Встреча Анджея Сапковского с любителями фантастики в "Стожарах"

Я СТАРАЮСЬ ПИСАТЬ ХОРОШУЮ ФЭНТЕЗИ... ПО МАТЕРИАЛАМ ВСТРЕЧИ АНДЖЕЯ САПКОВСКОГО С ЛЮБИТЕЛЯМИ ФАНТАСТИКИ В МАГАЗИНЕ "СТОЖАРЫ" (МОСКВА).

© Видеозапись Алексея Свирирдова © Сокращенная расшифровка Василия Владимирского

САПКОВСКИЙ: Во-первых, простите, что я задержался, но у меня были обязательства - ярмарка книги, посол, атташе, черт знает кто... Но, наконец, я здесь. Очень рад. Задавайте мне вопросы - я буду на них отвечать. Думаю, если все присутствующие зададут свои вопросы, расстанемся мы около утра. Меня это вполне устраивает, не знаю, как вас. У меня времени много, я никуда не спешу.

ВОПРОС: Какие книги вы написали?

САПКОВСКИЙ: Два хоррора - вы их не знаете, один "романс", тоже фантастический, фэнтези про Тристана и Изольду под заглавием "Маляди", вещь, которую можно назвать "твердой" полит-фантастикой "Воронка", и один отдельно стоящий рассказ-фэнтези "Дорога, с которой не возвращаются". Кто видел книгу "Истребитель ведьм" должен этот рассказ помнить. Это все. Остальное - главным образом "Ведьмак" - началось с рассказов. Их было десять. Потом пошла сага. Но не бойтесь, романов будет только пять штук. Желязны написал десять, Эддингс написал десять, я - только пять.

ВОПРОС: Желязны тоже начинал с пяти...

САПКОВСКИЙ: Да, он начал с пяти, потом написал еще пять. Я потверже. Пять - значит пять.

ВОПРОС: Пан Анджей, скажите, как у вас родился образ Ведьмака?

САПКОВСКИЙ: Когда я начал общаться с фантастикой, я абсолютно не верил в успех. Абсолютно. Просто была какая-то нужда писать. Писал я в разные журналы, даже в рыболовные, и когда "Фантастика" объявила конкурс на лучший рассказ, я сказал себе: почему нет? напишу рассказ. Почему фэнтези? Я подумал, что поляки не умеют писать фэнтези, и кроме меня к нему никто не обратится. Ладно, я напишу фэнтези. Но какую? Толкиеновскую? Нельзя - слишком ограничен объем. Боевую фантастику, как Конан? Это дурно. Что остается? Остается переделать сказку или легенду. И была польская сказка про молодого сапожника, который явился в некий город, освободил его от чудовища, которое убивало людей, и взял в жены королевну. Я сказал себе: это идиотизм! Такие дела не делают сапожники, сапожники шью сапоги, а такими вещами занимаются профессионалы. И я придумал профессионала.

ВОПРОС: Отсюда строчки: "...почему все сапожники такие идиоты"?

САПКОВСКИЙ: Это момент, типичный для польских сказок. Там вместо Ивана-дурака всегда действует сапожник. Почему - я не знаю. Традиция...

ВОПРОС: А как в Польше обстоит дело с фантастикой? У нас из польских авторов известен только Лем, теперь вот вы...

САПКОВСКИЙ: О, знаете, у нас все обстоит совсем наоборот. Лем продается очень плохо. Лема люди просто не хотят читать. Я не знаю, почему. Но есть огромное количество молодых авторов.

ВОПРОС: В статье "Пируг, или Нет золота в серых горах" вы очень плохо отозвались о своих польских собратьях.

САПКОВСКИЙ: Да. И они больше не пишут. Были - а теперь их нет. Но! Те, кто пишет хорошо - они остались. Остался Феликс Кресс, осталась Эвка Беоленска, они пишут хорошую фэнтези, есть Гено Демски, пишущий хорошую фэнтези и фантастику, есть Земкевич, пишущий очень хорошую фантастику, Орамус... Я думаю, они пробьются. Мало быть хорошим писателем, надо еще разбираться в коммерции. Это не очень просто, это связано с деньгами.

ВОПРОС: У нас в России как-то сложилась практика, что лучше всего продаются книги, которые хуже всего написаны.

САПКОВСКИЙ: Нет, я думаю, это должно быть совсем не так... Мой переводчик, с которым мы обменивались письмами когда он переводил мои книги, создал у меня впечатление, что в России канон фэнтези совсем не знаком. Никто не знает таких вещей, и даже Толкиена не знают, Говарда не знают, короче, никто ничего не знает про фэнтези. Он у меня спрашивал, что такое эльф, что такое Пак... Я говорю - прочти Шекспира, там у него все написано. Я посмотрел на книжной ярмарке - все есть! Абсолютно все, даже больше, чем в Польше. Я критиковал в "Пируге" "Гора" Джона Нормана, и "Гора" в Польше нет, а у вас есть!

ВОПРОС: А кого-нибудь из русских авторов вы будете критиковать?

САПКОВСКИЙ: Нет, русских я критиковать не буду, я ведь их не знаю. Но если я задам себе труд - а вполне возможно, что и задам... Я видел русских авторов фэнтези. Например, есть такой Бушков. Пока я его, конечно, критиковать не буду, сперва прочитаю...

ВОПРОС: Но Бушков был одним из первых переводчиков ваших произведений...

САПКОВСКИЙ: Да, конечно. И ни копейки не заплатил. Теперь - реванш! ВОПРОС: Как вы считаете, какая разница между научной фантастикой и фэнтези?

САПКОВСКИЙ: На мой взгляд, между ними нет никакой разницы - все зависит от того, какой ассоциативный ряд сложился у писателя. Но в фэнтези есть очень опасный момент. Это литература, в которой так и напрашивается визуализация - дракон, кровь, голая баба... Так и хочется писать, что видишь: голая баба - это красиво. Неправда! Так писать нельзя, это грубейшая ошибка. Литература не видео, ее нельзя воспринимать глазами. Нельзя писать, как видишь. Надо писать, как чувствуешь.

ВОПРОС: Как бы вы могли оценить качество перевода ваших книг на русский?

САПКОВСКИЙ: Я их очень тщательно проверяю - конечно, постфактум. Я вижу книгу только когда она уже вышла. Переводчик пишет мне письма, письма, письма, где задает вопросы, много вопросов, и это хорошо. Потом я вижу книгу и нахожу массу ошибок, но в среднем - это хорошо. Он неплохо понимает мой язык. Там - и это очень опасный момент - где я хочу, чтобы было смешно, где у меня шутка, все нормально. Ошибки, конечно, бывают, но я думаю, против этого средств нет. Этого не избежать.

ВОПРОС: Какой перевод вам больше нравиться - тот, который был в "Истребителе ведьм" или нынешний?

САПКОВСКИЙ: Новый перевод, по-моему, получше. Этот переводчик меня лучше понимает.

ВОПРОС: В каком направлении быстрее распространяются ваши произведения - на восток или на запад?

САПКОВСКИЙ: На юг, в Чехию. Там происходит что-то вроде того, что и в России. В Чехии вышло больше книг, чем я написал. Они их просто иначе поделили. Но все, что я написал, в Чехии вышло и пользуется спросом. В рейтинге ежемесячника "Икария" мои новые книги всегда занимают первое место. Так что на юг. Вторыми были немцы, но там очень тяжело: перевод есть, а книги нет. Хотя, по большому счету, первыми были русские, но они никогда не платили. Бушков... я его запомнил.

ВОПРОС: Пан Анджей, почему вы решили перейти от малой формы к большой?

САПКОВСКИЙ: Знаете, я на это так отвечу: я подумал, что польской фэнтези следует иметь хотя бы одну сагу. Я знаю, я их больше писать не буду. Короткая форма очень сложная. На восьмидесяти страницах надо сделать абсолютно все. Сага - это просто. К малой форме я еще вернусь. У меня дома лежит вот такая стопка заготовок. Но сперва я должен закончить эту, черт возьми, сагу. У меня нет времени ни на что, кроме этой самой саги. Когда я еще работал во внешней торговле и увлекался фантастикой, я каждый год ездил в Монреаль, в Канаду, на международную пушную ярмарку. Я заходил в книжный магазин и покупал новый "Эмбер" от Желязны. Каждый год был новый "Эмбер". И однажды я приезжаю, бегу в магазин: "Эмбер" есть?" - "Нет." Э-э-э! Черт его побери, он что там, только водку хлещет? Лентяй! Почему не пишет? Я вот из Польши - а "Эмбера" нет! Когда я начал писать свою сагу, я решил: обо мне этого никогда не скажут. Каждый год - будет. Хоть бы я треснул, но новый том будет. В этом году я попал в госпиталь, но последний автограф дал на операционном столе. Январь выпал. Начал в феврале. Далее. Польские фэны сказали: что ты такие тонкие книги пишешь? Семь-восемь глав... Ну, хорошо, пусть будет... Одиннадцать написал! Успел! ВОПРОС: Пан Анджей, вы сказали, что хорошо знаете канон фэнтези. Что вы подразумеваете под этим понятием? Какие вещи вы можете назвать каноническими?

САПКОВСКИЙ: Знаете, сейчас я фэнтези почти не читаю. Думаю, то, что в фэнтези интересно, я уже прочитал. Конечно, есть какие-то новые люди, но у меня почти не остается времени на чтение. Кроме того, я думаю очень редко кто-то из новых авторов становится явлением. Знаете, я начал читать фэнтези давно и некоторый опыт у меня есть. Толкиен был издан в Польше в шестидесятых годах, трилогия Урсулы Ле Гуин в семидесятых, а в девяностых годах было издано практически все из хорошей фэнтези. Я на это даже повлиял. Кто читал "Пируга" знает, что я имею в виду. Я там рассматривал канон фэнтези, перечисляя вещи, которые надо показывать читателю, а над некоторыми я издевался. Хорошие изданы, а плохих не издают - и это хорошо. Ну, остались вещи, которые я тогда советовал издать и которые не изданы - в России я их тоже не видел. На ярмарке я очень внимательно следил за ассортиментом. Видел даже Мелони Роун, даже Джона Нормана, даже Говарда, даже Брукса, Праччета, Джека Вэнса, правда не знаю, что именно...

ВОПРОС: А что вы думаете о ролевых играх, РПГ?

САПКОВСКИЙ: Это проблема. Когда мы приезжаем на конвенты и из двухсот собравшихся сто пятьдесят человек играет в ролевые игры, а пятьдесят хочет послушать писателя, многие писатели начинают плакаться - Земкевич, Орамус и другие. Но это такой плач, знаете ли, фальшивый. Раньше когда писатели входили на конвенцию все вставали, как те биндюжники в песне про Одессу. А теперь не встают - играют! Даже не видят, что я вхожу. Пусть будет! Я думаю, некоторые играют в персонажей, которых я придумал, другие играют сами не зная во что - но потом прочитают книгу. Дай им бог! Что лучше: хлестать водку или играть в ролевые игры?..

ВОПРОС: Пан Анджей, а можно не совсем корректный вопрос?

САПКОВСКИЙ: О-у, пожалуйста! Наконец-то! ВОПРОС: Извините, а вы своего Ведьмака часом не ненавидите после трех томов?

САПКОВСКИЙ: Нет, еще нет. Эдингс написал их десять. Почему мне должен надоесть мой Ведьмак? Нет. У меня план очень точный. Не опасайтесь, я уже сказал: я не собираюсь впадать в эту бесконечность. Я сказал это три года назад: будет пять томов только потому, что мне хочется, чтобы польская фэнтези имела хотя бы одну сагу.

ВОПРОС: А в пятом томе его убьют?

САПКОВСКИЙ: А вот на этот вопрос я не отвечу.

ВОПРОС: В "Пируге" вы вспоминаете историю с батистовыми трусиками...

САПКОВСКИЙ: О, да-да... Началась большая афера, и ко мне стали применять такие термины, как "постмодернизм", я и сам не знаю, что. Начали кричать: "Какие там трусы! Во-первых, трусов вообще нет..." Ну как же - в фэнтези трусов вообще нет...

ВОПРОС: У вас очень реалистично описаны отношения между Геральтом и Йеннифэр...

САПКОВСКИЙ: Это не имеет ничего общего с реализмом, вообще ни с чем, кроме употребления слов. Слова должны звучать. Это как фортепиано. Игра. А уж какие слова... Нельзя употреблять слово "секунда", например. Нельзя! Но это слово звучит...

ВОПРОС: Я хотел спросить: у Геральта и Йеннифэр были реальные прототипы?

САПКОВСКИЙ: Нет. Я никогда не использую никаких прототипов, никогда не пытаюсь делать карикатуру.

ВОПРОС: В третьем томе многие разглядели аналогию с 1939 годом, с пактом Молотов-Реббинтроп.

САПКОВСКИЙ: Да, но чехи сказали, что это про то, как поляки отобрали часть чешских территорий. Это история. Пакт Реббинтроп-Молотов для вас, а для чехов - пакт Польша-Гитлер. Мы отняли у них Тишинскую Силезию, вторглись и отняли. Чехи так это поняли. А я, конечно, писал про 17 сентября 1939 года, дату, которую все поляки помнят наизусть. Это дата, когда Красная Армия вторглась в Польшу, нанеся ей удар в спину, и разделила нашу страну в четвертый раз. Я просто обратил это на фэнтези.

ВОПРОС: Каждый народ в ваших книгах имеет реальный прототип?

САПКОВСКИЙ: Конечно, но я не очень этим увлекаюсь. Каждая вторая моя строчка не завязана на реальность.

ВОПРОС: Пан Анджей, а вы не думали писать что-нибудь помимо фантастики? Скажем, исторический роман?

САПКОВСКИЙ: Когда я начинал "Ведьмака", я ничего не загадывал наперед. Мне казалось, что на нем все и кончится. Сегодня я думаю о будущем, и даже скажу, что думаю. В истории Польши и Чехии есть очень сложный эпизод: Гуситские войны. Я думаю заняться этим - но с оттенком фэнтези. Я знаю, что это коньюктура. Исторический роман никто не возьмет. Фэнтези возьмут все. А если наверху еще будет написано "Сапковский"...

ВОПРОС: Продолжая тему реальных прототипов: язык эльфов - это что?

САПКОВСКИЙ: Язык эльфов - это смесь, "коктейль Молотов" из уэльского, ирландского, итальянского, и - там, где я хочу, чтобы меня понимали - английского и немецкого. Для читателя это должен быть чужой язык. Он не должен знать, что там написано, он должен это чувствовать.

ВОПРОС: Пан Анджей, в Польше существуют комиксы, экранизации, инсценировки по вашему "Ведьмаку"?

САПКОВСКИЙ: С комиксом дело обстояло так. Я никогда никому не давал согласия, сколько ко мне не обращались. Я всегда говорил, что это не визуальное искусство. Но, наконец, ко мне пришли во-от с таким мешком денег. Пришел Паровский, которому тоже пятьдесят лет и с которым мы прекрасно понимали друг друга, пришел график Богуш Поль... Мы очень хорошо понимали друг друга и я решил: может, что и получится. Потом пришел издатель, Прушинский, с большим мешком денег. Поверьте, это был такой мешок... Я сказал: хорошо, о'кей. Начали мы работать. Паровский, редактор "Фантастики", писал сценарий, Поль рисовал. Потом мне показали результаты. Когда я попробовал потихоньку возразить, мне сказали: "Молчи, сукин сын! Ты свое уже написал, теперь наша работа..." И я больше ничего не говорил.

ВОПРОС: А экранизации?

САПКОВСКИЙ: Да. Но тут я был помудрее. Я просто сказал: "Да, но положите деньги вот здесь". Сейчас этим занимается польская кинофабрика, которая принимала участие в съемках "Списка Шиндлера".

ВОПРОС: Пан Анджей, вы знакомы с русской фантастикой и фэнтези?

САПКОВСКИЙ: С фэнтези - нет. я не знаю ни одного произведения русской фэнтези. Конечно, были попытки, но только попытки. Зато западную фантастику я начал читать по-русски. У нас в Польше можно было достать многие вещи на русском. Я тогда еще не работал во внешней торговле и многое покупал на русском. Ле Гуин, Говард, Спрэг Де Камп, Джек Вэнс, Сильверберг - всех их я читал на русском в серии "Зарубежная фантастика".

ВОПРОС: Пан Анджей, говорят, вы занимались артуровскими легендами и даже написали книгу, которую представители издательства "АСТ" обещали издать на русском языке.

САПКОВСКИЙ: Да. Эта книга будет издана. Когда? Я думаю, в прошлом году. Это эссе, где я занимаюсь одним вопросом: как легенда о короле Артуре повлияла на западную фэнтези. Там очень много примеров, как легенда повлияла на эту литературу.

ВОПРОС: Пан Анджей, что заставило вас покалечить в третьем томе саги своего героя?

САПКОВСКИЙ: Знаете, Стивен Кинг сказал: "Хорошая фэнтези - это история про героя, который либо потерял свою силу и хочет ее вернуть, либо не имел силы и пытается ее обрести. А плохая фэнтези - это про героя, у которого есть сила, и который ее вымахивает". Я стараюсь писать хорошую фэнтези.

ВОПРОС: Как вы относитесь к Кингу?

САПКОВСКИЙ: Я очень хорошо знаю произведения Кинга. Я думал, что Кинг - это тоже коньюктура. Кинг еще не был переведен на польский, когда я попробовал писать хоррор в его стиле. Написал два романа, которые пользовались спросом. Но потом я подумал, что хоррор как судно, его очень легко посадить на мель. Там надо или очень хорошо писать или вообще не писать. Хоррор опасная вещь. Если она смешна - это не хоррор. Если она не страшна это тоже не хоррор. Но как это сделать? Я когда-то прочитал "Кладбище домашних животных", так я после этого, поверите ли, боялся выключить свет! Вот это - хоррор.

ВОПРОС: А вам не кажется, что Кинг иронизирует над жанром?

САПКОВСКИЙ: Да, он может. Потом мне сказали, что Кинг вообще не автор хоррора. Кинг автор американской культуры. Я теперь не знаю. Для меня Кинг - это "Оно", "Кладбище домашних животных". Но Кинг когда-то сказал, что если он возьмет квитанцию из прачечной, он ее тоже продаст. В этом много правды.

ВОПРОС: Пан Анджей, вы упомянули, что в Польше не читают Лема. В России же он пользуется значительным успехом, как и на Западе. Чем вы можете это объяснить?

САПКОВСКИЙ: Ни чем. Я абсолютно не в состоянии это объяснить. У всех, кто хочет, Лем стоит на полках, а кто не хочет - тот его не покупает. Говорят, что Лем эклектичен. Его очень тяжело понимать даже мне, эрудиту. Порой я попросту не понимаю Лема. Но "Непобедимый", "Солярис" - на мой взгляд, эти вещи должны говорить со всеми.

ВОПРОС: Может, просто наелись?

САПКОВСКИЙ: Скорее недоели. Булгаков, "Мастер и Маргарита" - его много издали, и он весь продался. А Лем не продается! ВОПРОС: Пан Анджей, а вы не считаете, что повесть "Маска" - это тоже некоторый вклад в фэнтези?

САПКОВСКИЙ: Абсолютно верно! Хотя Лем неоднакратно и говорил, что он с фэнтези не имеет ничего общего. Но я понимаю, что он знал, какой заряд содержит фэнтези и сознательно это использовал. "Маска" - это типичная фэнтези. Конечно, это не фэнтези типа Конана, это не фэнтези типа "Гор", это не фэнтези типа Толкиена - это фэнтези типа Лема. Так держать! 5 сентября 1997 года

Авторы от А до Я

А Б В Г Д Е Ж З И К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Э Ю Я