Леонид Кудрявцев. Остановка в пути
Леонид Кудрявцев. © Copyright Леонид Кудрявцев, 1987 Автор будет рад получить мнения читателей на свой email: leonid@kudr.udm.ru Остановка в пути ("Дорога миров"). ======================================== HarryFan SF&F Laboratory: FIDO 2:463/2.5
Сидя на пригорке, Аристарх пытался вспомнить недавний сон, в то время как Крокен, размахивая сковородкой, гонялся за зеленым лучом. Аристарх подумал, что отдаваться такому пустяковому занятию всей душой можно только в юности, и ему стало грустно.
Луч тем временем остановился. Немного помедлив. Крокен подсунул сковородку, извлек из вещмешка кусок жира, несколько квадратных яиц - и через минуту яичница была готова.
Ощутив болезненный укол, Аристарх сейчас же погладил правый бок, боль утихла, и это было хорошо. Посмотрев на голубое треугольное солнце, поерзал, стараясь сесть поудобнее, и снова попытался вспомнить сон, но безуспешно. От огорчения Аристарху захотелось есть, и он, недолго думая, отправился на поиски гриба-грозовика: благополучно его обнаружив, воткнул два пальца в белую мякоть. Послышался треск.
Насыщаясь электричеством, Аристарх замер, чувствуя, как окружающий мир смещается, и тут же увидел себя со стороны, потом кусты, увлечено уплетавшего яичницу молодого кентавра, и дальше... дальше... дальше...
Приятно покалывая, Энергия насыщала тело, заставляя закрыть глаза, что позволило увидеть долину полностью. Она была небольшая, продолговатая, километра полтора в длину, метров триста в ширину, ограниченная слева непроглядной стеной дождя, справа - горными пиками, усеянными ледниками и трещинами.
А мысли бежали и бежали.
Почему-то он подумал, что можно жить только для себя. И это удивило Аристарха, но одновременно и разозлило. А ведь действительно, сколько можно! Вытирать чужие носы и мирить смертельных врагов, помогать, помогать, помогать и все что угодно, до бесконечности, не считая попыток вести планомерный поиск, на который совершенно не хватало времени. Да и еще бы его хватало, когда забот полон рот?!
Однако чем-то это все должно кончиться? В конце концов, неважно, вымрут все или приспособятся настолько, что в его помощи не будут нуждаться. Возможно также, его поиск увенчается успехом, но и это ничего не изменит, потому что неизбежность какого-то решения рождает очень простой вопрос. А что дальше?..
Гриб рассыпался в пыль. Аристарх вскочил на ноги и, подтягивая мешковатые штаны, стал смотреть на приближавшегося Крокена.
"Что может быть красивее скачущей лошади, танцующей женщины и чайного клипера под всеми парусами?" - вспомнил он.
Скачущий кентавр.
Невдалеке от Аристарха Крокен встал на дыбы, взметнувшись почти на трехметровую высоту. Гикнув, взмахнул руками, словно пытаясь улететь, и легко-легко, даже чуть замедленно, опустился на землю, чтобы шагнуть вперед и прижаться прохладным лицом к бороде Аристарха.
- Идем?
- Идем, идем. - Аристарх закинул на плечо рюкзак.
Остановившись возле дождевой стены, так близко, что на лице стали оседать водяные брызги, Крокен спросил:
- А кто там живет?
- Увидишь, - ответил Аристарх, проходя мимо. Бросив последний взгляд на долину, Крокен присвистнул и поскакал догонять Аристарха, который уже скрылся за струями дождя...
Они шли по колено в липкой жиже, а сверху на них падали бесчисленные удары водяных кулаков - целую вечность.
Потом провалились в яму, в которой долго барахтались, и, окончательно выбиваясь из сил, так добрались до более твердого места, после которого находилась очередная яма...
Размеренно передвигая ноги, пробираясь сквозь вязкую субстанцию, временами погружаясь в нее по пояс, Аристарх пригасил сознание, отдавая власть над телом инстинкту, что всегда выручало его в подобных ситуациях.
Крокену приходилось хуже, но его спасало то, что он загодя привязал себя к Аристарху короткой веревкой, вовремя сообразив, что самое главное - не потеряться. Правда, силы его были уже на исходе. Веревка, свободно провисавшая в начале пути, натянулась, и теперь Аристарх фактически тащил кентавра на буксире.
Наконец настал тот момент, когда Аристарх почувствовал, что сил больше нет и даже на инстинкте далеко не уедешь.
Но тут впереди что-то блеснуло. Нет, не граница дождевой полосы. Посредине дождя стоял цилиндрик света. Метра три в диаметре.
Легко преодолев пленку дождя и оказавшись на свету и в тепле, они как подкошенные рухнули на траву. Через секунду из воды появилась зубастая пасть, но только чуть высунулась и тут же спряталась обратно.
- Господи, как хорошо-то, - простонал Крокен, пытаясь расчесать пальцами слипшиеся от грязи волосы. Мокрая шерсть на его теле торчала клочками.
Поглядев на него, Аристарх аж скрипнул зубами.
"Его-то я зачем с собой поволок? Вот дурак. Поддался на уговоры, посчитал, что для малыша это будет жизненным уроком. Хорош урок - захлебнуться грязью. Нет, положительно дал я тут маху. Дождевая стена - это только начало. А дальше? Мне-то что, я и не такое видывал. А он? Старый я дурень. Попутчика захотелось... Ну, вот и получил... Что теперь с ним делать? Нет, надо было еще в горах отправить его обратно. Посчитал, что втянется. Как же, втянется... Ему бы по зеленому лужку скакать, а не грязь месить...
Ну ладно, что теперь поделаешь. Раз взял, придется, брат, за него отвечать."
Он сорвал пучок травы, вытер им лицо, спросил:
- Что, тяжко?
- Да нет, ничего. Вот маленько отдохнем - и дальше...
- Ну отдохни, отдохни... Осталось немного, меньше, чем прошли. А там такая же долина... Солнышко... Все, что угодно. Вот там и отдохнем.
- А кто там живет?
- Там?.. О, брат, там интересные создания живут: Леший и Автомат для продажи газированной воды... Они довольно самостоятельные, так что помощь им вряд ли потребуется.
Теперь они глядели вверх.
Полное ощущение, что лежишь на дне узкого, необычайно высокого колодца.
Аристарх повернулся лицом к кентавру:
- Знаешь, что? Это я тебя прошу на будущее. Если где заметишь что-нибудь странное, мне говори. Ну... там ход какой под землю или что-то похожее на люк... Ладно? А впрочем, тут все странное, поди разберись.
- Почему - странное? Что же у нас странного! Я пока ничего...
- Да я так, - спохватился Аристарх. - Конечно, ничего такого у нас нет. Все нормально. Это я пошутил так.
- Что-то необычные у тебя шутки.
- Да уж какие есть, - буркнул Аристарх и отвернулся. Разговаривать ему больше не хотелось.
Некоторое время Крокен испытующе смотрел ему в затылок, но Аристарх так и не обернулся.
...Когда впереди посветлело, зверь отстал. Очередная яма... Еще один глоток жижи... Рывок из последних сил... И он вывалился на сухое, ровное место!
Машинально сделал еще несколько шагов, обернувшись, увидел радостное лицо Крокена и в изнеможении сел на ближайший пригорок. Потом стащил сапоги, сняв с себя одежду - отжал и повесил сушиться. Крокену было проще, он ограничился тем, что расчесал свои длинные волосы и коротко подстриженный хвост.
Размеры долины определить было трудновато. Обзор закрывали яблони, кактусы, лиственницы и баобабы.
Аристарх прилег. Солнце слепило глаза, хотелось заснуть, и вообще стало как-то на все наплевать. Свернувшись поудобнее, он подтянул ноги к животу, успев подумать, что нужно бы еще подзарядиться. Засыпая, почувствовал, как рядом пристроился Крокен, повернувшись, ткнулся лицом в его мокрую шерсть и провалился в другой мир.
...Взрывались галактики, и пространство перекручивалось штопором...
...А потом он увидел ноги. Одни лишь ноги, без туловища. И в них была какая-то диспропорция, которая тем не менее казалась необычайно знакомой...
И только когда отрывок сменился и перед ним уже корчился и исходил огненной рекой космический монстр, Аристарх вспомнил, что эти ноги - его собственные. Нет, не те, что сейчас, а те, что были раньше, в мире, который исчез... давно, очень давно...
Фрагмент сменился. Он падал в хищную, протянувшую к нему пальцы протуберанцев бездну. Длилось это вечность, и только когда прекратилось, он понял, что прошла лишь секунда...
Дверь. Легкий толчок, и она распахнулась.
Нломаль стоял в центре заполненного людьми амфитеатра. Произнося речь, он суетливо размахивал руками и время от времени поглаживал пышные, несуразные бакенбарды:
- А теперь, с помощью некоторых предпосылок, представим себе примерную ситуацию, при которой наш мир поменяет свой знак. Причем это будет не зеркальное отображение материи, как вы могли бы подумать, а принципиальное изменение ее сущности. В этом случае будет наблюдаться деформация физических и других законов. Ну и, естественно, явления трансцендентности могут увеличиться до невероятных размеров.
Каким образом может возникнуть данный феномен?..
...Проклятый песок, он хватал за ноги не хуже волчьего капкана!
И Аристарх уже чуял смрадное дыхание нагонявшего зверя. А оглянуться не было сил, их хватало лишь на то, чтобы бежать вперед, задыхаясь.
...Сделав паузу и внимательно оглядев кворум, Нломаль продолжил:
- Безусловно, одним из условий будет возможность путешествий на машине времени. Исходя из этого, можно представить, как некто отправляется в прошлое с целью воздействия на определенный отрезок времени. В силу эффекта затухания временных возмущений последствия его работы должны иметь глобальный характер.
Например: можно изменить силу гравитации и расположить ее так, чтобы в определенных районах она возрастала, а в других уменьшалась. Кстати, одним из результатов будут любопытные атмосферные явления.
Но в первую очередь подобные опыты приведут к тому, что изменится дальнейшее развитие жизни. С увеличением подобных воздействий последующий мир будет отличаться от первоначального варианта все больше и больше...
...Он стоял на середине пустой комнаты, обливаясь холодным потом и ощущая на себе внимательный нечеловеческий взгляд, который, казалось, пронизывал насквозь.
И не было больше сил выдерживать эту пытку. Хотелось закричать, сжаться в комок и забиться в угол. Тем не менее он оставался недвижим, хорошо понимая бесполезность любых действий. А взгляд словно бы уплотнялся, концентрируясь в одной точке - напротив сердца.
В ожидании выстрела остановилось время. Сердце захлебнулось на середине такта.
Ну же... Ну!.. Сухо щелкнуло, и мир стал выворачиваться, как чулок, постепенно и неотвратимо бледнея...
- ...кому это нужно!
Тот, кто пойдет на подобный эксперимент, попросту исчезнет из нашего мира. Но тогда изменений не будет, и он все же окажется существующим. А значит, будет вносить изменения. И так далее. По кругу, до бесконечности, замыкая временную петлю. Но только для данного объекта. Весь остальной мир ничуть не пострадает.
Другое дело, если на подобные действия отважится существо из другого мира, который в результате их возникнет. В таком случае парадокса нет.
Безусловно, мои слова могут показаться отвлеченными фантазиями. Но стоит в том варианте будущего, который не имеет пока права на существование, построить машину времени, как наш мир станет нереальным...
...Переворачиваясь, акула показала свой белый живот и разверстую пасть, Аристарх рванулся, отчаянно лопатя воду руками и ногами, но черная дыра, усеянная по краям блестящими кинжалами, надвигалась на него неумолимо...
Безусловно, это был всего лишь кошмарный сон.
Проснувшись, Аристарх разлепил веки и увидел Лешего, который сидел напротив, копаясь в длинной грязно-белой бороде, и кротко вздыхал. Одет он был в новенькие, усеянные заклепками джинсы с блестящими цепочками, висюльками и прочими, обязательными для такого рода одежды, цацками. Улыбнувшись, Леший суетливо вытащил из кармана джинсов очки в золотой оправе и увенчал ими свой картофелеобразный нос.
- Ну что, пришел?
- Пришел, пришел, - ответил Аристарх, протирая глаза.
- Ну, ты, брат, даешь! Когда успокоишься? Пора уже. Взял бы да осел у нас в долине. Ты по сторонам посмотри - благодать! А впрочем, что я говорю! Человек ты самостоятельный, решай сам. Хотя здорово бы получилось, останься ты с нами.
- Угу, здорово, - согласился Аристарх. - Но как будет с теми, кто живет не так хорошо, как вы?
- Да я ничего. Дело твое. Но тут твое имя переделали. Агасфером называют.
- Ну, Агасфер так Агасфер, - Аристарх поглядел на Крокена, который тоже проснулся и, обнажив в улыбке длинные клыки, разглядывал Лешего.
- А это кто с тобой? - спросил Леший, озабоченно протирая замшевой тряпочкой очки.
- Это? Да вот напросился со мной... Мир повидать желает. А с кем иначе? Крокен его зовут.
- Это хорошо. Пойдем, там Газировщик ждет.
- Жив курилка? И ржавчина его не осилила?
- Самым чистым репейным маслом смазываю...
Аристарх и Леший пошли в глубь долины, а Крокен рванул и понесся кругами - сшибая листья с могучих яблонь и распугивая крохотные, молодые тигрокустики.
Словно пылевая пелена затягивала солнце, окрашивая края огненного квадрата в тускло-багровый цвет, постепенно подбираясь к центру. Темнело. С тревогой поглядев на небо, Аристарх спросил:
- И часто у вас случаются выпадки?
- Да что-то последнее время часто. Наверное, опять с неба валенки будут падать... Впрочем, я ошибаюсь, сегодня ничего не будет... Видишь, края квадрата снова разгораются? Нет, ничего не будет... Вот неделю назад... Представляешь, птеродактиль заявился. Пока из ротного миномета не обстреляли, ну хоть тресни - и с места не двинулся! Однако когда в тебя летят чушки, наподобие тех, что ротник бросает, - шутки плохи... Хочешь не хочешь - пора уходить.
- Что же вы так, - посочувствовал птеродактилю Аристарх. - Тоже ведь тварь божья. Жить хочет, и все такое.
- Да так. - Леший пожал плечами. - Больно уж пакостно кричал. Да и запах от него тяжелый. А уж почавкать дай бог.
- И куда он теперь... бедолага?
- А куда? Куда-нибудь... Ты не беспокойся... Он ведь из этих... Приспособится... А уж потом начнет хапать, да побольше - уж поверь.
Крокен выскочил из-за ближайших кустов, разнес в труху попавшийся под копыто гнилой пень и, легко отталкиваясь от земли самыми кончиками копыт, высоко подпрыгивая в тех местах, где сила гравитации была меньше, ворвался в другую группу кустов и стал их безжалостно утюжить... Через минуту они превратились в кучу изломанных прутиков, и довольный кентавр стал горланить одну из наимоднейших среди молодежи песенок:
Сынко, в небе синем пролетая, не забудь же, милый, каску надевать.
Голову надежно прикрывая, не забудь же, милый, каску надевать.
Голову надежно прикрывая, можно каракатиц с неба собирать.
А не дай же бог, увидишь бегемота, за собою в дом его ты не пускай.
Он лягушек любит и мостить болота, он такой гунявый, в общем - негодяй.
Если же, хиляя, будешь неподкупен, уловить сумеешь ложкою луну, мрак тебе вечерний станет недоступен, и тогда в субботу я к тебе приду.
И когда увидишь ты галактик туши, загребешь копытом солнечный эфир, и свои любимые пальмовые уши в свежий, неразбавленный обмакнешь кефир...
При последних словах Крокен так поддал пробегавшему мимо тигрокусту, что тот отлетел метров на десять, успев все же выпустить облачко черного дыма, которое сгруппировалось в нечто вроде огромной физиономии с широким, усеянным зубами ртом.
- Что, с маленьким справился, да? - спросила физиономия и, обругав Крокена балбесом, тупицей, рыжим тараканом, петухом гамбургским, плевком цивилизации, осколком унитаза и парализованным змеем, медленно растаяла.
Крокен сейчас же спрятался за спиной Аристарха и осмелился покинуть это убежище лишь тогда, когда дым рассеялся полностью...
Заросли сарсапарелля кончились, и они оказались на эллиптической полянке, разделенной пополам шустрым ручейком. Возле самой воды возвышался автомат для продажи газированной воды.
Аристарх остановился и стал его рассматривать с видимым удовольствием.
Обыкновенная сверкающая хромированным железом и цветным стеклом жестяная коробка. В нише - чистый стакан. Выше - надписи: "Газированная вода - полторы копейки", "Вода с эюпсным сиропом - три с четвертью копейки".
И так легко было покориться иллюзии, что вернулся навсегда исчезнувший мир... Но в следующее мгновение автомат скривил нишу и, подогнув короткие металлические ножки, быстро-быстро засеменил им навстречу, радостно восклицая:
- Кого я вижу! Аристарх! Да еще и с молодым человеком! Я ведь как знал... Честное слово! Вчера два десятка моркусов закопал. Ведь как чувствовал, что придете. Ну ничего, сейчас мы чего-нибудь сварганим. Где скатерть? Лешак, опять ты ею гусениц отлавливал? Сдались они тебе! Пешком надо ходить... Ладно, скатерть будет. Тащи сюда моркусы. Да поживее!
Леший исчез за деревьями. Оттуда послышался скрежет, звон, потом Леший ругнулся, и наступила тишина.
Со стороны ручейка прилетела стайка мигвистеров. Они уселись на ближайшее дерево и заверещали:
"Ау, Селк захромал на левое плечо... Ха-ха, пиво есть пережиток прошлого, в наличии не сохранилось... И слава богу, а то пришлось бы взрывать все это к чертовой матери... А жаль, куда он укатился? Тут Брандер охотится... Он самый, с тремя лапками. А сверху колючки..."
- Ишь, заявились, - сообщил Газировщик. - Кыш, кыш! Ну, теперь они надолго. Черт! Теперь смотри в оба... Да, а что это я? Сейчас... Сейчас...
Газировщик с натугой загудел... Ближайший к ним пенек треснул, половинки раздвинулись, и из его нутра появился краб-акселерат.
Бешено вращая стебельковыми глазами и припадая на правый бок, где не хватало одной лапки, он засунул бронированные клешни в середину пня и вытащил из него накрахмаленную скатерть. Развернув, расставил на ней извлеченные оттуда же свертки с бутербродами, аккуратно нарезанную колбасу на жестяной тарелочке, связку баранок, банку консервированного перца, три баночки "хека", серебряный консервный нож с изумрудом в ручке, полпалки колбасного сыра и еще какие-то свертки, мисочки, чашечки, лохани, тарелки, доверху заполненные неизвестно чем. Проделал он это быстро, сноровисто, повторяя, как треснувшая пластинка: "В любой неурочный час готовы обслуживать вас". Кончив свой нелегкий труд, взобрался на пень, пробормотал: "Чтоб вы сдохли", - и скрылся в трещине. Пень с треском захлопнулся, по нему прошла судорога. Некоторое время он бешено скреб землю обрубками корней, потом затих.
- Ну, вот и ладненько, - пропел Газировщик. - Присаживайтесь... Устали?
Крокен грохнулся возле скатерти и вольготно вытянул ноги. Схватил бутерброд и, откусив, пробормотал: "С кракенской колбасой..." Мгновенно его прикончив, потянулся к следующему.
Аристарх сел степенно, сначала сняв с головы шляпу и пригладив длинные седые волосы. Он вытащил из сапога деревянную ложку и осторожно зачерпнул что-то желеобразное из ближайшей мисочки.
- Что, брат, это тебе не электричество? - спросил Газировщик.
- Электричество - электричеством, а настоящая еда - сила, - пробормотал Аристарх, не спеша пережевывая желе, оказавшееся довольно вкусным. Из чего оно сделано, он так и не смог распробовать, а спросить не рискнул. Кто его знает, может, из каких-нибудь дохлых жуков!
Из-за деревьев показался Леший. Гусеница ростом с лошадь катила за ним тележку на резиновом ходу, заполненную грушевидными предметами. Очевидно, это и были моркусы.
Уложив их на середину скатерти, Леший отпустил гусеницу, и та радостно пошлепала прочь, таща за собой тележку, которая почти тотчас наскочила на пень и перевернулась. Досадливо махнув лапкой, гусеница пнула тележку и исчезла за деревьями.
- Ну что же, - сказал Газировщик. - Теперь все готово. Будем есть и пить, также вспоминать и оплакивать нашу злосчастную судьбу, которая...
- Не иронизируй, - оборвал его Леший, опускаясь на колени, с вожделением разглядывая миску с колбасой.
- А это что? - спросил Крокен, взяв в руки один из моркусов и внимательно его рассматривая.
- Ого! Это штука! - Леший отломил у моркуса верхушку и припал к нему ртом.
Аристарх некоторое время смотрел, как он пьет, а потом отломил верхушку у своего моркуса. Жидкость показалась ему холодной, но через мгновение он понял, что это почти кипяток, и стал пить осторожнее, смакуя каждый глоток. И вдруг ему стало хорошо.
Нет, это совсем не походило на опьянение. Просто у Аристарха странным образом изменилось зрение. Он видел, как левая рука Крокена, та самая, на которой ноготь большого пальца был сломан, тянется к упавшему моркусу, из которого вытекает молочного цвета жидкость.
Одновременно он видел, что Леший и Газировщик, обнявшись, поют старинную песню:
На краю большой Галактики жил простой единорог, знал законы космонавтики и любил мясной пирог.
И, рассеянно гуляя по планете вновь и вновь, жил легко, не ожидая птицу редкую - любовь...
Причем по правой штанине великолепных джинсов Лешего стекал моркусный сок, а передняя дверца Газировщика была распахнута, и можно было увидеть, что в бак для сиропа ныряют махонькие зеленые человечки.
Кроме того, Аристарх видел, как по небу нескончаемой вереницей плывут серебристые облака. На одном примостился небольшой космолет, из крайней дюзы которого торчали сиреневые ноги, в количестве трех штук. Очевидно, пилот был занят ремонтом. А может, и спал.
Еще он видел, как возле ручья из осоки выглянула крокодилья морда, сказала "ку-ку" и тотчас спряталась.
А потом огромные стены окружающего мира обрушились. Свет погас и снова загорелся. И это был нормальный мир.
Газировщик оборвал песню и мечтательно сказал:
- Да, а ведь раньше все было по-другому... Моркусы - хорошая вещь, но было еще что-то, уже и не вспомнишь...
Крокен встрепенулся:
- Раньше? А что было по-другому?
- Не обращай внимания, мой мальчик, - сказал Газировщик. - Раньше все было по-другому, но ты этого не видел. Ты родился уже в этом мире. Может быть, это здорово - ничего не помнить. Ведь самое страшное в воспоминаниях - это то, чего никогда не помнишь целиком. И никогда не уверен - правильно ли помнишь... Потому что остальные помнят совсем по-другому. И все эти воспоминания - словно ощупывание слона в тумане. Есть такой классический пример. Откуда, не помню, но есть. Так вот, я держу хобот, а он - ногу, а третий - хвост. И мы не можем угадать, что это такое? Одно это животное или несколько? Вот в чем трудности... Спроси у Аристарха, он знает. Но не скажет. Так что можешь не спрашивать...
Леший с хрустом прожевал капустный лист и, утвердительно кивнув головой, сказал:
- А ты плюнь... Есть такие вещи, которые знать не следует - легче дышится... И будущее не такое страшное.
- Но-но, - возмутился Аристарх. - Давай о другом. Вы мне мальчонку испортите. А ведь нам идти.
- Да, идти, - мечтательно сказал Газировщик. - И я бы пошел с вами хоть к чертовой матери. Искал бы эту бетонную крышку, цветок черного мака, а может, и беспочерковоронную куратаму!
- Я ничего... Однако это обидно, - заявил Крокен. пытаясь встать, но копыта у него разъезжались.
Аристарху стало страшно.
Что они делают? Что они делают? Нет, точно, парня надо спасать.
- Газировщик, тебе привет от Дракоши, - сообщил Аристарх.
- Да? - удивился Газировщик. - Так она еще жива? Ну и как себя чувствует?
- Превосходно. Только радикулит донимает. Да клык мудрости сломала. А так - отлично. Вот какого молодца вырастила, - Аристарх показал на Крокена.
Тот снова попытался встать, но ничего не вышло. Тогда он наклонил голову и, выпрямившись, стукнул себя кулаком в грудь, так что она загудела.
Газировщик вспоминал:
- Да, брат, сильна Дракоша. Эх, как вспомнишь ранешние времена... Жизнь-жистянка... Как мы с ней гуляли... Эх, как же он назывался?.. А!.. По Бродвею!.. Тогда это называлось: "Прошвырнуться по Бродвею". Только что это - убей не знаю.
Леший даже жевать перестал. Его хлебом не корми, дай вспомнить старое, хоть и помнил он с гулькин нос, а туда же...
- Да, - говорит. - Раньше еще кино было. Тоже - штука. Там, помню, жизнь показывали. И эту... любовь. Такие все красивые - спасу нет. Особенно женщины... Они ведь, женщины, и влюблялись. То в одного, то в другого. А первый, ясное дело, мучается. И как надоест - возьмет пистолет и хлоп соперника. А то и ее, и соперника. А если кино уж совсем интересное, то в конце и себя. Ну, это уже в конце. Да и не каждый, ясное дело - жить-то хочется.
У Крокена аж рот раскрылся. Он слушал и боялся дохнуть.
И только Аристарх сидел злой, как два птеродактиля, и клял себя.
Ну и дурак. Ведь знал же, чем это кончится. Нет же, понесло. Старых друзей решил проведать. Вот - проведал. Доволен? Ведь они сейчас все и разболтают... А уж поздно, ничего не изменишь. И бросать Крокена нельзя, Дракоше слово дал. И придется его тащить за собой всю дорогу. И что это будет за дорога? Страшно даже представить. Вопросами замучает. Куда не надо соваться будет. И нарвется... А как тогда Дракоше в глаза смотреть? Вот в чем штука.
Ну ладно. Сам виноват, сам и будешь расхлебывать. Эх, если бы один Леший, я бы его отвлек от этого разговора... А там - спать до самого утра. А потом быстренько-быстренько собрались и - ходу. Вот бы и обошлось...
Но ведь еще Газировщик. Так что можно не рыпаться. Газировщика вокруг пальца не обведешь. Да и помнит ничуть не меньше меня, а может, и больше. Да только поди узнай, молчит - слова не выдавишь. А иногда как скажет - хоть стой, хоть падай.
Аристарх подумал, что пропадать - так с музыкой, хлебнул еще моркусного сока и зажевал колбасой. Вопрос Крокена прозвучал громко, и видно было, что парня зацепило и теперь он не отстанет:
- А как раньше-то было? И почему все стало таким, как сейчас?
И тут Аристарх окончательно уверился, что все пропало. Да и прах с ним! Будь что будет!
Он стал ждать, что ответят Леший и Газировщик, которые молчали совсем недолго, но этого хватило, чтобы Аристарха охватила звериная тоска по статичному миру. Потому что нестатичный мир был обильным и интересным, вроде бы привычным, но все же бесконечно чужим, что ни придумывай, как ни храбрись. Он понял, что Лешему и Газировщику тоже плохо, а может, и хуже. И только Крокен весь подался вперед, и глаза его светились любопытством, а руки чисто машинально крошили булку. От напряжения он вспотел и облизывал губы раздвоенным языком.
Не так он был и глуп, этот Крокен. Он понимал, что имеет единственную возможность узнать все. И упустить ее было невозможно.
Газировщик закашлялся. Внутри у него зажглась и погасла какая-то лампочка, словно бы он подмигнул.
- Видишь ли... - начал Газировщик, и голос его был задушевным, простым. Так обычно начинают долгий разговор.
Аристарх даже обрадовался. Рассказывать - так все.
- Видишь ли... Когда-то весь окружающий мир был другим... Это был удивительно статичный мир, где полено оставалось поленом и не имело возможности неожиданно превратиться в телевизор. Так же и разумные... Насколько я помню, они не умели делать то, что умеем мы, но обладали таким могуществом, что нам и не снилось. А потом произошло нечто, и этот мир превратился в наш... Понятно?
Крокен быстро кивнул и спросил:
- А мыслящие?
- Они изменились и живут теперь в нашем мире.
- Где? Их можно увидеть?
- Можно. Посмотри вокруг. Мы трое и есть бывшие мыслящие. В том мире мы были абсолютно одинаковые и назывались очень странно. Как - точно установить не удалось. Но что-то похожее на "лутти" и "щеловеки". Самое страшное то, что, изменившись, мы утратили нашу память. Остались только противоречивые обрывки воспоминаний и снов. Поэтому облик статичного мира восстановить необычайно трудно.
- А что с ним случилось?
- Невозможно сказать. Есть множество гипотез, но все они имеют недостатки... Могу их тебе перечислить, кто знает, вдруг сумеешь узнать, какая правильная... Так слушай...
- Да брось-ка ты, - вдруг ожил Леший и проворно взял один из моркусов. - Затянул... Давай, брат, лучше. Да, были раньше веселые деньки. А сейчас еще лучше.
Он свернул голову у моркуса и сунул его Крокену в руку. Действуя как автомат, открутил головку у следующего, высоко его поднял и сказал:
- Прошлое?! Будь оно неладно...
И все остальные тоже стали пить моркусный сок. А потом Леший поймал Крокена за гриву и, пригнув его голову к себе, стал рассказывать, как ходил в черный замок. И, конечно, безбожно врал.
- Представляешь - захожу. А там, вот провалиться, тридцатиметровые потолки... А у хозяйки нос добрых два метра. Берет она этим носом ножи и начинает точить...
И тут же бубнил Газировщик:
- А теперь представим, что в данное уравнение мы подставили минус единицу. Всего-навсего. Но конечный результат будет иметь не одно решение, а бесконечное множество. Вот так и наш мир имеет множество решений...
Из приоткрытой дверцы Газировщика нескончаемым потоком тянулись маленькие лягушата. Зеленая лента двигалась по земле и исчезала в ручье.
- А если допустить, что кто-то изобрел что-то, под названием "бомба"... Что это такое, я тебе потом скажу. Но, поверь, это самое страшное на свете. И эта штука где-то падает и взрывается. Он и есть минус единица. Когда ее подставили в уравнение жизни, мир стал иметь бесконечное множество решений. Вот так...
- Все это странно, - сказал Аристарх, пытаясь согнать с плеча грустную летучую мышь, которая никак не хотела улетать, а все чесала и чесала когтистой лапкой его длинные волосы. Ненадолго ему тоже стало грустно, но потом он разозлился и, воткнув в землю два пальца, объявил, что ртом питаться безнравственно. А боженька все видит и накажет всех.
Но Крокен крикнул, что еще в прошлом году выбил этому типу все зубы, так что он сидит на своем небе и не рыпается.
И тогда Леший спросил: "Продеформируем?" Аристарх испугался, но почему-то согласился. А Крокен молча кивнул.
Леший вытащил из кармана черную коробочку и швырнул ее на скатерть. Разбив две чашки, она остановилась и оглушительно взорвалась.
Это было странно, необыкновенно странно. Время и пространство сливались в единое целое. Когда же это случилось, стало возможным измерять пройденный путь в секундах и минутах, а время - в метрах и километрах. И это было печально, невообразимо печально. Хотелось плакать, но он держался, вспомнив, что совсем еще недавно жил в невероятно статичном мире.
Время сделалось видимым и ощутимым, сливаясь в полосы и закручиваясь в петли. Чисто случайно одна из них схватила Аристарха за шею и потянула за собой в сырую и темную бездну, наполненную горестными вздохами и слезной капелью, где по углам спряталось отчаяние и клубился туман печали.
Безгранично скорбя, он упал на дно, ощущая, как туман и слезы разъедают глаза. Он взмахнул руками. Наверное, это было воспринято как знак. Неизвестно откуда глянул хор опечаленных голосов. Туман рассеялся...
Вокруг расстилались унылые пески, и лишь на горизонте виднелись горы. Аристарх пошел к ним, с каждым шагом пение становилось все тише и тише. Но легче от этого не было. Хотелось покончить с собой. Веревку можно скрутить из одежды, но где взять дерево?
Однако природа предусмотрела все. В пяти километрах пополудни, отмахав около шести-восьми часов, он упал от солнечного удара и километра через полтора умер.
Солнце высушило его труп и обнажило кости. А когда все рассыпалось в прах и остался лишь один белый череп, ближайший камень сказал ему голосом Газировщика:
- Стоит представить, что основная часть каждого человека находится в четвертом измерении... И вот, в силу каких-то причин, положение четырехмерного человека изменилось. Для обитателей трехмерного мира человек исчез и возникло что-то другое: Кентавр, Леший или Газировщик... Естественно, и сам человек стал воспринимать окружающий мир по-другому...
Чем не объяснение? Вполне правдоподобно. И попробуй опровергни!
Безжизненное солнце покрылось голубыми пятнами и сказало голосом Лешего:
- Да наплюй ты на эти объяснения. Дерни-ка лучше еще один моркус.
И ему вторил раскаленный ветер, едва слышно прошептав голосом Крокена:
- Как интересно. Но почему никто раньше мне об этом не рассказывал? Почему, Аристарх?
Аристарх хотел ответить, но только скалил зубы.
Ветер пригнал тучу, и она пролилась дождем, и пустыня зазеленела. Все тянулось вверх, распускалось и цвело. Оставаться в стороне от этого было неудобно. Аристарх пророс.
Тоненький стебелек быстро вырос в огромное дерево. Почувствовав свою силу, Аристарх выдрал корни из почвы и отправился гулять. Сколько можно стоять столбом? Так недолго и забыть, для чего ты предназначен.
Утром он шел на восток, к обеду на север, после обеда на запад и к вечеру на юг. И так - день за днем.
Весело перепрыгивая через ручьи, распугивая сновавших под прозрачной пленкой воды ихтиозавров и плезиозавров, он штурмовал горные вершины и, радостно напевая приветственные гимны, прыгал в пропасти, плавно опускаясь в горные реки, принимавшие его в свои холодные объятья. Вероятно, им хотелось, чтобы он остался, но Аристарх решительно карабкался по отвесным стенам и снова пускался в путь. На восток! На север! На запад! На юг!
Вскоре он уже шел по узкой тропинке, которая постепенно превратилась в дорогу. Самое приятное было в том, что она предугадывала каждый его шаг, поспешно сворачивая в нужную ему сторону.
И тогда он понял нехитрую истину: "Главное - идти". И шел, хорошо понимая, что лишь достигнув цели сможет понять, чем она является.
До цели оставалось совсем немного (все признаки говорили об этом), когда дорогу ему загородил хитроватый мужичок и после небольшого разговора срубил Аристарха под корень. Потом отделил лишние ветки, распилил ствол и поколол его на дрова. Ветки использовал на колья для виноградных лоз, дровами стал топить печь, а листья и мелкие веточки остались на земле - гнить. Дрова сгорели и превратились в дым и золу. Колья поддерживали виноградную лозу. Листья и веточки стали перегноем, который был удобрен золой. Дым унес ветер. Виноград созрел. Мужичок его собрал и превратил в вино. А перегной был вспахан и засеян пшеницей.
Ветер летал по свету, вино бродило в бочке, пшеница созрела. Ее собрали и смололи в муку.
Однажды мужичок испек из муки хлеб, откупорил бочку, налил вино в стакан и сел на скамеечку перед домом. Он сделал вдох, и та часть Аристарха, которую носил ветер, попала в его легкие и осела там. Потом он откусил хлеб, и другая часть Аристарха вошла в его желудок. Потом он выпил вино и приобрел последнюю часть Аристарха.
Так он и сидел на лавочке, дышал, пил вино, ел хлеб и постепенно становился Аристархом. Пока не почувствовал, что он и есть Аристарх...
Аристарх открыл глаза и увидел краба, который собирал в кучу грязную посуду. Неподалеку лежал Крокен, неловко разбросав копыта, громко всхрапывая и пуская сонную слюну. Вдруг он проснулся, застонал и, схватив краба, засунул его себе под голову и затих. Краб что-то яростно шипел, таращил глаза, но двинуться с места не мог и в скором времени успокоился.
Ноги Лешего торчали из ближайших кустов. Газировщик стоял прямой и строгий, полыхая в лучах заходящего солнца всеми хромированными частями. И только приоткрытая дверца размеренно колыхалась.
- Ну, вот и все, - сказал Аристарх, проваливаясь в сон...
Стена тумана. Она колыхалась, словно пытаясь нарушить границы своих владений. Иногда туман прореживался метра на два, и тогда можно было угадать там, в его глубинах, какое-то смутное движение. И, кроме того, из тумана слышались звуки: щелканье, скрип, протяжные стоны, заунывный вой.
- Что, мы туда пойдем? - спросил Крокен.
Аристарх кивнул.
- А вдруг там что-нибудь страшное?
Аристарх пожал плечами.
Леший, который сидел рядом, неопределенно хмыкнул и, сорвав травинку, стал разрывать ее на части.
- То, что сказал Газировщик, - правда? - спросил Крокен Лешего.
- Это ты про что?
- Ну, про наше прошлое.
- А-а-а... Про прошлое... Понимаешь, это его версия. Что именно тогда случилось - неизвестно. Каждый строит догадки на основе того, что знает. Мне, например, кажется, что ничего этого не было. Просто, лет пятнадцать назад в атмосферу из космического пространства попали какие-то вещества, которые вызвали изменения в нашей психике. Говоря проще, тот мир, о котором вы так много говорите, - не существовал никогда. А воспоминания, с которыми вы так носитесь, продукт массового гипноза или галлюцинации... Именно так...
- Ну, ты хватил... - сказал Аристарх, поправляя лямки вещевого мешка.
- Не обязательно. Подумай, ведь никто не может вспомнить точных подробностей статичного мира. Каждый представляет его по-своему. Где же статичность? Разве это не доказательство?
Аристарх что-то буркнул, нашел гриб-грозовик, сунул два пальца в его мякоть. В воздухе запахло озоном.
Со стороны ручья послышались клекот и крики. Над деревьями взметнулись и опали огромные кожистые крылья. Потом дробным грохотом рассыпалась пулеметная очередь. Леший вскочил и рывком подтянул джинсы.
- Я побежал. Счастливого пути! - крикнул он, исчезая за деревьями.
- Может, поможем? - предложил Крокен.
- Нет, сами справятся, - Аристарх с треском выдернул пальцы из грозовика и вытер их о штаны.
Они помолчали. На секунду из тумана выплыла крокодилья морда, ехидно улыбнулась и сгинула.
- А что там, за туманом? - спросил Крокен.
- За туманом? - Аристарх почесал бороду. - О, там точно такая же долина, и в ней живет трехголовый грифон с семейством. Боюсь, что оно еще увеличилось... Они постоянно ссорятся. К сожалению, кому-то нужно их мирить. А кому, как не нам. Придется попотеть.
- А дальше?
- Дальше? Дальше идет полоса снежной пурги. Будет зверски холодно, но она неширокая. За ней долина, где живет шестимерный паук. То есть вроде бы их много - сотни. Но на самом деле он один! Представляешь, что будет, если у одного заболит лапка? Все остальные завоют от боли. Кошмар. Так что там будет еще хуже.
А потом идет полоса болот и новая долина, где живет еще кто-то, кому мы нужны. И еще долина, и еще. И везде мы нужны. Так что научишься всему. А как ты думал? Назвался груздем - полезай в кузов.
Крокен вздохнул и стал осматривать свои копыта. На одном вылетела пара гвоздей, но подкова еще держалась. Осторожно ощупывая гвоздь, он спросил:
- А как ты думаешь, что случилось в самом деле со старым миром?
Аристарх вздохнул и подумал, что теперь уже можно рассказать действительно все.
- Понимаешь, я не думаю, я знаю... Это был эксперимент. Была построена установка, с помощью которой определенные люди пытались получить нужный, в научных целях, эффект. Но что-то у них не сладилось, и вместо ожидаемого эффекта возник совершенно иной. В результате - наш мир стал мнимой величиной. Но только не для нас, его обитателей.
- И ничего нельзя сделать! - Крокен напряженно смотрел на Аристраха. Наверное, он ждал, что Аристарх произнесет заклинание и мир изменится.
- Можно... - Аристарх лег на траву и стал смотреть в небо. - Можно, но для этого надо было найти лабораторию и выключить рубильник. И тогда все станет, как прежде.
- А сама она выключиться не может?
- Нет, автономное питание.
- Ну так пойдем и выключим...
- Думаешь, просто? Ее сначала надо найти. А попробуй? Может быть, сейчас сидим на ее крыше и даже не подозреваем об этом. Ты думаешь, чем я занимался последние десять лет? Именно поисками. Пока безрезультатно. Но у меня есть кое-какие идеи...
- Как хорошо, что я пошел с тобой, - задумчиво сказал Крокен. - Так много узнаю! Погоди, а откуда узнал это ты?
- У меня память сохранилась лучше, чем у других. Я помню очень много. А кроме того, десять лет назад я встретил одного из тех умников, которые проводили опыт. Он сказал, что в момент возникновения эффекта они испытали нестерпимый ужас и бежали из лаборатории. А наверху - кто сразу сошел с ума, кто умер. Только он остался нормальным, хотя и не может найти вход в лабораторию. Он мне рассказал все. Отключить я сумею.
- И где он теперь?
- Видишь ли, когда я его встретил, он имел облик эдакого слона с собачьей головой, и, кроме того, его неотвратимо влекло к морю. Туда он и ушел, да и сгинул.
Крокен закрыл глаза и спросил:
- А почему ты не расскажешь все это остальным?
- Они не поверят. У них свои идеи.
Неожиданно Крокен сел.
- Аристарх, а ты помнишь, как они выглядели в статичном мире?
- Помню, - сказал Аристарх и тоже сел. - Леший был ученым-физиком. Что-то там невероятно сложное, понятное только узким специалистам. Звали его Нломаль. А Газировщик был простым дворником в том институте, где работал Нломаль.
- А моя мама, Дракоша?
- Ну что же, - Аристарх прищурился. - Это была стройная черноволосая девушка. Мы жили с ней на одной площадке и каждое утро здоровались.
Остановиться он уже не мог, выкладывал все, что знал, зорко наблюдая за тем, как Крокен реагирует на его слова. Он понимал, что для кентавра это будет жестоким ударом, но решил рассказать все.
- А что такое институт, площадка, девушка?
- Узнаешь когда-нибудь потом. Долго объяснять. А нам пора в путь.
- Хорошо. Тогда скажи мне, кто мой отец? Я про него ничего не слышал, но ведь где-то он должен быть?
- Должен, обязательно должен. Мы его скоро увидим. Это шестимерный паук, про которого я только что рассказывал.
- Правда?
- Да.
Крокен словно выключился, ушел в себя. Еще бы, после такого сообщения. Он обхватил ладонями колени, замер и думал, думал, думал...
А Аристарх думал о том, что у него появился помощник и можно вести более интенсивный поиск.
Он поглядел, как колышется, сплетается в огромные ватные комки туман, и неожиданно понял, что боится продолжать эти поиски.
Он понял, что даже если и найдет лабораторию, выключит рубильник и все пойдет по-старому, рано или поздно кто-нибудь повторит эксперимент. Он понял, что возврат к статичному миру принесет с собой загрязнение окружающей среды, истребление фауны и флоры, перенаселение и так далее. И когда-нибудь очередной верховный маньяк нажмет кнопку и с неба начнут падать ракеты, что станет окончательным, бесповоротным концом...
Если рубильник не выключить, все останется по-старому. Но не деградируем ли мы в этом мире? Ведь разум - продукт статичного мира. Здесь же можно обойтись и без него.
А как же те, кто страдает от своего облика и мечтает вернуться в человеческий? Есть еще и новое поколение, которое появилось уже в этом мире. Он для них родной...
То, во что Аристарх верил все эти пятнадцать лет, вдруг покачнулось и утратило четкие очертания. Впервые он усомнился. А правильно ли я поступаю? И имею ли я право единолично решать судьбу этого мира? И что мне теперь делать? Как вернуть уверенность в своей правоте? И в чем она?
Было ясно, что только сейчас и никогда больше он должен раз и навсегда решить для себя этот вопрос. Именно сейчас.
Когда он найдет лабораторию (а рано или поздно он ее найдет), решить все это беспристрастно будет уже невозможно. Появится грузовик, который выведет чашку весов из равновесия. И грузовиком этим будет вполне нормальный рубильник, который можно выключить.
Крики и выстрелы стихли. По небу плыли серебристые, в желтую полоску облака.
- Ну что, идем, - спросил Крокен.
- Идем, - ответил Аристарх, но с места не сдвинулся. Сидел, рассеянно ковырял землю пальцем и поглядывал на туман. Прежде чем идти - надо было додумать. Додумать и решить.