Клиффорд Саймак. Мир красного солнца
Клиффорд Саймак. Мир красного солнца перевод с англ. - В. Альтштейнер Clifford D. Simak. The World of the Red Sun __________________________________________ Файл из коллекции Колесникова и Криворучко
пер. В.Альтштейнер
- Готов, Билл? - спросил Харл Свенсон.
Билл Крессман кивнул.
- Тогда прощай, год 1935-й! - воскликнул великан-швед и с силой дернул рычаг.
Самолет содрогнулся и недвижно завис во мгле. В мгновение ока абсолютная чернота, точно краска с дьяволовой палитры, смыла солнечный свет и обрушилась на двоих исследователей.
Над приборной доской горели электрические лампочки, но их тусклый свет не мог побороть тьму, сочившуюся сквозь кварцевые иллюминаторы, Чернота поразила Билла. Он ожидал какой-нибудь перемены - какой-нибудь, но к подобной не был готов. Он привстал в кресле, потом вновь опустился.
- Страшно? - усмехнулся Харл, глядя на него.
- Черта с два, - выдавил Билл.
- Ты путешествуешь во времени, парень, - объяснил Харл. - Ты уже вне пространства, в струе времени. Пространство вокруг тебя искривлено. Пока ты находишься в пространстве, путешествовать во времени нельзя - пространство сковывает ток времени, не дает ему идти быстрей некоторого предела. Но изогни пространство вокруг себя - и ты заскользить во времени. Вне пространства нет света, здесь царит тьма. Нет и тяготения, не проявляется ни одна из вселенских сил.
Билл кивнул. Они уже повторяли это друг другу много, много раз. Двойные стенки, чтобы противостоять вакууму, в который должен был нырнуть самолет при повороте рычага, выбрасывающего его из пространства в струю времени. Тепловая защита против абсолютного нуля, что правит там, где невозможно тепло. Крепления для ног, чтобы не перевернуться там, где отсутствует тяготение. Хитроумная система нагревателей, чтобы не застыли моторы, не превратились в лед бензин, масло и вода. Мощные воздухогенераторы для пассажиров и двигателей.
Годы - десять лет - труда и сумма денег, измеряемая семизначным числом. Иногда они ошибались, нередко терпели неудачу. Открытия, сделанные ими по дороге, могли бы перевернуть мир и преобразить индустрию, но исследователи и словом не обмолвились о них. Только одно притягивало их - путешествие во времени.
Познать будущее, нырнуть в прошлое, победить само время - этому двое молодых ученых посвятили все свои усилия и наконец добились успеха.
Цель была достигнута в 1933 году. Несколько последующих месяцев были потрачены на эксперименты и постройку самолета с машиной времени. Они запускали крохотные самолетики с миниатюрными машинами времени - те, жужжа, пролетали через лабораторию и внезапно исчезали. Быть может, они и сейчас несутся сквозь неисчислимые эпохи.
Потом была построена маленькая машина времени, установленная на путешествие на один месяц в будущее. Ровно через месяц, с точностью до секунды, она материализовалась на полу лаборатории, выпав из потока времени. Это окончательно подтвердило - путешествие во времени возможно.
Теперь в струе времени оказались Харл Свенсон и Билл Крессман. Толпа на улице изумленно вздохнула, когда огромный трехмоторный самолет внезапно растворился в воздухе.
Харл склонился над приборной доской. Его чуткий слух различал в зябком бормотании моторов неумолимую хватку абсолютного нуля, впивавшегося в металл, несмотря на все предосторожности.
То был опасный путь, но единственно возможный. Нырни они в поток времени с земной поверхности, остановившись, они могли бы обнаружить себя погребенными слоями нанесенной за века почвы, могли вынырнуть под построенным над ними зданием или в водах канала. Здесь же, в воздухе, им не могло помешать ничто из случившегося за те столетия, сквозь которые они мчались с почти невообразимой скоростью. Их несло мимо времени.
Кроме того, гигантская машина должна была послужить им транспортным средством, когда они выскользнут из струи времени в пространство, а может, и способом бегства - кто знает, что может ожидать их в будущем, удаленном на несколько тысячелетий?
Моторы стонали все сильнее, даже на холостом ходу - включенные на полный ход, они разнесли бы пропеллеры на куски. Но разогревать их следовало. Иначе они просто заглохнут. А выйти в пространство с тремя мертвыми двигателями - это верная катастрофа, которую исследователи и не могли надеяться пережить.
- Поддай мощности, Билл, - напряженно произнес Харл.
Билл осторожно надавил на акселератор. Моторы протестующее заныли и взорвались ревом. Здесь, в кабине, наполненной воздухом, звук был слышен. Снаружи, в потоке времени, царила тишина. Харл прислушивался в отчаянной надежде, что пропеллеры выдержат.
Билл отпустил педаль, винты вновь замедлили вращение; моторы гудели ровно.
Харл глянул на часы. Несмотря на то что в струе времени, казалось бы, время как таковое не движется, стрелки наручного хронометра, как и прежде, отсчитывали минуты и секунды пространства-времени. Восемь минут... еще семь, и придет пора выходить в пространство. Измученные моторы могли выносить вакуум и невообразимый холод не дольше пятнадцати минут.
Харл посмотрел на счетчик времени. Стрелка показывала 2816 - на столько лет ушли они в будущее. Когда истекут пятнадцать минут, этот срок перевалит за пять тысяч.
Билл тронул его за руку:
- Ты уверен, что мы еще над Денвером?
Харл усмехнулся:
- Если нет, то мы с тем же успехом можем очутиться в миллиарде милях от Земли. Приходится рисковать, но, как доказывают все предыдущие эксперименты, мы должны вынырнуть точно в том месте, откуда ушли в поток времени. Мы занимаем дырку в пространстве, и смещаться ей некуда.
Начали болеть легкие - то ли сдавали воздухогенераторы, то ли в пустоту снаружи уходило больше воздуха, чем исследователи рассчитывали. Атмосфера становилась все более разреженной. Но моторы работали ровно. Очевидно, нарушилась герметичность кабины.
- Долго мы уже? - промычал Билл.
Харл глянул на часы.
- Двенадцать минут, - ответил он.
Счетчик времени показывал 4224.
- Еще три, - прикинул Билл. - Думаю, выдержим. Моторы работают. Холодает только, и воздух разреженный.
- Протекаем, - пробормотал Харл.
Минуты тянулись бесконечно. Билл пытался думать. Предположительно они все еще висели над Денвером. Менее четверти часа назад они находились в 1935 году, а теперь несутся со скоростью молнии сквозь века - 350 лет в минуту. Должно быть, снаружи идет год этак 6450.
Он глянул на свои руки - они посинели от холода. Тепло улетучивалось еще быстрее воздуха, но и того становилось все меньше. Дышать все труднее. Если они потеряют сознание, то замерзнут и вечно будут нестись сквозь эпохи - оледенелые трупы в бешеной скачке. Земля под ними исчезнет в космосе. Родятся новые миры, закружатся новые галактики, а они все будут плыть в потоке времени. Стрелка счетчика дойдет до ограничителя, сломается, и ее обрубок упрется в конец циферблата в тщетной попытке отсчитать течение лет. Билл потер руки и нервно глянул на циферблат. 5516.
- Еще четверть минуты, - отрывисто бросил Харл, держа правую руку на рычаге, а запястье левой, с хронометром - перед глазами. Зубы его стучали.
Билл взялся за штурвал.
- Давай! - взревел Харл.
Он рванул рычаг.
Они висели в небе.
Харл вскрикнул от удивления.
Внизу в сумерках раскинулись руины огромного города. На востоке, простираясь до самого горизонта, катило волны море. Берег его представлял собой песчаную пустыню.
Моторы загремели, разогреваясь.
- Где мы? - воскликнул Харл.
Билл только головой покачал.
- Это не Денвер, - произнес швед.
- Да уж, непохоже. - Зубы Билла все еще стучали.
Он покружил, прогревая моторы. Никаких следов человека.
Под вызывающий рык двигателей самолет описал широкую дугу и, ведомый твердой рукой Билла, начал спуск к ровной полосе песка близ одной из наиболее крупных белокаменных руин. Он коснулся земли, подняв облако пыли, подпрыгнул, вновь ударился о песок, прокатился немного и замер.
- Приехали. - Билл выключил моторы.
Харл устало потянулся. Билл поглядел на счетчик времени. Стрелка показывала 5626 лет.
- Мы в 7561 году, - медленно и задумчиво произнес он.
- Пистолет взял? - спросил Харл.
- Да, - рука Билла машинально потянулась к бедру, нащупывая в кобуре кольт 45-го калибра.
- Тогда выходим.
Харл распахнул дверь, исследователи вышли. Песок блестел под ногами. Заперев дверь, Харл пристегнул ключи к поясу.
- Еще не хватало потерять, - пробормотал он.
Холодный ветер дул над пустыней, стонал среди руин, расплескивал тонкую, колючую пыль. Времялетчики зябко вздрагивали, несмотря на теплую одежду.
Харл схватил Билла за руку, указывая на восток. Там карабкался в небо огромный тускло-красный шар.
- Солнце, - прошептал Билл, приоткрыв от изумления рот.
- Да, - подтвердил Харл. - Солнце.
Исследователи молча уставились друг на друга.
- Это не 7561 год, - выдавил наконец Билл.
- Да, скорее 750000, если не больше того.
- Значит, счетчик ошибался.
- И очень сильно ошибался. Мы двигались во времени в тысячу раз быстрее, чем рассчитывали.
Они помолчали, разглядывая ландшафт. Руины, куда ни кинь взгляд, лишь развалины, на сотни футов вздымающиеся над песками. Многие из них еще сохранили красоту и благородство пропорций, превосходящие все, на что способно было двадцатое столетие. Ослепительно белый камень мерцал в вечных сумерках, которые не могли развеять слабые лучи огромного, кирпично-красного светила.
- Должно быть, счетчик отмерял тысячелетия вместо лет, - задумчиво произнес Билл.
Харл безрадостно кивнул:
- Хорошо еще, если не десятки тысячелетий.
Серая собакоподобная тварь, поджав хвост, во мгновение ока проскользнула по гребню дюны и исчезла.
- Это руины Денвера, - сказал Харл. - А море, которое мы видели, должно быть, покрыло весь восток Северо-Американского континента. Над поверхностью остались, наверное, лишь Скалистые горы, но они превратились в пустыню. Да, мы отмотали добрых 750000 лет, а может, и семь миллионов.
- А что же с людьми? - спросил Билл. - Как думаешь, они выжили?
- Не исключено. Человек - выносливое животное. Его нелегко убить, и он приспосабливается почти к любому окружению. Не забывай, эти перемены происходили постепенно.
Билл обернулся, и его крик зазвенел у Харла в ушах. Швед развернулся всем телом и увидел, как к ним несется, прыгая по дюнам, разношерстная орда дикарей. Безоружные, одетые в шкуры, они, однако, явно собирались напасть на исследователей.
Харл выдернул кольт из кобуры. Широкая ладонь шведа сомкнулась на рукояти, палец нашарил спусковой крючок. С пистолетом в руке он чувствовал себя увереннее.
До орды оставалась едва сотня ярдов. Развевались на ветру шкуры, злобные, кровожадные вопли не оставляли сомнения в намерениях дикарей. Безоружные. Харл усмехнулся. Сейчас он им устроит кровавую баню. В этой толпе человек пятьдесят. Многовато, но не слишком.
- Ну что, покажем им? - бросил он Биллу.
Громыхнули два револьвера. Толпа дрогнула, но не остановилась, оставив двоих умирающих на песке. И снова плюнули огнем кольты. Люди спотыкались, визжали, падали. Остальные рвались вперед, топча упавших. Похоже было, что нет силы, способной их остановить. До них оставалось едва пятьдесят ярдов, когда барабаны опустели. Двое исследователей начали было перезаряжать револьверы, вытаскивая патроны из поясов, но, прежде чем они успели открыть огонь, толпа навалилась на них.
Билл ткнул дулом в лицо врагу и спустил курок. Ему пришлось сделать шаг в сторону, чтобы падающий труп не придавил его. Чей-то узловатый кулак врезал ему по голове, и Билл упал на колени. Он успел застрелить еще двоих противников, прежде чем остальные набросились на него.
В шуме схватки он услыхал грохот револьвера Харла. Множество рук вцепились в Билла, множество тел придавили его к земле. Он боролся отчаянно и самозабвенно - руками, ногами, зубами. Он чувствовал, как тела вздрагивают от его ударов, как кровь течет по рукам. Песок, поднятый множеством ног, забивался в глаза и уши, ослепляя и оглушая его.
В нескольких футах поодаль дрался Харл, дрался так же яростно, как и его товарищ. Лишенные оружия, они вернулись к тактике своих первобытных предков.
Казалось, что долгие минуты они сражались с нападавшими; в действительности же не прошло и нескольких секунд, прежде чем их задавили общей массой, связали по рукам и ногам и бросили стянутых веревками, точно охотник - куропаток в сумку.
- Билл, - позвал Харл, - ты ранен?
- Нет, - ответил Билл. - Но здорово избит.
- Я тоже.
Они лежали на спине и пялились в пустое небо. Толпа нападавших двинулась в сторону самолета. Вскоре до ушей пленников донесся металлический звон. Очевидно, дикари пытались вышибить дверь.
- Пусть себе колотят, - сказал Харл. - Сломать что-то им не под силу.
- Кроме пропеллеров, - поправил Билл.
Звон продолжался некоторое время. Потом нападавшие вернулись и, развязав пленникам ноги, поставили их.
В первый раз исследователям представился случай как следует разглядеть тех, кто захватил их в плен. То были высокие, пропорционально сложенные люди, судя по виду, отнюдь не голодавшие. Внешность их, однако, была совершенно варварской. Волосы неровно обкорнаны, как и бороды. Ходили они, ссутулившись и приволакивая ноги, походкой человека отчаявшегося или ведущего пустую жизнь, Шкуры, в которые они одевались, были хорошо выделаны, но грязны. Оружия не было ни у кого, а глаза их беспокойно бегали, как у диких зверей, постоянно ждущих опасности.
- Идите, - приказал один из дикарей, здоровый мужик с торчащим передним зубом. Он произнес это слово по-английски, пусть несколько по-иному, чем было принято в двадцатом веке, но несомненно на чистом английском языке.
И исследователи двинулись в путь, сопровождаемые своими пленителями, тем же путем, каким пришли люди будущего. Они прошли мимо мертвецов, но дикари едва удостоили взглядом своих бывших товарищей. Человеческая жизнь явно ценилась здесь дешево.
2. По приказу Голан-Кирта!
Они пробирались между чудовищными развалинами. Дикари переговаривались между собой, хотя и на английском, но с таким акцентом и добавляя в него такое количество незнакомых слов, что понять их было решительно невозможно.
Наконец они достигли чего-то, что могло быть улицей. Она петляла между развалинами; по обочинам стояли люди - среди них и дети, и женщины. Все пялились на пленников и оживленно болтали.
- Куда вы ведете нас? - спросил Билл шедшего рядом с ним конвоира.
Тот запустил пальцы в бороду и плюнул в песок.
- На арену, - произнес он медленно, чтобы человек двадцатого века мог понять его.
- Зачем? - Билл тоже старался говорить внятно.
- На состязания, - ответил дикарь коротко, словно расспросы его раздражали.
- Какие состязания? - осведомился Харл.
- Скоро узнаете, - прорычал другой конвоир. - Сегодня, в полдень.
Этот ответ вызвал у дикарей взрыв хохота.
- Узнают, - хихикнул кто-то, - когда встретятся с порождениями Голан-Кирта!
- Порождениями Голан-Кирта? - воскликнул Харл.
- Придержи язык, - злобно рыкнул человек с торчащим зубом, - а то тебе его вырвут.
Больше путешественники во времени вопросов не задавали.
Они ковыляли дальше. Даже хорошо слежавшийся песок все же подавался под ногами; от усилия ныли икры. К счастью, люди будущего не торопились, удовлетворенные, очевидно, и такой скоростью.
Немало ребятишек собрались поглазеть на процессию, они бежали рядом, пялясь во все глаза на людей двадцатого века и вереща какую-то ерунду. Тех немногих, кто подходил слишком близко или визжал слишком громко, стража отшвыривала подзатыльниками.
Почти пятнадцать минут карабкались они по песчаному склону, прежде чем добрались до гребня, и не увидали в лощине перед собой арену. То было огромное сооружение без крыши, избежавшее большей частью всеобщего разрушения. Кое-где виднелись следы ремонта, но производившие его явно уступали по мастерству первоначальным строителям. В поперечнике здание достигало полумили, имело совершенно круглую форму и построено было из того же белого камня, что и весь разрушенный город. Двое людей двадцатого века потрясенно взирали на его громаду.
У них, однако, не было времени рассмотреть здание подробнее - стража гнала их вперед. Они медленно спустились по склону и, подталкиваемые людьми будущего, прошли под одной из грандиозных арок на арену.
Со всех сторон вздымались ряд за рядом трибуны, рассчитанные на тысячи зрителей. По другую сторону арены, под трибунами, располагался ряд стальных клеток.
Стража подгоняла исследователей вперед.
- Похоже, нас посадят в клетку, - заметил Билл.
Человек с торчащим зубом расхохотался, точно услыхал хорошую шутку.
- Ненадолго, - пообещал он.
Приблизившись, исследователи заметили, что часть клеток занята. В некоторых люди цеплялись за решетки, наблюдая, как конвой бредет по песчаной арене. Обитатели других сидели неподвижно, без малейшего интереса глядя на новоприбывших. Многие, судя по их виду, находились здесь уже давно.
Подойдя к одной из камер, они остановились. Один из людей будущего отпер дверь огромным ключом и распахнул; заскрипели ржавые петли. Грубо схватив пленников, стража освободила им руки и швырнула в камеру. Дверь затворилась с глухим звоном, скрежетнул в замке ключ.
Исследователи поднялись из грязи и отбросов, покрывавших пол клетки, и, сидя на корточках, беспомощно наблюдали, как люди будущего уходят через арену, к арке, через которую они вошли.
- Похоже, мы влипли, - констатировал Билл.
Харл вытряхнул из кармана пачку сигарет.
- Закуривай, - предложил он хмуро.
Они закурили. Дымок от табака, выращенного в 1935 году, выплывал из камеры, струясь над руинами Денвера, озаренными умирающим солнцем.
Раздавив окурок в песке, Харл принялся тщательно исследовать их тюрьму. Билл присоединился к нему. Они осмотрели стены дюйм за дюймом, но без успеха. С трех сторон их окружала неприступная каменная кладка, железные ворота не обнаруживали и признака слабины. Исследователи вновь уселись на корточки.
Харл глянул на часы.
- Мы шесть часов как сели, - заметил он, - но, судя по теням, еще утро. А ведь когда мы заходили на посадку, солнце уже взошло.
- Дни стали длиннее, чем в 1935-м, - объяснил Билл. - Земля вращается медленнее. В нынешних сутках, должно быть, не меньше сорока восьми часов.
- Тише, - прошипел Харл.
До них донесся гул голосов. Исследователи прислушались - людские крики и скрежет стали. Шум исходил откуда-то справа и приближался.
- Если бы нам только оставили револьверы, - простонал Харл.
Гул доносился уже со всех сторон.
- Это пленники, - выдохнул Билл. - Их, наверное, кормят или еще что-то.
Он оказался прав. К их клетке подошел старик. Он был сутул; седая борода скрывала тощую грудь, длинные волосы величественно рассыпались по плечам. В руках он нес кувшин объемом примерно с галлон и огромный каравай хлеба.
Но внимание Билла и Харла привлекли не хлеб и не кувшин. За набедренную повязку старика рядом со связкой ключей были заткнуты два револьвера 45-го калибра.
Старик поставил кувшин и хлеб на землю, поискал в связке ключей, выбрал один и, открыв окошко внизу железных ворот, осторожно пропихнул провизию внутрь клетки.
Двое исследователей переглянулись. Им в головы пришла одна и та же мысль - пока старик стоит рядом с решеткой, его легко схватить. А с револьверами они получат шанс добраться до самолета. Но старик вытащил револьверы из набедренной повязки. Затаив дыхание, путешественники во времени смотрели, как он укладывает их рядом с хлебом и кувшином.
- Приказ Голан-Кирта, - пробормотал он. - Он сам прибудет на игры. Он приказал вернуть вам оружие - так игры станут интереснее.
- Интереснее, как же, - хохотнул Харл, покачиваясь на носках. Жители будущего, не имевшие, по-видимому, никакого оружия, явно недооценивали смертоносность револьверов.
- Голан-Кирт? - переспросил Билл негромко.
Только сейчас старик обратил на него внимание.
- Да, - ответил он. - Разве не знаете вы о Голан-Кирте, о Том-кто-явился-из-космоса?
- Нет, - сказал Билл.
- Неужто вы и впрямь то, о чем болтают? - спросил старик.
- Что ты слышал о нас?
- Что вы прибыли из времени, на огромной машине.
- Это правда, - вмешался Харл. - Мы из двадцатого века.
Старик медленно помотал головой:
- Я не знаю ни о каком двадцатом веке.
- Откуда ж тебе знать? - усмехнулся Харл. - Он кончился, наверное, с миллион лет назад.
Старик вновь покачал головой.
- Годы? - спросил он. - Что такое годы?
Харл со свистом втянул в себя воздух.
- Год, - объяснил он, - это мера времени.
- Время неизмеримо, - безапелляционно объявил старик.
- Но мы в двадцатом веке измеряли его, - возразил Харл.
- Человек, который воображает, что может измерить время, - глупец. - Старик был тверд.
Харл протянул ему руку, показывая часы на запястье.
- Это, - заявил он, - измеряет время.
Старик едва глянул на хронометр.
- Этот глупый механизм, - сказал он, - не имеет ко времени никакого отношения.
Билл предостерегающе положил ладонь на плечо друга.
- Год, - медленно объяснил он, - это наше обозначение одного оборота Земли вокруг Солнца.
- Вот оно что, - вздохнул старик. - Почему же вы сразу так не сказали? Движение Земли ведь не связано со временем. Время полностью относительно.
- Мы пришли из эпохи, - сказал Билл, - когда мир был совсем иным. Не подскажешь ли, сколько раз с тех пор Земля обернулась вокруг Солнца?
- Как я могу сделать это, - спросил старик в ответ, - когда мы говорим, не понимая друг друга? Могу сказать лишь: с тех пор как явился из космоса Голан-Кирт, Земля совершила пять миллионов оборотов.
Пять миллионов оборотов! Пять миллионов лет! Пять миллионов лет после некоего события, которое само по себе могло произойти через многие миллионы лет после двадцатого века. По меньшей мере пять миллионов лет в будущем; возможно, намного больше! Счетчик времени ошибался - но до этой минуты путешественники и представления не имели насколько.
Двадцатый век. Слово поблекло, стало нереальным. В эпоху, когда солнце превратилось в кирпично-красный шар, а Денвер - в груду руин, двадцатый век стал всего лишь позабытым мгновением в великом марше времени, далеким, как тот позабытый миг, когда зверь обернулся человеком.
- Ваше солнце всегда было таким? - спросил Харл.
Старик покачал головой:
- Наши мудрецы говорят нам, что некогда солнце было таким горячим, что на него было больно смотреть. Они утверждают, что светило остывает и в будущем угаснет совсем. Конечно, - старик пожал плечами, - прежде чем это случится, все люди будут мертвы.
Старик захлопнул и запер окошко, собираясь уходить.
- Постой! - воскликнул Харл.
Старец обернулся к нему.
- Чего тебе еще? - зло пробурчал он себе в бороду.
- Садись, друг, - сказал Харл. - Мы хотим поговорить.
Старик заколебался, потом вновь повернулся к ним.
- Мы пришли из тех времен, когда солнце обжигало взор. Мы видели Денвер великим и славным городом. Мы видели, как на этих землях растет трава, поливаемая дождем, и там, где сейчас море, мы видели просторы равнин, - заговорил Харл.
Старик осел на землю по другую сторону решетки. Глаза его вспыхнули дикой радостью, костлявые руки вцепились в железные прутья.
- Вы видели молодость мира! - вскричал он. - Вы видели зеленую траву и падающий дождь. Ныне дождей почти нет.
- Мы видели все, о чем рассказываем, - подтвердил Харл. - Но мы хотели бы знать - почему с нами обошлись как с врагами? Мы пришли как друзья, в поисках друзей, хотя готовы были и к войне.
- О да, готовы к войне, - дрожащим голосом проговорил старик, не сводя глаз с револьверов. - Это могучее оружие. Мне рассказывали, что вы усеяли пески телами, прежде чем вас схватили.
- Но почему не отнестись к нам как к друзьям? - настаивал Харл.
- Здесь нет друзей, - прокашлял старик. - С тех пор как пришел Голан-Кирт, все сражаются против всех.
- Кто такой этот Голан-Кирт?
- Голан-Кирт пришел из космоса, чтобы править миром, - нараспев произнес старик, будто читал псалом. - Он не Человек, не Зверь. Нет в нем добра. Он - всененавидящий. Он - суть Зла. Ибо нет во Вселенной ни дружбы, ни доброты. Нет подтверждения тому, что космос добр. Издревле наши предки верили в любовь. Это было ошибкой. Зло сильнее добра.
- Скажи мне, - спросил Билл, придвигаясь к решетке, - ты сам видал Голан-Кирта?
- Да, видал.
- Расскажи о нем, - попросил Билл.
- Я не могу. - В глазах старика бился страх. - Не могу!
Он вжался в решетку, голос его упал до знобкого шепота.
- Люди из времени, слушайте. Его ненавидят, ибо он учит ненависти. Мы подчиняемся, ибо должны. Он держит наши мысли на ладони. Он правит лишь внушением. Он не бессмертен. Он боится смерти... он напуган... есть путь, доступный отважным...
Лицо старика побледнело, глаза вспыхнули ужасом. Мышцы его напряглись, когтистые пальцы отчаянно вцепились в решетку. Он прижался к воротам, тяжело дыша. Прерывистым шепотом он выдавливал из себя слова:
- Голан-Кирт... ваше оружие... ничему не верьте... закройте мысли для его внушения... - Он остановился, переводя дыхание. - Я боролся... - продолжал он сбивчиво. - Я победил... рассказал вам... Он... убил меня... но не убьет вас... вы знаете...
Старик умирал. Широко раскрыв глаза, исследователи смотрели, как он борется со смертью, выигрывая драгоценные секунды.
- Ваше оружие... убьет его... его легко убить... тому, кто не... верит в него... он...
Шепот прервался, и старик медленно соскользнул в песок перед клеткой. Исследователи глядели на обмякшее тело.
- Убит внушением, - выдохнул Харл.
Билл кивнул.
- Это был храбрый человек, - сказал он.
Харл внимательно осмотрел труп. Протянув руку, он подтащил тело человека будущего к самой решетке, нащупал кольцо с ключами и оторвал его от набедренной повязки.
- Отправляемся домой, - сказал он.
- И устроим по пути большой фейерверк, - добавил Билл.
Он поднял револьверы и заполнил барабаны патронами. Харл со звоном перебирал ключи. После нескольких попыток замок со скрежетом подался, и дверь, скрипя, распахнулась.
Исследователи быстро вышли из клетки. На мгновение они задержались в безмолвном салюте у распростертого тела старика. Со снятыми шлемами люди двадцатого века стояли у тела героя, плеснувшего своей ненавистью в лицо тому страшному врагу, который научил ненависти всю его расу. Как ни мало сообщил он друзьям, его сведения дали намек на то, чего следует ожидать.
Повернувшись, исследователи невольно замерли. Толпы людей будущего заполняли амфитеатр, поспешно рассаживаясь. Доносился приглушенный гул собирающейся толпы. Народ сходился посмотреть на игры.
- Это несколько осложняет дело, - заметил Билл.
- Не думаю, - ответил Харл. - Нам в любом случае надо разделаться с Голан-Киртом. Эти - не в счет. Как я понял, он полностью контролирует их. Если снять контроль, психология и поведение этих людей могут совершенно измениться.
- Значит, надо уничтожить Голан-Кирта, и посмотреть, что получится, - подытожил Билл.
- Один из наших пленителей говорил о его порождениях, - задумчиво произнес Харл.
- Он может быть способен вызывать галлюцинации, - заметил Билл. - Или заставить человека поверить во что-то, чего на самом деле нет. Конечно, этим людям кажется, что какие-то твари появляются из пустоты на его зов.
- Но старик-то знал, - возразил Харл. - Он знал, что это всего лишь внушение. Если бы все люди здесь знали это, власть Голан-Кирта тут же кончилась бы. Люди перестали бы верить в его всемогущество, а без этой веры внушение, которым он повелевает, бессильно.
- Старик получил свое знание каким-то мистическим способом, и поплатился за болтливость жизнью. Но и он не знал всего. Он полагал, что это существо явилось из космоса.
- Возможно, - покачал головой Харл, - оно действительно пришло из космоса. Не забывай, мы находимся в пяти миллионах лет в будущем. Я полагаю, разум этого существа грандиозен, но оно обладает телом - старик ведь видел его, - и это нам поможет.
- Старик сказал, что эта тварь не бессмертна, - добавил Билл. - Значит, она уязвима, и наши револьверы могут пригодиться. И еще одно - мы не должны верить ничему, что видим, слышим или чувствуем. Голан-Кирт действует одним лишь внушением, и убить нас попытается тоже внушением, как убил старика.
Харл кивнул.
- Весь вопрос в силе воли, - сказал он. - Вопрос блефа. Очевидно, сила воли этих людей ослабла, и Голан-Кирт нашел, что их мыслями удобно управлять. Они рождаются, живут и умирают под его властью. Это ярмо передается по наследству. Наше преимущество в том, что мы пришли из эпохи, когда от человека еще требовалось шевелить мозгами. Быть может, человеческий разум выродился потому, что по мере того, как наука облегчала жизнь человека, потребность в разуме уменьшалась. Некоторые, видимо, еще рождаются, но их слишком мало. Мы же скептики, спорщики, жулики. Голан-Кирту будет труднее справиться с нами, чем с этими жителями будущего.
3. Битва эпох
Билл вытащил сигареты, и исследователи закурили. Медленно они прошли по огромной арене, сжимая револьверы. Трибуны постепенно заполнялись людьми. С рядов сидений несся нарастающий рев. Исследователи узнали его - это был крик толпы, что жаждет крови и смерти.
- Точно футбольные болельщики, - прокомментировал Харл, ухмыляясь.
Все новые тысячи зрителей рассаживались на трибунах, но очевидно было, что даже все население разрушенного города могло заполнить лишь малую часть грандиозного амфитеатра.
Исследователи терялись на громадной арене. Над ними, почти в зените, висело разбухшее красное солнце. Казалось, что они бредут в сумерках по пустыне, ограниченной белыми скалами.
- Когда это место строили, Денвер, должно быть, был большим городом, - заметил Билл. - Только представь, сколько же народу может сюда вместиться. Интересно, для чего им понадобилась этакая громада?
- Этого мы уже не узнаем, - ответил Харл.
Они приближались к центру арены.
Харл остановился.
- Знаешь, - сказал он, - я тут шел и соображал: у нас неплохие шансы против этого Голан-Кирта. Последние пятнадцать минут мы только и думаем о том, как бы от него избавиться, а он и не пытался уничтожить нас. Хотя он может просто выжидать. Не думаю, чтобы он мог читать наши мысли так же, как мысли старика. Того он прикончил при первом же предательском слове.
Билл кивнул. И, словно в ответ на слова Харла, чудовищная тяжесть обрушилась на него. Билл ощутил, что умирает. Колени его подогнулись, голова начала кружиться. Перед глазами поплыли пятна, желудок свел мучительный спазм.
Он шагнул вперед, пошатнулся. Чья-то рука схватила его за плечо и яростно встряхнула. Это мгновенно прояснило его мысли. Сквозь рассеивающуюся мглу он увидел лицо своего друга - белое, изборожденное морщинами. Задвигались губы.
- Держись, старик! Все в порядке. Ты чувствуешь себя отлично.
Что-то щелкнуло в его мозгу. Это внушение - внушение Голан-Кирта. Нужно сопротивляться. Вот оно что - сопротивляться!
Билл встал, расставив ноги, с усилием расправил плечи и улыбнулся.
- Черт! - воскликнул он. - Да со мной все в порядке. Я себя прекрасно чувствую.
Харл хлопнул его по спине.
- Так держать! - гаркнул он. - Он и меня едва не уложил. Но мы будем драться, парень. Мы будем драться!
Билл зло рассмеялся. В голове прояснилось, силы словно вливались в тело. Они выиграли первый раунд.
- Но где сам Голан-Кирт? - поинтересовался он.
- Невидим, - прорычал Харл. - Но мне кажется, что свои лучшие трюки он в этом состоянии выкидывать не может. Мы заставим его показаться, и устроим ему разминку.
До их ушей долетел бешеный рев толпы. Сидевшие на трибунах увидели и поняли, что творилось в центре арены. Они требовали продолжения.
Внезапно за спинами исследователей послышался треск. Оба дернулись, узнав знакомый звук - стрекот пулемета - и в ту же секунду рухнули в песок, стремясь зарыться в него поглубже.
Вокруг взмывали фонтанчики песка. Руку Билла пронзила резкая боль: одна из пуль нашла его. Это конец, подумал он, На обширной арене некуда спрятаться от пулемета, стрекочущего за спиной. Еще один всплеск боли, теперь в ноге. Еще одна пуля.
И вдруг он дико расхохотался. Нет никакого пулемета и никаких ран. Все это внушение, направленное на то, чтобы они поверили, что умирают, - трюк, который мог на самом деле убить их.
Он встал и поднял Харла. Рука и нога все еще ныли, но он не обращал на это внимания. Все в порядке, яростно повторял он себе, все в полном порядке.
- Это опять внушение! - крикнул он Харлу. - Нет никакого пулемета!
Харл кивнул. Они обернулись. Всего в паре сотен ярдах позади них скорчилась за щитком пулемета фигура цвета хаки; дуло плевалось пламенем, раздавался непрерывный треск.
- Это не пулемет, - напористо произнес Билл.
- Определенно не пулемет, - согласился Харл.
Они медленно пошли в сторону стрелка. Пули свистели вокруг них, но ни одна не повала в цель. Боль в руке и ноге Билла исчезла.
Внезапно пулемет растворился в воздухе, а с ним и фигура в хаки. Вот только что были, а в следующее мгновение - исчезли.
- Я так и полагал, - заметил Билл.
- Но старый гад пока силен, - ответил ему Харл. - Вон еще фантомы.
Швед указывал на одну из арок. Сквозь нее шеренга за шеренгой проходили солдаты в форме цвета хаки, в металлических шлемах, с ружьями наперевес. Офицер прокричал команду, и войска выстроились в боевом порядке.
Пронзительный вой трубы привлек внимание исследователей к другой арке, откуда выдвинулась когорта римских легионеров. Тускло поблескивали на солнце щиты, отчетливо слышалось бряцание оружия.
- Знаешь, что мне кажется? - спросил Харл.
- Голан-Кирт не может внушить нам ничего нового. Пулеметы, солдаты, легионеры - обо всем этом мы ведь знали и раньше.
- Как получается, что мы видим вещи, о которых знаем, что их не существует? - поинтересовался Билл.
- Понятия не имею, - ответил Харл. - В этом деле есть много такого, чего я не понимаю.
- Ну, шоу-то он устроил превосходное, - заметил Билл.
Трибуны гремели. До ушей исследователей доносились пронзительный визг женщин, гулкий рев мужчин. Толпа наслаждалась представлением. Огромный злобный лев кинулся, жутко рыча, на людей из прошлого. Стук копыт возвестил о прибытии фантомов-кавалеристов.
- Пора что-то делать, - сказал Харл.
Он поднял револьвер и выстрелил в воздух. Наступила тишина.
- Слушай, Голан-Кирт! - заорал Харл так, что его слышно было во всех уголках огромной арены. - Мы вызываем тебя на бой! Мы не боимся твоих тварей - они не могут навредить нам. Мы хотим драться с тобой!
Молчание повисло над потрясенной толпой. Первый раз ее богу был брошен открытый вызов. Толпа ждала, что две одинокие фигурки на арене будут поражены громом.
Но ничего не происходило.
Снова раздался голос Харла.
- Выползай из своей норы, жаба толстобрюхая! - прогремел он. - Выходи и дерись, если у тебя хватит храбрости, поганый трус!
Толпа могла и не понять точного значения всех слов, но суть оскорбления уловила. Угрожающий гул донесся с трибун, и толпа качнулась вперед. Люди перепрыгивали через низкий барьер перед передним рядом сидений и мчались через арену.
И тогда раздался могучий, суровый глас:
- Стойте! Я, Голан-Кирт, буду говорить с этими людьми.
Харл заметил, что и солдаты, и лев исчезли. На арене не осталось никого, кроме его самого, Билла и пары десятков людей будущего, застигнутых на бегу этим исходящим ниоткуда голосом.
Исследователи напряглись в ожидании. Харл покрепче упер ступни в песок, заменил отстрелянный патрон на новый. Билл вытер лоб рукавом.
- Теперь дело за мозгами, - бросил Харл товарищу.
Билл усмехнулся.
- Две посредственности против одного гения, - пошутил он.
- Гляди! - воскликнул Харл.
Прямо перед ними, на высоте чуть больше человеческого роста, появилось пятно света. Маленький яркий шар пульсировал, разрастаясь.
Исследователи зачарованно смотрели, как пульсация ускорялась, распространяясь на весь шар. Свет мерк, обозначились контуры чудовищного тела - вначале смутные, они постепенно становились все четче и яснее.
Прямо в воздухе, без какой-либо опоры, висел огромный мозг, примерно двух футов в поперечнике. Виднелись обнаженные извилины. Ужас этого зрелища усиливался двумя крошечными, почти поросячьими, близко посаженными глазками, лишенными век, и клювом, висевшим на атрофированном личике прямо под лобными долями мозга.
Только огромным усилием воли исследователи смогли сдержать омерзение и ужас.
- Привет тебе, Голан-Кирт, - процедил Харл с явным сарказмом.
Говоря, он поднял руку, и спусковой крючок начал медленно сдвигаться под его пальцем. Но прежде чем Харл успел прицелиться в гигантский мозг, рука его остановилась, и он застыл, точно оледенев, под действием жуткой мощи, извергаемой Голан-Киртом.
Билл вскинул руку, и выстрел его кольта громом разорвал тишину. Но в момент выстрела руку исследователя отбросило в сторону, точно могучим ударом, и пуля миновала огромный мозг на долю дюйма.
- Наглые глупцы! - проревел голос - нет, не голос, ибо в нем не было звука, лишь слуховое ощущение.
Замершие исследователи поняли, что это телепатия: висевший перед ними мозг посылал мощные волны мысли.
- Наглые глупцы, вы собрались сразиться со мной, Голан-Киртом? Со мной, чей разум в сотню раз превосходит оба ваших вместе взятых? Со мной, хранящим знания всех эпох?
- Да, мы собрались сразиться с тобой! - прорычал Харл. - И мы сразимся с тобой. Мы знаем, что ты есть. Ты не пришел из космоса, ты - результат эксперимента. Несчетные века назад тебя соорудили в лаборатории. Ты не бессмертен. Ты боишься нашего оружия. И пуля в твоем мерзком мозгу тебя прикончит.
- Да кто вы такие, чтобы судить меня? - пришла мысленная волна. - Вы, с вашими жалкими мозгами двадцатого века? Вы напрошенными вломились в мое время, вы оскорбили меня. Я уничтожу вас. Я, пришедший из космоса много веков назад, дабы править той частью Вселенной, что я объявил своей, не боюсь ни вас, ни вашего жалкого оружия.
- Но все же ты остановил нас, когда мы собрались опробовать наше жалкое оружие на тебе! Если бы я мог дотянуться до тебя, мне не потребовалось бы оружие. Я голыми руками смог бы разодрать тебя на части.
- Говори, говори, - рокотали мысленные волны. - Говори, чем ты считаешь меня, а когда закончишь, я сокрушу вас. Пылью на ветру станете вы, золой на песке. - В голосе чудовища звучала неприкрытая насмешка.
Харл повысил голос почти до крика. Он сделал это намеренно, в надежде, что люди будущего услышат, поймут, наконец, истинную природу тирана Голан-Кирта. И они услышали, и рты их раскрылись от изумления.
- Ты был когда-то человеком, - ревел Харл, - великим ученым. Ты специализировался на изучении мозга. И наконец ты открыл великую тайну, позволившую тебе развить свой мозг до невиданной степени. Уверенный в своих способностях, хорошо понимавший, какую власть ты можешь получить, ты превратил себя в живой мозг. Ты мошенник и самозванец. Обманом ты поработил этот народ на миллионы лет. Ты не из космоса - ты человек или был когда-то человеком. Ты извращение, мразь...
Мысленные волны, испускаемые мозгом, дрожали, будто от гнева.
- Вы лжете. Я пришел из космоса. Я бессмертен. Я уничтожу вас... убью вас...
Внезапно Билл рассмеялся, громко и раскатисто. Хохот возник, как разрядка от невыносимого напряжения, но пока Билл смеялся, он увидел ситуацию с иной стороны - путешественники из двадцатого века, обогнавшие свое время на миллионы лет, бранятся с мошенником, изображающим из себя бога перед людьми, которые не родятся еще через сотни веков после его, Билла, смерти.
Он ощутил, как чудовищная мощь Голан-Кирта смыкается вокруг него. Пот струился по его лицу, мышцы подергивались. Силы покидали его. Он прекратил смеяться, и тут же страшный удар потряс его. Он пошатнулся.
Внезапная мысль поразила его. Смех! Смех - это тоже сила. Хохотать и высмеивать - вот что отвернет удар.
- Смейся же, смейся! - крикнул он Харлу.
Харл подчинился, не раздумывая. Оба исследователя разразились смехом. Они хохотали, закатывались. Почти не думая, что говорит, Билл насмехался над огромным мозгом, высмеивал его, глумился, бросал ему оскорбительные клички и непечатную брань.
Харл начал понимать, что за игру затеял Билл. Сверхъестественный эгоизм страшного мозга не мог вынести насмешек, должен был потерять свою хватку под ливнем колкостей. Многие века к нему, благодаря его страшной силе, не осмеливались обращаться иначе как с величайшим почтением. Он забыл, что такое презрение, и оно стало смертельным оружием, обращенным против него.
Харл присоединился к Биллу в глумлении над Голан-Киртом. То был праздник насмешки. Исследователи не сознавали, что именно говорят, - сознание само реагировало на опасность, колкости и грубости сами слетали с языка, перемежаемые дьявольским хохотом.
Но, несмотря на смех, они чувствовали силу огромного мозга. Они ощущали, как растет его гнев. Боль пронизывала их тела, принуждала пасть на песок, корчась в агонии, но они продолжали смеяться и выкрикивать гадости. Казалось, вечность сражаются они с Голан-Киртом, взвизгивая от хохота, тогда как их тела от макушек до пят подвергались изощреннейшей пытке. Но они не осмеливались прекратить смех, свое убийственное глумление над противостоящим им сверхъестественным разумом. Это было их единственное оружие, без которого волны внушения захлестнули бы их своей неуемной яростью, раздирая каждый нерв в их телах.
Они чувствовали бешенство огромного мозга, в буквальном смысле обезумевшего от злобы. Они вывели его из себя! Они по-настоящему ранили его - смехом. И - бессознательно - позволили своему смеху ослабнуть. Усталость заставила их замолчать, Внезапно мозг вновь обрушился на них всей своей мощью, точно черпая ее из некоего тайного источника. Страшный удар согнул их пополам, перед глазами поплыл туман, мысли спутались, каждый нерв и сустав сотрясла боль. Словно раскаленное железо жгло их, сотни игл вонзались в тело, острейшие ножи рассекали плоть. Исследователи шатались, как слепые, чертыхаясь и плача от боли.
Сквозь багровый туман муки пробился шепоток, мягкий, чарующий, манящий, указывающий путь к спасению.
- Оберните свое оружие против себя. Окончите эти мучения. В смерти нет боли.
Шепоток порхал в мозгу. Вот он, выход! Зачем терпеть нескончаемую пытку? Смерть безболезненна. Дуло, прижатое к виску, спущенный курок - и забвение.
Билл приставил револьвер к виску. Палец его напрягся на спусковом крючке. Но вдруг Билл расхохотался. Какая шутка! Какая прекрасная шутка. Собственной рукой лишить Голан-Кирта его добычи.
Чужой голос пробился сквозь его хохот. Это был голос Харла.
- Дурак! Это Голан-Кирт! Это Голан-Кирт!
Он увидел, как ковыляет к нему его друг, с лицом, искаженным от боли, как шевелятся побелевшие губы, выдавливая предупреждение.
Рука Билла опустилась. Безумный смех его окрасился горечью. Чудовищный мозг бросил на стол свой козырь и проиграл, но едва не прикончил их при этом.
Если бы не Харл, валяться бы ему сейчас на песке, самоубийце с разнесенной на куски головой.
И внезапно они ощутили, как хватка Голан-Кирта ослабевает, мощь его тает, гаснет. Они победили его! Они ощущали, что страшный мозг еще борется, стремясь вновь обрести утерянную власть. Долгие годы ему не приходилось ни с кем бороться, он был неоспоримым владыкой Земли. Бесплодный гнев и опустошающий ужас сплетались в извилинах Голан-Кирта. Он наконец побежден, побежден пришельцами из давно позабытой эпохи. Он потерпел поражение от оружия, которого не знал и о котором не догадывался - от насмешки.
Силы его неуклонно таяли. Люди двадцатого века чувствовали, как ослабевают его объятия, как врага охватывает отчаяние.
Они прекратили смеяться. Бока их ныли, саднило горло. И только тогда они услышали, как гремит от хохота арена. Смеялась толпа. Неистовый ее рев походил на бурю. Люди будущего ревели, сгибались от хохота, топали ногами, откидывая головы, визжали в сумрачное небо. Они смеялись над Голан-Киртом, освистывали его, выкрикивали оскорбления. Это был конец его правления. Многие поколения людей будущего ненавидели его той ненавистью, которой он научил их.
Они ненавидели и боялись его. Но теперь страх исчез, и ненависть освободилась от оков. С престола Господа Бога он пал до уровня смешного мошенника. Он стал жалкой тварью, клоуном без маски, просто голым, беззащитным мозгом, чье вековое правление зиждилось лишь на обмане.
Точно в тумане, люди двадцатого века наблюдали, как корчится гигантский мозг под ударами насмешек прежних его подданных, засмеиваемый до смерти. Теперь он уже не был властен над жителями умирающего мира. Его близко посаженные глазки горели яростью, злобно щелкал клюв, но он устал, слишком устал, чтобы восстановить свое могущество. Голан-Кирту пришел конец!
Револьверы путешественников во времени взметнулись почти одновременно. Дула нацелились на мозг, и тот уже не мог отвратить опасность.
Револьверы коротко рявкнули, плюнув ненавистным огнем. От удара пуль мозг перевернулся в воздухе, кровь плеснула из пробитых огромных дыр. С мерзким чмоканьем грянулся он оземь, дернулся и замер. Путешественники во времени осели на песок; колени их подогнулись, глаза закрывались от усталости. Кольты еще дымились.
Над ареной плыл громовой рев жителей будущего:
- Слава освободителям! Голан-Кирт мертв! Царство его окончено! Слава спасителям человечества!
Эпилог
- Повернуть время назад невозможно. Вы не можете вернуться в собственное время. Я не имею представления о том, что случится, если вы все же попытаетесь, но твердо знаю, что это невозможно. Нам известно, что путешествие в будущее возможно, но у нас недоставало умения построить машину времени. Под властью Голан-Кирта не было прогресса техники, лишь непрерывный процесс упадка. Но мы знаем, что невозможно обратить время вспять. Наш народ просит вас - не пытайтесь, Седые борода и волосы старого Агнара Ноула развевались на ветру. Он говорил вполне серьезно, брови его тревожно сошлись.
- Мы любим вас, - продолжал он. - Вы освободили нас от тирании мозга, что правил нами несчетные поколения. Мы нуждаемся в вас. Оставайтесь с нами, помогите нам возродить эту землю, построить машины, дайте нам те удивительные знания, которые наша раса потеряла. И мы отплатим вам сторицей - мы еще не все позабыли из того, что знали перед пришествием Голан-Кирта.
Харл покачал головой.
- Мы должны хотя бы попытаться, - ответил он.
Люди двадцатого века стояли у самолета. Вокруг, в тени молчаливых руин Денвера, собралась плотная толпа людей будущего, приведших попрощаться с путешественниками во времени.
Ледяной вихрь выл над пустыней, неся на себе груз песка. Кожаные одежды людей будущего трепетали на ветру, выводившем свою скорбную песнь среди полуразрушенных стен.
- Если бы существовал хоть малый шанс на успех, - сказал Агнар, - мы помогли бы вам. Но мы не хотим отпускать вас на верную смерть. Мы достаточно эгоистичны и хотим, чтобы вы остались, но мы слишком любим вас, чтобы задерживать. Вы научили нас, что ненависть бессильна, вы уничтожили ненависть, правившую нами. И мы желаем вам только добра.
Вернуться во времени невозможно. Так почему не остаться? Вы так нужны нам! С каждым годом наша земля родит все меньше и меньше плодов. Мы должны найти способ получать искусственную пищу, иначе нам грозит голод. Это лишь одна из проблем, а есть и другие. Вы не можете вернуться. Останьтесь, помогите нам!
- Нет, - Харл вновь покачал головой, - мы должны попытаться. Мы можем потерпеть поражение, но мы должны хотя бы попытаться. Если мы победим - мы вернемся с учебниками и инструментами для вас.
Агнар провернул бороду сквозь пальцы.
- Вы потерпите неудачу, - сказал он.
- Но если нет - мы вернемся, - ответил Билл.
- Да, если победите, - пробормотал старик.
- Мы отлетаем, - объявил Билл. - Мы благодарны вам за вашу заботу. Но мы должны попытаться, хотя, поверьте, нам и жаль расставаться с вами.
- Мы верим вам! - воскликнул старик, крепко пожимая им руки на прощание.
Харл распахнул дверь самолета, и Билл вскарабкался внутрь.
Харл задержался, стоя в проеме с поднятой рукой.
- До свиданья, - произнес он. - Мы вернемся.
Толпа взорвалась прощальными кликами. Харл задраил за собой дверь.
Взревели моторы, заглушая крики людей будущего; самолет покатился по песку и с легким толчком оторвался от земли. Билл сделал три круга над разрушенным городом, в немом прощании с теми, кто тихо и скорбно смотрел на них с земли.
Затем Харл повернул рычаг. Снова полная тьма, снова они висели в пустоте. Пропеллеры чуть рокотали, едва вращаясь. Прошла минута, вторая...
- Кто сказал, что нельзя путешествовать назад во времени?! - торжествующе воскликнул Харл, указывая на стрелку счетчика, медленно скользившую по циферблату в обратную сторону.
- Может, старик все-таки оши... - Билл так и не закончил фразы. - Выключай, - заорал он, - выключай ее! У нас двигатель глохнет!
Харл отчаянно рванул за рычаг. Мотор смолк на секунду, чихнул, побулькал и вновь запел ровно. Двое исследователей с побелевшими лицами смотрели друг на друга. Оба понимали, что на долю секунды разминулись с возможной катастрофой - и смертью.
Снова они парили в небе, снова видели кирпично-красное солнце, пустыню и море. Внизу громоздились руины Денвера.
- Мы недалеко ушли в прошлое, - заметил Харл. - Ничего не изменилось.
Они сделали круг над руинами.
- Нам лучше сесть в пустыне, чтобы починить двигатель, - предложил Харл. - Не забывай, мы вернулись назад во времени и Голан-Кирт еще правит этими местами. Мне вовсе не улыбается еще раз его убивать. Может и не получиться.
Самолет начал снижаться. Харл направил его вверх, но поврежденный двигатель вновь забулькал и начал давать перебои.
- Это уже насовсем! - вскрикнул Билл. - Надо садиться, Харл, и попытаться что-то сделать, иначе конец.
Харл мрачно кивнул.
Перед ними расстилалось огромное поле арены. Выбор один - сесть или разбиться. Билл направил самолет вниз, сломанный мотор чихнул в последний раз и окончательно смолк. Мимо мелькнули белые стены амфитеатра, самолет ударился о песок, прокатился по арене и замер.
Харл распахнул дверь.
- Наш единственный шанс - быстро починить двигатель и взлететь! - вскричал он. - Я не собираюсь еще раз встречаться с этим гигантским мозгом. - И тут он замолк. - Билл, - прошептал он наконец, - у меня что, галлюцинации?
Перед ним, всего в нескольких ярдах от самолета, на песке арены стояла колоссальных размеров статуя, изображавшая его и Билла.
Даже с того места, где стоял Харл, видна была надпись на пьедестале, выполненная буквами, весьма схожими с английскими. Исследователь прочел ее вслух, медленно, спотыкаясь иной раз на странно начертанных знаках.
Эти люди, Харл Свенсон и Билл Крессман, пришли из времени, дабы уничтожить Голан-Кирта и освободить род человеческий.
Ниже шла еще одна строка.
Они могут вернуться.
- Билл, - всхлипнул он, - мы не вернулись в прошлое. Мы улетели еще дальше в будущее. Погляди на камень - он весь растрескался, искрошился. Эта статуя стоит здесь уже тысячи лет!
С пепельным, ничего не выражающим лицом Билл рухнул в кресло.
- Старик был прав, - взвизгнул он. - Прав! Мы никогда не увидим двадцатого века!
Он рванулся к машине времени, лицо его исказилось.
- Эти инструменты, - визжал он, - будь они прокляты! Они врали! Все время врали!
Он ударил кулаками по циферблатам; зазвенело стекло, кровь потекла по изрезанным рукам.
Мертвая тишина стояла над равниной.
- А где люди будущего? - нарушил молчание Билл. - Где они?
Он сам ответил на свой вопрос.
- Они все умерли, - закричал он, - все! Они вымерли - от голода, потому что не могли производить искусственную пищу. Мы одни! Одни в конце мира!
Харл стоял в дверях. Над стенами амфитеатра висело в безоблачном небе огромное красное солнце. Ветер шевелил песок у подножия рассыпающейся статуи.