Кир Булычев. Сильнее зубра и слона
Сканирование и проверка Несененко Алексей tsw@inel.ru 31.01.1999
1
- Вам письмо, Мишенька, - прошелестела редакционная секретарша, беленькое пушистое существо с детским точным прозвищем Курочка.
Миша Стендаль поморщился. У него сидел пенсионер с жалобой, шел солидный разговор о водопроводе, пенсионер величал Мишеньку по отчеству, так что обращение Курочки было неуместным.
- Положите на стол, Антонина Панфиловна, - сказал Миша.
Курочка вспыхнула от такого афронта и обиженно уцокала каблучками из комнаты. Миша вздохнул, обратился к пенсионеру:
- Продолжайте, я слушаю.
А сам покосился на письмо. Письмо было личное.
"Гор. Великий Гусляр. Редакция газеты "Гуслярское знамя". Т. Стендалю М. А.".
Но главное, обратный адрес. Стендаль даже перестал слушать пенсионера, только поддакивал и ждал момента, когда можно будет письмо вскрыть. Обратный адрес был такой: "Гуслярский район, Заболоцкое лесничество. Зайке Терентию Артуровичу".
Терентий Зайка был старым знакомым Стендаля, представителем семейства талантливых изобретателей. Месяца три назад Зайка приезжал в город на самоходной русской печи своего изобретения, и тогда Стендаль написал о нем яркий очерк, который был перепечатан в сокращенном виде в областной газете.
Стендаль давно просился к Зайкам в гости, ждал приглашения. И вот письмо...
Наконец, пенсионер ушел. Стендаль сразу потянулся к письму, вскрыл его и прочел следующее:
"Здравствуй, дорогой друг Михаил Бальзак!"
Слово "Бальзак" было аккуратно вычеркнуто и поверх написано "Стендаль". Терентий вечно забывал, с каким великим писателем Миша однофамилец, - рассеянность, простительная для самородка.
"Пишет тебе Терентий Зайка, если вы меня не забыли. Жизнь у нас тихая, природа начинает оживать после зимней спячки, хотя до весны еще не близко. Зимний период для нашей семьи выдался занятый. Надо подготовиться к лету, к борьбе с лесными пожарами, вредными насекомыми и туристами, подкармливаем диких животных, ведем текущие дела и немало времени отдаем научной работе. Как вы знаете, Миша, наш батя Артур Иванович, мой брат Василий и лично я склонны к размышлениям. Раза два приезжали корреспонденты, жаль, что тебя с ними не было, но мы с чужими людьми держим себя сдержанно, потому что некоторые из них гоняются за сенсацией. Печка наша на ходу, не жалуемся. Последние три месяца мы посвятили биологии. Кое-чего добились. Если тебе интересно, приезжай к нам в субботу или воскресенье, буду ждать тебя с нетерпением, адрес ты знаешь.
Остаюсь преданный тебе друг Терентий".
От Гусляра до Заболотья полтора часа на автобусе, а оттуда до кордона по проселку час пешком, если не будет попутки.
Когда Стендаль, одурев от долгой езды и духоты, выбрался из автобуса, его ждали.
Стоял хороший, яркий, морозный, искристый мартовский день. Солнце светило по крышам, бросало сиреневые тени голых деревьев на серебристый снег, посреди площади стояла большая, беленая - на снегу не сразу различишь - русская печь. В печке трепетал огонь, из трубы тянулся прозрачный дымок, рядом с печкой стоял Терентий Зайка собственной персоной в темном костюме, при галстуке, в блестящих ботинках.
- Эй! - обрадовался корреспонденту - Терентий! Какими судьбами? Не простудись!
- Здравствуйте, Миша, - ответил Терентий. - А я за вами.
По площади шли люди, бежали дети, никто не обращал внимания на русскую печь, на которой приехал Терентий. В округе привыкли к чудачествам Заек, но уважали за талант и добрый нрав.
В истории человечества встречаются гениальные изобретатели. Порой они имеют обыкновение уединяться для того, чтобы готовить гибель всему живому, или сходят с ума от одиночества. Совсем иное дело Зайки. Эта дружная семья состоит из Артура Ивановича, его сыновей Василия и Терентия, а также из Васиной жены Клавдии. В обыденной жизни эта семья ничем не отличается от окружающих Василий и Терентий окончили в Заболотье среднюю школу, отслужили в армии, работают, учатся заочно в лесотехническом институте. Василий в этом году защищает диплом. Артуру Ивановичу не пришлось получить высшего образования, война помешала. Однако он начитан, способен к иностранным языкам. В лесной глуши выучил английский, французский, японский, хинди, санскрит, латынь и некоторые другие. Полиглотство Артура Ивановича не пустое, оно направлено на чтение журналов и научной литературы Василий и Терентий - верные помощники отцу и мастера - золотые руки. В силу того, что они работают коллективом, Зайкам удалось сделать некоторые изобретения, которые не по зубам целым научно-исследовательским институтам как у нас, так и за рубежом. Клава в этом коллективе служит здоровой оппозицией, критическим центром. Если она признала новую работу, работе открывается широкая дорога. Если забраковала, лучше сменить тему.
Есть в деятельности Заек и недостаток - мало кто с ней знаком. Виной тому излишняя скромность. Они даже порой заблуждаются, полагая: если что-то изобрели, значит, в больших городах это давно известно.
Терентий принял у гостя из рук тяжелую сумку с гостинцами и покачал головой:
- Зря вы себя так утруждали, Миша.
Стендаль забрался на лежанку, укутал ноги тулупом, Терентий подбросил в печку дровишек. Печка немного приподнялась на воздушной подушке, накренилась, сильнее потянуло дымом. Терентий сидел спереди, свесив ноги и управляя изящно вырезанными из дерева рычагами.
Печка шла мягко, километров сорок, не больше, ели покачивали темными лапами, белки выбегали на дорогу, приветствовали лесника взмахами хвостов.
- Ой! - сказал Стендаль. - Погляди.
На краю дороги стоял бурый медведь оранжевого цвета. Медведь сложил на животе лапы и мычал, покачивая головой.
- Что, красиво? - спросил Терентий, притормаживая.
- Красиво! Да медведь-то оранжевый.
- Ясное дело, оранжевый, я не дальтоник, вижу.
Терентий метнул в медведя бубликом, тот подхватил подарок и удалился в лес.
- Мы преследовали две цели, - сказал Терентий, прибавляя скорость. - Во-первых, контроль над крупными хищниками. Его издали видно, хочешь, наблюдай, хочешь, контролируй численность.
- А вторая цель? - Оранжевая точка мелькнула в просвете между стволов и исчезла.
- Вторая цель - создание новых мехов. Ты еще увидишь - у нас два зеленых волка бегают.
- Это великолепно! - воскликнул Стендаль. - И цвет крепко держится?
- Цвет натуральный. Другого не держим. А вот насчет великолепно или нет, у нас разногласия.
- Почему же?
- А потому что медведю тоже питаться надо. На одних ягодах не проживешь, а он теперь в лесу как светофор. Вот и пришлось ему обратиться за помощью к людям. Подкармливаем. Или вот взять, к примеру, зеленых волков...
И тут Стендаль увидел, что по дороге, низко опустив головы и, вытянув в струнку хвосты, вслед за печкой несутся два зеленых волка. Зрелище было почище, чем оранжевый медведь.
- Вон они!
- Они, это точно. Не бойся, они не кусаются. Они обедать торопятся.
И в самом деле, волки обогнали печку и пронеслись дальше.
- Летом такому волку раздолье - маскировка в лучших традициях. А зимой он как пальма на снегу. Тоже пришлось взять на снабжение.
За такой беседой и коротали дорогу.
- А ты чего, Терентий, без пальто, в одном костюме? - спросил Стендаль. - Тоже изобретение?
И уже догадывался: или в синем костюме Терентия вживлены электрические нитки, или, может, вокруг него лежит силовое поле.
- С детства, - ответил Терентий, - имеем обыкновение обливаться холодной водой. Батя нас всегда в строгости держал. Вася, тот раньше в проруби регулярно купался. Теперь Клава возражает.
- Ясно, - сказал Стендаль с некоторым разочарованием. Очень уж сложно сплеталось в Зайках научное, передовое с обыденным.
Печка въехала в открытые ворота.
2
- Вы уж простите за нескромность, отведайте нашего, домашнего, - сказал Артур Иванович, приглашая гостя за стол. Стол был уставлен снедью.
Миловидная Клава в широких джинсах и белой, расшитой большими цветами куртке навыпуск смущенно зарделась, когда Стендаль похвалил пищу - телятину в кляре, артишоки, малиновый мусс, протертый луковый суп и другие неприхотливые достижения домашней кулинарии.
- А ты, Клавочка, не стесняйся, - сказал Василий, очень похожий на младшего брата, такой же золотоволосый, тонкий и аккуратный. - Гость воздает тебе должное. Чего уж стесняться.
После сладкого Клава подала мужчинам кофе.
- Сами выращиваем кофе, - сказал Терентии. - В теплицах, на гидропонике. Жаль, ты рано приехал, ананасы еще не поспели. К апрелю первые пойдут.
- А мы ему в город пошлем, - сказал Артур Иванович. - Пусть побалуется витаминами.
- Большое спасибо, - сказал Стендаль. Он наслаждался уютом и гостеприимством Заек. От камина тянуло теплом, под ногами лежали разноцветные экспериментальные шкуры диких животных. В душе жило сладкое томительное ощущение грядущих чудес.
Артур Иванович, словно угадав мысли Стендаля, произнес.
- Мы о вас, Миша, простите за прямоту, наслышаны от Тереши. Он очень тепло отзывается.
- Ну что вы!
- И вот решили мы показать вам наши последние опыты, а вы уж сами думайте, что достойно опубликования на страницах прессы, а с чем еще надо погодить.
- Я готов! - Стендаль вскочил с мягкого кресла, готовый к действиям.
3
Зайки вывели Стендаля на голубой заснеженный двор. Уже вечерело. Примораживало. Солнце спустилось к вершинам елей.
За высокой проволочной сеткой виднелось несколько темных холмиков.
- Ну вот, - сказал Артур Иванович. - Полагаем, простите, что это может вас заинтересовать. Поди сюда, баловница.
Один из холмиков зашевелился, и из него вытянулась вверх длинная шея с клювом на конце. Открылись стеклянные глупые глаза, страус поднялся на ноги и медленно, словно делал большое одолжение, подошел к загородке. Вид страуса был несколько необычен, ибо он казался одетым в толстую шубу - такие у него были длинные перья или шерсть, даже ноги были укутаны. В мороз он чувствовал себя легко и вольно, не подумаешь, что тропическое существо.
Артур Иванович угостил страуса конфетой и тот вежливо взял ее сквозь сетку.
- Другие не встают, - сказал Артур Иванович, показывая на остальные холмики, из которых выросли длинные шеи и клювы повернулись к людям. - Другие на яйцах сидят. Это наше главное достижение. Что морозоустойчивые - куда ни шло, но что яйца на снегу научились высиживать - большое достижение. С пингвинами скрещивали. Внешний вид и размеры страуса, а повадки пингвиньи.
Стендаль смело сунул руку в загон, потрепал птицу по клюву и чуть не лишился пальца.
- Осторожнее, - укорил его Василий. - Он чужих не признает. Неукротимая птица.
- Значит, Миша, - подытожил Артур Иванович, - работаем мы в двух основных направлениях. Первое направление ты видал - это разноцветные животные. Вторая задача, которую решаем, - продолжал Артур Иванович, - приближение некоторых тропических животных, даже, простите за выражение, экзотических, к нашим условиям.
- Замечательно,- сказал Стендаль. - Вы разрешите написать об этом в нашей газете?
- Пиши, милый, - сказал Артур Иванович. - Пиши. Поможешь преодолеть трудности по внедрению а жизнь.
Они пересекли двор, и пошли по просеке.
- А теперь, если хочешь, покажем тебе один незавершенный опыт, - сказал Артур Иванович. - Не для публикации, а для интереса.
Просека кончилась, упершись в поляну. Там находился загон, обнесенный толстыми бревнами.
Посреди загона стоял зубр, какого Стендалю не приходилось видеть даже в зоопарке. Ростом он превосходил Стендаля, длиной достигал трех метров, морда у него была тупая и безжалостная. Первобытное чудовище. Но, правда, натурального цвета. Стендаль, хоть и не трус, отступил на шаг от загородки.
- Внушает почтение? - спросил Терентий. - Вельзевулом зовут.
Вельзевул оглядел присутствующих маленькими злыми глазками и вдруг без предупреждения наклонил голову и бросился на людей. Бревна, из которых была сложена изгородь, содрогнулись от страшного удара, и по всему лесу прокатился жуткий гул. С деревьев посыпался снег, взлетели испуганно вороны. Зубр отошел на несколько шагов назад, чтобы возобновить нападение.
- Дикая сила, - сказал уважительно Артур Иванович. Он был здесь самый маленький, даже ниже и легче Клавочки, но единственный не отпрянул назад, когда зубр штурмовал бревенчатую преграду.
- Клава, ты готова?
- Готова.
- Смотри, осторожнее, - сказал Василий. Он был серьезен.
Что-то будет, понял Стендаль. Клава подошла к изгороди, оперлась рукой о бревно и легко перелетела в загон.
- Стойте! - вырвалось у Стендаля.
Но никто не поддержал его. Зубр медленно повел головой в сторону Клавы, пытаясь уразуметь своим маленьким мозгом, кто посмел нарушить его уединение.
- Ты, Миша, не беспокойся, мы не изверги, - улыбнулся Терентий. - Мы Клаву любим.
- Обратите внимание, пресса, - сказал Артур Иванович. - Это зрелище, простите за беспокойство, достойно внимания.
Клава спокойно ждала, пока зубр приблизится к ней. А тогда сначала отступил для разгона и начал рыть снег копытом.
И вдруг с глухим ревом бросился на Клаву.
Та стояла прямо, дубленка распахнулась, шапочка чуть сбилась набок.
"Беги", - беззвучно шептал Стендаль.
Но Клавочка и не думала бежать. Она дотронулась кончиками пальцев до рогов несущегося Вельзевула, и все дальнейшее произошло так быстро, что Стендалю захотелось закричать как при наблюдении хоккейного матча по телевизору "Еще раз покажите! В замедленном темпе!"
Потому что Клава, взявшись за рога зубра, не только остановила эту махину, но и умудрилась неуловимым движением повалить зубра в снег.
И когда Стендаль опомнился, Клава уже стояла над тушей и придерживала ладошкой голову своего противника.
- Отпустить? - крикнула Клава.
- Отпусти, чего животное унижать, - откликнулся Артур Иванович. - И сюда беги, а то спохватится.
- Я быстро, - Клава отпустила зубра и легко побежала к изгороди. Зубр и не думал подниматься, он лежал, моргал глазками и переживал. Словно бандит, которому дал достойный отпор маленький ребенок.
Клавдия уже стояла рядом с мужчинами.
- И что ты думаешь, Миша, по этому поводу? - спросил Терентии.
- Ничего не думаю, - сознался Миша. - Она что какое-то место знает, чтобы его выключить?
Клава весело засмеялась. Она приблизилась к журналисту, дотронулась тонкими пальчиками до его груди, и в тот же момент Стендаль понял, что поднимается в воздух. Земля находилась где-то далеко внизу и притом была наклонена. Там же, внизу, всей семьей стояли Зайки и, задрав головы, улыбались. А Клава держала Стендаля над головой на одной руке, и это не составляло для нее никаких трудностей, потому что она при этом спросила гостя:
- А скажите, Миша, это правда, что в гуслярском универмаге японские складные зонтики давали?
- Простите, я не в курсе, - откликнулся сверху Стендаль, хотя положение, в котором он находился, не склоняло к беседе о японских зонтиках.
- Отпусти его, Клава, - сказал Артур Иванович. - Он уже убедился. А то наука превращается в дешевые шутки.
Клава осторожно поставила Стендаля на снег.
- Пошли домой, - сказала она. - Надо мне отдохнуть.
Зубр медленно поднимался на ноги, отворачиваясь от унизивших его людей.
- Клава, иди вперед с Васей, - сказал Артур Иванович. - Ты помнишь, где глюкоза лежит?
- Сейчас, одну секундочку, - ответила молодая женщина, - надо еще одно дело сделать, а то все руки не доходят.
Она свернула с дороги к вылезающему из чащи клыкастому пню в три обхвата.
- Осторожно, шубку не замарай, - предупредил ее Артур Иванович.
Клава легонько пошатала пень, как хирург пробует больной зуб, прежде чем взяться за него щипцами. Пень громко заскрипел.
- Ты его туда, в сторону положи, - сказал Василий. - Я его потом распилю.
Клава рванула пень, оглушительно взвыли рвущиеся корни, и откатила громаду куда велел Василий.
- А теперь пошли, - сказала она, запахивая дубленку.
4
Василий с Клавой покинули гостя. Остальные вернулись в горницу к камину.
- Как тебе, Миша, достижения Клавы? - спросил Терентий.
- Я с нетерпением жду объяснений! - ответил Стендаль, прихлебывая из кружки квас, чтобы остудить свои чувства.
- Проще простого, - сказал Терентий. - Надо только задуматься. А мы. Зайки, очень даже любим задумываться.
Артур Иванович согласно кивнул.
- Вот ты задумывался, по какому принципу работают мышцы?
- Ну сокращаются. И расслабляются...
- Это не принцип, - вздохнул Терентий. - А принцип у них, как у любого двигателя - сжигают топливо, выделяют энергию, совершают работу.
- Ну разумеется, - согласился Миша.
- То-то, что не разумеется. Вот ты можешь, например, поднять двадцать килограммов.
- Больше, - утвердительно возразил Миша.
- А спортсмен может сто или даже двести. Для этого он такую массу мускулов на себе наращивает - смотреть страшно. И все чтобы жалкие двести килограммов поднять. Очень неразумно мы устроены.
- Здесь, Тереша, прости за вмешательство, ты не прав, - блеснул голубыми глазами Артур Иванович. - Устроены мы разумно, только ограничитель стоит на нашей машине. Чтобы топлива на подольше хватило. Умный человек пятьдесят килограммов на спину взвалит и весь день топает. А топливо в мышцах себе горит, идет гликолиз, хранится актомиозин, подробностей тебе говорить не будем, все равно, прости за недоверие, не поймешь.
- Не пойму, - покорно согласился Стендаль.
- А если нам нужно все топливо сразу истратить, костер зажечь? Ведь мышцы на это способны. Их волокна такой крепости и эластичности, что ты, Стендаль, прости, не представляешь. Может, помнишь, в школе опыты делали: лягушечью лапку электротоком раздразни, она целую гирю поднимет. Так вот представь себе, что мы ограничитель сняли, подбросили в мышцу креатинфосфат. И пускай все топливо в мышцах сгорит за десять минут, зато результат достойный.
- А потом что? - спросил Стендаль. - Ведь природа жестоко наказывает тех, кто пренебрегает ее законами.
- Смотри, как правильно рассуждает! - обрадовался Терентий.
- А ты не злоупотребляй, - сказал Артур Иванович. - Сделал свое дело, сразу в постельку, прими компенсацию и следуй режиму. Что же это за изобретение, если во вред человеку? И пока мы не изобретем способа быстро в человеке потерянную энергию восстанавливать, мы наше средство в народ не пустим, не опасайся.
- А когда опыты закончите? - спросил Стендаль деловито. Ему уже виделась статья, которая прославит его в журналистском мире.
- Не спеши. Может, еще год работать будем. А то получится опасное для окружающих баловство.
- Как жаль, что я не взял фотоаппарат!
- Еще успеешь.
Стендаль не слушал. Он уже представлял себе, какие возможности откроются перед человеком. Ведь если в мозгу у человека тоже есть мышцы, можно будет за минуту придумать то, над чем бьешься месяцами, и впустую. Правда, эту мысль он высказывать вслух не стал, потому что не был уверен: есть ли в мозгу мускулы.
- И когда, вы думаете, можно будет об этих опытах написать?
- В конце лета приедешь, поговорим. А что, про мех и страусов для газеты не подойдет?
Стендалю даже стыдно стало, словно он опорочил другие, тоже важные открытия.
- Я и не думал так. Я обязательно напишу о ваших замечательных достижениях.
Но проблема мышечного ограничителя настолько захватила воображение журналиста, что он с трудом мог думать о чем-либо ином.
x x x
Автобус приехал в Гусляр в двенадцатом часу ночи. Он остановился на площади, и немногочисленные пассажиры вышли на скрипучий снег. Стендаль поежился от крепкого морозца, поднял воротник и поспешил домой.
Славный выдался день. День больших открытий и встреч с интересными людьми. Пройдет месяц, может, два. Зайки пришлют, как договорились, условленную телеграмму, и Стендаль сразу опубликует в газете статью об антиограничителе. Первым из всех журналистов мира. Таковы преимущества дружбы с великими изобретателями. А пока надо создать очерк о домашнем хозяйстве лесников. И там будет светлый образ отважной и работящей Клавы, такой простой и такой привлекательной женщины...