Джон Кристофер. Пришелец
Сборник "НФ-16". Пер. - В.Сечин.
OCR & spellcheck by HarryFan, 22 August 2000
Это было где-то в 31 или в 32 году. Время довольно сильно путается, когда работаешь в цирке и одна поездка очень похожа на другую; но я помню, что это было время депрессии, продолжавшейся несколько лет.
Нет ничего забавнее, как обеспечивать пищей Самую Толстую Леди В Мире. Все мы были довольно дружной компанией и Хестер (нашу "толстую леди" звали Хестер) приняла как должное то, что нам пришлось отказаться от эклеров и булочек с кремом и заменить их отличной калорийной картошкой. В ту зиму мы потеряли нашего льва - как и все мы, бедный старый дьявол был на уменьшенном рационе, и стоило ему подхватить легкий грипп, как он загнулся - у него уже не осталось сил бороться; но сами мы не упали духом. Мы понимали, что сейчас не время раскисать и снова становиться безработными, особенно с такой профессией, как наша.
Нашего хозяина звали Тэд Патенбергер. После того как наши дела пошли на поправку, он продал свой цирк (и нас вместе с ним) и отправился на отдых в Корнуолл - выращивать цыплят. Время, о котором я рассказываю, было трудным для Тэда: ему приходилось голодать, как и нам, но чтобы дело продвигалось, он работал, как негр. Однажды, например, он просидел четыре ночи подряд возле больного слона.
Да, у нас был и слон. И три обезьяны, и четыре пятнистые лошади, и пара маленьких бурых медведей. Малышка Люси Стокер присматривала за лошадьми и была наездницей; малый по имени Альф Хеншоу приглядывал за другими животными, а хозяин тренировал их на манеже - у него были способности к этому. Кроме всего у нас были Сью и Сэмми - акробаты; Рейф ле Фоллетт - самый маленький карлик, двое подсобных рабочих и я. Я - клоун. Было время, когда я едва не стал было работать у Санджера... Тем не менее я был доволен своей работой. Да и все мы были довольны ею.
В конце лета мы поставили свой балаган в маленьком местечке под названием Кранн. Это небольшой деревянный городишко на севере Шотландии, а сотнях миль от других населенных пунктов. Только два поезда в день проходили через него. Вот в такое место мы и забрались. Именно в такой глуши еще можно было найти тот маленький заработок, которого не стало в больших городах.
В воскресный вечер у нас не было представления. Поэтому все отправлялись в город, а меня Тэд оставлял присматривать за хозяйством. Дело в том, что у меня слабый желудок для спиртного, и я всегда предпочитал остаться наедине с хорошей книгой.
Был отличный тихий вечер. Огромное небо над холмами было красным с незаметными переходами оттенков в розовый. Два облачка над головой были окрашены поровну в розовый и более темный цвет. Было действительно очень красиво. Я сидел на траве около нашего фургона и читал книгу мисс Корелли. Я точно помню, что это была одна из ее книг, но не помню, какая именно, так как я все их читал по пять-шесть раз, а некоторые даже больше.
Я не заметил, как этот парень подошел ко мне. Он тихонько тронул меня, и только тогда я поднял голову: он был высокий, выше двух метров, и на нем было некое подобие плаща, спускавшегося до колен, шерстяные синие брюки и черные туфли.
- Это цирк? - спросил он.
У него был тихий, нежный голос, как у итальянского певца, которого я когда-то знал, когда работал в водевиле в 1912 году.
- Да, - сказал я, - это цирк. Но сегодня нет представления.
- Я хочу получить работу.
Я мог бы засмеяться, но что смешного было в том, что человек ищет работу, да еще в такие времена. Я поднялся на ноги и прислонился к стенке фургона.
- Я не хозяин. Но могу сказать вам откровенно - здесь делать нечего. Я просто клоун. И я не стану беднее, если даже сюда явится знаменитый Грок и предложит сверхурочно выполнять мою работу за пять шиллингов в неделю.
- Мое имя Каутшук, - произнес он.
- Очень рад с вами познакомиться. Майк Киннабон, - представился я.
- Я - акробат. Так называемый "гуттаперчевый человек".
- Такого номера у нас нет, но это дела не меняет.
Он снял свой плащ. Под ним оказалась тонкая, серого цвета рубашка. Он встал в стойку и показал мне несколько трюков. Работая в цирке, я уже видел подобные вещи, но поражен увиденным был впервые.
Существуют два вида акробатики. Первый - это когда изгибаясь человек забрасывает свои ноги за шею и переплетает их на груди. Другой вид - это когда нечто необъяснимо странное проделывают со своей кожей: оттягивают ее и кожа остается в таком положении. Однажды знакомый врач сказал мне, что это вид какой-то кожной болезни. Этот же акробат был ни то ни другое. Он изгибался сам и изгибал свои конечности так, словно у него было намного больше суставов, чем у меня, или лучше сказать - совсем не было их. Закончив, он спросил:
- Ну как?
- Прекрасно. Но мне кажется, мы не сможем себе этого позволить.
- Можно я подожду владельца цирка?
- Тэда? Конечно. Если вам не жалко своего времени. Он вернется через час. Будьте как дома.
- Спасибо.
Он сел на траву рядом со мной и вытащил из кармана книгу. Он читал ее с видимым увлечением. Я любопытен и меня всегда интересовало: что читают люди. Этот человек читал словарь.
Тэд вернулся немного раньше других. Он был почти трезв, потому что ни один из наших не мог купить достаточно спиртного, чтобы хоть чуть-чуть захмелеть. Он покачал головой, когда услышал, чего хочет этот парень, но все же пригласил его в фургон. Я последовал за ними. Я хотел еще раз посмотреть его работу и попытаться понять, как он это делает.
Но у меня ничего не получилось. Тэду тоже не удалось. Он покачал головой, у него была большая голова на тонкой шее, и когда он качал головой, было немного страшно.
- Если бы у нас дела шли нормально, я бы с радостью взял вас на работу. Но взяв вас теперь, мне пришлось бы расстаться с одним из моих парней, а они со мной уже больше пяти лет.
- Так вы же еще не спросили, чего я хочу, - сказал посетитель.
Тэд засмеялся:
- Содержание, крышу и десять шиллингов. Правильно?
- Согласен, - сказал мистер Каутшук мягко.
Тэд пристально поглядел на него.
- Да вы с ума сошли.
Человек пожал плечами:
- Но я же соглашаюсь.
Тэд сказал:
- Стоит вам поехать в Ливерпуль, Бирмингем, Лондон или в любой другой большой город и вы в любом цирке там будете получать не меньше десяти, а то и пятнадцати фунтов, и это, заметьте, как новичок.
Мистер Каутшук пожал плечами. Все его тело при этом как-то странно передернулось.
- Я не люблю больших городов, - сказал он. - Я буду работать на вас, если вы меня возьмете.
Тэд на мгновенье задумался.
- О'кей. Вы приняты. Я буду платить вам один фунт, хотя нам это не по карману. К тому же вас надо куда-то поместить.
Я сказал:
- У меня есть место в палатке. Он может расположиться у меня, если не возражает.
Мистер Каутшук улыбнулся. У него была прекрасная улыбка, свежая и открытая, как у ребенка.
- С большим удовольствием, - ответил он.
До сих пор не знаю, почему я так сказал. Обычно я очень осторожен с подобного рода предложениями. Предпочитаю быть наедине с собой; думаю, что это свойство более интеллектуальных натур. А мистер Каутшук был к тому же мне мало знаком. У него был тихий голос и приятная улыбка. Такими же качествами обладал один проходимец в Брикстоне, который в 28 году продал мне фальшивые алмазные акции на двадцать фунтов стерлингов.
Но я ни разу не пожалел, что сделал это предложение. Мистер Каутшук не был навязчив. И странная вещь - с самого начала он стал называть меня Майк. А через пару дней он уже всех называл по имени. Но ни один из нас не называл по имени его. Для нас он был мистер Каутшук. Однажды я поинтересовался его именем, и он назвался, но и по сей день я удивляюсь, как он смог произнести его.
У него были прекрасные отношения с животными. Сначала он помогал Альфу в работе с обезьянами, медведями и слоном, а через две недели он практически взял обязанности Альфа на себя. Один из медведей - Хонни - временами становился злым и непослушным, но стоило мистеру Каутшуку подойти к нему и сказать несколько слов своим нежным голосом, как медведь становился ягнячье добрым. Странно, но Альф даже не возражал. Случись так, что на месте мистера Каутшука оказался кто-либо другой, Альф подумал бы, что это продиктовано желанием отобрать у него работу, но по отношению к мистеру Каутшуку таких предположений не возникало. Альф стал помогать другим в их работе. И никто иной, как он, предложил, чтобы мистер Каутшук дрессировал животных на манеже, а у Тэда появилась бы возможность отдохнуть.
Его предложение приняли, и дрессированные мистером Каутшуком животные произвели сенсацию. Он заставлял животных проделывать такие вещи, которые, как я до сих пор думал, были невозможны. Казалось, они читают его мысли. Помню, как-то после представления я услышал реплики двух зрителей.
- Послушай, эти трюки со слоном, - сказал один из них, - боже, трудно поверить.
- Трюки со слоном? - ответил другой. - Да это был не слон! Просто шкура да пара блоков внутри, которые все это двигают. Я видел подобные вещи и прежде.
Я никогда не встречал никого похожего на мистера Каутшука. Даже Рейф, который, как все карлики, имел очень уязвимое чувство собственного достоинства, очень привязался к нему и преследовал его, как собачонка. Я помню, как однажды Хестер жаловалась, что она очень плохо спит, если мистер Каутшук не заглянет к ней перед сном на чашку какао и не перекинется с ней парой слов.
Однажды произошел такой случай. Сэмми сорвался с каната. Высота была не очень большая, так как у нас не слишком высокий купол. Я думаю, что там было не более двадцати пяти футов и, конечно, внизу у нас всегда натянута сетка. Но в тот вечер Сэмми выполнял несколько упражнений "на бис" и прыгнул с таким энтузиазмом, что Сью промахнулась и не успела его подхватить. Пролетев мимо сетки, он упал на землю, распоров себе при этом бедро. Кровь из раны хлестала фонтаном. Мы оттащили его за кулисы, и Тэд, покачав головой, сказал одному из рабочих:
- Пойди и срочно вызови хирурга.
Но тут подошел мистер Каутшук.
- Не беспокойтесь, - сказал он.
Он встал на колени около Сэмми и вытер кровь губкой. Я стоял рядом и наблюдал. Кровь продолжала хлестать. Мистер Каутшук достал из кармана нечто походившее на маленькую канистру.
- Что это такое? - спросил я.
- Мазь.
- Но ведь ни одна мазь на свете не остановит этот поток крови, - сказал я.
Мистер Каутшук улыбнулся, но ничего не сказал. Он взял губку в левую руку и стал промокать кровь, в то же время смазывая рану мазью из жестянки. Я посмотрел на ногу, когда он закончил. Только по самому краю раны кровь просочилась из-под мази. Мистер Каутшук легонько промокнул ее и выпрямился.
- Завтра все будет в порядке, - сказал он.
Под блестящей пленкой мази, словно сквозь стекло, можно было видеть рваную рану.
- Завтра?
- Завтра, - сказал мистер Каутшук.
Утром я встретил Сэмми. Он прогуливался как ни в чем не бывало.
- Ну как нога? - спросил я.
- Мне здорово повезло, - ответил он. - Небольшой синяк.
Я попросил его показать мне ногу. На бедре была видна тоненькая голубая линия шрама, и кожа вокруг была слегка припухшей.
Я отправился к себе в палатку и увидел там мистера Каутшука.
- Эта мазь, - спросил я, - что у нее за состав?
- Никакого состава. Это мазь из моей страны.
Он вытащил жестянку из кармана.
- Осталось очень немного после этого... - и он пожал плечами.
- Послушайте, - сказал я. - Меня всегда интересовало, откуда вы родом, мистер Каутшук?
- Издалека.
- Из Европы?
- Нет, еще дальше.
Я всегда могу точно сказать, когда кто-нибудь не хочет отвечать на вопросы, и мне кажется, что каждый человек имеет право на это. Но мое желание знать было вполне естественным. Человек с таким множеством талантов, как у него, не проводил бы время, путешествуя с таким захудалым и дешевым цирком, за один фунт в неделю, если бы у него не было веских причин. Я думал, что, может быть, он совершил что-то противозаконное у себя на родине или обидел какое-нибудь высокопоставленное лицо, и что в таком цирке, как наш, он будет в безопасности, а его преследователи не додумаются искать в таком месте. Я, правда, не мог себе представить, как такой человек, как мистер Каутшук, мог совершить что-либо плохое. Я не знаю, что произошло, но, поверьте, я был на его стороне.
Однажды мы сидели и разговаривали с Тэдом.
- Когда он впервые пришел сюда, - сказал Тэд, - я подумал, что у него были какие-то неприятности в другом цирке. Может быть, женщина или драка, а может быть, и то и другое. Я не собирался допытываться. У каждого человека есть собственное прошлое. Но как только он проявил свои таланты, меня обуяло любопытство. В каком же цирке он мог работать прежде? Я навел справки. Его никто не знает. По крайней мере в этой стране он не был известен ни в одном цирке.
- Ну и что ты думаешь? - спросил я.
- Что я думаю? Я думаю, что есть только одна страна, о которой никто ничего не знает толком - Россия. Я думаю, что он русский. Может быть, что-то произошло у него с девушкой, и ему пришлось поспешно уехать.
- Он мог бы пойти в хороший цирк, - сказал я.
Тэд хитро посмотрел на меня.
- И чтобы его фотография лопала в газеты? Мистер Каутшук хочет притаиться.
- Да, наверное это так, - сказал я.
- А если это так, - сказал Тэд, - то для меня это не имеет никакого значения.
- Да и для всех нас тоже, - ответил я.
Мы гастролировали по нашим обычным маршрутам, выступая в городах, куда не заезжали большие цирки. Времена стали немного лучше, и немалая заслуга в том принадлежала мистеру Каутшуку. Он тоже казался вполне довольным. Тэд определил ему постоянную зарплату и тот поблагодарил его, но было видно, что деньги его интересовали мало. Он обычно проводил свое свободное время за чтением: читал или тот словарь, или Шекспира, или Библию. Однажды я предложил ему почитать одну из книг мисс Корелли, но ничего из этого не вышло. Он просто улыбнулся и поблагодарил меня, но так ни разу и не открыл взятую книгу. Тем на менее мы прекрасно жили вместе. Каждый вечер мы обычно сидели за столом, который я соорудил под тентом, и читали наши книги при свете свечи.
Вот так же мы сидели в ту ночь, когда они пришли за ним. Прежде всего мне не понравился их вид, когда они вошли под тент. Они были такие же высокие, как и он, или даже выше, и хотя одеты они были нормально, у них был вид иностранцев. Они разговаривали с мистером Каутшуком на иностранном языке. Он отвечал им на английском.
- Да, я знаю вас, и ваши полномочия мне известны.
Один из вошедших посмотрел на меня и тоже заговорил с ним на английском.
- Вы готовы пойти с нами?
- У меня нет выбора, - ответил мистер Каутшук.
Тут вмешался я.
- Послушайте, мистер Каутшук, я не знаю, кто эти парни, но вижу, что это не полиция. К тому же мы находимся в Англии. Вы не обязаны идти с людьми, у которых нет ордера на арест. Я сейчас позову полицейского.
- Не надо, - сказал он.
- Черт возьми! - воскликнул я. - Это же свободная страна. Вы здесь в безопасности. Разрешите мне позвать полицейского, и он вышвырнет этих парней.
- Не надо, Майк, - сказал он. - Я достаточно хорошо спрятался от них и они долго меня искали, и все-таки нашли. Просто скажи всем, что мне пришлось уехать по личному делу. И пожалуйста, сделай так, чтобы не было суматохи. Скажи нашим, что я благодарен им за все. И вам я благодарен за то, что вы уступили мне место под вашим тентом.
- Мистер Каутшук, - сказал я, - скажите, что я могу сделать? Все, что угодно...
Он посмотрел на двух незнакомцев, которые стояли и ждали его.
- Спасибо, Майк. Ничего не надо.
- Я увижу вас снова? - спросил я.
Он улыбнулся.
- Смотри на небо, - сказал он, - смотри на небо... Он взглянул на свои часы и добавил: в полночь...
Он вышел и два человека последовали за ним.
Я много читал в журналах о межпланетных кораблях и путешествиях к звездам. Я до сих пор не знаю, что они ожидают найти там. Лучший по сравнению с этим мир?
Где-то там, в небе, есть мир, в котором такой хороший и добрый человек, как мистер Каутшук, не захотел жить и ему пришлось скрываться здесь. Они послали за ним погоню, и хотя он тщательно укрылся от них в маленьком, всего лишь с одним слоном, цирке, они все же нашли его и увели обратно, чтобы, очевидно, наказать его. Нет, я бы не хотел полететь туда...
Я смотрел тогда на небо, в тот день. Это было похоже на самый яркий и большой метеорит, который я когда-либо видел. Золотисто-белое пламя, уносящееся и исчезающее вверху.