Артур Кларк. Из контрразведки
Часто можно услышать, будто бы в наш век поточных линий и массового производства полностью изжил себя кустарь-умелец, искусный мастер по дереву и металлу, чьими руками создано столько прекрас-ных творений прошлого. Утверждение скороспелое и неверное. Разумеется, теперь умельцев стало меньше, но они отнюдь не перевелись совсем. И как бы ни менялась профессия кустаря, сам он благополучно, хотя и скромно, здравствует. Его можно найти даже на острове Манхеттен, нужно только знать, где искать. В тех кварталах, где арендная плата мала, а противопожарные правила и вовсе отсут-ствуют, в подвале жилого дома или на чердаке заброшенного магазина приюти-лась его крохотная, загроможденная вся-ким хламом мастерская. Пусть он не де-лает скрипок, часов с кукушкой, музы-кальных шкатулок — он такой же умелец, каким был всегда, и каждое изделие, вы-ходящее из его рук, неповторимо. Он не враг механизации: под стружками на его верстаке вы обнаружите рабочий инстру-мент с электрическим приводом. Это впол-не современный кустарь. И он всегда бу-дет существовать, мастер на все руки, ко-торый, сам того не подозревая, творит подчас бессмертные произведения.
Мастерская Ганса Мюллера занимала просторное помещение в глубине бывшего пакгауза неподалеку от Куинсборо-Бридж. Окна и двери здания были заколочены, оно подлежало сносу, и Ганса вот-вот мог-ли попросить. Единственный ход в мастерскую вел через запущенный двор, который днем служил автомобильной стоянкой, ночью — местом сбо-рищ юных правонарушителей. Впрочем, они не при-чиняли мастеру никаких хлопот, так как он умел при-кинуться несведущим, когда являлась полиция. В свою очередь, полицейские отлично понимали деликатность положения Ганса Мюллера и не слишком-то на него наседали; таким образом, у него со всеми были хоро-шие отношения. И это вполне устраивало сего миролю-бивого гражданина.
Работа, которой теперь был занят Ганс, весьма оза-дачила бы его баварских предков. Десять лет назад он и сам был бы удивлен. А началось все с того, что один прогоревший клиент принес ему в уплату за вы-полненный заказ вместо денег телевизор...
Ганс без особой охоты принял это вознаграждение. И не потому, что причислял себя к людям старомодным, не приемлющим телевидения. Просто он не представ-лял себе, когда сможет выбрать время, чтобы смотреть в эту треклятую штуку. "Ладно, — решил Ганс, — в крайнем случае продам кому-нибудь, уж пятьдесят-то долларов всегда получу. Но сперва стоит все-таки взглянуть, что за программы они показывают..."
Он повернул ручку, на экране появились движущи-еся картинки, и Ганс Мюллер, подобно миллионам до него, пропал. В паузах между рекламами ему открылся мир, о существовании которого он не подозревал, — мир сражающихся космических кораблей, экзотичес-ких планет и странных народов, мир капитана Зиппа, командира "Космического легиона". И лишь когда нуд-ное описание достоинств чудо-каши "Кранч" сменилось почти столь же нудным поединком двух боксеров, ко-торые явно заключили пакт о ненападении, он стряхнул с себя чары.
Ганс был простодушный человек. Он всегда любил сказки, а это были современные сказки, к тому же с чудесами, о которых братья Гримм не могли и меч-тать. Так получилось, что Ганс Мюллер раздумал про-давать телевизор.
Прошла не одна неделя, прежде чем поунялось его первоначальное наивное восхищение. Теперь Ганс уже критическим взором смотрел на обстановку и меблировку телевизионного мира будущего. Он был в своей об-ласти художником и отказывался верить, что через сто лет вкусы деградируют до такой степени. Воображение заказчиков рекламной передачи удручало его.
Ганс был весьма невысокого мнения и об оружии, которым пользовались капитан Зипп и его враги. Нет, он не пытался понять принцип действия портативного дезинтегратора, его смущало только, почему этот де-зинтегратор непременно должен быть таким громозд-ким. А одежда, а интерьеры космических кораблей? Они выглядят неправдоподобно! Откуда он мог это знать? Гансу всегда было присуще чувство целесообраз-ности, оно тотчас заявило о себе и в этой новой для него области.
Мы уже сказали, что Ганс был простодушным чело-веком. Но простаком его нельзя было назвать. Прослы-шав, что на телевидении платят хорошие деньги, мас-тер сел за свой рабочий стол.
Даже в том случае, если бы автор декораций и кос-тюмов к постановкам о капитане Зиппе не сидел уже в печенках у продюсера, идеи Ганса Мюллера произве-ли бы впечатление. Его эскизы отличались небывалой достоверностью и реализмом, в них не было ни грана той фальши, которая начала раздражать даже самых юных поклонников капитана Зиппа. Контракт был под-писан незамедлительно.
Правда, Ганс предъявил свои условия. Он трудил-ся из любви к искусству; обстоятельство, которого не могло поколебать даже то, что он при этом зарабаты-вал больше денег, чем когда-либо прежде за всю свою жизнь. И Ганс заявил, что, во-первых, ему не нужны никакие помощники, во-вторых, он будет работать в своей маленькой мастерской. Его дело поставлять эски-зы и образцы. Массовое изготовление может происхо-дить в другом месте; он кустарь.
Все шло как нельзя лучше. За шесть месяцев капи-тан Зипп совершенно преобразился и стал предметом зависти всех постановщиков "космических опер". В гла-зах зрителей это были уже не спектакли о будущем, а само будущее. Новый реквизит вдохновил даже актеров. После спектаклей они часто вели себя как путе-шественники во времени, внезапно перенесенные в да-лекую старину и чувствующие страшную неловкость из-за отсутствия самых привычных предметов обихода.
Ганс об этом не знал. Он продолжал увлеченно ра-ботать, отказываясь встречаться с кем-либо, кроме про-дюсера, и решая все вопросы по телефону. Он по-преж-нему смотрел телевизионные передачи, и это позволяло ему проверять, не искажают ли там его идеи. Единственным наглядным знаком связей Ганса Мюллера с от-нюдь не фантастическим миром коммерческого телеви-дения был стоящий в углу мастерской ящик маисовых хлопьев "Крач", дар благодарного заказчика рекламы. Ганс честно проглотил одну ложку чудо-каши, после чего с облегчением вспомнил, что ему платят деньги не за то, чтобы он ел это варево...
В воскресенье поздно вечером Гане Мюллер закан-чивал образец нового гермошлема; вдруг он почувство-вал, что в мастерской есть еще кто-то. Он медленно по-вернулся к двери. Она ведь была заперта, как они ухи-трились открыть ее так бесшумно? Возле двери, глядя на него, неподвижно стояли двое. Ганс почувствовал, как сердце уходит в пятки, и поспешно мобилизовал все свое мужество. Хорошо еще, что здесь хранится только малая часть его денег. А может быть, это как раз плохо? Еще разъярятся...
— Кто вы? — спросил он. — Что вам здесь надо?
Один из вошедших направился к нему, второй ос-тался стоять у двери, не сводя глаз с мастера. Оба бы-ли в новых пальто, низко надвинутые на лоб шляпы не позволяли разглядеть лиц. Слишком хорошо одеты, сказал себе Ганс, чтобы быть заурядными грабителями.
— Не волнуйтесь, мистер Мюллер, — ответил пер-вый незнакомец, легко читая его мысли. — Мы не бандиты, мы представители власти. Из контрразведки.
— Не понимаю.
Незнакомец сунул руку в спрятанный под пальто портфель и извлек пачку фотографий. Порывшись сре-ди них, он вынул одну.
— Вы причинили нам немало хлопот, мистер Мюл-лер. Две недели мы разыскивали вас, ваши работодатели никак не хотели давать нам адрес. Прячут вас от конкурентов. Так или иначе, мы здесь и хотели бы за-дать вам несколько вопросов.
— Я не шпион! — возмущенно ответил Ганс, смек-нув, о чем идет речь. — У вас нет никакого права! Я лояльный американский гражданин!
Гость игнорировал эту вспышку. Он показал Гансу фотографию.
— Узнаете?
— Да. Это интерьер космического корабля капитана Зиппа.
— Он придуман вами?
Да.
Еще одна фотография.
— А это?
— Это марсианский город Палдар, вид с воздуха.
— Ваша собственная выдумка?
— Разумеется! — Гнев заставил Ганса забыть об осторожности.
— А это?
— Это протонное ружье. Разве плохо?
— Скажите, мистер Мюллер, все это ваши собствен-ные идеи?
— Да, я не краду у других.
Первый незнакомец подошел к своему товарищу. Несколько минут они переговаривались так тихо, что Ганс ничего не мог разобрать. Наконец они как будто пришли к соглашению. Совещание кончилось прежде, чем Ганс сообразил, что не худо бы прибегнуть к по-мощи телефона.
— Очень жаль, — обратился к нему незнакомец, — но похоже, кто-то нарушил правила секретности. Воз-можно, это произошло чисто случайно, даже... э... не-осознанно, но это не меняет дела. Мы обязаны про-вести дознание. Прошу следовать за нами.
Он сказал это так властно и строго, что Ганс покор-но снял с вешалки пальто и стал одеваться. Полномо-чия гостя не вызывали у него никакого сомнения, он даже не попросил его предъявить документы.
Неприятно, конечно, но ему нечего бояться. Ганс вспомнил рассказ о писателе-фантасте, который еще в самом начале войны с поразительной точностью описал атомную бомбу. Когда ведется столько исследований, подобные инциденты неизбежны. Интересно, какой се-крет он разгласил, сам того не ведая?
Уже в дверях он оглянулся и окинул взглядом ма-стерскую и следующих за ним незнакомцев.
— Это нелепая ошибка, — сказал Ганс Мюллер. — Если я и показал в программе что-то секретное, то это чистое совпадение. Я никогда не делал ничего такого, что могло бы вызвать недовольство ФБР.
И тут впервые прозвучал голос второго незнакомца; он говорил на каком-то странном английском языке, с необычным акцентом.
— Что такое ФБР? — спросил он. Ганс не слышал вопроса: он смотрел во все глаза на стоящий во дворе космический корабль.