна.
Все, дальше идти нельзя. Взошедшая луна предательски освещает путь, по которому нам предстоит еще пройти. Если мы двинемся, то попадем под свет этого вечного спутника влюбленных. А значит противник непременно нас обнаружит и начнет методичный отстрел целей, находящихся как на ладони. Этого допустить нельзя и мы сидим, прижавшись друг к другу, пережидая, когда луна пройдет дальше по своему небесному пути и спрячется за ближайшую вершину. Тень закроет освещаемое место.
Крадемся как мыши. Чтоб ни один камушек под ногами не хрустнул. Если случалось, все останавливались и замирали. Ждали, не обнаружат ли нас. Ведь мы шли уже по их территории и ни один пост нас еще не засек! Нервное напряжение доходило до предела. Все просто чувствовали присутствие духов, они были где-то в нескольких десятков, а, может, и просто метров. Ущелье превратилось в узкую расщелину. В некоторых местах хватало размаха рук, чтобы достать до обеих ее стен. Продвигаясь все дальше и дальше, наткнулись на интересное место. На всем пути под ногами камни. А тут — идеально выложенный каменный прямоугольник с ровным песчаным покрытием внутри. Все это выглядело необычайно привлекательно среди хаоса разбросанных камней. Было ясно, что духи создавали это для себя, причем явно не рассчитывая, что там появимся мы. В группе нашелся шутник, который внес весомый вклад в дело построения социализма в Афганистане. Он просто напросто по центру этой шикарной площадки опорожнился по большому счету. Его вклад на — фоне чистоты и геометрических пропорций — выглядел довольно внушительно.
Мне время от времени приходилось связываться с командиром по станции, докладывать обстановку. По примерно просчитанному пути выходило, что мы сейчас должны выйти из расщелины и оказаться на небольшом плато, которое и являлось местом расположения душманской базы. Но младший дозорный остановился, а потом и вообще пошел ко мне. "Что там? Почему назад вернулся?" — спросил я. На случай различных обстоятельств у нас были заготовлены условные сигналы. Если их не хватило, значит что-то непредвиденное. Впереди оказался завал. После моего доклада командиру поступил приказ обследовать его. Вдвоем с Чапой мы потоптались возле завала, ширина которого составляла меров 5, а высота немного больше. В обычных условиях преодолеть его — пустяк. Но сейчас, под ногами шестидесяти человек, он неминуемо начнет осыпаться и греметь камнями. А это на нас пагубно отразится. Вернувшись к артнаводчикам, я доложил взводному. Он приказал сидеть и ждать, пока вышестоящее командование в лагере примет решение — двигаться вперед или отходить назад.
Мы ждали уже 10 минут. Страшно хотелось курить. А полнейшая тишина вокруг притупляла бдительность. Развязка наступила неожиданно. Сначала послышался громкий человеческий голос — где-то сверху, всего лишь в каких-нибудь двух десятках метров от нас! Ему ответил другой и тоже где-то рядом! Это перекидывались фразами духи! Им начали отвечать другие. У меня создалось впечатление, что они спали и теперь один, проснувшись, что то услышав или заподозрив, оповещал других. Голоса слышались со всех сторон, да так отчетливо, что казалось — мы находимся в одной комнате. Потом был выстрел в нашу сторону, наугад. Видно не уверены были духи, что мы находимся у них. Приказ об отходе поступил немедленно. Свой первый выстрел духи начали подкреплять следующими, одиночными. Они лупили вниз вслепую, не видя нас! Некоторые автоматные и винтовочные вспышки были всего в десяти метрах, не больше! Пули ложились совсем рядом. Мы отходили и не могли огрызнуться. Некоторые не выдерживали и передергивали затворы, но другие, более выдержанные, останавливали их.Трудно это, когда противник рядом, а мы не можем наказать его. В эту стрелковую симфонию вступил ДШК. Его тяжелый стук ни с чем нельзя спутать:
Вот тут-то, привлекая внимание духов, обе роты на противоположных хребтах обозначили себя огнем. Они палили что есть мочи, заглушая кое-где и неосторожные наши шаги. Как же хотелось помочь ребятам снизу. Как хотелось перестрелять гадов! Но нельзя. Мы точно обнаружим себя. Высоко над ущельем полетели гаубичные снаряды. И рвались они там, куда указывали артнаводчики. Шуму было предостаточно. А вокруг нас все еще разбивались о камни пули. Они с жужжаньем и свистом врезались в скалы и рассыпались красно-белыми искрами. Видно, все-таки духи почувствовали, что мы внизу.
Отходить приходилось так же, как и шли сюда. Тихо, вдоль скалы, из-за которой светила луна. И точно так же, пережидали, пока она спрячется, чтоб пройти освещаемый участок. Только теперь — совсем наоборот. Из головного дозора я теперь превратился в арьергард. Ничего особенного, приходилось с оглядкой уносить быстрее ноги.
Выйдя почти к самому выходу из ущелья, командир группы приказал мне с отделением занять оборону и прикрывать нескольких саперов, устанавливающих противопехотные мины. Мы находились между саперами и спускающимися с хребтов ротами. Наверху, вслед уходящим ребятам раздавались автоматные и винтовочные выстрелы. Солнце уже начало подниматься и нас теперь было видно издалека! Я сидел под небольшим карнизом и курил. В пяти метрах от меня, за поворотом, саперы заканчивали свое дело. Они установили 48 противопехотных мин в шахматном порядке и 2 МОН-100. Отлично задумано! Узкий проход. Отвесные скалы. Этого места духам не миновать. Даже если за этим местом наблюдают, все-равно пройти его, не наступив хотя бы на одну мину, не возможно. Духи тоже.соображают. Могут пустить обыкновенных баранов на разминирование. По весу они схожи с человеком. Вот и пусть рвутся эти невинные животные. Но саперы и это предусмотрели. На повороте поставили МОНки. Их металлические, совсем неблестящие тончайшие растяжки установили на уровне человеческого пояса или чуть выше. Барашки пройдут целехонькими, а вот духи? Осколки полетят точно в нужном направлении.
"А ты откуда взялся!? Какой : тебя туда занес?!" — вдруг вскрикнул капитан саперов. "Стой и не двигайся!" — продолжал он. "Кто это еще там" — подумал я и выглянул из-за скалы. "Теплый!" — моментально пронеслось в голове. Сашка Теплов, командир второго отделения моего взвода. Стоял прямо перед заминированной площадкой и моргал ничего не понимающими глазами. Он прикорнул во время очередного привала за камнем и не слышал, как группа отошла. Видно, сказалось нервное напряжение. Что же делать? Впереди у него мины, обойти их нельзя. — справа и слева отвесные стены. А духи уже ведут по нам неприцельный, но беспокоящий огонь. Оценив ситуацию, сапер командует ему идти прямо по минам. Другого выхода в этот момент не было. Дело в том, что мины становятся на боевой взвод втечение 15-20 минут. На первых минах у Саньки были скорее всего несколько последних секунд. На последних — немного больше. Риск велик, но другого пути нет. Словно пуля проскочив минированный отрезок пути, Сашка замер при окрике сапера: "Стой! МОНки!" Выскочив на обстреливаемый участок, сержант-сапер руками обозначил невидимые растяжки. Теплый буквально ужом прополз под ними, хотя можно было и на корточках. Но страх сделал свое дело. Когда все оказались вне зоны обстрела, замполит, остававшийся с нами, начал разряжать магазин в сторону вероятного появления противника. Там еще никого не было, но мы поддержали его нестройными очередями своих АКС-74. Гильзы со звоном сыпались на камни и эта музыка придавала нам сил и уверенности. Целую ночь мы не могли стрелять и теперь отводили душу! Роты уже спустились, мы перебежками выходили все дальше и дальше из ущелья, где нас ждали БТРы. Для нас все завершилось благополучно. Вот только Теплый при стирке хэбчика вечером обнаружил двойную дырку от пули подмышкой. Видно, когда поднимал руку, она и пролетела там, едва не зацепив тело. Теперь Саня считал 8 сентября своим вторым Днем Рожденья.
БМД — боевая машина десанта
РД — рюкзак десантника
ДШК — пулемет Дегтярева-Шпагина крупнокалиберный
АГС-17 — автоматический гранатомет станковый
"Шурави аскар" — советский воин (яз. дари)
МОНка — мина общевойсковая натяжного действия (растяжка)
(с) Валерий Жигунов, 1998