О книге: Юрий Коваль. Суер-Выер. Пергамент
Люди, любящие Юрия Коваля, книгу "Суер-Выер" наверняка уже купили и прочитали. И не только прочитали, но подарили своим друзьям и знакомым. Коваль для многих в каком-то смысле фигура культовая. В те времена, когда "Самая легкая лодка в мире" печаталась в "Мурзилке" и "Пионере", она неразрывно была связана не столько с именем автора, сколько с авторскими рисунками, и для тех, кто читал ее тогда, относится к числу самых сильных детских впечатлений. Для своего читателя Юрий Коваль - это "как часть меня самого".
Юрий Коваль умер два года назад. "Суер-Выер" впервые опубликован полностью уже после смерти автора. "Фрагменты пергамента" печатались раньше, в журналах и в сборнике "Опасайтесь лысых и усатых", куда, кроме "Сэра Суера-Выера" и "Самой легкой лодки...", входили прекрасные рассказы Коваля - "Чистый дор", "Ножевик", "Когда-то я скотину пас...", "Сиротская зима". Рассказы не "взрослые" и не "детские" - этому делению они не поддаются. Это просто настоящая литература, подтверждение того, что в конце XX века можно писать на русском языке, не стремясь ни на кого быть похожим и не боясь ни на кого оказаться похожим. Мне Коваль иногда напоминает Паустовского - бамбуковые лодки и рыжие коты вызывают такую же неосознанную любовь, как коты-ворюги и резиновые лодки "жильцов старого дома". Коваль потрясающе писал живое - пейзаж, людей, животных, то, что существует в реальности, а если не существует, то он заставлял всех поверить в это существование. "Суер-Выер" о другом. Самое грустное - необходимость пытаться понять, о чем он написан. Хотя, возможно, это идет не столько от автора, сколько от издателя, назвавшего книгу "сложной и глубокой, во многом даже пророческой", "книгой для взрослых". Тут же добавлено, что людям злым и скучным читать ее не рекомендуется. Прежние книги Коваля читать можно было всем. Либо их не читали вообще, либо от начала до конца и по многу раз. Книгу же "Суер-Выер", хотя она и умная, и смешная, и "глубокая", и, что самое обидное, наверняка совершенно искренняя, прочитать сразу целиком никак не получается. Может быть, потому что она слишком большая? "Пергамент" подобен дневникам спутников Колумба. Фрегат "Лавр Георгиевич", капитаном которого является доблестный, прославленный, мудрый и грозный сэр Суер-Выер, плутает в лабиринтах некоего фантастического архипелага, где можно открыть огромное число островов - так много, что открывать некоторые уже и не хочется, тем более, что там, может быть, и нет ничего, а название им придумывать все равно придется. Вместе с капитаном острова открывают лоцман Кацман, старпом Пахомыч, мичман Хренов, механик Семенов, боцман Чугайло и тот, от лица кого ведется повествование, - друг, помощник и постоянный собеседник капитана. Иногда острова помогают открывать матросы, чаще всего остающиеся на борту. "Остров неподдельного счастья", "Остров голых женщин", "Остров Кратий", "Остров нищих", "Остров посланных на...", "Остров теплых щенков", "Остров Леши Мезинова"... Конечной целью является "Остров Истины", который автор открывает уже без Суера-Выера, потому что истина познается в одиночестве.
"Суер-Выер" посвящен Белле Ахмадулиной. Издатель снабдил книгу ее же предисловием. Друзей у Коваля было много, поэтому отдельные главы и даже куски текста тоже имеют свои собственные посвящения. А кто-то из друзей непосредственно присутствует в самом тексте. "Суер-Выер" напоминает литературный вариант театрального капустника - когда смеются все, но свои смеются все-таки больше, потому что знают, о чем речь. Хорошо, если Коваль хотел сделать книжку веселую. Хуже - если "глубокую". Совсем хорошо, если бы просто шутку. Но хорошая шутка должна быть короткой. Если же даже не совсем удачная шутка оказывается последней, она вдруг становится "пророческой".
В книгах Коваля всегда было и серьезное, и смешное. Но - естественное. Живущее единственно возможной жизнью - что и является основным признаком литературы. И в "Суере-Выере" есть места, где Коваля не спутаешь ни с кем другим, - "Остров теплых щенков", например. Коваль никогда не был скучен - он и здесь не скучен, он просто слишком весел. Выдуманному, сконструированному, аллегорическому никогда не проникнуть так глубоко, как живому. Возможно, для большинства его читателей эта книга встанет в ряд с книгами прежними. Как бы ни относиться к "Суеру-Выеру", самое главное - не забыть, что были на свете "Сиротская зима" и "тот, с яблоком в кармане".
Ксения Зорина