Станислав ЛЕМ
СУММА ТЕХНОЛОГИИ
К СОВЕТСКОМУ ЧИТАТЕЛЮ
Советский читатель хорошо знает и по достоинству оценил произведения
польского писателя-фантаста Станислава Лема. В его книгах нас восхищало и
мастерство автора в создании захватывающих и увлекательных фантазий,
которые, как правило, берут свое начало от существующих и предвидимых
достижений науки, и его тонкий юмор, и искусная стилизация в его
кибернетических и космических сказках.
В предлагаемой вниманию читателей книге С. Лем предстает перед нами в
новом качестве - как мыслитель, ставящий перед собой задачу заглянуть в
будущее человечества, представить себе картины возможного развития
цивилизаций. Причем, в отличие от большинства современных "футурологов",
он не пытается предугадать хронологию тех или иных открытий и изобретений,
он рассуждает в более широком, интегральном смысле.
"Сумма технологии" - это широкое полотно, на котором рисуются картины
возможного развития человеческой - да и не только человеческой -
цивилизации в крупных временных масштабах. При этом Лем - и это
естественно для писателя-фантаста - простирает свой анализ столь далеко,
что вторгается в области, которые практически являются полем деятельности
не столько ученых-специалистов, сколько мыслителей, которые по нынешнему
развитию науки и техники, по тенденциям, прослеживаемым в современности,
стремятся предугадать развитие цивилизации (точнее, цивилизаций) на сотни
и тысячи лет вперед. При всей сугубой проблематичности таких
прогнозов-полуфантазий они имеют и известную научную ценность, так как
исследуют пределы возможного с точки зрения наших современных
представлений.
В центре раздумий польского писателя - судьбы цивилизаций, те
трудности, которые сегодня мы можем усмотреть в их будущем развитии, - в
частности, трудности, вытекающие из экспоненциального роста научной
информации, стремительного нарастания масс и энергий, с которыми
приходится иметь дело людям, усложнения во всех сферах жизни общества,
взрывообразного роста численности населения нашей планеты. Не поддаваясь
пессимистическим настроениям, распространенным в некоторых кругах ученых и
писателей Запада, Лем занимает здесь оптимистическую позицию, выдвигая в
качестве путеводной нити прогресса цивилизаций в крупных масштабах времени
тезис "Догнать и перегнать природу!" Такой подход естественно вводит в
круг раздумий писателя широчайший спектр вопросов: сопоставление
биологической и технологической эволюций, биотехническую деятельность
цивилизаций, "космогоническое конструирование", связанные со всем этим
вопросы морального порядка и многое другое. Читатель несомненно заметит в
книге сильный кибернетический акцент: информационно-кибернетический "срез"
охватывает диапазон от проблем автоматизации интеллекта до проблем науки о
знаковых системах - семиотики.
В своих гипотетических построениях Лем стремится строго
ограничиваться лишь такими построениями, которые не противоречат научным
методам и установленным данным естествознания. Такой подход приводит его к
отрицанию исключительности судеб Земли и ее космического окружения. Вообще
"космические масштабы" - во временном и пространственном смыслах -
характерны для полета лемовской мысли.
Внимание польского писателя направлено прежде всего на рассмотрение
путей эволюции "технологии" цивилизации, обусловленных состоянием знаний и
социальной и биологической средой способов реализации целей, которые
ставит общество. При этом вопросы будущего развития человеческой
"технологии" он связывает с положением человека в Космосе. А это приводит
к вопросу: "Разумная жизнь - случайность или закономерность для
Вселенной?" Привлекая идеи и достижения кибернетики с ее понятиями о
гомеостазе, обратных связях, иерархичности построения программ управления
и т. п., Лем приходит к выводу о закономерном характере возникновения
цивилизаций. Интересуют Лема и различные варианты их возможного
существования; длительность цивилизаций во времени; вероятность их
одновременности, в частности, в технологической фазе; частотность их во
Вселенной; возможные расстояния между ними и проблема космической связи и
др. Весьма остро ставит писатель проблему судеб цивилизаций; при этом к
оптимистическому тезису о колоссальных возможностях развития сообществ
разумных существ Лем присоединяет принципиально важное положение о
множественности путей их вероятного развития.
Развитие цивилизации имеет много аспектов. Один из них - будущность
цивилизации с точки зрения развития в ней науки. Лем отмечает, что ключ к
мощи цивилизации - в массах энергии, которыми она может располагать, а
ключ к овладению энергией - в информационной мощи общества. Человек ведет,
говорит Лем, стратегическую "игру" "Цивилизация - Природа". Именно
овладение информационными процессами откроет человечеству путь к победе в
этой "игре". Путь, ведущий к этой цели, в самых общих чертах виден уже
сейчас: это путь создания кибернетических усилителей интеллекта, путь
"интеллектроники". При этом Лем - блестящий фантаст - остается на почве
принципиально важного тезиса об информационных кибернетических машинах как
орудиях человека. Проблема "машина и человек" перерастает у него в более
общую проблему соотношения естественного и искусственного в развитии
цивилизации, в технологии. Интересны его соображения о том, что в
поступательном ходе цивилизации искусственное постепенно утратит свое
положение "эрзаца" и проявит свое превосходство над естественным.
Будущее принесет с собой новые открытия в науке, новые достижения в
технике, и, значит, новые научные термины. Трудно сегодня усмотреть,
какими они будут. Лем пытается это сделать - быть может, потому
придуманные им "имитология", "фантомология", "фанто-матика" и многое
другое в том же роде менее обоснованы, чем остальные разделы книги, и
носят, с моей точки зрения, печать искусственности. Однако за ними кроется
вполне осмысленное и достойное размышлений содержание. Если отвлечься от
упомянутой терминологической стороны дела, то в рассуждениях Лема о
технологии будущего мы видим постановку и осве' щение если не очень
актуальных сегодня, то во всяком случае интересных, имеющих право на
существование соображений и гипотез. В применении к столь отдаленному
будущему, в которое пытается проникнуть Лем, вполне разумно, например,
различать конструкторскую деятельность людей в такой ее форме, которая
опирается на познанные основные законы и объекты природы, и в той форме,
которая стремится воплотить в бытие абстрактные теоретические структуры,
вырастающие, прежде всего, на почве математики. А воздействие на мозговые
процессы людей и, следовательно, на их сознание путями, которые минуют
обычные, то есть биологически сформировавшиеся, каналы связи мозга - разве
эта возможность не заслуживает рассмотрения?! Имеют свой смысл и мысленные
эксперименты Лема, где он стремится проанализировать возможное для
цивилизации будущего введение человека в мир ситуаций, нереальность
которых он не может обнаружить. Вполне представимы цивилизации, в которых
разрешены достаточно радикальные операции над мозгом; цивилизации, в
которых станет явью присоединение нервных путей одного человека к таким же
путям другого. Тогда, например, тысячи людей смогут видеть марафонский бег
спортсменов глазами самого бегуна. Возникающие отсюда моральные проблемы -
проблемы сохранения индивидуальности личности, допустимых пределов
"отождествления" личностей или их "переделки" - отнюдь не носят характер
досужих домыслов, коль скоро мы допускаем возможность активного
вмешательства человека в нервно-физиологический субстрат его психической
деятельности.
Очень интересна идея Лема положить в основу анализа возможных путей
развития цивилизаций сравнительный анализ биологической и технологической
эволюций. Такой анализ не только позволяет увидеть много нового - и
неожиданного! - в эволюции технологии цивилизаций, но и логически подойти
к проблеме "реконструкции" - усовершенствования с каких-либо точек зрения
- самого вида Homo sapiens. С методологической точки зрения не может
вызвать никаких возражений прогноз Лема, что наступит время, когда человек
активно и с полным знанием дела вмешается в глобальный ход эволюции и
займется переделкой собственной природы. Конечно, в этом вопросе надо
избегать крайностей, это отнюдь не перспектива сегодняшнего или
завтрашнего дня. Однако биоконструирование становится фактом уже на наших
глазах, и не удивительно, что Лем отводит ему важное место в своем
прогнозе будущего технологии и эволюции человечества.
Это краткое обращение к отечественному читателю - не предисловие к
книге. Оно не претендует на ее анализ или оценку. Просто мне хочется
привлечь к этой книге внимание читателя и подчеркнуть, что научное
прогнозирование имеет право на существование не только тогда, когда речь
идет о ближайшем будущем, но и тогда, когда стараются заглянуть в будущее,
занятие которым было до сих пор почти исключительно прерогативой
художественной фантастики.
АКАДЕМИК В. В. ПАРИН
2 августа 1968 г.