Роберт Шекли. Паломничество на землю
Робеpт Шекли. Паломничество на Землю. Пер. - Д.Жуков. Robert Sheckley. Pilgrimage to Earth (1956). ======================================== HarryFan SF&F Laboratory: FIDO 2:463/2.5
Альфред Саймон родился на Казанге-4, небольшой сельскохозяйственной планете неподалеку от Арктура, и здесь он водил свой комбайн по пшеничным полям, а в долгие тихие вечера слушал записи любовных песенок Земли.
Жилось на Казанге неплохо. Девушки тут были миловидны, веселы, не ломаки, отличные товарищи, верные подруги жизни. Но совершенно не романтичны! Развлекались на Казанге открыто, живо, весело. Однако, кроме веселья, ничего больше не было.
Саймон чувствовал, что в этом спокойном существовании ему чего-то не хватает. И однажды он понял, чего именно.
На Казангу прибыл в своем потрепанном космолете, груженном книгами, какой-то торговец. Он был тощий, белобрысый и немного не в своем уме. В его честь устроили празднество, потому что на дальних мирах любили новинки.
Торговец рассказал все последние слухи: о войне цен между Детройтом-2 и Детройтом-3, о том, как ловят рыбу на Алане, что носит жена президента на Морации и как смешно разговаривают люди с Дорана-5. И, наконец, кто то попросил:
- Расскажите нам о Земле.
- О! - сказал торговец, подняв брови. - Вы хотите услышать про планету-мать? Что ж, друзья, такого местечка во вселенной, как старая Земля, нигде нет. На Земле, друзья, все дозволяется, ни в чем отказа нет.
- Ни в чем? - переспросил Саймон.
- Вы специализируетесь на сельском хозяйстве? Ну, а Земля специализируется на всяких несообразностях... таких, как безумие, красота, война, опьянение, непорочность, ужас и тому подобное. И люди отправляются за десятки световых лет, чтобы попробовать эти продукты.
- И любовь? - спросила одна из женщин.
- Конечно, милая, - ласково сказал торговец. - Земля - единственное место в Галактике, где до сих пор существует любовь! На Детройте-2 и Детройте-3 попробовали практиковать любовь, но нашли ее слишком дорогим удовольствием. На Алане решили не смущать умы, а импортировать ее на Морацию и Доран-5 просто не хватило времени. Но, как я уже говорил, Земля специализируется на несообразностях, и они приносят доход.
- Доход? - переспросил толстый фермер.
- Конечно! Земля - старая планета, недра и почва ее истощены. Колонии ее ныне независимы, на них живут трезвые люди вроде вас. Они хотят выгодно продавать свои товары. Так чем же еще может торговать старушка Земля, как не пустяками, ради которых стоит жить?
- А вы любили на Земле? - спросил Саймон.
- Любил, - с какой-то угрюмостью ответил торговец. - Любил, а теперь путешествую. Друзья, эти книги...
За непомерную цену Саймон приобрел сборник древней поэзии и, читая его, мечтал о страсти под сумасшедшей луной, о телах, прильнувших друг к другу на темном морском берегу, о первых лучах солнца, играющих на запекшихся губах любовников, оглушенных громом прибоя.
И это возможно было только на Земле! Потому что, как говорил торговец, детям Земли, разбросанным по дальним краям, приходилось слишком много работать, чтобы заставить чужую землю давать им средства к существованию. На Казанге выращивали пшеницу и кукурузу, а на Детройте-2 и Детройте-3 выросли заводы. Добыча рыбы на Алане славилась на весь Южный звездный пояс. На Морации водились опасные звери, а дикие просторы Дорана-5 еще только предстояло покорить. И все было так, как тому и следовало быть.
На новых мирах жизнь вели суровую, тщательно распланированную, безупречную. Но что-то было потеряно в мертвых пространствах космоса. Только Земля знала любовь.
Вот почему Саймон работал, копил и мечтал. И на двадцать девятом году жизни он продал ферму, уложил чистые рубашки в удобный чемоданчик, надел свой лучший костюм и пару крепких башмаков и оказался на борту лайнера "Казанга-Метрополия".
В конце концов он прибыл на Землю, где мечты его должны были непременно осуществиться, ибо это гарантировал закон.
Он быстро прошел таможенный осмотр на нью-йоркском космодроме и пригородной подземной доехал до Таймс-сквер. Здесь он вышел на поверхность, мигая от яркого солнца и крепко стискивая ручку чемоданчика, так как его предупредили о карманниках и иных обитателях города.
Затаив дыхание, он с удивлением осматривался. Первое, что его поразило, это великое множество заведений с аттракционами в двух, трех, четырех измерениях, на вкус любых зрителей. И каких аттракционов!
Справа от него надпись на огромном шатре возвещала: "ДОКУМЕНТАЛЬНЫЕ КАДРЫ О СЕКСУАЛЬНОЙ ПРАКТИКЕ ЖИТЕЛЕЙ ЗЕЛЕНОГО АДА! ПОТРЯСАЮЩИЕ РАЗОБЛАЧЕНИЯ!"
Ему захотелось войти. Но на другой стороне улицы показывали военный фильм. Реклама кричала: "ПОПИРАТЕЛИ СОЛНЦ! ПОСВЯЩАЕТСЯ СОРВИГОЛОВАМ ИЗ КОСМИЧЕСКОГО ФЛОТА!" А дальше манила картина: "ТАРЗАН СРАЖАЕТСЯ С ВАМПИРАМИ САТУРНА!"
Он вспомнил, что в книгах говорилось о Тарзане как о языческом герое Земли.
Все это было удивительно, но впереди его ожидало еще столько необыкновенного!
Саймон не знал, с чего начать. Вдруг он услышал позади дробный грохот пулеметной очереди и резко обернулся.
Это был всего-навсего тир, длинное, узкое, весело раскрашенное помещение с высокой стойкой. Управляющий тиром, смуглый толстяк с ямочкой на подбородке, сидел на высоком табурете и улыбался Саймону:
- Попытайте счастья?
Саймон вошел и увидел, что в противоположном конце тира на изрешеченных пулями табуретах сидели четыре весьма легко одетые женщины. На лбу и на груди каждой из них было нарисовано по "яблочку".
- Разве вы стреляете настоящими пулями? - спросил Саймон.
- Конечно, - сказал управляющий. - На Земле существует закон, запрещающий рекламировать товар, который фирма не может продать. Настоящие пули и настоящие девчонки! Становитесь и хлопните одну!
- Давай, дружище! Держу пари, что тебе в меня не попасть! - крикнула одна из женщин.
- Ему не попасть даже в космолет! - подзадоривала другая.
- Где ему! Давай, дружище!
Саймон провел рукой по лбу и попытался вести себя так, словно в том, что он увидел, не было ничего удивительного. В конце концов это Земля, где все дозволено, когда того требуют интересы коммерции.
- А есть тиры, где стреляют в мужчин? - спросил он.
- Конечно, - ответил управляющий. - Но вы не охотник до мужчин, не правда ли?
- Конечно, нет!
- Вы инопланетец?
- Да. А как вы узнали?
- По костюму. Я всегда узнаю по костюму. - Толстяк закрыл глаза и заговорил нараспев: - Встаньте, встаньте сюда, убейте женщину! Не сдерживайте своих импульсов! Нажмите на спусковой крючок, и вы почувствуете, как застарелый гнев улетучивается! Это лучше массажа! Лучше, чем напиться допьяна! Становитесь, становитесь и убейте женщину!
- А вы так и остаетесь мертвой, когда вас убивают? - спросил Саймон одну из девушек.
- Не говорите глупостей, - сказала девушка.
- Но.
- Бывает и хуже, - добавила девушка, пожав плечами.
Саймон было спросил, что же бывает хуже, но управляющий перегнулся к нему через стойку и сказал доверительно:
- Слушай, парень. Погляди, что у меня есть.
Саймон заглянул за стойку и увидел небольшой автомат.
- До смешного дешево, - сказал управляющий. - Я тебе дам пострелять из автомата. Стреляй, куда хочешь, разнеси вдребезги все оборудование, изрешети стены. Сорок пятый калибр, вот такая дыра от каждой пули. Уж когда стреляешь из автомата, то действительно чувствуешь, что стрельба идет по-настоящему.
- Неинтересно, - твердо сказал Саймон.
- Могу предложить гранату, даже две. Осколочные, конечно. Если ты действительно хочешь.
- Нет!
- За хорошую цену, - сказал управляющий, - ты можешь застрелить меня, если уж у тебя такой вкус, хотя, я думаю, тебя не это интересует.
- Нет! Никогда! Это ужасно!
Управляющий посмотрел ему прямо в глаза:
- Не в настроении сейчас? Ладно. Мое заведение открыто круглые сутки. Увидимся позже, парень.
- Никогда! - сказал Саймон, выходя из тира.
- Мы ждем тебя, милый! - крикнула вслед ему одна из женщин.
Саймон подошел к стойке с напитками и заказал стаканчик кока-колы. Он увидел, что руки его дрожат. Усилием воли заставив себя успокоиться, он стал потягивать напиток. Саймон напомнил себе, что не следует судить о Земле по нормам поведения на собственной планете. Если людям на Земле нравится убивать и жертвы не возражают, то к чему протестовать? Или надо?
- Привет, малый! - донесся сбоку голос, который вывел его из задумчивости.
Саймон обернулся и увидел коротышку с серьезным и многозначительным выражением лица, который стоял рядом, утопая в большом, не по росту плаще.
- Не здешний? - спросил коротышка.
- Да, - ответил Саймон. - А как вы узнали?
- По ботинкам. Я всегда узнаю по ботинкам. Как тебе нравится наша планетка?
- Она... необычна, - осторожно сказал Саймон. - Я хочу сказать, что не ожидал... ну...
- Конечно, - сказал коротышка. - Ты идеалист. Стоило мне бросить взгляд на твое честное лицо, и я увидел это, дружище. Ты прибыл на Землю с определенной целью. Я прав?
Саймон кивнул.
- Я знаю твою цель, - продолжал коротышка. - Тебе хочется принять участие в войне, которая для чего-то там спасет мир, и ты прибыл как раз туда, куда надо. У нас во всякое время ведется шесть основных войн, и каждый может в любой момент сыграть важную роль в одной из них.
- Простите, но...
- Как раз сейчас, - внушительно сказал коротышка, - угнетенные рабочие Перу ведут отчаянную революционную борьбу. Достаточно одного человека, чтобы перетянуть чашу весов! Ты, дружище, и можешь стать этим человеком! - Увидев выражение лица Саймона, коротышка быстро поправился: - Но можно привести немало доводов и в пользу просвещенной аристократии. Мудрый старый правитель Перу (правитель-философ в глубочайшем, платоновском смысле этого слова) очень нуждается в твоей помощи. Его небольшое окружение - ученые, гуманисты, швейцарская гвардия, дворянство и крестьяне - тяжко страдает от заговора, вдохновленного иностранной державой. Один человек...
- Меня это не интересует, - сказал Саймон.
- Может, тебя влечет к мелким группам вроде феминистов, сторонников "сухого закона" или обращения серебряной монеты? Мы можем устроить...
- Я не хочу войны, - сказал Саймон.
- Мне понятно твое отвращение, - сказал коротышка, быстро закивал головой. - Война ужасна. В таком случае ты прибыл на Землю ради любви.
- А как вы узнали? - спросил Саймон.
Коротышка скромно улыбнулся.
- Любовь и война, - сказал он, - вот основные предметы земной торговли. Испокон веков они приносят нам отличный доход.
- А очень трудно найти любовь? - спросил Саймон.
- Ступай к центру, это в двух кварталах отсюда, - живо ответил коротышка. - Мимо не пройдешь. Скажи там, что тебя прислал Джо.
- Но это невозможно! Нельзя же так выйти и...
- Что ты знаешь о любви? - спросил Джо.
- Ничего.
- Ну, а мы знатоки в этом деле.
- Я знаю то, что говорят книги, - сказал Саймон. - Страсть под сумасшедшей луной...
- Конечно, и тела, прильнувшие друг к другу на морском берегу.
- Вы читали эту книгу?
- Это обыкновенная рекламная брошюрка. Мне надо идти. В двух кварталах отсюда.
И, вежливо поклонившись, Джо исчез в толпе.
Саймон допил кока-колу и побрел по Бродвею. Он крепко задумался, но потом решил не делать преждевременных выводов.
Дойдя до 44-й улицы, он увидел колоссальную, ярко сверкавшую неоновую вывеску. На ней значилось: "ЛЮБОВЬ, ИНКОРПОРЕЙТЕД".
Более мелкие неоновые буквы гласили: "Открыто круглосуточно!"
И еще ниже: "На втором этаже".
Саймон нахмурился, страшное подозрение пришло ему в голову. Но все же он поднялся по лестнице и вошел в небольшую со вкусом обставленную приемную. Оттуда его послали в длинный коридор, сказав номер нужной комнаты.
В комнате был красивый седовласый человек, который встал из-за внушительного письменного стола, протянул Саймону руку и сказал:
- Здравствуйте! Как дела на Казанге?
- А как вы узнали, что я с Казанга?
- По рубашке. Я всегда узнаю по рубашке. Меня зовут мистер Тейт, и я здесь, чтобы сделать для вас все, что в моих силах. Вы...
- Саймон. Альфред Саймон.
- Пожалуйста, садитесь, мистер Саймон. Хотите сигарету? Выпить что нибудь? Вы не пожалеете, что обратились к нам, сэр. Мы старейшая фирма в области любовного бизнеса, и гораздо более крупная, чем наш ближайший конкурент "Страсть, анлимитед". Более того, стоимость услуг у нас более умеренная, и товар вы получите высококачественный. Позвольте спросить вас, как вы узнали о нас? Вы видели нашу большую рекламу в "Таймсе"? Или...
- Меня прислал Джо, - сказал Саймон.
- А, энергичный человек! - сказал мистер Тейт, весело покрутив головой. - Ну, сэр, нет причин откладывать дело. Вы проделали большой путь ради любви, и вы будете иметь любовь.
Он потянулся к кнопке, вделанной в стол, но Саймон остановил его, сказав:
- Я не хочу быть невежливым, но...
- Я вас слушаю, - сказал мистер Тейт с ободряющей улыбкой.
- Я не понимаю этого, - выпалил Саймон, сильно покраснев. На лбу его выступили капельки пота. - Кажется, я попал не туда. Я не для того проделал путь на Землю, чтобы... Я хочу сказать, что на самом деле вы не можете продавать любовь. Ведь не можете? Что угодно, но только не любовь! Я хочу сказать, что это не настоящая любовь.
- Что вы! Конечно, настоящая! - приподнявшись от удивления со стула, сказал мистер Тейт. - В этом-то все и дело! Сексуальные удовольствия доступны всякому. Бог мой, это же самая дешевая штука во всей вселенной после человеческой жизни. Но любовь - редкость, любовь - особый товар, любовь можно найти только на Земле. Вы читали нашу брошюру?
- Тела на темном морском берегу? - спросил Саймон.
- Да, она самая. Я написал ее. В ней говорится о чувстве, не правда ли? Это чувство нельзя испытывать к кому угодно, мистер Саймон. Это чувство можно испытать только по отношению к тому, кто любит вас.
- И все же, разве вы предлагаете настоящую любовь? - задумчиво произнес Саймон.
- Конечно, настоящую! Если бы мы продавали поддельную любовь, мы бы так ее и называли. Законы в отношении рекламы на Земле очень строги, уверяю вас. Можно продавать что угодно, но не обманывать потребителей. Это вопрос этики, мистер Саймон!
Тейт перевел дух и продолжал более спокойно:
- Нет, сэр, здесь нет никакой ошибки. Мы не предлагаем заменителей. Это то самое чувство, которое воспевали поэты на протяжении тысячелетий. С помощью чудес современной науки мы можем предоставить это чувство в ваше распоряжение, когда вам будет угодно, в приятной упаковке и за смехотворно низкую цену.
- Я думал, что оно более... неожиданное.
- В неожиданности есть своя прелесть, - согласился мистер Тейт. - Наши исследовательские лаборатории работают над этой проблемой. Поверьте мне, нет ничего такого, что наука не могла бы создать, пока существует спрос.
- Мне все это не нравится, - сказал Саймон, встав со стула. - Лучше я пойду посмотрю кино.
- Погодите! - закричал мистер Тейт. - Вы думаете, что мы пытаемся навязать вам что-то. Вы думаете, что мы познакомим вас с девушкой, которая будет вести себя так, словно любит вас, а на самом деле притворяется. Так?
- Возможно, что и так.
- А вот как раз и не так! Во-первых, это было бы слишком дорого. Во-вторых, амортизация девушки была бы колоссальной. Жизнь, исполненная лжи такого масштаба, привела бы ее к тяжелому психическому расстройству.
- Тогда как же вы делаете это?
- Мы используем наши научные знания законов человеческого мышления.
Для Саймона это было китайской грамотой. Он двинулся к двери.
- Одно слово, - сказал мистер Тейт. - На вид вы смышленый молодой человек. Неужели вы не сможете отличить настоящую любовь от подделки?
- Конечно, смогу.
- Вот вам и гарантия! Если вы будете не удовлетворены, не платите нам ни цента.
- Я подумаю.
- Зачем откладывать? Ведущие психологи говорят, что настоящая любовь укрепляет нервную систему и восстанавливает душевное здоровье, успокаивает ущемленное самолюбие, упорядочивает баланс гормонов и улучшает цвет лица. В любви, которую мы продаем вам, есть все: глубокая и постоянная привязанность, несдерживаемая страсть, полная преданность, почти мистическое обожание как ваших недостатков, так и достоинств, искреннее желание делать приятное. И в дополнение ко всему этому только фирма "Любовь, инкорпорейтед" может продать вам ослепительный миг любви с первого взгляда!
Мистер Тейт нажал кнопку. Саймон не мог бы ничего сказать о ее лице - глаза его застлали слезы. И если б его спросили о ее фигуре, он убил бы спрашивающего.
- Мисс Пенни Брайт, - сказал мистер Тейт, - познакомьтесь с мистером Альфредом Саймоном.
Девушка пыталась заговорить, но не могла произнести ни слова. И Саймон тоже лишился дара речи. Стоило ему взглянуть на нее, и он понял все. Он сердцем чувствовал, что любим по-настоящему, беззаветно.
Они сразу же рука об руку вышли, сели в реактивный вертолет и приземлились у маленького белого коттеджа, который стоял в сосновой роще на берегу моря. Они разговаривали, смеялись и ласкали друг друга, а позже в зареве лучей заходящего солнца Пенни показалась Саймону богиней огня. В голубоватых сумерках она взглянула на него своими огромными темными глазами, и ее знакомое тело снова стало загадочным. Взошла луна, яркая и сумасшедшая, превратившая плоть в тень...
И, наконец, наступил рассвет, забрезжили слабые и тревожные лучи солнца, играя на запекшихся губах и телах, прильнувших друг к другу, а рядом гром прибоя оглушал, доводил до безумия.
В полдень они вернулись в контору фирмы "Любовь, инкорпорейтед". Пенни стиснула его руку и исчезла за дверью.
- Это была настоящая любовь? - спросил мистер Тейт.
- Да!
- И вы полностью удовлетворены?
- Да! Это была любовь, самая настоящая любовь! Но почему она настаивала на том, чтобы мы вернулись?
- Наступило постгипнотическое состояние, - сказал мистер Тейт.
- Что?
- А чего вы ожидали? Всякий хочет любви, но немногие могут заплатить за нее. Пожалуйста, вот ваш счет, сэр.
Саймон раздраженно отсчитал деньги.
- В этом не было необходимости, - сказал он. - Я, безусловно, заплатил бы за то, что нас познакомили. Где она теперь? Что вы с ней сделали?
- Пожалуйста, попытайтесь успокоиться, - уговаривал мистер Тейт.
- Я не хочу успокаиваться! - кричал Саймон. - Я хочу видеть Пенни!
- Это невозможно, - ледяным тоном произнес мистер Тейт. - Будьте любезны, прекратите эту сцену.
- Вы хотите выкачать из меня побольше денег? - вопил Саймон. - Ладно, я плачу. Сколько я должен заплатить, чтобы вырвать ее из ваших лап?
Саймон выхватил бумажник и швырнул его на стол. Мистер Тейт ткнул в бумажник указательным пальцем.
- Положите это к себе в карман, - сказал он. - Мы старая и уважаемая фирма. Если вы еще раз повысить голос, я буду вынужден удалить вас отсюда.
Саймон с трудом подавил гнев, сунул бумажник в карман и сел. Глубоко вздохнув, он спокойно сказал:
- Простите.
- Так-то лучше. Я не позволю кричать на себя. Но если вы будете благоразумны, я могу выслушать вас. Ну, в чем дело?
- Дело? - снова повысил голос Саймон. Потом постарался взять себя в руки и сказал: - Она любит меня.
- Конечно.
- Тогда как же вы могли разлучить нас?
- А какое отношение имеет одно к другому? - спросил мистер Тейт. - Любовь - это восхитительная интерлюдия, отдохновение, полезное для интеллекта, для баланса гормонов, для кожи лица. Но вряд ли кто-нибудь пожелал бы продолжать любить, не так ли?
- Я пожелал бы, - сказал Саймон. - Эта любовь необыкновенная, единственная...
- Вы, конечно, знаете о механике производства любви?
- Нет, - сказал Саймон. - Я думал, эта была... естественная.
Мистер Тейт покачал головой.
- Мы отказались от процесса естественного выбора много веков тому назад, вскоре после Технической революции. Он слишком медленен и для коммерции непригоден. К чему он, если мы можем производить любое чувство путем тренировки и стимулирования определенных мозговых центров? И какой результат? Пенни влюбляется в вас по уши! Ваша собственная склонность (как мы прикинули) именно к ее соматическому типу сделала чувство полным. Мы всегда пускаем в ход темный морской берег, сумасшедшую луну, бледный рассвет...
- И ее можно заставить полюбить кого угодно? - медленно произнес Саймон.
- Можно убедить полюбить кого угодно, - поправил мистер Тейт.
- Господи, как же она взялась за эту ужасную работу? - спросил Саймон.
- Как обычно. Она пришла и подписала контракт. Работа очень хорошо оплачивается. И по истечении срока контракта мы возвращаем ей первоначальную индивидуальность. Неизменившуюся! Но почему вы называете эту работу ужасной? В любви нет ничего предосудительного.
- Это была не любовь!
- Нет, любовь! Товар без подделки! Незаинтересованные научные фирмы провели качественный анализ, сравнив ее с естественным чувством. Все проверки показали, что наша любовь более глубока, страстна, пылка, полна.
Саймон зажмурился, потом открыл глаза и сказал:
- Послушайте. Мне наплевать на ваш научный анализ. Я люблю ее, она любит меня, а все остальное не имеет значения. Позвольте мне поговорить с ней! Я хочу жениться на ней!
От отвращения у мистера Тейта сморщился нос.
- Полноте, молодой человек! Вы хотите жениться на такой девушке! Если ваша цель - брак, то такими делами мы тоже занимаемся. Я могу устроить вам идиллическую женитьбу по любви почти с первого взгляда на девственнице, обследованной чиновником правительственного надзора...
- Нет! Я люблю Пенни! Позвольте хоть поговорить с ней!
- Это совершенно невозможно, - сказал мистер Тейт.
- Почему?
Мистер Тейт нажал кнопку на своем столе.
- Что вы еще выдумали? Мы уже стерли предыдущее внушение. Пенни теперь любит кого-нибудь другого.
И тогда Саймон понял. До него дошло, что даже в этот момент Пенни глядит на другого мужчину с той страстью, которую познал он сам, испытывает к другому мужчине ту полную и безбрежную любовь, которую незаинтересованные научные фирмы сочли более сильной, нежели старомодный, коммерчески невыгодный естественный выбор, и проводит время на том темном морском берегу, который упомянут в рекламной брошюре...
Он бросился вперед, чтобы задушить мистера Тейта, но два дюжих служителя ворвались в комнату, схватили его и повели к двери.
- Помните! - крикнул ему вслед Тейт. - Это ни в коем случае не обесценивает того, что вы пережили!
При всей своей озлобленности Саймон понимал, что Тейт сказал правду.
Потом он очутился на улице.
Сначала у него было одно желание - бежать с Земли, где коммерческих несообразностей больше, чем может позволить себе нормальный человек. Он шел очень быстро, и ему казалось, что Пенни шла рядом и ее лицо было удивительно красивым от любви к нему, и к нему, к нему, и к тебе, и к тебе.
- Попытаете счастья? - спросил управляющий.
- А ну-ка, поставьте их! - сказал Альфред Саймон.