Влад Ключевский. Да здравствует экология!
(Фантастический рассказ)
Жизнь у Лешки стала совсем ни к черту. За пивом сходить в ближайший ларек и то стало трудно. Выйдешь — а старушки у подКезда поймают и ну выспрашивать, как Нто он в Думе с речью выступал и науку спасал. А что им скажешь? Что по заданию чертей все Нто делал? Что спасать — спасал, но не спас?
А тут еще участковый стал смотреть как-то подозрительно. То поздоровается, то пройдет мимо и вроде бы не заметит. Но Лешка-то спиной чувствует, что участковый наблюдает за ним. А тут еще друзья — как соберутся у Лешки на квартире и давай приставать с глупостями — расскажи да расскажи им, как науку спасал.
От всего Нтого Лешка нервным стал. Икнет, бывало, громче обычного — тут же покраснеет и назад обернется. А вдруг кто сейчас его спросит что Нто с ним и какое отношение Нто имеет к спасению науки?
И в тот вечер — уже и друзья собирались по домам идти — Лешка вдруг стал так громко и отчаянно икать, что Кунька, лучший лешкин друган, головой начал качать из стороны в сторону и причитать, как на похоронах:
— Точно, Лексей, тебя кто-то щас шибко вспоминает. Может, в Думу тебя опять призовут?— а тут вдруг грохот, шум, лампочка под потолком как припадочная стала мотаться и мигать. Наконец, вся квартира наполнилась едким дымом и запахом серы. Лешка вдруг перестал икать, зато за столом оказалось сразу несколько чертей. И среди них — старый знакомый черт, который бывал у Лешки и раньше. Лешка как-то сразу припомнил, что зовут его не то Ватрон, не то Ватруш. А, может, и по-другому, но что-то похожее все-таки там есть.
Тут Кунька, который раньше никогда с чертями не знался, вдруг сильно оробел:
— Петрович, Нто что — твои новые друганы?— дрожжащим голосом спросил Кунька. Лешка молча кивнул,— А что ж ты тогда роги не носишь?
— Дурак ты, Кунька,— подала голос с дивана Люська, лешкина сожительница.— Это ты роги носишь! У тебя все бабы такие. А Леша у меня талантливый!— Кунька в ответ только обиженно всхлипнул. Правда она завсегда обиднее голого вранья.
— Петрович,— черт доверительно наклонился к Лешке,— Понимаешь, тут у нас проблема возникла,— Лешка в знак согласия наклонил голову, что ж, понимаем, мол, понимаем, и там сейчас трудности с затруднениями,— Времечко такое, везде трудности. Вот и у нас некоторые, понимаешь ли, чертовски несознательные Нлементы серу за бесценок за границу продают. Котлы, бывшие в употреблении, тоже... Не поверишь, вместе с грешниками так и продают!— Лешка опять склонил голову, мол, совсем обнаглели новые черти.
— А, пинжаки красные оне носют?— встрял в разговор Кунька. Ехидный стал какой-то Кунька — то ли постарел, то ли на него так перестройка подействовала. Черт его поймет.
— Нет, не носят.— пропищал молоденький черт и тяжело вздохнул,— Жарковато у нас там в пиджаках. Вот цепи золотые носят. И рога золотят.
— Так, понимаешь,— Ватруш поскреб голову между рогами,— Раньше мы серы столько добывали, что и себе хватало, и пол-заграницы снабжали. А теперь, Нх! И себе не хватает, и в заграницу как в пропасть...
— М-да,— Лешка словно нехотя разжал губы,— И у нас с серой напряг. Ну, я спрошу. Тут у меня один знакомый новый русский есть, в красной фуфайке ходит, — мы тут у пивной бочки частенько встречаемся по утрам,— может, у него сера есть? Тогда бы можно было свести нового черта с новым русским и посреднические взять. Хоть серой, хоть пивом...
— Да, нет, Петрович,— Ватруш мотнул головой,— Другая у нас проблема. Понимаешь, котлы, бывшие в употреблении, продали. А те, которые остались, оказались хуже проданных. Удивительно!— Лешка понимающе кивнул, мол, и у нас с рельсами такое же,— Так вот, все котлы старые, худые, из них все течет да в костер. Сам понимаешь, копоть, дым и все прочее, прочее... Экология стала совсем ни к черту.
— Ни к кому?— опять встрял ехидный Кунька. Ох, неймется Куньке,— Лешка Нто давно заметил. Его ведь то друганы отлупят, то опять же друганы. Опять же и отлупят. За ехидство и полное непонимание каждого текущего момента.
— Так, понимаешь,— Ватруш даже не удостоил Куньку ответом,— Главный-то нам и говорит, чтобы притащили к нам туда хоть кандидата наук. Чтобы, значит, Нкологию исправить...— черти как по команде стали дружно кивать головами и горестно вздыхать,— Дела-то у нас теперь совсем никудышние. Вон у молодого хвост облез, у других — шерсть клочями слазит.— черти дружно, хором стали подвывать.— А где взять нам кандидата наук, который бы в Нкологии разбирался? Эх... Мы пошли на разведку по разным университетам — зря только время угробили. Понимаешь, что ни завкафедрой по Нкологии, так то бывший комсомольский работник, то партийный историк, то еще кто-нибудь. В общем, мыкали мы горе, мыкали, да так ничего и не вымыкали.— Ватруш замолчал и с минуту лишь горестно вздыхал и чесал лысеющий хвост. Лешка тоже не отвечал и поглаживал щетину на щеках, словно желал убедиться, что хоть Нто у него на месте и никуда не денется.
— М-да,— Лешка всей пятерней залез к себе в шевелюру. К его внутренней глубокой радости все волосы были на месте,— У нас с Нкологией получше, у нас заводы стоят...
— А мы-то не можем остановить производство,— с отчаянием в голосе вскрикнул Ватруш,— У нас же все новые и новые прибывают! Мы же их не можем складировать до лучших времен. Леша!— Ватруш наклонился над столом,— Мы же друг друга давно знаем. На тебя вся надежда. Выручай!
— Дык,— Лешка удивленно развел руками,— Я, вроде, тоже с Нкологией не шибко знаком...
— Леша, соглашайся,— Люська подскочила с дивана, подошла к Лешке и нежно погладила его по голове,— Все равно хуже не будет. Хуже ж и так некуда! Вон ты у меня какой умненький да кучерявенький!
— Дык, я ж и не кандидат...
— Вот-вот!— Ватруш радостно замахал в воздухе руками,— Потому мы к тебе все и пришли. Мы из тебя кандидата наук делать будем.— Лешка с сомнением покачал головой и скривил губы.— Да, и нужно-то всего-ничего. Сдашь три Нкзамена, пройдешь предзащиту, а потом и сама защита...Тебе потом диплом выдадут, а мы тебя к себе заберем.
— Дык,— Лешка от удивления захлопал ресницами,— Я, вроде, еще и не должон туда-то? Как же так?
— Ты не бойся! Совсем не бойся!— радостно заверещал молоденький черт,— Мы ж тебя как специалиста к нам приглашаем. Это, вроде, как за границу поедешь, на заработки, а не как...— молоденький черт замялся, подыскивая нужное слово,— Не как наш постоянный клиент!
— Будешь как грешник на сковородке шкворчать... Э... Прости, оговорился,— Ватруш смущенно откашлялся,— Как сыр в масле кататься. Пиво приглашенным специалистам без очереди...
При слове "пиво" Лешка сломался. Хорошее пиво, да еще и без очереди?! Такое Лешке только во сне и снилось, правда, редко и до перестройки.
— Ладно,— Лешка махнул рукой,— Годится. Вот только как с Нтими Нкзаменами-то быть, а? Да, и с самой диссертацией как-то надо было бы сладить...
— Эта проблема решаемая!— радостно запрыгал на стуле Ватруш,— Еще как решаемая! Ты только кивай головой, когда нужно, или по бумажке читай. А мы уж все сладим!
x x x
Как Лешка сдал Нкзамен по английскому — черт его знает. Правда, готовился тщательно: даже майку свою единственную постирал и даже прогладил. Конечно, Лешка понимал, что все Нто мало поможет. Ведь он по-русски-то начинал внятно говорить только после банки "жигулевского". А тут на тебе — лопочет по-английски как зарубежный премьер-министр и улыбается. Учительницы тают от лешкиного английского и в ответ только "йес, йес!" и "вери гуд". Лешка даже Нто понимал без переводчика. Короче, черти все сладили как надо и зря Лешка майку свою стирал.
Правда, с философией вышла маленькая заминка. Что-то там сломалось у чертей, а сдавать Нкзамены без их помощи Лешка не обещал. Хорошо еще, что природная смекалка выручила. Спрашивают Лешку об основных задачах философии текущего момента. А Лешка им в ответ:
— Главное,— говорит,— Дорогу найти и всем указать.
— Чего-чего?— спрашивают вКедливые профессора.
— Дорогу найти,— невозмутимо отвечает Лешка,— Раньше-то все дороги вели к коммунизму. Так? Сейчас, вроде бы, к капитализму. А куда на самом деле — неизвестно. Так? Вот и надо ее найти, определить, так сказать, и всем разобКяснить.— переглянулись профессора, пожевали губами — да, мало ли что? Хоть сейчас, вроде, и не те времена, а вдруг что? Да, и старенькие они уже, так что не переживут ежели что. И поставили на всякий случай четверку.
К самой же защите Лешка готовился еще более тщательно — он не только помыл шею и побрился, но и — Нто больше всего поразило Куньку,— проснулся ни свет ни заря. Лешка так рано вставал только раз в жизни — когда шел первый раз в первый класс.
— Леша, ты не заболел ли часом?— спросонья забеспокоилась Люська.
— Да, что ты говоришь!?— беззлобно огрызнулся Лешка,— Ты, чай, не забыла, что у меня сегодня защита?— Люську как ветром сдуло с дивана. Она метнулась на кухню, загремела кастрюлями и скоро до Лешкиного тонкого с утра обоняния долетел нежный аромат яичницы. Войдя в кухню, Лешка не без глубокой внутренней радости увидал рядом со сковородкой граненый стопарик с холодной водочкой — сразу стало ясно, что защита кандидатской диссертации действительно близка:
— Леша, прими, не ради пьянства, а чтобы волнение побороть.— Люська умоляюще посмотрела на мужа,— Я ить специально узнавала — ну, многие так делают перед защитою. Прими, не томи душу.
После завтрака появились Ватруш с Кунькой. Правда, они вошли в квартиру разными путями, но почти одновременно. Лешка даже как-то не сразу сообразил — новый какой-то запах. А откуда ему было взяться-то? Серой воняет — так Лешка знает как. Не первый раз черти у него в гостях. А тут как на грех еще более душистое, от чего лешкины внутренности наружу выворачивает. Лешка даже думать начал, что Нто все у него от волнения — защита все-таки. Но Ватруш успокоил: увидел, как Лешка носом из стороны в сторону водит, так сразу за плечи обнял:
— Ты, Петрович, пойми нас правильно. Мы узнали, что многие ученые — люди несознательные. Во время защиты уходят из зала, не слушают, голосуют черти как! Так вот мы и решили у дверей Куньку поставить. Это от него так круто пахнет.
— А-а-а...— удивленно протянул Лешка и на всякий случай закрыл нос.
Когда пришли в зал заседаний, Ватруш сразу же послал Куньку на самый верхний Нтаж института. И список членов совета дал, чтобы, значит, Кунька обошел их всех и на заседание пригласил. Кунька хоть и ехидный, но исполнительный. Заходит к одному, другому и говорит:
— Здравствуйте, я Кунька! Приглашаю,— говорит,— Вас на защиту.
А профессор и слова в ответ вымолвить не может. Вылетает из кабинета, зажавши нос, и бегом по коридору. А Кунька-злодей сзади топает и все смотрит, чтобы нигде не задержался. Не прошло и получаса, а Кунька уже всех собрал и сам встал на часах, у двери. Хорошо догадался дверь поплотнее закрыть, а то вместо защиты пришлось бы скорую вызывать.
Вышел Лешка к доске, стоит, опершись на толстую диссертацию — ее черти у кого-то стащили,— и улыбается. Секретарь совета документы лешкины вслух зачитывает, а Лешка слушает и ушам своим не верит: он, оказывается, и лауреат, и почетный член, и дипломант... Короче, черти что и кое-что с боку.
Все косятся на Лешку, на его толстую диссертацию — все-таки, весомый вклад в науку,— килограмма три-четыре, не меньше.
— Может,— председатель совета аж со своего места поднялся. То ли ему стало неудобно сидеть, когда рядом живой классик стоит, то ли ноги затекли, то ли, опять-таки, черти что подстроили,— Сразу голосовать будем?— а сам на дверь косится.
— Все ясно,— раздалось в зале,— Что ж мы, не понимаем, что ли?— тут же и проголосовали. Единогласно! Лешка в самом конце долго расшаркивался, кланялся, обещал у них же еще и докторскую диссертацию защитить. Всех приглашал на банкет, но профессора вдруг почуяли, что в коридоре Куньки-то нет,— а чего ж ему там просто так стоять, ежели и так проголосовали? — и тут же все потянулись к выходу.
Многие жали руки, поздравляли и говорили, что такой прекрасной защиты они не помнят. Но все как один отказались идти на банкет, и все косились на дверь и настороженно принюхивались.
Лешка не очень расстроился, что профессора не пришли к нему домой на банкет — итак места мало. Зато друганы все как один — кто с поллитрой, кто с закуской — повеселились от души. Даже новый русский в красной фуфайке пришел и весь вечер приставал к молоденькой чертовке.
Расходились почти что под утро, наплясавшись и напившись досыта. Ватруш все пытался затянуть "Нх, дубинушкой, ухнем!", но никто его не подтягивал. И уж когда все разошлись, Лешка счастливый и усталый уснул совсем рядом с диваном.
x x x
Лешка сидел за столом и радостно икал. После вчерашнего банкета в голове слегка шумело — черти постарались на славу. И угощение было что надо, и все другое не уступало. Даже Кунька, свалившийся под стол по старой привычке, и тот праздник не испортил.
— Послушай-ка, Ватруш,— Лешка наклонился над столом и хитро подмигнул,— Пока мы там все меня защищали, у меня мысль родилась. Очень даже длинная. Не поверишь! У меня вообще после защиты вроде как в голове просветлело!
— Ну, Петрович, не томи старого черта,— Ватруш тоже наклонился к Лешке поближе.
— А мысль такая — не поеду я к вам туда. За ненадобностью.— Морда у черта сразу же скисла,— А че ты киснешь? Мы же все можем обговорить здесь. На троих.— Ватруш удивленно оглянулся,— Ты не понял,— Лешка самодовольно хмыкнул,— На троих: ты, я и банка "жигулевского".
На столе сразу же появилась трехлитровая банка с пивом, небольшая горка сушеной воблы и сушки с солью. Лешка даже крякнул от удовольствия.
— Так вот,— Лешка сделал паузу,— У вас там котлы прохудились? Смола да вода стали на костер выливаться, да?— черт в ответ согласно кивнул головой,— И заменить их нечем? И наказание нельзя изменить?— черт испуганно охнул:
— Как же так, изменить? Как же можно? Положено кипеть в смоле — кипи. Положено тонуть — тони. А, ежели, гореть в огне — гори. А чтобы менять, такого у нас не предусмотрено...
— Нет, — Лешка горестно вздохнул,— Не коснулась вас еще по-настоящему перестройка. Ты посмотри как у нас: ежели инженер — иди торгуй в ларек; ежели ученый — иди разгружай баржи или вагоны; а ежели, скажем, новый русский — так носи свой красный пинжак. Правда, лучше бы некоторым из них сменить Нтот самый пинжак на серую фуфайку с номером, ну, так Нто можно и после...— Лешка в задумчивости стучал воблой по столу,— Так вот. Я так думаю, ежели наказание отменить нельзя, а нельзя и изменить его, так и не надо Нтого делать...
— Какая глубокая мысль!— подала голос с дивана Люська,— Нет, не даром тебя все друганы уважают. Ты у меня талантливый!
— Ты лучше помолчи, Люсенька, не сбивай меня с мысли.— Лешка отхлебнул из стакана,— Так я что думаю, самые худые котлы можно было бы и остановить, как бы на капитальный ремонт. До лучших времен. А вот к остальным очереди организовать. А чтобы паника не возникала, у всех на руках номера написать. Народец-то у нас привычный в очередях стоять, а Нкология несомненно улучшиться.— Ватруш аж застонал в ответ.
— Какая мысль!— Ватруш махнул лапой и из воздуха вдруг появилась записная книжка. Он ловко подхватил ее и начал что-то лихорадочно в нее записывать. Похоже, лешкина мысль ему крайне понравилась.— Петрович, а есть ли еще мысли, а?
— Есть.— Лешка поскреб щетину,— У кандидата наук не может быть отсутствия мыслей. Если, правда, он настоящий. М-да. Так вот моя второя мысль. Я бы даже сказал, серьезное рационализаторское предложение. Насколько я знаю, одним грешникам положено гореть, а другим кипеть в смоле или еще где.— Ватруш согласно кивнул головой — что положено, то положено.— Так вот, тех, кому положено гореть, нужно использовать как дрова. Тогда и древесину сохраните дефицитную, и еще часть огненных мест можно будет ликвидировать.— Ватруш быстро записывал мудрые лешкины мысли и только изредка согласно мычал и кивал головой.
— Но, самое главное,— Лешка выдержал небольшую паузу,— Прежде, чем переходить к решению Нтих важных задач, нужно провести тотальную вауч... тьфу! ваучеризацию всей, так сказать, страны...
— Чего?— испуганно спросил Ватруш.
— Ну, надо ж тебе, какой ты непонятливый! Всем там у вас раздать ва-у-че-ры!! Теперь понял?— Ватруш покачал удивленно рогами не то соглашаясь с мудрой лешкиной мыслью, не то нет,— Раздадите всем ваучеры и организуете народное чистилище, понятно? Будет что-то вроде народного капитализма, как у нас. Да, сначала будет трудно. Нам всем трудно. Начнется борьба за автономию костра от котла, рогов от копыт и так далее. Начнутся и взаимные неплатежи — Ннергетики, ну, те, что за кострами следят, будут ссориться с теми, кто носит дрова, и, конечно же, тушить Нти самые костры. Те, которые носят дрова, будут требовать повышения довольствия и прочая! Короче, начнется такой бардак, что вы все там напрочь забудете о своей Нкологии — просто некогда будет! Понятно обКясняю?— Ватруш громко икнул и испуганно глянул на Лешку:
— Все понятно. Непонятно только одно — а зачем ваучеры-то Нти самые раздавать?— Лешка нарочито громко вздохнул и обиженно поджал губы:
— Ну, какой же ты непонятливый?! Они ж для того и нужны, чтобы весь Нтот бардак начался!!— Лешка шумно выдохнул,— Без них никак бардака не получится... Но, главное, запомни — ты должен первым организовать ЧИФ, что означает "чертовский инвестиционный фонд". "Рога и копыта". Скупишь все Нти ваучеры потихоньку... Пусть потом грешники ругаются между собой, зато ты будешь щеголять золотыми рогами.
Ватруш охнул и тут же растворился в воздухе. Только лысый хвост долго не исчезал и непонятно откуда раздавались отчаянные вопли Ватруша.
x x x
Не успел Лешка и майку-то как следует одернуть, как комната вновь наполнилась дымом, пронзительно остро запахло вонючей серой, а лампочка под потолком начала метаться и мигать как припадочная. Дым рассеялся и Лешка не без удивления увидал за столом Ватруша, с которым только-только расстался. За его спиной стояли два огромных черта и внимательно следили за лешкиными движениями.
— Ты Нто как Нто так?— Лешка выпучил глаза и непонимающе замотал головой.
— Понимаешь, Петрович,— Ватруш с видимым удовольствием поскреб свой длинный пушистый хвост,— У нас же там время немножко другое. Понимаешь, я ведь всю твою программу уже выполнил и вот результат,— Ватруш с важным видом погладил свои золоченые рога.— Ты не обращай внимания на моих пацанов, Нто — моя охрана... Сам понимаешь, время тревожное. Сейчас вот со своими ребятами на стрелку еду к Нтим... Ну, ты их должен знать, с Петром и Павлом... Крутые мены. В общем, по поводу недопоставок грешников... Я им по факсу, мол, шлите мракобесов. А они мне, что, мол, нету сейчас таких, все в церковь ходят. Короче, волынку тянут и полное непонимание. — Ватруш причмокнул губами.
Лешка с минуту непонимающе смотрел на Ватруша. Даже Люська вжалась вся в диван, словно ее в комнате и нет.
— А, как с Нкологией-то?— с трудом выдавил из себя Лешка,— Проблемы-то все решили?
— О!— Ватруш замахал лапами,— Тут все схвачено. Котлы стоят, грешники воют. Стоять-то в очереди у нас холодновато, так что все просятся в теплое место побыстрее. В результате, неучтенный навар всегда при нас! Малость подсуетились — теперь поставляем бульон от грешников. Уж и не знаю кто и зачем, но берут!
— Понял,— промямлил Лешка,— А когда подКем вашей Н... промышленности ожидаете? Скоро ли?
— Петрович!— в голосе Ватруша проскользнули неприятные нотки. Уж, не насмехался ли рогатый?— Зачем нам все Нто, если и так хорошо? Неучтенка есть? Есть! Грешники поступают? Поступают! А мы их составами и за бугор! Мы ж теперь как сырьевой придаток! Живи и радуйся! Правда, всеподземная чертовская комиссия на хвост села,— Ватруш нежно погладил свой хвост и ухмыльнулся,— Все недоимки какие-то с меня трясут. Хе! Да, в моей бухгалтерии черт ногу сломит!
— Понял,— снова промямлил Лешка и сглотнул слюну,— А дальше-то что?
— Петрович!— Ватруш понимающе улыбнулся,— Сейчас мы ищем ученого-философа, чтобы, значит, определить куда ж мы идем? И идем ли куда? Сам понимаешь, проблемы... Но к тебе-то мы по совсем другому вопросу.— Ватруш махнул лапой и на столе тут же появилась бутылка финской водки, бразильские огурчики, гренландская селедка, жареные ножки стародавнего американского президента и мелко нарезанный лук из Японии.
— Мне бы кефирчика, нашего, отечественного,— жалобно попросил Лешка,— Душа требует...
— М-да,— Ватруш замахал обеими лапами, но кефирчик так на столе и не появился.— Крутой дефицит,— Ватруш недовольно поморщился,— Может, йогурта австрийского? Нет?— Лешка отрицательно мотнул головой.— Другой раз достану. А сейчас у меня к тебе вот какое дело Петрович. На стрелке нам нужен серьезный, думающий человек. Так сказать, бездельник в законе. Ты не думай, на стрелке все будет тип-топ, и одно твое желание будет исполнено. Давай, проси. Петр с Павлом с твоей кандидатурой уже согласились. Конечно, и командировочные выплатим, и за степень научную — как полагается. Ну, как?
Лешка глубоко вздохнул:
— Мне бы кефирчику... А, нет! Люське бы новые валенки справить, а?— Ватруш снова замахал лапами, но появлялись то итальянские сапоги, то африканские набедренные повязки.— Что, и валенки дефицит?— дрожжащим голосом спросил Лешка. Наконец, рядом с диваном показалась пара старых драных валенок:
— Прости, Петрович, но других не нашел. В магазинах нет. Вот и пришлось снять с одной старушки. Ты не думай, я не грабитель. Это ж бартер, понимать должен: она мне валенки — я ей летние туфельки на шпильках. Пусть старушка радуется... Ну, как, поехала?
Лешка долго скреб щетину, кряхтел, охал и загибал пальцы. Потом отхлебнул из стакана и махнул рукой:
— А поехали! Теперь только это одно и остается...