Святослав Логинов. Шишак
Святослав ЛОГИНОВ
ШИШАК
Утром очухался, лежу, зырю в потолок. Фигово - мочи нет. И главное - не врубиться, где я так накандырился, что такая ломка. Ни фига вроде не было. С утра сволоклись командой Джона затаривать в угловой, там "Русскую" привезли, а у Джона с хозяином контракт, чтобы без талонов. Очередь подвинули, взяли двадцать ящиков. Джон автобус подогнал - и где он каждый раз нового шефа берет? Старушенции в очереди, конечно раскрякались, но у нас железный уговор - с ними не связываться, ментовка нам ни к чему. Пусть крякают. Джон мужик широкий, отстегнул каждому по три чирика и по пузырю. Притусовались во дворе, оприходовали... а дальше не помню, хоть убей. Неужели меня с одного пузыря там ломает? Или добавляли где? Пошарил в ксивнике - вот они, все три чирика на месте, значит не добавлял.
Поднатужился, встал и повлекся в ванну, подлечиться. Там у предка "Гусар" должен быть, полный флакон. Наклонился к зеркалу - блин! - ну и шишак! С два кулака. Теперь ясно, почему ломает, хорошо, что вообще копыта не откинул. Кто же это меня отоварил? Не иначе - Бык, больше некому. Ладно, Бычара, попомним мы тебе этот фингал, время придет, у тебя два выскочат. Вот только за что мне Бык приложил? Он еще тот мужик, над ним стебаться можно до опупения, не достанешь. Что же я ему такого сказал, интересно знать?.. на будущее, чтобы не повториться. Напрягся я, и вдруг выплывает из памяти фраза: "бытие кривой линии исходит от бесконечности прямой, но при этом последняя формирует ее не как форма, а как причина и основание".
Я и сел. Все. Приехали. Я, конечно, геометрию в школе мотал, но тут зуб даю от расчески, что этого и без меня не проходили. Значит, крыша поехала. Ну, спасибо, Бычара, удружил, корешок. Ну да за мной не заржавеет, мне теперь все можно, готовься, Бычара, высплюсь я на тебе всласть.
Втиснулся в "Монтану" и полетел Быка искать.
А у лифта стоит Шаланда - старушенция из соседней квартиры. У меня с соседями полный кайф, но Шаланда достает. И не так ты одет, и не так ты живешь. Зудит хуже матери, словно я к ней в зятья прошусь. Вот и сейчас, пока лифт наверх ползал да вниз, она принялась мне мозги полировать. Берись, мол, за ум, бросай пьянку, работать иди, ты же мальчик хороший, лицо у тебя смышленое, лоб, вон, какой красивый, благородный. И пальцем по шишаку - толк! Здесь мне и заплохело. Не от боли - не больно ничуть - а от догадки. Лифт я стопорнул - и наверх. В квартиру ворвался, к зеркалу припал - точно! - не шишак это никакой, а голова!
От такого зрелища крыша у меня точно поехала. От самого себя тащусь, узнать не могу. С фейсом сплошной ажур, рубильник цел, хлебало не разбито, все как есть при себе, но сверх того еще и голова. И мысли в ней, мля, разные, все больше о том, что "когда искомое сравнивается с заранее известным путем краткой пропорциональной редукции, то познающее суждение незатруднительно". Нет, соображаю, Бык тут ни при чем, Бык так не может. Он по-простому, а с этой головой карточку так покривило, что на пленер показаться нельзя. А Джона пора затаривать. Это святое, потому что с бабками у меня не амбаристо. Прибрал я вчерашние чирики, а то мужики мигом раскрутят, на шишак плевок натянул до самого пупа - хоть и не по сезону, а все сраму меньше - и повлекся. Нашел всех возле углового. Мужикам мой прикид до фени, Хоха, вон, вообще ходит словно бомж, но на плевок вылупились. Ленон так вежливо спрашивает: - Ты, никак, менингит подцепил?
Короче, начинается стеб. В другое время я бы им ответил, а сейчас не могу, мысли раздухарились - мочи нет.
- Мужики, - говорю, - кто помнит, что вчера было?
- Я тебя предупреждал, - гундит Хоха, - чтобы полегче. У таких хмырей обычно весь генералитет в ментовке знакомый. Тебя, что, помели?
Псих Хоха явный. Какое "помели", если я тут? Только я хотел это Хохе культурненько изложить, как внутри словно щелкнуло, и я все вспомнил.
Пузыри мы оприходовали во дворе. Там домик стоит и рядом скамеечки. Законное место. Сидим, балдеем. И тут ползет какой-то сморчок. Я его и раньше во дворе видал, но не обращал внимания, потому как человек я мирный. Но на этот раз он сам начал выступать. Здесь, трындит, детская площадка, как вам не стыдно - и дальше в том же духе. Я ему сперва ласково сказал: "Папаша, канай отсюда", - так он не понял. Опять за свое. Короче - достал. Дал я этому козлу в лоб раза два, несильно, даже очки не побил - он и уполз. А Ленон смеется: "Ну, ты орел! Не страшно было, что назад отскочит?" Накаркал, падла, - отскочило. Что теперь делать - ума не приложу. Надо сморчка искать. А где? Во дворе три дома, в каждом квартир до фига и больше. Потом допер - в библиотеке! Где еще такому быть, а если самого нет, то знать должны. Библиотека в нашем же квартале окнами на бродвей. Закатился я туда, спросил, а мне отвечают, что у них половина читателей в очках. Не выгорело. Хотел уже задний ход давать и вдруг гляжу: на полках книжки! И понимаю, что "аще кто не имея книги мудрует, таковый подобен оплоту без подпор стоящу: аще будет ветр, падется". И опомниться не успел, как сижу за столом и листаю книжечку. И книжечка-то парашная, забоя ни малейшего, про чудика одного, у которого нос сбежал, но сижу, лишь порой через окно поглядываю, как на той стороне у сокового отдела очередь ждет, пока наши Джона затаривают. Плакали сегодня мои бабки, на листалово променял. Злоба меня взяла: подумаешь, нос сбежал и генералом прикинулся! Если бы у того чувака чужой нос вырос - генеральский, да начал без спроса в генеральские дела соваться - вот был бы забой! И только я так прошурупил, гляжу - ползет по улице давешний сморчок.
Книжечку я зафигачил куда подальше - и за дедом. В последнюю минуту догнал, уже на лестнице. Втиснулся за ним в лифт и... мне бы его за кадык взять, а я - перечитался, что ли? - беседу начинаю, слово в слово как тот, в книжечке: - Милостивый государь! - говорю, - не знаю, как удовлетворительно объясниться... но согласитесь, мне ходить в таком виде и неприлично... тем более, что не имел чести получить вашего образования... Так что войдите в мое положение.
- Простите?.. - говорит хмырь, я а знай заливаю: - Видите ли, во время вчерашнего недоразумения, о коем я глубоко сожалею... Здесь все дела, кажется, совершенно очевидно... Ведь это ваша собственная голова! - тут я плевок содрал и по шишаку стучу.
У сморчка в зенках прояснело - допер.
- Ах вот оно что! Так это не страшно, вы не беспокойтесь, я не в претензии, у меня работа такая - умом делиться.
- Вам же самим нужно, - канючу я, - заберите...
- Да нет, - скалится тот. - У меня ничего не убыло, у мыслей природа такая, что ими можно делиться сколько угодно без всякого ущерба для себя. Пользуйтесь на здоровье, я очень рад... - тут он мне ладонь пожал и - фюить - из лифта!
Полный облом.
Как день скинул - не знаю. Без бабок, трезвый и при мыслях. Хоть обратно в библиотеку беги. Под вечер ожил, закатился к Светке. Светка в аптеке калымит: место фартовое, в жилу. У других шмар вечно стоны: "Ах, я забеременела - женись!.." - а за Светкой такого не водится, будь спок, она у себя в аптеке все что надо по этой части вовремя добывает. И на опохмел у нее всегда можно пару флаконом календулы стрельнуть или пиона. Но шмонает от нее как от зубного врача - я этого не выношу. А так баба крутая, не соскучишься.
Только сегодня мне и Светка не в дугу. Мысли одолевают, и кроме книжных уже и свои проклевываются. Зачем живу? Что в жизни видал? Пузыри один от другого не отличаются, сегодняшний заглотил - вчерашнего уже не помнишь. Видик посмотреть, на дискотеку смотать, со шмарой трахнуться, так без газа не в кайф, а под газом - назавтра как не было ничего. А другие как-то живут. Неужто все книжки листают?
- Свет, - говорю, - ты чего делаешь, когда одна дома остаешься?
- По тебе вздыхаю.
- Да я серьезно. Ну, с нами потусуешься, у телека побалдишь, а дальше что?
- Что-то ты темнишь, - говорит Светка, - жениться, что ли, хочешь? Так я за тебя не пойду. Просто так ты мне годишься, а в мужья - извини-подвинься. Квартиру в притон превращать не дам.
Вот дура озабоченная! Больно мне надо жениться...
- Я не о том. Мне просто интересно.
- Ну ты удод назойливый! Ты зачем пришел: ко мне или так и будешь Муму мочить?
- Дура! Не видишь, что ли - голова у меня! И мысли в ней ползают как червяки. Жизни от этих мыслей нет!
Светка на меня вызверилась: - Это какие же мысли? У тебя их и в заводе не было. Давай, рожай, что намыслил?
Я и выдал ей по-умному, что размышляю о том, как "здравый свободный интеллект схватывает в любовных объятиях и познает истину, которую ненасытно стремится достичь".
Тут Светка взорвалась.
- Ты что, - кричит, - с прибабахом? Раз ты ко мне пришел, ты меня должен в любовных объятиях схватывать, а не истину свою вонючую!
- Да не я это! Сами они в голове живут... Это меня очкарик заразил. Кранты мне, понимаешь?
Видно крепко меня достало, если Светке плакаться начал. А у той сразу морда жалостливая стала.
- Погоди, - говорит, сейчас что-нибудь придумаю.
Уходит и возвращается с двумя блямбами вроде виноградин, но черных.
- Глотай, только целиком, они горькие.
А мне уже: что план, что отрава - разницы нет. Проглотил. И через десять минут меня так повело, что еле в сортир успел вскочить. Понесло как из брандсбойта. А Светка через дверь стебется: - Не дрейфь, это глистогонное. Прочистит как следует и будешь в норме.
Не ждал я такой подлянки. Так все ночь и провел на очке. К утру полегчало. Вылез смурной, словно с будуна. Не сразу и допер, что права Светка оказалась, отпустило меня. К зеркалу подошел - нет шишака. Фейс в порядке, волосы платформой, а шишака нет. И мыслей чужих как не бывало. Жизнь сразу лайфом обернулась. На радостях и Светку простил, а ведь собирался ей козью морду устроить. Перспектива впереди хрустальная: Джона обслужить, бабки - на карман, пузырь раздавить... Хорошо все-таки, что Светка в медицине шурупит, а то листал бы сейчас философию да моргал бы на библиотекаршу. Кадра она вроде ничего, но сразу понятно, что перепихнуться с такой можно только через кольцо. Ну и фиг с ней. Главное - со мной порядок и в душе крутой кайф.
Но Бычару я все равно укорочу. В другой раз вперед думать будет.