Сергей Лукьяненко. Ушибленные одиночеством
О творчестве Владислава Петровича Крапивина и его влиянии на человеческий организм я хотел написать давно. Сдерживало меня два обстоятельства. Первое - аудитория данных размышлений если и не мала, то крайне рассеяна. Даже публикация в фан-журнале на эту тему неизбежно свелась бы к объяснениям типа: "Крапивин - это знаменитый детский писатель-фантаст", "Голубятня на Желтой поляне - самое знаменитое произведение его", ""Каравелла" - детско-юношеский клуб, созданный Крапивиным". Теперь же появилась благодатная (не суть благодарная) аудитория и ее печатный орган - попадающий прицельно к заинтересованным людям. Честь вам за это и хвала. Если есть людены, почему не быть лоцменам?
Второй причиной была несколько абстрактная мысль, что негоже писателю молодому высказываться о писателе маститом, который о молодом, быть может, и знать-то не знает. Теперь я вижу - знает. И снимаю краткий обет молчания.
Итак, несколько мыслей. И пусть вас не смущает стиль, переходящий от лирического эссе к официальным канцеляризмам. Хотелось писать как пишется, не останавливаясь и не правя. Простите также безапеляционность - я не претендую на роль носителя истины, но предмет разговора знаю.
Три аудитории и три вероятных реакции на Крапивина.
Все мы, любители творчества ВПК, отравлены. Отравлены раз и навсегда, сладким ядом, имя которому - книги Владислава Петровича. Мы как наркоманы, сидящие на игле. Мы выискиваем старые издания и рыщем в поиске новых. Библиографируем и пересказываем друг другу сюжеты. Погружаемся в мир ВПК все глубже и глубже. И доза нам нужна все более крутая. Вот уже составляются списки фильмов, где играют "классные мальчишки", пусть даже к ВПК они отношения не имеют. Придирчиво оцениваются возможные последователи. Тиражируются фотографии ошарашенных "каравелловцев", под тихое удивление - а чего они сниматься-то не хотят?
Ребята, а мы того... не того?
Да нет, конечно. Мы просто Тип Первый. Те, по кому Крапивин (в лучших своих проявлениях), бьет с энергией вакуумной бомбы, выжигая прочие увлечения. Я знаю. Я сам такой... был. Мы готовы вступить в бой с глиняными манекенами, проследить за судьбой малыша, оказавшегося в темном лесу наедине с подозрительным мужчиной, ободрить приветливым взглядом мальчика-одиночку. Да и девочку мы не ударим. А ритуальное набрасывание куртки на плечи озябшего ребенка мы проведем с умением опытного ковбоя.
Правда, все это выполнит любой нормальный человек, никогда не слышавший о Крапивине.
Поговорим чуть-чуть о нас. Я позволю себе спорное - но полностью согласующееся с интересной статьей Валентина Веснина, утверждение. "Крапивинисты" (не путать с "каравелловцами"!) - это люди, страдающие от одиночества. Люди, во многом ущербные. Люди, недополучившие дружбы. Люди, не умеющие дружить.
Не кидайте в меня мячиками и палочками! К чему эти наивные символы... Я знал многих "крапивинистов" - хороших, умных, славных ребят и девчонок. Но я уверен - большинству из нас недодали дружбы, в детстве или юности - не суть важно. Мы не смогли или не успели подружиться - и тут прочитали в книгах ВПК о дружбе Настоящей. Прочитали - и сломались. Мы стали ее искать. Когда не получалось найти - пытались сотворить сами. Но жизнь почему-то ломала схемы...
Идеал недостижим - а Владислав Крапивин пишет именно об идеальной дружбе.
Второй тип читателей Крапивина, пожалуй самый многочисленный, это те, кто читает его с удовольствием, как в детстве, так и в зрелом возрасте, но никогда не впадают в экзальтацию, восторг, не составляют библиографий, не охотятся за фотографиями "каравелловцев" и т.д. Тип Второй - это люди, не испытывающие дефицита реальной дружбы и любви. Тип Второй спокоен, весел и порой романтичен.
И Третий Тип. Люди, которые прочитав одну-две книги ВПК начинают весело острить по их поводу... или просто пожимают плечами и больше не читают. Боюсь, они просто не умеют дружить - не испытывают в этом нужды. Они самодостаточны. Они уверены в себе. Возможно, будущее за ними.
Думаю, рассуждать о Втором и Третьем Типах нужды нет.
Кто виноват и что делать? Тезисы ноябрьские.
Я далек от мысли, что именно книги ВПК в какой-то миг сбили нас, Тип Первый, с пути истинного, заставили гнаться за миражом невозможных эмоций. Скорее - мы хотели обмануться. Мы поверили бы и в что-нибудь другое. "Пермский треугольник", "Гербалайф", "Цептер"-посуду. В романтику и Настоящую дружбу верить, конечно же, приятнее. Говорю без всякой иронии.
Итак - Главный враг, подлый враг определен. Это мы сами. Мы хотим невозможного... вру! В нашем узком кругу мы способны получить именно такую дружбу, о которой мечтаем. До тех пор, пока удержимся в заданных схемой рамках. Вы никогда не дружили, сверяя себя с книгой?
Что делать? А это, ребята, каждый решит сам. Кто-то, пожалуй, удовлетворится чтением и перечитыванием Крапивина и последователей. Кто-то с радостью восполнит дефицит общения в "Лоцмане". Мой лишь совет дружите с иногородними. Видя друга раз-два в год проще ощущать Подлинность Дружбы.
Кто-то, возможно, возьмется за третий путь. Трансформировать моральноэтические, литературные, философские идеи ВПК в идеи СВОИ. И восхищаясь "пушистостью" (как называет это один мой московский друг) Крапивина, помнить - самый пушистый зверек имеет острые зубы и скверные привычки.
Друг - это не только пушистый мех. Это еще и пять-шесть черт характера, которые всегда хочется - и никогда нельзя - изменить.
Всегда сохраняя в себе детский восторг и чистоту, воспетую Крапивиным как никем иным, надо уметь смотреть и на реальную жизнь, реальный мир. Да, мы поддались на магию огромного таланта...
Средь оплывших свечей и вечерних молитв, Средь военных трофеев и мирных костров Жили книжные дети, не знавшие битв, Изнывая от детских своих катастроф.
Детям вечно досаден Их возраст и быт И дрались мы до ссадин, До смертных обид.
Но одежду латали Нам матери в срок, Мы же книги глотали, Пьянея от строк.
Да, мир книг Крапивина был слишком прекрасен для нас, распятых на оплывших идеалах и поблекших победах. И так здорово было выйти на бой с Ящером, кинуть палку в манекена, доказать злой учительнице, что она не права.
Липли волосы нам на вспотевшие лбы, И сосало под ложечкой сладко от фраз, И кружил наши головы запах борьбы, Со страниц пожелтевших слетая на нас.
И пытались постичь Мы, не знавшие войн, За воинственный клич Принимавшие вой, Тайну слова "приказ", Назначенье границ, Смысл атаки и лязг Боевых колесниц.
А самым главным для нас была дружба и любовь, верность и преданность, что так яростно кипели на страницах любимых книг, что помогали победить любое зло...
А в кипящих котлах прежних воин и смут Столько пищи для маленьких наших мозгов!
Мы на роли предателей трусов, иуд, В детских играх своих назначали врагов.
И злодея следам Не давали остыть, И прекраснейших дам Обещали любить;
И друзей успокоив, И ближних любя, Мы на роли героев Вводили себя.
И книги, которые мы любили, были такими живыми, такими реальными. И Гелька Травушкин был куда ближе и лучше соседа по парте. Уже не хотелось дружбы обычной. Но! Ребята! Опомнимся!
Только в грезы нельзя насовсем убежать: Краткий век у забав - столько боли вокруг!
Попытайся ладони у мертвых разжать И оружье принять из натруженных рук.
Испытай, завладев Еще теплым мечом И доспехи надев, Что почем, что почем!
Разберись, кто ты - трус Иль избранник судьбы, И попробуй на вкус Настоящей борьбы.
Скажите, а вы способны стать друзьями не по переписке? Не по книгам? Способны на "командорство"? Владислав Петрович Крапивин уже много лет доказывает - он способен. И ребята из "Каравеллы", уверен, тоже способны. У них, кроме книг, была еще и жизнь. С ВПК - реальным человеком, со всеми его плюсами и минусами, с настоящим фехтованием и подлинными штормами, и, главное, реальными друзьями.
И когда рядом рухнет израненный друг, И над первой потерей ты взвоешь, скорбя, И когда ты без кожи останешься вдруг, От того, что убили его - не тебя, Ты поймешь, что узнал, Отличил, отыскал По оскалу забрал Это смерти оскал! Ложь и зло, - погляди, Как их лица грубы, И всегда позади Воронье и гробы!
Да, нам дали романтический пинок и светлый идеал. Но то, что он был дан книгами, породило чудовищный по непредсказуемости эффект. Мы не смогли (в большинстве своем), претворить книги в реальность. И стали творить реальность из книг. Сможем ли мы использовать этот шанс - перевести данное Крапивиным из абстрактно-красивой плоскости в плоскость реальную, жизненную? Найти свой вариант приложения романтики, доброты, дружбы? Увидеть парус своего корабля, своей каравеллы? Или сведем все к говорильне о книгах Крапивина, поискам рапир, медных пуговиц и настоящего друга?
Если путь прорубая отцовским мечом, Ты соленые слезы на ус намотал, Если в жарком бою испытал что почем, Значит, нужные книги ты в детстве читал!
Если мяса с ножа Ты не ел ни куска, Если, руки сложа, Наблюдал свысока И в борьбу не вступил С подлецом, с палачом Значит, в жизни ты был Ни при чем, ни при чем!
... Простите за полное цитирование песни Высоцкого. Я не знаю, какая из его песен больше всего нравится Крапивину. Мне - эта.
А еще - мне кажется, что Володя Высоцкий не принадлежал к Типу Первому. Он слишком умел дружить по-реальному.
Давайте выбирать главное - кто что хочет. Играть в Настоящую дружбу, найти реального друга, рисовать карту-схему Великого Кристалла, писать "как Крапивин"...
О последнем - подробнее.
Подражатели и продолжатели. Взгляд изнутри.
Знаю, что при словах о "подражателях и продолжателях" возникают в основном две фигуры. Тяглов и, пардон, Лукьяненко. Первый - с "Кругами Магистра", второй - с "Рыцарями сорока островов" и, для некоторых, "Пристанью Желтых Кораблей". О Тяглове позвольте не высказываться. Второго я знаю лучше. Скорбно признаюсь - "Пристань", это явное подражание ВПК, "Рыцари" начинались как пародия на его книги. Я начал писать их "выдавливая" из себя подражательство. И в процессе понял, что рамки пародии "Рыцари" переросли. Упреки Крапивина в недоведении до конца линии Игорька (шпиона), принимаю полностью. Более того, массированная гибель персонажей в начале, то, что Кир Булычев в статье для "Локуса" обозвал "введением в фантастику понятия случайной смерти", так вот, эта гибель двух Игорей, Кости, Ромки тоже была... ой, стыдно признаваться-то... Так вот, я просто понял, что такую толпу ребят выписать не смогу. И отсек второстепенных персонажей разом.
Вы шокированы? Когда б вы знали, из какого сора...
Но назовите мне книгу ВПК, где активно действуют более пяти-шести мальчишек. Просто для Крапивина убивать героев "взаправду" невозможно. Я, увы, знаю, что в данной ситуации они бы погибали - и убивали друг друга. И слова о том, что "я поставил бы туда своих героев" несколько самообличительны. У меня не было такого выбора ребят. Я взял тех, кто был рядом, в нашем клубе. Умные, хорошие ребята. Но они бы вели себя, увы, так...
Слишком крепко вживлен сейчас в ребячьи души автоответчик "свой-чужой".
Я читал несколько повестей-подражаний ВПК. Они немножко скрещены с Муркоком, Толкиным... знаете, очень интересно читать. Любителям Крапивина. Там тоже пульсируют синие жилки под коленками, а детские лопатки так трогательно выпирают из плеч, что так и хочется прикрыть их последней курткой. При этом повести порой наполнены такой крутизной, что мне и не снилось. Только там дети убивают взрослых, а не детей. А это - плохо, но допустимо.
Я не знаю, появятся ли точные подражания Крапивину. То, что они найдут читателя, сбыт, поклонников - бесспорно. Когда уже не хватает привычного продукта (хоть ВПК и пишет очень быстро), легко идут в ход заменители. Найдется ли достойный подражатель? Честно говоря, сомневаюсь. Перумов после эпопеи "под Толкина" пишет оригинальные вещи, и это неизбежный путь для любого талантливого человека. А бесталанный имитатор, к счастью, никогда Крапивина не подделает. Ну нельзя так писать без сердца и таланта!
Я уверен, многие из членов "Лоцмана" пишут вещи "под Крапивина". Кто лучше, кто хуже. Если кто-то хочет посоветоваться с профессионалом, а я рискну считать себя таковым, присылайте тексты. На дискетах или в распечатках. Лучше плохие экземпляры, потому что возврат не гарантирую. А вот ответ любой степени развернутости и откровенности - с удовольствием.
И, наконец, если это вам интересно. В московском издательстве "Аргус" выходит мой двухтомник. Почитайте, там есть вещь сильнее (на мой взгляд) "Сорока островов". Называлась "Мальчик и тьма", под каким названием выйдет в книге еще не знаю. И прочитайте два рассказа: "Хозяин дорог" и "Проводник отсюда". Первый - абсолютно ВПК-шный по духу, второй - наоборот. Первый - самый первый мой рассказ (да, каламбурчик ниже худшего), второй - один из последних. Зачем занимаюсь саморекламой в узком кругу? Ребята, надоело быть автором только "Сорока островов"! Вы гляньте, когда они были написаны! Я сам уже их перечитываю как чужой текст!
...Не рискну говорить о Крапивине много. Не по рангу. Скажу лишь, что меня больно кольнула повесть "Чоки-чок..." Знаете чем? В ней непоправимо нарушен тот баланс детского и взрослого, что всегда отличал ВПК. Я ее читал с мучительным усилием... и не мог понять, что происходит. Вот "Самолет по имени Сережка" мне понравился. Правда финал... Но - герои в руках писателя. Мне вот только Сережку жалко. Ребенка - ракетой... Да еще, когда он вез гуманитарный груз! А ведь почти до конца повести Крапивин выдерживал дозу современных реалий, тех самых, что погубили на корню "Синий город".
Крапивин и кино... Ребята, вы что, не видели "Ту сторону, где ветер"? Никто о ней и слова не сказал! Позор! Это - лучшая постановка Крапивина. Да, телеспектакль, но чем он отличается от фильма я не пойму. И мальчишки все живые, и эмоции в большинстве своем переданы! Кстати, у кого есть копия? Когда разбогатею на "видик", пришлю кассетку с просьбой переписать! И книжку с автографом, зуб даю!
Валентин! "Бесконечную историю" - 2 не смотри! Совет от души. Мерзость неимоверная. А "Бесконечную историю" - 3 - тем более. Реши навсегда, что фильм был один. Кстати, в отличии от Крапивина, я считаю, что вторая часть книги неизмеримо сильнее и глубже первой. Хоть и понимаю прекрасно, почему здесь разнятся наши подходы...
А вот "Хороший сын" с Маккоули Калкиным глянь обязательно. И обрати внимание на Элайю Вуда, который играет главного героя этого фильма. Тебе он должен понравиться. У него еще фильм есть, не то "Приключения Тома Сойера", не то "Приключения Геккльбери Финна". Я не помню кого, хоть фильм и снят по "Геку". Это маленький шедевр американского кино. Они даже отсекли то, что у Твена было лишним!!!
Кстати! Вы знаете о существовании статей: "Как умирают пжики", "Трансформация христианства в язычество в творчестве Крапивина", "Галерея героев, или Магазин курточек Юкки"?
Что я могу еще сказать... Наверное, многое. Но стоит ли? Боюсь, что многим эта статья не понравится. Нет? Да? Пишите! Подеремся... на бумаге.
... Скажи восставшему - я злую едкость стали Придам в руках твоих картонному мечу...
Бумажный меч - он, между нами, не хуже. Вы когда-нибудь резались листом бумаги? Говорят, если на нем что-то написано, он режет больнее.
Но мы - не лекарство. Мы - боль.
Зачем я это писал?
а) Потому что боюсь, что заочный клуб "Лоцман" превратится в суррогат дружбы для тех, кому нужна дружба Реальная.
б) Потому что люблю болтать и спорить.
в) Потому что до сих пор критика Владислава Петровича Крапивина была либо тупа, либо бездарна, либо и то, и другое вместе. Пример статья Р.Арбитмана, которая, по слухам, выходила в "Литературке". К нам она, увы, не доходит. А если уж должен появиться человек с не совсем стандартным взглядом на ВПК - пусть это будет человек, который любит его книги и преклоняется перед его делом. И начал писать из-за его книг.
г) Потому что книги Крапивина мне много раз помогали жить. И когда мне плохо, я достаю с полки "Голубятню на Желтой поляне".
д) Потому что вам, по-моему, не доставало "зуды". (Помните "Пикник на обочине"?)
Yours sincerelly, Sergey "Sir Grey" Lukianenko.
1994 год