Аврам Дэвидсон. Моря, полные устриц
- Добрый день, - сердечно поздоровался Оскар, когда покупатель зашел в магазин велосипедов "О. и Ф.". Повнимательнее приглядевшись к мужчине в очках и деловом костюме, он потер лоб и принялся щелкать толстыми пальцами.
- Однако, я вас знаю, - пробормотал он. - Мистер... э-э... вертится на кончике языка...
Оскар был крупным мужчиной с огненно-рыжей шевелюрой.
- Конечно, знаете, - ответил посетитель. На лацкане его пиджака блестел значок клуба "Лайонз". - Помните, вы продали мне детский велосипед с переключателем скоростей? Для моей дочери. Мы еще говорили с вами о том красном французском гоночном велосипеде, с которым возился ваш партнер...
Оскар шлепнул своей огромной ладонью по кассовому аппарату, поднял голову и закатил глаза.
- Мистер Уотни! - Мистер Уотни просиял. - Конечно, я вас помню! Еще бы! Господи, как я мог забыть! И как у вас идут дела, мистер Уотни? Надеюсь, велосипед - по-моему, это была английская модель, не так ли? - надеюсь, он пришелся по душе вашей дочурке?
Мистер Уотни заверил, что велосипед превосходный, просто превосходный. Затем сказал:
- Как я понимаю, у вас тут кое-какие перемены? Теперь вы работаете один? Ваш напарник...
Оскар посмотрел в пол, оттопырил нижнюю губу и кивнул.
- Слышали, да? Такие вот дела. Так что три месяца я один.
Их партнерство подошло к концу три месяца назад, хотя первые трещины появились уже давно. Фред любил книги, долгоиграющие пластинки и заумные разговоры. Оскар отдавал предпочтение пиву, кегельбану и женщинам. Каким угодно. Когда угодно.
Магазин стоял недалеко от парка, и от проката велосипедов они имели немалую выгоду. Если женщина была достаточно взрослой, чтобы ее уже называли женщиной, или не настолько старой, чтобы ее называли старой женщиной, или если она находилась где-то посредине, и если она была одна, Оскар обычно спрашивал:
- Вас устраивает эта модель?
- Ну, думаю, да.
Схватив другой велосипед, Оскар продолжал:
- Тогда я немного с вами проеду, чтобы убедиться лично. Фред, я сейчас вернусь. - Фред мрачно кивал.
Чаще всего Оскар возвращался с побитым видом. Без капли сочувствия Фред ворчал:
- Вечно мне одному приходится торчать в этом магазине.
Оскар несколько воодушевлялся:
- Хорошо, в следующий раз езжай ты, а я останусь тут. Развлекись немного.
Он, конечно, знал, что Фред - худой, долговязый, пучеглазый Фред - ни за что на свете не поедет с женщиной в парк.
Фреда волновали другие вещи.
- Эти коммунисты... - Он качал головой, читая газету. Оскар давал ему совет из трех слов, как надо поступить с коммунистами. Еще Фреда волновала смертная казнь. - Боже, как это ужасно, а вдруг казнят невиновного человека? - стонал он. Оскар замечал, что каждого может постичь неудача, и тут же просил гаечный ключ.
Еще Фреда волновали проблемы других людей. Как, например, в тот раз, когда супружеская пара приехала на тандеме. Женщина хотела поменять малышу пеленку, и одна булавка сломалась.
- Почему ни у кого нет булавок? - ворчала женщина, роясь в сумочке. - Никогда нет булавок.
Фред сочувственно вздыхал, даже пошел посмотреть в подсобку, хотя знал, что там их отродясь не было.
За ланчем Фред посетовал: как жаль, что у них не оказалось булавок. Оскар впился зубами в сэндвич, откусил половину, прожевал и проглотил. Фреду нравились необычные сэндвичи - больше всего он любил сэндвичи с плавленым сыром, оливками, анчоусами, авокадо и майонезом, - ну а Оскар всегда отдавал предпочтение колбасному фаршу.
- Ребенку, наверное, было неудобно. - Фред слегка надкусил сэндвич.
- Господи, - ответил Оскар, - да ведь аптеки на каждом углу.
- Аптеки? Ты имеешь в виду, что там можно купить булавки?
- Ну да, булавки.
- Но... знаешь, действительно, если вдруг понадобятся булавки, их никогда нет под рукой.
Открыв банку с пивом, Оскар сделал изрядный глоток.
- Ага! Зато полно металлических плечиков для одежды. Выбрасываю их каждый месяц, а их в шкафу не убавляется. Когда тебе будет нечего делать, придумай какую-нибудь штуковину, чтобы превращать плечики для одежды в булавки.
Фред отвлеченно кивнул.
- Но все свободное время я работаю над французским гоночным велосипедом.
Это была великолепная машина, легкая, быстрая, сияющая красным лаком. На ней любой мог почувствовать себя птицей. Но Фред жаждал совершенства. Он демонстрировал велосипед каждому посетителю, пока тому не надоедали подробные лекции.
Последним его увлечением стала природа, вернее, книги о природе. Однажды дети, наловив в парке тритонов и лягушек, посадили их в консервные банки и с гордостью показали Фреду. С этого момента работа над французским гоночным велосипедом замедлилась, и он с головой зарылся в книги и справочники.
- Мимикрия, - убеждал он Оскара, - это такая интересная вещь!
Оскар отрывался от газеты с результатами соревнований по кеглям.
- Да, я недавно видел по телеку, как Эдди Адамс пародирует Мерлин Монро. Вот это мимика!
Фред раздраженно качал головой.
- Мимикрия это совсем другое. Скажем, некоторые насекомые и пауки прикидываются листьями, сучками, чтобы их не съели птицы или другие насекомые.
На мясистом лице Оскара появлялось недоверчивое выражение:
- Ты имеешь в виду, что они меняют свою форму? Так?
- Вот именно. Иногда мимикрия служит и для нападения. Например, одна южноафриканская черепаха прикидывается камнем и хватает проплывающую мимо рыбу. А на Суматре живет замечательный паук: когда он ложится на спину, то становится похожим на птичий помет. Так он ловит бабочек.
Оскар смеялся, выражая этим клокочущим звуком свои сомнения. Он снова утыкался в газету, и смех угасал.
Однажды Оскар, принявшись за газету, обнаружил, что забыл карандаш.
- Где же у нас карандаши? - пробормотал он и, направившись в подсобку, принялся открывать ящики стола. Услышав его громкий возглас, Фред заглянул в подсобку.
- В чем дело? - спросил Фред.
Оскар указал ему на ящик.
- Помнишь, ты искал булавки? Посмотри - тут их полный ящик.
Фред почесал в затылке и пробормотал, что наверняка заглядывал в этот ящик.
Мелодичный женский голос донесся из зала:
- Есть здесь кто-нибудь?
Стол с его содержимым сразу же вылетел из головы Оскара, он крикнул: "Иду" - и опрометью помчался в зал. Фред поплелся за ним.
В магазине стояла молодая женщина довольно плотного сложения, с хорошо развитыми икрами и роскошной грудью. Она показала Оскару на сиденье своего велосипеда. Оскар пробормотал: "Угу", но на велосипед даже не взглянул.
- Вам не кажется, что оно немного высоковато? ("Угу".) Мне нужен всего лишь гаечный ключ. ("Угу".) А я, к несчастью, не взяла с собой инструменты.
Оскар автоматически произнес еще раз: "Угу", затем опомнился.
- Одну секунду, мадам, - сказал он и, решительно отстранив хозяйку, стал подкручивать седло. Конечно, ему понадобилось немало времени, ведь он одновременно вел разговор с женщиной. От денег Оскар отказался.
- Спасибо, - сказала женщина. - Теперь все в порядке.
- Как вам, удобно?
- Спасибо, все прекрасно.
- Я, пожалуй, проеду немного с вами. Надо убедиться самому...
Женщина хрипловато, рассмеялась, и ее грудь качнулась.
- Не думаю, что вы сумеете удержаться рядом. У меня ведь гоночный велосипед.
Когда Оскар скосил глаза в угол, Фред сразу же понял, что у того на уме. Он сделал шаг вперед. Его робкое "Нет" потонуло в громком "Ну, что ж, постараюсь не отстать".
Молодая женщина хохотнула, сказала: "Посмотрим" - и уехала. Оскар, не обращая внимания на простертые руки Фреда, вскочил на французский гоночный велосипед и был таков. Фред, стоя в дверях, смотрел, как две фигуры, нажимая на педали, скрылись в зарослях парка. Он медленно вернулся в магазин.
Оскар приехал только вечером. На этот раз он хоть и выглядел усталым, но улыбался.
- Ну и денек! - воскликнул он. Он покачивал головой, присвистывал, махал руками, с шумом выдыхая воздух. - Да, приятель, ну и денек!
- Давай сюда велосипед, - сдавленным голосом потребовал Фред.
Оскар сказал: "Да, конечно", вручил ему велосипед и пошел мыться. Фред посмотрел на свое детище. Красный лак скрылся под слоем пыли и грязи. Между спицами торчали пучки сухой травы. Велосипед выглядел неряшливым и униженным. А ведь он летал, как птица...
Оскар вышел из душа с мокрыми волосами и сияющим лицом. Вскрикнув, он двинулся к Фреду.
- Не подходи, - сказал Фред, и у него в руках блеснул нож. Он принялся резать шины и седло.
- Ты что, спятил? - заорал Оскар. - Совсем рехнулся! Не надо, Фред!
Фред, вырвав спицы, согнул их и бросил в угол. Схватив самый большой молоток, он принялся крушить велосипед, превращая его в бесформенную груду металла. Он наносил удары, пока не выбился из сил.
- Ты не только псих, - с горечью сказал Оскар, - ты еще и ревнивец. Катись-ка ты к черту! - И он выскочил из магазина.
Фред, чувствуя себя больным и опустошенным, закрыл магазин и медленно побрел домой. Читать ему не хотелось, и, выключив свет, он плюхнулся на кровать, где долгое время лежал без сна, прислушиваясь к ночным звукам и отгоняя прочь горькие мысли.
После этого они несколько дней не разговаривали. Изуродованный гоночный велосипед валялся за магазином. Недели две никто из них не выходил на задний двор, чтобы не видеть его.
Однажды, когда Фред пришел на работу, партнер приветствовал его в дверях, протягивая руку. Оскар восхищенно качал головой:
- Как это у тебя получилось, Фред? Как ты умудрился это сделать? Надо же, высший класс - вот тебе моя рука - забудем про обиды, Фред, а?
Фред пожал протянутую руку.
- Конечно, конечно. Но я не понимаю, о чем ты?
Оскар повел его на задний двор. Новехонький французский гоночный велосипед стоял у стены, сияя красным лаком. На нем не было ни царапины.
У Фреда отвисла челюсть. Присев на корточки, он внимательно осмотрел машину. Это был его велосипед. Вот те усовершенствования, которые он сам придумал.
Фред медленно выпрямился.
- Регенерация...
- А? Что ты сказал? - спросил Оскар. - Слушай, приятель, что с тобой? Пойди присядь. И все же я до сих пор не понимаю, как тебе это удалось?
Войдя в магазин, Фред опустился на стул. Облизнув губы, он сказал:
- Оскар, послушай...
- Ну?
- Я не притрагивался к нему. Он регенерировал. Как тритон. Или краб. Или ящерица.
Оскар обдумывал услышанное. Наклонив голову, он исподлобья смотрел на Фреда.
- Скажи тогда, Фред, почему же этого не происходит с другими поломанными велосипедами?
- Это необычный велосипед. Я хочу сказать, ненастоящий. - Перехватив взгляд Оскара, он закричал. - Это правда! Я слишком много в него вложил!
Этот крик окончательно сбил Оскара с толку. Он встал.
- Ладно, не будем спорить. Пусть все эти рассказы про пауков и ящериц - чистая правда. Но они живые существа. А велосипед - нет. - Он торжествующе посмотрел на Фреда.
Фред уставился взглядом в пол.
- Стекло тоже неживое, но при определенных условиях может регенерировать. Оскар, посмотри, булавки все еще в ящике. Пожалуйста, Оскар.
Он слышал, как Оскар бормочет, шаря в столе. Затем раздался грохот задвигаемых ящиков, и Оскар вышел из подсобки.
- Ничего нет, - сказал он, - все пропали. Они исчезли... Фред, ты куда?
Фред рывком распахнул дверцы шкафа и отпрыгнул назад, когда там зазвенели плечики для одежды.
- Как ты говорил?.. - губы Фреда скривились. - "Зато всегда полно плечиков для одежды". Мы же их отправили в подсобку.
Оскар пожал плечами:
- Может, кто-нибудь вошел, забрал булавки и повесил плечики. Может, я сам. Хотя нет, я этого не делал... - Оскар нахмурился. - А вдруг ты во сне пришел сюда? Фред, тебе стоит показаться доктору.
Опустившись на стул, Фред закрыл лицо руками.
- Я чувствую себя ужасно. Знаешь, чего я боюсь? - Он шумно выдохнул воздух. - Я ведь уже рассказывал тебе, как некоторые существа могут прикидываться другими. Сучками, листьями... Жабы, которые похожи на камни. Представь себе, что есть... вещи, которые живут среди людей. В городах. В домах. Эти вещи могут притворяться... ну, теми вещами, которые есть у людей.
- Живут среди людей? Ты с ума сошел!
- Может, это другая форма жизни. Может, они питаются нашим к ним отношением. Нашей энергией. Оскар, а что если это не булавки, а куколки? Потом они превращаются в личинки, которые выглядят, как плечики для одежды? Ты думаешь, что это плечики, а на самом деле это нечто другое. Совсем другое.
Фред зарыдал. Оскар смотрел на него, качая головой.
Через минуту Фред успокоился. Он шмыгнул носом.
- Вспомни велосипеды, которые привозят в стол находок. Владельцы не приходят за ними. Потому что владельцев нет. Эти машины не сходили с заводского конвейера. Они выросли. Да, они растут. Ты их ломаешь и выкидываешь, а они регенерируют.
Оскар покачал головой и посмотрел в сторону.
- Ну и дела, - сказал он. - Фред, ты хочешь сказать, что если сегодня это булавки, то завтра они превратятся в плечики для одежды?
- Сегодня это кокон, - сказал Фред, - а завтра мотылек. Сегодня это яйцо, а завтра цыпленок. Все это происходит не днем, когда ты можешь это видеть. Ночью, Оскар. Ночью слышно, как это все происходит. Все эти ночные звуки...
- Почему же наш магазин не завален до потолка велосипедами? Если бы вместо плечиков был велосипед...
Фред задумался.
- Если бы каждый малек трески, - сказал он, - или каждая икринка устрицы достигала бы зрелости, можно было бы ходить по морю, наступая на чешую и раковины. Но одни умирают, других поедают хищники. Поэтому природа производит огромное количество устриц, чтобы необходимый минимум мог достигнуть зрелости.
Тогда Оскар спросил, а кого, гм, тогда, гм, поедают, гм, плечики для одежды?
Фред смотрел куда-то вдаль.
- Ты должен понять, о чем идет речь. Я называю их "ложными друзьями". Когда в школе мы учили французский, учитель пояснял, что некоторые французские слова похожи на английские, но означают совсем другое. Он говорил, что такие слова называются faux amis. Ложные друзья. Псевдо-булавки, псевдо-плечики. Кто их поедает? Трудно сказать. Может, псевдо-пылесосы?
Его партнер застонал и хлопнул себя по коленям.
- Фред, - сказал он, - ради Бога... Знаешь, в чем твоя ошибка? Ты слишком оторван от жизни. Забрось свои французские книжки и книги про жуков. Выйди на улицу, проветрись. Пообщайся с людьми. Знаешь, что? Бери свой велосипед - и езжай в парк.
- Я никогда больше не притронусь к этому велосипеду. Я его боюсь, - сказал Фред.
Услышав это, Оскар поднял своего партнера и поволок его к гоночному велосипеду.
- Это единственный способ побороть страх!
Фред, с бледным лицом, залез на велосипед, но уже через секунду со стоном свалился на пол.
- Он меня сбросил! - вопил Фред. - Он хотел меня убить! Смотри - кровь!
Оскар сказал, что это он сам свалился от страха. Кровь? Сломанная спица поцарапала щеку. Но у Фреда была истерика. Он кричал, что никто теперь не может чувствовать себя в безопасности и надо предупредить человечество. Оскару пришлось потратить немало времени, чтобы успокоить его, отвести домой и уложить в постель.
Конечно, Оскар не стал рассказывать об этом мистеру Уотни. Он просто сказал, что его партнеру опротивели велосипеды.
- Я не стараюсь переделать мир, - заявил Оскар. - Я принимаю его таким, каков он есть.
Мистер Уотни сообщил, что у него точно такая же философия. Потом спросил, как идут дела в магазине.
- Ну... не так уж и плохо. Вы знаете, я женился. Жену зовут Норма, и она без ума от велосипедов. Так что дела идут неплохо. Работы, конечно, прибавилось, зато я могу все делать по-своему.
Мистер Уотни кивнул и оглядел магазин.
- Я смотрю, дамские велосипеды выпускают до сих пор, хотя многие женщины ездят в брюках. Зачем они нужны?
- Не знаю, - ответил Оскар. - Мне все равно. Вы никогда не думали, что велосипеды похожи на людей? Я имею в виду, что из всех машин в мире только велосипеды бывают мужскими и дамскими.
Мистер Уотни хохотнул, сказал: "Точно" - и добавил, что никогда не задумывался над этим. Тут Оскар спросил, не желает ли мистер Уотни что-нибудь приобрести.
- Да, покажите, что у вас есть. Скоро у моего сына день рождения.
Оскар одобрительно кивнул.
- Вот отличная вещь, - сказал он, - нигде такой не найдете. Фирменная штучка. Сочетает в себе лучшие качества французского гоночного велосипеда и стандартной американской модели. Три вида - детский, дамский и мужской.
Мистер Уотни осмотрел велосипед и сказал - это именно то, что ему нужно.
- Кстати, - спросил он, - а где тот красный французский велосипед, который раньше стоял у вас?
Оскар нахмурился, но затем его лицо разгладилось.
- А, тот старый французский велосипед! Он у меня вроде производителя, как на конном заводе.
И они оба расхохотались. Затем Оскар рассказал еще пару забавных историй, мистер Уотни купил велосипед, они выпили по этому поводу пару бутылок пива. Они снова смеялись, потом говорили: надо же, какой ужас, бедный Фред, как это могло случиться, что его нашли в собственном шкафу с толстой проволокой от плечиков, которая плотно обвивала его шею.