Библиотека

Вера Владимирова. Год службы социалистов капиталистам

ГОД СЛУЖБЫ

"С О Ц И А Л И С Т О В"

КАПИТАЛИСТАМ

Очерки

по истории, контр-революции в 1918 году

ПОД РЕДАКЦИЕЙ

Я. А. ЯКОВЛЕВА

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО

МОСКВА * 1927 * ЛЕНИНГРАД

ПРЕДИСЛОВИЕ.

С октября 1917 года до лета 1918 года шла первая и притом наиболее серьезная проверка жизнеспособности советской власти. Поскольку в октябре в решающих пунктах страны власть переходит к советам, — в упор поставлен вопрос о том, может ли буржуазия противопоставить пролетарской власти достаточные силы внутри страны. В этот период в нашу борьбу еще не втянуты буржуазия и. рабочий класс Запада. Буржуазия Запада не участвует в нашей борьбе в значительном масштабе — в масштабе интервенции, поскольку приближение решающей фазы империалистической войны требует от буржуазии Антанты и Германии сосредоточения всех сил на решении задачи войны. Рабочий класс Запада в основных своих массах еще не освободился от военно-патриотического угара и в тисках военно-буржуазной диктатуры не мог, конечно, еще настолько развернуть свои силы, чтобы они могли оказаться заметной гирей на чашке весов советской власти в России. Поэтому борьба классов в России в период от октября 1917 года до весны 1918 года позволяет наилучшим образом оценить действительные ресурсы и действительную мощь встретившихся в бою классов. Классы, борющиеся за власть, напрягают все те силы, которые они могут мобилизовать внутри страны. Тем самым дается ответ на вопрос, имеются ли в стране силы, достаточные для свержения советской власти.

Основной итог этого периода борьбы: внутри страны у буржуазии, даже многому научившейся на опыте 1917 года, не оказалось сил, достаточных для нанесения решающего удара новой пролетарской власти. Своими собственными силами даже в тех условиях, когда государственная власть рабочего класса делала лишь первые шаги по пути создания аппарата своей диктатуры, буржуазия не смогла свергнуть с о в е т с к о й в л а с т и.

- 4 -

С этой точки зрения всю историю контрреволюционных попыток в первые годы существования советской власти можно разбить на два четко выделявшихся периода первый - до начала лета 1918 года, когда буржуазия пытается решить вопрос о свержении советской власти сама, собственными силами, без прямой поддержки буржуазии Запада, второй период - начиная с лета 1918 года, когда в классовую войну в России непосредственно вмешивается буржуазия капиталистических государств, когда командующие классы Франции, Англии пытаются взять на себя решение той задачи, которую не могла решить буржуазия России собственными силами.

Настоящая книга тов. Владимировой в основной своей части посвящена описанию контр-революционных попыток этого первого периода и частью начальной фазы интервенции.

Характернейшей чертой всех попыток свержения советской власти в начальный период развития контр-революции является возглавление контр-революции социалистами.

Социалисты, в основном социалисты-революционеры, — на аванпостах буржуазии. Они возглавляют буржуазные восстания против советской власти, они же дают им лозунги, имя, содержание, буржуазия выпячивает (несомненно, добровольно и сознательно) социалистов-революционеров на первый план. В самом деле Комитет спасения родины и революции, немедленно после Октябрьского переворота берущий на себя организацию борьбы с советским правительством, в огромном большинстве состоит из социалистов и возглавлен социалистами-революционерами, красновский отряд, идущий на приступ Ленинграда, обращен к массам лицом социалиста-революционера Керенского, социалиста Станкевича, во главе юнкерского восстания — социалисты-революционеры вплоть до Гоца и Авксентьева, заговор концентрировавшихся в Ставке около Духонина черносотенных генералов обращен к массам лицом "левого" лидера социалистов-революционеров Чернова, участвующего в комедии создания противосоветского правительства. И далее, когда рабочий класс отбил эти первые попытки наступления буржуазии на советскую власть, борьба против советской власти концентрируется вокруг лозунга Учредительного собрания, в котором - эсеровское большинство, во главе борьбы за Учредительное собрание - социалисты-революционеры. Они вместе с меньшевиками возглавляют

- 5 -

Союз защиты Учредительного собрания, они организуют демонстрацию 28 ноября и заговор 5 января. Вместе с меньшевиками из Центрального Исполнительного Комитета советов они ведут под своим знаменем борьбу против рабочего класса.

Буржуазия России проявляет тот же классовый разум, который позже проявляет буржуазия Германии, когда она выдвигает кандидатуру социал-демократа Носке в качестве генерала — усмирителя рабочих. И буржуазия России в той фазе борьбы, когда ей не удается еще втянуть в бой силы буржуазии Запада, выдвигает на роль Носке попеременно и Керенского, и Авксентьева, и Чернова. Сами буржуа в лице своего офицерского гарнизона охотно идут на роль боевой силы эсеровских организаций. Краснов у Керенского, юнкера у Гоца с Авксентьевым, генеральская Ставка у Чернова!

Лживо от начала до конца уверение Керенского, что будто бы его недостаточно поддержали буржуа в дни Октябрьского переворота. Конечно, Керенскому в своих воспоминаниях приятнее объяснить свое поражение не тем, что миллионы рабочих и крестьян пошли против него, а тем, что за ним не пошли якобы тысячи офицеров. Увы! и этого утешения не оставляет история для Керенского и Керенских. Буржуа сделали то, что диктовали им классовые интересы. Они мобилизовали свои силы под эсеровскими знаменами, под знаменами Учредительного собрания, во имя того простого расчета, что, свергнув большевиков под знаменами Чернова, нужен будет только небольшой пинок колена, чтобы освободиться от Чернова. Если буржуа ошиблись в своем расчете, и даже этот маневр не дал буржуазии возможности свергнуть советскую власть, то тут дело, конечно, не в том, что социалисты-революционеры плохо выполняли свою миссию лакеев у капиталистов, а офицеры плохо выполняли свой долг боевой силы социалистов-революционеров,— а в том, что у буржуазии, даже прикрытой эсеровскими знаменами, не нашлось достаточных внутренних сил для свержения рабочего класса, возглавлявшего крестьянское восстание и организующего советскую власть.

Любопытно, что даже на Дону донской атаман Каледин в этот период прикрывает Алексеева и Корнилова демократической оболочкой. Даже на Дону Алексеев и Корнилов завуалированы всячески, как завуалирован был Краснов Керенским в дни своего наступления на Ленинград.

— 6 —

Такова была логика классовой борьбы. Свою попытку свергнуть советскую власть, опираясь на внутренние силы в стране, буржуазия делала, прикрываясь эсеровским "красным" щитом.

Социалисты возглавляют и попытку свергнуть советскую власть путем саботажа. Саботируют буржуазные интеллигентские верхи: они или бастуют, или нечто вроде итальянской стачки. Материального ущерба они при этом не терпят: банкиры и капиталисты вместе с меньшевистско-эсеровским ЦИК'ом находят достаточные источники средств для возмещения убытков саботирующим буржуазным интеллигентам. А во главе этих взбесившихся верхов буржуазной интеллигенции, очень легко в свое время согласовывавших либеральное ворчание с верной службой Распутиным и Протопоповым, стояли те же меньшевики и социалисты-революционеры, — и матерым служакам царизма понадобился эсеровско-меньшевистский щит для возглавления их попытки саботажем сделать то, что не удалось Керенскому и Краснову, Духонину и Чернову, Полковникову и Гоцу сделать путем вооруженной борьбы.

Любопытно и то, что в этот период буржуазия почти не была стеснена в возможностях и способах борьбы с советской властью. Она имела еще возможности черпать средства из банков, акционерных обществ, на прямые нужды контр-революции. Она могла еще заводские конторы превращать в штабы контр-революции. У нее в руках была еще могущественная печать, фактически выходившая почти свободно все первые месяцы существования советской власти (выходили не только эсеровские, меньшевистские, но даже кадетские газеты). В их руках была значительная часть всего государственного аппарата. Наличие государственной власти в руках рабочего класса тогда еще не дало ему возможности обрушить силу этого аппарата на голову воинствующих буржуа. К тому же присоединилась исключительная наша мягкость в обращении с врагами. Мы освобождаем Краснова и юнкеров. За саботаж арестованы только одиночки. О красном терроре нет еще и речи, но все же у буржуа не оказывается сил, достаточных дли свержения советской власти. Они оказываются бессильными перед лицом заключенного в Октябре союза рабочих и Крестьян, организующего советскую власть под пролетарским руководством.

Ч е м б ы н и о б ' я с н я л а с ь наша м я г к о с т ь в о т н о ш е н и и к н а ш и м в р а г а м: н е о п ы т н о с т ь ю л и к л а с с а, пришедшего к власти впервые и еще не могущего оценить всю силу с о п р о т и в л е н и я врага, или н е о б х о д и м о с т ь ю считаться с предрассудками широких слоев мелкой б у р ж у а з и и, — в о в с я к о м с л у-

- 7 -

ч а е заслуживает серьезного внимания тот факт, что даже ошибки нашей мягкости буржуазии не удается использовать для свержения советской власти.

Казалось бы, исключительно благоприятные условия для установления буржуазной власти и исключительно трудные условия для пролетариата были в тех районах, где буржуазии удается возглавить буржуазно-национальную революцию. Так было на Украине. Здесь буржуазия взяла на себя миссию национально-буржуазной революции, тем самым нашла такие пути, к народным массам, которых не было в распоряжении буржуазии Великороссии. Здесь буржуазии удалось даже одержать временные успехи. И здесь, конечно, миссию прикрытия от рабочих и крестьян истинной классовой природы буржуазии, борющейся с советской властью, взяли на себя социалисты. Украинские эсдеки вместе с украинскими эсерами организовали правительство чисто социалистическое. Это было правительство того типа, о котором хлопотали меньшевики и эсеры через Викжель в те послеоктябрьские дни, когда уже сорвалось дело Краснова и юнкеров.

Можно сказать, что в иной обстановке, в иных условиях, чем в Ленинграде, на деле чисто социалистическое правительство все же осуществилось. Оно показало свою классовую природу на территории Украины. Оно первое организовало в массовом масштабе расправу с рабочими, оно открыто помогало Каледину, оно пошло на открытую борьбу с русскими и украинскими рабочими, оно отменило советский закон о земле, оно вступило в открытый союз с германскими империалистами. В итоге оно провалилось так же, как провалились Керенский, Гоц, Чернов, Каледин. Внутренних сил для победоносной борьбы с советской властью не оказывается налицо и на Украине, несмотря на то, что там были нами допущены крупнейшие ошибки в области национальной политики, несмотря на то, что рабочему классу Украины пришлось вести борьбу за власть в условиях исключительно сложных и исключительно трудных, когда интересы крестьянской революции против помещиков своеобразно переплетались с интересами национальной демократической революции.

Если взять все эти события в их совокупности — красновско-керенский поход, юнкерское восстание во главе с Комитетом спасения, духонинский заговор в Ставке во главе с Черновым, саботаж царских служак во главе с меньшевиками, эсерами из I Центрального исполнительного комитета советов, Каледина с Алексеевым в тылу, комедию винниченков-

- 8 -

ского социалистического правительства на Украине, — то все они будут характеризоваться совершенно одинаковыми чертами: буржуазия пробует найти в н у т р е н н и е силы, достаточные для свержения советской власти, в лице социалистов; с о ц и а л и с т ы не находят м а с с, г о т о в ы х бороться э а них; к средине января почти на всей территории царской России устанавливается советская власть.

Крах Учредительного собрания был вместе с тем крахом надежд буржуазии решить проблему свержения большевиков собственными силами. Мы переживаем далее, в связи с явно выявившейся невозможностью поднять более или менее значительные массы против большевиков, период расцвета заговоров. У буржуазии на очереди дня— убийства из-за угла, эксы. Эсеровская партия вырождается в группы убийц из-за угла, заговорщиков и прямых агентов иностранного капитала, вплоть до того, что в начале мая на VIII совете партии от имени России эсерами санкционируется интервенция союзных капиталистов. Первое покушение на Ленина и Урицкого, попытка взрыва поезда, в котором Совнарком переезжал из Ленинграда в Москву, налеты на советские учреждения и частных лиц, убийство Володарского в июне, ранение Ленина 30 августа, убийство Урицкого и т. д. и т. п. — таковы конкретные этапы вырождения недавно еще массовой партии в кучку иностранных агентов, за деньги убивающих вождей пролетарской революции. Даже эту заговорщическую работу социалисты-революционеры не смогли вести, опираясь на внутренние силы страны. Организация заговоров, увязанная с иностранными штабами, и на деньги иностранных буржуа,—таково новое свидетельство невозможности свергнуть власть рабочего класса одними силами русских буржуа.

Бандитов поставляют и крупнейшие буржуазные организации. Здесь уже налицо врастание в и н т е р в е н ц и ю. Буржуазные заговорщики берут деньги от того, кто готов давать. А готовы давать представители капиталистических правительств Антанты и Германии. Наиболее талантливые заговорщики успевают брать деньги и у германских и у англо-французских империалистов. Вместе с тем эсеры теряют даже шедшие за ними слои мелкой буржуазии. Эсеровская военная комиссия превращается в организацию офицеров и военных чиновников. По всему Ленинграду эсерам удается набрать в свои дружины едва 50 —60 человек, в то время как полгода назад у них были десятки тысяч членов в том же Ленинграде. Откровенно черносотенную военную организацию, работающую рядом с эсеровской военной организацией, возглавляет бывший эсер Филоненко. План заговора, приурочиваемого

— 9 —

к предстоящему разоружению Преображенского и Семеновского полков, сдабривается ЦК эсеров, а восстания просто никакого не вышло. Эсеровская военная организация вместе с черносотенной организацией германофильского характера во главе с Ивановым пробует организовать заговор минной дивизии, прямо сочетая военно-заговорщическую работу с работой шпионской. И с этим заговором ничего не вышло. В этой же связи необходимо рассматривать заговорщическую попытку начальника морских сил Балтийского флота Щастного. Предпринятая меньшевиками попытка прикрыть эти заговоры именем рабочих, путем создания в Ленинграде собрания уполномоченных фабрик и заводов, лишь подчеркнула тот факт, что даже трудности наступившего голода не могут дать эсерам и меньшевикам какой бы то ни было массовой опоры.

Врастание этих заговорщиков в интервенцию идет особенно энергично с организацией и с развитием работы так называемых "Союза Возрождения", "Правого центра", "Национального центра". "Союз возрождения" создается как организация блока социалистов-революционеров с кадетами. Сюда же примыкают и меньшевики, хотя бы в лице своего Розанова. Военная комиссия социалистов-революционеров выступает в качестве военной силы этой организации, воспроизводящей коалицию Керенского. Деньги - французские и английские. Метод работы — подготовка заговора в связи с организующимся военным вмешательством союзников. Рядом с "Союзом возрождения" — "Правый центр", об'единяющий кадетов, торгово-промышленных деятелей, земельных собственников и просто черносотенцев. У них своя офицерская организация. Весной и летом они держат курс на германских империалистов. А когда яснее начинает обнаруживаться неизбежность поражения Германии, поворачивают свое лицо снова к Антанте. Через "Правый центр", включающий кадетов, эсеры из "Союза возрождения" связываются с монархистами.

Из распада "Правого центра" в связи с выясняющимся германским поражением в империалистической войне вырос взамен его "Национальный центр". И здесь кадеты—в союзе с откровенными монархистами. Они ставят ставку на Алексеева и Деникина. Основной смысл их существования—помощь организующейся интервенции. Непосредственную организацию связываемых с интервенцией заговоров берет на себя офицерская организация Савинкова "Союз защиты родины и свободы". Эсеры связаны с черносотенцами из "Национального центра" через кадетов. А так как кто дает деньги, тот и хозяин, то в конце июля "Союз возрождения" с "Н а ц и о н а л ь н ы м центром", т. - е. эсеры, кадеты и махровые

— 10 —

царские черносотенцы, объединяются на общей политической платформе содействия интервенции и прикрытия интервенции более или менее о б щ и м и л и б е р а л ь н ы м и фразами. Ярославское восстание (кстати сказать, с участием меньшевиков), попытка восстания в Рыбинске, восстание офицерской клики в Муроме—таковы были шаги заговорщических клик Савинкова, осуществлявших программу интервенции.

История контр-революции в районах интервенции, представляет собою уже просто неизбежный заключительный вывод из предыдущих событий. Еще раз эсеры и отчасти меньшевики дали свое имя буржуазии. На этот раз благодаря вмешательству иностранного капитала и прямой поддержке им российской контр-революции эсерам улыбнулся кратковременный успех. А буржуазия и помещики поспешили сделать то, что соответствовало их классовым интересам, — дать пинок ногою своим эсеровским слугам, как только эсеры отдали буржуазии все, что могли. История контр-революции на Волге, Урале, в Сибири, на Украине есть поэтому прежде всего история того, как буржуазия использовывает в своих интересах любое эсеровское или меньшевистское знамя для того только, чтобы подготовить таким образом свое полное единовластие.

Драма борьбы классов буржуазии и рабочих разыгрывалась на фронте войны советской России с Колчаком, Деникиным и др. А за фронтом разыгрывалась только комедия: социалистические актеры вполне заслуженно получили пинок ногой от своих хозяев и вместе с тем сошли с арены истории нашей страны.

Книга тов. Владимировой документами, фактами абсолютно бесспорными дает всю картину развития контр-революции за весь здесь нами кратко описанный период. В значительной степени тов. Владимирова использовала до сих пор не опубликованные документы и материалы. Несомненно то, что книга заслуживает самого широкого распространения, в особенности среди молодежи, для которой героический период 1917—1918 годов уже стал историей.

Я. Л. Яковлев.

_____________________

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.

ПОБЕДА ОКТЯБРЯ.

Октябрьский переворот.

К октябрю 1917 года рабочее и "крестьянское движение¹⁾ достигло своего высшего развития. В это время партий оборонцев, — эсеры и меньшевики—теряют всякое влияние в массах. С 13 сентября Ленинградский совет, а с 18-го Московский совет становятся большевистскими. Такая же картина растущего влияния большевиков наблюдается и в провинциальных советах. Рабочие и солдатские массы горят ненавистью к Временному правительству: они требуют передачи власти советам.

Ленинградская и московская рабочая красная гвардия достигает крупных размеров²⁾ и ведет открыто свое обучение и подготовку к восстанию.

Вопрос о предстоящем восстании и организация его еще с сентября месяца горячо обсуждались партией большевиков. В. И. Ленин, находившийся в подполье, весь сентябрь и октябрь вел и лично и при помощи ряда писем агитацию за скорейшее вооруженное восстание.

Еще в сентябре, во время "демократического совещания", он писал в Центральный Комитет, Ленинградский комитет и Московский комитет партии большевиков: "Получив большинство в обоих столичных советах рабочих и солдатских депутатов, большевики могут и должны взять государственную власть в свои руки... Народ устал от колебаний меньшевиков и эсеров. Только наша победа в столицах увлечет крестьян за нами... Вопрос в том, чтобы задачу сделать ясной для партии: на очередь дня поставить вооруженное восстание в Ленинграде и Москве... Вспомнить, продумать слова Маркса о восстании: "восстание есть

_____________________

^{1) Движение крестьян в октябре В. И. Ленин характеризует как "крестьянское восстание против правительства Керенского". См. его статью "Кризис назрел"—В. И. Ленин, Собр. соч., том XIV, часть 2, стр. 266.

^{2) Тов. Урицкий в своей речи на конспиративном заседании Центрального Комитета Российской коммунистической партии (большевиков) 23 октября 1917 года говорил: "40 000 винтовок есть в Ленинграде у рабочих"... См. протокол заседания—"Пролетарская Революция" No 10.

— 14 —
искусство" и т. д. Медлить — преступление. Ждать с'езда советов — ребяческая игра в формальность, позорная игра в формальность, предательство революции. "¹⁾.
В другом письме от 21 октября Владимир Ильич ставит вопрос о восстании еще более конкретно. Он говорит "Что вся власть должна перейти к советам, — это ясно. Также бесспорно должно быть для всякого большевика, что революционно-пролетарской власти обеспечено величайшее сочувствие и беззаветная поддержка всех трудящихся... и русского крестьянства в особенности. Переход власти к советам означает теперь на практике вооруженное восстание... Раз восстание начато, надо действовать с величайшей решительностью и непременно, безусловно переходить в наступление. Оборона есть смерть вооруженного восстания. Комбинировать три главные силы флот, рабочих и войсковые части так, чтобы непременно были заняты и ценой каких угодно потерь были удержаны: а) телефон, б) телеграф, в) железнодорожные станции, г) мосты в первую голову... " ²⁾.
Вопрос о восстании был решен на конспиративном заседании Центрального Комитета большевиков 23 октября. Тогда же был выбран политический центр по руководству восстанием. Одновременно и Временное правительство готовилось к последней игре. Учитывая все свое бессилие противостоять революционному натиску красного Ленинграда и Кронштадта, оно подготовляло гнуснейшую провокацию: сдачу Ленинграда немцам. Этим оно надеялось отрезать от России ее пролетарский центр— мозг революционного движения³⁾.
В соответствии с этим Керенским был отдан приказ о выводе на фронт всего ленинградского гарнизона.
В ответ на приказ при Ленинградском совете 29 октября был образован Военно-революционный комитет, который и явился боевым центром восстания.
_____________________
') Архив ЦК ВКП.
^{2) "Правда" No 250, 7 ноября 1920 г.
^{3) Не имея возможности за отсутствием места остановиться подробнее на этом вопросе, ограничиваюсь выдержкой из статьи И В Сталина "Экзамен наглости": " Вчера еще сообщали во всеуслышание "Известия", что правительство "переезжает" в Москву. Вчера еще говорили открыто ("комиссия по обороне") о "сдаче Петрограда", при чем правительство требовало снятия пушек с подступов к столице. Вчера еще компаньон Керенского и Корнилова по заговору против революции помещик Родзянко приветствовал решение правительства о "сдаче", желая гибели Петрограду, флоту и советам" ("Рабочий Путь" No 37, 28 октября 1917 г, передовая без подписи)

— 15 —
На-ряду с организационной работой по подготовке восстания шла бурная агитация. Это был период непрерывных митингов на заводах, в цирках "Модерн" и Чинизелли, в клубах, в казармах. Атмосфера всех митингов была насыщена электричеством. Каждое упоминание о восстании встречалось бурей аплодисментов и кликами восторга.
Военно-революционный комитет установил самую тесную связь с районными советами и войсковыми частями, гарнизона Ленинграда и окрестностей. При нем постоянно дежурили по одному представителю от каждого полкового комитета. Ежедневно все полковые комитеты доносили ему о положении на местах.
2 ноября Военно-революционный комитет назначил комиссаров во все части гарнизона и во все склады и магазины оружия в столице. Благодаря этому было приостановлено дальнейшее вооружение юнкеров. Было задержано 10 000 винтовок, предназначенных для Новочеркасска.
3 ноября общее собрание всех полковых комитетов ленинградского гарнизона приняло резолюцию, где приветствовало образование Военно-революционного комитета и обещалось "отдать в его распоряжение все силы до последнего человека". Резолюция требовала передачи власти советам и кончалась заявлением. "Мы все на своих постах готовы победить или умереть".
Военно-революционный комитет 4 ноября разослал в части войск обращение с призывом исполнять приказания штаба лишь с предварительного распоряжения Военно-революционного комитета. И приказания штаба действительно перестали исполняться.
В воздухе носится восстание. Временное правительство привело в боевую готовность "все юнкерские и кадетские училища Ленинграда и вызвало из Царского Села ударный батальон, из Петергофа школу прапорщиков и артиллерию из Павловска. Однако эти части в большинстве отказались выступить. А небольшая часть поехавших была задержана по дороге Военно-революционным комитетом.
5 ноября Временное правительство решило перейти в наступление. Оно пред'явило Военно-революционному комитету ультиматум: отменить свое распоряжение "не исполнять приказаний штаба". И в ночь на 6 ноября заняло отрядами юнкеров и опечатало типографии газет "Солдат" и "Рабочий Путь". Днем 6 ноября было опубликовано о закрытии этих газет и привлечении к суду авторов статей, призывавших к вооруженному восстанию. Там же говорилось о привлечении к суду членов Военно-революционного комитета и аресте большевиков, выпущенных под залог по делу 3—5 (ст.ст.) июля Приказ главнокомандующего Ленинградским округом Полковникова, вышедший одновременно, об'-

— 16 —
являл всех комиссаров Военно-революционного комитета устраненными и предавал их также суду. Телефоны Смольного были выключены. И был отдан приказ о разводке всех мостов, чтобы изолировать Смольный от рабочих районов.
В ответ Военно-революционный комитет издал воззвание к рабочим, солдатам и гражданам, где писал: "Контр-революция подняла свою преступную голову. Всем завоеваниям и надеждам солдат, рабочих и крестьян грозит великая опасность... Заговорщики будут сокрушены!" В этом же воззвании Военно-революционный комитет постановил:
"1) Вое полковые, ротные и командные комитеты вместе с комиссарами совета, все революционные организации должны заседать непрерывно, сосредоточивая в своих руках все сведения о планах и действиях заговорщиков. 2) Ни один солдат не должен отлучаться без разрешения комитета из своей части. 3) Немедленно прислать в Смольный по два представителя от каждой части и по пяти от каждого районного совета" и т. д.
Город был разбит на боевые участки. На важнейших направлениях и в центре были сосредоточены дружины красной гвардии. Разводка мостов не была допущена красногвардейцами. В редакцию и типографию "Рабочего Пути" и "Солдата" были посланы солдаты Литовского полка и 6-го запасного саперного батальона, и газеты начали выходить под их охраной.
Восстание началось в ночь с б на 7 ноября. Без боя были заняты телефонная станция, телеграф и почта, государственный банк, казначейство и т. д.
"Без хаоса, без уличных столкновений, без стрельбы и кровопролития одно учреждение захватывалось за другим стройными и дисциплинированными отрядами солдат, матросов и красногвардейцев по точным телефонным приказам, исходившим :из маленькой комнаты в третьем этаже Смольного... В течение этой решающей ночи все важнейшие пункты города, перешли в наши руки почти без сопротивления, без жертв"...¹⁾.
Днем 7 ноября из Кронштадта прибыли матросы на нескольких транспортах, корабль "Заря свободы" и 2 миноносца. К Николаевскому мосту подошел, занял его и расположился напротив Зимнего дворца крейсер "Аврора".
К 7 часам вечера почти без всякого сопротивления весь Ленинград был в руках восставших рабочих и солдат. Незанятым оставался
^{_______________________________
1)Взятое в кавычки — из брошюры тов. Троцкого "Октябрьская революция", издание 1918 г., стр. 73. "

—— 17 ——
лишь Зимний дворец, где продолжало заседать Временное правительство.
Окончательно потерявшее после корниловского заговора всякий кредит не только у рабочих и солдат, но и у буржуазии, оно было в момент переворота еще более покинуто и бессильно, чем Николай II в дни Февральской революции.
Не нашлось ни одной солдатской части, которая выступила бы на защиту Временного правительства. Осажденный дворец защищали лишь часть юнкеров, женщины-ударницы, часть казаков двух полков и другие незначительные части.
Керенский заблаговременно бежал утром 7 ноября в автомобиле под прикрытием американского флага к генералу Краснову. Оттуда он надеялся двинуть казаков против ленинградских пролетариев. Само же Временное правительство продолжало заседать под председательством правого к.-д. Коновалова. Последним мудрым постановлением этого правительства перед бесславной гибелью было назначение генерал-губернатором Ленинграда к.-д. Кишкина, сторонника сдачи Ленинграда немцам. Своими помощниками Кишкин назначил Руттенберга и Пальчинского, стяжавшего единодушную ненависть всей демократии.
Юнкера, спрятавшись за дровами, стоявшими у Зимнего дворца, обстреливали всю площадь. Несколько раз к юнкерам врывались красногвардейцы и солдаты. Во время боя ряды защитников Зимнего дворца постепенно таяли. Ушли ударницы, сдавшись революционным войскам, ушла школа прапорщиков и др.
В 7^ѕ часа Кишкину был вручен ультиматум Военно-революционного комитета о сдаче в течение 40 минут. В ультиматуме было указано, что все орудия "Авроры" и Петропавловской крепости направлены на Зимний дворец.
Когда срок ультиматума истек, начался бой. К 2 часам ночи Зимний дворец был взят. Юнкеров разоружили. Вскоре они были выпущены под честное слово, что не будут выступать против советской власти. Временное правительство было арестовано¹⁾.
7 ноября, в 10 часов утра, Военно-революционный комитет издал обращение, где писал:
"К гражданам России! Временное правительство низложено. Государственная власть перешла в руки Военно-революционного комитета, стоящего во главе ленинградского пролетариата и гарнизона. Дело, за которое боролся народ, — немедленное предложение демократического
______________________
^{1) 14 ноября все министры были освобождены, кроме цензовиков.

— 18 —
мира, отмена помещичьей собственности на землю, рабочий контроль над производством, создание советского правительства — это дело обеспечено".
Одновременно с Временным правительством, но уже совершенно бесшумно был ликвидирован созданный им в противовес советам, предпарламент. Учреждение, возникшее для того, чтобы прикрывать оборонческо-цензовое правительство и не мешать ему в его проделках, оно сразу Появилось на свет болтливым и безвольным. Эта печать лежала на нем все полтора месяца его существования¹⁾.
И лишь когда 6 ноября началось восстание, предпарламент решился, наконец, посоветовать Временному правительству издать декрет о немедленной передаче земли и предложить союзникам мир. Но вынужденные уступки несколько запоздали, и явившийся 7 ноября отряд красногвардейцев положил конец его существованию, замкнув двери и разогнав явившихся депутатов.
После этого "предпарламент" распался фазу и бесследно. В этот вечер Октябрьского переворота, 7 ноября, в 10 часов 40 минут, открылся II с'езд советов²⁾.
С'езд с энтузиазмом заслушал доклады о победах революционных рабочих и солдат и принял воззвание, в котором санкционировал переход власти к советам и декларировал основные положения Октябрьской революции³⁾.

______________________
^{1) Все сказанное здесь о "предпарламенте" в одинаковой мере относится к "демократическому совещанию", созванному 27 сентября и выделившему из себя в октябре "предпарламент". Последний и по составу и по своей деятельности явился продолжением "демократического совещания".
^{2) Комиссия по проверке полномочий II с'езда опубликовала следующие данные о составе с'езда. По точным данным бюро всех фракций к началу открытия с'езда было: большевиков 390, считая сочувствующих, записавшихся во фракцию, социалистов-революционеров 160, социал-демократов (интернационалистов) 14, социал-демократов (об'единенных) 6, украинцев 7, меньшевиков 72. Итого 649 членов с'езда. 7 ноября покинули с'езд правые социалисты-революционеры, меньшевики и бундовцы, 8 ноября меньшевики-интернационалисты. В конце с'езда, после ухода меньшевиков и правых социалистов-революционеров, данные по фракциям распределяются следующим образом: большевиков 390, социалистов-революционеров 179, социал-демократов (интернационалистов) 35, украинцев 21. Итого 625 членов с'езда. Количество окончательно ушедших со с'езда делегатов достигало от 25 до 51 человека, что явилось ничтожным процентом по отношению к оставшимся. 06'яснялось это тем, что многие делегаты социал-демократы меньшевики и социалисты-революционеры не последовали за вождями.
^{3) Полный текст воззвания см. "Правду", No 170 от 9 ноября 1917 г.

— 19 —
8 ноября, в 9 часов вечера открылось второе историческое заседание с'езда советов, на котором были приняты два важнейших декрета: о мире и о земле ¹⁾, и избран первый Совет народных комиссаров. После этого в 5 часов утра на 9 ноября II с'езд советов закрылся под громкие крики: "Да здравствует социализм!".
Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет, избранный с'ездом, состоял из 62 большевиков, 29 левых социалистов-революционеров, 6 интернационалистов, 3 украинских социалистов и 1 Максималиста.
В ближайшие дни Совет народных комиссаров в развитие Октябрьской революции принял декреты: о восьмичасовом рабочем дне — 11 ноября, о рабочем контроле — 25 ноября, декларацию прав народов России—15 ноября, о социальном страховании—15 ноября, об уничтожении сословий и гражданских чинов и т. д.
Из постановлений советской власти в первые же дни Октябрьской революции интересно отметить следующее: "Восстановленная Керенским смертная казнь на фронте отменяется. На фронте восстанавливается полная свобода агитации. Все солдаты и офицеры-революционеры, находящиеся под арестом по так называемым "политическим преступлениям", освобождаются немедленно".
Насколько велико было количество арестованных большевиков видно из того, что в Двинской тюрьме к моменту переворота сидело 800 человек, в Минской — около 6 000 человек, в Киеве — 535 подследственных большевиков солдат²⁾, не считая осужденных за большевизм на каторгу и сидящих на военных гауптвахтах.
В этот же день, 9 ноября, было опубликовано следующее постановление: "Всероссийский с'езд советов предлагает всем армиям создать временные революционные комитеты, на которые возлагается ответственность за сохранение революционного порядка и твердость фронта. Главнокомандующие обязаны подчиняться распоряжениям комитетов. Комиссары Временного правительства сменяются; комиссары Всероссийского с'езда выезжают. О всех шагах немедленно телеграфировать".
17 ноября был издан декрет о реквизиции у богатого класса для солдат на фронте по одному теплому одеялу и по одной теплой вещи на выбор: полушубок, куртка, валенки, рукавицы и пр., с каждой богатой квартиры.
______________________
^{1) Полный текст обоих декретов был неоднократно опубликован в различных изданиях.
^{2) "Правда" от 12 ноября 1917 г. и от 4 января 1918 г.

— 20 —
Затем для обеспечения Ленинграда и фронта продовольствием. Военно-революционный комитет ежедневно начал отправлять сформированные отряды матросов, рабочих и солдат в хлебные губернии для организации спешного подвоза хлеба.
Несколько позднее были изданы еще два колоссальной важности декрета: об аннулировании всех заграничных займов и о национализации банков.
Комитет спасения родины и революции.
Декреты Октября, принятые с'ездом, ударили прямо в сердце буржуазию и ее приспешников. Они воочию убедились, что советская власть—власть дела и что каждый день ее существовании несет непоправимые беды для класса собственников. Поэтому эта же первая ночь с'езда советов сплотила все враждебные Октябрю силы, уничтожив их внутренние разногласия, и вызвала у них бешеное стремление во что бы то ни стало свергнуть советскую власть.
Выступать против Октябрьского переворота с открытым монархическим и буржуазным забралом в атмосфере тогдашней русской действительности было нелепо. Корниловский заговор показал уже буржуазным и правым кругам, что подобное выступление обречено сразу на полную изолированность и провал. Поэтому, посылая свои пламенные приветы и денежную помощь на Дон, где в отрядах Каледина и Алексеева открыто распевалось "Боже, царя храни", буржуазия и правые круги принуждены были в Ленинграде и Москве прикрыть свою монархическую сущность оборонческим знаменем эсеро-меньшевистской "демократии".
И фактически здесь идейной выразительницей контр-революционной буржуазии с первого же дня Октябрьской революции, явилась партия социалистов-революционеров. Она первая подняла знамя восстания против советской власти. Она же была и тем единственным организующим центром, который спаял вокруг себя все враждебные Октябрьскому перевороту силы. Лозунг, вокруг которого они об'единились, первое время был: долой власть советов!
Первым застрельщиком выступления была центральная городская дума, где .после выборов в августе месяце большинство принадлежало социалистам-революционерам и кадетской партии¹⁾.
______________________
^{1) Результаты августовских выборов в городскую думу дали: социалистам-революционерам—75 мест, кадетам—44, меньшевикам-интернационалистам — 8, народным социалистам — 2, "Единству" — 2 и большевикам — 67 мест.

— 21 —
Вечером 7 ноября, узнав, что большевики осаждают Зимний дворец, дума решила идти "умирать" вместе с Временным правительством. Она сообщила об этом, Всероссийскому центральному исполнительному комитету 1-го созыва, Исполнительному комитету крестьянских депутатов и оборонческим фракциям заседавшего с'езда советов. Последние только что демонстративно покинули с'езд и охотно решили присоединиться к думе.
Условившись с Зимним дворцом, что они три раза махнут фонарем, чтобы избежать обстрела юнкеров, дума вместе со всеми, потерявшими доверие у народа организациями двинулась в путь. "В темноте выстроились перед зданием городской думы: впереди гласные, затем цекисты (члены центральных комитетов: партии социалистов-революционеров, меньшевиков., народных социалистов, кадетов.и т. п.—В. В.), члены исполкомов — впереди Прокопович с фонарем. Двинулись, прошли шагов двести до Казанской площади — остановились. Красная застава дальше не пускает. Потолкались с час на месте — и вернулись в городскую думу" ¹⁾.
После этого геройского подвига вернувшиеся делегаты открыли собрание и объявили себя Комитетом спасения родины и революции. Это и была первая боевая контр-революционная организация, выступившая против Октябрьского переворота. Руководили ею социалисты-революционеры. Председателем комитета был выбран Н. Д. Авксентьев, управделами социалист-революционер Флеккель (член Ленинградского комитета партии эсеров).
Пленум Комитета спасения родины и революции состоял из представителей от следующих организаций: центральной городской думы, Всероссийского центрального исполнительного комитета 1-го созыва, Исполнительного комитета крестьянских, депутатов, эсеровской и меньшевистской фракций II с'езда советов, железнодорожного и почтово-телеграфного союзов, центральных комитетов партий: эсеров, социал-демократов меньшевиков, "Единства", Бунда и народно-социалистической, разогнанного "предпарламента", Центрофлота²⁾ и некоторых фронтовых организаций.
8 ноября к Комитету примкнул еще ряд саботажных и монархических организаций, как: Союз банковских служащих, служащих мини-
______________________
^{1) Взятое в кавычки является выдержкой из воспоминаний участника "демонстрации" Игнатьева — "Некоторые факты и итоги 4 лет гражданской войны", Госиздат, 1922 г.
^{2) Центрофлот — верхушечная оборонческая организация. Тотчас после Октябрьского переворота он был распущен, и функции его взял на себя

— 22 —
стерства финансов, Всероссийский союз учителей, Союз георгиевских кавалеров и Союз увечных воинов.
Численный состав пленума был немного больше 100 человек: так, на собрании Комитета 8 ноября присутствовало 113 человек.
Тотчас по своем возникновении Комитет спасения родины и революции обратился с воззванием к населению, где писал¹⁾: "Всероссийский Комитет опасения родины и революции возьмет на себя инициативу воссоздания Временного правительства... Всероссийский комитет спасения родины и революции призывает вас, граждане: не признавайте власти насильников (большевиков)! Не исполняйте их распоряжений! Встаньте на защиту родины и революции! Поддержите Всероссийский комитет спасения родины и революции!".
Воззвание это было напечатано в десятках буржуазных и оборонческих газет, продолжавших выходить во всех городах, и везде началась организация подобных комитетов.
Центральный комитет партии эсеров нашел нужным еще и от своего имени поддержать деятельность Комитета спасения родины и революции и на другой день его возникновения в воззвании к гражданам призывал²⁾ "оказать полнейшее содействие командному составу в деле окончательной ликвидации безумной затеи (большевиков) и объединения вокруг Комитета спасения родины и революции, долженствующего создать однородную революционно-демократическую власть...".
______________________________________________________________________
Временный революционный морской комитет, образовавшийся из делегатов, приехавших на II Всероссийский с'езд советов.
Всероссийский с'езд военного флота, состоявшийся 3 декабря, принял следующую резолюцию по поводу распущенного Центрофлота: "I с'езд Всероссийского военного флота, заслушав доклад членов Временного морского революционного комитета о деятельности Центрофлота в дни переворота 6—7 ноября, когда весь сознательный пролетариат восстал, как один человек, против лживой политики правительства Керенского, — высшая организация, руководимая группой членов, оторвавшихся от масс, перешла на сторону буржуазии и на сторону контр-революции в лице пресловутого "Комитета спасения родины и революции", который покрыл себя несмываемым позором, часть которого легла и на Центрофлот, а потому клеймим позором группу членов Центрофлота, которая изменила своим выборщикам, и приветствуем Временный морской революционный комитет, который распустил Центрофлот и тем самым не дал затоптать в грязь революционное красное знамя моряков".
^{1) Опубликовано в "Деле Народа", "Солдатском Голосе" и других газетах от 9 ноября.
^{2) Там же.

— 23 —
Вместе с тем президиум Комитета спасения родины и революции выделил из состава Комитета военную организацию для вооруженного выступления в Ленинграде и отправил от себя делегацию в составе: Гоца, Зензинова, Нарыжного, А. Чернова и М. П. Капица (с.-р.) —навстречу и на помощь Керенскому, собиравшему войска для похода против красного Ленинграда.
Делегация отправилась вечером 9 ноября и была поймана при выходе из Ленинграда красногвардейцами. Однако их тотчас почти выпустили, за исключением Гоца, у которого нашли компрометирующие документы. Его привели в Смольный и выпустили под честное слово, что он явится для допроса. Вместо этого он скрылся.
Но эта первая неудача не обескуражила Комитет, и как мы увидим далее, и Гоц, и другие члены Комитета, и просто эсеры неоднократно пробирались к Керенскому и деятельно ему помогали.
Гатчинская авантюра.
Керенский, бежавший из Ленинграда утром 7 ноября, к вечеру этого же дня примчался на автомобиле в Гатчину. Здесь он надеялся найти войска, верные Временному правительству, и протолкнуть их к Ленинграду.
Однако таковых войск здесь не оказалось, а Гатчина была уже в руках большевистского Военно-революционного комитета. Удачно избегнув ареста, наш герой помчался дальше в Псков. Здесь он встретился с комиссаром северного фронта Войтинским (меньшевик, член ВЦИК'а 1-го созыва). Последний принялся деятельно ему помогать¹⁾.
В Пскове в это время был уже организован военно-революционный комитет. Генерал Черемисов, командующий северным фронтом, отдавший перед тем приказание о движении 3-го конного корпуса и пехоты на Ленинград, 7 ноября по требованию Военно-революционного комитета приказ этот отменил.
Таким образом и здесь положение Керенского было шаткое. Оставалась надежда лишь на генерала Краснова, который стоял со своим
______________________
^{1) По его собственным показаниям (см. "Красный Архив", т. IX, 1925 г., стр. 186, он распространял воззваниям Комитета спасения родины и революции, Временного правительства и Керенского, выступал на заседаниях Псковского совета и армейских организаций, призывая их послать войска на помощь Керенскому, обращался с подобными же призывами к комиссарам других фронтов. Псковский военно-революционный комитет постановил его арестовать, и утром 9 ноября он бежал в гатчинский отряд Керенского, где и продолжал энергично работать до конца авантюры.

- 24 -
корпусом недалеко от Пскова, в городе Острове. Части корпуса были разбросаны после корниловского выступления по разным участкам северного фронта для усмирения большевистских гарнизонов. В Острове генерал Краснов оставил только несколько монархически настроенных полков. К ним-то и обратился Керенский с просьбой помочь ему разгромить ленинградских пролетариев.
С большими трудностями Керенскому и Краснову удалось двинуть эти казацкие эшелоны к Ленинграду. В своих воспоминаниях Керенский пишет¹⁾: "Петроградские события со стремительной быстротой отзывались на фронте... Не успели мы (Керенский и Краснов. — В. В.) в'ехать в Остров, как стали уже поговаривать о том, что местный гарнизон решил прибегнуть к силе, дабы не выпустить казаков из города... Каждый лишний час промедления в городе делал самое выступление корпуса из Острова все более гадательным... Вокруг самого здания штаба 3-го корпуса скапливалась, все разрастаясь, солдатская толпа, возбужденная и частью вооруженная... Наши автомобили пошли к станции, конвоируемые казаками, напутствуемые ревом и угрозами разнузданной солдатчины"...
Кроме того, Псков под разными предлогами не давал железнодорожного пути красновскому отряду. И только прорвавшись через эти преграды, отряд генерала Краснова поехал в сторону Ленинграда. Днем 9 ноября он под'ехал к Гатчине и занял ее без боя.
Тотчас Керенский принялся отсюда широко распространять по телеграфу прокламации с проклятиями и угрозами большевикам, назначив генерал Краснова командующим всеми вооруженными силами Ленинградского района.
В то же время из Гатчины полетели телеграммы во все концы фронта, где Керенский умолял и требовал прислать на помощь ему войска. В ответ на телеграммы командный состав, комиссары и армейские верхушечные организации обещали ему со всех сторон присылку войск. Но это, видимо, легче было обещать, чем выполнить. Части войск или не двигались с места, или, двинутые с трудом, задерживались по пути советами и далее не шли под влиянием большевистской агитации. И к Керенскому и Краснову на помощь стекались со всех сторон лишь офицерство и эсеровско-меньшевистские лидеры.
Силы красновского отряда состояли из 10 сотен казаков²⁾, 1^Ѕ дивизии легкой артиллерии при двух мортирах, броневого поезда и бро-
______________________
^{1) Керенский, "Гатчина", стр. 19.
^{2) Эта цифра взята из показаний от 14 ноября 1917 года прапорщиков Миллера и Данилевича—"Красный Архив", т. IX, 1925 г., стр. 177, 178. А по

—— 25 ——
невого автомобиля. Юнкера Гатчинской школы, которых было 700 человек в боевых действиях отказались участвовать и лишь несли караульную службу.
С этими силами генерал Краснов повел наступление дальше и к вечеру 10 ноября занял Царское Село. Победное шествие Краснова об'яснялось тем, что подступы к Ленинграду не были приготовлены к сопротивлению. Кроме того, у красных не было артиллерии, и первые героические отряды матросов и красногвардейцев не могли устоять против артиллерии, бывшей у казаков.
Однако в ответ на известие о занятии казаками Царского Села поднялся весь рабочий Ленинград. Красная гвардия, матросы, солдаты — все, кто был вооружен, кинулись на защиту Ленинграда. "Всю ночь на 11 ноября шли революционные войска на фронт, и движение носило величественную картину революционного энтузиазма"¹⁾. В этот самый момент, в ночь на 11 ноября, Комитет спасения родины и революции поднял в тылу у красных войск в Ленинграде вооруженное восстание юнкеров.
Юнкерское восстание в Ленинграде.
Во время взятия Зимнего дворца военная комиссия Центрального комитета партии эсеров²⁾ не выступила на помощь Временному правительству за отсутствием сил, на которые она могла бы опереться. Но вслед за свержением Временного правительства и декретами Октября настроение офицерства и юнкерских училищ начало повышаться.
Кроме того, воинственное настроение белогвардейцев увеличилось и благодаря тому, что главные военные силы Военно-революционного комитета были отвлечены на гатчинский фронт.
Юнкерские училища, куда еще при Керенском было свезено много оружия, не были разоружены большевиками. А 7 ноября при взятии Зимнего дворца была обезоружена лишь часть юнкеров.
Центральный комитет партии эсеров учел эти обстоятельства, и по его настоянию эсеровская военная комиссия начала деятельно готовиться к восстанию.
______________________
воспоминаниям Керенского и Семенова отряд был из 7 сотен. Сам Краснов в своих воспоминаниях пишет, что отряд его состоял из 8 боевых сотен т.-е. 480 конных или 320 спешенных казаков, при 12 орудиях.

Взятое в кавычки—из "Правды" от 11 ноября 1917 г.
^{2) Председателем комиссии был член Центрального комитета партии эсеров Герштейн, секретарем Ракитин-Броун.}

— 26 —
Секретарь военной комиссии Ракитин-Броун сообщает об этой подготовке следующее¹⁾: "Я, Краковецкий и Брудерер созвали заседание военной комиссии, на котором было решено выступить, как только войска Керенского подойдут близко к Петрограду. Соответственно этому мы укрепили те связи с эсеровскими ячейками, которые имелись во всех юнкерских частях. Связь хорошая была с Константиновским артиллерийским училищем, с Михайловским артиллерийским, Павловским, Владимирским пехотными и Николаевским инженерным. Завели хотя и слабую связь с Николаевским кавалерийским. 8, 9, 10 ноября от этих училищ у нас дежурили представители. 10 ноября я был на свидании с Гоцем. Гоц заявил, что Комитет спасения родины и революции назначил в качестве руководителя восстания полковника Полковникова (монархист, ставленник Керенского.—В. В.), бывшего командующего войсками Ленинградского военного округа".
10 ноября вечером было созвано совместное совещание военной комиссии Комитета спасения родины и революции и военной комиссии Центрального комитета партии эсеров. На заседании присутствовали: Авксентьев, Гоц, Синани²⁾, Полковников, Богданов³⁾, Броун, Краковецкий и другие.
Был принят план выступления, предложенный Броуном. Именно⁴⁾: "Сначала мы захватываем телефонную станцию, Михайловский манеж, где стояли броневики, и начинаем восстание в Николаевском инженерном замке. Другой центр восстания на Васильевском острове: владимирцы и павловцы, которые соединяются и захватывают Петропавловскую крепость, где у нас были связи с самокатчиками. (Действительно, в ночь восстания самокатчики в Петропавловской крепости вели себя вызывающе, но их попытки разбились о революционное настроение остального гарнизона и ни к чему не привели. — В. В.) Затем мы соединяемся и общими силами занимаем Смольный. Нам был известен пароль караула на телефонной станции, и мы имели пропуска для свободного движения по городу, мы имели также связь с Михайловским броневым манежем, в котором имелись машины, и где были свои люди.
"Затем в виду Приближения Керенского на гатчинском фронте, на этом же заседании решено было начать восстание немедленно. Мы
______________________
^{1) См. стенограмму его показаний на процессе эсеров в 1922 году -заседание Верховного трибунала от 12 июня, стр. 13.
^{2) Синани — меньшевик, член военной комиссии Комитета спасения родины и революции.
^{3) Богданов—то же.
^{4) Далее в кавычках опять из стенограммы показаний Броуна.

— 27 —
вызвали дежурные связи, были назначены эмиссары, которые должны были руководить выступлением в каждом училище, были написаны приказы в каждую часть — выступить туда-то и занять то-то. Подписывал их все Авксентьев, как председатель Комитета спасения родины и революции. Затем мы организовали штаб из Полковникова, начальника штаба, Краковецкого, его помощника, Кашина, меня, Синани и еще нескольких лиц, которых я не помню... и перешли в Николаевский инженерный замок, который сделали центром восстания.
"Михайловский броневой манеж был занят нами без сопротивления благодаря связям; оттуда было выкачено 3—4 броневых машины, которые привезли к нам в Николаевский инженерный замок. Другой отряд, зная пароль, проник на телефонную станцию, обезоружил караул и занял ее. После этого все телефоны Смольного и другие были выключены и оставлены лишь те, которые были нам нужны.
"Владимирцы тоже выступили. После развития операций вокруг Полковникова стал собираться еще ряд военных лиц определенно монархического покроя: их использовали".
Восстание началось в ночь на 11 ноября—и ночью Полковников издает следующий грозный приказ No 1 войскам ленинградского гарнизона: "Петроград 29 октября (11 ноября.—В. В.), 2 часа утра. По поручению Всероссийского комитета спасения родины и революции я вступил в командование войсками спасения. Приказываю: во-первых, никаких приказаний Военно-революционного комитета большевиков не исполнять; во-вторых, комиссаров Военно-революционного комитета во всех частях гарнизона арестовать и направить в пункт, который будет указан дополнительно; в-третьих, немедленно прислать от каждой отдельной части одного представителя в Николаевское военно-инженерное училище (Николаевский инженерный замок). Все не исполнившие этот приказ будут считаться изменниками революции, изменниками родины. Командующий войсками Комитета опасения генерального штаба полковник Полковников. Полковник Халтулари".
Не менее бойкое воззвание опубликовали от имени Комитета спасения родины и революции Броун и Синани. В нем говорилось: "Петроград, 29 октября. Войсками Комитета спасения родины и революции освобождены все юнкерские училища и казачьи части. Занят Михайловский дворец. Захвачены броневые и орудийные автомобили. Занята телефонная станция, и стягиваются силы для занятия оказавшихся, благодаря принятым мерам, совершенно изолированными Петропавловской крепости и Смольного института,—последних убежищ большевиков.

— 28 —
"Предлагаю сохранять полнейшее спокойствие, оказывая всемерную поддержку комиссарам и офицерам, исполняющим боевые приказы командующего армией спасения родины и революции полковника Полковникова и его помощника подполковника Краковецкого, арестовывая всех комиссаров так называемого Военно-революционного комитета.
"Всем воинским частям, опомнившимся от угара большевистской авантюры и желающим послужить делу революции и свободы, приказываем немедленно стягиваться в Николаевское инженерное училище (инженерный замок).
"Всякое промедление будет рассматриваться как измена революции и повлечет за собой принятие самых решительных мер. Председатель Совета республики Авксентьев. Председатель Комитета спасения родины и революции Гоц. Комиссары Всероссийского комитета спасения родины и революции при командующем армией спасения: член военного отдела Комитета спасения родины и революции Синани и член военной комиссии Центрального комитета партии социалистов-революционеров Броун" ¹⁾.
Даже бывшие члены никчемного Временного правительства и те воспрянули духом и выступили на поддержку восставшим, юнкерам. Так, министр внутренних дел Временного правительства Никитин, которого большевики уже успели освободить из Петропавловской крепости под домашний арест, разослал "всем, всем" следующую телеграмму:
"Петроград. 29 октября (11 ноября. —В. В.), 11 часов 35 минут дня. Циркулярно. Экстренно, вне очереди. События в Петрограде развиваются благополучно. Керенский с войсками приближается к Петрограду. В петроградских войсках колебание; телефонная станция занята юнкерами. В городе происходят стычки. Население относится к большевикам с ненавистью. Комитет спасения принимает энергичные меры к изолированию большевиков. Временное правительство принимает
______________________
^{1) 12 ноября, когда и юнкерское восстание и авантюра Керенского были раздавлены, Центральный комитет партии социалистов-революционеров и Комитет спасения родины и революции постарались увильнуть от ответственности за восстание. Поэтому в печати за подписью Гоца, Авксентьева и Синани появились заявления, что они это воззвание не подписывали. Поэтому не безынтересно привести об истории воззвания следующее место из стенограммы показаний Броуна: "Я и Синани написали воззвание от имени Комитета спасения родины и революции, которое подписали за себя и за Гоца с Авксентьевым и дали напечатать в 8 часов 30 минут утра 29 октября... В подлиннике мы оставили им для подписи место, так как их в тот момент не было, и мы не сомневались, что они подпишут, так как на самом деле они руководили восстанием".

— 29 —
необходимые меры к восстановлению деятельности всего правительственного аппарата при полной поддержке служащих. Министр внутренних дел Никитин".
Однако все эти хвастливые .воззвания, провоцирующие гражданскую войну по всей России, совершенно не соответствовали действительности
Восстание началось с того, что юнкера налетом захватили из Михайловского манежа 2—3 броневых машины, захватили центральную телефонную станцию и, выпустив свои патрули на улицу, начали убивать отдельных красногвардейцев и повели обстрел улиц из пулеметов.
О начавшемся восстании Смольный узнал в самом его начале. Произошло это следующим образом. Правый эсер Александр Арнольдович Брудерер, назначенный Комитетом спасения комиссаром Владимирского училища, был послан белым штабом отвезти приказ о выступлении и дислокацию выступившим частям во Владимирское училище и к ударникам, помещавшимся во дворце Кшесинской. Его арестовал¹⁾ после выхода от ударников красногвардейский патруль и доставил в Петропавловскую крепость. Тут его обыскали и нашли приказ и дислокацию о восстании.
Тотчас об этом было сообщено в Смольный. Во все районные советы, воинские части и заводы полетело предупреждение о восстании с точным указанием училищ и казачьих частей, которые собираются выступить. Уже рано утром было расклеено везде воззвание с призывом к рабочим подавить восстание.
Районы пришли в движение. И опять здесь рабочие и солдатские массы Ленинграда проявили чудеса революционного энтузиазма. Против восставших юнкеров на помощь немногим оставшимся в Ленинграде частям Военно-революционного комитета поднялись все рабочие, матросы и солдаты Ленинграда.
"Наш штаб (белый.—В. В.) был маленьким островком, окруженным враждебной стихией; нас просто обволакивали: шла сама вооруженная масса",—говорит об этом движении Краковецкий²⁾.
В военной сводке, сделанной контр-революционным штабом 11 ноября, за два часа до ликвидации восстания, мы читаем ³⁾: "Большое движение частей красногвардейцев в разных частях города. Общее число красногвардейцев достигает 10000 плохо стреляющих, но стойких людей"
______________________
^{1) Брудерер вскоре был выпущен.
^{2) Стенограмма заседания суда Верховного трибунала от 13 июня 1922 г,
^{3) См. приложение к стенограммам процесса эсеров,

— 30 —
Руководил борьбой Военно-революционный комитет. Ни соединиться, ни выйти боевым порядком из своих училищ юнкерам он не дал. Их всех обложили в зданиях училищ и предложили сдаться, гарантируя им безопасность. Юнкера отказались и продолжали стрельбу. Тогда начался обстрел училищ. Особенно горячий бой с обеих сторон шел у Владимирского училища. Со стороны красных его обстреливали 2 трехдюймовых орудия и присланный из Петропавловской крепости броневик "Ярослав".
Штаб белых, помещавшийся в Николаевском инженерном училище, имел в своем распоряжении 230 юнкеров, 6 броневых машин, обслуживаемых офицерами, и 50 .ударников-добровольцев. Попытка штаба послать на помощь владимирцам броневик, потерпела неудачу благодаря саботажу шофера, который, от'ехав, начал двигать машину взад и вперед, а затем и вовсе остановился, ссылаясь на ее порчу.
Выступить же со своими силами штаб так и не решился. Николаевское кавалерийское училище категорически отказалось выступить. Не выступили также и казаки, несмотря на то, что¹⁾ "по просьбе наличных членов пленума Комитета опасения родины и революции в казачьи полки с просьбой поддержать юнкерское восстание 11 ноября отправились Чайковский и Авксентьев".
К 4 часам дня восстание было ликвидировано. И Комитет спасения родины и революции распорядился прекратить дальнейшее сопротивление. Первым сдалось Павловское училище, затем был разоружен ударный батальон, помещавшийся во дворце Кшесинской. Потом сдалось Владимирское училище, которое было полуразрушено. Последними были заняты без боя инженерный замок и Инженерное училище, а также отобрана телефонная станция после небольшой перестрелки.
Юнкера под надежным караулом, спасавшим их от самосуда, были отведены в Петропавловскую крепость. Среди арестованных были десятки юнкеров, которые уже были арестованы 7 ноября и выпущены под честное слово.
Около 5 часов члены белого штаба: Броун, Краковецкий, Кашин, Полковников и другие, спокойно ушли из помещения Николаевского инженерного замка. "Когда я выбрался (из замка.—В. В.), то увидел, что масса рабочих -красногвардейцев в штатской одежде окружала постепенно кольцом замок",—рассказывает об этом уходе Краковецкий ²⁾.
______________________
^{1) Взятые далее в кавычки слова являются выдержкой из стенограммы показаний Гоца на процессе эсеров — заседание Верховного трибунала ВЦИК от 12 июня, стр. 114.
^{2) См. стенограмму его показании на процессе эсеров 1922 г.

— 31 —
Восстание вызвало большие кровавые жертвы, и несмотря на это советским правительством не был расстрелян ни один его участник и руководитель. В первых числах ноября все юнкера были уже выпущены на свободу. Полковников уехал на Дон, на помощь к генералу Каледину, Краковецкий—в Сибирь, чтоб там руководить иркутским юнкерским восстанием. А Центральный комитет партии социалистов-революционеров и Комитет спасения родины и революции продолжали существовать легально и каждодневно печатать в десятках буржуазных и оборонческих газет свои воззвания, призывавшие к свержению советской власти.
11 ноября, в день юнкерского восстания, газета Комитета спасения родины и революции ¹⁾ вышла полная боевых воззваний. Обращаясь к солдатам, она писала: "Товарищи солдаты!.. Еще не все потеряно: революционные войска (т.-е. монархическое казачество и офицерство отряда ген. Краснова. — В. В.), руководимые общеармейским комитетом, уже подходят к Петрограду.". Нет, товарищи солдаты, вы не пойдете на это кровопролитие! Не подчиняйтесь Военно-революционному комитету!" и т. д.
Таковы же были воззвания к матросам и рабочим. А на обратной стороне подлой газетки жирным шрифтом во весь лист красовалось воззвание меньшевиков-оборонцев, которое кончалось призывом: "Мятеж большевиков близок к концу... помогайте Временному правительству и товарищу Керенскому²⁾. Спасайте родину и свободу!".
И даже 12 ноября, когда почти уже не было у них надежды на победу, Комитет спасения родины и революции все еще исступленно взывал в своих воззваниях³⁾: "К .рабочим, солдатам и гражданам!.. Не ройте окопов! Долой оружие! Долой предательские засады! Солдаты, возвращайтесь в казармы!.. С войсками, идущими к Петрограду, идет председатель Центрального комитета партии эсеров, член Исполнительного комитета и почетный председатель Всероссийского совета крестьянских депутатов В. М. Чернов".
Комитет опасения родины и революции не работал изолированно. С первого же почти дня своего возникновения он установил тесную связь с Керенским, а также с Временным правительством. Станкевич об этом сообщает в телеграмме от 12 ноября из Царского Села "всем всем" следующее: "...За последние три дня Комитет спасения родины
______________________
^{1) "За Родину и Революцию", No 1 от 11 ноября 1917 г., орган Всероссийского комитета спасения родины и революции.
^{2) Подчеркнуто мной.
^{3) См.. "Дело Народа", No 194 от 12 ноября.

- 32 -
и революции установил непосредственные сношения с министром-председателем Керенским. Министр-председатель все время подробно осведомлялся о деятельности Комитета, и наоборот—Комитет в курсе всех шагов и предположений министра-председателя. Это дало возможность теснейшим образом об'единить и координировать действия и выступления Комитета в Петрограде и отряда войск, действующих по направлению в Петроград. Вчера у министра-председателя была делегация Комитета спасения. Личные переговоры дали возможность установить полное совпадение взглядов и намерений по вопросу о государственной власти и соединение всех сил революционной демократии. Все освобожденные министры находятся в Петрограде и принимают непосредственное участие в делах Комитета спасения. Комиссар Станкевич".
Эсеровские попутчики.
7 ноября, ночью, советская власть арестовала монархическую организацию во главе с Пуришкевичем, которая, как выяснилось из показаний арестованных, принимала деятельное участие в юнкерском восстании.
История заговора и ареста по данным следствия рисуется в следующем виде:
Следственной комиссии удалось установить, что организация Пуришкевича возникла в середине октября 1917 года и имела несколько собраний: на квартире И. Д. Парфенова, а также у Ф. В. Винберга, доктора В. П. Всеволожского, капитана Д. В. Шатилова и других. Многие из главарей этой организации, как-то: доктор В. П. Всеволожский, капитан Д. В. Шатилов и генералы Д. И. Аничков и Сербинович, успели скрыться. Остальные достаточно полно осветили сущность и цели организации Пуришкевича.
Цель ее была сначала способствовать установлению твердой власти для победоносного окончания войны и "в дальнейшем — непременного восстановления в России монархии". (По показаниям: И. О. Граффа, бывшего председателем монархического союза студентов-академистов, А. Б. Душкина, Е. В. Зелинского и Шатилова.)
Октябрьский переворот произвел в организации раскол. Часть организации во главе с Шатиловым решила, что в Ленинграде им делать больше нечего и их деятельность надо перенести в другое место. Пуришкевич же стоял за немедленное вооруженное выступление в самом Ленинграде. Под его влиянием большая часть организации принимала активное участие в юнкерском восстании. В организации Пуришкевича

— 33 —
состояло много юнкеров, и схема организации была масонского типа. Штабс-капитан Душкин показал: "Я помню, как Боде... (тотчас после. восстания. — В. В.) вечером рассказывал в квартире Парфенова все подробности восстания юнкеров и говорил, что всем распоряжался первоначально в Николаевском инженерном замке он, барон де-Боде, а когда туда в'ехал Комитет спасения родины и революции, пришлось работать в согласии с ним и исполнять его распоряжения"¹⁾.
Конец гатчинской авантюры.
Между тем тотчас после неудачного выступления юнкеров члены эсеровского Центрального комитета помчались к Керенскому. Гоц, Чернов, Фейт уже вечером 11 ноября были в Царском.
Положение в отряде Керенского было следующее. Днем 10 ноября к Керенскому приехал из Ленинграда от Комитета спасения родины и революции Станкевич²⁾ и сообщил о готовящемся выступлении юнкеров. Это поддало энергии. Краснов занял вечером 10 ноября Царское Село.
Однако выступление юнкеров произошло преждевременно. Краснов не смог и не успел подойти к Ленинграду. Разгром юнкеров был чрезвычайно невыгоден для авантюры Керенского. Однако он решил движение продолжать и даже форсировать. К этому подбивали его и приехавшие Гоц, Чернов, Фейт, Семенов³⁾ и другие.
Наиболее деятельными его помощниками в организации авантюры как раз являлись они — "друзья" из эсеровской и меньшевистской партий: Фейт, Герштейн (член Центрального комитета партии эсеров),
______________________
^{1) 4 января Революционный трибунал рассматривал дело об организации Пуришкевича. По этому делу вместе с Пуришкевичем привлекались еще 13 лиц: барон де-Боде, И. Д. Парфенов, А. И. Кованько, Н. Н. Делль, С. А. Гаскет, Ф. В. Винберг, Д. Г. Лейхтенбергский, П. Н. Попов, Е. В. Зелинский, А. Б. Душкин, Н. О. Графф, Б. М. Муфель, .А. А. Брудедер. 16 января Революционный трибунал вынес приговор, по которому Пуришкевич был приговорен к 4 годам принудительных общественных работ, Н. П. де-Боде, И. Д. Парфенов, Винберг—на 3 года. Все приговоры условны: через год все осужденные освобождаются. Пуришкевич был освобожден 1 мая 1918 года по амнистии и уехал на Украину, где тотчас и принялся новые контр-революционные заговоры.
^{2) Станкевич, бывший при Керенском верховным комиссаром при ставке, был членом ЦК партии народных социалистов.
^{3) Семенов, после Февральской революции был товарищем председателя Совета солдатских депутатов 12-й армии, потом комиссаром 9-й армии и помкомиссара румынского фронта.

— 34 —
Семенов, Станкевич, Войтинский и другие. Все они ездили в разные участки фронта в поисках частей, верных Временному правительству, все они уговаривали волнующиеся солдатские гарнизоны не выступать против Керенского, подстрекали казаков идти в наступление, помогали Керенскому писать и распространять воззвания и призывы против большевиков.
И... однако старания их всех были напрасны: войска, вернее Временному правительству, все не шли. Не могли в этом помочь Керенскому и представители французской миссии во главе с полковником Писселем ¹⁾, пробравшиеся в Гатчину.
Еще раз Керенский с эсеровскими помощниками сделали последнюю попытку и послали 12 ноября грозную телеграмму в действующую армию за подписью: Керенского, Гоца, Авксентьева, Войтинского, Станкевича и Семенова. Она гласила: "Временный совет Российской республики, Всероссийский комитет спасения родины и революции, Центральный исполнительный комитет крестьянских, солдатских и рабочих депутатов (1-го созыва. — В. В.) приказывают действующей армии немедленно прислать войска хотя бы только по одному пехотному полку от ближайших армий и возможно срочно самыми действительными средствами, не останавливаясь ни перед чем, — курьерскими поездами, доставить эшелоны в Лугу и Гатчине. Вся тяжесть ответственности за промедление падает на промедляющих. No 174".
Но и собранные все вместе политические мертвецы напрасно вопили. Солдаты все не шли.
В самом керенско-красновском отряде тоже не все обстояло благополучно. В Гатчину тотчас по выступлении с'ехалось огромное количество офицерства, монархически настроенного и не могшего простить Керенскому его измены Корнилову. Приехала и делегация от совета казачьих войск с такими же настроениями. И те и другие были об'яты ненавистью к советской власти, жаждали борьбы, льнули к Краснову, но... интриговали против Керенского.
Их отношение к последнему ярко отразилось в инциденте, происшедшем между Керенским и Флегонтом Клепиковым, ад'ютантом и личным другом Савинкова. Савинков появился в Гатчине как член казацкой делегации. И сопровождавший его Клепиков отказался пожать протянутую Керенским руку, говоря, что не может подать руки "предателю Корнилова".
______________________
^{1) См. об этом показания генерала Краснова от 18 ноября 1917 года. Приложения к стенограмме суда Верховного трибунала Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета, процесс эсеров 1922 г.

- 35 -
У Керенского же интриги офицеров и, наконец, появление делегации совета казачьих войск вместе со "своеобразным казаком", как он называл Савинкова, вызвали панику. Он отказался дать Савинкову какую-нибудь должность, а затем решил просто сбежать из отряда рано утром 12 ноября, еще до начала решающего боя на фронте. Однако делегация от казаков его не пустила, заявив, что казаки пришли в Гатчину с Керенским, и судьба их теперь должна быть одинакова.
А собрание офицеров потребовало от Керенского назначить Савинкова начальником обороны Гатчины, что им и было исполнено.
Таким образам "рыба гнила с головы". Но не лучше обстояло дело и в низах отряда. О настроениях, которые назревали там, сам Керенский пишет следующее¹⁾: "В городе сосредоточилось огромное количество офицеров... Это придавало нашему лагерю довольно своеобразный вид и весьма настораживало казачью массу... тем более, что им приходилось слышать в этой офицерской толпе разговоры и выражения достаточно старорежимные... большевистские агенты всюду проникали, всюду путали, мешали, саботировали; постоянно распускали панические слухи, наконец проникли в казачьи ряды, где вели ловкую пропаганду против офицерства, выставляя меня вторым Корниловым"...
После взятия Царского Села "горсть наших казаков прямо растаяла в местной гарнизонной массе... Всюду—в аллеях парка, на улицах, у ворот казарм — шли митинги, собирались кучки, шныряли аги-таторы, "обрабатывавшие" наших станичников... Строевые казаки не оставались равнодушными к этой пропаганде и смотрели в сторону своего начальства все сумрачнее"...
Решающим моментом, который положил конец походу на Ленинград, был бой 12 ноября под Пулкювым. Напрасно сам Гоц два раза приезжал во время боя к Краснову, уговаривая его скорее пробиваться к Ленинграду. Казаки были разбиты и вечером, оставив Царское Село, отступили к Гатчине.
Отступление казаков, разгром юнкерского восстания в Ленинграде, отсутствие подкреплений с фронта—все это умерило воинственный пыл Керенского. В добавление к этому к Гатчину явилась делегация от организации Викжель ²⁾.
Делегация (в составе: Плансона, Крушинского и Сенюшкина) пред'явила Керенскому ультимативное требование о согласии на образование однородной социалистической власти от большевиков до народных социа-
______________________
^{1) Керенский, "Гатчина", стр. 21, 24, 30.
^{2) Подробнее о Викжеле см. следующую главу.

— 36 —
листов и предложила установить с большевиками перемирие, угрожая в случае продолжения боев всеобщей железнодорожной забастовкой. При этом делегация предупредительно информировала Керенского, что за большевиками идет грозная сила, — "сила, с которой приходится считаться". Надавав делегации неопределенных обещаний, Керенский благополучно с ней расстался.
Угроза железнодорожной забастовкой не могла испугать гатчинских заправил, так как верхи железнодорожников, которые шли за Викжелем, были за них. Перемирие же в тот момент было для них очень выгодно, они все еще мечтали о "войсках с фронта" для поддержки своей авантюры. Кроме того, оно давало возможность собрать и организовать им свои силы на гатчинском фронте, а также оправиться после разгрома в Ленинграде. На этом же основании Комитет спасения родины и революции тоже советовал Керенскому заключить перемирие.
С другой стороны, настроение вернувшихся с фронта после поражения казаков было таково, что продолжать сейчас вооруженную борьбу было невозможно. Поэтому утром 13 ноября Керенский созвал военный совет. Присутствовали на нем: генерал Краснов, начальник штаба полковник Полковников, помощник командующего войсками Ленинградского военного округа капитан Козьмин, начальник обороны Гатчины Савинков, комиссар северного фронта Станкевич, член совета союза казачьих войск Ананьев и есаул Ожогин.
Решено было для выигрыша времени сейчас же начать переговоры. Условия перемирия, согласованные с Ленинградским комитетом спасения родины и революции, которые приняло это совещание, были в общих чертах следующие: роспуск Военно-революционного комитета и образование временного правительства без большевиков по соглашению старого Временного правительства с представителями всех политических партий и Комитета спасения родины и революции.
Условия были посланы в этот же день со Станкевичем в Ленинград Комитету спасения родины и революции, который, очевидно, должен был выступить посредником. Вместе с ним Керенский послал лично от себя письмо Авксентьеву, в котором передавал ему права и обязанности министра-председателя и предлагал немедленно пополнить Временное правительство.
Одновременно из Гатчины было послано две телеграммы Викжелю. Содержание их говорило о том, что Керенский далеко не считал себя в тот момент побежденным. Первая телеграмма начиналась заявлением:

- 37 -
"Согласно предложению Комитета спасения и всех демократических организаций, о6'едивившихся вокруг него, мною приостановлены действия против повстанческих¹⁾ войск".
В другой телеграмме, посланной от имени Керенского, заявлялось:
"В ответ на вашу телеграмму об установлении немедленного перемирия верховный главнокомандующий... согласился на переговоры... с мятежниками. Почему штабу отряда мятежников отозвать свои войска в Петроград, установить линию Лигово-Пулково-Колпино нейтральной и допустить беспрепятственно для обеспечения в Царском Селе порядка конные авангарды правительственных войск. Ответ на это предложение передать с посланными парламентерами не позже 8 часов утра завтра". Телеграмма была подписана генералом Красновым, капитаном Козьминым и есаулом Ожогиным.
Условия, изложенные во второй телеграмме, генерал Краснов послал 13 ноября в Красное Село с делегацией из казаков. Неожиданно, вместо того, чтобы отозвать свои войска в Ленинград, "мятежники" сами явились 14 ноября в Гатчину вместе с посланными к ним делегатами.
Приехавший матросский отряд среди ряда других требований выставлял выдачу Керенского. Казаки охотно соглашались.
Арест Керенского замышляли еще до появления делегации и гатчинские офицера. Выручили Керенского опять "друзья"-эсеры. Семенов организовал ему побег. Переодетый Керенский вышел утром 14 ноября из гатчинского дворца, и затем его увезли на автомобиле. Таким образом главный виновник кровавых жертв²⁾, которые понесли на красновском фронте ленинградские матросы, солдаты и красногвардейцы, скрылся.
На этом и закончилась шумливая и неудачная карьера эсеровского ставленника в "бонапарты". Энергичная работа его на пользу контрреволюции не была вполне бескорыстна: советское правительство, вскрывшее в декабре 1917 года текущие счета в банках, обнаружило на текущих счетах у Керенского 1 474 734 рубля (в том числе в Международном банке числилось свыше 317 000 рублей) — по тогдашнему времени колоссальную сумму. Деньги были конфискованы, и Совет народных комиссаров сделал в газетах запрос: не принадлежат ли деньги какой-нибудь организации. Однако, никто не откликнулся.
______________________
^{1) Курсив мой.
^{2) Только по одному списку убитых на красновском фронте в одном из мест борьбы было похоронено 82 человека со стороны красных.

— 38 —
Арестованные Краснов, Войтинский, так же как и остальные члены красновского штаба, были тотчас выпущены под честное слово. Советское правительство не предвидело тогда, какое море народной крови прольют эти генеральские выродки.
В и к ж е л ь.
Не менее решительные атаки шли на советскую власть и внутри самих советских органов. Целый ряд мелкобуржуазных партий и организаций пытался взорвать изнутри Октябрьский переворот. Они принимали все меры, чтобы побудить партию большевиков или сдать свои позиции, или войти в коалицию с контр-революционной мелкой буржуазией и этим свести завоевания Октября на нет.
В этом направлении деятельно работали правые социалисты-революционеры и меньшевики, левые социалисты-революционеры и меньшевики-интернационалисты, Викжель и армейский комитет при Ставке в Могилеве.
Напор этот действительно вызвал колебание среди небольшой группы большевистских вождей .во главе с тт. Каменевым и Зиновьевым, испугавшихся ответственности момента¹⁾, но не пошатнул партию в целом. Он встретил решительный отпор у большинства Цен-
______________________
^{1) Здесь я имею в виду заявление 5 членов Центрального Комитета (большевиков) во главе с тт. Каменевым и Зиновьевым от 17 ноября о выходе их из Центрального Комитета. Заявление гласило: "ЦК с.-д. (б-ков) 1 ноября (ст. ст.—В. В.) принял резолюцию, на деле отвергающую соглашение с партиями, входящими в Совет рабочих и солдатских депутатов, для образования социалистического советского правительства. Мы считаем, что только немедленное соглашение на указанных нами условиях дало бы"... и т. д.
"Мы считаем, что создание такого правительства необходимо ради предотвращения дальнейшего кровопролития...
"Неимоверными усилиями нам удалось добиться пересмотра решения ЦК и новой резолюции, которая могла бы стать основой создания советского правительства.
"Однако это новое решение вызвало со стороны руководящей группы ЦК ряд действий, которые явно показывают, что она твердо решила не допустить образования правительства советских партий и отстаивать чисто большевистское правительство во что бы то ни стало... ,
"Мы не можем нести ответственность за эту гибельную политику ЦК.
"Мы складываем с себя поэтому звание членов ЦК, чтобы иметь право откровенно сказать свое мнение массе рабочих и солдат и призвать их поддержать наш клич: "Да здравствует правительство из советских партий! Немедленное соглашение на этом условии"...

- 39 -
трального Комитета¹⁾ и столь же решительное негодование среди рабочих, солдат и матросов²⁾.
Первыми подняли шумиху правые социалисты-революционеры и меньшевики, которые демонстративно покинули с'езд советов, как только увидали, что они там являются ничтожным меньшинством.
Наутро вслед за ними отправились меньшевики-интернационалисты. Уходя, они заявили, что они покидают с'езд в знак протеста против образования большевистской власти. Они требовали образования власти, ответственной не перед советами, а перед демократией³⁾, т.-е. перед городскими самоуправлениями и Учредительным собранием, где господствовал оборонческо-кадетский блок.
Затем в этот же день, 8 ноября, выступили с заявлением левые социалисты-революционеры, говоря: "наша задача заключается в том, чтобы примирить все части демократии". Поэтому, обещав помочь новой власти наладить работу, они заявляли, что "тем не менее мы голосуем против образования власти советов".
Наиболее действенным оказалось демонстративное выступление некоей "надклассовой" организации Викжелъ ⁴⁾ (Всероссийский исполнительный комитет железнодорожных служащих).
______________________
^{1) В воззвании ЦК (б-ков), опубликованном в ответ на демонстративный выход из него группы членов, говорилось: "В такой большой партии, как наша, несмотря на пролетарский, революционный курс нашей политики, не могло не оказаться отдельных товарищей, недостаточно стойких и твердых в деле борьбы с врагами народа. Задачи, стоящие сейчас перед нашей партией, поистине неизмеримы, трудности огромны,—и несколько членов нашей партии, занимавших раньше ответственные посты, дрогнули перед натиском буржуазии и бежали из нашей среды"... И далее: "Пусть же будут спокойны и тверды все трудящиеся. Никогда не уступит наша партия ультиматумам меньшинства советов, — меньшинства, давшего себя запугать буржуазии и фактически, на деле... выступающего как кукла в руках корниловцев"... ("Правда" No 182, 1917 г.)
^{2) См. массу резолюций, опубликованных в газетах, в которых рабочие и солдаты самым резким образом протестовали против всяких соглашений.
^{3) Курсив мой.
^{4) Викжель был избран на летнем с'езде железнодорожников, продолжавшемся 40 дней с 28 июля по 7 сентября 1917 года. С'езд был созван не путем представительства железнодорожных профсоюзов, а от всех железных дорог—на совместных заседаниях с администрацией путем прямой подачи голосов или путем выборов на делегатских с'ездах дорог. Из 600 слишком участников с'езда было только 78 рабочих-железнодорожников. По своей политической физиономии с'езд был очень умеренным. Представители профсоюзов кондукторов, машинистов, смазчиков и другие даже не получили

— 40 —
Избранный на заседании железнодорожного с'езда 5 сентября 1917 года Викжель состоял из 40 членов, при чем "левую" Викжеля составляли 15 членов, включая сюда и левых социалистов-революционеров, резко выраженную правую—14 членов, и беспартийное болото— 11 человек.
Имея, таким образом, очень неустойчивое большинство и очень устойчивый мелкобуржуазный состав, Викжель решил вмешаться в начавшуюся гражданскую -войну и предложить классовый мир во что бы то ни стало. На своем знамени он написал: создание однородного социалистического правительства, начиная с большевиков и кончая народными социалистами.
Еще на заседании с'езда советов 8 ноября представитель Викжеля выступил с заявлением, что Викжель относится отрицательно к "захвату власти одной партией", что "с'езд советов является неправомочным" и т. п.¹⁾.
Вслед за тем Викжель послал "всем, всем" телеграмму, где заявлял о своем нейтралитете и требовал создания однородного социалистического правительства. Только той организации, которая примет эту платформу, "железнодорожный союз может предоставить весь свой технический аппарат", — гласила телеграмма. Затем Викжель призывал в ней все органы союза мешать всеми мерами движению войск борющихся сторон.
9 ноября вечером после разгрома юнкеров Викжель посылает "всем, всем" и оглашает на заседании Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета свою новую декларацию. Она гласит: "В стране нет власти, идет ожесточенная борьба за власть. Совет народных комиссаров, как опирающийся только на одну партию, не может встретить признания и опоры во всей стране... Необходимо создать такое правительство, которое пользовалось бы доверием всей демократии... Центральный комитет железнодорожников единственным спасением признает однородное правительство, в создании которого должны принять
______________________
на нем решающего голоса и демонстративно покинули с'езд. Ряд железнодорожных профсоюзов (например ленинградского узла от 17 000 рабочих) послал телеграфные протесты против политики с'езда. С'езд высказался решительно против железнодорожной забастовки и т. д.
^{1) Его речь неоднократно прерывалась оскорбительными восклицаниями со стороны железнодорожных рабочих, делегатов с'езда, выражавших ему свое презрение и ненависть. Представитель союза железнодорожных мастеровых и рабочих, взявший после него слово, заявил, что "Викжель является уже политическим трупом. Масса отвернулась от него: мастеровые и рабочие железных дорог всецело на стороне советской власти".

— 41—
участие все социалистические партии от большевиков до народных социалистов включительно"... Далее Викжель ультимативно заявлял: "Если боевые действия в Петрограде и Москве не будут прекращены, то с 12 часов ночи на 12 ноября наступит остановка движения... Всех, кто будет продолжать решать споры силою оружия, центральный комитет железнодорожников о6'являет врагами демократии и предателями родины. Председатель Малицкий. Секретарь Нестеренко".
В своих обоих выступлениях Викжель стремился угрозой железнодорожной забастовки заставить большевиков пойти на компромисс с так называемыми "демократическими" организациями, вроде городской думы, Комитета опасения родины и революции и т. п., которые возглавляли в тот момент контр-революцию.
Своим "нейтралитетом" он хотел прикрыть свою по существу контр-революционную позицию. А прикрываться Викжелю действительно надо было основательно. Он отлично знал, что в низах железнодорожников он не пользуется .популярностью¹⁾.
Угрожая забастовкой, он сам не надеялся на осуществление своей угрозы по отношению к советской власти, поэтому он стремился лишь побудить ее угрозой забастовки быть сговорчивее и пойти на созываемое им общее заседание с правыми социалистическими партиями по вопросу о власти и этим пробить первую брешь в Октябрьском перевороте, так как такие переговоры неизбежно должны были ослабить революционный напор масс и задержать Октябрьскую революцию в провинции.
С другой стороны, Викжель рассчитывал этим путем добиться перемирия, которое в особенности было нужно для Комитета спасения родины и революции, только что потерпевшего в Ленинграде поражение, и для Керенского, который никак не мог сорганизовать силы для наступления на Ленинград²⁾.
______________________
^{1) Уже в это время он получал сотни резолюций железнодорожного пролетариата со всей России, требовавших поддержки советской власти. В некоторых резолюциях железнодорожные мастеровые и рабочие не только протестовали против его политики, но требовали от советской власти просто ареста Викжеля (резолюция мастеровых и рабочих 1-го и 12-го участков службы тяги Северо-Западных железных дорог от 13 ноября и др.).
^{2) П. Вомпе в своей брошюре "Дни Октябрьской революции и железнодорожники" рисует членов Викжеля искренними миротворцами. Меня в данной работе мало интересует искренность или неискренность отдельных членов Викжеля. Важно не то, чем люди, быть может, самым искренним образом себя считали, а то, чем они об'ективно были на фоне гражданской войны.

— 42 —
В ответ на викжелевский ультиматум большевики согласились пойти на заседание. Они учитывали, что даже частичная дезорганизация движения, которую могли произвести по настоянию Викжеля руководящие железнодорожные организации, повлекла бы за собой тяжелые жертвы и в смысле быстроты ликвидации контр-революционных авантюр и в смысле подвоза продовольствия к голодающим центрам.
Однако, идя на совещание, Совет народных комиссаров ни в какой мере не уменьшил свою борьбу на гатчинском фронте и в Москве: бои шли своим чередом.
Участие большевиков на заседаниях, собранных Викжелем, имело своей целью лишь оттянуть время, не обостряя конфликта с верхушечным аппаратом железнодорожников, которым советская власть еще не овладела.
И лишь небольшая часть руководящих большевиков (тов. Каменев и др.) думала о возможности соглашения. Но Викжель торжествовал, И в этот вечер 11 ноября поторопился разослать по всей России и Сибири "всем, всем" следующую телеграмму:
"Ввиду происходящего в настоящий момент по инициативе Викжеля совещания представителей враждующих сторон по вопросу примирения и образования нового правительства начало забастовки отсрочивается до особого об'явления стачечного комитета. Стачечные комитеты остаются на местах в полной готовности. Всякое передвижение войск для участия во внутренней борьбе должно быть немедленно приостановлено всеми мерами. Стратегические передвижения войск и группировки для внешнего фронта ни в коем случае не должны прекращаться" ¹⁾.
Первое совещание, созванное Викжелем, состоялись 11 ноября, в 7 часов вечера, в здании бывшего министерства путей сообщений.
На нем, помимо членов Викжеля, присутствовало 26 представителей от 8 партий и 9 организаций: 1) Центрального Комитета большевиков—тт. Каменев и Сокольников; 2) Центрального комитета меньшевиков (об'единенной российской социал-демократической рабочей партии)—Дан и Эрлих; 3) социал-демократов (меньшевиков-интернационалистов — Мартов, Мартынов, Абрамович и Семковский; 4) Центрального комитета партии социалистов-революционеров — Якобин, Гендельман; 5) левых социалистов-революционеров—Малкин; 6) об'единенной еврейской социалистической партии—М. Гутман; 7) поль-
______________________
^{1) Так как Ставка была в распоряжении Керенского—Духонина, то под видом стратегических передвижений Викжель давал им возможность группировать войска так, как они хотели.

— 43 —
ской социалистической партии—Лапинский; 8) еврейской ооциал-демократичеокой рабочей партии (поалей-цион)—Н. Бару; 9) Центрального бюро об'единенных социал-демократов интернационалистов — М. Каттель и Блюм; 10) Совета народных комиссаров—т. Рыков; 11) Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета 2-го созыва—Сагарашвили, Д. Б. Рязанов¹⁾; 12) Комитета спасения родины и революции—С. Ф. Знаменский (народник социалист) и Вайнштейн (от Московского комитета); 13) ленинградского самоуправления — А. Артемьев и Н. Г. Брянский; 14) Исполнителыного комитета всероссийского совета крестьянских депутатов — Покровский; 15) союза служащих—А. Кондратьев; 16) союза служащих государственных учреждений—А. Милютин; 17) представитель союза почтовиков.
Совещание шло под председательством Малицкого и при секретаре Нестеренко (оба— члены Викжеля).
Первыми выступили представители Викжеля, которые настаивали на Примирении социалистических групп и образовании однородного социалистического правительства. При этом от имени Викжеля они обещали всеми мерами поддерживать ту группу, которая согласится действовать на основе его платформы.
Представитель от Центрального Комитета партии большевиков тов. Каменев выступил с заявлением, что соглашение возможно на почве программы, возвещенной с'ездом советов, на основе ответственности перед советами и только между партиями, входящими в советы. Что же касается изменений в составе правительства, то, так как Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет является органом, перед которым правительство ответственно, только от него зависит изменение состава правительства. В заключение тов. Каменев указал, что, несмотря на то, что представители социалистов-революционеров, меньшевиков и других покинули с'езд советов, с'езд постановил все же оставить Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет для них открытым и в нем оставлены для них места.
Но именно декреты Октября, именно власть рабочих и крестьян были неприемлемы для контр-революционной буржуазии. Поэтому партии и группы, которые являлись в тот момент ее идеологическими вы-
______________________
^{1) Печатный перечень взят по брошюре Вомпе (см. ниже), который приводит его согласно явочного листа собравшихся. Возможно, что некоторые не расписались. В протоколе заседания Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета от 11 ноября сказано, что на это заседание были от Всероссийского Исполнительного Комитета выбраны: Рязанов, Свердлов, Закс, Буткевич, Сагарашвили.

- 44 -
разителями, с пеной у рта выступили тотчас против всякого соглашения с большевиками.
Первым выступил представитель Комитета спасения родины и революции Вайнштейн. В самой резкой форме он требовал создания "однородного правительства, но без большевиков". Его выступление поддержали и представители служащих государственных учреждений.
Представитель Центрального комитета партии социалистов-революционеров Гендельман подробно развил платформу Комитета спасения родины и революции. Между прочим он заявил прямо, что "явился сюда не для того, чтобы вступать в переговоры с большевиками... что бывают моменты, когда приходится решать спор силою оружия; и мы считаем немыслимым создание правительства, в каковое входили бы большевики".
Представитель Центрального комитета социал-демократов меньшевиков Дан, развивая и поддерживая требования, выставленные Вайнштейном и Гендельманом, заявил, что его Центральный комитет может согласиться лишь на программу Комитета спасения родины и революции, т.-е. "образование демократической власти без большевиков". "Участие большевиков оттолкнуло бы массы (очевидно буржуазные. — В. В.) от правительства"¹⁾, — говорит Дан.
В общем правые социалисты-революционеры и меньшевики, как и руководимый ими Комитет опасения родины и революции, условием "соглашения" ставили: 1) ликвидация Октябрьского переворота, 2) роспуск Военно-революционного комитета, 3) признание II с'езда советов несостоявшимся, 4) разоружение рабочих, 5) передача гарнизона в руки городского самоуправления, 6) большевики обязаны опубликовать акты, в которых обязуются поддерживать новую власть (в которую они не войдут. — В. В.) и не свергать ее.
Как мыслили эти представители контр-революционной буржуазии образование "новой власти", видно из следующего. 10 ноября на вопрос Викжеля представителям Комитета спасения родины и революции, как они мыслят образование новой власти, последние ответили: "Мы, признавая преемственность власти, предлагаем Керенскому войти в Петроград победителем, восстановить старое правительство, а потом можно будет образовать и социалистическое министерство, но без большевиков"²⁾.
______________________
^{1) Курсив мой.
^{2) См. П. Вомпе, "Дни Октябрьской революции и железнодорожники" стр. 28. Это же есть в разговоре по прямому проводу от 10 ноября, 21час

—— 45 —
Кроме выступлений воинствующих конггр-революционных групп, интересны также выступления представителей трусливой "надклассовой" мелкой буржуазии.
Меньшевик-интернационалист Абрамович говорил, что "необходим мир без побежденных и победителей, создание третьего правительства, перед которым должны капитулировать обе стороны".
Малкин (левый социалист-революционер) предлагал вместо Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета, выбранного октябрьским с'ездом советов, создать новый всероссийский центральный исполнительный комитет из 40 % большевиков, 40 % оборонцев и 20% интернационалистов.
Как бы извиняясь перед своими более решительными собратьями справа, Блюм (представитель Центрального бюро об'единенных интернационалистов) говорил, обращаясь к правым: отдаете ли вы себе отчет, что значит поражение большевиков? Ведь выступление большевиков есть выступление рабочих и солдат. Вместе с ними будет раздавлена партия пролетариата. За эсерами и меньшевиками сил немного. При поражении большевиков будет стерт пролетариат... И тут же обращаясь к большевикам, оратор елейно призывал их "к умеренности, к величайшей умеренности".
Как и следовало ожидать, совещание, проболтав 10 часов, не пришло ни к чему положительному и лишь выбрало из себя комиссию. Последняя должна была выработать конкретное предложение о составе власти и мерах прекращения гражданской войны.
В комиссию вошли представители: от Центрального комитета социал-демократов меньшевиков, Центрального комитета партии социалистов-революционеров, от городского самоуправления, от Викжеля и 3 представителя от большевистских организаций — Каменев, Рязанов и Сокольников.
Работы комиссии свелись фактически к круглому нулю, так как вопрос о включении большевиков в правительство остался неразрешенным благодаря нежеланию правых. А вопрос об об'явлении перемирия на три дня, на котором настаивали социалисты-революционеры, меньшевики и Викжель, остался нерешенным благодаря нежеланию большевиков.
Все утреннее заседание собравшегося совещания 12 ноября было посвящено вопросу о перемирии. На нем настаивали оборонцы, надеясь,
_____________________________________________________________
члена Викжеля Федотова с Московским бюро Викжеля, опубликованном в книге Истпрофтрана "Очерки по истории союза", Москва 1924 г.

—— 46 ——
что за эти три дня Керенский сможет подтянуть свои отряды, сговориться с Калединым, а в Ленинграде им удастся опять что-нибудь сорганизовать. Но большевики не шли на это, выставляя ряд требований и оттягивая елико возможно время. Другие партии тоже выставляли ряд оговорок, и, проговорив безрезультатно несколько часов, совещание опять разошлось до вечера.
На вечернем заседании, кроме представителей Викжеля, присутствовали: Дан, Мартов, Семковский, Мартынов, Блюм, Каттель, Каменев, Лозовский, Рязанов, Закс, Калегаев, Спиро, Шрейдер, Малкин, Бару, Сагарашвили, Милютин, Кондратьев, Жилинский (от Центрального бюро об'единенных интернационалистов), Н. Ракитников (от Центрального комитета партии социалистов-революционеров), Филипповский (правый социалист-революционер от Комитета спасения родины и революции), Аралов (от совета войсковых организаций), Чиркин (от Всероссийского центрального совета профсоюзов), Камков (левый социалист-революционер), Раппопорт (от Ленинградской городской думы)¹⁾.
В этот день, днем Военно-революционным комитетом был издан приказ об аресте Гоца и Авксентьева, как руководителей юнкерского восстания. И вечером все организации, начиная с представителей Комитета спасения родины и революции и кончая Викжелем, встретили большевиков истерикой. Характерно, что никто из них на вчерашнем заседании не сказал ни слова по поводу приказа Комитета спасения родины и революции об аресте всех комиссаров Военно-революционного комитета. Очевидно, террор против рабочего класса и его руководителей считался ими вполне естественным и допустимым.
Филипповский, представитель Комитета спасения родины и революции, в приподнятом тоне заявил, что до отмены приказа об аресте Авксентьева и Гоца он не может принять участие в работах совещания. Мартов от меньшевиков-интернационалистов сказал, что "неизгладимым позором пало бы на нас, если бы к кому-нибудь из присутствующих были применены меры вроде распоряжения Военно-революционного комитета... Если политический террор будет применяться дальше, то мы все возьмем на себя обязанность клеймить и разоблачать перед странами Европы всех вдохновителей его".
В результате большинство совещания приняло резолюцию, где требовало "отказа от всяких террористических мер и от исключительных судов".

______________________

^{1) Здесь также приведен список участников собрания по явочному листу.

—— 47 ——
На этом же вечернем заседании правые группы опять настойчиво требовали заключения перемирия, мотивируя его самым различным образом. Так, Ракитников от Центрального комитета партии социалистов-революционеров предлагал: "во-первых, ввиду трудности прийти к соглашению назначить трехдневное перемирие с прекращением военных действий как в Петрограде, так и на внутреннем фронте".... И викжелевское совещание идет за эсерами и против большевиков, выносит постановление об установлении немедленного перемирия.
В это время ж вечеру 12 ноября выяснился разгром Керенского. Царское Село заняли вновь большевики. И, увидав победу красных, Центральный комитет партии социалистов-революционеров "великодушно" согласился допустить персонально некоторых большевиков, которые им понравятся, в правительство, по-прежнему заявляя, что официальное участие большевиков для них неприемлемо.
По предложению эсеров орган верховной власти должен был назваться "Временным народным советом". Он должен был состоять: 1) из 100 человек Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета нового и 100 человек от Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета 1-го созыва, 2) 100 человек от Исполнительного комитета совета крестьянских депутатов в его теперешнем составе (т.~е. оборонческом), 3) 100 представителей от Ленинградской и Московской городских дум, 4) 80 представителей армейским комитетам (в тот момент — оборонческие, оторвавшиеся от масс верхушечные организации), 5) 15 представителей Викжелю и 25 представителей почтово-телеграфному и другим союзам. О рабочих профсоюзах проект просто умалчивал.
Так мечтали эсеры в этом новом предпарламенте потопить пролетарскую диктатуру. Мечты эти, как мы увидим ниже, оказались напрасны. Но викжелевское совещание отнеслось серьезно к эсеровскому проекту. Именно он был положен в основу работ комиссии, которую совещание избрало вечером 12 ноября для окончательного сконструирования новой власти.
Комиссия начала свои работы, но... большевики на ее заседания не явились совершенно, и она повисла в воздухе. Произошло это потому, что хотя представители многих по названию социалистических партий входили в ее состав, но ни одна из них не имела за собой никакой реальной силы и кроме ненависти и презрения ничего не встречала в рабочих и солдатских рядах.
А Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет на заседании своем 14 ноября принял за основу соглашения следующую резо-

— 48 —
люцию¹⁾: "Считая соглашение социалистических партий желательным, Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет выдвигает следующие условия: 1) признание программы советского правительства; 2) признание необходимости беспощадно бороться с контр-революцией; 3) Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет 2-го созыва с участием крестьян является единственным источником власти; 4) правительство ответственно перед Всероссийским Центральным Исполнительным Комитетом; 5) полное отклонение представительства во Всероссийском Центральном Исполнительном Комитете организаций, не входящих в состав советов; 6) дополнение Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета представителями от не представленных в нем советов, профсоюзов, Викжеля, почтово-телеграфного союза, войсковых организаций, но только после их перевыборов, если они не переизбирались последние три месяца".
Резолюция явилась отрицанием каких бы то ни было уступок оборонцам. И 15 ноября Центральный комитет партии социалистов-революционеров опубликовал воззвание, где писал: "Большевики на последнем заседании Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета провели резолюцию, которая в основу соглашения социалистических партий кладет как раз образование советского правительства... поэтому Центральный комитет партии социалистов-революционеров прерывает переговоры и отзывает своих представителей из совещания, образованного Всероссийским железнодорожным союзом".
Попытка Викжеля потерпела, таким образом, полный крах. Председатель Викжеля уныло информировал об этом 15 ноября по прямому проводу Московское бюро. В неудаче переговоров он, конечно, винил большевиков. Он говорил: "Соглашение... расстроилось ввиду того, что под Гатчиной войска (Керенского разбиты, и он бежал. Большевики... шедшие на уступки лишь под влиянием своих поражений, после такой своей победы от соглашения отказались... Будет ли сегодня какое-либо заседание по этому вопросу, неизвестно... не забудьте, что мы здесь среди одной из враждующих сторон и против нас возможны всякие меры воздействия вплоть до ареста, тюрьмы, расстрела, самосуда, — тогда поймете наше настроение!".
Однако 16 ноября еще раз состоялось последнее совещание, созванное Викжелем. Присутствовали (согласно расписок в явочном листе), кроме представителей Викжеля: Бару, Абрамович, Мартов, Мартынов, Ерманский, Гутман, Каттель, Карелин, Жилинский, Шрейдер, Спиро,
______________________
^{1) "Правда" от 19 ноября.

- 49 -
Лозовский, Рязанов, Каменев, Сокольников, Сталин, Зиновьев, Розенталъ (Центральный комитет Бунда), Прошьян, Строев (Центральное бюро объединенных интернационалистов), Никольский и Нехамкин (оба от общеармейского комитета).
На этот раз за отсутствием правых социалистов-революционеров и меньшевиков атаки на советскую власть повели меньшевики-интернационалисты. Абрамович и Мартов с пеною у рта выступали, требуя заключить "перемирие" (в этот момент по провинции везде шли победоносные октябрьские перевороты), а также требуя прекратить террор и закрытие буржуазных газет.
К этому времени закрыты были лишь следующие газеты: "Речь" (центральный орган партии к.-д.), "Русская Воля" (банковская газета) и "Новое Время" (черносотенная газета, чуть ли не официоз самодержавия).
Террор же заключался в том, что советское правительство продолжало держать под арестом цензовиков—членов свергнутого Временного правительства — Терещенко, Кишкина, Пальчинского и других.
Не добившись от большевиков ни уступок, ни даже обещаний, совещание разошлось.
В это же утро 16 ноября Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет принял вторую резолюцию о соглашении. Она гласила:
"Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет считает желательным, чтобы в правительство вошли представители тех социалистических партий из советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, которые признают завоевания революции 6—7 ноября, т.-е. власть советов, декреты о земле, о мире, рабочем контроле и вооружении рабочих. Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет постановляет поэтому продолжать переговоры о власти со всеми советскими партиями и настаивает на следующих условиях соглашения.
"Правительство ответственно перед Всероссийским Центральным Исполнительным Комитетом. Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет расширяется до 150 человек. К этим 150 делегатам советов рабочих и солдатских депутатов добавляется: 75 делегатов от губернских и крестьянских советов, 80 от войсковых частей и флота, 40 от всероссийских профессиональных организаций (25 от Всероссийского профессионального об'единения), пропорционально количеству членов этих организаций, 10 от Викжеля и 5, от почтово-телеграфного союза и 50 делегатов от социалистической части Ленинградской

— 50 —
городской думы. В правительстве не менее половины мест должно быть предоставлено большевикам. Министерства труда, внутренних и иностранных дел должны быть предоставлены большевистской партии. Распоряжение войсками Московского и Ленинградского округов принадлежит уполномоченным Московского и Ленинградского советов рабочих и солдатских депутатов... Правительство ставит своей задачей систематическое вооружение рабочих по всей России. Постановляется настаивать на кандидатурах товарищей Ленина и Троцкого".
В ответ же на мартовскую истерику 16 ноября по поводу буржуазных газет Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет на заседании своем 17 ноября принял предложенную товарищами Лениным и Троцким резолюцию, подтверждающую закрытие буржуазных газет. Восстановление "свободы печати" резолюция называла "мерой безусловно контр-революционного характера" и предлагала конфисковать частные типографии и запасы бумаги. Заканчивалась она заявлением, что "предложения, клонящиеся к восстановлению старого режима в деле печати... продиктованы или мелкобуржуазными предрассудками или прямым прислужничеством интересам контр-революционной буржуазии".
17 ноября Викжель вновь созвал заседание, на которое .большевики не пришли. Обсудив последнюю резолюцию Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета о соглашении и о печати, собравшиеся "уговариватели" вынесли резолюцию, где говорили, что совещание "вынуждено было прекратить свои работы после того, как Всероссийский Исполнительный Комитет... принял такие решения, которые делают фактически невозможным какое-либо соглашение"... Затем совещание требовало прекратить гражданскую войну и т. д.
После этого 19 ноября Викжель отправился обратно в Москву, оставив в Ленинграде небольшое бюро, которое, безуспешно пыталось переговорами ослабить советскую власть. А 7 декабря Совет народных комиссаров вынес постановление о прекращении всяких сношений с Викжелем.
Однако Викжель занимался не только разговорами. Как он осуществлял на практике свой "нейтралитет", видно из следующего. 10 ноября утром, когда банды генерала Краснова победоносно наступали на Ленинград, на станции Виндавской по настоянию Викжеля главный комитет железнодорожников отказался подать поезд 800 красногвардейцам, едущим в Царское Село на фронт. Благодаря его саботажу поезд

— 51 —
с красногвардейцами простоял на станции с 8 часов утра до 3 часов дня, когда ему удалось прорваться благодаря низшим железнодорожным служащим и мастеровым ¹⁾.
Не только воинские эшелоны, но даже Красный крест не пропускали на фронт викжелевские саботажники. Так, тов. Хаин пишет в своих воспоминаниях ²⁾:
"Помню, как вагон Красного креста Военно-революционного комитета, который я сопровождал, перевозился до станции Сортировочная, которая находится на расстоянии пяти верст от Петрограда, с 9 часов вечера до 1 часу ночи (очевидно, 29 октября. —В. В.), а когда мы уже прибыли на станцию, то начальник нам заявил, что вагон дальше не пойдет, так как с 12 часов ночи Викжелем об'явлена забастовка. Роясь в бумагах начальника станции, я, действительно, нашел телеграмму за подписью стачечного комитета Викжеля об о6'явлении забастовки нейтралитета. Только направленные дула красногвардейских винтовок заставили начальника станции отправить вагон дальше. Я остался на станции, ибо мне нужно было прогнать отсюда в Петроград состав в 30 вагонов. Несмотря на то, что меня хорошо знали среди железнодорожной администрации, просьбы об отправке состава остались тщетными. Я отправился в мастерские, которые находились недалеко от станции. Дежурные рабочие живо разбудили спящих и живущих возле мастерских мастеровых. Быстро сцепили 30 вагонов, взяли только что выведенный из ремонта паровоз и в сопровождении мастеровых двинулись в Ленинград.
"Когда в Москве разгорелась борьба, в одно дождливое осеннее утро у Николаевского вокзала собралась огромнейшая толпа моряков, которые требовали их отправки в Москву. Представитель Викжеля, размахивая руками, мягким голосом говорил: "Мы не можем везти вас. Мы нейтральны и не перевозим войск ни той ни другой стороны". Но внезапно появилась у вокзала группа мастеровых, один из них воскликнул: "Сюда, товарищи, мы сами повезем вас, куда хотите". Представитель Викжеля был сконфужен, он был бессилен, как и весь Викжель, что-либо сделать".
_______________________
^{1) Факт этот подробно описывал и хвастал им представитель Викжеля в своем разговоре по прямому проводу с Московским бюро Викжеля 10 ноября. Переговоры опубликованы в книге Истпрофтрана "0черки истории союза, 1917 года", Москва 1924 г.
^{2) А. Хаин, "Пройденный путь. Союз мастеровых и рабочих железных дорог ленинградского узла 1917—1919 годов", Истпрофтран, Москва 1925 г., стр.16

- 52 -
Приведенные примеры являются лишь малой частицей того вреда, который сумел сделать Викжель борющемуся пролетариату.
В этой борьбе верхи железнодорожников: чиновники и администрация, открыто стали против Октября, охотно поддерживая всеми мерами "нейтралитет" Викжеля, когда он направлялся против советской власти. И наоборот, вся железнодорожная масса рабочих мастерских и депо, небольшая часть кондукторских бригад и линейных служащих движения и телеграфа, отчасти паровозные бригады были на стороне большевиков. И только благодаря их энергичной самодеятельности удалось смягчить остроту саботажа "викжелевцев" и с честью выйти из всех затруднений.
6 декабря силами мастеровых и рабочих был организован узловой совет железнодорожников в Ленинграде, который выпустил следующий манифест, совершенно верно обрисовывающий деятельность Викжеля:
"Всероссийский железнодорожный союз, так называемый Викжель, с самого начала своего существования получил яркий отпечаток соглашательской политики, которую вело правительство Керенского.. Выбранный двухстепенным, трехстепенным, часто четырехстепенным способом, он составился из людей, оторванных от широких железнодорожных масс, не выражал и не выражает воли этих масс и никогда не боролся за требования этих масс. Наоборот, он все время, особенно в моменты острых столкновений широких трудящихся масс с помещиками и капиталистами, боролся против рабочих и крестьян. И особенно сильно эта борьба против рабочих и крестьян проявилась в Октябре, — в момент победоносного восстания рабочих и крестьян. Вместо того, чтобы ясно и решительно перейти на сторону народа, Викжель определенно боролся против советского рабоче-крестьянского правительства. Он призывал к всеобщей железнодорожной забастовке, в то время как рабочие и солдаты-крестьяне напрягали все усилия, чтобы сломить сопротивление помещиков, капиталистов и их прихвостней оборонцев с Керенским во главе. И теперь, когда Ставка во главе с Духониным препятствовала переговорам о мире, Викжель явно поддерживал политику соглашения, сговора с контр-революционными генералами и помещиками, прикрывая это лишними фразами о прекращении гражданской войны и святости революции. Ни одной решительной меры, ни одного улучшения, даже самого маленького, в нашем быту не добился, да и не добивался Викжель. И как яркий представитель мелкобуржуазных интеллигентных групп, не связанных с массой, он ведет
_______________________
1) Об этом см. главу "Ликвидация Ставки".

— 53 —
теперь позорный торг о министерских местах, пытаясь использовать плоды народных побед. Нет больше доверия такому учреждению, товарищи! Не нужен нам Викжель, эти чиновники от демократии... Необходим с'езд, товарищи, всероссийский железнодорожный с'езд, на котором мы и выберем свой центральный железнодорожный орган. Викжель всячески тормозит созыв такого с'езда"...¹⁾.
И далее воззвание призывает созвать с'езд на 23 декабря. Борьба советской власти с Викжелем продолжалась 3 месяца. 31 декабря удалось созвать всероссийский с'езд железнодорожных мастеровых и рабочих, всецело прошедший под большевистскими лозунгами. 6 января открылся всероссийский с'езд железнодорожников, созванный Комиссариатом путей сообщения. На нем выступали все "безработные" .министры: Чернов, Церетели, Чайковский, Мартынов, Абрамович и др. Они пытались заставить с'езд выступить на борьбу за Учредительное собрание, вокруг которой в тот момент об'единились все контр-революционеры. Бой со стороны большевиков принимали Зиновьев и Володарский. С'езд раскололся по вопросу о власти на две почти равные части: 273 человека голосовало за Учредительное собрание и 261 человек, представители железнодорожного пролетариата,— за советскую власть. После этого левый сектор покинул заседание и, имея за собой весь железнодорожный пролетариат, объявил себя чрезвычайным железнодорожным с'ездом. На нем был выбран Викжедор (ВИКЖД—Всероссийский центральный исполнительный комитет железнодорожников), в состав которого вошло: 24 большевика, 12 левых социалистов-революционеров и 3 меньшевика-интернационалиста, он и был поставлен 16 февраля во главе Комиссариата путей сообщения.
Одновременно с попытками сорвать советскую власть с ее позиций на викжелевских совещаниях подобная же борьба шла и внутри Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета. 15 ноября левые социалисты-революционеры, члены ВЦИК'а, стремясь помочь своим правым собратьям, внесли ультиматум: создать правительство из всех социалистических партий, угрожая в противном случае начать борьбу изнутри.
"Ультиматум" получил достойный ответ. В тот же день Центральный Комитет партии большевиков вынес резолюцию, где говорил: "Уступки ультиматумам и угрозам меньшинства советов равносильны полному отречению не только от советской власти, но и от демократизма, ибо такие уступки равносильны боязни большинства исполь-
_______________________
^{1) Полностью манифест - см. А. Х а и н. "Пройденный путь", стр. 19.

— 54 —
зовать свое большинство, равносильны подчинению анархии и повторению ультиматумов со стороны любого меньшинства. Центральный Комитет и сейчас вполне готов вернуть ушедших со с'езда и признать с ними коалицию в пределах совета".
Кончалась резолюция призывом:
"Всех скептиков и колеблющихся бросить все свои колебания и поддержать всей душой и беззаветной энергией деятельность советского правительства".
И наконец, 20 ноября "Правда" напечатала следующее об'явление, которое окончательно разочаровало всех соглашателей:
"Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов единогласно постановил: прекратить все переговоры о соглашении с меньшевиками и правыми эсерами. Меньшевики и эсеры предлагают рабочим разоружиться, а пока они дают эти предательские советы, офицеры и юнкера вооружаются и ждут Каледина. Рабочие и солдаты! Гоните прочь проповедников соглашения, обманывающих вашу революционную бдительность!"
Московское юнкерское восстание.
Октябрьский переворот, который прошел в Ленинграде легко и организованно, вызвал в Москве огромные кровавые потери¹⁾...
Лишь после получения из Ленинграда известий о победном перевороте, вечером 7 ноября, Московский совет рабочих и солдатских депутатов выделил из себя Военно-революционный комитет из 7 человек. В состав его вошли: 4 большевика — Смирнов, Муралов, Усиевич и Ломов, 2 меньшевика — Тейтельбаум и Николаев, и 1 об'единенец — Константинов. Первой слабой стороной Комитета являлось то, что в него вошли меньшевики, которые голосовали против его образования. Целью их вхождения, как они и не скрывали, было мешать его работе. Их присутствие, а также недостаточный учет того, что первые декреты Октября вызвали уже бешеное сопротивление и сплочение буржуазии, ослабили революционную активность Комитета,
Члены Комитета вместо того, чтобы взять в свои руки военную инициативу переворота, направили главные усилия на то, чтобы мирным путем уговорить образовавшийся Комитет общественной безопасности и военные власти передать власть Московскому совету. С этой целью
_______________________
^{1) Тов. Бухарин в докладе Всероссийскому Центральному Исполнительному Комитету 19 ноября говорил, что в Москве в результате боев около пяти тысяч жертв.

- 55 -
8 и 9 ноября они вели переговоры с Рябцовым. (командующий войсками) и Рудневым (московский городской голова, социалист-революционер).
Одновременно Военно-революционный комитет предпринял ряд мер по связи с низами и захвату некоторых боевых позиций. Так, 26 октября была созвана конференция представителей всех частей московского гарнизона, которая 116 голосами против 18 высказалась за переход власти к советам. Был выпущен ряд воззваний к рабочим и солдатам. Были заняты солдатскими и красногвардейскими отрядами все типографии, вокзалы, государственный банк, почтамт, телеграф и арсенал, находившийся в Кремле¹⁾.
Однако непосредственная связь с районами, красной гвардией и солдатами была слаба. Даже вооружить пролетарские массы как следует в Москве Военно-революционный комитет не успел, и арсенал в Кремле, где были главные запасы оружия, остался нетронутым. А между тем одновременно с образованием Военно-революционною комитета все контр-революционные организации Москвы об'единились и создали 8 ноября свой центр: Комитет общественной безопасности. В него вошли представители городского и земского самоуправлений, Исполнительного комитета губернского совета крестьянских депутатов, военного штаба, союза почтово-телеграфных служащих и, от Московского бюро Викжеля (Федотов и Платонов). Своей задачей Комитет ставил поддержку Временного правительства.
Силы, на которые он опирался, были: юнкерские училища (главным образом Александровское и Алексеевское), специальные офицерские роты, один-два эскадрона донских казаков, 4 специальные части ударников и отряд в 400 человек французских войск, расположенных в городе с мая 1917 года.
Эсеры, руководившие выступлением, попробовали, кроме того, произвести мобилизацию всех своих рабочих, но из этого ничего не вышло. Московский комитет партии социалистов-революционеров в самом начале выступления издал приказ всем членам партии явиться в городскую думу для защиты Комитета общественной безопасности, но явились не более 30—40 человек. Массы же эсерствующих рабочих отхлынули к левым социалистам-революционерам, и после переворота у правых социалистов-революционеров в рабочих районах остались лишь незначительные горсточки.
В военном отношении белые возглавлялись полковником Рябцовым, в политическом — городским головой Рудневым.
_______________________
^{1) Он был занят двумя ротами революционных войск.

— 56 —
Общее руководство восстанием и здесь, как в Ленинграде, находилось в руках социалистов-революционеров. Эсеровская газета "Труд" от 18 ноября писала: "Те, кто находился в думе и Кремле, от чьего имени действовали юнкера, были Московская городская дума и Московский комитет партии социалистов-революционеров".
Приведя во время переговоров с большевиками свои боевые силы к готовности, Комитет общественной безопасности 9 ноября вечером потребовал у Военно-революционного комитета распуститься и вступить в переговоры об образовании однородно-социалистического правительства. Последний не дал прямого ответа. Тогда полковник Рябцов пред'явил Военно-революционному комитету в этот же день ультиматум, в 7 часов вечера, что если через 30 минут не откроются ворота Кремля, не будут очищены почтамт и другие, занятые учреждения, не будет распущен Военно-революционный комитет, то он приступит к штурму Кремля.
Вместо решительного отказа на пред'явленные требования Военно-революционный комитет предложил пополнить свой состав представителями от совета крестьянских депутатов, городской думы, земства и т. д. К счастью, попытка эта не увенчалась успехом. Комитет общественной безопасности отказался участвовать в каких бы то ни было переговорах до исполнения ультиматума"
Ультиматум, конечно, исполнен не был, и Комитет общественной безопасности поручил Рябцову привести угрозу в исполнение. Рябцов окружил Кремль кольцом юнкеров и взял его без боя, при помощи обмана. Белые перерезали провод Московского совета и, соединив провод Кремля со своим штабом, притворились, что говорят из Московского совета. Они сообщили кремлевскому гарнизону, что Военно-революционный комитет распущен и "все войска на стороне штаба". Весть эта подействовала ошеломляюще на солдат, и без единого выстрела Кремль был сдан утром 10 ноября.
И тотчас же, заняв Кремль, юнкера и офицеры откровенно показали свою белогвардейскую сущность, зверски расправившись с безоружными солдатами. Очевидец этой расправы, слесарь арсенала тов. Карзыкин ¹⁾ рассказывает о ней следующее: "Не успел я разбудить сонных солдат, как, смотрю, юнкера уже вбегают с винтовками в руках и кричат: "Выходе к воротам, сволочь большевистская!.." Через несколько минут мы стояли против ворот и ждали, что будут с нами делать. Во
_______________________
^{1) См. его воспоминания "Расстрел юнкерами арсенальцев в Кремле 28 октября (10 ноября) 1917 года", "Пролетарская Революция", No 5, 1922 г.

- 57 -
круг нас была поставлена цепь юнкеров. Потом подходит к юнкерам пьяный офицер, поговорил что-то с ними и ушел; юнкера стали тоже расходиться, мы остались одни. Видя, что юнкеров близко нет, мы стали разговаривать и даже выходить из строя. Вдруг подлетает к нам на лошади офицер и кричит: "Дисциплину забыли, сволочи, я вас проучу, негодяи!" и скомандовал нам: "Кругом налево, направо, вот так, стой и не шевелись". И офицер скрылся.
"На башне пробило уже 9 часов, а мы все стоим больше часу и не знаем, чем все это кончится. Вдруг раздался свисток, ружейный выстрел, и сзади затрещал пулемет: задние ряды повалились как подкошенные.
"Картина была ужасная: кругом кровь, стон раненых, вывалившиеся мозги, крики, взрыв бомб, треск пулеметов. Все смешалось в общий гул. Оставшиеся в живых потеряли сознание, лезли в калитку ворот, давили друг друга... Пулемет трещал, думалось, не будет конца этому кошмару. Наконец пулемет остановился. Юнкера подбежали к оставшимся в живых, заставили убирать раненых и стаскивать в одну кучу убитых.
"Когда все это было сделано, мы собрались в казарму. Через несколько минут юнкера снова приходят к нам в казарму и опять с таким же зверством стали выгонять нас к воротам.
"Выгнали, построили в одну шеренгу и повели во двор окружного суда где мы пробыли до 6 часов вечера, голодные, измученные, в одних гимнастерках, некоторые в крови и без фуражек" и т. д.
Образовав благодаря захвату Кремля в центре железный кулак, белая гвардия повела тотчас активного наступление, развивая дальше свой успех. В первые три дня белые захватили весь центр города, все вокзалы, кроме Саратовского, телефонную, телеграфную и электрическою станции, здания дум, университет, манеж и местность, прилегающую к храму Христа Спасителя. У юнкеров было много пулеметов, и они их заранее порасставили на колокольнях церквей.
На стороне Военно-революционного комитета были весь солдатский гарнизон и артиллерия.
Положение красных войск в ночь с 10 на 11 ноября сделалось критическим. Однако 11-е ноября было уже переломным моментом. рабочие по призыву Московского военно-революционного комитета, центрального совета профсоюзов и Московского комитета большевиков об'явили в этот день забастовку на всех фабриках и заводах и поголовно мобилизовались на борьбу с юнкерами. 11 ноября начался артиллерийский обстрел юнкерских гнезд.

- 58 -
Поднялись на борьбу сами народные массы. Тысячи рабочих и солдат по собственной инициативе бросились в бой, и уже утром 11 ноября была очищена от юнкеров вся Тверская улица, занят Малый театр. К вечеру 11 ноября положение красных войск укрепилось по всем участкам.
И в этот момент Военно-революционный комитет своей неумелой пацифистской политикой внес опять трещину в борьбу. Стремясь скорее прекратить кровопролитие, он принял предложение Викжеля начать переговоры и об'явил перемирие в момент, когда красные войска повсеместно перешли в наступление.
Уезжая 7 ноября в Ленинград, Викжель выделил из себя и оставил в Москве викжелевское бюро. В него входили: Добытин, Бальбатов, Федотов, Эндимионов, Гар и Шеханов. Московское бюро Викжеля не стало играть в "нейтралитет" по примеру Ленинградского, а сразу и напрямик вошло в Комитет общественной безопасности, который поднял восстание юнкеров.
И вот, 11 ноября, по настоянию из Ленинграда и видя, что красные берут верх, бюро вспомнило о своей "миротворческой" миссии и предложило обеим воюющим сторонам войти в переговоры на основеобразования однородного социалистического правительства от большевиков до народных социалистов. Военно-революционный комитет соггласился. Перемирие началось с 12 часов ночи на 12 ноября. Оно было заключено на 24 часа.
Согласительная комиссия была созвана 12 ноября, в 2 часа ночи¹⁾. Присутствовали: от Комитета общественной безопасности—Руднев и Филатьев, от штаба Московского военного округа — Кобезский и Шер, от Викжеля—Платонов, Федотов, Беляков, Гар и Стефановский, от "меньшевиков — Хинчук и Кибрик, от Совета солдатских депутатов—Урнов²⁾, от совета почтово-телеграфного союза—Войцехович и представители Военно-революционного комитета.
Обеими сторонами были приняты следующие пункты:
1. Роспуск солдатских и офицерских частей, образованных в связи с вооруженной борьбой.
2. Сдача боевыми дружинами оружия (представители Военно-революционного комитета отказались подписать этот пункт).
_______________________
^{1) Протокол этого совещания опубликован в "Очерках по истории железнодорожного союза 1917 года", Истпрофтран, 1924 г., стр. 90.
^{2) Совет солдатских депутатов в Москве и его президиум были оборонческими.

- 59 -
3. В Москве создается Временный комитет с чрезвычайными полномочиями. Он сохраняется впредь до решения центральным правительством вопроса об организации власти на местах. Состоит он из 7 представителей от городского управления, 7 — от Московского совета рабочих и солдатских депутатов, 2—от земства, по одному—от губернского совета рабочих депутатов и Губернского совета крестьянских депутатов, 1 — от Центрального совета профессиональных союзов, 1—от Викжеля,1—от почтово-телеграфного союза. При этом Комитет общественной безопасности и Военно-революционный Комитет упраздняются.
4. Временный комитет создает специальную следственную комиссию выясняющую причины и виновников гражданской войны в Москве.
5. Войска все разводятся по своим частям и поступают в распоряжение Рябцова.
Срок перемирия был 21 час 33 минуты: его решено было продлить до 12 часов дня 13 ноября.
Однако в 12 часов ночи на 13 ноября Военно-революционный комитет сообщил Викжелю следующее: "Признавая, что пункты, которые были формулированы на общем совещании с Викжелем и другими организациями, оказались для Военно-революционного комитета неприемлемыми, он прекращает перемирие, признавая, однако, возможным в ближайшем будущем по взаимному уговору начать переговоры о мире на платформе советских резолюций".
В ответ на это заявление в 5 часов утра 13 ноября Московский Викжель передал в Ленинград по аппарату, что "бюро Викжеля считает единственным выходом передать себя, как технический аппарат, в полное распоряжение Комитета общественной безопасности и решительно заявляет, что отныне в вопросах борьбы он ждет распоряжения этого Комитета...".
Еще ранее Московское бюро настойчиво уговаривало Викжель сбросить маску "нейтралитета". Федотов (10 ноября, в 9 часов вечера) говорил в Ленинград ¹⁾: "Надо бы вам .остаться на первом принятом решении, т.-е. на образовании временного правительства однородного состава из всех социалистических партий, но без большевиков: этим Викжель заслужил бы общественные симпатии громаднейшей массы всего населения, общественных организаций и социалистических партий".
_______________________
^{1) Эти переговоры опубликованы в книге "Очерки по истории железнодорожного союза 1917 года", Истпрофтран, 1924 г., стр. 79.

— 60 —
Но Викжель справедливо полагал, что как только он сбросит маску "нейтралитета", так он потеряет девять десятых своего влияния на отсталые железнодорожные массы и уже будет бессилен что-нибудь сделать. Поэтому он настоял на выходе Московского бюро из Комитета общественной безопасности: не отдавать свой аппарат официально в его распоряжение. И в результате Московское бюро с отчаянием сообщает 14 ноября: "Обе стороны считают, что мы их предаем. Это официально заявил Комитет спасения и неофициально революционный штаб".
Итак, Военно-революционный комитет отказался от позорных условий перемирия, и начался снова бой... Борьба приняла необычайно упорный и затяжной характер. Полем битвы являлся почти весь город. Партизанские бои шли на площадях и в отдельных кварталах. Буржуазное население помогало юнкерам, стреляя в рабочих из домов. Сила рабочей гвардии, однако, все возрастала. 12 ноября бои были чрезвычайно благоприятны для красных. Дружными рядами солдаты и красногвардейцы все больше сжимали кольцо, окружающее юнкеров.
На помощь красной гвардии 12 ноября прибывают рабочие — бойцы Мытищенского завода, Павловской слободы и Серпуховского района. Из Минска прибыли две роты революционных солдат. Красная гвардия Тулы на казенных орудийных заводах снаряжает автомобили и грузовики, ставит на них пулеметы и отправляет на. помощь Москве.
12 ноября красные с бою берут почтамт и главный телеграф. Занимают Курский и Александровский вокзалы, берут градоначальство.
13 ноября занимаются кадетские корпуса. К вечеру белая гвардия разбитая отступила к Кремлю.
14 ноября идет артиллерийский обстрел Кремля.
15 ноября председатель Комитета общественной безопасности Руднев обратился к Военно-революционному комитету с просьбой прекратить боевые действия и сообщить условия перемирия. 15 ноября, в 5 часов вечера, после шестидневных боев было заключено, наконец, перемирие на следующих условиях:
1. Комитет общественной безопасности прекращает свое существование.
2. Белая гвардия возвращает оружие и расформировывается. Офицеры остаются при их оружии. В юнкерских училищах сохраняется лишь то оружие, которое необходимо для обучения. Все остальное оружие юнкерами возвращается. Военно-революционный комитет гарантирует всем свободу и неприкосновенность личности.

- 61 -
3. Для проведения этого в жизнь организуется комиссия из представителей Военно-революционного комитета, командного состава и представителей организаций, принимавших участие в посредничестве.
4. Стрельба и другие военные действия прекращаются.
5. Пленные обеих сторон немедленно освобождаются.
Таким образом белые были разбиты и сдались. В ночь на 16 ноября Военно-революционный комитет отдал по поводу этого по революционным войскам приказ, где писал: "Революционные войска победили: юнкера и "белая гвардия" сдают оружие. Все силы буржуазии разбиты на-голову и сдаются, приняв наши требования. Вся власть в руках Военно-революционного комитета. Московские рабочие дорогой ценой завоевали свою власть в Москве. Все на охрану завоеваний новой рабочей, солдатской и крестьянской революции! Враг сдался"... и т. д.
Жертвы людьми с обеих сторон были огромны. Между прочим, кроме зверской расправы с солдатами в Кремле, юнкера проявили во время борьбы необычайное зверство по отношению к попадавшим к ним в плен рабочим. Они не только их повсеместно расстреливали, но производили над ними ряд жесточайших и гнуснейших насилий: избивали их шомполами, плетьми и т. п.
Викжель не мешал подвозу белых войск. Так без всяких препятствий с его стороны 11 ноября на помощь белым прибыли и великолепно высадились 150 ударников. А в Вязьму прибыло несколько сотен казаков с Дона, шедших в Москву на помощь белым. Дальше их не пустил не Викжель, а местные большевики и солдаты, которые разобрали кругом путь. Викжель лишь возмущался самоуправством этих большевиков и солдат.
Совсем иное отношение было у Викжеля к красным войскам: он задерживал по дороге всех едущих на помощь красным. 15 ноября вечером из Ленинграда вышли один за другим четыре поезда с матросами и красногвардейцами, в том числе один бронированный поезд. На заседании Ленинградского совета 15 ноября тов. Зиновьев говорил, что Военно-революционный комитет еще два дня тому назад хотел послать помощь москвичам, но Викжель эту отправку запретил. Как прорвались эти четыре поезда, мы уже видели из предыдущей главы. Их повезли вопреки запрещению железнодорожного комитета низшие железнодорожные служащие и мастеровые.
В самой Москве викжелевцы саботировали всеми способами. В разговоре по прямому проводу члены Московского бюро Викжеля жаловались в Ленинград, что красная гвардия на вокзалах производит насилия по перевозке. Насилия заключались в том, что вопреки распоряже-

— 62 —
нию Викжеля красногвардейцы захватили и перевезли с Брянского вокзала на Николаевский 21 вагон со снарядами и т. д. Так за все время борьбы Викжелъ предавал московский пролетариат и гарнизон.
И все-таки, несмотря на саботаж, несмотря на клевету и бешеную слюну ненависти, которую изрыгала на борющихся рабочих буржуазная и оборонческая печать, несмотря на слабое руководство со стороны Военно-революционного комитета, московский пролетариат победил.
Тов. Бухарин на заседании Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета 19 ноября 1917 года в докладе о московском юнкерском восстании говорил: "...С первой же минуты на борьбу за власть советов поднялась вся революционная Москва, и мы вместе, со всем солдатским гарнизоном получили все средства борьбы, до прожекторов и одиннадцатидюймовых орудий. Мы имели также аэропланы, пользуясь которыми мы могли бы без всякого труда разрушить совиные гнезда контр-революционных штабов. Но Военно-революционный: комитет не принял должной решимости в этом случае, и отчасти поэтому также затянулась война с московской буржуазией... В Москве на стороне контр-революции не оказалось ни одного полка, ни одной роты солдат и ни одного отряда рабочих... В то время как юнкера стреляли разрывными пулями, мы отказались от употребления аэропланов и даже согласились на перемирие... К счастью, на беспредельной боевой высоте оказались наши солдаты и рабочие, которые своими самочинными действиями, своей беспредельной храбростью, актами беззаветного самопожертвования парализовали нерешительность военных центров и принесли нам свободу"...
17 ноября Военно-революционный комитет распустил осиное гнездо контр-революции—Московскую городскую думу—и сменил почти весь командный состав¹⁾.
Виновники кровавых событий не понесли наказания. Все они были оставлены на свободе. Военно-революционный комитет хотел ликвидировать восстание с наименьшим количеством жертв.
Мягкость к побежденному врагу, которая отчасти диктовалась общими политическими условиями, вызвала справедливое негодование в рядах борцов. В "Социал-Демократе" от 17 ноября был помещен протест Красной гвардии при исполнительном комитете латышей. Они писали: "...Освобождая юнкеров из-под ареста, Военно-революционный
_______________________
^{1) Подробно об юнкерском восстании в Москве см. статью тов. Филиппа Акулова "Тактика Октября в Питере и Москве", "Пролетарская Революция" No 4, 1922 г.

- 63 -
комитет вместе с тем дает им возможность снова восстать против революционного народа.
"Мы, латышские стрелки и рабочие, члены Красной гвардии, категорически требуем, чтобы все арестованные юнкера и прочая буржуазная сволочь были преданы властному революционному суду с участием представителей от революционных организаций и Красной гвардии, который определит степень виновности каждого и вынесет соответствующий приговор"...
Такое же настроение было и в других отрядах Красной гвардии: бойцы-рабочие требовали из'ятия наиболее непримиримых своих классовых врагов, требовали революционного суда над ними, а для особенно виновных — расстрела.
Правильное классовое чутье рабочих подсказывало им, что борьба только начинается...
И действительно, буржуазия не успокоилась, и уже 23 ноября, в день похорон в Москве жертв Октябрьской революции, опять были попытки контр-революциониого переворота. В демонстрантов стреляли с верхних этажей. Стреляли из гостиниц: "Московской", "Континенталь", "Метрополь", из многих частных домов и из-за углов. Красные обстреляли гостиницы из пулеметов. Броневик дал несколько залпов по "Метрополю". Обысками найдено было много винтовок и пулеметов. Например, у священника Петропавловской церкви найдены винтовки и 800 патронов к ним и т. п.
Общеармейский комитет при Ставке.
После бегства Керенского из Гатчины эсеровские цекисты в поисках организации, на которую они могли бы опереться, помчались в Могилев. Там находился оборонческий общеармейский комитет при Ставке, там же находилась и контр-революционная военная Ставка во главе с главнокомандующим Духониным. Кроме того, Могилевский совет и губернский крестьянский исполнительный комитет имели также оборонческое большинство.
Какова была политическая позиция общеармейского комитета, видно из следующей его телеграммы, с которой он обратился к Викжелю 12 ноября: "Мы, представители армий, сорганизовавшиеся при Ставке в общеармейском комитете, без колебаний, с оружием в руках выступим против попытки большевиков навязать стране свою волю. На силу мы ответим силою. Войска... идут на Петроград, все перевозки войск, все назначения на командные места, все меры, предпринимаемые

- 64 -
Ставкою, проводятся под нашим -контролем. Мы не хотим крови: в тот момент, когда большевики сложат оружие, в тот момент, когда они подчинятся решению полномочного органа демократии, Всероссийскому комитету спасения родины и революции,—мы отзовем войска... Мы просим вашего доверия: не препятствуйте движению войск, идущему по нашему указанию. С радостью мы примем в наш руководящий орган вашего представителя для совместной деятельности по спасению родины"...
Таким образом общеармейский комитет стоял сначала всецело на позиции Комитета опасения родины и революции. Но победа красных войск подействовала на него отрезвляюще, поэтому уже 13 ноября он становится на викжелевскую точку зрения¹⁾ и принимает резолюцию, где говорит, что "во имя сохранения спокойствия и единства на фронте общеармейский комитет поддерживает образование однородного правительства от народных социалистов до большевиков включительно"...
Эсеровские лидеры, потерпевшие разгром в Ленинграде и в Гатчине, думали открыть в Могилеве новую страницу контр-революции, использовать Могилев как контр-революционный центр, находящийся вне влияния ленинградских рабочих, матросов и солдат. Они надеялись, что общеармейский комитет, вместе с офицерами Ставки и опираясь на войска, которые он представлял, сможет создать достаточно вооруженный кулак для поддержки новой авантюры, на этот раз уж во главе с Черновым.
Над осуществлением этого плана в поте лица старались эсеро-меньшевистоко-кадетские вожди, с'ехавшиеся в Могилев. Гоц, Чернов, Авксентьев, Знаменский (от народных социалистов), Скобелев (меньшевик), Станкевич, Верховский, Герштейн (социалист-революционер член Центрального комитета), члены ЦК партии к.-д,: Милюков, Винавер и другие уговаривали, посредничали и участвовали на заседавшем почти каждый день общеармейском комитете. На этих же заседаниях присутствовала делегация от ленинградского викжелевского совещания, посланная им 13 ноября, из "видных вождей партий, городской думы и демократических союзов"²⁾.
_______________________
^{1) В Ставку Викжель командировал сначала трех своих членов: Антоновича, Лапьера и Сенюшкина, А 14 ноября в Могилев приехала на совещания общеармейского комитета и делегация от ленинградского викжелевского совещания.
^{2) В кавычках — из сообщения по прямому проводу Викжеля от 13 норбря об отправке этой делегации.

— 65 —
В результате совместных усилий общеармейский комитет принял 20 ноября резолюцию, которую и разослал всем армейским организациям. В ней он писал: "...Общеармейский комитет... приложил все усилия к скорейшей ликвидации кризиса и восстановлению в стране власти, способной выполнить основные требования народа. Большевики, захватившие власть в Ленинграде и других городах, отказавшись от соглашения с иными социалистическими партиями, оказались бессильными удовлетворить общегосударственные нужды. Мы вошли в соглашение со Всероссийским железнодорожным союзом, мы посылали своих делегатов в центральные комитеты всех социалистических партий, но до сих пор попытки наши не увенчались успехом, главным образом по вине непримиримой позиции, занятой вождями крайнего большевизма— Лениным и Троцким... Бесплодность наших усилий диктует нам единственный выход из создавшегося положении. Мы предлагаем действующей армии в лице ее фронтовых и армейских комитетов взять на себя инициативу создания власти... Мы предлагаем поручить нам, общеармейскому комитету, от имени всей армии обратиться ко всем социалистическим партиям и демократическим организациям с предложением немедленно же приступить к организации правительства от большевиков до народных социалистов.
"В целях ускорения создания власти общеармейский комитет предлагает всем армейским организациям наметить кандидата на пост министра-председателя. С своей стороны общеармейский комитет выдвигает на этот пост вождя партии социалистов-революционеров Виктора Михайловича Чернова. Товарищи, сплотите вокруг этого имени вашу мощь, и кризис будет разрешен. Мы ждем вашего немедленного ответа. Общеармейский комитет".
В то же время деятели Ставки подтянули к Могилеву надежные, как они думали, войска: две сотни оренбургских казаков, 4-й Сибирский казачий кавалерийский полк и ударников... Однако, ознакомившись у местных большевиков с политическим положением, 4-й Сибирский казачий полк сразу же стал на сторону большевиков, а ударники (290 человек) распевали монархические гимны и не сочувствовали "социалистической" фразеологии общеармейского комитета.
Между тем общеармейский комитет начал весьма ощутительно чувствовать на себе давление солдатских масс. Последние шли за большевиками и с ненавистью и бешенством требовали переизбрания общеармейского комитета.

— 66 —
О настроении солдат военный корреспондент кадетских "Русских Ведомостей" Каржанский писал тогда в своих воспоминаниях¹⁾: "Комитет был в большей своей части оборонческий, тогда как армия за армией становились большевистскими; из обольшевиченных армий уже ехали большевики, и было ясно, что скоро волны большевизма смоют и общеармейский комитет".
Неизвестно, дали ли какие-нибудь армейские комитеты полномочия общеармейскому комитету для создания "черновского" правительства. Во всяком случае 1-я, 3-я, 5-я и 10-я армии такие директивы, по заявлению самого общеармейского комитета²⁾, дать отказались. В "Бюллетене" No 15, выпускавшемся в Могилеве оборонцами³⁾, говорилось, что "общеармейский комитет вследствие изменившегося соотношения сил в армейских комитетах решил воздержаться от активного участия в организации и созыве этого (по вопросу о власти. — В. В.) совещания".
24 ноября общеармейский комитет в принятой резолюции официально заявлял, что армейские настроения заставили общеармейский комитет отказаться от мысли немедленного создания власти.
Правда, в этой же резолюции комитет постановил: "Власти Совета народных комиссаров, как не имеющей за собой авторитета всей демократии, не признавать"... и что "общеармейский комитет будет отстаивать нейтралитет Ставки вооруженной силой и безусловно не допустит ввода большевистских войск в Ставку". Однако это был лишь бессильный жест в воздух, и на нем и лопнул могилевский мыльный пузырь вокруг общеармейского комитета.
Неудача эта внесла полное разочарование в эсеровские ряды. Семенов так описывает свою встречу в тот момент с Гоцем и Черновым в Могилеве⁴⁾: "В первом же разговоре со мной Гоц, безнадежно махнув рукою, заявил, что общеармейский комитет бессильно топчется на месте, что сил в распоряжении комитета мало и что, очевидно, ничего не выйдет. Чернов, повидимому в полнейшем моральном и физическом бессилии, лежал с компрессом на голове".
_______________________
^{1) "Пережитое", стр. 153. Ссылка взята у тов. Лелевича: "Октябрь в Ставке", стр.71.
^{2) См. его резолюцию от 24 ноября.
^{3) "Бюллетени" опубликованы у тов. Лелевича.
^{4) Семенов (Васильев), "Военная и боевая работа партии социа, листов-революционеров за 1917—1918 гг.", Берлин 1922 г.

— 67 —
Ликвидация Ставки.
В дни Октябрьского переворота г. Могилев благодаря тому, что там помещалась Ставка (центральное управление всеми армиями) и были сосредоточены все высшие военные чины, был центром, из которого исходили контр-революционные начинания.
Как известно, после корниловского выступления Керенский был назначен верховным главнокомандующим. Начальником штаба верховного главнокомандующего был генерал Духонин. Ярый монархист, окруженный в Ставке десятками и сотнями таких же монархистов-офицеров, Духонин деятельно помогал Керенскому в его авантюре. Он вместе с общеармейским комитетом при Ставке рассылал всем командующим и комиссарам требования послать войска на помощь Керенскому. Посланная им Каледину телеграмма гласила¹⁾: "Секретно, военно-оперативная. Новочеркасск, наказному атаману. 10 ноября 1917 года. Не найдете ли возможным направить на Москву для содействия правительственным войскам в подавлении большевистского восстания отряд казаков с Дона, который по усмирении восстания в Москве мог бы пойти на Ленинград для поддержки войск генерала Краснова. 7991. Духонин".
Тотчас после Октябрьского переворота в Ленинград была послана телеграмма, где вместе с общеармейским комитетом Духонин писал: "От имени армии фронта мы требуем немедленного прекращения большевиками насильственных действий, отказа от вооруженного захвата власти, безусловного подчинения действующему в полном согласии с полномочными организациями демократии Временному правительству, единственно могущему довести страну до Учредительного собрания, хозяину земли русской. Действующая армия силой поддержит это требование. Начальник штаба верховного главнокомандующего Духонин. Помощник начальника штаба по гражданской части Вырубов. Председатель общеармейского комитета штабс-капитан С. В. Перекрестов".
Угроза эта осталась на бумаге, потому что солдаты на фронте стояли за Октябрьский переворот. А все силы Ставки состояли в то время из 240 казаков, 290 ударников и одного финляндского батальона, насчитывавшего 800 штыков, да офицерства, слетавшегося сюда со всех сторон. Георгиевцы, находившиеся в Ставке, были распропагандированы большевиками и являлись ненадежной для Духонина частью.
С этими силами ставка не могла ничем помочь даже Керенскому и только грозила Ленинграду. Тотчас по образовании в Ленинграде
_______________________
^{1) "Пролетарская революция на Дону", сборник 2-й, стр. 112.

— 68 —
советского правительства, в Могилеве 10 ноября, так же, как и в Ленинграде, был основан Комитет спасения родины и революции, куда вошли представители: от городского самоуправления, от губернской польской рады, от партии к.-д., от партии социалистов-революционеров, от партии народных социалистов, от Белорусского комитета, от социал-демократов (меньшевиков), от Бунда, от губернского земства, от кооперативных организаций, от губернской продовольственной управы, от еврейской народной партии, от еврейской рабочей социалистической партии, от союза почтово-телеграфных служащих и от совета крестьянских депутатов¹⁾. Таким образом первое время в Могилеве совсем не было организации, стоящей на большевистской платформе.
После бегства Керенского генерал Духонин решил возглавить, своей персоной контр-революционную военщину и обратился ко всем фронтам с телеграммой, где писал²⁾: "...По донесению генерала Краснова, верховный главнокомандующий Керенский оставил отряд, и место его пребывания в настоящее время не установлено. Вследствие сего, на основании положения о полевом управлении войск, я вступил во временное исполнение должности верховного главнокомандующего"...
Однако за отсутствием у Ставки реальных сил он не предпринял пока никаких агрессивных мер. Конфликт с советской властью разыгрался у генерала Духонина по вопросу о мире.
Первым декретом Октября был декрет о мире. Принять в соответствии с ним конкретные меры Совет народных комиссаров не мог, пока под Ленинградом шел бой с бандами Керенского, а в самом Ленинграде и Москве — юнкерские восстания.
Но как только белые были раздавлены, и советская власть укрепилась, Совет народных комиссаров обратился 21 ноября ко всем послам воюющих государств со следующей нотой, подписанной народным комиссаром по иностранным делам Л. Троцким:
"Сим честь имею известить вас, господин посол, что Всероссийский с'езд советов рабочих и солдатских депутатов организовал 8 ноября новое правительство Российской республики в виде Совета народных комиссаров. Председателем этого правительства является Владимир Ильич Ленин, руководство внешней политикой поручено мне в качестве народного комиссара по иностранным делам.
_______________________
^{1) Персональный состав см. Г. Л е л е в и ч, "Октябрь в Ставке", изд. "Гомельский Рабочий", 1922 г.
^{2) Полный текст телеграммы см. Г. Лелевич, "Октябрь в Ставке", изд. "Гомельский Рабочий", 1922 г.

— 69 —
"Обращая ваше внимание на одобренный Всероссийским съездом советов рабочих .и солдатских депутатов текст предложения перемирия и демократического мира без аннексий и контрибуций, на основе самоопределения народов, честь имею просить вас смотреть на указанный документ как на формальное предложение немедленного перемирия на всех фронтах и немедленного открытия мирных переговоров, — предложение, с которым полномочное правительство Российской республики и обращается одновременно ко всем воюющим народам и к их правительствам.
"Примите уверение, господин посол, в глубоком уважении советского правительства к народу (затем идет название страны: Франции, Англии и т. д.—В. В.)..., который не может не стремиться к миру, как и все остальные народы, истощенные и обескровленные этой беспримерной бойней".
Одновременно Совет народных комиссаров решил немедленно прекратить бой на фронте и заключить с немцами перемирие. С этой целью генералу Духонину был послан 21 ноября, в 5 часов 5 минут утра, следующий приказ:
"Гражданин верховный главнокомандующий! Совет народных комиссаров взял по поручению Всероссийского с'езда рабочих и солдатских депутатов в свои руки власть вместе с обязательством предложить всем воюющим народам и их правительствам немедленное перемирие на всех фронтах и немедленное открытие переговоров в целях заключения мира на демократических основах... Вам, гражданин верховный главнокомандующий, Совет народных комиссаров поручает, во исполнение решения Всероссийского с'езда советов рабочих и солдатских депутатов, тотчас же, по получении настоящего извещения, обратиться к военным властям неприятельских армий с предложением немедленного приостановления военных действий в целях открытия мирных переговоров. Возлагая на вас ведение этих предварительных переговоров, Совет народных комиссаров приказывает вам: ¹⁾ непрерывно докладывать Совету по прямому проводу о ходе ваших переговоров с представителями неприятельских армий; ²⁾ подписать акт перемирия только с предварительного согласия Совета народных комиссаров. Председатель Совета народных комиссаров В. Ульянов (Ленин). Комиссар по иностранным делам Л. Троцкий. Комиссар по военным делам Крыленко. Скрепил: секретарь Н. Горбунов".
Вместо того, чтобы привести приказ в исполнение, генерал Духонин начал вести саботаж. Весь день 21 ноября он ничего не отвечал на приказ Совета народных комиссаров, а вечерам послал запрос в Ле-

— 70 —
нинград генералу Маниковскому о подлинности телеграммы, игнорируя Крыленко и других комиссаров.
Тогда утром 22 ноября произошел исторический разговор по прямому проводу¹⁾ между генералом Духониным с одной стороны и тт. Лениным, Сталиным ,и Крыленко с другой.
Сначала Духонин отказался подойти к прямому проводу, и вместо него говорил какой-то чин в очень неопределенных выражениях. И только когда из Ленинграда пригрозили обратиться к солдатам, к проводу подошел Духонин и начал задавать ряд якобы необходимых "технических" вопросов; тогда .из Ленинграда ему указали, что вопросы эти сейчас неуместны, и заявили: "поэтому еще раз и ультимативно требуем немедленного и безоговорочного приступа к формальным переговорам о перемирии...". Духонин категорически от этого отказался.
В ответ ему было сказано: "Именем правительства Российской республики, по поручению Совета народных комиссаров, мы увольняем вас от занимаемой вами должности за неисполнение предписаний правительства и за поведение, несущее неслыханные бедствия трудящимся массам всех стран и в особенности армии. Мы предписываем вам под страхом ответственности по законам военного времени продолжать ведение дела, пока не прибудет в ставку новый главнокомандующий или лицо, уполномоченное им на принятие от вас дел. Главнокомандующим назначается прапорщик Крыленко²⁾. Подписали: Ленин, Сталин, Крыленко".
Тогда утром 22 ноября Духонин перешел в наступление. Он издал приказ войскам фронта, где заявлял, что считает приказ о смещении его с должности верховного главнокомандующего для себя необязательным, и об'яснял свой отказ вступить с немцами в переговоры о перемирии тем, что он не признает полномочным правительством Совет народных комиссаров.
Совет народных комиссаров, зная о том, что вокруг Духонина группируются весь монархический генералитет и офицерство, решил через их головы обратиться к солдатам. Было опубликовано воззвание, где говорилось: "7 (20) ноября ночью Совет народных комиссаров послал радиотелеграмму главнокомандующему Духонину, предписывая ему немедленно и формально предложить перемирие всем воюющим странам, как союзным, так и находящимся с нами во враждебных дей-
_______________________
^{1) Полный текст разговора был опубликован во всех газетах.

^{2) Тов. Крыленко 26 ноября издал приказ о том, что вступает в переговоры с немцами о мире, и об устранении от работы генерала Духонина.

— 71 —
ствиях... Не получив от Духонина ответа до вечера 21 ноября, Совет народных комиссаров уполномочил Ленина, Сталина и Крыленко запросить Духонина по прямому проводу о причинах промедления.
"Переговоры велись от 2 до 4 ^1/2 часов утра 22 ноября. Духонин делал многочисленные попытки уклониться от об'яснений своего поведения и от дачи точного ответа на предписание правительства, но когда предписание вступить немедленно в формальные переговоры о перемирии было сделано Духонину категорически, он ответил отказом подчиниться... Солдаты, дело мира в ваших руках! Вы не дадите контрреволюционным генералам сорвать великое дело мира, вы окружите их стражей, чтобы избежать недостойньх революционной армии самосудов и помешать этим генералам уклониться от ожидающего их суда! Вы сохраните строжайший революционный и военный порядок!
"Пусть стоящие на позициях выбирают тотчас уполномоченных для формального вступления в переговоры о перемирии с неприятелем. Совет народных комиссаров дает вам право на это. О каждом шаге переговоров извещайте нас всеми способами. Подписать окончательный договор о перемирии в праве только Совет народных комиссаров. Солдаты! Дело мира в ваших руках! Бдительность, выдержка, энергия,—и... дело мира... победит!..
"...Именем правительства Российской республики, подписали: председатель Совета народных комиссаров В. Ульянов (Ленин). Народный комиссар по военным делам и верховный главнокомандующий Н. Крыленко" ¹⁾.
"Таким образом генералы украли, по крайней мере, сутки в таком важном и насущном вопросе, как вопрос о мире" ²⁾. Но они этим не ограничились. Повсеместно товарищ Крыленко встречал самый злобный саботаж и непризнание со стороны командного состава. Поход против Ставки за мир был настоящей войной против всего контр-рево-люционного генералитета.
Последний великолепно учитывал, что мир на фронте сделает победы Октября и власть советов несокрушимыми. И злобно, но бессильно саботировал. Генерал Болдырев в разговоре по прямому проводу 25 ноября с Духониным подробно докладывал ему о приезде Крыленко в г. Двинск и хвастался, что на его неоднократные требования
_______________________
^{1) Полный текст воззвания был опубликован во всех большевистских газетах того времени.
^{2) Взятое в кавычки—из речи тов. Ленина на заседании Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета от 23 ноября.

— 72 —
явиться для доклада он этого не сделал ¹⁾.. То же сообщал главнокомандующий северного фронта генерал Черемисов и другие.
Вдохновлял всю эту компанию генералов сам Духонин. 26 ноября, разговаривая по прямому проводу с генералом Щербачевым, он говорил:
"Буду бороться против насильника до образования правительственной власти, признанной всей страной... Мы выполним долг до конца, и история воздаст каждому по делам его"...
Союзники, естественно, также выступили ярыми противниками перемирия. 25 ноября начальник французской военной миссии генерал Бертэло обратился к генералу Щербачеву с заявлением, где писал:
"...Я прошу вас об'явить высшему русскому командованию, при котором вы состоите, что Франция не признает власти Совета народных комиссаров и, уверенная в патриотизме высшего русского командования, она рассчитывает, что последнее решительно отвергнет всякие преступные переговоры и удержит русскую армию на фронте лицом к общему врагу"...
Генерал Духонин с большим энтузиазмом принялся распространять из Ставки по всем фронтам это обращение. От себя он прибавил еще новое воззвание от 26 ноября, которое призывало: "(Русский народ! Четвертый год армия стоит в окопах на страже родины, оберегая ее от коварного внешнего врага!.. Но судьбе угодно было ниспослать ей новое испытание: землю нашу постигла смута, разорение от безвластия, армии приходится выносить... весь ужас анархии, вносимый в ряды армии людьми злой воли, влекущими Россию к полному развалу.
"К вам, представители всей русской демократии, к вам, представители городов, земств и крестьянства, обращаются взоры и мольбы армии: сплотитесь все вместе во имя спасения родины, воспряньте духом и дайте исстрадавшейся земле русской власть, власть всенародную, свободную в своих началах и чуждую насилия штыка! Не теряйте времени! Армия ждет вашего слова! Духонин".
Общеармейский комитет при Ставке и могилевские оборонческие советы в крикливых воззваниях, не признающих власть Совета народных комиссаров и Крыленко, всячески помогали черносотенному генералу.
В ответ на эту агитацию Крыленко 27 ноября издал приказ, где писал, что "посланные мною парламентеры перешли немецкие окопы...
_______________________
^{1) Болдырев был за саботаж арестован, и 26 декабря Военно-революционный трибунал приговорил его к 3 годам тюрьмы, но через несколько месяцев его выпустили.

— 73 —
ответ противника обещан в 20 часов 27 ноября¹⁾. Дело мира близко. Товарищи! Напрягите все силы и, несмотря на лишения и холод держите фронт! Презрением клеймите лицемерные призывы окопавшейся в Ставке шайки генерала Духонина и его буржуазных и лжесоциалистических приспешников". Затем в этом же приказе Крыленко отставлял от должности за саботаж генерала Черемисова и ряд других генералов. Генерал Духонин, помимо предания суду, об'являлся врагом народа, а всем лицам, его поддерживающим, было об'явлено, что они будут арестовываться независимо от партийного положения и прошлого.
Совместные усилия контр-революционного генералитета разбились о большевистское настроение солдатских масс. В результате генеральской агитации ненависть солдат фронта и стремление их сбросить с себя могилевских паразитов стали так велики и ощутительны, что Ставка перестала уж мечтать о вооруженном сопротивлении, а решила скорее подумать о бегстве куда-нибудь на юг. Сначала хотели бежать все, но на переезд понадобилось бы до 30 поездных составов. Тогда решили отправить лишь генерала Духонина с оперативным отделом. Дела Ставки были уже погружены в автомобили, но солдаты Георгиевского батальона повыкинули их на площадь и бегства не допустили.
А к этому времени Могилев уже был окружен на 200 верст кругом революционными войсками. Напрасно старался перебравшийся в Москву Викжель еще раз выступить со своим подмоченным "нейтралитетом" и помочь могилевским контр-революционерам. 1 декабря на станции Витебск было получено от него распоряжение: "Эшелонов прапорщика Крыленко ни под каким видом к Могилеву не пропускайте". И в тот же день Викжель пред'явил Всероссийскому Центральному Исполнительному Комитету ультимативное требование: предписать прапорщику Крыленко и его эшелонам приостановить всякую подготовку военно-оперативного характера против войск общеармейского комитета. В ультиматуме указывалось, что "общеармейский комитет ничего не имеет против вступления в переговоры относительно личности верховного главнокомандующего, кандидатура которого могла бы быть приемлемой для обеих сторон" и т. п.²⁾.
Все было напрасно: матросы и солдаты продолжали окружать Ставку. Вечером 1 декабря Могилевский исполнительный комитет
_______________________
^{1) Главнокомандующий немецким восточным фронтом согласился вступить в переговоры с русским верховным главнокомандующим о мире. Переговоры были начаты, и 15 декабря было об'явлено перемирие на всех русских фронтах.
^{2) "Дело Народа" от 2 декабря 1917 г., No 214.

— 74 —
Совета рабочих и солдатских депутатов признал власть советов и избрал из себя Военно-революционный комитет, к которому перешла вся власть в городе и контроль над Ставкой.
Приказом от 2 декабря Военно-революционный комитет об'явил генерала Духонина, комиссара Станкевича и помощника начальника штаба Ставки отрешенными от должностей; общеармейский комитет при Ставке распущенным и всех вместе подверг домашнему аресту.
А 3 декабря, около 10 часов, в Могилев вступили матросы во главе с новым главнокомандующим товарищем Крыленко¹⁾.
Арестованный Духонин был отвезен на вокзал под конвоем матросов для отправки в Ленинград. Как раз накануне сдачи Ставки — 2 декабря из Быхова бежали из-под ареста генерал Корнилов, Лукомский, Романовский, Марков и генерал Деникин. Бежали они, получив из духонинской ставки официальные документы о своем освобождении из-под ареста. Генерал Корнилов бежал на юг, захватив с собой преданных ему 4 эскадрона охранявших его текинцев²⁾.
Матросы и солдаты, с величайшей ненавистью относившиеся к генералу Духонину за его нежелание заключить мир и кончить ненавистную фронту войну, узнав о бегстве Корнилова, не выдержали. Собравшись толпой к вагону около 6 часов вечера, они вырвали генерала Духонина из рук стражи и, несмотря на отчаянные уговоры товарища Крыленко, убили его на месте.
_______________________
^{1) 5 декабря взамен ликвидированного общеармейского комитета был образован временный Военно-революционный комитет при Ставке, в состав которого вошли представители армий западного фронта, матросы Балтийского флота, Могилевского совета и члены комиссариатов при Ставке. 24 декабря в Могилеве открылся общеармейский с'езд. На нем были представлены все фронты, за исключением румынского и кавказского. Состав его был следующий: 10 левых социалистов-революционеров, 2 максималиста, 1 социал-демократ (интернационалист) и 29 большевиков. Был избран центральный комитет действующей армии и флота (Цекодарф). Верховным главнокомандующим под гром аплодисментов был единогласно избран Н. В. Крыленко.
Еще до с'езда 14 декабря в Могилеве было об'явлено новое положение об армии, которое вводило выборность командного состава, вручало всювласть в армии выборным комитетам, упраздняло офицерские чины, звания, ордена, погоны и пр. (Л е л е в и ч, "Октябрь в Ставке").
^{2) Около станции Песчаники осковско-Брестской железной дороги красные их разбили, они были окружены и скоро после этого сдались. Корнилов же переодетый бежал и 19 декабря приехал в Новочеркасск, Туда еще ранее приехали Деникин, Лукомский, Марков и Романовский,

ЧАСТЬ ВТОРАЯ.
ВОКРУГ УЧРЕДИТЕЛЬНОГО СОБРАНИЯ.
Саботаж.
Помимо провокации внутри советских органов, помимо открытой вооруженной борьбы и тайных заговоров, советская власть с первых же шагов своей деятельности столкнулась с организованным саботажем со стороны чиновничества.
Самодержавие создавало свой государственный управленческий аппарат десятилетиями. В него оно отбирало самые монархические и самые лакейские элементы из так называемой "интеллигенции". Естественно, что последние выступили ярыми сторонниками буржуазно-монархического государства и злейшими врагами советской власти.
Управление страной во всех областях: продовольственный аппарат, больничная и медицинская помощь, финансовая организация и банки, школьная сеть, почтово-телеграфная сеть, железные и водные дороги и проч., и проч., — все это обслуживалось чиновничеством, верхушка которого была махрово-черносотенной.
И все они почти повсеместно отказались признать советский переворот. Они бросали тотчас работу, как только к ним в учреждение приходил назначенный большевиками комиссар. Выбросить сразу за борт эту враждебную плеяду было невозможно, так как тогда приостановилась бы вся экономическая и государственная жизнь страны. Заменить их своими, преданными советской власти чиновниками; было не под силу: рабочий класс не смог бы сразу выдвинуть нужные кадры. Поэтому советской власти пришлось вести упорную длительную борьбу с саботажем, взрывать его в каждом отдельном учреждении особыми мерами, набирая сочувствующих перевороту мелких чиновников, или выдвигать их из рабочих и заменять ими враждебные элементы, пока укрепившееся положение советской власти к концу гражданской войны не произвело политический перелом в мировозрении основной массы чиновничества.
Трудность борьбы усугублялась тем, что саботажники первые два месяца забастовки были хорошо обеспечены материально, так как они

— 76 —
получали от буржуазии из саботажного фонда жалованье. Политическим центром забастовавших саботажников был сначала Комитет спасения родины и революции.
8 ноября началась забастовка служащих министерства труда. В ближайшую неделю к ней примкнули служащие министерства торговли и промышленности, министерства народного просвещения, министерства земледелия, министерства иностранных дел, государственного контроля, министерства финансов, министерства внутренних дел, министерства путей сообщения, управления государственных сберегательных касс, управления по делам мелкого кредита, ленинградской сберегательной кассы, главного управления по делам местного хозяйства, почтово-телеграфные чиновники и другие.
Руководили забастовками в большинстве случаев администрация и высшие чины. За ними шли их ближайшие помощники и средняя часть служащих. Энтузиазм уменьшался сто мере уменьшения чина. И в большинстве учреждений все сторожа и курьеры остались на местах и первыми пришли на помощь явившимся туда советским комиссарам. В некоторых учреждениях осталась на местах и часть мелких служащих.
Забастовавшие служащие государственных учреждений выделили из своего состава стачечный центр под названием "Союз союзов". 18 ноября последний опубликовал следующее воззвавие¹⁾:

"Союз союзов служащих государственных учреждений Петрограда считает своим долгом широко оповестить население о своем решении приостановить занятия во всех государственных учреждениях... Большевики, опираясь на грубую силу штыков, об'явили себя верховной властью... Теперь большевики стремятся овладеть всеми материальными средствами и всеми частями государственного управления.
"Мы, служащие государственных учреждений, действуем в тесной связи со Всероссийским комитетом спасения родины и революции. Поэтому... мы... обращаем свой горячий призыв ко всем партиям, организациям и учреждениям, стоящим за необходимость спасения государственного начала в управлении. Мы зовем всех присоединиться к нашей тяжелой решительной борьбе за установление общепризнанной власти"...
В ответ на об'явленную забастовку Комитет опасения родины и революции, на своем заседании 20 ноября вынес следующее постановление²⁾: "Заслушав доклад Союза союзов служащих государственных учреждений о ходе забастовки в государственных учреждениях, Коми-

______________________
1) Полный текст см. "Единство" No 180, 1917 г.

^{2) Опубликовано в газете "Единство" от 21 ноября.

- 77 -
тет спасения родины и революции постановил приветствовать служащих в их мужественной борьбе... и заявить, что: 1) все бастующие служащие считаются состоящими на государственной службе, 2) передача дел в руки захватчиков (большевиков. — В. В.) или подача прошений об отставке является недопустимой, 3) вопрос о штрейкбрехерах будет рассмотрен Союзом союзов и будет представлен на рассмотрение новой власти, когда она будет сформирована".
Картина саботажа развивалась во всех правительственных учреждениях. Так, администрация телефонной сети оставила свои посты и устроила ряд умышленных повреждений. Забастовали и служащие ленинградской городской управы.
Что же касается банков, то фактически банками владели вплоть до конца ноября их правления и администрация. Они производили те выдачи, которые находили нужными сделать на расходы по саботажу, и... отказывались дать что-нибудь Совету народных комиссаров. Два раза представители Совета народных комиссаров пытались получить из государственного банка деньги для расходов первого рабоче-крестьянского правительства и оба раза получали от служащих банка отказ и угрозу в противном случае об'явить забастовку. Только 30 ноября из государственного банка была произведена первая выдача 5 миллионов рублей в счет кратковременного аванса Совету народных комиссаров¹⁾. В ответ на эту "принудительную" выдачу все чиновники государственного банка об'явили забастовку. К забастовке отказались примкнуть лишь мелкие служащие. Одновременно об'явили забастовку служащие всех кредитных учреждений. И центральное управление всероссийского союза служащих кредитных учреждений для поддержки бастующих образовало центральный стачечный комитет. В него вошли: Теслер, Коробков, Кемплер, Рошаль, Данилевич и др. Этот центр представлял собою коалицию всех групп, начиная от меньшевиков и кончая кадетами.

С 30 ноября советская власть постепенно начинает овладевать аппаратом банков ²⁾, и 4 января "Правда" писала, что "работа государственного банка почти налажена: поступило 650 новых служащих, из со-

___________________
1) "Правда" No 193, 1 декабря.

^{2) Частные банки советское правительство заняло лишь 27 декабря. Было занято 28 банков и 10 отделений. Банки заняли вооруженные отряды солдат и матросов по 100—125 человек, были забраны и сданы комиссару государственного банка ключи от касс и кладовых. В крупнейшие банки были назначены комиссары. Выдача одному лицу была ограничена 250 рублями в неделю.

— 78 —
става старых вернулось 400 человек". Однако забастовка служащих частных и государственного банков продолжалась до конца "марта.
Злейшая ненависть к советской власти охватила всю буржуазную интеллигенцию.
1—6 декабря в Москве состоялось всероссийское совещание руководителей продовольственного дела, которое "выразило недоверие ставленникам большевиков, признало Временное правительство и Совет республики единственными органами верховной власти и постановило продолжать работать, пока Комитет спасения родины и революции не признает необходимым прекратить работу служащих министерства продовольствия". Выбран был для руководства дальнейшей деятельностью Всероссийский совет продовольственных с'ездов из 10 человек, действующий до соответствующего решения Учредительного собрания.
К саботажу чиновничества всех видов примкнуло также и учительство. Воспитывавшее умы юношества в духе самодержавия, закона Божия и буржуазной собственности учительство так же, как и чиновники, тщательно "отбиралось" при поступлении на службу. Даже для работы на должности народного учителя требовалась "политическая благонадежность", т.-е. благоприятный политический отзыв от жандармов. Естественно, что верхний слой учительства, наиболее хорошо оплачиваемый, не за страх, а за совесть, был предан буржуазно-самодержавному обществу. И 19 декабря Всероссийский учительский союз обратился с воззванием "Ко всем учительским организациям", где писал:
"...Борьба должна вестись путем устного и печатного слова, путем открытого непризнания и неподчинения власти комиссаров и в крайнем случае — путем политической забастовки в согласии с тактикой других общественных организаций, стоящих на платформе: Долой народных комиссаров! Вся власть Учредительному собранию".

Директиву эту учителя, видимо, начали ретиво проводить в жизнь, так как уже 27 декабря "Правда" писала: "Руководимые кадетами, и оборонцами педагоги уже давно ведут в школах черносотенную агитацию, не стыдясь в классах детям проповедовать о "большевиках" в духе худших черносотенных листков".
А 2 января тов. Луначарский писал в "Правде": "Учителя об'явили забастовку незадолго до рождественских каникул. И получают за это плату из фонда эксплоататоров".
Даже врачи, которые по самому роду своей работы, казалось бы, далеко стоят от политической борьбы, и те обрушились на Октябрьский переворот. И "Правда" от 22 декабря сообщала: "Все врачебные

— 79 —
организации не подчиняются власти советов и в случае вмешательства решили устроить всеобщую забастовку".
Таким образом против восставших рабочих и крестьян поднялась вся чиновничья и интеллигентская Россия.
Первое время буржуазия выплачивала бастующим чиновникам жалованье. Так, от виднейшего члена кадетской партии Кутлера было получено для уплаты бастующим банковским служащим в первый раз 540 000 рублей для распределения между 9 банками и во второй раз — 480000 рублей. Саботажники получали также поддержку от таких крупных фирм, как: торговый дом Ив. Стахеева и К° в Москве, табачная фабрика Богданова, от Геймана, Менделевича, Оркина и др. Взносы делали Кавказский банк, Тульский поземельный банк, Московский народный банк и пр.
Кроме этих частных взносов в стачечный фонд деньги давал и Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет 1-го созыва. Последний отказался передать Всероссийскому Центральному Исполнительному Комитету 2-го созыва деньги, имевшиеся у него, несмотря на то, что последние составились исключительно из добровольных взносов провинциальных и районных советов для нужд советской власти.
Из документов, которые были найдены, видно, что общая сумма их равнялась 250 000 рублей и сверх того — процентные бумаги. Из этих-то денег Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет 1-го созыва и поддерживал забастовавших саботажников. Кроме того, пользуясь тем, что они стояли сами у денежного ящика, саботажники выписывали с текущих счетов различных учреждений деньги и направляли их в стачечный фонд. По данным Чрезвычайной комиссии этот фонд в Ленинграде равнялся около 2 миллионов рублей¹⁾. Данные эти, конечно, не полны: суммы из государственных денег, затраченные буржуазией на саботаж чиновников, были значительно больше.

Забастовавших чиновников поддерживала также и французская миссия через различные банки, пайщиками которых являлась французская буржуазия (Русско-Азиатский банк и другие)²⁾.

Когда Комитет опасения родины и революции был .ликвидирован, и на место его эсеры создали Союз защиты Учредительного собрания, забастовавшие чиновники сделали его своим центром и целью своей
______________________
1) Приведенные данные о материальной базе забастовщиков почерпнуты мною из книги Лациса "Два года борьбы на внутреннем фронте".

^{2) См. показания Паскаля (служащий французской миссии) на процессе социалистов-революционеров. Дела Верховного трибунала Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета, т. III, стр. 74.

— 80 —
забастовки выставили, требование передачи "всей власти Учредительному собранию"¹⁾.

Как же реагировала советская власть на эту "буржуазную забастовку"?
20 ноября Военно-революционный комитет опубликовал первое воззвание, где писал: "Богатые классы оказывают сопротивление новому советскому правительству рабочих, солдат и крестьян. Их сторонники останавливают работу государственных и городских служащих, призывают прекращать службу в банках, пытаются прервать железнодорожное .и почтово-телеграфное сообщение и прочее. Мы предостерегаем их: они играют с огнем... первыми тяготу созданного ими положения почувствуют они сами. Богатые классы и их прислужники будут лишены права получать продукты, все запасы, имеющиеся у них, будут реквизированы. Имущество главных виновников будет конфисковано".

23 ноября было опубликовано второе об'явление от Военно-революционного комитета, которое гласило:
"На фронте голод, верхи чиновничества саботируют... контр-революционные чиновники являются самыми бесчестными преступниками по отношению к голодающим и умирающим братьям на фронте. Военно-революционный комитет делает этим преступникам последнее предупреждение. В случае малейшего сопротивлении или противодействия с их стороны по отношению их будут приняты меры, суровость которых будет отвечать размерам совершаемого ими преступления".
И наконец, 8 декабря было опубликовано последнее об'явление: "Военно-революционный комитет об'являет всех саботажников-чиновников врагами народа, их имена будут опубликованы, и они объявляются под общественным бойкотом".
Но эти воззвания, клеймившие саботажников пролетарским презрением, мало их трогали до тех пор, пока они получали хорошие оклады от прежних своих (господ — банкиров. Тем более что в первые месяцы борьба с ними велась в мягких формах. Не было ни арестов²⁾, ни тем более расстрелов. Обычной формой борьбы являлся расчет без права получения пенсии.

Только тогда, когда советская власть овладела всеми банками и управленческим аппаратом, забастовки пошли на убыль.
______________________
1) В кавычках — слова одной из подобных резолюций, опубликованных в "Единстве".

а) В "Правде" мы имеем упоминание лишь об аресте директора государственного банка в Ленинграде и управляющего конторой государственного банка в Москве М. Я. Ковальницкого и нескольких других лиц.

— 81 —
8 февраля на общем собрании бастующих служащих ведомства путей сообщения была принята резолюция об обратном поступлении на службу. Прием зависел от Викжедора. 6 февраля общее собрание почтово-телеграфных служащих Ленинграда постановило ликвидировать забастовку. Служащие городских управлений и городские санитарные врачи прекратили забастовку 23 февраля. Забастовка банковских служащих продолжалась до 8 апреля. В общем саботажные забастовки, по докладу Кизеветтера на кадетской конференции, тянулись полгода. Совет народных комиссаров твердо держал линию: никаких переговоров с саботажниками не вести.
Но даже и тогда, когда чиновники частями и постепенно становились на работу, саботаж этим не кончился. Они или лодырничали или вели работу во вред советской власти. Так, были случаи, когда банковские чиновники выдавали и переводили деньги старым чиновникам царского режима, оставшимся не у власти, как то: земским начальникам, и прямым контр-революционерам на контр-революционные цели. Верхи железнодорожников гоняли продовольственные грузы из одного города в другой, не направляя их по назначению. Так, эшелон с продовольствием, отправленный из Саратова голодающему Ленинграду, сделал два конца туда и обратно и снова очутился в Саратове.

Продовольственные агенты вместо того, чтобы продовольствие доставлять на место, накапливали его в тех пунктах, куда может вскоре подобраться неприятель и завладеть грузом.
Продовольственная милиция вместо того, чтобы грузы охранять, сама поджигала товарные вокзалы, например Рязанский¹⁾.

В Москве также после победы рабоче-крестьянской власти началась забастовка государственного банка. Кроме небольшой кучки служащих все забастовали. Однако уже 20 ноября большевики овладели банком и поставили свою охрану к золотому запасу, который исчислялся в 680 миллионов золотых рублей. Забастовали служащие городского самоуправления (канцелярские, врачи, учителя городских школ, инженеры, техники и проч.). Забастовка их длилась четыре месяца. Однако ни водопровод, ни канализация, ни трамвай, ни бойни, ни газовый завод ни на одну минуту не прекратили свою деятельность. Рабочие заняли места своих продажных начальников и с честью вышли из положения. Забастовало даже в комиссариатах (так были при Временном правительстве названы бывшие полицейские участки) большинство служащих, кроме милиционеров. Шел злостный саботаж в военной
______________________
1) Лацис, "Два года борьбы на внутреннем фронте", стр. 13.

— 82 —
области, что особенно тяжело отзывалось на продовольствии и вещевом снабжении солдат фронта.
Такая же картина саботажных забастовок наблюдалась по всей провинции. В лице саботирующего чиновничьего аппарата рабоче-крестьянская республика встретила первого грозного врага на пути своего существования.
Печать.
Октябрьский переворот дал возможность выйти легально газете Центрального Комитета большевиков под ее старым названием "Правда"; кроме того, уже 7 ноября Дан докладывал на экстренном заседании Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета 1-го созыва, что "в редакции "Известий" поставлен караул, и Бонч-Бруевич цензурует материал для газеты". No 208 "Известий" от 9 ноября был уже большевистский и вышел от имени Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета, 2-го созыва.
Однако газеты, стоявшие на позиции Октябрьского переворота, можно было сосчитать по пальцам: их было не более 4—5 в Ленинграде. Остальные десятки буржуазных и оборонческих газет открыли бешеную травлю против власти советов и большевиков. Не было такой лжи и клеветы, которую бы они не лили на головы рабочих и солдат. Даже для продажной и лживой буржуазной печати это было необычайное зрелище.
Почти в каждом номере "Правды" солдаты и матросы опровергали ту или другую ложь, возведенную на них буржуазно-оборонческой прессой.
Иногда оборонческие газеты, поместив какую-нибудь гнусность, принуждены были сами помещать у себя письма в редакцию с ее опровержением. Так, "Дело Народа", "Воля Народа" и др. от 11 ноября писали, что красногвардейцы и матросы, заняв Зимний дворец, насиловали ударниц и издевались над юнкерами. От 18 ноября в этом же "Деле Народа" появляется письмо в редакцию от имени ударниц 1-го Ленинградского женского батальона, бывшего в Зимнем дворце, где они пишут: "Считаем своим гражданским долгом заявить, что ничего подобного не было, что все это ложь, и клевета".
На клевету, пущенную этими же газетами о том, что при занятии Зимнего дворца красногвардейцы и матросы ограбили его ценности, появилось письмо шести американских журналистов, бывших во время занятия дворца в его помещении. Они писали, что никаких насилий,

— 83 —
- никакого разгрома и грабежа в Зимнем дворце не было, и выражали свое восхищение перед революционными матросами и солдатами.
На распространяемые газетами слухи о насилиях, якобы творимых большевиками над арестованными членами Временного правительства и юнкерами в Петропавловской крепости, "Дело Народа" само было, принуждено себя опровергать, и в No 193 от 11 ноября было помещено письмо меньшевика Рывлина, который писал, что он посетил юнкеров, Маниковского и Пальчинского, и те говорили ему, что отношение к ним хорошее.
Тотчас после переворота началась газетная кампания о якобы чинимых насилиях и эксцессах в городе. Все эти слухи были вздорными. В первые недели переворота в городе царила образцовая дисциплина. "Матросы, солдаты, красногвардейцы поддерживали режим сурового революционного порядка"¹⁾. Комиссариаты доносили, что число краж сократилось в 6 раз.

Презрение, с которым обрушивались оборонческие и интернационалистические газеты на рабоче-крестьянское правительство, не имело границ. "Правда" от 15 ноября писала, что "Новая Жизнь" ведет политику разжигания злобы против большевиков и печатает на своих столбцах сведения, противоречащие одно другому. Приход большевиков к власти "Новая Жизнь" называла "авантюрой невежественных демагогов".
Советская власть не предприняла сразу решительных мер против этой "печати", и буржуазно-оборонческие газеты выходили свободно. Иногда только за чересчур наглые призывы и воззвания отдельные газеты закрывались, но они тотчас выходили вновь под другим названием, субсидируемые в значительной мере союзными империалистами.
Среди рабочих и солдатских кругов оборонческие газеты не встречали читателя. С распространением газет у оборонцев было туговато. На заседании Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета 1-го созыва от 30 ноября докладчик о газете "За Свободу", которую Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет выпускал для солдат, говорил²⁾: "До настоящего времени газета печаталась в 12 тысячах экземпляров, из которых 5 тысяч доставляются Комитету спасения родины и революции, а остальные распространяются с трудом, так как некоторые артели отказываются ее брать".

______________________
^{1) В кавычки взяты слова тов. Троцкого о первых днях после переворота. Троцкий, "Октябрьская революция", изд. 1918 г.

^{2) См. протоколы заседания. "Красный Архив", 1925 г., No 10.

- 84 -
На какие источники существовало большинство эсеровских и других газет, видно из следующего. 8 декабря в газете "Знамя Труда"¹⁾, органе левых эсеров, появилось разоблачение личного секретаря Брешко-Брешковской Вл. Бакрылова. Последний приехал вместе с ней из ссылки, на поселении, где оба они находились до революции, и с тех пор неизменно находился при ней в качестве ее ближайшего помощника. Бакрылов писал, что на издание газеты "Воля Народа" Брешко-Брешковская вскоре по приезде получила из каких-то кругов 100 000 рублей с условием проводить в газете мысль, что все основные законы (о земле и проч.) должны быть проведены лишь Учредительным собранием. Следующей крупной суммой были 2 100 тысяч, полученные ею от американцев. Деньга эти были получены ею совместно с Керенским, и на них выходили: в Москве — "Земля и Воля", а в Ленинграде — "Воля Народа" и "Народная Правда". Газеты эти продолжали существовать в первые месяцы после Октября, ведя кампанию травли против советской власти. На эти же "иностранные" источники существовала и остальная противосоветская пресса.

Игнатьев, член Центрального комитета партии народных социалистов, пишет²⁾, что вскоре после Октября "издание газеты становилось не по средствам. Народные социалисты должны были обратиться к В. Н. Чайковскому с просьбою раздобыть для издания газеты "Народное Слово" денет из фонда, полученного бабушкой Брешко-Брешковокой из американского источника на культурно-просветительную работу против большевизма. Но и из этого источника получить удалось мало, так как социалисты-революционеры уже предупредили нас... На помощь пришли союзники... помощь велась довольно щедрою рукою, и кому только она не оказывалась! По всему фронту — справа налево!"

Ответственный работник французской миссии Маршан на процессе социалистов-революционеров показывал: "В консульстве был общеизвестен факт, что основание газеты "Единство" еще при Керенском явилось результатом известных переговоров, в которых как раз принимал активное участие Шарль Дюма. Деньги давались на основание газеты, чтобы поддержать известную политическую программу". Другой ответственный работник французской миссии, Паскаль³⁾, рассказы-

^{1) No 199, 1917 г.

^{2) В. И. Игнатьев, "Некоторые факты и итоги четырех лет гражданской войны (1917—1921 гг.)", Госиздат, 1922 г. л

^{3) См. его показания на процессе социалистов-революционеров 1922 г. Стенограммы, т. III, стр. 75.

— 85—
вает, что секретарь Альберта Тома¹⁾, Пети субсидировал газету "Единство" из правительственных ресурсов. Пети сам говорил Паскалю, что он дает деньги и вместе с Плехановым издает газету.

О том, что буржуазные и оборонческие газеты субсидировались Антантой, советская власть знала. Так, "Правда" от 28 июня 1918 г. сообщала, что "Новая Жизнь" получила для газеты полмиллиона от банкира Груббе через Сибирский банк. А в начале июля в руки тов. Урицкого попал договор, заключенный между союзным торговым атташе Личем, в силу которого последний субсидировал газету "Эхо" (потом "Молва"). В первый раз Лич выдал издателю газеты 180000 рублей, второй раз добавил еще 35 000 рублей и т. д.
С середины ноября вся буржуазно-оборонческая печать вплоть до "Нового Времени", которое выходило теперь под новым названием "Наше Время"²⁾, прониклась вдруг необычайными симпатиями к Учредительному собранию. Она дружно повела вокруг него кампанию, требуя у советской власти передать власть Учредительному собранию и призывая народ с оружием в руках сплотиться вокруг него. Буржуазные газеты полагали, что большинство в Учредительном собрании не будет принадлежать большевикам.

"Новая Жизнь" даже умудрилась пред'явить Совету народных комиссаров ультиматум³⁾. Она требовала: 1) очистить Таврический дворец от большевиков, предоставив самим депутатам определить, при каком наличном числе имеется достаточный кворум для открытия Учредительного собрания, и 2) подчинить ленинградский гарнизон непосредственно власти Учредительного собрания.

Ликвидация Комитета спасения родины и революции. Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет 1-го созыва. Союз защиты Учредительного собрания.
Между тем возглавлявший юнкерское восстание в Ленинграде Комитет опасения родины и революции продолжал после него существовать легально и выпускать свои воинственные воззвания. 17 и 19 ноября он напечатал⁴⁾ обращение ко всем, которое кончалось призывом:

______________________
1) Альберт Тома — французский военный министр во время империалистической войны.

^{2) Под этим названием "Новое Время" выходило с января по июль 1918 года.

^{3) "Новая Жизнь" от 21 декабря, "Правда" от 22 декабря. ⁴⁾ Опубликовано в "Деле Народа".

— 86 —
"1) не признавать большевистского правительства и бороться с ним, 2) образовать местные комитеты спасения родины и революции, которые должны об'единить все демократические силы для содействия Всероссийскому комитету спасения в его задачах и в этих целях войти в теснейшую связь друг с другом и с Всероссийским комитетом спасения".
23 ноября газета "Народное Слово", орган народных социалистов, помещает новое воззвание Комитета спасения родины и революции, где последний призывает служащих государственного банка отказать в выдаче средств правительству народных комиссаров, а всех граждан — к неподчинению и свержению советской власти.
В ответ на последнее воззвание Совет народных комиссаров в этот же день постановил: распустить Комитет спасения родины и революции, как контр-революционную организацию. Однако в своей газете "Известия Комитета опасения родины и революции"¹⁾ на другой же день Комитет заявил, что, несмотря на приказ Совета народных комиссаров, он будет продолжать свою деятельность и собираться. В этом же номере он призывал солдат "присоединиться к Комитету спасения родины и революции, чтобы общими силами свергнуть большевиков"... Номер был конфискован, но на другой день вышел следующий номер этой же газеты.

Неизвестно, долго ли еще терпело бы советское правительство этот боевой центр контр-революции, но он сам изжил себя, оказавшись без сил и влияния. После юнкерского восстания и крикливых воззваний Комитет спасения родины и революции пытался было организоваться во всероссийском масштабе. Для этого он созвал с'езд представителей земств и городов под названием "Земского собора". С'езд начался 23 ноября; советская власть его не запрещала, однако на него собралось всего лишь 30—40 депутатов, подавляющее большинство которых принадлежало Ленинграду и Москве. Назвав себя совещанием, "собор" вынес громкую резолюцию, где призывал земские и городские самоуправления к свержению "узурпаторской власти" большевиков—и закрылся.

Ничтожное количество с'ехавшихся "спасателей родины" принудило Центральный комитет партии социалистов-революционеров выставить новый лозунг для сплочения враждебных Октябрю сил: "защита Учредительного собрания". Решено было Комитет спасения родины и революции упразднить и на место его из тех же организаций и на тех же основаниях создать "Союз защиты Учредительного собрания".
______________________
1) No 1 от 24 ноября.

- 87 -
Комитет спасения родины и революции был ликвидирован в середине ноября. На заседании бюро ВЦИК'а 1-го созыва от 8 декабря "было постановлено, что сотрудники Комитета спасения родины и революции жалование за декабрь не получают" (очевидно, аппарат Комитета спасения родины и революции частично содержался ВЦИК'ом 1-го созыва). На этом же заседании бюро было выяснено, что до 8 декабря Комитету спасения родины и революции было выдано из сумм ВЦИК'а 1-го созыва 94000 рублей¹⁾.

Как известно, ВЦИК 1-го созыва, выбранный на I с'езде советов²⁾, не пожелал распуститься и продолжал цепляться за власть, стараясь сорганизовать вокруг себя катастрофически тающую оборонческую часть провинциальных и столичных советов. Несмотря на то, что он сам открыл II с'езд советов, признав его тем самым правомочным, он отказался признать выбранный с'ездом большевистский ВЦИК. На заседании своем от 19 ноября он принял по поводу этого следующее постановление³⁾: "ВЦИК 1-го созыва остается как самостоятельный политический орган... Из отделов ВЦИКа сохранить секретариат и финансовый".

На просьбу тов. Каменева сдать дела в течение двух дней бюро ВЦИК'а 1-го созыва 21 ноября постановило ответить, что, "не считая правомочным II с'езд советов, не признавая избранный им 2-й ВЦИК, ВЦИК 1-го созыва может сдать дела только новому с'езду и избранному им правомочному органу".
Как рисовали себе ближайшую деятельность члены ВЦИК'а 1-го созыва, видно из речи Каменского⁴⁾: "ВЦИК 1-го созыва должен начать работу, совершенно игнорируя законы и постановления Ленина, не считаясь ни с какими ограничениями. Прежде всего для этого надо выпустить "Голос Солдата" и "Известия"—и это уже будет началом борьбы. Надо также мобилизовать свои силы вокруг Комитета спасения Необходимо выпускать литературу, собрать целый ряд Совещаний"... Основной своей задачей на ближайшее время бюро ВЦИК'а поставило:

сгруппировать вокруг себя советы, стоящие на оборонческой точке зрения и войти в тесную связь со всеми оборонческими армейскими комитетами.
______________________
1) См. протокол заседания бюро ВЦИК'а 1-го созыва от 8 декабря. Протоколы Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета и бюро Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета 1-го созыва опубликованы в "Красном Архиве", No 10, 1925 г.

^{2) В июне 1917 года.

^{3) См. протоколы ВЦИЮа 1-го созыва.

^{4) См. протокол заседания бюро ВЦИК'а 1-го созыва от 21 ноября.

— 88 —
Но, кроме своей ближайшей задачи: использовать в контр-революционных целях отсталые части рабочих и мелкой буржуазии, которые кое-где еще шли за оборонцами, ВЦИК 1-го созыва, как мы видели, принимал самое деятельное участие во всех контр-революционных выступлениях. На советские деньги, которые он отказался передать ВЦИК'у 2-го созыва, он поддерживал саботаж и Комитет спасения родины и революции, сам через своих представителей являясь активным членом этого Комитета. Свою политическую позицию он выявлял в крикливых, ругательских и наглых воззваниях, призывавших свергнуть советскую власть. Воззвания эти помещались жирным шрифтом на первых страницах выпускаемых им газет ("За Свободу", "Набат", "Революционный Набат", "Набат Революции", "Солдатский Крик", "За Свободу Народа" и др.).

Советская власть из тактических соображений его не трогала, лишь закрывая или конфискуя время от времени его газеты за чересчур "воинственные" призывы. Тогда ВЦИК менял название газеты, и она появлялась вновь.
В организации Союза защиты Учредительного собрания ВЦИК 1 -го созыва принял также самое горячее участие и делегировал на организационное собрание Союза Коллерова и Филипповского. Одновременно он начал печатную агитацию в пользу Союза. В своем воззвании 5 декабря он писал¹⁾: "Основной задачей является мобилизация сил вокруг Учредительного собраний, готовность вооруженной рукой защитить его от всех посягательств... На этом можем об'единиться все. Предлагаем организовать повсеместные демонстрации и митинги. Лозунги: восстановление свобод, протест против роспуска городских дум, вся власть Учредительному собранию!"...

Очевидно уже перед появлением на свет Союза защиты Учредительного собрания был поднят вопрос о группировке вокруг Союза военных сил, так как бюро ВЦИК'а 1-го созыва на заседании 6 декабря вынесло по этому вопросу следующую резолюцию ²⁾: "Бюро ВЦИК'а, признавая желательным образование реальной силы для защиты Учредительного собрания, окончательное разрешение этого вопроса предоставляет самому Союзу".

Первое организационное собрание Союза защиты Учредительного собрания состоялось 6 декабря. Состав его был тот же, что и Комитета спасения родины и революции. Лишь ЦК партии меньшевиков после не
______________________
1) "За Свободу Народа", No 1 от 5 декабри.

^{2) См. протокол заседания.

— 89 —
удавшегося юнкерского восстания побоялся послать туда своих официальных представителей, но побоялся и сообщить об этом своем решении в печати, не желая ослаблять Союз. В Союз входили представители партий социалистов-революционеров и народных социалистов, представители от Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета 1-го созыва, от Исполнительного комитета Совета крестьянских депутатов (оборонческого), от центральной городской и от районных дум, от профсоюзов саботажников и проч. Во главе Союза стояли также социалисты-революционеры. Уже 9 декабря "Дело Народа" ¹⁾ опубликовало первое воззвание от Союза, которое сообщало об организации Союза и призывало: "Все, как один человек, на защиту свободы слова и печати (очевидно, противосоветской.—В. В.)! Все на защиту Учредительного. собрания!".

Деньги на свою работу Союз защиты Учредительного собрания получал главным образом из кооперативных кругов²⁾. Собрания Союза защиты Учредительного собрания, его агитация, его митинги и его газеты были легальны. No 1 "Бюллетеня Всероссийского союза защиты Учредительного собрания" вышел 1 января 1918 года, 24 января вышел No 17 "Бюллетеня", уже в тот момент, когда Союз распадался.

В Москве Союз защиты Учредительного собрания был тоже организован в конце ноября, в состав его входили те же организации, как и в Ленинграде; разница заключалась лишь в том, что, как провинциальная организация, он не мог развить такую же деятельность, как Ленинградский союз, однако митинги он устраивал, посылал в провинцию эмиссаров для организации на местах отделений Союза, издавал "Бюллетени Московского союза защиты Учредительного собрания" и проч.
Одновременно союзы защиты Учредительного собрания возникли в ряде провинциальных городов: Одессе, Киеве и других.
Демонстрация учредиловцев 11 декабря.
Лозунг, выдвинутый партией социалистов-революционеров, — "защита Учредительного собрания"—встретил удивительное единодушие среди буржуазных и оборонческих партий. Под флагом его решила выступить на открытую политическую арену даже партия к.-д., державшаяся
______________________
1) Эсеровская газета, официоз Центрального комитета партии социалистов-революционеров.

^{2) По показаниям Дашевского и Лихача на процессе социалистов-революционеров 1922 года. Стенограммы, т. I.

— 90 —
после Октябрьского переворота в тени и лишь конспиративно помогавшая эсеровским авантюрам, генеральской контр-революции на Дону, саботажу и проч.
Рассчитывая лозунгом "защита Учредительного собрания" сбить с толку отсталые слои населении, буржуазия и ее авангард (в тот момент партия с.-р.) торопились скорее использовать его эффект и попытаться совершить государственный переворот под его знаменем. Торопились они, чтобы не дать укрепиться советской власти и нанести удар в разгар саботажных забастовок управленческого аппарата.
Официальный Призыв к выступлению сделало оборонческо-цензовое Временное правительство. 30 ноября все буржуазные и оборонческие газеты поместили воззвание 12 членов Временного правительства, оставшихся на воле. Последние заявляли, что "и в этом неполном составе своем в настоящее время Временное правительство является единственной в стране законной верховной властью", обрушивались с бешенством на Октябрьский переворот, заявляли с горечью (последняя выражала настроение министров-капиталистов), что "образовавшиеся с начала мятежа комитеты спасения родины и революции и комитеты безопасности не оказали поддержки законной верховной власти, а поставили своей задачей создание однородного социалистического министерства" выражали свое восхищение по поводу забастовки служащих государственных учреждений и призывали всех сплотиться вокруг У ч р е д и т е л ь н о г о с о б р а н и я¹⁾. Под воззванием стояли подписи: С. Прокопович (министр продовольствия), П. Н. Малянтович (министр юстиции), А. Никитин (министр внутренних дел, почт и телеграфов), К. Гвоздев (министр труда), А. Ливеровский (министр путей сообщения), С. Маслов (министр земледелия), остальные подписи принадлежали товарищам министров.

Вслед за воззванием в тех же газетах, было опубликовано постановление этих же "бывших" министров от 29 ноября следующего содержания: "...назначить открытие Учредительного собрания в Петрограде, в Таврическом дворце, 11 декабря, в 2 часа дня" ²⁾.

В ответ на выступление бывшего Временного правительства Совет народных комиссаров отдал распоряжение о закрытии всех газет, напечатавших воззвание Временного правительства старого состава. Были
______________________
1) Курсив мой.

^{2) В опубликованном 7 декабря в "Деле Народа" заявлении Керенский присоединял свою подпись к этому воззванию и постановлению. Здесь же он об'являл, что звание члена Временного правительства он с себя не слагал.

— 91 —
закрыты газеты: "Утренние Ведомости", "Речь", "Единство", "Утро", "Рабочее Дело", "День", "Воля Народа", "Трудовое Слово", "Рабочая Газета".
Публичное выступление свергнутого ненавистного Временного правительства вызвало сильнейшее негодование в рабочих и солдатских массах. Справедливо опасаясь, как это показали дальнейшие события, что рабочие и солдаты сами расправятся с министрами, Военно-революционный комитет их арестовал и отправил в Кронштадт. В об'явлении, выпущенном по этому случаю, он так об'яснил их арест¹⁾: "Не придавая никакого значения опубликованному в газетах заявлению бывших министров и их товарищей, но опасаясь, что это заявление может вызвать справедливое возмущение революционных рабочих и солдат Ленинграда и какие-нибудь эксцессы на этой почве, Военно-революционный комитет постановляет: подписавших упомянутое заявление бывших министров: С. Прокоповича, П. Малянтовича, А. Никитина, К. Гвоздева, А. Ливеровского, С. Маслова, В. Вернадского, Д. Нератова, М. И. Фридмана, П. Савина, К. Голубкова, Г. Краснова, отправить под надежным караулом в Кронштадт, под надзор Исполнительного комитета Кронштадтского совета".

Кроме того были арестованы, в большинстве случаев на 2—3 дня: Шрейдер—председатель городской думы (освобожденный на другой же день), ряд гласных и некоторые сотрудники с редакторами буржуазных газет.

Итак, день выступления был назначен самими "бывшими" министрами. Под предлогом празднования дня открытия Учредительного собрания 11 декабря всеми буржуазно-оборонческими организациями было решено устроить демонстрацию. Начались приготовления: в газетах печатались каждый день призывы к ней. Бюро ВЦИК'а 1-го созыва ассигновало на расходы по организации демонстрации 10 тысяч рублей. Надо полагать, что кадеты и промышленники отпустили на нее не менее солидную сумму. Заседавший эсеровский с'езд постановил целиком участвовать в демонстрации: его военная секция вела деятельное приготовление к ней.
Социалисты-революционеры и меньшевики выбивались из сил, чтобы сделать демонстрацию массовой. ВЦИК 1-го созыва в воззвании к солдатам фронта писал²⁾: "Шлите к 28 ноября (11 декабря. —В. В.) в Петроград уполномоченных, которые вашим именем заявят, что вы требуете передачи всей власти Учредительному собранию!".

______________________
1) "Правда", No 194 от 2 декабря.

^{2) Опубликовано в газете "За Свободу Народа", No 2 от 6 декабря

— 92 —
Специально для участия в демонстрации и открытии Учредительного собрания приехал в Ленинград из Москвы и член Центрального комитета партии к.-д. Шингарев. Вечером 10 декабря у С. В. Паниной было заседание Центрального комитета партии к.-д.¹⁾, на котором Шингарев был председателем. Постановили: призвать всех членов партии к.-д. к участию в демонстрации. Ввиду малочисленности с'ехавшихся членов Учредительного собрания решено было об'явить собравшихся совещанием²⁾, "избрать временного председателя, собираться каждый день, пока с'едется достаточно народа, и тогда, установив кворум, самостоятельно открыть собрание... Обсуждали, кто, где и когда прочтет в Учредительном собрании заявление Временного правительства, как оставшегося на свободе, так и сидящего в крепости" ³⁾.

11 декабря Ленинградский совет обратился с воззванием к рабочим и солдатам, где звал их "воздержаться от участия в сегодняшних демонстрациях, которые устраивают темные силы буржуазии под видом празднования дня созыва Учредительного собрания".
В этот день рабочие остались на фабриках, солдаты в казармах, а на Невском была буржуазно-оборонческая демонстрация: впереди городской голова Шрейдер и городская дума, затем районные думы, затем правительственные чиновники (саботажники), весь эсеровский с'езд, ВЦИК 1-го созыва, центральные комитеты партии: к.-д., социал-демократов (меньшевиков), народных социалистов и др.
Демонстранты сошлись к Таврическому дворцу. Под ик прикрытием во дворец вошли и собрались в комнате бывшей финансовой комиссии Государственной думы 42 члена Учредительного собрания, из них— 4 к.-д., остальные эсеры. Согласно постановлению Центрального коми-
______________________
1) Последний тогда существовал легально.

^{2) Далее взят в кавычки текст из дневника Шингарева.

^{3) Шингареву не пришлось участвовать в демонстрации. Он вместе с приехавшим Кокошкиным после заседания остался ночевать на квартире Паниной. В эту ночь у Паниной был произведен обыск. Панина, бывшая при Керенском товарищем министра народного просвещения, не только не захотела работать с большевиками, но захватила себе все министерские деньги, в размере 92802 рублей, и отказалась их отдать советской власти. Тогда по приказу Военно-революционного комитета было решено ее арестовать, впредь до внесения ею денег. Арест совпал с ночью, когда у нее были Шингарев и Кокошкин. Их арестовали вместе с ней, а на другой день, когда был принят декрет об аресте Центрального комитета партии к.-д., их как членов Центрального комитета, отправили в Петропавловскую крепость. Панина же была освобождена 1 января, так как она внесла взятые ею министерские деньги.

— 93 —
тета партии к.-д., собравшиеся признали, что ввиду их малочисленности они не могут считать себя Учредительным собранием, об'являют себя частным совещанием Учредительного собрания и намерены собираться каждый день с тем, "чтобы, когда собравшиеся члены Учредительного собрания признают себя в достаточном числе, был назначен день первого пленарного заседания Учредительного собрания"¹⁾.

Частное совещание началось в 4 часа в общем зале заседаний под председательством Чернова. На нем было заслушано заявление к.-д. членов Временного правительства: А. Коновалова, Н. Кишкина, М. Терещенко, С. Смирнова, А. Карташева, М. Бернацкото и С. Третьякова, от 9 декабря о том, что они "незаконно" арестованы большевиками, и просьба к Учредительному собранию их освободить.
Выпущенное советской властью сообщение так описывало происшедшие события дня: "...Несколько десятков лиц, назвавших себя депутатами, не предъявляя своих документов, ворвались вечером 11 декабря в сопровождении вооруженных белогвардейцев, юнкеров и нескольких тысяч буржуев и саботажников-чиновников в здание Таврического дворца... Их цель была создать якобы "законное" прикрытие для кадетско-калединского контр-революционного восстания. Голос нескольких десятков буржуазных депутатов они хотели представить как голос Учредительного собрания.
"Центральный комитет партии к.-д. непрерывно направляет на юг в помощь Каледину корниловцев-офицеров. Совет народных комиссаров об'являет конституционно-демократическую партию партией врагов народа".
"Заговор к.-д. отличается стройностью и единством плана: удар с юга, саботаж по всей стране и центральное выступление в Учредительном собрании" — писала "Правда" ²⁾ о декабрьском выступлении.

13 декабря Совет народных комиссаров издал декрет об аресте вождей гражданской войны против революции. Он гласил:
"Члены руководящих учреждений партии кадетов, как партии врагов народа, подлежат аресту и преданию суду революционных трибуналов.
"На местные советы возлагается обязательство особого надзора за партией кадетов ввиду ее связи с корниловско-калединской гражданской войной против революции".
Между тем кадетско-эсеровские депутаты Учредительного собрания, игнорируя советскую власть, хотели было действительно собираться
______________________
1) В кавычках—из текста постановления.

^{2) No 203 1917 года.

-94-
каждый день. 12 декабря их заседание не состоялось; 13 декабря они начали заседать в одной из комнат Таврического дворца. Тогда в комнату, где оии заседали, явился отряд матрасов во главе с прапорщиком Благонравовым и предложил им разойтись. Они отказались, тогда матросы вывели двоих под руки, остальные пошли сами¹⁾. Дворец был закрыт, и учредиловские молебны на этом прекратились.

Социалисты-революционеры.
А) ОБЩИЕ ЗАМЕЧАНИЯ.
Партия социалистов-революционеров выступила на арену политической жизни после Февральской революции в качестве вождя широких слоев городской мелкой буржуазии и отсталых слоев крестьянства и рабочего класса. Этим об'яснялось то подавляющее большинство, которое эсеры имели за собой в советах, на I Всероссийском с'езде советов рабочих и солдатских депутатов, на II Всероссийском с'езде крестьянских депутатов, и этим же объяснялись их победы при выборах в городские самоуправления.
За 8 месяцев революции положение это резко изменилось: рабочие и крестьянские массы четко осознали свои классовые интересы и в подавляющем большинстве отошли от них. Отход этот уже выявился в августе-сентябре, когда Ленинградский и Московский советы сделались большевистскими, когда большевики стали завоевывать советы по всей российской периферии. К этому же времени ясно определился отход от правых эсеров и крестьянства. Нерешительность в вопросе о мире и земле и недвусмысленное желание оттянуть разрешение этих вопросов в возможно отдаленное будущее показали крестьянству, что с оборонцами им не по пути. Знакомством с этими крестьянскими настроениями об'ясняется та боязнь созвать III с'езд крестьянских депутатов, которая уже с августа появилась у первого .Исполнительного комитета Совета крестьянских депутатов.

Устинов (видный эсер), докладывая о II крестьянском с'езде²⁾, рассказывал, что крестьянский с'еэд должен был собраться еще в августе, но правые эсеры отложили, его до сентября, октября и затем на ноябрь. Левизна была обеспечена уже тогда этому с'езду, и, стараясь остаться у власти и сохранить свое руководящее положение, Исполнительный

______________________
1) Картину разгона беру из "Письма депутата Учредительного собрания к народу"-дело No 7 Верховного трибунала Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета, Материалы Учредительного собрания.

^{2) На лево-эсеровском с'езде, бывшем в ноябре 1917 года.

— 95 —
комитет Совета крестьянских депутатов его оттягивал. "Стоит вспомнить,—говорит Устинов,—какие невероятные усилия употребляли правые социалисты-революционеры и меньшевики, входящие в Исполнительный комитет Совета рабочих и солдатских депутатов и в Исполнительный комитет советов крестьянских депутатов, чтобы всячески препятствовать созыву с'езда. Доходило даже до преступления... только бы крестьянский с'езд не собрался¹⁾.

Потеряв влияние на трудящиеся массы, партия эсеров переживала и внутреннее разложение. Уже на III с'езде партии (4 июня 1917 г.) выступила группа левых эсеров, во главе со Спиридоновой, Камковым и Натансоном, которая начала вести независимую от официальной линии Центрального комитета политику.
К этой группе левых эсеров и переходит в августе-октябре влияние над теми отсталыми слоями рабочих и крестьян, которые не могли сразу воспринять четкие и ясные пролетарские лозунги большевиков²⁾.

Таким образом к октябрю партия правых эсеров³⁾ представляет из себя уже генералов без армий, верхушки без низов. Она является к этому времени партией-идеологом исключительно буржуазной интеллигенции; за ней идут: привилегированная часть учителей, кооперативные и банковские служащие, чиновники, одним словом — та часть мелкой буржуазии, которая в буржуазно-самодержавном обществе имела ряд имущественных и служебных выгод, а также деревенское кулачество, которое в первые 2—3 месяца после Октября еще не проявляло свою активность.

Эти слои мелкой буржуазии ни в какой мере не были заинтересованы в дальнейшем развитии революции, — в передаче крестьянам земли или в уступках рабочих. Они были заинтересованы в. сохранении привилегий, которые были .возможны лишь в буржуазном обществе. Поэтому от рабочих и крестьян их отделяло самое основное — их экономическая заинтересованность. Напротив, от правых монархических групп их
______________________
1) В кавычки взята выдержка из речи Устинова — "Протоколы I с'езда партии левых эсеров", изд. "Революционный Социализм", 1918 г., стр. 55.

^{2) Этим об'ясняется то большинство, которое они имели на II крестьянском с'езде в ноябре 1917 года.

^{3) В дни керенщины сами эсеры делили себя на три части: правое крыло, которое состояло из Авксентьева, Керенского, Брешко-Брешковской, Зензинова, Роговского и проч., центр—во главе с Черновым (ЦК состоял из центровиков) и левое крыло — во главе со Спиридоновой. Я же, говоря о правых эсерах в продолжение всей работы, включаю сюда и центровиков, так как с Октябрьской революции разница между ними и правыми эсерами исчезла окончательно.

— 96 —
отделяли лишь второстепенные вопросы о той или иной форме управления буржуазным государством. Этим об'яснялся тот общий фронт, с которым выступила так называемая "интеллигенция" в первые месяцы после Октября, с умеренными и неумеренными монархистами, кадетами и проч. Этим же объясняется и решительная контр-революционная политика вождей эсеровской партии., знаменем которой прикрывалась первые месяцы не только буржуазная интеллигенция, но и кадетско-монархические партии, не смевшие выступить с открытым забралом.
Истинной представительницей мелкой городской и деревенской буржуазии в первые месяцы после Октябрьского переворота была партия левых социалистов-революционеров.

Являясь выразительницей классов, которые не были экономически заинтересованы в сохранении буржуазного общества, но которым чужда была широкая революционная перспектива и классовая борьба пролетариата, партия левых социалистов-революционеров как нельзя лучше выражала всю нерешительность, все колебания и трусливость, свойственные этим группам.
Поэтому до Брестского мира партия левых социалистов-революционеров металась то вправо, то влево, то входя в Совет народных комиссаров, то выходя из него, решительно выступая против всех последовательных мер пролетарской диктатуры. Брестский мир резко бросает ее вправо. Не чуждая мелкобуржуазного патриотизма и воинственного задора, она пытается произвести 19 июля переворот под лозунгом бросить на карту все завоевания Октябрьской революции, но получить реванш за оскорбленное национальное самолюбие. После этого она переходит в лагерь контр-революции и знаменем своей борьбы делает борьбу с "комиссародержавием" и "насильниками-большевиками".
В процессе быстро растущего классового сознания масс с партией левых социалистов-революционеров происходит такая же картина, как с правыми эсерами. Массы крестьянства отходят от нее, как только она становится в устойчивую оппозицию к миру и к советской власти. Уже на III С'езде советов крестьянских депутатов, бывшем в январе 1918 года, большинство крестьян идет за большевиками¹⁾. Рабочие и

______________________
1) "Левых эсеров на III крестьянском с'езде было 400 человек, а большевиков—800—900 человек. Большевики, не считаясь с пропорциональным представительством во фракциях, дали нам (левым эсерам. — В. В.) 125 мест в Исполнительный комитет, а себе взяли, 160, хотя могли бы взять вдвое больше". Приводимая справка, взятая в кавычки, является выдержкой из стенограммы речи Спиридоновой на III с'езде левых эсеров летом 1918 года. См. Архив левых эсеров.

- 97 -
часть левоэсеровской интеллигенции уходит в партию большевиков. Верхушки партии левых эсеров во главе со Спиридоновой превращаются в генералов без армий. Поддержку своему злобопускательству они находят теперь лишь в кулацких слоях в деревне, идеологическими выразителями которых они и являются в своей борьбе с советской властью за годы гражданской войны, пока окончательная победа революционных рабочих и крестьян не лишает их и этой базы существования и не выкидывает их всех за границу.
Б) ЛЕВЫЕ ЭСЕРЫ.
Официальный разрыв между правыми и левыми эсерами произошел тотчас после Октябрьского переворота. Левые эсеры не ушли со II с'езда советов вместе с правыми эсерами, и Центральный комитет партии социалистов-революционеров постановлением от 9 ноября исключил всех оставшихся на с'езде из партии. 11 ноября состоялась IX ленинградская конференция социалистов-революционеров, огромное большинство которой пошло за левыми эсерами. Тогда Центральный комитет партии социалистов-революционеров ее распустил¹⁾ и поручил группе лиц собрать новую ленинградскую конференцию из числа социалистов-революционеров, не признающих Октябрьского переворота, и на ней выбрать новый Ленинградский комитет партии социалистов-революционеров²⁾.

А 1 ноября Центральный комитет партии социалистов-революционеров исключает из партии всех эсеров, участвовавших в Октябрьском перевороте или содействовавших ему по всей России. В этом же постановлении говорилось, что левые эсеры повсеместно лишаются права принимать участие в партийной работе, избирать или быть избранными на партс'езд и вычеркиваются из списков в Учредительное собрание.
Таким образом первыми решительно отмежевались от левых эсеров и повели на них наступательную тактику правые эсеры во главе с Центральным комитетом партии социалистов-революционеров. На с'езде
______________________
1) Продолжая работать, несмотря на роспуск, конференция избрала Временное центральное бюро левых эсеров в составе: Натансона, Спиридоновой, Камкова, Карелина, Калегаева, Алгасова и Устинова. Бюро созвало I лево-эсеровский с'езд 2 декабря 1917 года.

^{2) Таковая "конференция" была созвана 17 ноября, и на ней был выбран временный Ленинградский комитет, верный Центральному комитету партии социалистов-революционеров. Он состоял из Каплана, Болдырева, Флеккеля, Мякотина, Лившица, Высоцкого, Еремеева, Сапера, Розенберга, Косинского, Шипулина и Дзируль.

- 98 -
левых эсеров¹⁾ Камков, докладывая о политике Центрального, комитета партии социалистов-революционеров в октябре, говорил²⁾, что в рабочих районах левые эсеры заняли по отношению правых эсеров преобладающее положение. Тогда Центральный комитет партии социалистов-революционеров начал исключать сначала отдельных лиц, а потом распустил самую большую организацию — Ленинградскую, которая насчитывала 45 тыс. организованных рабочих, из которых 40 тыс. идут за левыми эсерами. Их Центральный комитет распустил³⁾ и "создал из небольшой группы верных сынов Центрального комитета какой-то мифический Петроградский комитет, имеющий одно малодостойное назначение—фальсифицировать падение петроградских рабочих. Когда оказалось, что на II Всероссийском с'езде советов левых эсеров 169 человек, а правых—два или один десяток, Центральный комитет не остановился перед исключением всех этих 169 чел., таким образом были выброшены за борт представители почти всех местных организаций. И наши организации на местах оказались лишенными своих представителей, тех, кого они, наверно, делегировали бы на партийный с'езд. Распущены: Гельсингфоргская организация, Воронежская и др. Политическое банкротство и падение правых эсеров зафиксировано и крестьянским с'ездом⁴⁾, где на 300 человек левых имеется 36 голосов правых... Если бы общепартийный с'езд был правильно созван, он дал бы нам 75 % всех голосов".

Таким образом после Октябрьского переворота произошел организационный разрыв левых и правых эсеров. Лево-эсеровский с'езд выбрал свой центральный комитет⁵⁾. "Знамя Труда", орган Ленинградского комитета партии эсеров, с 14 ноября становится центральным органом левых социалистов-революционеров.

Первым самостоятельным политическим шагом левых эсеров было то, что они не ушли вместе с правыми эсерами со II с'езда советов, санкционировавшего Октябрьский переворот.
______________________
1) С'езд открылся 2 декабря 1917 года. Президиум, выбранный с'ездом, состоял из М. А. Натансона, Б. Д. Камкова, М. А. Спиридоновой, В. А. Алгасова и А. Шрейдера.

^{2) Речь Камкова я излагаю по протоколам I с'езда партии левых эсеров, изд. "Революционный Социализм", 1918 г.

^{3) Взятые далее в кавычки слова являются дословным текстом протокольной записи речи Камкова.

^{4) Здесь речь идет о крестьянском с'езде, созванном ВЦИК'ом 2-го созыва в ноябре 1917 года.

^{6) Туда вошли: Натансон, Спиридонова, Камков, Калегаев, Карелин, Устинов, Биценко, Алгасов, Штейнберг, Трутовский, Малкин, Мстиславский, Прошьян, Шишко, Шрейдер.

- 99 -
Второй шаг был по существу аннулирующим первый. Они отказались поддержать передачу власти советам¹⁾ и потребовали однородной социалистической власти, т.-е. сдачи завоеванных только что пролетариатом позиций Керенскому и оборонцам, и на основании этого отказывались войти в Совет народных комиссаров.

Причину отказа левых эсеров войти в Совет народных комиссаров Камков об'яснял так ²⁾:

"Когда нам... предлагали вступить в Совет народных комиссаров, мы от этого отказались, так как мы понимали... что только покажем этим, что мы не хотим союза со всей остальной демократией, что мы косвенно являемся виновниками в той гражданской войне, которая была неизбежна... Мы ставили себе задачей о д н о р о д н у ю с о ц и а л и с т и ч е с к у ю власть... диктатуре пролетариата мы противопоставляли диктатуру демократии".
Перед Октябрьским переворотом, когда обострившаяся классовая борьба поставила вопросом жизни и смерти для русского пролетариата восстание, левые эсеры не возглавляли его. Как страус, они закрывали глаза на опасность и мечтали, что все сделается само собой. Вся трусливость, вся мещанская нерешительность, граничащая с предательством в вопросе о восстании, великолепно изложена в докладе Камкова по этому поводу на I лево-эсеровском с'езде. Он сообщал³⁾: "Мы были против захвата власти до созыва с'езда: он должен был, по нашему мнению, начать захват. Дня за два до восстания в заседании предпарламента мне пришлось формулировать мысль левых эсеров, что мы боремся с восстанием, думаем, что можно бескровно сместить коалиционную власть... Я думаю, что если бы партия большевиков не создавала специально для того определенного технического аппарата восстания, если бы с'езд советов взял на себя инициативу организации власти, а Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов ограничил бы свою задачу подготовкой для этого обстановки, — чтобы было достаточно сил, на которые мог бы опираться с'езд, — я думаю, вся картина была бы иной, и мы в первые же дни имели бы общую, признанную всеми трудящимися власть и избежали бы если не в целом, то на 99% столкновений".

______________________
1) Это несмотря на то, что, по словам докладчика на I лево-эсеровском с'езде Устинова, они "имели кипы наказов (от крестьян.—В. В.) которые говорили об одном и том же—это о признании советской власти" "Протоколы с'езда".

^{2) См. его доклад на I лево-эсеровском с'езде.

^{3) Протоколы с'езда, заседание 5 декабря, стр. 40.

- 100 -
Совершенно не понимая, за что борется рабочий класс, чуждые его великим историческим задачам, левые эсеры, как истинная партия мелкой буржуазии, приходили в ужас от первых раскатов гражданской войны. В одном и том же номере своего центрального органа "Знамя Труда" они помещают два взаимно противоречащих призыва¹⁾. В воззвании к рабочим и солдатам они заявляют, что партия левых эсеров участвует в работах Военно-революционного комитета по обороне Ленинграда от всяких контр-революционных покушений и зовет их подчиняться всем распоряжениям Военно-революционного комитета. И тут же несколькими строчками ниже газета с ужасом кричала²⁾: "Это настоящая гражданская война!.. Тем резче, тем ужаснее сознание, что к этой гражданской войне не было и нет повода... Слепотой, фракционной нетерпимостью узких партийных кругов... искры заговора раздуты в пожар гражданской войны".

Гораздо более решительности руководящая группа партии левых социалистов-революционеров проявила, когда она пыталась помочь Викжелю в его соглашательских напорах. Малкин, докладчик о политическом моменте на I с'езде левых эсеров, говорил ³⁾: "Наступил 2-й период... соглашательский. Мы задались целью раз'единить большевиков и привлечь к себе колеблющихся из большевиков... Викжель сделал все возможное, но что же мы делали в этот соглашательский период? Мы саботировали Смольный. Мы отозвали товарищей из Военно-революционного комитета, мы не входили в правительство и т. д. В процессе борьбы мы играли на два франта, но, кроме того, нам надо было иметь еще свой фронт"...

Неизменно левые эсеры входили лишь во ВЦИК 2-го созыва⁴⁾, и в нем они протестовали против каждой последовательной меры пролетарской диктатуры. Лево-эсеровские представители входили также и в Военно-революционный комитет. 17 ноября они выставили ультиматум о предоставлении свободы буржуазной печати и в знак протеста по поводу принятой ВЦИК'ом резолюции о печати⁵⁾ отозвали своих представителей из Военно-революционного комитета. Из ВЦИК'а они, однако, не ушли, и Алгасов об'яснил это на с'езде левых эсеров тем ⁶⁾,

______________________
1) Знамя Труда, от 14 ноября 1917 г., No 59

^{2) Статья С. Мстиславского "31 октября".

^{3) "Протоколы съезда", стр. 96.

^{4) ВЦИК 2-го созыва состоял из 62 большевиков, 29 эсеров, 6 социал-демократов-интернационалистов, 3 украинских социалистов и 1 максималиста.

^{5) См. главу о Викжеле.

^{6) См. его доклад на I с'езде левых эсеров.

- 101 -
что "уйти из Смольного тогда было бы величайшей бестактностью. Нам не удалось бы объяснить массам, почему мы ушли от революции. Не оттого же в самом деле, что большевики встретили отказом наше требование открыть 2—3 буржуазные газеты".
17 ноября левые эсеры своим условием вступления в Совет народных комиссаров выставили: 1) перерешение вопроса о печати и 2) создание однородного социалистического -кабинета. В ответ они получили достойную отповедь от тов. Троцкого, который сказал, что "фракция левых эсеров хочет незаконно протащить в правительство противонародный багаж: коалицию с Авксентьевым и свободу для печати, прислуживающей финансовому капиталу. С этим багажом мы не можем допустить левых эсеров в Совет народных комиссаров. Или Авксентьев или мы — третьего не дано".
29 ноября была распущена Московская, а 2 декабря Ленинградская городские думы¹⁾. Обе они были активными застрельщиками юнкерских выступлений. Однако роспуск их вызвал опять лево-эсеровскую истерику. Спиридонова зачитала декларацию с протестом против роспуска дум, называя его "грубо ошибочным и недопустимым политическим шагом".

Однако так как советская власть не пошла на "соглашательские" напоры левых эсеров, разбила первые контр-революционные нападения и, кроме того, созванный ею крестьянский с'езд²⁾ высказался за власть советов и принял ряд резолюций, предложенных большевиками, левые эсеры на некоторое время обрели устойчивое состояние духа И грешили войти в правительство и активно работать с большевиками.

______________________
1) Новые выборы в центральную Ленинградскую городскую думу были 9 декабря. На них большинство голосов получили большевики, и председателем городской думы был выбран М. И. Калинин.

^{2) Совещание представителей губернских и уездных крестьянских советов представителей дивизий и армейских комитетов открылось 23 ноября вечером. К 24 ноября на него с'ехалось 195 депутатов. Из них 110 шли за левыми эсерами, 55 — за большевиками и 30 — за остальными партиями. Правые эсеры, оказавшись в меньшинстве, совещание покинули. А оставшиеся делегаты до приезда остальных участников крестьянского с'езда об'явили себя чрезвычайным с'ездом. Чрезвычайный с'езд продолжался до 9 декабря, когда вечером президиум чрезвычайного с'езда открыл II с'езд крестьянских депутатов. На с'езд собрались к этому времени более 800 делегатов, большинство которых шло за левыми эсерами. Председательницей с'езда была выбрана Спиридонова. Была принята резолюция, резко осуждавшая политику старого Исполнительного комитета Совета крестьянских депутатов, и ряд резолюций о мире и земле, предложенных большевиками. На своем заседании 22—23 декабря с'езд выбрал новый Исполнительный комитет Со

— 102 —
"Правда" 25 декабря писала: "Вчера достигнуто полное соглашение между Советом народных комиссаров и левыми эсерами. В состав Совета народных комиссаров вошли: Калегаев — комиссаром земледелия, Штейнберг — комиссаром юстиции, Трутовский — комиссаром самоуправления, Измаилович — комиссаром управления дворцами, Алгасов — комиссаром республики и 2 других без портфелей".
Причины, которые побудили советскую власть войти в политический блок с левыми эсерами, великолепно изложены в обвинительном акте по выступлению левых эсеров в июле 1918 года. Там говорилось: "Неимоверно тяжелые условия, в которых оказалась советская власть с первых же дней своего существования, потребовали от новой власти максимального напряжения всех ее творческих сил и одновременно, при неуклонном стремлении ее к достижению поставленных целей, потребовали величайшей осторожности и осмотрительности в тактике, дабы не подвергнуть излишним опасностям республику, на которую история возложила величайшие задачи и у которой было слишком много врагов. СНК, состоя в подавляющем большинстве своем из представителей политической партии большевиков, нуждался в это время, более чем когда-либо, в поддержке и помощи со стороны тех элементов населения, которые, не будучи чисто пролетарскими по своему составу, вое же могли бы быть в состоянии понять величие стоящих на очереди задач и оценить трудности, которые также предстояли на новом пути".

В) ПРАВЫЕ ЭСЕРЫ.
В то время как левые эсеры колебались то вправо, то влево, в зависимости от политической конъюнктуры, правые эсеры продолжали свою решительную борьбу с советской властью¹⁾.

С 9 по 18 декабря совершенно легально в Ленинграде Центральный комитет партии социалистов-революционеров проводил свой
______________________________________________________________________________________
вета крестьянских депутатов, а последний 24 декабря выделил 108 делегатов для слияния со Всероссийским Центральным Исполнительным Комитетом 2-го созыва. Незначительная правая часть с'езда откололась и избрала свой Исполнительный комитет Совета крестьянских депутатов под председательством Чернова.
^{1) В состав Центрального комитета партии социалистов-геволюционеров входили тогда избранные на III с'езде (4 июня 1917 г.) следующие лица: Гоц, Ракитников, Русанов, Архангельский, Чернов, Веденяпин. Фирсов, Натансон, Лункевич, Гендельман, Рихтер, Герштейн, Зензинов, Затонский, Авксентьев, Минор, Рубанович, Бунаков, Раков, Прилежаев. Кандидатами в Центральный комитет были; Тетеркин, Берг, Ховрин, Быховский, В. Гуревдч.

— 103 —
IV партийный с'езд. Отход рабочих и крестьянства, потеря всякого влияния даже в провинции произвели обескураживающее впечатление на съехавшихся делегатов¹⁾. Тающее влияние своей партии большинство с'езда об'яснялось нерешительностью ЦК. Оно ставило ему упрек в том, что он не взял на себя целиком дело буржуазной контр-революции и отпугнул массы своей коалицией с буржуазией.

Поэтому принятая резолюция по текущему моменту²⁾ указывала на ошибочную тактику Центрального комитета партии социалистов-революционеров, который стремился во что бы то ни стало осуществить коалицию с цензовой Россией. Резолюция заявляла, что "в трудные минуты он (ЦК.— В. В.) не проявил достаточно решительности: не взял во-время власть в свои руки, оставив ее в руках ослабленного, обесцвеченного, потерявшего популярность правительства". В резолюции говорилось, что этой нерешительностью сумели воспользоваться большевики. Затем резолюция обрушилась на большевистскую политику, называя ее "близорукой отчаянной авантюристской политикой", и заявила: "В этих условиях партия социалистов-революционеров должна провозгласить лозунг: "вся власть Учредительному собранию" и приложить всю свою энергию для того, чтобы сосредоточить вокруг Учредительного собрания достаточные организованные силы, чтобы в случае надобности принять бой с преступным посягательством".

Таким образом с'езд стал на позицию гражданской войны против советской власти.
Для подготовки вооруженной борьбы с советской властью была выделена новая военная комиссия при Центральном комитете³⁾. И так как борьбу решено было вести, опираясь на Учредительное собрание, то было поставлено также "обратить внимание фракции социали-

______________________
1) К этому времени из-под их влияния ушли и верхушечные войсковые организации. "В докладах представителей с мест отмечался стихийный рост большевизма в солдатских массах, падение авторитета старых выборных войсковых организаций: всюду почти происходит переизбрание комитетов новый состав которых в большинстве случаев с сильным преобладанием большевиков". Так писали "Партийные Известия" (журнал Центрального комитета партии социалистов-революционеров, No 5), описывая с'езд.

^{2) Опубликована в "Деле Народа", No 224 от 18 декабря 1917 г.

^{3) В состав комиссии вошли: Дашевский, Борис Соколов, Семенов, Дмитрий Мерхалев, Цион (полковник), Зайцев, Никоноров (подпоручик), Егоров (поручик), Паевский (военный доктор) и Смиренин. В бюро комиссии были избраны: Дашевский, Соколов и Семенов. Председателем и руководителем иногородней военной работой был Соколов. Руководство военной работой в Ленинграде было поручено Семенову. Члены военной комиссии получали от Центрального комитета жалованье по 300 рублей.

- 104 -
стов-революционеров Учредительного собрания на необходимость немедленно выделить военную комиссию". Цели последней в постановлении конспирировались.
На этом же с'езде вожди партии социалистов-революционеров — В. Чернов и А. Гоц — выступили с призывом к террору против вождей пролетарской революции, обосновывая его "защитой Учредительного собрания". В своем докладе Чернов говорил: "В тот момент, когда кто-нибудь на это осмелится (речь шла о разгоне Учредительного собрания. — В. В.), я думаю, партия эсеров не скрывала и не скрывает, что все ее силы, физические и революционные, которые будут в ее распоряжении, она противопоставит всякой узурпации... как она это делала прежде при предыдущих покушениях на право народа"¹⁾.

Несколькими днями ранее Чернов более откровенно пояснял эту мысль. 28 ноября на Х конференции правых эсеров, делая доклад от имени Центрального комитета партии социалистов-революционеров, он говорил: "Если кто-либо посягнет на Учредительное собрание, он заставит нас вспомнить о старых методах борьбы с теми, кто навязывал народу свою волю".

С призывом к террору выступил на с'езде и другой член Центрального комитета партии социалистов-революционеров — А. Гоц. В своем письме, направленном им на имя президиума IV с'езда, Гоц писал, что, если большевики посягнут "на это высшее завоевание революции (речь идет об Учредительном собрании. — В. В.), тогда, я уверен, партия социалистов-революционеров вспомнит о своей старой испытанной тактике, вдохновляемой лозунгом: "по делам вашим воздается вам"²⁾.

С призывом к террору на с'езде выступил и третий член Центрального комитета партии социалистов-революционеров — Евгения Ратнер. Она прямо говорила, что если большевики перейдут от арестов к казням, то она считает необходимым для партии стать на путь террора.
Наметив таким образом ближайшие пути борьбы с рабоче-крестьянской властью, эсеровский с'езд закрылся, выбрав новый Центральный комитет³⁾.

______________________
1) "Дело Народа", No 222.

^{2) Письмо было опубликовано для сведения всех членов партии в "Деле Народа", No 220, 1917 г.

^{3) В новый Центральный комитет избраны были: Н. И. Ракитников, Д. Ф. Раков, В. М\. Чернов, В. М. Зензинов, Н. С. Русанов, В. В. Лункевич, Лихач, М. А. Веденяпин, И. А. Прилежаев, М. И. Сунгин, А. Р. Гоц, М. Я. Гендельман, Ф. Ф. Федорович, В. Н. Рихтер, К. С. Буревой

Подготовка к 18 января
После разгрома юнкерского восстания ряд активных работников военной комиссии при Центральном комитете партии социалистов-революционеров принужден был уехать, как: Краковецкий, Броун, Брудерер. Однако уже 23—28 ноября из оставшихся работников была организована временная военная комиссия, которая и приступила к про-тивосоветской работе. К концу ноября на конференции эсеровских военных работников был выработан также более работоспособный состав Ленинградской военной комиссии.
"Постепенно были созданы ячейки в полках: Семеновском, Преображенском, Гренадерском, Измайловском, моторно-понтонном, запасном электро-техническом, в химическом и саперных батальонах и в 5-м броневом дивизионе. Командир одного из батальонов моторно-понтонного полка прапорщик Мавринский, товарищ председателя полкового комитета Семеновского полка и член комитета химического батальона Усенко входили в военную комиссию. Численность каждой ячейки была от 10 до 40 человек" ¹⁾.

Из представителей этих ячеек военная комиссия еженедельно собирала гарнизонные собрания, на которых бывало до 50 человек. Гарнизонные собрания имели значение щупальцев настроения, состав их был текучий; их постановления не имели силы без санкции военной комиссии. И заседания военной комиссии и гарнизонные собрания происходили легально, по об'явлениям в легальной партийной прессе. Когда же выяснилось, что основной задачей военной комиссии является вооруженное выступление в день открытия Учредительного собрания, заседания начали происходить конспиративно, и на гарнизонных совещаниях количество участников было ограничено.
На IV с'езде партии социалистов-революционеров был выбран новый состав военной комиссии при Центральном комитете, и она начала пытаться развернуть шире свою работу. "Было решено организовать разведывательный отдел. В штаб красной гвардии был отправлен с под-
_____________________________________________________________________________________
(Сопляков), Е. М. Тимофеев, Л. Я. Герштейн, Д. Д. Донской, В. А. Чайкин, Е. М. Ратнер, и кандидаты: А. Б. Эльяшевич, И. И. Тетеркин, Н. Н" Иванов, В. В. бухомлин, М. Л. Коган-Бернштейн.
Новый эсеровский Центральный комитет выделил из себя президиум из В. М. Чернова, Н. И. Ракитникова, В. М. Зензинова, Д. Ф. Ракова, М. Я. Гендельмана и Тимофеева, 25 января Гендельман уехал в Москву, и вместо него в президиум был выбран Донской.
^{1) В кавычках цитирую по брошюре Г. Семенова "Военная и боевая работа партии социалистов революционеров за 1917—1918 г.г., Берлин 1922г.

— 106 —
дельным письмом свой офицер-фронтовик, который вскоре получил пост помощника Механошина и держал нас в курсе расположения большевистских частей"¹⁾.

Военная комиссия решила также организовать боевые дружины из рабочих эсеров, но здесь получились уже совсем плачевные результаты. В Ленинграде, насчитывавшем сотни тысяч рабочих, они смогли за весь декабрь вовлечь в дружины лишь 60—70 человек²⁾.

Такая же неудача постигла эсеров и с их попыткой собрать с фронта в Ленинград солдат-партийцев. В этих целях еще в средине ноября было задумано открыть в Ленинграде политический университет для солдат. Вопрос о том, под какой маркой его легализировать, обсуждался на заседаниях ВЦИК'а 1-го созыва. По докладам Топера и Брамсона бюро ВЦИК'а 1-го созыва постановило, что фирма ВЦИК'а 1-го созыва или Комитета спасения родины и революции придаст университету боевой характер, поэтому решено было, что его организует отдел по делам Учредительного собрания при ВЦИК'е 1-го созыва, сделав об'явление, что он "продолжает курсы по вопросам, касающимся Учредительного собрания". Солдатский университет был маской, чтобы было удобнее откомандировывать с фронта эсеровских солдат для предстоящих выступлений. Они должны были приезжать от солдатских комитетов и от парторганизаций фронта вооруженными. Военная комиссия предполагала, что с'едутся до 1 1/2 тысячи человек. Однако прибыло лишь 20—25 человек³⁾. Солдатская масса уже повернулась спиной к эсерам. Между тем Союз защиты Учредительного собрания вел большую политическую кампанию за демонстрацию в защиту Учредительного собрания. В этой кампании ему деятельно помогал ВЦИК 1 -го созыва и бюро фракции эсеров в Учредительном собрании.

В своем воззвании 18 января Союз защиты Учредительного собрания писал: "Граждане, вы... должны заявить ему (Учредительному собранию.—В. В.), что столица революции одушевлена желанием подвинуть весь народ на последние подвиги⁴⁾, которых требует спасение страны".

______________________
1) В кавычках из брошюры Семенова. Последний руководил военной комиссией при Ленинградском комитете партии эсеров и входил в военную комиссию при Центральном комитете партии социалистов-революционеров.

^{2) По приказаниям начальника дружин Паевского и других. См. стенограммы процесса эсеров.

^{3) О солдатском университете пишу по показаниям Коноплевой, которой поручена была эта работа, по показаниям Семенова и протоколам ВЦИК'а 1-го созыва.

^{4) Курсив мой.

— 107 —
В этом же номере газеты бюро фракции эсеров в Учредительном собрании печатало подобный же призыв, который кончался следующим образом: "Все на манифестацию 5 января!" (18 января—В. В.).
Немного ранее, 7 января, ВЦИК 1-го созыва обратился ко всем советам, армейским и флотским комитетам, ко всем организациям, группировавшимся вокруг них, ко всем членам фракций эсеров и социал-демократов меньшевиков, покинувших II с'езд советов, с призывом, где между прочим говорил: "Все живое в стране и прежде всего рабочий класс и армия должны стать с оружием в руках на защиту власти народной в лице Учредительного собрания... Оповещая об этом, Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет 1-го созыва призывает вас, товарищи, немедленно войти в непосредственную связь с ним".
Выступившая на "защиту Учредительного собрания" новая эсеровская организация, в лице фракции эсеров в Учредительном собрании, первый раз собралась 10 декабря вечером, потом 11 декабря утром. Сначала в ней было 3—4 десятка человек, постепенно с приездом делегатов она увеличилась.
Собиралась она совершенно легально сначала через день, а во второй половине декабря — почти каждый день. О своем появлении на свет она заявила воззванием 22 декабря. В нем, клевеща на большевиков и советскую власть, она призывала "всех к борьбе с новыми насильниками" (большевиками). Кончалось воззвание призывом: "Будьте готовы все по зову Учредительного собрания дружно стать на его защиту!". Воззвание было подписано 109 членами фракции ¹⁾.

18 января.
Политически возглавить восстание 18 января должен был Союз защиты Учредительного собрания, организовать же его должна была военная комиссия партии эсеров, в состав которой входили представи-
______________________
1) Президиум фракции переизбирался несколько раз. На заседании 5 января бюро фракции было выбрано в следующем составе: Чернов, Фондаминский, Руднев, Зензинов, Пумпянский, Коварский, Вишняк, Ельяшевич Маслов Сергей, Архангельский, Колеров, Тимофеев, Дедусенко, Слетова, Кругляков, Гендельман, Сорокин, Аргунов, Шрейдер, Лихач, Покровский, Лотошников, Романенко, Быков и Розенблюм. Кандидатами избраны: Коган-Бернштейн, Рябов, Маслов Семен, Вольский, Моисеенко, Колосов и Лисенко.

Президиум фракции, выбранный на этом же заседании: председатель — В. М. Чернов, члены президиума — Руднев, Коварский, Пумпянский, Слетова, Архангельский, Гендельман и Дедусенко; секретарь—Колеров. Приводимый состав бюро был опубликован в "Деле Народа", No 242. Этот же список с небольшими изменениями приведен и в "Партийных Известиях", No 5, — еженедельном журнале Центрального комитета партии эсеров.

— 108 —
тели Центрального) комитента партии социалистов-революционеров и представители эсеровской фракции Учредительного собрания¹⁾.

Заведующий военным отделом Центрального комитета партии эсеров Лихач говорит²⁾ "Мы и Союз защиты Учредительного собрания делали одно и то же, т.-е. старались выяснить в гарнизоне, на фронте, в тылу и в самом городе Петрограде те военные силы, которые мы могли бы двинуть в определенный момент на защиту Учредительного собрания.

"Союз защиты Учредительного собрания имел также свой военный отдел, где активно работали: меньшевики — Шейн, Мазуренко и Гомбарт, эсеры—Онипко и Сергей Маслов, и народный социалист Сомов. Но у них в войсках были лишь персональные связи, которые не имели реального значения".
Эсеровская военная организация работала, не покладая рук. По словам руководителя предстоящего восстания Семенова³⁾, "к концу декабря... командир 5-го броневого дивизиона, комиссар 'и весь дивизионный комитет, был нашим⁴⁾. Семеновский полк соглашался выступить, если его призовет вся эсеровская фракция Учредительного собрания, и то не первым, а за броневым дивизионом. А Преображенский полк соглашался выступить, если выступит Семеновский".

Военная комиссия эсеров и военный отдел Союза защиты Учредительного собрания действовали в полном контакте. С начала декабря у них произошел ряд совместных заседаний, на которых незадолго до 18 января был выбран общий боевой штаб восстания из полковника Пораделова (который во время юнкерского восстания был также членом штаба), Онипко и Семенова.
Как представляла себе предстоящее выступление военная комиссия эсеров, видно из показания другого военного работника — Дашев-ского⁵⁾. Он говорит, что "первоначальный план нашего штаба и военной комиссии гласил, что мы с первого момента... выступим непосредственно активными инициаторами вооруженного выступления. В этом духе шла вся наша подготовка в течение месяца перед открытием Учре-

______________________
1) От последней входили Борис Соколов и Сургучев.

^{2) См. его показания на процессе эсеров 1922 года.

^{3) См. его брошюру, цитированную выше.

^{4) Келлер, командовавший эсеровским броневым отрядом, в своих показаниях говорит, что общее собрание всего броневого дивизиона приняло резолюцию: поддержать Военно-революционный комитет.

^{5) См. процесс эсеров 1922 г. Дашевский - член бюро военной комиссии.

— 109 —
дительного собрания по директивам Центрального комитета. В этом направлении шли все дискуссии военной комиссии и в нашем гарнизонном совещании с участием гражданина Лихача".
Главный руководитель предстоящего выступления Семенов не надеялся на успех и думал лишь при помощи авантюры увлечь солдат на выступление. Поэтому план выступления у него был следующий¹⁾:

"Я считал, что у нас не было войск (кроме броневого дивизиона), и думал направить ожидаемую массовую демонстрацию²⁾ во главе с дружинниками к Семеновскому полку, инсценируя восстание, рассчитывая, что семеновцы примкнут, двинутся к преображенцам и вместе с последними — к Таврическому дворцу, чтобы начать активные действия. Штаб мой план принял".

Однако если эсеровский военный работник Семенов совершенно не надеялся на солдат и строил свои планы на "массовой демонстрации", то Центральный комитет партии социалистов-революционеров справедливо полагал, что и таковой не будет. Поэтому ночью накануне 18 января Гоц от имени Центрального комитета дал директиву Семенову: самим не быть инициаторами вооруженного выступления и ждать какой-нибудь массовой вспышки и тогда уже вмешаться с теми организованными силами, какие имелись налицо.
Лихач говорит³⁾, что попытка вооруженного восстания партией эсеров не была осуществлена потому, что "у партии не было реальных сил, на которые она могла бы опереться".

Между тем в надежде на какой-нибудь счастливый случай военная комиссия вызывала воинские части выйти на демонстрацию с оружием в руках, а боевиков —- вооружиться револьверами и гранатами. Но воинские части совсем не вышли; боевиков же собралось человек 40-50, из них вооруженными были человек 204).
"Таким образом мы пошли одни, — пишет о демонстрации Паевский⁵⁾.—По дороге к нам присоединилось несколько районов. Состав шествия был следующий: немногочисленное количество партийных, дружина, очень много учащихся барышень, гимназистов, в особенности студентов, много чиновников всех ведомств, организации каде-

______________________
1) См. брошюру Семенова.

^{2) Курсив мой.

^{3) См. его показания на процессе эсеров 1922 года.

^{4) По показаниям же дружинника Усова всего собралось человек 30, из них вооруженными—человек 7.

^{5) См. предварительные показания Паевского (начальника боевых дружин), т. II, л. д. 56 об.

— 110 —
тов со своими зелеными и белыми флагами, поалей-цион и т. д., при полном отсутствии рабочих и солдат. Со стороны, из толпы рабочих, раздавались насмешки над буржуазным составом шествия".
Таким образом главную массу демонстрантов составляла "бюрократия Петрограда". Но это была та публика, которая не дерется на баррикадах. Ни одна из групп демонстрирующей буржуазии не была допущена к Таврическому дворцу. Кое-где лишь произошла незначительная перестрелка, в результате которой было убито по всему Ленинграду 7 человек.
"Правда" о демонстрации писала: "На улицах 5 января тихо. Изредка появляются маленькие группы интеллигентов с плакатами, их разгоняют. По сведениям чрезвычайного штаба между кучками вооруженных демонстрантов и патрулями происходили вооруженные столкновения. Из окон, с крыш в солдат стреляли. У арестованных имелись револьверы, бомбы и гранаты".
Такие же попытки к демонстрации были устроены учредиловцами в Москве, там они имели уже совершенно незначительный характер, хотя и сопровождались кое-где перестрелками.
В это время на арену политической борьбы выступил новый орган пролетарской диктатуры — Всероссийская чрезвычайная комиссия, сыгравшая в период дальнейшей гражданской войны колоссальную роль в разгроме бесчисленных белогвардейских начинаний. Первые решительные действия ЧК имели весьма благоприятные последствия в Москве. Накануне открытия Учредительного собрания Чрезвычайная комиссия арестовала там 63 эсера во главе с Московским комитетом партии. Поэтому 5 января прошло в Москве почти совсем спокойно. Через 10 дней арестованные были выпущены. В Ленинграде такая же операция не удалась, так как предназначенная к аресту верхушка эсеро-меньшевистских заправил ¹⁾ успела скрыться.

По охране столицы от контр-революционной авантюры было предпринято ряд самых решительных мер. Был учрежден чрезвычайный военный штаб "для защиты советской власти от покушений контрреволюционных сил". Город был об'явлен на осадном положении, войска приведены в боевую готовность. В воззваниях к населению "Правда" звала рабочих и солдат не участвовать в буржуазной демонстрации в честь Учредительного собрания. Ленинградский совет вывесил об'явление, где писал: "Под лозунгом "вся власть
______________________
1) В ордере Всероссийской чрезвычайной комиссии от 31 декабря предписывался арест: Чернова, Гоца, Брамсона, Дана, Церетели и др.

— 111 —
Учредительному собранию" кроется лозунг "долой советы". Вот почему все капиталисты, вся черная сотня, все банкиры горой стоят за этот лозунг!".
Учредительное Собрание, на которое так надеялись контр-революционеры, существовало лишь один день. И единственное его заседание продолжалось 12 1/2 часов 18 января 1918 года¹⁾.

Учредительное собрание открылось при 402 членах, из них большевиков и левых эсеров было 153, правых эсеров и других партий— 244 человека. Рабочие и солдаты не встречали овациями эсеровских и кадетских депутатов. Зензинов (видный эсер) так описывает впечатления дня²⁾: "Город представлял из себя в этот день вооруженный лагерь; большевистские войска окружали сплошной стеной здание Таврического дворца, которое было приготовлено для заседаний Учредительного собрания. Перед нами... эти стены раздвинулись. Мрачными взглядами провожали нас эти матросы и солдаты, стоявшие здесь в полном вооружении... В здании мы были окружены на хорах и в проходах раз'яренной толпой. Исступленный рев наполнял помещение".

Учредительное собрание открыл в 4 часа дня тов. Свердлов. Он зачитал "Декларацию прав трудящихся и эксплоатируемого народа" и от имени об'единенного Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов предложил к ней присоединиться. Основные положения декларации были: "1. Россия об'является республикой советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Вся власть в центре и на местах принадлежит советам. 2. Советская республика учреждается на основе свободного союза свободных наций, как федерация советских национальных и областных республик. 3. Частная собственность на землю отменяется, и весь земельный фонд передается трудящимся без всякого выкупа. 4. Подтверждается закон о рабочем контроле и Высшем совете народного хозяйства, как первый шаг к полному переходу фабрик, заводов,

______________________
1) Выборы в Учредительное собрание производились через две недели после Октябрьской революции. Благодаря этому на местах в особенности в деревне, выборами заведовала эсеровско-кадетская администрация. Выборы шли по старым спискам, так как левые эсеры не успели выделиться организационно. И так как Центральный комитет партии социалистов-революционеров исключил их повсеместно из избирательных списков, свои же они не успели выставить, то все поданные за эсеров, голоса пошли в пользу правого крыла. Благодаря стечению всех этих обстоятельств деревня голосовала за правых эсеров. А города дали большинство большевиков и кадетов.

^{2) Владимир 3ензинов. "Из жизни революционера", Париж, 1919 год.

- 112 -
рудников, железных дорог и прочих средств производства и транспорта в собственность советской рабоче-крестьянской республики. 5. Подтверждается переход банков в собственность рабоче-крестьянского государства. 6. Подтверждается образование социалистической Красной армии и полное разоружение имущих классов. 7. Подтверждается политика мира и братание русских рабочих и крестьян с рабочими и крестьянами других стран, политика разрыва тайных договоров и стремление к достижению во что бы то ни стало демократического мира между народами. 8. Подтверждается полный разрыв с прежней политикой эксплоатирования немногими избранными нациями сотен миллионов трудящегося населения в Азии, в колониях и вообще в малых странах. 9. Как первый удар международному банковому капиталу подтвердить аннулирование советским правительством займов, заключенных правительством царя, помещиков и буржуазии".
Заслушав декларацию, собрание 244 голосами против 151 выбрало председателем Чернова. Последний обратился с речью к собравшимся, которая являлась ответом на декларацию. В ней он отстаивал передачу центральной власти Учредительному собранию, а на местах— земству и городским самоуправлениям, предлагал организовать "добровольческую армию" (с мест кричали: "Белую гвардию!") и призывал почтить вставанием тех, кто пал в борьбе за Учредительное собрание.
Таким образом позиция защитников буржуазного строя сразу определилась. Декларацию советской власти, порвавшей с буржуазным обществом, большинство Учредительного собрания (237 голосами против 146) даже отказалось обсуждать и просто сняло с порядка дня. В ответ на это большевики огласили следующее заявление: "Громадное большинство трудовой России, — рабочие, крестьяне и солдаты пред'явили Учредительному Собранию требование признать завоевания великой Октябрьской революции, советские декреты о земле, о мире, о рабочем контроле и прежде всего признать власть советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов... Большинство. Учредительного собрания, однако, в согласии с притязаниями буржуазии отвергло это предложение, бросив вызов всей трудящейся России. Нынешнее контрреволюционное большинство Учредительного собрания, избранное по устаревшим партийным спискам, выражает вчерашний день революции и пытается встать поперек дороги рабочему и крестьянскому движению... Не желая ни на минуту покрывать преступления врагов народа, мы заявляем, что мы покидаем Учредительное собрание, чтобы передать советской власти окончательное решение вопроса об отношении

- 113 -
к контр-революционной части Учредительного собрания". Таким образом большевики, а вслед за ними левые эсеры¹⁾ покинули зал заседания. А 6 января Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет принял декрет о роспуске Учредительного собрания, и оно было разогнано. В истерическом воззвании по поводу этого фракция эсеров писала, что Учредительное собрание "не умерло... и соберется вновь, чтобы продолжать свою работу".

Ликвидация Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета 1-го созыва и Исполнительного комитета советов крестьянских депутатов.
Незадолго до открытия Учредительного собрания Совет народных комиссаров об'явил о созыве на 21 января III с'езда советов, а на 28 января — III с'езда крестьянских депутатов.
Не без основания полагая, что оба советских с'езда подтвердят в случае надобности роспуск Учредительного собрания²⁾ и санкционируют все мероприятия Совета народных комиссаров, ВЦИК 1-го созыва решил созвать и противопоставить им те жалкие остатки правых эсеров и меньшевиков, которые можно было еще найти в городских и крестьянских советах.

В этих целях в "Деле Народа" от 10 января появилось следующее об'явление:
"Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет первого созыва постановил назначить в Ленинграде 21 января чрезвычайное совещание всех советов, фронтовых и армейских комитетов, всех рабочих и солдатских организаций, стоящих на почве защиты Учредительного собрания и принадлежащей ему полноты власти.
"Совещание будет противовесом с'езду советов, созываемому с целью срыва Учредительного собрания. В порядке дня—власть Учредительному собранию...
"Там, где советы или комитеты в целом против поддержки Учредительного собрания, делегатов посылают отдельные фракции и группы. Фракции, покинувшие советы (как известно, правые эсеры покинули после Октябрьского переворота большевистские советы.—В. В.), также посылают делегатов. Отсутствующие члены Всероссийского Цен-
______________________
1) Резолюция за разгон Учредительного собрания, если оно встанет на путь борьбы с советской властью, была принята и на лево-эсеровском с'езде в ноябре 1917 года и на II Крестьянском с'езде.

^{2) Что и действительно произошло.

— 114 —
трального Исполнительного Комитета первого созыва должны немедленно прибыть в Ленинград"...
Аналогичный призыв к крестьянам разослал 5 января и Временный исполнительный комитет всероссийских советов крестьянских депутатов¹⁾. В нем он призывал крестьянских депутатов, стоящих на позиции "защиты Учредительного собрания", с'ехаться на 21 января. Кроме того он срочно командировал своих членов на места для пропаганды идеи защиты Учредительного собрания в крестьянской массе. Делегаты предполагали созывать на местах волостные, уездные, губернские и областные с'езды, на которых обсуждать отношение к Учредительному собранию и к Совету народных комиссаров.

В то же время "во все кооперативные организации, земельные и продовольственные комитеты и органы самоуправления всех губерний" Временный исполнительный комитет советов крестьянских депутатов послал следующее обращение: "Дайте все, что можете, для того, чтобы на созываемый 28 января крестьянский с'езд прошли депутаты уездов, стоящие за власть Учредительного собрания. Настоятельно просим вашей денежной помощи как для проведения III с'езда в Петрограде, так и для работы на местах. Ставится последняя ставка. Ваша помощь—ваш долг!".

Однако между ВЦИК'ом 1-го созыва и рабочими и солдатами легла окончательно пропасть с тех пор, как он отказался признать Октябрьский переворот. Он потерял всякое влияние и связь с провинциальными и местными советами. Его политический вес стал столь ничтожным, что уже 18 декабря на его заседании был поставлен вопрос о самоликвидации. Член ВЦИК'а 1-го созыва Розанов, настаивая на ликвидации, говорил: "Этот месяц показал, что в действительности мы не существуем и не можем существовать, так как советские организации начали разлагаться" (читай: советы сделались большевистскими. — В. В.). Однако на этот раз ВЦИК 1-го созыва решил еще продолжать свое существование.
Средств для созыва чрезвычайного совещания оборонцы не жалели. Бредэ, докладывая о подготовке к нему, говорил²⁾, что в Москве отпечатано с помощью Союза защиты Учредительного собрания огромное количество .воззваний с призывом на с'езд. Но вся литература попала в руки большевиков. Оборонцы отпечатали тогда еще 20 тысяч воз званий и разослали их в ряд губерний.

______________________
1) Отколовшаяся правая часть II с'езда крестьянских депутатов во главе с Черновым избрала этот Временный комитет. Подробно см. выше примечание о II с'езде крестьянских депутатов.

^{2) См. протоколы ВЦИК'а созыва от 11 января 1918 г.

— 115 —
В конце концов, попытки собрать остатки прежнего влияния на рабочих и солдат дали жалкие результаты. И на совещание советов, созываемое ВЦИК'ом 1-го созыва, с'ехалось к 23 января лишь 15 человек (!). Это в то время, как на открывшийся 23 января III с'езд советов, созванный большевиками, с'ехалось 1.000 делегатов¹⁾.

Тогда сконфуженные оборонцы, сидевшие во ВЦИК'е 1-го созыва, решили ликвидироваться и распустить 15 заблудившихся депутатов, которые явились на их призыв. В газетах они постановили опубликовать лживую "декларацию о том, что наше совещание сорвано большевиками" ²⁾.

Почти такая же судьба постигла и Исполнительный комитет советов крестьянских депутатов, возглавляемый Черновым. Крестьянские делегаты, не разобрав в чем дело, действительно с'ехались к 23 января. "Дело Народа" определяло число с'ехавшихся в 300 делегатов³⁾. Но, узнав от явившегося на совещание коменданта⁴⁾, что они не туда попали, и получив, от него адрес в Смольный, крестьяне поднялись и ушли. Оставшаяся часть была так ничтожна и контр-революционна, что ее без всякого труда и шума ликвидировали большевики, запретив им собираться. После этого правый черновский Исполнительный комитет тихо и бесславно скончался, распустив самого себя.

Первое покушение на В. И. Ленина и на тов. Урицкого.
Между тем призывы эсеровских вождей к террору против вождей пролетарской революции также не прошли напрасно.
14 января 1918 года было произведено первое покушение на убийство вождя Октябрьского переворота В. И. Ленина. Прислужники буржуазии стремились обезглавить русский пролетариат.
Центральный орган партии большевиков сообщал об этом покушении следующее⁵⁾: "1 января, когда тов. Ленин только что от'ехал с митинга от Михайловского манежа, где он говорил перед первым отрядом

______________________
1) С'езд принял "Декларацию прав трудящегося и эксплоатируемого народа", отвергнутую Учредительным собранием, и выразил полное одобрение СНК. Крестьянский с'езд пришел на III с'езд советов целиком и с ним слился. Рабоче-крестьянский с'езд выбрал новый ВЦИК, куда вошло: 160 большевиков, 125 левых эсеров и 21 от всех других партий, из них—7 правых эсеров и 2 меньшевика.

^{2) См. протокол заседания ВЦИК'а 1-го созыва от 24 января 1918 г.

^{3) Возможно, число дутое.

^{4) Коменданта отряда Красной гвардии.

^{5) "Правда", No 1 от 16 января 1918 г.

— 116 —
социалистической армии, уезжающим на фронт, он был обстрелян сзади каким-то контр-революционным негодяем. Кузов автомобиля прострелен навылет и продырявлен в нескольких местах. Тов. Платен, ехавший вместе с ним, был легко ранен¹⁾... Они переходят к расстрелам вождей пролетариата. Но пусть они помнят: за каждую голову наших они будут отвечать сотней голов своих. Пролетариат борется за освобождение всего человечества. И когда в этой отчаянной борьбе негодяи буржуазии пытаются казнить вождей пролетариата, пусть не пеняют, что пролетариат расправится с ними так, как они того заслужили. Если они будут пытаться истребить рабочих вождей, они будут беспощадно истреблены сами. Все рабочие, все солдаты, вое сознательные крестьяне скажут тогда: да здравствует красный террор против наймитов буржуазии!

"Пусть помнят это банкиры и их прислужники! Пусть помнят, спекулянты! Пусть помнят заводчики! Пусть помнят мародеры! Пусть помнят все, кто бегает у них на помочах!".
Исторически мы не имеем пока точных сведений, кто подготовил покушение и кто был его исполнителем. Но некоторые данные дает следующее сообщение Бориса Соколова²⁾, члена военной комиссии партии социалистов-революционеров при Центральном комитете: "Помимо чисто военной работы... наша военная комиссия не была чужда и боевой деятельности. Только последняя была тщательно законспирирована от большинства членов комиссии, и протекала до известной степени автономно от нас под руководством Онипко (эсер. — В. В.).

"В одном из заседаний военной комиссии, это было в середине декабря, Онипко сделал следующий доклад... требовавший санкции воен—. ной комиссии. Еще в конце ноября Онипко подобрал небольшую группу лиц, в большинстве своем военных. Это были, по его словам... люди, стоявшие на той точке зрения, что в отношении большевиков все позволено. По своим убеждениям они примыкали к социалистам-революционерам, но были беспартийными. После некоторого обсуждения форм возможной боевой работы Онипко и они пришли к тому заключению, что наиболее целесообразным представляется срезать большевистскую головку. Они мало дебатировали вопрос, каким способом надо срезать...
______________________
1) Тов. Платен был ранен в руку, которой он нагнул голову Ильича, у него пулей была содрана кожа на мизинце (по воспоминаниям М. И. Ульяновой). — "Правда", No 11, 1925 г.

^{2) "Архив русской революции" Гессена, т. XIII, Берлин 1924 г. Борис Соколов, "Защита Всероссийского учредительного собрания", стр. 46—48.

— 117 —
"Весьма быстро они выработали план практичный и вполне реальный. В те дни в Смольном происходила не малая сумятица, и они этим воспользовались. Двое из них поступили на службу в Смольный, двое попали в шоферы... Одному из боевиков удалось поступить дворником в тот дом, где проживала сестра Ленина. Наконец другому боевику посчастливилось... его назначили шофером на автомобиль, в котором ездил Ленин. Одновременно другой ячейкой была сплетена не менее прочная паутина вокруг Троцкого.
"Онипко предполагал не убивать Ленина и Троцкого, но из'ять их "из употребления" в качестве заложников. Но, как он нам признавался: "мы не задумаемся к перед более решительным из'ятием этих вредных лиц"... Ими был подготовлен и практически и детально разработан план из'ятия действительно всей большевистской головки. Для этого в разные отделения Смольного ими были поставлены сотрудники, сумевшие проникнуть в самые затаенные уголки большевистского центра. Нужна была санкция военной комиссии и Центрального комитета партии социалистов-революционеров... Мы, обсудив в своей комиссии план Онипко, вполне его одобрили. Центральный комитет партии социалистов-революционеров (кроме 2—3) высказался против плана Онипко. Но, насколько мне известно, отголоском этого дела, этого плана было неудачное покушение на Ленина, имевшее место в последних числах декабря. Несколько револьверных пуль пронзили автомобильный кузов".
На заседании Ленинградского совета рабочих и солдатских депутатов 16 января 1918 г. была принята следующая резолюция по поводу первого покушения на Ильича: "Петроградский совет Р и СД выражает свою горячую симпатию вождю социалистической революции, тов. Ленину, на которого произвели покушение агенты контр-революции.
"Петроградский совет Р и СД клеймит позором газеты правых эсеров, которые за последнее время горячо призывают к актам контр-революционного террора против представителей советской власти.
"Рабочая и крестьянская революция до сих пор не прибегала к методам террористической борьбы против представителей контр-революции. Но мы заявляем всем врагам рабочей и социалистической революции: рабочие, солдаты и крестьяне сумеют охранить неприкосновенность своих товарищей и лучших борцов за социализм. За каждую жизнь нашего товарища господа буржуа и их прислужники — правые эсеры — ответят рабочему классу.

— 118 —
"Петроградский совет делает настоящее предупреждение во всеуслышание.
"Вы предупреждены, господа вожди контр-революции". Видимо, из этих же кругов произведено было покушение 19 января и на жизнь тов. Урицкого, "комиссара над Учредительным собранием". -Покушение было произведено на другой день после разгона Учредительного собрания.
Убийство Шингарева и Кокошкина.
Покушение на тт. Ленина и Урицкого, попытка устроить 18 января переворот, отказ Учредительного собрания санкционировать октябрьские завоевания, открытое появление со своими знаменами на демонстрациях учредиловцев ненавистной народу кадетской партии — все это вызвало наплыв такого раздражения в солдатских и матросских кругах, что совершенно неожиданно для советской власти оно вылилось в самосуд. Были убиты два члена Центрального комитета партии к.-д. — Шингарев и Кокошкин.
Обстоятельства убийства обвинительный акт¹⁾ рисует в следующем виде. В последних числах декабря в Комиссариат юстиции поступила просьба о переводе бывших министров Шингарева и Кокошкина из Петропавловской крепости в Мариинскую больницу ввиду их болезни. Перевод был разрешен, и 19 января их перевели.

Самое убийство произошло так. Около часу ночи этого же дня к сторожу Мариинской больницы Маркову подошли 10—11 вооруженных военных: солдат и матросов, которые сказали, что они пришли сменить караул, бывший при арестованных. Кокошкин и Шингарев помещались в двух разных комнатах напротив друг друга. Матросы и солдаты, пройдя к ним, застрелили их. По показанию одного из арестованных по этому делу матросы говорили, "что убивают за 1905 год, довольно им нашу кровь пить". После убийства Кокошкина и Шингарева матросы собирались итти в Петропавловскую крепость, чтобы убить остальных министров и Маркова 2-го, но это не удалось.

Убийство не явилось в результате решения какой-либо организации.
Это была стихийная месть, шедшая с низов. По свидетельству всех допрошенных участников убийства в солдатских и матросских кругах
______________________
1) Обвинительный акт был составлен и следствие по поводу убийства было ведено левыми эсерами, в ведении которых находился тогда Народный комиссариат юстиции. Обвинительный акт опубликован в книге "Пути революции", "Скифы", Берлин 1923 г.

— 119 —
царила ненависть к столпам старого режима. В Петропавловской крепости при увозе министров местные солдаты советовали конвоирам бросить их в Неву. Таково было настроение окружающей среды. И матросы, произведшие самосуд, только выявили то настроение, которое царило среди узнавших о переводе министров солдат и матросов. Советское правительство не могло допустить подобные убийства без суда и следствия. Оно решительно выступило против подобных расправ. По делу был арестован ряд солдат. Матросов же арестовать не было никакой возможности, так как их явно скрывал экипаж "Чайки".
23 января Центральный комитет партии социалистов-революционеров постановил возложить венок от имени фракции эсеров Учредительного собрания на гроб Шингарева и Кокошкмна.
Генеральская контр-революция на Дону.
Первые длительные битвы начинавшейся гражданской войны молодой советской республике пришлось дать силам буржуазно-помещичьей контр-революции, окопавшейся на Дону и в Оренбурге.
Как только в Новочеркасске стало известно об Октябрьском перевороте, войсковое правительство¹⁾, во главе которого стоял казачий атаман Каледин, взяло всю власть в свои руки. И Каледин принялся орудовать вовсю, громя местные рабочие организации и мобилизуя силы для борьбы с большевиками. В Ленинград он послал казачьим генералам телеграмму²⁾, где рекомендовал им перейти на сторону Керенского и действовать его именем. В конце мудрого совета было добавлено: "а потом мы эту сволочь (т.-е. Керенского. — В. В.) уберем!".

Когда же авантюра Керенского не удалась, то войсковое правительство потребовало от Керенского, чтобы он немедленно прибыл в Новочеркасок для организации государственной власти на Дону. В ответ Ленинградский совет союза казачьих войск через под'есаула Иванова сообщил в Новочеркасск: "Передайте генералу Каледину: необходимо захватить всю волжскую флотилию сверку и снизу. Требуйте от Каледина, чтобы он подчинил себе войска на Кубани и Тереке с туземным корпусом... Пусть казачество не связывает свою судьбу с этим проходимцем (речь идет о Керенском. — В. В.); в тылу он потерял всякое влияние. Взять его к себе, конечно, надо, как наживу для
______________________
1) Оно состояло из 14 старшин, по числу округов; Каледин был атаманом всего Донского войска и председателем правительства. ²⁾ "Правда", 15 ноября 1917 г.

- 120 -
известного сорта рыбы. Правительство должно быть организовано в Новочеркасске в контакте с московскими общественными деятелями"... В то же время на Дон началось настоящее паломничество: ряд виднейших членов партии к.-д., генералы и высшие военные и гражданские чины мчались туда без оглядки. Буржуазия Ленинграда и Москвы ассигнует крупные суммы для переотправки на Дон к генералу Каледину офицеров и юнкеров. Этим же занимается и Комитет опасения родины и революции.
После неудачного юнкерского восстания было посажено на 2—3 дня в Петропавловскую крепость две сотни юнкеров. Вокруг этого ареста оборонческо-буржуазная печать подняла невообразимый поток лжи, обвиняя советскую власть в издевательствах над арестованными.
Чтобы рассеять эту клевету, Смольный разрешил Комитету спасения родины и революции выделить из себя комиссию для посещения и опроса юнкеров. Была выделена комиссия во главе с городским головою Шрейдером, которая и посетила юнкеров. И вот один из членов этой комиссии Павел Широкий в своих воспоминаниях¹⁾ сообщает: "Когда юнкера спрашивали, куда им итти... ,мы, члены комиссии, рекомендовали им отправляться на Дон, где собирались в то время добровольцы, а за средствами, штатской одеждой и паспортами обращаться в Комитет опасения родины и революции. Разумеется, об этом мы не писали в своих протоколах".

Союзные послы, которые начали свою подпольную антисоветскую работу тотчас за Октябрьским переворотом, начали также деятельно помогать белогвардейцам сосредоточить свои силы на окраинах. В начале декабря под видом поезда Красного креста, предназначавшегося для юго-западного фронта, американские офицеры в Яссах, гг. Андерсен и Пэркинс, и их соучастники, русские офицеры Калпашников и Верблюнский, сделали попытку, обманув бдительность советских властей, отправить несколько десятков автомобилей (72 санитарных автомобиля и 8 легких грузовиков)²⁾ и многое другое на Дон, в распоряжение Каледина.

______________________
1) "Родная Земля", эсеровская газета, от 13 ноября.1918 г., No 30, Екатеринодар, из передовицы Павла Широкого.

^{2) Эти 80 автомобилей русский Красный крест передал совершенно даром американской миссии Красного креста 7 ноября 1917 года. Последняя делала приготовления для перевозки своей миссии в Киев. И не исключено, что с американской миссией, еще тогда генералитетом Керенского, была обусловлена переотправка автомобилей Каледину, так же, как тогда было сделано в Ленинграде распоряжение о высылке 10000 винтовок в Новочеркасск.

— 121 —
Заговор оказался раскрытым. Полковник Калпашников и другие арестованы. В захваченной телеграмме Андерсона (начальника американской миссии Красного креста в Яссах) полковнику Калпашникову было поручено получить у г. Фрэнсиса, посла Соединенных Штатов, 100000 рублей на отправку поезда... в Ростов¹⁾.

А в Новочеркасске шла деятельная группировка офицерско-монархических банд²⁾.

"30 октября (12 ноября.—В. В.) генерал Алексеев, не перестававший еще надеяться на перемену политической обстановки в Петрограде, с большим трудом согласился на уговоры окружавших его лиц бросить безнадежное дело и, согласно намеченному ранее плану, ехать на Дон... 2 (15-го—В. В.) ноября он прибыл в Новочеркасск и в тот же день приступил к организации вооруженной силы... Алексеев горячо взялся за дело: в Петроград, в одно благотворительное общество, послана была условная телеграмма об отправке в Новочеркасск офицеров; на Барочной улице помещение одного из лазаретов было обращено в офицерское общежитие, ставшее колыбелью добровольчества, и вскоре получено было первое доброхотное пожертвование на "Алексеевскую организацию"—400 рублей... несколько помогло благотворительное общество... А они стекались — офицеры, юнкера, кадеты... сначала одиночно, потом целыми группами...
"Обстановка на Дону оказалась, однако, необыкновенно сложной. Атаман Каледин, познакомившись с планами Алексеева и выслушав просьбу "дать приют русскому офицерству", ответил принципиальным сочувствием; но, считаясь с тем настроением, которое существует в области, просил Алексеева не задерживаться в Новочеркасске более недели и перенести свою деятельность куда-нибудь за пределы области — в Ставрополь или Камышин".
"Сложность обстановки", как деликатно выразился Деникин, заключалась в том, что попытка Каледина устроить на Дону очаг контр-революции не встретила сочувствия среди трудового казачества. Оно не хотело итти сражаться за интересы своих классовых врагов и под и знаменами.
Генерал Деникин об этих настроениях сообщает³⁾: "В широких кругах Донской области с'езд "контр-революционного офицерства" и многих людей с одиозными для масс именами вызвал явное опасение и

______________________
1) Курсив мой.

^{2) Взятое далее в кавычки является все выдержкой из книги Деникина "Очерки русской смуты", т. II, стр. 156—157.

^{3) Деникин, "Очерки русской смуты", т. II, стр. 159.

- 122 -
недовольство... Рабочие, в особенности в Ростове и Таганроге, волновались. Степенное казачество видело большие военные приготовления советской власти и считало, что ее волнение и гнев навлекают только непрошенные пришельцы... Казачья молодежь, развращенная¹⁾ на фронте, больше всего боялась опостылевшей всем войны и враждебно смотрела на тех, кто может вовлечь ее в "новую бойню"...

Генерал Алексеев не послушался совета Каледина и продолжал формирование офицерской добровольческой армии в Новочеркасске. И вскоре алексеевская организация легализировала свое пребывание в Новочеркасске.
Войсковое правительство тотчас по захвате им власти заявило, что "ввиду большевистского движения в области, главным образом в городских пехотных гарнизонах и среди заводских и шахтерских рабочих", оно вводит военное положение в 3 округах: Черкасском, Ростовском и Таганрогском. В угольный район на шахты были посланы казаки, при чем особенные безобразия и зверства творил там казачий отряд под командой есаула Чернецова. Затем 3 декабря войсковое правительство решило разоружить стоявшие в Новочеркасске два запасных пехотных полка. Однако, кроме юнкеров и конвойной сотни, оно не нашло себе для этой операции послушных частей, и ему пришлось обратиться за помощью к офицерам и юнкерам из отряда генерала Алексеева. Последние и провели разоружение.

Как и везде, роль уговаривателей недовольных народных масс взяли на себя донские эсеры и меньшевики. Разыгрывая из себя "оппозицию его величества", они лишь критиковали бесцеремонно-черносотенные распоряжения генерала Каледина и войскового правительства, но в моменты обострения конфликта тотчас же становились на их сторону. Правые круги и донские генералы отлично понимали их махинации, но относились к ним с величайшей злостью, хотя бы уже за то, что они щеголяли фразами о "демократии" и т. п. И Деникин так описывает их деятельность²⁾: "Блок с.-д. меньшевиков и с.-р. царил на всех крестьянских, иногородних с'ездах, в городских думах, советах... и междупартийных собраниях. Не проходило ни одного заседания, где бы не выносились резолюции недоверия атаману и правительству, где бы не слышалось протестов против всякой меры, вызванной военными обстоятельствами... Они протестовали против военного положения, против разоружения большевистских полков, против арестов большевистских аги-

______________________
1) "Развращенная" в терминологии Деникина означает "сочувствующая большевикам".

^{2) Деникин, "Очерки русской смуты", т. II, стр. 171—172.

- 123 -
таторов. Они проповедовали нейтралитет и примирение... Была ли эта деятельность результатом серьезного сложившегося убеждения? Конечно, нет... На одном из собраний народный социалист Шик, характеризуя позицию, занятую социалистами ростовской думы, говорил: "В тиши (они) мечтают о казачьей силе, а в своих официальных выступлениях эту силу чернят".
Однако время было таково, что даже верхушечные казацкие организации не шли в ногу с Калединым, а под влиянием революционного настроения в казачьих низах стыдливо прикрывались Учредительным собранием. Так, областной военный комитет, обвинявший казачьи и пехотные части Донской области, требовал от Каледина "снятия военного положения, удаления из Макеевского района есуала Чернецова, творившего там расправу над рабочим населением, созыва донского Учредительного собрания на основе 4-членной формулы" и т. п., но в реши тельные минуты комитет тоже неизменно поддерживал войсковое правительство и Каледина. Пехотная секция этого комитета после разоружения пехотных полков в Новочеркасске даже откололась и уехала в Ростов. Но как только в Ростове началась вооруженная борьба между Военно-революционным комитетом и калединцами, она тотчас заявила о своем "нейтралитете".

К концу декабря определились результаты голосования на Дону в Учредительное собрание. Несмотря на суровый режим военного положения, установленный калединским правительством, они дали следующие результаты. Казачий список собрал до 640 тысяч голосов (45% всех поданных), список социалистов-революционеров—около 480 тысяч, список большевиков имел 205 1/2 тысяч, остальные списки все вместе получили 86 тысяч голосов. Успех большевиков, таким образом, был значителен, да и эсеровские голоса надо было считать противоправительственными—это крестьяне голосовали за землю¹⁾.

Стараясь укрепить свое неустойчивое положение, войсковое правительство решило дать максимум аллюров "демократии" и начало искать соглашения с иногородними. 11 января оно созвало с'езд представителей неказачьего населения Дона и предложило ему принять участие в составлении об'единенного донского правительства.
С'езд, большинство которого было эсеровско-меньшевистское, принял резолюцию о непризнании власти Совета народных комиссаров и высказался за Учредительное собрание. Однако, выявив таким образом
______________________
1) Антонов-Овсеенко, "Записки о гражданской войне", изд. Военно-Редакционного Совета, 1924 г., стр. 194—195,

- 124 -
свое общее лицо с контр-революцией, он, чтобы успокоить волновавшееся население, выставил условием своего вхождения в донское правительство следующие требования: 1) немедленное освобождение всех арестованных по политическим и аграрным делам; 2) разоружение и расформирование добровольческой армии; 3) согласие войскового правительства на заключение перемирия и восстановление свободного транспорта до созыва донского об'единенного собрания или всероссийской Учредилки; 4) снятое военного положения с районов, не связанных с районами военных действий, и вывод из пунктов, где их присутствие не вызывается военной необходимостью (этот пункт прошел незначительным большинством 63 против 50); 5) неприкосновенность демократических организаций и т. д.
В успокоение рабочих оборонцы приняли на с'езде даже их резолюцию с требованием рабочего контроля на рудниках и независимости советов.
Последняя резолюция осталась, конечно, на бумаге, а из условий вхождения в правительство единственное революционное требование, — роспуск добровольческой армии — донское правительство удовлетворить отказалось. Это не обескуражило с'езд, так как единственной его целью было "пошуметь" своими требованиями. И большинством 62 против 44 при 4 воздержавшихся было решено в правительство войти.
Вновь образованное об'единенное войсковое правительство, состоявшее из 7 казачьих и 77 иногородних представителей, под председательством генерала Каледина, выпустило 18 января широковещательное воззвание. В нем на-ряду с обещаниями "охранять свободу слова" и т. п. оно об'являло, что "будет бороться самыми решительными мерами против насильственных попыток Совета народных комиссаров навязать свою волю населению Донской области"... и что "добровольческая, армия, существующая в целях защиты Донской области от большевиков", находится под его контролем. Так донские "оборонцы" прикрыли своим авторитетом банды черносотенного офицерства на Дону.
Такая же картина соглашательского предательства происходила и в Ростове.
История падения Ростова (на Дону) была такова. В конце сентября перевыборы совета дали большинство фракции большевиков в Ростовском совете. Тотчас по Октябрьском перевороте 10 ноября ими был организован Военно-революционный комитет. В силу ли своей относительной слабости (совет солдатских депутатов был в руках оборонцев) или из желания оттянуть время для организации своих сил¹⁾, возможно,

- 125 -
что здесь сказалась провинциальная отсталость с обеих сторон, но 25 ноября Военно-революционный комитет решил "создать единый фронт для борьбы с контр-революцией" и созвал совещание из представителей: Военно-революционного комитета, Исполнительного комитета советов рабочих депутатов, Исполнительного комитета совета солдатских и офицерских депутатов, областного военного комитета (солдатской его секции), Комитета спасения родины и революции, союза железнодорожников и почтово-телеграфного союза. Произошло слияние на платформе: "об'единиться для борьбы с контр-революцией, а также для защиты прав демократии и завоеваний революции". В результате новый уже Областной военно-революционный комитет, выбранный на совещании 28 ноября имел эсеро-меньшевистствующее большинство. Однако он тотчас издал приказ No 1, которым "об'являл себя высшим органом власти в Донской области и приказывал: никаких приказов и распоряжений, исходящих от войскового правительства и его агентов, не распубликовывать и не исполнять".

Приказ вызвал большое смущение в рядах местных, очевидно, более "передовых" оборонцев, и городская дума условием своего участия в Военно-революционном комитете поставила уничтожение приказа No 1. В ответ на это требование б декабря приказ был отменен.
1 декабря Ростовский совет рабочих и солдатских депутатов принял большевистскую резолюцию, где приветствовал образование Областного военно-революционного комитета и поручал "своим представителям добиваться полного уничтожения контр-революционного движения в области. При первом же случае противодействия со стороны Военно-революционного комитета власти рабочего и крестьянского правительства совет предлагает своим представителям выйти из него".
После отмены приказа No1 Областной военно-революционный комитет затеял переговоры с войсковым правительством. Оборонцы из кожи лезли, чтоб сорвать растущее революционное движение и затушевать реакционность войскового правительства. Однако под напором низов большинство в Областном военно-революционном комитете перешло вскоре к большевикам. Этому способствовало и прибытие в Ростов черноморской флотилии из трех тралеров и двух истребителей с пушками и командой матросов на поддержку большевиков.
Благодаря этой перегруппировке сил Военно-революционный комитет 8 декабря большинством 20 голосов против 19 постановил, пред-
______________________
1) Так об'ясняет дальнейший шаг один из тогдашних лидеров большевиков в Ростове, тов. С. Сырцов. См. его статью "Революционная борьба на Дону"—"Пролетарская революция на Дону", сборник I.

— 126 —
явить войсковому правительству ультиматум с требованием ответа в 24 часа. Ультиматум включал в себе следующие требования: 1) отказ войскового правительства от всякого притязания на власть, 2) отмена военного положения, 3) возвращение оружия разоруженным пехотным частям и т. д.
Тогда представители меньшевиков, эсеров, городских самоуправлений, железнодорожного союза и областного военного комитета вышли из состава Военно-революционного комитета. В своем воззвании по поводу выхода из Военно-революционного комитета они требовали разоружения ростовской Красной гвардии.

В ответ на ультиматум генерал Потоцкий, командовавший в Ростове всеми казачьими частями, начал военные действия. Он послал в ночь с 8 на 9 декабря офицерско-юнкерскую банду арестовать Военно-революционный комитет и штаб Красной гвардии. При нападении было убито несколько красногвардейцев, но арестовать не удалось никого, так как Военно-революционный комитет и штаб заседали случайно не в обычном месте, а на яхте "Колхида". Однако помещение совета и Ростовского комитета большевиков было разгромлено.

В ответ на нападение Потоцкого Военно-революционный комитет открыл также боевые действия.
Силами Ревкома были Красная гвардия и черноморцы. Красная гвардия начала организовываться на заводах только с середины ноября, была очень слабо обучена и плохо вооружена. В практике борьбы с Калединым бывали случаи, когда рвущийся в бой красногвардеец не умел зарядить ружье.
Так же слаба была и военная организация красногвардейцев. "Дня за три до нашего ухода из Ростова, —пишет Френкель¹⁾, —явился на совещание командовавший нашими отрядами прапорщик Арнаутов. Дело было поздно ночью. На вопрос, как дела на фронте, он... ответил: "Там совершенно спокойно. Я прошелся дважды по фронту, но не нашел там ни одного красногвардейца: они ушли на ночь спать".

Ту же картину рисует и член штаба Красной гвардии 3. Захарьянц: "Смешно теперь вспомнить эти военные посты. Ну и доставалось тому, кто попадал на какой-либо пост: он стоял без смены на посту до тех. пор, пока сам не приходил и не просил смены..." ²⁾.

______________________
1) Из воспоминаний А. Френкеля "Накануне и в дни Октября", стр. 34— "Пролетарская революция на Дону", сборник II.

^{2) "Организация Красной гвардии в Ростове", стр. 57 — "Пролетарская революция на Дону", сборник II.

— 127 —
Солдатский гарнизон не выступил на поддержку Военно-революционного комитета. Меньшевики и эсеры шмыгали по казармам, призывая гарнизон к нейтральности, и последний остался "нейтральным" во время борьбы. Собрание президиумов полковых комитетов и командиров полков ростовского гарнизона приняло меньшевистскую резолюцию, где постановило предложить полковым комитетам отозвать своих представителей из Военно-революционного комитета, потребовать от Военно-революционного комитета из'явить согласие на вступление в мирные переговоры и т. д.
Но если у красных была слаба военная организация, зато на их стороне был энтузиазм рабочих. У белых же и этого не было. Большинство казаков драться не пожелали, красные их обезоружили и выпустили из города. Генералу Потоцкому с частью верных ему казаков, офицерами и юнкерами пришлось быстро ретироваться из города: И он засел, окопавшись с ними, на вокзале. Город очутился в руках Военно-революционного комитета и охранялся его патрулями. 10 декабря была бескровно разоружена в городе юнкерская школа, и тогда же вечером после боя занят вокзал. Генерал Потоцкий был арестован вместе с офицерами. Красные победили. Но в этот момент к Ростову на помощь белым подошли добровольческие войска из Новочеркасска.
Между тем в первый же день боев, как только выявилось бессилие белых, в качестве примирительницы выступила местная городская дума. Она послала делегацию в оба лагеря и платформой для "примирения" выставила: 1) отмена военного положения, 2) возвращение оружия разоруженным полкам, 3) свободный пропуск эшелонов в распоряжение прежнего Временного правительства, 4) возвращение обратно черноморской флотилии, 5) разоружение Красной гвардии¹⁾, 6) взаимное освобождение арестованных и 7) снятие военного положения в горнозаводческих районах, а впредь, до вывода оттуда казаков — размещение равного с казаками количества пехотных частей.

Попытка "примиренчества" не удалась. 14 декабря, когда бои велись на подступах к Ростову с подошедшими добровольческими бандами, меньшевики и эсеры созвали вновь "демократическое совещание", на котором большевики не участвовали. Была принята резолюция, где собрание постановило: "...призвать тт. солдат, казаков, матросов и рабочих не принимать участия в братоубийственной войне... Немедленно предложить Военно-революционному комитету, матросам и калединским отря-
______________________
1) Как видим, разоружения офицеров и юнкеров в платформе не было. Таким образом разоружиться должны были лишь красные.

— 128 —
дам прекратить всякие военные действия... До созыва с'езда власть передается войсковому правительству, пополненному в равном числе представителями советов крестьянских и солдатских депутатов и городских дум всей области". Смысл резолюции сводился, таким образом, к тому, чтоб лишить Военно-революционный комитет вооруженной силы, а власть оставить в руках войскового правительства.
В занятии и разгроме красных в Ростове главную роль сыграли добровольцы генерала Алексеева. Генерал Деникин так описывает мобилизацию сил на борьбу с Ростовом¹⁾: "Когда в ночь на 9 декабря произошло выступление большевиков в Ростове и Таганроге, и власть в них перешла в руки военно-революционных комитетов, Каледин... решился вступить в вооруженную борьбу. Но казаки не пошли"... Он обратился к генералу Алексееву за помощью. Последний заявил: "Все, что у меня есть, рад отдать для общего дела... Офицерство и юнкера на Барочной были мобилизованы, составив отряд в 400—500 штыков, к ним присоединилась донская молодежь: гимназисты, кадеты, позднее одумались несколько казачьих частей, и Ростов был взят".

Сам Каледин на секретном заседании III большого войскового круга от 16 декабря говорил о занятии Ростова²⁾: "Должен сказать, что в эти дни я вместе с правительством пережил чрезвычайно тяжелые минуты... Приходилось наталкиваться на неразрешимые вопросы, попадать в безвыходное положение, когда казачьи войсковые части отказывались от исполнения приказов войскового правительства".

Ростов был занят утром 15 декабря. Начались аресты и расстрелы, красногвардейцев.
Между тем формирование добровольческой армии в Новочеркасске развертывалось. "Каледин признал окончательно необходимость совместной борьбы и не возбуждал более вопроса об уходе с Дона добровольческой армии, считая ее теперь уже единственной опорой против большевизма"³⁾.

19 декабря в Новочеркасск приехал генерал Корнилов, приехало и его "окружение": Завойко, Добрынский и другие. Приехали также и представители московского "совещания общественных- деятелей" ⁴⁾:

______________________
1) Деникин "Очерки революции", т. II, стр. 173.

^{2) См. протокол заседания; опубликован в "Пролетарской революции на Дону", сборник II.

^{3) Взятое в кавычки из книги Деникина "Очерки, революции", стр. 187.

^{4) Первое московское совещание общественных деятелей было 8—10 августа (ст. ст.) 1917 года. Председателем его был бывший председатель 4-й Государственной думы М. В. Родзянко. Совещание было созвано груп

— 129 —
М. М. Федоров, А. С. Белецкий (Белоруссов), один из редакторов "Русских Ведомостей", Н. Н Львов и П. Н. Милюков. Позднее из числа этих лиц остался при добровольческой армии только М. М. Федоров, а остальных заменили кн. Г. Н. Трубецкой, П. Б. Струве и А. С. Хрипунов. Цель своего прибытия на Дон сторонники "наследственно-конституционной монархии" определяли в общих чертах так: "служить связью добровольческой организации с Москвой и остальной общественной Россией, всемерно помогать генералу Алексееву... своим знанием, опытом, связями; предоставить себя и тех лиц, которые могли быть для этого вызваны, в распоряжение генерала Алексеева для создания рабочего аппарата гражданского управления при армии в тех пределах, какие вызывались

______________________________________________________________________________________
пою лиц во главе с Рябушинским (известный миллионер) и Родзянко. Присутствовало на нем до 300 человек. В числе участников — Рябушинский, Третьяков и ряд крупных финансовых деятелей и руководителей московских и ленинградских банков. Присутствовали также: Родзянко, Милюков, Шингарев, Маклаков, Струве, Кишкин, Коновалов; генералы—Алексеев, Брусилов, Каледин, Юденич; представители цензовых земцев—С. М. Леонтьев, Грузинов, Д. М. Щепкин и много других. Совещание идейно опиралось на вождей старой армии: Алексеева, Брусилова, Корнилова, Каледина и Рузского. На нем было выбрано бюро или совет совещания из 32 членов, в числе их: Родзянко, Рябушинский, Струве, Шингарев, Шульгин, Милюков и ряд других. Совещание имело своей целью возглавить в политическом отношении торгово-промышленные группы. В середине октября было созвано второе совещание, подтвердившее полномочия прежде выбранному совету. (Далее излагаю по статье Я. Агранова "Обзор деятельности контрреволюционных организаций в период 1918—1919 годов" — "Красная книга ВЧК", том II. — В. В.).

"В конце января или начале февраля 1918 года были собраны обломки совета и участники совещания, оставшиеся в Москве, для обсуждения создавшегося положения. Совещания происходили в помещении всероссийского общества стеклозаводчиков под председательством Димитрия Митрофано-вича Щепкина, участвовали: С. М. Леонтьев, С. Д. Урусов, В. И. Гурко, В. В. Меллер-Закомельский, Н. Н. Кукин, Н. И. Астров, профессор Новгородцев, И. И. Шидловский, Белоусов; профессора—С. А. Котляревский, В. М. Устинов и Н. И. Бердяев, В. С. Муралевич, В. Н. Муравьев; приват-доценты Ильин и Арсентьев; В. Н. Челищев, Б. Д. Плетнев, его брат офицер, Г. А., Е. Н. и Г. Н. Трубецкие и др.; Алексеев, присяжный поверенный Захаров, В. И. Стемпковский, В. Н. Лоскутов, Нарожницкий, И. Б. Мейснер, представитель кооперации Евдокимов и представитель крестьянского союза Губонин, В. В. Вырубов, П. Б. Струве.
Участники все были солидарны в своей ненависти к советской власти. Затем совещание единодушно, за исключением Евдокимова и Губонина, признало, что единственной приемлемой формой правления в России может быть наследственно-конституционная монархия, и необходимость восстановления порядка и частной собственности".

— 130 —
потребностями армии и всей обстановкой ее деятельности, и отвезти те первые средства, которые были тогда собраны" ¹⁾.

1 декабря в Новочеркасске состоялось первое большое совещание московских делегатов и генералитета. На нем произошел и первый "генеральский" скандальчик. Переругались между собой генерал Алексеев и генерал Корнилов. Каждый из них хотел быть главным и командовать добрармией. Кое-как "деятели" их помирили, и в результате закулисных "уговоров" и "переговоров" была создана следующая "конституция". Во главе территории, на которую распространялась власть добровольческой армии, стал триумвират в лице Алексеева—Корнилова—Каледина, при чем внутри триумвирата обязанности и права их распределялись так: генералу Алексееву принадлежало гражданское управление, внешние сношения и финансы; генералу Корнилову—власть военная; генералу Каледину—управление Донской областью. Все вопросы государственного значения разрешал триумвират в целом, при чем в заседаниях председательствовал тот из "триумвиров", чьего ведения вопрос обсуждался. На помощь "триумвирам" был создан Донской гражданский совет, в который входили: Каледин, Алексеев, Корнилов, М. Богаевский, Н. Парамонов (к.-д.), М. М. Федоров, Белецкий, Степанов (к.-д.), Струве, кн. Г. Трубецкой, П. Милюков и др.

Приехал в Новочеркасск и "своебразный казак" Б. Савинков и тотчас принялся уговаривать генералов прикрыть свою реакционность его именем и именами еще двух-трех таких же ренегатов от социализма.
"Он доказывал, что отмежевание от демократии составляет политическую ошибку, что в состав совета необходимо включить представителей демократии в лице его, Савинкова, и группы его политических друзей, что такой состав снимает с него обвинение в скрытой реакционности и привлечет на его сторону солдат и казачество"²⁾.

Атмосфера на Дону ни в какой мере не была "демократической" даже в миропонимании Савинкова. На его призывы опереться на демократию Богаевский (помощник атамана) ему ответил: "Нет, время демократии прошло. Мы рассчитываем на буржуазию и казаков!". В своих показаниях³⁾ Савинков сетует, что на улицах Новочеркасска, ходили пьяные офицерские патрули, раздавалось пьяное "Боже, царя храни", добровольцы делились на "алексеевцев" и "корниловцев"; шли интриги и сплетни.

______________________
1) Взятое в кавычки по Деникину, стр. 188.

^{2) Взятое в кавычки из Дневника, стр. 190.

^{3) "Б. Савинков перед военной коллегией Верховного суда СССР", полный отчет по стенограмме суда, под редакцией И. Шубина (Самарина).

— 131 —
Посредниками между Савинковым и генералами выступили сам лидер кадетской партии Милюков и представитель "московской общественности" Федоров. Первым согласился с доводами Савинкова генерал Каледин, который, лучше всех зная настроение области, заявил другие генералам, "что "без этой уступки демократии ему не удастся обеспечить пребывание на Дону добровольческой армии". 1
И вот под давлением этих обстоятельств в монархический Донской гражданский совет были введены: Савинков, донской меньшевик Агеев, председатель крестьянского с'езда¹⁾ Мазуренко и бывший комиссар 8-й армии Вендзягольский.

Задачей гражданского совета являлось: организация хозяйственной части при добровольческой армии, сношения с иностранцами и возникающими на казачьих землях местными правительствами и "русской общественностью".
Таким образом с передачей власти триумвирату и с созданием гражданского совета местное войсковое правительство потеряло даже ту фикцию власти, которую оно имело.
На "рождество" был об'явлен секретный приказ о вступлении генерала Корнилова в командование армией, которая с этого дня стала именоваться официально добровольческой. 9 января штаб добровольческой армии в официальном: воззвании возвестил о ее существовании и ее задачах, при чем даже он постеснялся выявить свое истинное лицо и заявлял, что добровольческая армия ставит своей целью борьбу с большевиками и "защиту Учредительного собрания"²⁾.

А вскоре в Москве и Ленинграде начал широко распространяться следующий приказ генерала Корнилова: "Всем юнкерам, ударникам, офицерам армии и флота приказываю не исполнять приказаний, исходящих от Крыленко, Ленина и К°, а немедленно явиться к коменданту г. Новочеркасска для защиты погибшей России. Последний срок явки — 15 февраля 1918 года. Не успевшие явиться в срок должны на местах соединиться в отряды и ждать дальнейших приказаний. Не исполняющие моих приказаний покрывают себя несмываемым позором. Генерал Корнилов. Приказ дан в городе Ростове-на-Дону 11 (24-го. — В. В.) января

______________________
1) Мазуренко был выбран председателем с'езда крестьянского союза, который собственники земли собрали 31 июля (ст. ст.) 1917 года, в противовес крестьянским советам. На первом же заседании с'езд послал привет генералу Корнилову и Керенскому, не допустил на свое первое заседание представителей даже оборонческого Исполнительного комитета советов крестьянских депутатов, высказался за замаскированный выкуп земли при передаче ее крестьянам и т. п.

^{2) Курсив мой.

— 132 —
1918 года. Московский отряд генерала Корнилова просит граждан переписывать и распространять этот приказ".
Буржуазная Москва и Ленинград деятельно работали по переотправке на Дон к Корнилову офицеров и юнкеров — добровольцев. В этом же духе помогала ему и Украинская центральная рада, которая переотправила на Дон школу прапорщиков и казацкие полки с фронта. 1 января через Украину в Новочеркасск пробрался целый полк ударников из 500 солдат и 50 офицеров, который и раньше назывался корниловским, и т. д.
Большую работу по формированию и по отправке на Дон белых эшелонов развили на Украине в декабре — январе правые эсеры. Кудря (член партии эсеров с 1908 года)¹⁾, бывший в то время командующим юго-западным фронтом, сообщает следующее²⁾: "Юго-западный фронт не находился в руках большевиков, поэтому здесь эсеры начали подготовительные работы по организации будущего белого фронта. Бывший председатель местной комиссии по выборам в Учредительное собрание Иван Яковлевич Герман (с.-р.) быстро перестроил свой аппарат по выборам в аппарат по мобилизации военных спецов для будущего фронта. Он начал перебрасывать командный состав: группу полковника Махина и других эсерствующих — в Москву и на Волгу для размещения в красные части. Кроме того, в это же время начал снимать отдельные ударные части и батальоны, так называемые части имени Учредительного собрания, которые отправил на Дон и Кубань. Во всех случаях он обращался ко мне как за денежной помощью, так и за оружием. Герман вел переговоры одновременно и с отдельными национальными организациями, как украинская, белорусская, польская, чехословацкая, призывая их к организации фронта борьбы с большевиками. А начальника чехословацкой дивизии уговаривал перебросить свои части в распоряжение генерала Алексеева. Далее он сформировал на самом фронте дивизию имени Учредительного собрания, которой командовал Павлов. Эта дивизия при наступлении немцев частью разошлась, а кадры ее были переброшены на Дон или Кубань. При приходе немцев сам Герман уехал на Кубань с последним эшелоном. Он говорил мне перед от'ездом, что французский представитель на юго-западном фронте предлагал ему "деньги для организации противобольшевистских частей".

Численный состав добровольческой армии к началу февраля был 3—4 тысячи (по словам Деникина). По существу это были лишь кадры
______________________
1) Теперь член ВКП.

^{2) См. его показания на процессе правых эсеров 1922 года. Стенограммы, т. VI.

— 133 —
командного состава, так как солдат почти не было. Офицеры, юнкера и "учащаяся молодежь" исключительно пополняли ее ряды. Таким образом это была чисто буржуазно-монархическая классовая армия.
Наиболее осторожная часть с'ехавшегося офицерства сочувствовала, но вступать в добровольческую армию пока что остерегалась¹⁾. "...Панели и кафе Ростова и Новочеркасска были полны молодыми здоровыми офицерами, не поступавшими в армию... Донское офицерство, насчитывавшее несколько тысяч, до самого падения Новочеркасска уклонялось вовсе от борьбы... не решаясь пойти против ясно выраженного настроения и желаний казачества".

Денежная база добровольческой армии покоилась на четырех источниках: помощь союзников, помощь московской буржуазии, сборы ростовской буржуазии и использование местных сумм. Последнее было проведено следующим образом. "По мысли Федорова и московской делегации от имени оставшихся на свободе (в Петрограде. — В. В.) ч л е н о в В р е м е н н о г о правительства²⁾ местной казенной палате предложено было обращать 25% всех областных государственных сборов на содержание борющейся против большевиков армии. После длительных переговоров с атаманом и донским правительством эта мера и была осуществлена, при чем общая сумма отнесена в равных долях на нужды добровольческой и донской армий".

Из всех источников генералом Алексеевым было получено с 25 ноября 1917 года, кончая 9 февраля 19Т8 года, по его собственноручным записям, 15 365 065 рублей ³⁾. Из них от московских буржуазных организаций (не считая пожертвования отдельных буржуа) было получено 360 448 рублей, от французской миссии—305000 рублей, от буржуазных организаций г. Ростова—1 320 000 рублей и т. д. В числе пожертвований указываются между прочим 800 рублей, пожертвованные прихожанами Успенской церкви г. Ростова.

В ответ на мобилизацию контр-революционных сил на Дону Совет народных комиссаров издал 6 декабря следующее обращение ко всем советам: "В то время как представители рабочих, солдатских и крестьянских депутатов ведут переговоры, чтобы обеспечить стране мир, враги народа—помещики и банкиры с их союзниками - генералами —
______________________
1) Далее в кавычках — из Деникина, т. II, стр. 192.

^{2) Курсив мой.

^{3) См. опубликованные в "Архиве русской революции" Гессена, т. V, Берлин 1922 г., "Денежные документы генерала Алексеева", рубрика под названием "Общий приход по организации с начала возникновения", стр. 352.

— 134 —
предприняли последнюю попытку сорвать дело мира и вырвать власть из рук советов и землю из рук крестьян и заставить солдат, матросов и казаков истекать кровью за барыши русских и союзных империалистов.
"Каледин на Дону и Дутов на Урале подняли знамя восстания, кадеты и буржуазия дают им необходимые средства для борьбы против народа. Родзянко, Милюковы, Гучковы и Коноваловы хотят вернуть себе власть при помощи Калединых, Корниловых и Дутовых и превращают трудовое казачество в орудие для действий в преступных целях...
"Буржуазная Центральная рада Украинской республики ведет борьбу против украинских советов, помогает Калединым стягивать войска на Дон, мешает советской власти направлять необходимые военные силы через землю братского украинского народа для подавления калединского мятежа... Революция в опасности... Нужно смести врагов народа. Нужно, чтобы контр-революционные заговоры, казачьи генералы и их кадетские вдохновители почувствовали железную руку революционного народа.

"Совет народных комиссаров распорядился двинуть необходимые войска против врагов народа. Контр-революционное восстание будет подавлено. Виновники понесут кару, отвечающую тяжести их преступления.
"Совет народных комиссаров постановляет:
"1)Все те области на Украине, Дону и в других местах, где обнаружатся контр-революционные отряды, об'являются на военном положении.
"2)Местный революционный гарнизон обязан действовать со всей решительностью против врагов народа, не дожидаясь никаких указаний сверху.
"З) Какие бы то ни было переговоры с вождями контр-революционного восстания или попытки посредничества воспрещаются.
"4) Какое бы то ни было содействие контр-революционерам со стороны местного населения или железнодорожного персонала будет караться по всей тяжести революционных законов.
"5) Вожди заговора об'являются вне закона, и всякий трудовой казак, который сбросит с себя иго Калединых, Корниловых и Дутовых, будет встречен братски и найдет необходимую поддержку со стороны советской власти".
Одновременно Троцкий в разговоре по прямому проводу¹⁾ предложил Крыленко двинуть по направлению к Оренбургу и Ростову-на-Дону

______________________
1) "Правда" от 9 декабря 1917 г.

— 135 —-
такие силы, которые "были бы достаточно могущественны, чтобы стереть с лица земли контр-революционный мятеж казачьих генералов и к.-д. буржуазии... С казачьими генералами надо поступить так, чтобы колеблющиеся элементы поняли, что советская власть не собирается шутить с агентами Калединых, в то время как эти последние заносят разбойничий нож на революцию"...
Об'явив войну контр-революционерам, собравшимся на Дону, Совет народных комиссаров издал 25 декабря декрет "ко всему трудовому казачеству", который гласил: "Властью революционных рабочих и крестьян Совет народных комиссаров об'являет всему трудовому казачеству Дона, Кубани, Урала и Сибири, что рабочее и крестьянское правительство ставит своей ближайшей задачей разрешение земельного вопроса в казачьих областях в интересах трудового казачества и всех трудящихся на основе советской программы, принимая во внимание все местные и бытовые условия и в согласии с голосом трудового казачества на местах.

"В настоящее время Совет народных комиссаров постановляет: 1) Отменить обязательную воинскую повинность казаков и заменить постоянную службу краткосрочным обучением при станицах. 2) Принять на счет государства обмундирование и снаряжение казаков, призванных на военную службу. 3) Отменить еженедельные дежурства казаков при станичных правлениях, зимние занятия, смотры и лагери" и т. д.
В воззвании к казакам Совет народных комиссаров писал: "...Всероссийский с'езд солдатских, рабочих и крестьянских депутатов постановил все помещичьи земли передать в пользование трудового народа. Разве же это несправедливо, казаки? Корниловы, Каледины, Дутовы, Карауловы, Бардины всей душой стоят за интересы богачей и готовы утопить Россию в крови, только бы отстоять земли за помещиками. "Но вы, трудовые казаки, разве же вы сами не страдаете от бедности, гнета и земельной тесноты? Сколько есть казаков, у которых не больше 4—5 десятин на двор! А рядом с ними — казаки-помещики, у которых тысячи десятин своей земли и которые, сверх того, прибирают к рукам войсковые земли и угодья.

"По новому советскому закону земли казаков-помещиков должны без всякой платы перейти в руки казаков-тружеников, казачьей бедноты. "Вас пугают тем, будто советы хотят отнять у вас ваши земли. Кто вас пугает? Казаки-богачи, которые знают, что советская власть хочет помещичьи земли передать в ваши собственные руки. "Выбирайте же, казаки, за кого вам встать: за Корниловых и Калединых, за генералов и богачей или же за советы крестьянских, солдат-

— 136 —
ских, рабочих и казачьих депутатов... Мы вам протягиваем руку. Об'единяйтесь со всем народом против его врагов, Об'явите Каледина, Корнилова, Дутова, Караулова и всех их сообщников и пособников врагами народа, изменниками и предателями. Арестуйте их собственными силами... Казаки, об'единяйтесь в советы казачьих депутатов. Берите в свои трудовые руки управление всеми делами казачества. Отбирайте земли у ваших собственных помещиков-богачей"...

Общее командование против всего южного контр-революционного фронта было поручено тов. Антонову-Овсеенко. План борьбы с калединцами заключался в том, чтобы прежде всего двинуть с севера и из Ставки сборные отряды для занятия исходных пунктов борьбы: Харькова, Воронежа и др., что и было сделано. Одновременно были приняты самые энергичные меры по доставке с Тульского завода и из других мест оружия для вооружения рабочих Донбасса.
Вслед за этим начался подвоз воинских сил, которые состояли из солдат с фронта, матросов и отрядов Ленинградской и Московской Красной гвардии. Движение войск на юг, шедшее по трем железнодорожным магистралям, имело прежде всего целью отрезать Украину от Донбасса, чтобы не пропускать вооруженные казацкие полки с фронта на Дон.
Отряды, которые двигались по трем магистралям, были: самый западный под командой тов. Егорова (по направлению: Харьков — Екатеринослав — Александровок)¹⁾, затем под командой Сиверса (по направлению: Харьков—Никитовка—Юзово) и отряды под командою Саблина (по направлению: Белгород—Луганск).

Сосредоточение и движение красных войск затруднялось тем, что довольно крупные части войск, присылаемые с фронта, очень часто не были пригодны для немедленной борьбы с контр-революцией. После одной-двух стычек с противником, а часто и до них они разлагались: начиналось пьянство, развал. И их с большим трудом приходилось разоружать и отправлять в тыл. Сознательно и геройски вели себя отряды Красной гвардии, но у них слаба была военная организация, и они не могли заменить военные специальные части.
Таким образом во время самой группировки войск шла их организация по отбору боеспособных частей, командного состава, устройству снабжения, обучения и проч. и проч.
______________________
1) В Екатеринославе рабочие, руководимые партией, подняли восстание, и он перешел в руки красных 9-10 января 1918 года. Александровск был занят 15 января. Этим Дон был отрезан от Украины, и вооруженных войск на Дон красные уж не пропускали.

- 137-
С другой стороны, часто красные войска отвлекались на разоружение казацких эшелонов, идущих с фронта на Дон, которое сопровождалось иногда горячими перестрелками.
Часть сил отвлекло подавление восстания польских легионеров в районе Рогачева и Жлобина. Но больше всего от непосредственной борьбы с Доном отвлекла война с Центральной радой, которая началась в декабре 1917 года.
Общее концентрическое наступление на Каледина было начато 23 января 1918 года.
Штаб наступающих войск во главе с Антоновым-Овсеенко был перенесен в центр Донбасса — в Никитовку¹⁾.

Борьбу решило восстание против Каледина самих казачьих масс. 23 января в станице Каменской состоялся с'езд фронтового казачества. На с'езде присутствовали представители 21 казачьего полка, 5 батарей и двух запасных полков. Сначала настроение с'езда было неопределенное, и он склонялся "мирно" поладить с большевиками и правительством Каледина, избегнув гражданской войны. Однако после того, как на с'езде был оглашен приказ Каледина: с'езд разогнать, а его организаторов арестовать, — делегаты поняли, что от борьбы не уйти. С'езд единогласно постановил: об'явить войну Каледину и захватить всю власть в Донской области в свои руки. Был выбран Донской казачий военно-революционный комитет (Донревком), и Каледину был поставлен ультиматум: передать власть Донревкому и разоружить добровольческую армию и вообще все отряды, действующие против революционных войск, Каледин и войсковое правительство в ответ предложили Ревкому распуститься, а делегатов от казацких частей прислать в областной военный комитет.
Тогда Донревком арестовал каменские власти и направил особые отряды для захвата станций Лихая и Зверево. Однако связь Донревкома "большевиками" вызвала открытое недовольство среди многих казаков²⁾. И Ревком всячески прятал от казачьих масс свои сношения с большевиками. Под давлением этих же обстоятельств он уклонился от помощи, которую ему предлагали местные рабочие и крестьяне, и ничего не предпринял для вооружения рабочих в рудниках. Отношение Ревкома к советской власти и к посланным ею войскам было, таким

______________________
1) Краткие данные о составе и движении красных войск против Дона я привожу по работе В. А. Антонова-Овсеенко "Записки о гражданской войне".

^{2) Казачество пользовалось большими земельными привилегиями по сравнению с местными крестьянами (иногородними, как их называли) и побаивалось, что большевики у него их отнимут.

— 138 —
образом, неопределенным. Тогда тов. Антонов-Овсеенко, чтоб побудить Ревком самоопределиться, обещал ему помочь только в том случае, если Ревком даст положительные ответы на следующие вопросы: 1) признает ли казачий Ревком власть Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета и выбранного им Совета народных комиссаров; 2) готов ли созвать вместо войскового круга с'езд представителей от советов всего трудового населения Дона; 3) готов ли вести под общим советским руководством вместе с ним борьбу против Каледина и Корнилова, готов ли выявить свою позицию официально¹⁾.

"Ревком ответом медлил, хотя в поддержке нашей нуждался до крайности. Верные ему части были распылены, разбросаны Калединым по разным закоулкам, собрать их было чрезвычайно затруднительно. Обмундирование, обувь были изношены до крайности. Вооружение было ничтожным".
Самоопределению Ревкома помогли решительные действия калединцев. Партизанский отряд есаула Чернецова повел энергичное наступление на войска Донревкома, занял станции Лихую и Зверево и начал теснить их дальше.
Тогда на заседании своем от 1 февраля Донревком решил самоопределиться, и им была принята следующая резолюция: "Казачий Военно-революционный комитет на основании постановления фронтового с'езда в станице Каменской постановил: 1) признать центральною государственною властью Российской советской республики Центральный Исполнительный Комитет с'езда советов казачьих, крестьянских, солдатских и рабочих депутатов и выделенный им Совет народных комиссаров, 2) создать краевую власть Донской области из с'езда советов казачьих, крестьянских и рабочих депутатов. Примечание: Земельный вопрос Донской области разрешается тем же областным с'ездом", После этого полного политического признания отряды советских войск совместно с войсками Донревкома перешли в наступление.
Наступление на Ростов через Таганрог вели отряды Сиверса. На Новочеркасск шли отряды Саблина и казаки Донревкома под командой войскового старшины Голубова.
В середине января штаб и все добровольческие части перешли из Новочеркасска в Ростов, в Таганроге были расположены лишь офицерский батальон полковника Кутепова и юнкерская школа.
"Усиленная работа по формированию добровольческой армии довела численность ее к этому времени до 4000 штыков, 200 сабель,
______________________
1) Далее цитирую по работе тов. Антонова-Овсеенко.

— 139 —
12 орудий. К этому надо присоединить различные партизанские отряды (Грекова, Семилетова и т. д.) и казачьи дружины (Гниловскую, Аксайскую, Старочеркасскую). В Новочеркасске кроме регулярных частей были 6 дружин с общим количеством 1 300 человек" ¹⁾.

Дальнейшая картина падения Ростова и Новочеркасска и отношение казачества к буржуазным и дворянским сынкам, обосновавшимся было на Дону, чрезвычайно красочно обрисованы у генерала Деникина, которого заподозрить в пристрастии к большевикам уж никак нельзя. Он пишет: "Города Таганрог и Ростов с их многочисленным рабочим населением, враждебным добровольческой армии, поглощали много сил на внутреннюю охрану... В десятых числах января обозначилось наступление советских войск на Ростов и Новочеркасск, и с этого времени... все кадры были двинуты на фронт, 2-й офицерский батальон по просьбе Каледина был послан на новочеркасское направление, где ввиду отказа казаков от борьбы создавалось трагическое положение.
"Началась агония донского фронта. Полковник Кутепов выступил из Таганрога и, усиленный частями Георгиевского полка и донского партизанского отряда Семилетова, дважды разбил отряд Сиверса... Разбитые советские отряды разбегались... Но на смену им приходили другие, и бои шли изо дня в день — нудно, томительно, вызывая среди бессменно стоявших на позиции добровольцев смертельную нравственную усталость.

"Между тем после ухода войск из Таганрога среди рабочего населения города, составлявшего более 40 тысяч, начались волнения... 14 (27) января в городе вспыхнуло восстание. Красногвардейцы в течение двух дней громили город и выбивали юнкерские караулы... Только небольшая часть юнкеров пробилась... на соединение с добровольческими отрядами.
"На новочеркасском направлении было еще хуже: Каледин приступил к переформированию казачьих полков, оставляя на службе лишь 4 младших возраста, к мобилизации офицеров и к организации партизанских и добровольческих казачьих частей. Но Дон не откликнулся. Прикрытие Новочеркасска лежало всецело на состоявшем по преимуществу из учащейся молодежи партизанском отряде есаула Чер-нецова".
Чернецов был разбит красными казаками, взят в плен Голубовым и расстрелян ²⁾.

______________________
1) Антонов-Овсеенко, стр. 254, 255.

^{2) Далее в кавычках из Дневника.

— 140 —,
"Со смертью Чернецова... все окончательно развалилось...
"29 января (11 февраля) Каледин собрал правительство... сообщил, что для защиты Донской области нашлось на фронте всего лишь 147 штыков, и предложил правительству уйти. Положение наше безнадежно. Население не только нас не поддерживает, но настроено нам враждебно. Сил у нас нет, и сопротивление бесполезно"...
Приказ от 26 февраля генерала Назарова, заменившего генерала Каледина, сообщает об этом заседании следующее: "В заседании своем 11 февраля правительство, выяснив отсутствие реальной помощи со стороны населения и нежелание войск исполнять волю кругов и с'езда, а также невозможность управлять всей областью ввиду перерыва связи с Новочеркасском, постановило: всему об'единенному правительству, во главе с войсковым атаманом сложить свои полномочия и передать управление: в городах—городским самоуправлениям, а в округах— окружным управлениям... управление общими делами области возложить на временный областной комитет общественного порядка".
Через полчаса после этого решения, генерал Каледин застрелился. А двумя днями раньше менее экспансивный и более практичный генерал Алексеев, видя, что ничего, кроме ненависти, попытки восстановления буржуазно-самодержавного режима среди русских рабочих, казаков и крестьян не встречают, обратился с просьбой о помощи к союзным империалистам. По своему продажному цинизму, по своему генеральскому презрению к русским народным массам письмо генерала Алексеева во французскую миссию является замечательным историческим памятником. Кроме того, в нем подробно обрисовано, как русские генералы, не сомневаясь в сочувствии мировых империалистов, пытались обратить Дон в русскую Вандею и как донские казаки, рабочие и крестьяне выгнали их из своей земли.

На конверте перехваченного письма значилось: "Киев. Во французскую миссию. Письмо от 27 января (9 февраля.—В. В.) 1918 года. Город Ростов-на-Дону.
"Дорогой генерал, начальник французской миссии в Новочеркасске полковник Гюше, вероятно, передал вам в своих донесениях о положении дела в Донской области и вытекающие из сложившейся обстановки мои просьбы.
"Я—генерал Алексеев. Донская область была избрана мною для формирования добровольческих армий, как территория, достаточно обеспеченная хлебом и входящая в состав, казалось, очень сильного своими войсками, своими средствами и своими богатствами Юго-Восточного союза.

— 141 —
"Казалось, что эта мощная политическая организация защитит без труда свою самостоятельность от большевизма. Я предполагал, что при помощи казачества мы спокойно создадим новые прочные войска, необходимые для восстановления в России порядка и для усиления фронта. Я рассматривал Дон как базу для действия против большевиков, зная, однако, что казаки сами не желали итти вперед для выполнения широкой государственной задачи водворения порядка в России. Но я верил в то, что собственное свое достояние и свою территорию казаки защищать будут и тем обеспечат безопасность формирования и время для обучения новых войсковых частей, но я ошибся.
"Казачьи полки, возвращающиеся с фронта, находятся в полном нравственном разложении. Идеи большевизма нашли приверженцев среди широкой массы казаков. Они не желают сражаться даже для защиты собственной территории, ради спасения своего достояния. Они глубоко убеждены, что большевизм направлен только против богатых классов—буржуазии и интеллигенции, а не против области, где сохранился порядок, где есть хлеб, уголь, железо, нефть.

"Уже 26 ноября 1917 года мы принуждены были бросить в бой под Ростовом своих 400 человек, а с 12 января этого года мы бросили в бой все, что подготовляли. Ведем мы эти бои с упорством до настоящей минуты, так как казаки не хотят сражаться. Вся тяжесть защиты Донской области, выполнение главнейших задач легли на плечи слабых числом добровольческих войск, и потому мы потеряли возможность развить формирование и вести боевую подготовку. Мы не можем получить материального снаряжения и патронов, так как все наши сообщения с румынским и юго-западным фронтом отрезаны сильными по числу большевистскими отрядами. Мы могли бы уйти на Кубань. Но и кубанское войско выдерживает натиск большевиков только при помощи добровольческих частей, так как и кубанские казаки нравственно разложились.
"Простой взгляд на карту подскажет, что Кубань не может служить выгодной базой для будущих действий. С уходом туда мы надолго отсрочим начало решительной борьбы с большевизмом для восстановления порядка на территории государства. Вот почему, изнывая в неравной борьбе за Дон, мы не отказываемся от борьбы. Но силы не равны, и без помощи мы будем вынуждены покинуть важную в политическом и стратегическом отношении территорию Дона к общему для России и союзников несчастью. Предвидя этот исход, я давно, но безнадежно добивался согласия направить на Дон если не всего чешско-словацкого корпуса, то хотя бы одной дивизии. Этого было бы доста-

- 142 -
точно, чтобы вести борьбу и производить дальнейшее формирование добровольческой армии. Но, к сожалению, корпус бесполезно и без всякого дела находится в районе Киева и Полтавы, а мы теряем территорию Дона. Сосредоточение одной сильной дивизии с артиллерией в районе Екатеринослав — Александровск — Синельниково уже оказало бы косвенную нам помощь, хотя бы в виде далекой угрозы тылу большевистских войск. Обеспечение указанного района достигалось бы оставлением в нем трех батальонов, остальные силы дивизии следовало бы направить в район Никитовка—Дебальцево—Макеевка.
"Это решило бы вопрос, и Донская область была бы освобождена от напора в наиболее опасном направлении — с запада.
"Удар с севера, даже с востока, не столь опасен. Наконец, получив обеспечение с запада, мы могли бы нанести мощный удар большевизму в других направлениях и окончить местную борьбу в нашу пользу. Весь корпус сразу поставил бы на очередь решение широкой задачи.
"Зная ваше влияние на генерала Макса и вообще на чехов, я обращаюсь к вам с просьбой принять изложенное мною решение. Быть может, еще не поздно. Через несколько дней вопрос может решиться бесповоротно не в пользу Дона и русских интересов вообще. Уход добровольческих частей из Донской области ухудшит общее положение и уменьшит шансы победы в борьбе с большевиками. Если вы признаете справедливость моих соображений, и необходимость принятия решения, то я просил бы сообщить условной телеграммой полковнику Гюше, дабы знать время, когда начата перевозка войск. Я не говорю уже о том, что занятие чехами указанных районов сразу обеспечит подвоз угля для румынского фронта и оттуда к нам — материальной части и патронов.
"Прошу принять уверенность в моем глубоком уважении к вам и преданности. Генерал М. Алексеев".
Обращение генерала Алексеева к французскому посланнику несколько запоздало. 22 февраля белые уже отступали в Ростов, теснимые отрядами Сиверса. С тыла их обстреливали казаки Гниловской станицы, на Темернике—предместьи Ростова—-рабочие подняли восстание и начали обстреливать вокзал. К вечеру 24 февраля Ростов был прочно занят красными войсками. Добровольческая армия под командой генерала Корнилова¹⁾ поспешно отступила на Кубань.

В Новочеркасске избранный вместо Каледина генерал Назаров развил кипучую деятельность. Он об'явил мобилизацию станичников и
______________________
1) Своим помощником в походе Корнилов назначил генерала Деникина.

— 143 —
даже уговорил малый круг, открывшийся 18 февраля, ввести смертную казнь для не желавших мобилизовать казаков. Все было напрасно: казаки не желали ни мобилизоваться, ни итти на фронт¹⁾.

"Тем временем развивается наше наступление к Новочеркасску. Голубев идет кружным путем к столице контр-революции. Его марш ускорен... и 25 февраля утром через Копельницкую он влетает в Новочеркасск и прямо — к зданию малого круга. Весь круг дрожа встает на властный окрик Голубова, неожиданно ворвавшегося на заседание. Малый круг разогнан. Несколько верховодов во главе с Назаровым— в тюрьму".
Партизанские и казацкие отряды, не желающие подчиниться советской власти, поспешно отступали от Новочеркасска под командой атамана Попова. Добровольческая армия, преследуемая красными войсками, отступала на Кубань, надеясь там найти спасение от большевиков. Ускоренным маршем она шла к столице Кубани — Екатеринодару, производя массовые расстрелы и неописуемые зверства по деревням. Но в Кубани происходила картина, аналогичная Дону. Против большевиков и установления советской власти боролись лишь офицерские и юнкерские добровольческие отряды под командой полковника Покровского. И в ночь на 14 марта, когда корниловские войска были в 100 верстах от Екатеринодара,- там произошел большевистский переворот: город перешел к красным; офицеры и юнкера ушли за Кубань, в горы²⁾. Туда же направился и генерал Корнилов, разбитый под Екатеринодаром 18 марта красными войсками. Здесь обе белые армии соединились под Командой генерала Корнилова, при чем общая их численность возросла до б тысяч бойцов. Тогда Корнилов решил еще раз бросить их на штурм Екатеринодара. 9 апреля начались бои, в которых добровольческая армия потерпела сильное поражение, а 13 апреля был убит генерал Корнилов. Разгромленные добровольцы под командой уже генерала Деникина ушли в горы.

Этим и закончилась первая глава донской контр-революции, которая не в далеком будущем опять подняла голову, но уже опираясь на помощь мировой буржуазии.
Дутовщина.
Вторым опорным пунктом самостоятельной русской контр-революции была Оренбургская губерния. Так же, как на Дону, белогвардейщина
______________________
1) Далее цитирую по работе Антонова-Овсеенко, стр. 267.

^{2) Их отряд насчитывал до 2 1/2—3 тысяч штыков и сабель с артиллерией.

— 144 —
рассчитывала найти поддержку среди местного казачества. Но и здесь они просчитались: трудовое казачество не пошло за ними, и они были разбиты местными силами.
Отличительной чертой дутовщины по сравнению с Доном является, то, что на Дону офицерская добровольческая армия была крупной военной силой — этого не было у Дутова. Правда, и здесь хребтом и главной; силой дутовских войск были офицерские дружины, но численно они были невелики. Следствием этого было то, что Дутов принужден был, более старательно, чем генералы на Дону, прятаться за эсеро-меньшевистский блок. И официально возглавлял белое движение здесь всецело Комитет спасения родины и революции.
Ко времени Октябрьского переворота военная власть в Оренбурге была сосредоточена в руках казачьего атамана полковника Дутова. Как только весть о перевороте дошла до оренбургской буржуазии, тотчас и здесь был создан боевой орган по борьбе с Октябрем — Комитет спасения родины и революции. Состав его был аналогичен составу подобных комитетов в других местах. В него входили представители городских самоуправлений, местных саботажных союзов, представители партий: социалистов-революционеров, меньшевиков, народных социалистов, кадетов и др. Главная роль в Оренбургском комитете принадлежала эсерам. Председателем его был местный городской голова эсер Барановский; в Комитет же входил и ставленник Керенского, местный губернский комиссар эсер Н. В. Архангельский.

Первым проявлением власти Комитета спасения родины и революции совместно с атаманом Дутовым было закрытие большевистской газеты "Пролетарий", которая успела выйти лишь в числе трех экземпляров, захват большевистской, тогда подпольной типографии и арест редактора газеты А. Коростелева. Затем был закрыт большевистский клуб. Однако оренбургские рабочие и солдаты шли за большевиками, и, по требованию организации большевиков, Коростелева пришлось выпустить через несколько часов после ареста.
Началась усиленная мобилизация сил с обеих сторон. Большевистская организация провела перевыборы ротных и полковых комитетов, где большинство перешло к ней, добилась перевыборов Совета, вела массовые собрания в цирке, Дутов стягивал около себя военные части, вооружил школу прапорщиков, формировал добровольцев из офицерства и учеников старших классов, мобилизовал казачество.

Первыми начали наступление дутовцы, арестовав в конце ноября ряд видных большевиков. В ответ началась почти всеобщая забастовка рабочих в городе. Был выбран стачечный комитет. А 26 ноября, получив

— 145 —
сообщение, что рабочие соседних городов обещают поддержку в борьбе с Дутовым, партком созвал экстренное заседание Совета с представителями частей гарнизона. Собрание приняло резолюцию о переходе власти советам и выбрало Военно-революционный комитет для борьбы за власть.
В тот же вечер произошло заседание Комитета спасения родины и революции под председательством эсера Барановского. На него явился и атаман Дутов. О решениях, принятых Комитетом, видно из сообщения, которое было им же опубликовано 28 ноября¹⁾. В нем говорилось: "Собрание Совета солдатских депутатов совместно с полковыми, ротными и командными комитетами... постановило пред'явить местным правительственным органам и Комитету спасения родины и революции ряд требований, в том числе требование демобилизации казачьих частей и передачи власти советам рабочих и солдатских депутатов. При этом была обещана поддержка из Самары и Сызрани... Тогда Комитет спасения родины и революции приказал военным властям принять все меры для... ареста созданного большевиками Военно-революционного комитета, не останавливаясь перед применением оружия²⁾... Во исполнение означенного приказа к зданию караван-сарая, где открыл свои действия упомянутый Военно-революционный комитет, были двинуты воинские части разных родов оружия".

Таким образом постановление об аресте Военно-революционного комитета исходило от эсеро-меньшевистско-дутовского блока. Самим арестом руководил начальник дутовской милиции правый эсер Капашидзе.
Всего было арестовано в помещении караван-сарая 125 человек, из них сто человек вскоре были выпущены. Как обращались Оренбургские "социалисты" со своими пленниками" ярко показывают воспоминания пострадавших. Тов. Закурдаев, арестованный тогда как член Военно-революционного комитета, пишет³⁾: "После обыска построили нас по 4 человека в ряд и погнали под усиленным конвоем под 4 цепями, т.-е. по 2 цепи с обеих сторон, в Комитет спасения родины и революции, а сзади нас ехал автомобиль с направленным на нас пулеметом. Недалеко от Комитета была построена с двух сторон цепь из казаков,

______________________
1) Сообщение было опубликовано в газете "Оренбургское Земское Дело", от 28 ноября 1917 г.

^{2) Курсив мой..

^{3) А. Закурдаев, "Против дутовщины", "Пролетарская Революция" No 10 (57), 1926 г., стр. 94.

- 146 -
которая нас поджидала. Только что успели нас вогнать в эту цепь, как на нас обрушились со всех сторон плети, шашки в ножнах, кулаки, приклады. Нас избили так основательно, что порою и сейчас приходится вспомнить об этих ударах. Больше всех досталось тов. Цвиллингу¹⁾, которого приподнимали и били о лестницу".

О дальнейших своих мытарствах сам тов. Цвиллинг рассказывает²⁾: "По приезде меня бросили в какое-то помещение, где на меня набросилась целая свора юнкеров, и началось избиение. Били нагайками, прикладами, револьверами... Когда я окровавленный протер глаза, то увидел, что в комнате присутствует целый ряд видных местных меньшевиков и правых эсеров. Избиение, оказывается, происходило у них на глазах, и они хладнокровно наблюдали, как били социалиста, и даже пальцем не пошевельнули, чтобы прекратить издевательство". Только, коллективное бегство в дальнейшем арестованных из тюрьмы спасло их от расстрела.

Между тем, узнав об аресте Военно-революционного комитета, рабочие поднялись, как один. Забастовали все предприятия, за исключением электрической станции и городского водопровода, но и эти предприятия дали свое согласие примкнуть к забастовке, если понадобится.
В ответ на забастовку Комитет спасения родины и революции предложил предпринимателям не платить забастовавшим рабочим и опубликовал постановление³⁾: "Ввиду забастовок в железнодорожных мастерских и других предприятиях Комитет спасения родины и революции постановил: признавая возникшую ныне забастовку-протест против ареста большевиков преступной и недопустимой, предложить администрации всех бастующих предприятии уплату за прогульное время не производить. О настоящем постановлении сообщить контролю Ташкентской ж. д. и всем подлежащим учреждениям. Оренбургский комитет спасения родины и революции".

Не стесняясь выступить открыто против всего оренбургского пролетариата, Комитет спасения родины и революции не менее открыто выражал свою солидарность монархисту Дутову. 23 декабря он помещает следующее об'явление⁴⁾: "Комитет спасения родины и революции постановил открыть Оренбургский военный округ и звание командующего округа поручить войсковому атаману А. И. Дутову".

______________________
1) С. М. Цвиллинг был членом Военно-революционного комитета и председателем собрания, на котором последний был выбран.

^{2) Рассказ опубликован в "Правде" вскоре после события.

^{3) "Оренбургское Земское Дело" от 30 ноября 1917 г.

^{4) "Оренбургское Земское Дело" от 26 декабря (ст. ст.) 1917 г.

- 147-
Местная буржуазия не отставала от правых эсеров и меньшевиков в доверии к Дутову и собрала в свою очередь по подпискам больше двух миллионов рублей на дутовские войска.
В то время как оренбургский пролетариат дружно бастовал, не имея сил выступить с оружием в руках, на помощь ему выступили рабочие соседних городов. К концу декабря во всех близлежащих к Оренбургу городах: Челябинске, Самаре, Казани, Екатеринбурге, Бузулуке, Мотовилихе и др., власть перешла к советам. Из этих мест были двинуты отряды рабочих, общей, численностью до 1500 человек¹⁾; командование всеми красными силами было поручено тов. Мосальскому. Главным.. чрезвычайным правительственным комиссаром по оренбургскому фронту был П. А. Кобозев. Начались упорные бои с регулярными дутовскими войсками.

Как и на Дону, борьбу решило само местное казачество. Начались волнения в 4-м и 13-м оренбургских казачьих полках. Каково было настроение в казачьих станицах перед падением белого Оренбурга, можно судить из доклада Юзеева, делегата малого круга. Рассказывая о взятии Оренбурга красными на II чрезвычайном войсковом круге, он говорил²⁾: "Когда большевики наступали, казаки окрестных станиц колебались и под тем или иным предлогом уклонялись от защиты своего войска". На этом же круге Красильников, докладывая о волнениях в 3-м казачьем полку, говорил³⁾, что казаки арестовали там свой командный состав. Из докладов других делегатов выяснилось такое настроение в станицах и в других полках, что ряд делегатов круга подняли вопрос о снятии погон казачьими офицерами. Лишь угроза Дутова уйти вместе с офицерами в Туркестан спасла казачьим офицерам их погоны.

Оренбург был взят красными 2 февраля, и Оренбургский военно-революционный комитет выступил тогда же следующее воззвание⁴⁾: "Товарищи рабочие, волей оренбургского пролетариата, мужественно бастовавшего два с половиной месяца, и революционных добровольче-

______________________
1) Кроме того из центра была снаряжена экспедиция, в состав которой входил отряд матросов под командой мичмана Павлова и при комиссаре Щекине.

^{2) См. протокол II чрезвычайного войскового круга No 7. Круг происходил в феврале в Верхнеуральске, куда отступили дутовцы. ³⁾ Об этом и далее см. также в протоколах круга. ⁴⁾ Опубликовано в No 1 "Известий Оренбургского Военно-революционного Комитета" от 23 января (ст. ст.) 1918 г., воззвание датировано 20 января (ст. ст.) 1918 г.

- 148 -
ских отрядов сломлена власть дутовской шайки, которая имеете с правыми социалистами-революционерами и меньшевиками защищала интересы кучки паразитов, сидящих на народном теле"... В одном из последующих номеров своей газеты Военно-революционный комитет сообщал: "За первые 3 дня в Военно-революционный комитет явились от нескольких десятков станиц делегации трудового казачества, которые заявили, что они приветствуют новую народную власть и против нее не выступали и не выступят".
Так кончился первый период дутовщины, когда она еще не могла опираться на вооруженную интервенцию.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ПОД ФЛАГОМ ГЕРМАНСКОГО И АНТАНТОВСКОГО ИМПЕРИАЛИЗМА.
Контрреволюция на Украине.
Октябрьский переворот на Украине совпал с национально-демократической революцией, которая возглавлялась здесь украинскими эсерами и меньшевиками. Возникшая еще во время кереновщины мелкобуржуазная националистическая Центральная рада¹⁾, в которой подавляющее большинство имели украинские эсеры и меньшевики, шла под лозунгами освобождения угнетенной национальности от великодержавного гнета.

Этим самым создавалось очень сложное политическое положение, благодаря которому местные организации большевиков не смогли в первые недели Октябрьской революции противопоставить политике Рады четкой и ясной пролетарской линии поведения. Только после того, как Рада выявила перед народными массами свою контр-революционную физиономию, борьбу с ней удалось широко развернуть под пролетарскими знаменами.
Сложностью обстановки об'яснялось, и то слабое руководство борьбой в октябрьские дни в Киеве, которое проявил местный парт-комитет, а также ряд тактических ошибок, сделанных им за это время.
______________________
1) Центральная рада была образована первоначально из группы украинских националистов. Ее основателями были украинские кадеты, или, как они назывались, "товариство украинских поступовцев" (прогрессистов). 21 апреля Центральная рада созвала украинский с'езд из представителей различных городских и земских организаций, советов, различных с'ездов, от верхушечных организаций фронта и тыла, украинских буржуазных и социалистических партий и т. п. С'езд избрал новую Центральную раду, численностью больше 100 членов. И новая Центральная рада стала самочинно выступать перед Временным правительством как украинское национальное правительство. С середины мая Керенский разрешил Центральной раде сформировать на юго-западном фронте три корпуса из одних украинцев. К Октябрьской революции подавляющее большинство в Центральной раде принадлежало оборонцам: украинским с-д. и с.-р.

— 150 —
Главные моменты партийной жизни в Киеве в предоктябрьские дни были следующие¹).

С первых чисел октября в Киеве начинается лихорадочная работа по подготовке к всероссийскому с'езду советов. Созывается областной с'езд советов, который требует передачи всей власти советам. Происходит с'езд казачьих организаций прифронтовой полосы, который выносит резолюцию поддержки Временного правительства²). И III с'езд войсковых организаций, входящих в Центральную раду, об'являет ее единственной властью на Украине.

В Киеве за власть советов — большинство киевского пролетариата и большая часть гарнизона; за Временное правительство—юнкера, казаки, кадеты, караульные части, часть железнодорожников и рабочих завода Гретер; за Центральную раду—только два сформированные ею полка.
Штаб Киевского военного округа армии Керенского начал готовить свои силы: военные школы были поставлены под ружье и т. д. Украинские эсеры и эсдеки из Центральной рады и Киевского исполкома Совета рабочих и солдатских депутатов постарались сорвать нарастающее движение других путем. Уже 19—21 октября они начинают вести переговоры с представителем Киевского комитета большевиков о создании Комитета спасения революции "для предотвращения возможных вооруженных выступлений". Комитет предполагалось создать из представителей всех партий.

На обсуждение пленума Совета рабочих депутатов эти переговоры не выносятся. А Киевский партийный комитет, несмотря на энергичные протесты левого меньшинства и Областного партийного комитета, принял провокационное предложение меньшевиков. И в Комитет спасения родины и революции не только были делегированы два большевика, но даже председателем его радовцы поспешили назначить Юрия Пятакова,

──────────────
^{1) Дальнейшая фактическая сторона изложения вплоть до октябрьского выступления в Киеве взята мною из работы Евгении Бош "Год борьбы". Приводимые тов. Бош данные подтверждаются и другими украинскими работниками того времени в их воспоминаниях и других литературных работах (Антонов-Овсеенко, "Записки о гражданской войне", Петровский, "Революция и контр-революция на Украине", Госиздат 1920 г., и ряд других).

^{2) С'езд об'явил себя полком для борьбы против назревшего Октябрьского переворота и сообщил в Ленинград, что с'езд казаков выделил из себя Исполнительный комитет, которому поручил "в корне пресекать большевистское выступление в Киеве и по соседству, не останавливаясь ни перед какими суровыми мерами". "Правда" от 30 октября. Юзограмма разговора.

— 151 —
одного из виднейших вождей киевской большевистской организации. Таким образом по злой насмешке истории в Киеве во главе контрреволюционного комитета, задачей которого являлась борьба с Октябрьским переворотом, стал представитель той самой партии, которая должна была возглавить этот переворот.
"Это решение (партийного. — В. В.) комитета и председательствование авторитетного в киевских массах большевика Ю. Пятакова в меньшевистско-эсеровском Ревкоме (Комитете спасения. — В. В.) внесло страшную путаницу в умы сочувствующих нам рабочих и солдатских масс, вызвало тревогу в парторганизации и крайнюю растерянность в районных парткомитетах. Районные ответственные партработники не знали, что предпринять и что ответить массам на запросы: "С какой целью создан Ревком? Не есть ли это коалиция с мелкобуржуазными партиями?.." Ответ Комитета, что Ревком создан с целью не допустить кровопролития, не только не рассеивал недоумения и тревоги, а усиливал их. А заявление Комитета, что "мы первые не будем выступать", совершенно сбило с толку парторганизацию, — пишет об этом моменте тов. Е. Бош, бывшая в этот момент председателем Украинского областного комитета партии.

Такое положение вызвало бурные протесты со стороны целого ряда активных работников. 25 октября на заседании Киевского парткомитета они потребовали выхода большевиков из Комитета спасения. Тов. Бош указывала, что своим участием в Комитете спасения большевики приведут к полному разгрому Киевскую парторганизацию. Работники арсенала сообщали, что в городе притушены фонари, и в полной тишине в него входят керенские "батальоны смерти", прибывшие с фронта. Представители военных организаций указывали, что в воинских частях, стоящих на стороне советов,—тревога: там видят подготовительную работу агентов Керенского и растерянность в рядах киевской парторганизации большевиков, волнуются и готовы на самочинные действия.
На этот раз напор "низов" не произвел достаточного впечатления, и парткомитет остался на старой позиции. Защищая позицию большинства, Юрий Пятаков говорил: "Всем известно, что Комитет решил первым не выступать; если на нас нападут, мы будем сопротивляться, но тогда ответственность за кровопролитие ляжет на противную сторону. Поэтому никаких распоряжений, кроме как ждать, Комитет дать не может, так как всякие подготовительные мероприятия могут вызвать столкновение, которое мы считаем необходимым всеми мерами не допускать".

— 152 —
Рабочие массы, руководимые классовым чутьем, думали несколько иначе, и 29—31 октября, под давлением их делегаций, большинство парткомитета решило отозвать своих представителей из Комитета спасения. Но вопрос о вооруженной борьбе был в прежней постановке: "не выступать, а обороняться". Никаких мер к вооружению рабочих пока не принималось.
Наконец под давлением низов 7 ноября был созван пленум совета рабочих депутатов. Последний принял резолюцию: вся власть советам и избрал Военно-революционный комитет, куда вошли лишь большевики и левые эсеры.
После первого же призыва избранного Комитета к рабочим: подготовляться, белые начали первыми выступление. Штаб керенских войск (во главе которого стояли эсеры) об'единился с Комитетом спасения революции¹) и повел наступление на Совет.

Утром 9 ноября юнкера и казаки окружили здание Совета, где помещался Военно-революционный комитет, и предложили ему сдаться. Охрана Комитета состояла из 200 солдат и двух пулеметов. Сопротивление было невозможно, и Военно-революционный комитет сдался. Было арестовано 14 человек²).

Как только киевские рабочие узнали о событиях, была об'явлена всеобщая стачка. Собравшиеся представители заводов и воинских частей постановили выступить в тот же день, в 5 часов вечера,. Восстание началось. Рабочие имели своей базой арсенал на Печерске, к ним примкнули авиационный парк, понтонный батальон и 152-я дружина. Вновь избранный Ревком состоял из А. Иванова, Карпенко и Богданова. На помощь к выступившим рабочим арсенала стекалось много рабочих других районов, но не было оружия, не было патронов. На человека выдавали лишь по 5 патронов.

Три дня продолжался бой. Но так как Центральная рада тотчас по начале событий отдала приказ по своим воинским частям о сохранении нейтралитета, а у восставших рабочих была артиллерия, которая уже разрушила часть Константиновского военного училища, то войска Керенского решили пойти на компромисс. В качестве примирительниц вы-
-─────────────
^{1) Исполнительный комитет Совета солдатских депутатов действовал тоже сообща со штабом.

^{2) Непосредственно об октябрьских событиях я пишу, кроме сообщений тогдашних газет, на основании воспоминаний А. Иванова (член первого и второго Военно-революционного комитета) и И. Кулика (член первого Военно-революционного комитета был арестован 9 ноября юнкерами), "Летопись Революции", No 1 и др.

— 153 —
ступили городская дума и Центральная рада. Они выделили комиссию, куда пригласили представителей от керенского штаба, и затем предложили Военно-революционному комитету заключить перемирие до выяснения вопросов в комиссии.
Перемирие было заключено. Воспользовавшись снятием блокады, Военно-революционный комитет подвез к своим войскам "полтора миллиона патронов и 750 снарядов" ¹), а затем пред'явил штабу ультиматум о сдаче в полчаса, угрожая в противном случае обстрелом из орудий. Вместо ответа на ультиматум штаб керенских войск бежал в ночь с 13 на 14 ноября из Киева. Еще ранее в этот же день, 13 ноября, по требованию красных был освобожден арестованный белыми в первый день борьбы старый Военно-революционный комитет, при чем их выпуск белые обусловили выпуском пленных юнкеров и офицеров.

Таким образом рабочие победили, но они не смогли воспользоваться плодами своей победы. В значительной мере причиной этого явилась нерешительная и ошибочная политика Киевского партийного комитета. Тотчас по своем освобождении Комитет опять избрал трех представителей (Пятакова, Затонского и Крейсберга) в "Краевой комитет спасения революции", созданный Центральной радой, и повел тактику сговоров с ней.
А последняя тотчас по исчезновении керенского штаба заняла своими войсками все учреждения, стянула в Киев 4 украинских полка с фронта и 14 ноября уже выпустила воззвание ко всему населению Киева, где без церемонии сообщала, что Украинская центральная рада приступила "к организации высшей краевой власти на Украине" и поэтому пополняет свой состав еще пятью генеральными комиссарами. Затем ею сообщалось, что на должность главного начальника Киевского военного округа Центральная рада назначила подполковника Павленко и что она требует от населения "точно и безотлагательно" исполнять все его распоряжения.
В другом, воззвании ко всему трудовому крестьянству Центральная рада заявляла, что "вся власть в Киеве и на всей Украине теперь в руках Центральной рады и генерального секретариата. Другой власти на всей Украине нет и не должно быть. Все, кто теперь пойдет против Центральной рады,—будет ли это штаб Киевского военного округа... или какая другая группа людей или отдельные лица,—всех их нужно считать врагами Центральной рады, трудящегося народа и всей Украины²).

──────────────
^{1) Взятое в кавычки—из воспоминаний тов. Иванова.

^{2) Оба воззвания опубликованы в "Народной Воле" от 14 ноября 1917 г., Киев.

— 154 —
Таким образом у рабочих бескровно была отнята победа. А в партийном комитете большинство "считало недопустимым вооруженной рукой бороться с Центральной радой... и решительно возражало против действий, могущих вызвать столкновение с ней... Боязнь оттолкнуть мелкую буржуазию своими "неосторожными" выступлениями склоняла членов комитета к временному признанию Центральной рады государственной властью и к сговору с ней" ¹). И на пленуме Совета рабочих и солдатских депутатов 16 ноября фракцией большевиков была предложена резолюция, которая гласила: "Краевой властью является Центральная рада, при чем фракция большевиков требует созыва с'езда рабочих и солдатских депутатов Украины для реорганизации Центральной рады в Центральную раду советов рабочих и солдатских депутатов. Вместе с тем фракция поддерживает созыв Учредительного собрания Украины".

А между тем Центральная рада сообщала для сведения населения, что "половина юнкеров высказала желание остаться в Киеве и перейти в Украинскую военную школу, а остальные выезжают на Дон в Новочеркасск". Сообщение вызвало взрыв негодования в рабочих и солдатских массах. 18 ноября общее собрание солдат полигона вынесло следующую резолюцию: "Выслушав заявление товарищей о том, что юнкера Киевского военного училища и школы прапорщиков пехоты уезжают из Киева с оружием в руках, быть может, для организации нового контр-революционного восстания, постановили: обратиться в Революционный комитет и в киевский штаб округа с протестом в самой категорической форме против такого рода действий и настаивать на разоружении юнкеров".
Резолюция эта вызвала горячий отклик в массах, и собрание за собранием стало требовать от Ревкома Совета решительных действий для разоружения юнкеров. Протест в массах рос и грозил вылиться в стихийные выступления. Под давлением его Ревком обратился 19 ноября к Центральной раде, требуя разоружения юнкеров.
Однако Рада не нашла, даже нужным ответить на это требование, а партийный Комитет большевиков, боясь обострения с ней конфликта, отклонил предложение тов. Бош перебросить в Киев на поддержку революционным рабочим против Рады части 2-го гвардейского корпуса из Жмеринки, настроенные большевистски, и в ответ на молчание Рады предложил Ревкому продолжать переговоры с Радой и настаивать
──────────────

^{1) В кавычках цитирую работу Е. Бош, стр. 46.}

- 155 -
на разоружении юнкеров. Тем временем юнкера уехали, а частью рассосались в Киеве, оставив при себе оружие.
Как велика была боязнь у Киевского парткомитета перед разрывом с Центральной радой в первые дни после Октябрьского переворота, видно из следующего. К 23 ноября, когда контр-революционность Центральной рады уже вполне выяснилась и когда Киевский совет профсоюзов, союз металлистов и все рабочие и солдаты на собраниях и митингах требовали с'езда советов и передачи власти советам на местах, Ревком решил действовать помимо Киевского парткомитета и послал самостоятельно своих представителей в Могилев, в Ставку, и во 2-й гвардейский корпус за поддержкой. В это же время Областной комитет постановил созвать украинский партс'езд и одновременно с'езд советов.
Оба выступления вызвали целую бурю в Киевском парткоме, и 5 товарищей¹) потребовали созыва расширенного заседания Комитета для отмены этих постановлений. Смысл их протеста сводился к следующему:

"Постановление Ревкома и посылка им своих представителей в Ставку и 2-й гвардейский корпус есть об'явление вооруженного восстания против Центральной рады, против чего большинство Комитета решительно высказалось. Областком не считается с мнением крупнейшей парторганизации, так как без согласия Киевского комитета об'явил созыв всеукраинского с'езда советов"...
Расширенное заседание Комитета большинством двух присоединилось к пятерке и постановило: решение Ревкома о переброске, в случае необходимости, частей 2-го гвардейского корпуса отменить.
Такова была линия поведения киевской парторганизации, боявшейся решительной борьбой с Радой оттолкнуть от себя широкие слои националистически настроенной украинской мелкой буржуазии. Центральная рада сама позаботилась об этом. И понадобилось лишь 2 месяца ее господства, чтобы стать предметом ненависти широких крестьянских и рабочих масс, и чтобы этот же самый Киевский парткомитет поднял вооруженное восстание пролетариата в Киеве против Центральной рады, на этот раз уже вопреки постановлению Областного парткомитета, считавшего восстание преждевременным.
А между тем пока что Центральная рада прочно уселась на шее украинского народа, воспользовавшись теми завоеваниями, которые своею кровью добыл киевский пролетариат ²).

──────────────
^{1) Горвиц, Гамарник, Крейсберг, Дора Идкина и Майоров.

^{2) Далее в качестве материала я использовала, кроме газет и документов, следующие работы и документы, в них опубликованные: М. Рафес,

-156 -
Состав Центральной рады, захватившей власть в свои руки после Октября, был следующий. Председателем Центральной рады и секретарем по внутренним делам был В. К. Винниченко (украинский с.-д.)¹), Порш — секретарь труда (украинский с.-д.); Ткаченко — секретарь юстиции (украинский с.-д.); Стешенко — секретарь просвещения (украинский с.-д.); Петлюра—секретарь по военным делам (украинский с.-д.); Линиченко—секретарь торговли (украинский с.-р.)²); Ющенко—секретарь по железнодорожным делам (украинский с.-р.); Савченко-Бельский — секретарь по земельным делам (украинский с.-р.); Ковалевский—секретарь по делам продовольствия (украинский с.-р.); Золотарев—генеральный контролер (член Бунда); Зарубин—секретарь почт и телеграфов (российский с.-р.); профессор Туган-Барановский — секретарь финансов (украинский социалист-федералист) ; Лотоцкий — генеральный писарь (украинский социалист-федералист) и т. д.

Таким образом в Украине стало у власти правительство, построенное по принципу "однородной социалистической власти", — по тому самому принципу, при помощи которого оборонцы Москвы и Ленинграда старались спасти тонущее буржуазное общество.
Свое отношение к Совету народных комиссаров и к советской власти на местах Центральная рада выявила очень скоро, опубликовав 7 ноября 3-й универсал ³). Он гласил: "Народ украинский и все народы Украины!.. На севере в столицах идет междоусобная и кровавая борьба. Центральной власти нет. И по всему государству растут безвластие, анархия и разруха... Не отделяясь от республики Российской и сохраняя единство ее, мы твердо станем на нашей земле, чтобы силами нашими оказать помощь всей России (очевидно, буржуазной. — В. В.)..

──────────────────────────────────────────
"Два года революции на Украине", Госиздат, 1920 г.; работы т.т. Бош, Антонова-Овсеенко и других.
^{1) Украинские эсдеки по своей программе аналогичны русским меньшевикам-оборонцам. Разница между ними в том, что русские меньшевики великодержавны и патриотичны по отношению Великороссии, а украинские эсдеки проникнуты были крайним украинским национализмом и были украинской "кулацкой" партией.

^{2) Украинские эсеры также аналогичны русским правым эсерам, но, как истые, представители II Интернационала, они не могли поладить в национальном вопросе. Национализму украинских эсеров русские эсеры противопоставляли выпяченную вперед "российскую" точку зрения.

^{3) 1-й универсал был опубликован Радой в начале июня 1917 г. в ответ на отказ Временного правительства признать автономию Украины, 2-й универсал издан в начале июля по соглашению с Временным правительством.

- 157 -
До созыва Украинского учредительного собрания вся власть... принадлежит нам, Украинской центральной раде, и правительству нашему— Генеральному секретариату Украины... Генеральному секретариату внутренних дел предписываем принять все меры к закреплению и расширению прав местного самоуправления, которое является органом высшей административной власти на местах"... ¹).

Таким образом универсал начинался непризнанием центральной советской власти и кончался противопоставлением власти буржуазно-оборонческих городских самоуправлений — власти советов на местах.
Почти одновременно Центральная рада послала своих представителей на происходившие в те дни совещания общеармейского комитета при Ставке, предлагая ему взять на себя почин в создании антибольшевистского правительства. И когда члены "Ставки Духонина, избегнув ареста, вместе с находившимися при Ставке генералами французской, румынской, английской и прочих миссий примчались в Киев, выгнанные из Могилева матросами, Центральная рада устроила "дорогим гостям" торжественную встречу. Был дан военный парад, говорились дружественные речи, и Рада гостеприимно предложила им приют в Киеве.
Вместе с тем вслед за занятием Ставки большевиками корниловские и казацкие войска стали пробираться с фронта на Дон. Центральная рада их охотно пропустила, но отказалась пропустить эшелоны революционных войск, которые шли вслед отступавшим.
Одновременно с изданием универсала Центральная рада энергично принялась за разоружение в Киеве и на фронте красных войск. В первых числах ноября ночью гайдамаки по ее приказу сделали в Киеве набег на авиационный парк, понтонный батальон и другие части, принимавшие участие в борьбе за советскую власть. Они были обезоружены, посажены в вагоны насильно и вывезены из Украины. Солдаты этих частей подверглись целому ряду издевательств: их выбросили холодной ночью на улицу, вещи их были разграблены, а сами они штыками были загнаны в вагоны. Такие же разоружения начались проводиться Центральной радой совместно с черносотенным русским командованием и оборонческими, оторвавшимися от масс армейскими и другими комитетами на юго-западном и румынском фронтах. В то же время Рада начала стягивать украинские части с севера на юг и с фронтов — в Киев.

Сначала центральная советская власть Центральной раде не препятствовала, но, когда выявилась вполне контр-революционная физио-
──────────────
1) Универсал опубликован полностью в "Пролетарской Мысли" от 9 января 1918 г., No 4.

- 158 -
номия Рады, большевистская Ставка запретила от'езд украинских войск с северного и западного фронтов. Тогда Центральная рада обратилась с приказом по всем частям возвращаться домой без разрешения местных командующих и об'явила юго-западный и румынский фронты слитыми в единый украинский фронт, под командованием генерала Щербачева.
Кроме того, Украинский генеральный секретариат запретил подвоз хлеба для северного и западного фронтов и для Ленинграда с Москвою, захватив главные интендантские склады юго-западного фронта, которые до сих пор кормили северный. Деятельность Рады на фронте чрезвычайно ярко выявляется в сообщении начальника Минского революционного отряда Берзина в штаб Антонова-Овсеенко¹): "Гомель. — Продовольственные базисные интендантские склады в Гомеле пусты. Для местного гарнизона хватит продуктов только на два дня. Украинский генеральный секретариат запретил подвоз хлеба для северного и западного фронтов, для Москвы и Ленинграда, захватил главные интендантские склады юго-западного фронта, которые до сих пор кормили северный и западный фронты. Ежедневно являются делегации от позиций и требуют хлеба, угрожая бросить позиции. Если не будет улажен продовольственный вопрос, и Украинская рада не прекратит свою губительную политику против армии солдат, рабочих и крестьян, то может случиться то, что северный и западный фронты снимутся с позиции, и все пойдут против Украинской рады.

"В Украине продолжаются издевательства над старыми боевыми революционными русскими полками. Их разоружают и отправляют домой навсегда и таким образом уничтожают русскую армию. Офицерам и солдатам предлагают служить в украинской армии, в которой введено отдание чести и требуется вставать во фронт начальникам. На границе Российской республики Рада стягивает гайдамаков, уланов и украинскую пехоту. Образованы украинские батальоны смерти, похожие на всем известные корниловские батальоны смерти. В артиллерийских частях служат русские офицеры".
Товарищ Сталин, подводя итог деятельности Рады, писал ²):

"Ко мне обращаются товарищи украинцы с вопросом: что такое Рада? Я отвечаю: Рада, или вернее—ее Генеральный секретариат, есть правительство изменников социализма, для обмана масс, называющих себя социалистами, как правительство Керенского и Савинкова.
──────────────
^{1) В. А. Антонов-Овсеенко, "Записки о гражданской войне", т. I, изд. Высшего Военно-Редакционного Совета, 1924 г., стр. 129,

^{2) "Правда", 27 декабря 1917 г.

— 159 —
"Генеральный секретариат Рады есть буржуазное правительство, борющееся с советами в союзе с Калединым. Правительство Рады старается сорвать дело мира".
18 декабря Совет народных комиссаров обратился с ультиматумом к Раде. В нем говорилось: Рада перемещает и отзывает односторонними приказами украинские части с фронта, разрушая таким образом единый общий фронт; во-вторых, Рада приступила к разоружению советских войск, находящихся на Украине; в-третьих, Рада оказывает поддержку кадетско-калединскому заговору и восстанию против советской власти, ссылаясь, заведомо ложно, на автономные будто бы права Дона и Кубани, прикрывая этим калединские контр-революционные выступления, идущие вразрез с интересами и требованиями громадного большинства трудового казачества. Рада пропускает через свою территорию войска к Каледину, отказываясь пропускать войска против Каледина. Становясь на этот путь неслыханной измены революции, — на путь поддержки злейших врагов как национальной независимости народов России, так и советской власти... Рада вынудила б нас об'явить... войну ей"... Далее идет ультимативное требование прекратить указанные выше действия, и если этого не будет сделано в 48 часов, то Совет народных комиссаров об'являет Раде войну.

Ответ Рады на ультиматум Совета народных комиссаров в двусмысленных выражениях старался замаскировать ее деятельность, требовал организации центрального правительства на "однородно-социалистических" началах от большевиков до народных социалистов, нагло предлагал "отозвать большевистские полки с Украины" — так они называли рабочую Красную гвардию — и заканчивался заявлением, что от войны Центральная рада не уклоняется.
Переговоры с Радой продолжались до 30 декабря, когда Совет народных комиссаров принял следующую резолюцию: "Совет народных комиссаров признает ответ Рады неопределенным до издевательства... Уклонение Рады от ответа на вопрос о том, прекращает ли она прямую или косвенную поддержку калединцев, срывает начатые нами мирные переговоры и возлагает на Раду всю ответственность за продолжение гражданской войны, которую подняли буржуазные классы"...
Рада ответила тем, что 24 января издала 4-й универсал, который провозглашал Украину самостоятельной "суверенной" державой¹).

──────────────
^{1) После издания 4-го универсала кабинет Винниченко подал в отставку, и Генеральный секретариат составился из правых эсеров во главе с Голубовичем. Ряд украинских эсдеков в нем тоже участвовал.

— 160 —
Войска центральной советской власти, двинутые ранее на юг против Дона, были брошены частью на помощь украинским рабочим и крестьянам, которые уже в декабре поднялись повсеместно против Центральной рады.

История борьбы украинских рабочих и крестьян против Центральной рады рисуется в следующем виде¹). К открытию всеукраинского с'езда советов, назначенного на начало декабря, Центральная рада разоружила уже все революционные войска и Красную гвардию. А под видом национальных войск стянула в Киев большие силы с различных фронтов. Размещая свои войска, она совершенно изолировала их от местного гарнизона. Агитаторов со стороны к ним не допускали, снабжали их прекрасно и регулярно выдавали спирт.

Одновременно с открытием с'езда советов Рада созвала свой с'езд из делегатов войсковых рад и кулацких спилок. И вот эту свору кулачья она напустила на собиравшийся с'езд советов. Пьяные и вооруженные, они разгромили помещение мандатной комиссии с'езда, а затем явились всей ордой до 1000 человек на с'езд советов устраивать здесь дебоши. В результате с'езд был сорван, и партия решила перевести его весь целиком в Харьков. Там и заседал с'езд. На нем был избран первый Всеукраинский центральный исполнительный комитет советов (ЦИКУК), который с'езд провозгласил высшим органом власти на Украине.

На первом же своем заседании 26 декабря Центральный исполнительный комитет Украины принял телеграмму к Совету народных комиссаров, где между прочим писал: "Центральный исполнительный комитет советов Украины уполномочен с'ездом советов Украины заявить Совету народных комиссаров, что ответ, данный Центральной радой 4 декабря (ст. ст. — В. В.} на ультиматум Совета народных комиссаров, дан ею не от имени украинского народа, а от имени лишь тех незначительных кругов украинской буржуазии, интересы которой она защищает... Крестьяне, рабочие и солдаты Украины знают, что у них нет никаких оснований для борьбы с правительством крестьян, рабочих и солдат, и не допустят осуществления затеваемой Радой войны между братскими народами. Если тем не менее прольется на Украине братская кровь, то она прольется не в борьбе украинцев с великороссами,, а в классовой борьбе украинских трудящихся масс с захватившей в свои руки власть Радой".
Между тем, выгнав с'езд советов из Киева, Рада окончательно распоясалась. В Киеве гайдамаки разгромили Совет профессиональных
──────────────
^{1) Далее фактическую сторону изложения беру по работе тов. Е. Бош

- 161 -
союзов и Совет фабрично-заводских комитетов, устраивали ночные налеты на фабрики, заводы и, под видом поисков оружия, арестовывали пачками рабочих и, зверски избивая, отправляли их по тюрьмам.
Яркую картину создавшегося положения в Киеве рисует следующее письмо киевского рабочего1): "Центральная рада ведет, как она выражается, беспощадную борьбу с большевизмом, — для достижения цели она разоружила в ночь на 8-е января Киевский арсенал, политехнические мастерские, завод Ауто, Варшавскую судостроительную верфь и др.; под словом "разоружение" нужно понимать полнейший разгром указанных заводов: под предлогом поисков оружия снимались кожаные пассы с моторов, разламывались ящики столов в конторах и пр... Покончив с заводами, Центральная рада... начала охоту на большевиков. По улицам и квартирам брали товарищей и избивали до полусмерти, а избив, бросали в "Лукьяновку". Около 40 человек исключительно рабочих томятся и сейчас на больничных койках Лукьяновской тюрьмы... Все воинские части, которые поддерживают Центральную раду, получают особый порцион водки; когда же нужен особый подвиг со стороны этих героев, порцион увеличивается вдвое: озверелые люди под влиянием алкоголя творят ужасы, не поддающиеся описанию... Рабочая печать преследуется... Сейчас киевский пролетариат без своего живого пролетарского слова... Завод Млашевского и железнодорожные мастерские, где преобладало украинское течение, вынесли резолюцию против контрреволюционных действий Рады и разоружении рабочих. Железнодорожники к тому же в своей резолюции заявили, что те 2 броневых поезда, которые ремонтировались в мастерских, предназначаются против большевиков, а потому они их разобрали и не дадут... Пролетариат Киева, — кончает свое письмо товарищ, — лишенный реальной силы штыков, обращает свои взоры в сторону Харьковской украинской народной республики, изо дня в день ожидая часа расплаты за неповинно пролитую кровь".

Лукьяновская тюрьма и военная были переполнены изувеченными киевскими пролетариями. Тов. Чудновский, содержавшийся в тюрьме, об'явил голодовку против зверских насилий, чинимых в тюрьме агентами Центральной рады. Тов. Леонида Пятакова²), зверки избивая, гайдамаки увели неизвестно куда, а через 2 недели труп товарища Леонида нашли под мостом с огнестрельной рапой в области сердца, с вырезан-

──────────────
^{1) Напечатано было в No 11 "Вестника Украинской Народной Республики",—органа Центрального исполнительного комитета Украины.

^{2) Член Киевского комитета большевиков и член Центрального исполнительного комитета Украины.

- 162 -
ными во всю длину тела полосами, выколотыми глазами и исполосованного сабельными ударами.
В Умани 5 января во время заседания Уманского совета комиссар Генерального секретариата Суровцев с отрядом из "Куреня смерти" ворвался в Совет и, "разгромив все, что возможно было", тут же расстрелял двух членов Совета.
По приказу Секретариата Центральной рады был арестован весь совет солдатских депутатов 9-й армии румынского фронта.
В Полтаву Генеральный секретариат выслал из Киева полк Богдана Хмельницкого с броневиками, который окружил внезапно Полтавский совет и в течение 3 часов залпами обстреливал здание Совета. Прекратив обстрел, белые ворвались в здание, избивая прикладами находившихся тут членов Совета, арестовали 8 членов Исполкома и председателя Совета. Арестованных повели на вокзал расстреливать, но во время расстрела, в момент команды офицера, они бросились врассыпную бежать; пустив вдогонку несколько залпов, гайдамаки начали дикую погоню за убегавшими. Настигаемых прикладами и каблуками превращали в кровавую массу. Большинство погибло, но несколько товарищей все же скрылись.
И этот погромный разгул шел по всей Украине, куда только могли проникнуть агенты Центральной рады. Для расправ с рабочими Генеральный секретариат использовал "Курень смерти", вербовавшийся из юнкеров и буржуазной молодежи, гайдамаков и частей Полуботьковского и Богдановского полков. Бодрость духа и смелость в этих частях "социалист" Петлюра поддерживал двойными порциями спирта.
В то же время Генеральный секретариат издал земельный закон, который отменял закон о передаче крестьянам земли, принятый II Всероссийским с'ездом советов, и в целом откладывая решение вопроса о земле до созыва Украинского учредительного собрания.
Затем, желая разоружить революцию, Рада издала закон о высылке из Киева всех прибывших позже 1 января 1915 года—закон был направлен против рабочих. А Петлюра издал приказ об увольнении им на 3 месяца всех солдат-великороссов, рассчитывая, опираясь на украинских солдат-шовинистов, разбить Харьковский Центральный исполнительный комитет Украины.
Так проводила свою "однородную социалистическую" политику Центральная рада, во главе правительства которой стоял социал-демократ Винниченко. Рабочие и крестьяне быстро оценили, для кого стараются их "истинно-украинские патриоты", и через один месяц господ-

- 163 -
ства Рады Украина горела огнем восстания, а защитники Рады поспешно и почти без боев удирали из Украины.
К моменту образования первого Центрального исполнительного комитета Украины Рада располагала уже значительными вооруженными силами¹). Национальные полки, сорганизованные Центральной радой во время кереновщины, были значительно усилены новыми украинскими частями, сформированными на фронте после Октября. Все эти украинские части были переброшены в Киев. Генеральный секретариат назначил в них свой командный состав, состоявший большею частью из офицеров, бежавших из России и перекрасившихся в национальный цвет, и своих политических комиссаров. Каковы были приблизительно военные силы, сосредоточенные Радой в Киеве, можно судить по тому, что во время взятия его красными войсками гарнизон его состоял из 20000 бойцов. Но из них многие колебались, а некоторые полки выступили даже против Рады.

В первое время Центральный исполнительный комитет Украины не имел в своем распоряжении никаких вооруженных сил, кроме Красной гвардии, имевшейся на местах в распоряжении советов. Воинские части, стоявшие на стороне советов, были в большей части разоружены Радой еще до всеукраинского с'езда советов. Первой задачей, которую поставил Центральный исполнительный комитет Украины, было создание социалистической армии и вооружение рабочих и крестьян. Были изданы соответствующие призывы ко всем советам и воззвания к рабочим, солдатам и крестьянам с призывом итти в ряды рабоче-крестьянской армии. И военная работа закипела по всем городам и селам Украины.
К 9 января с мест сообщали в Народный секретариат по военным делам²): "Криворожский район спешно вооружается и формирует свои военные отряды. В Екатеринославе все рабочие вооружены и сорганизованы в отряды Красной гвардии. В губернии сорганизовались значительные крестьянские отряды из демобилизованных солдат, требуют оружия и главным образом пулеметов... В Одессе организация отрядов и вооружение рабочих идут успешно... В Николаеве рабочие формируются в отряды Красной гвардии, обучаются стрельбе и спешно вооружаются... В Конотопе железнодорожники сорганизовались в крепкие отряды Красной гвардии... и т. д. и т. д. Шло всеобщее вооружение революционных масс. Но период военной подготовки и организации во-

──────────────
^{1) Здесь фактическая сторона почерпнута мною из работы тов. Бош и отчасти работы тов. Антонова-Овсеенко.

^{2) "Вестник Украинской Народной Республики" за январь 1918 г.

— 164 —
оруженных сил был короток. Уже 10 января в Екатеринославе под руководством местного партийного комитета большевиков рабочие Брянского завода подняли восстание. Восставшие выбили из города петлюровцев, и в Екатеринославе вся власть перешла в руки Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Петлюровцы отступили, и значительный отряд Красной гвардии преследовал их по пути отступления. Идут бои, и на поддержку Красной гвардии подходят отряды из губернии"...

Из Полтавы в это же время прибыл в Харьков представитель от рабочих организаций с требованием срочной военной поддержки, "так как своими силами с гайдамаками не справиться, а больше мы не в силах терпеть насилия погромщиков". В ответ на призыв о помощи 18 января 1918 года сводные отряды червонного казачества, Красная гвардия и отряд из штаба Антонова-Овсеенко выступили из Харькова на помощь полтавским рабочим.
Выступление советских войск из Харькова послужило сигналом к повсеместному вооруженному выступлению революционных масс против Центральной рады. По всей Украине стали вспыхивать вооруженные восстания, и началась ожесточенная борьба с петлюровскими войсками. Массы боролись за власть советов и, изгоняя и разоружая петлюровские войска, восстанавливали разгромленные их рукой советы :и проводили все постановления Центрального исполнительного комитета Украины.
"Участие отряда из штаба тов. Антонова-Овсеенко и командование выступившими советскими войсками (из Харькова) Муравьева дали повод агентам Центральной рады и всей буржуазной прессе кричать о продвижении на Полтаву громадных российских сил и завоевании Украины штыками великорусской армии, —пишет товарищ Бош. — В этой агитации контр-революционеры перестарались, и нагнали такую панику на войска Петлюры, что по всему пути следования наших эшелонов петлюровские войска спешно очищали путь и отступали без боя к Киеву. Рабочие же и крестьяне, для которых и предназначалась вся эта лживая агитация, узнавая, с какой целью едут советские войска, выходили им навстречу, оказывали всяческое содействие и пополняли своими сформированными отрядами ряды советских войск. Выступившие из Харькова незначительные силы, человек 600—800, по пути следования обрастали, точно катящийся ком снега, присоединившимися отрядами рабочей и крестьянской Красной гвардии".
Полтава была взята 19 января без боя, — петлюровцы бежали при приближении красных войск. Из Полтавы красные войска, значительно пополненные Красной гвардией, выступили, 21 января по направлению

— 165 —
к Киеву. В это время в ряде крупных украинских городов и рабочих центрах начали вспыхивать навстречу им восстания.
23 января восстание в Жмеринке и Виннице закончилось полной победой революционных масс. На станцию Знаменка под видом отпускных солдат прибыло 3 эшелона петлюровских войск, надеясь неожиданно захватить станцию. Хитрость их была обнаружена железнодорожной Красной гвардией, которая немедленно мобилизовала свои силы и окружила петлюровцев. В результате после перестрелки гайдамаки побросали оружие и в беспорядке бежали.
26 января Одесский военно-революционный комитет об'явил себя единственной властью в городе. Тогда петлюровские войска неожиданным выступлением 28 января решили разоружить Красную гвардию и расправиться с рабочими¹).

Утром 28-го начали раздаваться отдельные выстрелы, которые иногда прерывались стрельбой пачками... К 9 часам утра вокзальная площадь и расположенные вблизи улицы представляли район жестокого боя. О происходящем бое известили железнодорожные мастерские и железнодорожную Красную гвардию. Раздались тревожные гудки железнодорожных мастерских. Рабочие бросили станки и тревожно спрашивали: "В чем дело?". Тут раздался призыв: "Товарищи!, к оружию! У нас отымают свободу и хотят сделать нас покорными рабами буржуазной Центральной рады. Товарищи, все, как один, к оружию и идем бороться против гайдамаков". Моментально толпы рабочих, записанных в Красную гвардию, бросились в цейхгаузы, где были сложены винтовки. Бой развернулся огромных размеров: с обеих сторон шла пулеметная и орудийная стрельба. После двухдневных боев гайдамаки сдались, и мир был заключен 30 января утром. Число жертв с обеих сторон было очень значительное. Все больницы, лазареты и госпитали переполнены ранеными. Около морга и университетской клиники стояли громадные очереди для опознания трупов... Рабочие Одессы понесли тяжелые жертвы, но победили.
В Николаеве рабочие подняли восстание против Центральной рады 4 февраля. Несколько часов шел бой между белыми и красными. Победили красные, и советская власть была восстановлена.
Пользуясь тем, что к Киеву подошло много гайдамацких отрядов, Петлюра решил дать генеральный бой 28 января красным войскам у станции Круты, недалеко от Киева. Войсками Рады командовал сам Петлюра. Муравьев телеграфировал об этом бое Совнаркому и Анто-
──────────────

^{1) Далее картину боев привожу по описаниям местных газет.}

— 166 —
нову-Овсеенко следующее: "После двухдневного боя первая революционная армия Егорова при поддержке второй армии Берзина у станции Круты разбила контр-революционные войска Рады, предводимые самим Петлюрой. Ленинградская красная гвардия, Выборгская и Сосновская гвардии вынесли почти одни весь бой на своих плечах. Петлюра во время боя пустил поезда с безоружными солдатами с фронта навстречу наступавшим революционным войскам и открыл по несчастным артиллерийский огонь. Войска Рады состояли из батальонов офицеров, юнкеров и студентов, которые, помимо сделанного зверства с возвращающимися с фронта солдатами, избивали сестер милосердия, попавших во время боя к ним в руки. Иду на Киев. Крестьяне восторженно встречают революционные войска". Войска Рады понесли поражение и отступили в самый Киев.

Между тем навстречу подходящим красным войскам рабочие Киева подняли в нем вооруженное восстание. Еще 6 января в Харьков приезжал член Киевского Комитета большевиков с сообщением в Народный Секретариат, что "рабочие массы требуют вооруженного выступления против Центральной рады. Комитет сдерживать массы больше не в силах" и восстание может вылиться в стихийный протест и неорганизованное выступление. Хотя часть войск Центральной рады заявила, что против рабочих не выступит, но без поддержки извне трудно рассчитывать на победу, так как рабочие вооружены плохо"... На заседании Народного секретариата было решено: 1) предложить киевлянам не выступать ввиду громадного скопления петлюровских частей в городе до того момента, пока не подойдут советские войска к границам Киева, и 2) начать общее продвижение красных войск на Киев.

Но Киевский парткомитет не смог сдержать массы. Решение о вооруженном выступлении против Центральной рады было принято Киевским парткомитетом 21 января, и был выбран Ревком для подготовки и руководства восстанием. 28 января на расширенном заседании партийного Комитета с представителями Киевского совета рабочих депутатов, Совета профсоюзов, Совета фабрично-заводских комитетов было принято постановление о всеобщей рабочей стачке и назначено восстание на 29 января.
Восстание началось в ночь на 29 января. Все рабочие, как один человек, встали на борьбу с Центральной радой. Понтонный батальон, 3-й авиационный парк и полк Сагайдачного присоединились к восставшим рабочим. Выступление началось одновременно со всех концов Киева. Арсенал, оба вокзала, железнодорожные мастерские подготовлялись к обороне; на улицах города рабочие сооружали баррикады. В го-

— 167 —
роде всеобщая стачка. Хлеб выпекали только для красных повстанцев под контролем стачечного комитета; вода и свет прекратились. Часть петлюровских войск отказалась выступить против рабочих и осталась нейтральной.
Вначале восстание шло успешно, но разбитые под Кругами 30 января войска Петлюры, отступившие в Киев, дали значительный перевес силам Центральной рады. Кроме того, отступая, они взрывали мосты и портили дороги, что очень затрудняло наступление на Киев красных украинских войск.
Рабочие в Киеве начали терпеть поражение. Петлюровцам удалось раз'единить и окружить их по частям.. После этого Петлюра предложил восставшим сдать оружие, гарантируя неприкосновенность. Большинство вооруженных рабочих отрядов ответило отказом, продолжая отчаянную борьбу. Но недостаток патронов и вооружения давал значительный перевес силам противника, и участки города, один за другим стали переходить в руки контр-революционеров.
Рабочие арсенала, забаррикадировавшиеся в главном здании арсенала, 6 дней без пищи и с незначительным запасом вооружения выдерживавшие ураганный артиллерийский обстрел, вынуждены были сдаться на условиях, предложенных Центральной радой. Но как только оружие было сдано, гайдамаки, по приказу офицера, приступили к дикой расправе. "Очевидцы этой сдачи спустя несколько дней не могли спокойно говорить о тех ужасах, которые пришлось пережить осажденным. Их всех, не исключая раненых и сестер милосердия, заставили бежать через рвы и окопы и в это время били прикладами, кололи штыками, расстреливали"...¹).

Такую же вакханалию зверских убийств устроила эсеровско-меньшевистская Рада по всему городу. Была организована ловля рабочих. Расстреливали всех, кто в рабочей блузе, у кого мозолистые руки. Целиком был расстрелян Военно-революционный комитет. Всего было расстреляно в эти дни 1 500 рабочих. "Правда" ²) в траурной кайме писала по поводу этих расстрелов: "В Киеве сторонники Рады—белогвардейцы, юнкера, офицеры—расстреляли полторы тысячи рабочих, расстреляли как звери, как людоеды капитала, как трижды проклятая остервенелая буржуазная сволочь! Рабочие, солдаты, крестьяне, матросы! Помните: расстреляно полторы тысячи ваших лучших товарищей!".

Восстание рабочих в Киеве было почти подавлено. Только часть
──────────────
^{1) В кавычках из "Известии Киевского Совета Рабочих и Солдатских Депутатов", от 30 января-1918 г., No 1.

^{2) Ленинград, No 19 от 25 января.

— 168 —
железнодорожников на бронированном поезде и забаррикадировавшиеся в железнодорожных мастерских удержались к приходу красных войск. Наступление красных вооруженных сил на Киев началось с 5 февраля. К ним навстречу по ночам из города пробирались рабочие и уже вместе с войсками начинали пядь за пядью брать и очищать город от петлюровцев. 4 дня шли ожесточенные бои в самом городе.
И наконец, 9 февраля представители Народного секретариата сообщали в Харьков в Центральный исполнительный комитет Украины следующее: "Окончательно овладели городом. Освободили из тюрьмы товарищей Чудновского, Боварского... и других революционеров. Киев окончательно очищен от контр-революционных банд, разрозненные группы которых еще ночью стали покидать город. Генеральный секретариат бежал в автомобилях по Житомирскому шоссе. Петлюра с оставшимися войсками отступил на Житомир. Советская власть Киева начинает возобновлять свою деятельность. Сорганизовался ревком. Завтра состоится первое заседание Киевского совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов"...
С 29 января по 10 февраля, — одиннадцать дней, киевский пролетариат вел отчаянную борьбу с войсками Центральной рады. Больше 2000 сознательных пролетариев выбыло в это восстание из рядов восставших. С занятием Киева восставшие массы Украины могли праздновать свою победу: Центральная рада со своим Генеральным секретариатом бежала в Австрию, и по всей Украине, кроме части Волынской губернии, куда отступили остатки петлюровских войск, власть перешла к советам. 12 февраля Центральный исполнительный комитет Украины переехал в Киев.

Брест и оккупация немцами Украины.
Самостоятельные попытки русской буржуазии и их агентов—меньшевиков и эсеров — поднять восстание против Октябрьского переворота в центре — кончились полным крахом. Потерпев неудачу, они бросили свои силы на окраины. И одна за другой была разбита контр-революция на Дону, на Урале (дутовщина) и на Украине. Рабочие, крестьяне и казачество окраин быстро уясняли себе, к чему ведут их донские и оренбургские генералы или украинские оборонцы, и дружным усилием выгоняли их прочь из своей земли.

Сбросив самодержавие, народные массы не хотели итти в буржуазную кабалу, и лозунг коммунистической партии: "Вся власть советам" нашел горячий отклик в каждой глухой казацкой станице и в каждой

— 169 —
захудалой украинской деревеньке. Заговорили сами массы и веско сказали свое слово. Ни одна из наших областей не стала русской Вандеей, нигде трудовые массы не пошли бороться под знаменем буржуазнойреставрации. Самостоятельные попытки русской контр-революции потерпели полный крах.

Но на этом борьба не кончилась. На помощь русской буржуазии двинулся мировой капитал, который с Октябрьским переворотом лишался огромных прибылей от эксплоатации полуколониалыной страны — России. Первым пошел в наступление германский империализм и на своих штыках принес на Украину обратно выгнанную народом предательскую, продажную эсеро-меньшевистскую Центральную раду.

После захвата власти Центральная рада повела переговоры сразу на два фронта. С одной стороны, она поддерживала дружественные связи с французским командованием. Франция тотчас поспешила признать "Украинскую народную республику", как только она была провозглашена 3-м универсалом. Глава французской военной миссии на юго-западном фронте был назначен официальным представителем Франции на Украине. Вместе с тем Франция предоставила заем Центральной раде в 180 миллионов франков. Английское правительство тоже назначило своего официального представителя при Раде в лице Лесли-Уркварда — крупного английского финансиста. Почему Рада встретила такое единодушное признание у союзников, английская газета "Манчестер Гардиан" в передовице от 29 января 1918 года поясняла так¹): "Под Украинской республикой подразумевается Украинская центральная рада — буржуазное учреждение, которое с самого начала находилось в открытой оппозиции к большевикам. Именно по этой причине раздавались в Англии голоса, что мы должны поддерживать Раду, так как она враждебна к большевикам и может в конце концов их сбросить, и также потому, что, будучи антибольшевистской, она, очевидно, захочет продолжать войну. По этим причинам Франция предоставила Украине заем в 7 миллионов фунтов (около 200 миллионов франков) и послала правительству Рады военную миссию".

11 декабря французская военная миссия на румынском франте получила срочные инструкции от французского правительства: войти в тесную связь и всеми мерами поддержать Раду. Равным образом французская военная миссия получила указания всемерно поддерживать мест-
──────────────
^{1) М. Л е в и д о в, "К истории союзной интервенции в России", "Прибой", 1925 г., стр. 37, 38.

— 170 —
ные политические организации, которые стремятся к поддержанию возможной боеспособности румынского фронта¹).

Но французские и английские миссии не могли оказать "Раде помощь войсками, в которых так нуждалась она для усмирения украинского народа. Поэтому, заигрывая с французским командованием, Рада решила свои более солидные чувства обратить в сторону немцев. С этой целью в Брест в декабре месяце была командирована делегация от Центральной рады под председательством украинского эсера Голубовича.
Между тем вопрос о мире у советской республики обстоял к этому моменту следующим образом. В ответ на обращение Совета народных комиссаров ко всем воюющим государствам²) с предложением заключить "демократический мир без аннексий и контрибуций на основе самоопределения народов" главнокомандующий немецким восточным фронтом согласился приступить к переговорам с русским верховным командованием.

В Брест была послана делегация, которая заключила перемирие с 10 декабря. Вторая встреча мирных делегаций произошла с 22 по 28 декабри. На ней русская делегация огласила декларацию о всеобщем демократическом мире без аннексий и контрибуций на основе самоопределения всех наций. Германская делегация согласилась положить в основу общих переговоров основные положения русской делегации, отказавшись, однако, очистить от своих войск занятые области. Затем был об'явлен 10-дневный перерыв для того, чтоб все народы ознакомились с оглашенными декларациями.
На радио, посланное Советом народных комиссаров к воюющие державам: присоединиться к начатым мирным переговорам, не откликнулось ни одно государство Антанты. Лишь Центральная рада, которую украинские крестьяне и рабочие энергично теснили вон, поспешила заявиться в Брест "для ведения самостоятельных переговоров о мире", 24 декабря она обратилась с "нотой" к нейтральным и воюющим державам, где заявляла, что Центральная рада не признает Совета народных комиссаров полномочным федеративным правительством и мир думает заключить самостоятельно. В Брест она прислала делегацию в следующем составе: Голубович (председатель делегации), М. Левитский, М. Любинский ³), М. Полозов, Александр Севрюк.

──────────────
^{1) Здесь речь, очевидно, шла о русских правых эсерах и кадетах, которые под крылышком Рады широко развернули свою деятельность.

^{2) См. часть 1, главу "Ликвидация Ставки".

^{3) По .другим документам Микола Любашевский.

- 171 -
На первом же заседании с'ехавшихся делегаций 9 января 1918 года Кюльман заявил, что старые условия германо-австрийской делегации были рассчитаны на то, что к переговорам присоединится Антанта. Ввиду того, что она не присоединилась, старые условия делегация считает недействительными и предполагает выставить новые условия. Аппетиты германских империалистов были значительно подогреты присутствием делегации Центральной рады, с которой они уже успели войти в переговоры помимо советской делегации.
На следующем пленарном заседании мирных делегаций 10 января 1918 года делегация Центральной рады потребовала себе "на основами 3-го универсала" самостоятельное место в мирных переговорах. Не зная еще той позиции, которую заняла делегация Рады, а также потому, что революция на Украине только что развертывалась, тов. Троцкий на вопрос Кюльмана, как относится русское правительство к украинской делегации, ответил следующее: "Признавая за каждой нацией право на самоопределение, вплоть до отделения, русская делегация не имеет ничего против участия украинской делегации в мирных переговорах".
Таким образом делегация Рады получила юридическое признание и тотчас стала устраивать за спиной советской делегации тайные совещания с немцами. На просьбу советской делегации сообщить протоколы этих совещаний делегация Рады ответила уклончиво, и переговоры остались в тайне; это - в то время, когда все протоколы переговоров российской делегации немедленно оглашались в газетах.
На пленарном заседании 12 января 1918 года немцы выставили свои условия. Они потребовали оставления за ними тех земель, которые они захватили, возврата тех земель, которые были захвачены русскими войсками, и скрытой контрибуции в три миллиарда под предлогом платы за содержание пленных. Передняя рассрочивалась на ряд лет. Русская делегация потребовала перерыва на 8 дней для обсуждения предложенных условий.
Теперь вопрос о мире стал вплотную перед советским правительствам и партией большевиков. Начался период обостренной борьбы внутри партии. После ряда совещаний и постановлений для окончательного решения вопроса о мире 3 февраля было созвано совещание Центрального комитета с партийными работниками. К этому времени в Германии начались грандиозные забастовки; в Берлине шли уличные столкновения. Начались революционные движения в Австрии и Венгрии. Самый расцвет движения пришелся к началу февраля. И большинство

— 172 —
(9 против 5)¹) собравшихся на совещание Центрального комитета высказалось против подписания сейчас "германского аннексионистского мира". Большинством (6 против 5) ²) было решено также "выжидать с возобновлением переговоров о мире, пока в достаточной степени не проявится наступление и пока не обнаружится его влияние на рабочее движение".

Основываясь на этом постановлении, тов. Троцкий на территориальные притязания немцев в Бресте заявил следующее: "Правительства Германии и Австро-Венгрии хочет владеть землями по праву военного захвата. Пусть они свое дело творят открыто. Мы не можем освящать насилия. Мы выходам из войны, но мы вынуждены отказаться от подписания мирного договора". Затем делегациям центральных держав было передано следующее заявление: "Именем Совета народных комиссаров правительство Российской федеративной республики настоящим доводит до сведения правительств и народов воюющих с нами, союзных и нейтральных стран, что, отказываясь от подписания аннексионистского договора, Россия с своей стороны об'являет состояние войны с Германией, Австро-Венгрией, Турцией и Болгарией прекращенным. Российским войскам одновременно отдается приказ о полной демобилизации по всему фронту. Л. Троцкий, А. Иоффе, М. Покровский, А. Биценко, В. Карелин"
8 то время как русское пролетарское правительство боролось за всеобщий демократический мир, вело упорную борьбу с немецкими империалистами в Бресте, не желая отдать им на разграбление захваченные ими области, и тщетно взывало к помощи международного пролетариата, Центральная рада чрезвычайно быстро сторговалась с немцами. Она отдала им на полное экономическое разграбление Украину, требуя взамен лишь немецких войск, чтоб вернуть потерянное господство.
9 февраля был подписан мир между Центральной радой и немцами. В этот же день Киев был взят красными, а Центральная рада бежала в Австрию. Таким образом немцы заключили мир с "правительством", которое уже не имело своей территории, и делегации Центральной рады некуда было ехать из Бреста со своим мирным договором.
К этому времени Центральный исполнительный комитет советов Украины прислал в Брест свою делегацию в лице тт. Медведева и Шахрая. Центральный исполнительный комитет Украины уполномочил их заявить, что всякие попытки Центральной рады выступать от имени украинского народа являются самозванными попытками украинской
──────────────
^{1) В числе 5-ти были: тт. Ленин, Сталин, Муралов, Артем, Сокольников,

^{2) В числе 5-ти: тт. Ленин, Сталин, Свердлов, Сокольников, Смилга.

— 173 —
буржуазии и .их обязательства не будут признаны ни украинской советской властью, ни украинским народам. Центральный исполнительный комитет Украины считает Совет народных комиссаров полномочным выступать от всей Российской федерации, и делегация Украины, посланная в Брест, будет действовать в составе общероссийской делегации.
Немцы предпочли, конечно, иметь дело с буржуазной Центральной радой и отказались признать вторую делегацию. По договору Рады с немцами она обязывалась немедленно передать Германии 60 миллионов пудов хлеба. Дополнительный договор принуждал Украину передать Германии" до нового урожая еще 75 миллионов пудов хлеба, 11 миллионов пудов живого скота, 30 000 голов живых овец, 1 миллион гусей, 1 миллион прочей птицы, 4 миллиона пудов сахару, 60 000 пудов масла и жиру, 200 000 пудов ежемесячно мясных консерв, 1 500 вагонов яиц, 2 1/2 миллиона пудов сахарного песку, 20.000 литров спирту.
Кроме того немецкие солдаты, брошенные на усмирение Украины, должны были получать довольствие и жалованье из украинской казны¹).

Подписав договор с немцами, украинская делегация вручила германским представителям в Брест-Литовске обращение к германскому народу следующего содержания²): "9 февраля мы подписали мирный договор с державами четверного союза, глубоко и горячо желая жить в мире и дружбе с соседями, дабы покончить с братоубийственной войной и направить наши силы к единой цели—самостоятельному нашему существованию. Но радостные известия 9 февраля не внесли мира в нашу страну. Враги нашей свободы—русские большевики—об'явили нам священную войну. Кровавые столкновения с русскими шайками, происходят ежедневно в Волыни и в других местах. Мы собираем новые силы, чтобы противопоставить их все вновь прибывающим с севера врагам. В этой тяжкой борьбе за наше существование мы ищем помощи. Мы глубоко уверены, что немецкий народ, любящий мир и порядок, не отнесется равнодушно к нашей беде и немецкая армия своим наступлением поможет защитить наши северные границы от дальнейшего нашествия врага. Вот что мы желаем сказать в этот тяжкий час, и мы знаем, что наш голос будет услышан".

"Немецкий народ" в лице Гинденбурга, Кюльмана и Гофмана "не отнесся равнодушно к беде" Центральной рады, и 17 февраля началось наступление немцев на Украину. А принц Баварский в немецкой прессе
──────────────
^{1) На Украину было брошено немцами 300 000 солдат, и по расчету украинской государственной ревизионной комиссии Украина давала на содержание своих же палачей ежемесячно 2700000 рублей (в валюте 1918 года).

^{2) Опубликовано тогда же в "Правде".

— 174 —
торжественно заявил¹), что "теперешняя больная Россия старается заразить своею болезнью вое страны мира. Против этого мы должны бороться. Мировому беспорядку, устроенному Троцким, мы должны противопоставить мировой порядок!".

Немецкие войска шли по направлению Киева, почти не встречая сопротивления. Для "наведения мирового порядка" они грабили страну, увозя из занимаемых деревень и городов хлеб, сало, телеграфное, телефонное имущество, военное снаряжение, — все в Германию. Там, где прошли немцы, тотчас начинался голод, так как население было поголовно ограблено. Всякое сопротивление крестьян беспощадно подавлялось; горели десятки деревень; два села немцы задушили даже при помощи удушливых газов²). В занятых городах сотнями убивались, вешались и калечились советские и партийные работники.

И впереди немецких войск, несущих буржуазный "порядок", шел специальный карательный отряд, составленный из гайдамаков и офицеров: русских, украинских и польских. Командовал этим отрядом украинский эсдек Петлюра, который назвался по этому случаю "всеукраинским атаманом". Каков был состав этого "войска" Центральной рады, видно по следующему беспристрастному отзыву. Начальник немецкого операционного отделения восточного фронта сообщал в докладе по начальству³): "Украинское войско — войско наемников, оно состоит из бывших солдат и офицеров — безработных и авантюристов".

За войском Петлюры двигались военнопленные украинцы и галичане, отпущенные Германией и Австрией. И вслед затем — немецкие войска.
"Правда" по поводу этого наступления сообщала⁴): "Петлюра громит и расстреливает рабочих как официальный представитель украинских социал-демократов. Рядом с ним идут украинские социалисты-революционеры. Они отнимают у крестьян землю, чтобы отдать ее обратно помещикам, отнимают хлеб, чтобы отослать его в Германию. Это — социал-предатели и палачи!.. Большевиков они ругали палачами свободы. А разве большевики покушались на что-либо, кроме земли помещиков и капитала буржуазии? Нет, палачи, это—те, кто штыками, прикла-

──────────────
^{1) "Правда" от 6 марта, где опубликовано перехваченное радио.

^{2) "Петроградская Правда" от 18 апреля сообщала, что Наркоминдел отправил в Германию протест Совета народных комиссаров по поводу сожжения и ограбления украинских деревень немцами.

^{3) "Архив" Гессена, т. I, стр. 290.

^{4) 6 марта.

— 175 —
дами, винтовками, пулеметами сейчас истребляют цвет рабочих и сознательных крестьян Украины".
В начале наступления германских войск советская власть Украины не делала попыток установить советский фронт, а поставлена была задача обороны Киева. Но с мест войска к Киеву не стягивались. Имевшиеся при каждом совете отряды в 400—600 человек, вновь сформированные, оставались в распоряжении местных советов. Оборона Киева ограничивалась только вооруженными силами, которые были сосредоточены вокруг Киева. Эти силы были крайне ничтожны. Остатки старых войск с падением Центральной рады разбрелись по домам, а вновь сформированные мобилизационным отделом Народного секретариата воинские части представляли небольшие отряды по 300—400 человек, всего численностью в 1 Ѕ - 2 тысячи человек, которые и были выдвинуты навстречу немцам.
Ползущие отовсюду слухи, что. к Киеву спешно подходят громадные германские силы, в течение трех лет побеждавшие русскую регулярную армию, создали почти общее настроение безнадежности и невозможности сопротивления. И под влиянием его работа мобилизационного отдела в Киеве по формированию новых частей не только не усиливается, но почти прекращается, так как совершенно прекращается приток добровольцев, старых солдат. Формирование отрядов на фронт идет почти исключительно из коммунистов и по инициативе и под руководством отдельных товарищей.
Величина этих отрядов очень незначительна: 30—50—150 и самое большее — 300 человек в отряде.
С вооружением дело обстояло не лучше: военные склады оказались пусты, и оружия не хватало даже для обслуживания небольших отрядов. И при самых тщательных розысках оно поступало в очень незначительных размерах и часто совершенно негодное: орудия и пулеметы со снятыми замками, винтовки без затворов и т. д.
Состояние безнадежности создалось также и среди местных партийных и советских работников. Они рассуждали так: бороться мы вынуждены, другого выхода нет, но мы неизбежно будем разбиты. "Отношение руководящих киевских работников, — пишет тов. Бош, — сказывалось на всей работе по организации обороны города. Вооружение собиралось медленно, мобилизация проводилась вяло, а широкой работы в массах не велось. Митинги и собрания созывались редко, докладчики часто не являлись, а там, где приезжали, проводили собрание вяло, без боевого призыва и указания плана действия. Подавленное настроение в рядах киевского пролетариата росло и углублялось паническими слу-

- 176 -
хами... И даже после пленума Совета от 23 февраля, где было принято решение напрячь все силы на организацию обороны, товарищи не проявили ни малейшей активности. В результате рабочие почувствовали себя бессильными и, не видя выхода из создавшегося положения, начали в одиночку и группами уходить из Киева".

После ряда героических стычек незначительных отрядов, защищавших подступы к Киеву, под напором огромных сил противника началась эвакуация Киева. Центральный исполнительный комитет Украины переехал в Полтаву, затем далее в Харьков, были вывезены ценности, отошли красные войска. 2 марта 1918 года Киев заняли немцы и тотчас восстановили власть Центральной рады.
И в то время как немцы и гайдамаки начали массовые расправы с киевским пролетариатом, председатель Центральной рады украинский эсер Голубович послал германскому имперскому канцлеру следующую благодарственную телеграмму: "Мы приписываем освобождение нашей страны главным образом помощи, которую мы просили у германского правительства и которую нам оказали победоносные германские войска против банд Великороссии. Сердечно благодарю вас от имени украинского народа и его правительства, поздравляю германскую и украинскую армию со скорой победой и с удовлетворением констатирую факт участия германских войск в деле освобождения Украины".
Заняв Киев, немцы методично и упорно повели наступление дальше. Красные отряды отступали после небольших боевых столкновений, ведя "эшелонную войну". Борьба сосредоточивалась вокруг крупных городских промышленных центров и железнодорожных узлов. 15 марта была занята немцами Одесса, 17-го — Николаев¹), 18-го — Херсон, 30-го — Полтава, 31-го — Екатеринослав и 8 апреля — Харьков. К 1 мая были сданы Таганрог и Ростов.

Центральный исполнительный комитет Украины перебрался к этому времени в Таганрог. 19—20 апреля здесь состоялось партсовещание,
──────────────
^{1) Первоначально Николаев был сдан немцам 17 марта без боя. Красные войска отошли, эвакуировав ценности из банка. Но 22 марта на закрытом заседании союза фронтовиков и заводских комитетов от трех предприятий решено было выступить против немцев. Выступление началось 22 марта и приняло грандиозные размеры. Рабочие разбили ряд немецких отрядов, отняв у них броневик, орудие и несколько пулеметов и бомбометов. Бои продолжались три дня, после чего немцы подошедшими войсками и артиллерией разгромили рабочую слободку. Со стороны повстанцев насчитывалось во время боя 2 000 жертв, со стороны немцев было убито свыше 629 человек. Кроме того после подавления восстания немцы расстреляли до 5 000 человек.

- 177 -
где было принято решение о роспуске Центрального исполнительного комитета и об оставлении лишь Народного секретариата из 9 человек¹).

В обращении, принятом на последнем заседании Центрального исполнительного комитета советов Украины, к рабочим и крестьянам говорилось: "Временное торжество буржуазной Рады в октябре — декабре 1917 года кончилось полным крахом. Рабочие и крестьяне Украины, создав свое правительство, свергли кулацко-хозяйское правительство Рады и прогнали Генеральный секретариат в Германию.

"Тогда отчаявшаяся украинская буржуазия обратилась за помощью к германской буржуазии. Генеральный секретариат, совершив явное предательство, призвал себе на помощь хорошо организованные немецкие войска. Вильгельм снял с западного фронта Баварский корпус и бросил своих янычар на измученный долгой борьбой украинский народ, который еще не успел вместо царской армии создать достаточно многочисленную, мощную, дисциплинированную и хорошо вооруженную рабоче-крестьянскую армию... Украина занята немецкими войсками.

"Охраняемая немецкими штыками, Центральная рада, уже не стесняясь, ведет свою противонародную политику... отнимаются у рабочих и крестьян все их завоевания... Возрождается власть помещиков. Восстанавливается господство капиталистов. Разрушаются рабочие организации. Кровавая рада вместе с прусскими офицерами и баварскими церберами заковывают в цепи рабочих и крестьян Украины... Мы, советское правительство Украины, призываем всех вас, рабочие и крестьяне Украины, всеми силами противодействовать незаконному лжеправительству, именуемому Центральной радой. Не платите ему налогов, не давайте ему солдат, не давайте хлеба, не исполняйте его распоряжений и постановлений, уничтожайте немецких агентов, очищайте Украину от гайдамацко-германских разбойничьих банд"...
Восстановленная немцами в своих правах Центральная рада взяла под свою защиту каждый шаг германских оккупантов. Она утвердила и запрещение празднования Февральской революции, и разгон собраний, и экзекуции в деревне. Что творили гайдамаки и немцы при ее молчаливом попустительстве видно из следующего. Вскоре по занятии Полтавы петлюровцами на одном из заседаний Полтавской городской думы гласный Ляхович, отнюдь не большевик, докладывал, что после занятия Полтавы украинцами было арестовано много лиц, заподозренных в принадлежности к партии большевиков. Арестованные были до-
──────────────
^{г) В состав девятки входили: коммунисты—Скрыпник, Затонский, Пятаков, Бубнов, левые эсеры — Одоевский, Мстиславский, Терлецкий, Семушкин, и 1 украинский левый эсдек—Врублевский.

— 178 —
ставлены в Виленское военное училище, эвакуированное из Вильны. Их отвели в карцерную комнату. Там им велели раздеться затем одного за другим арестованных клали на стол, и два солдата били их железными шомполами. Били жестоко, давая по 25 ударов. До 4 часов их продержали без сна. Экзекуция повторялась до 3 раз. Далее истерзанных арестованных заставляли выделывать какую-то немецкую гимнастику и за каждый промах приказывали бить друг друга по лицу и заставляли кричать: "Хай живе сильна Украина! Слава казакам, проклятие жидам и кацапам!".
В это же время при молчаливом попустительстве "социалистической" Рады в начале апреля гайдамаки с бандами погромщиков провели в Киеве, Глухове и ряде городов (одновременно в Румынии и Туркестане) погромы еврейской бедноты, по своему зверству превосходящие все, что было в 1905 году. Докладчик об этих еврейских погромах во Всероссийском Центральном Исполнительном Комитете нарисовал картины зверской расправы с беззащитным еврейским населением. В Глухове было вырезано все еврейское население и т. п. Еще до начала погромов гайдамаки ежедневно расстреливали в Киеве 10—15 солдат-евреев. По всей Полтавской губернии было немцами расстреляно 8 тысяч военнопленных интернационалистов и т. д.
Однако молчаливое попустительство Центральной рады этому "наведению мирового порядка" не удовлетворило немцев. Рада уже сослужила свою службу, под прикрытием ее "социалистических" руководителей буржуазный переворот совершился, и украинские капиталисты и помещики отнюдь не желали иметь правительством своих лакеев. Естественно, что как только минула надобность в "оборонческом" прикрытии, они пожелали иметь свой собственный махрово-черносотенный орган управления. Менее всего были заинтересованы в сохранении Центральной рады и немцы.
Переворот произошел легко и бесшумно. С согласия Рады немцы созвали в конце апреля с'езд украинских земельных собственников; огромное большинство с'езда состояло из кулаков и помещиков. В президиум с'езда входили: Рабонич, Ульяницкий, бывший предводитель дворянства, и целый ряд крупных помещиков. Скоропадский, крупный помещик и царский генерал, появился на с'езде в сопровождении большой свиты военных, и председатель заявил: "Да здравствует пан гетман Скоропадский!".
Часть с'езда ответила аплодисментами, тогда Скоропадский вышел и заявил, что "без колебаний" принимает на себя эти обязанности. В сопровождении своих приверженцев он отправился в собор, где был

— 179 —
торжественно встречен духовенством. На площади было об'явлено об образовании гетманского правительства. А левая часть с'езда земельных собственников была арестована немцами. Сейчас же Скоропадский издал приказ об упразднении Центральной рады и увольнении всех министров.
11 мая, в 3 1/2 часа дня, на заседание Рады явился немецкий лейтенант, и в зал были введены германские войска. Два немецких лейтенанта с криком: "Руки вверх, ни с места!" заставили поднять руки всех депутатов и министров, а после обыска разогнали из помещения, запретив собираться. Разгон Рады произошел без инцидентов. Не было ни одного слоя населения, на который бы она опиралась и который бы сожалел о том, что предатели попали в яму, вырытую ими же самими.
Положение Украины под властью оккупантов и Скоропадского в мае—июне 1918 года рисовалась по докладам с мест в следующем виде: "Все рабочие клубы, кооперации и профсоюзы находятся под запретом. Правления арестовываются, активные работники расстреливаются. Две политические партии об'явлены вне закона: партия большевиков и левых социалистов-революционеров. Правые эсеры имеют свою прессу, которая выходит с белыми пробелами и существует легально, но ее преследуют¹)... По всей Украине существует военно-полевой суд. В каждом городе Украины на всех углах появляются ежедневно листочки с перечислением фамилий казенных. В некоторых городах, например в Умани, стоят на площади виселицы, на которых происходят публичные казни. Члены земельных комитетов и волостных советов беспощадно расстреливаются офицерскими бандами и гайдамаками. Метод у них простой: окружают деревню отрядом и все уничтожают... Помещики возвращаются в деревни с большими австрийскими отрядами, накладывают на деревни контрибуции, возвращают свои поместья... Всюду призваны к власти все старые исправники, пристава и урядники... Продовольственное положение очень тяжелое.. безработица достигает огромных размеров... Всюду распоряжаются немцы".

──────────────
Январские стачки рабочих в Германии были разбиты совместными усилиями Гинденбурга и социал-предателей. И в ответ на заявление брестской делегации о выходе России из войны без подписи аннексио-
──────────────
^{1) Русские правые эсеры, жившие на Украине до подписания Радой мира с немцами, шли в полном контакте с ней. После подписания мира они, держась антантовской ориентации, заняли оппозиционную позицию и совместно с союзными агентами даже участвовали в подпольной борьбе против немцев.

— 180 —
нистского мира немцы 17 февраля двинули свой войска в наступление. С русской стороны фронта уже не существовало, так как армии были демобилизованы. Остававшиеся еще на фронте солдаты в панике бежали, бросая военное имущество. Без боя немцы взяли Двинск, Венден, Луцк и начали угрожать подступам Ленинграда.
Весь рабочий Ленинград стал под ружье¹), но отсутствие крепких обученных частей и гибкой военной организации делало чрезвычайно трудной борьбу с наступавшей германской регулярной армией.

18 февраля Центральный комитет партии большевиков обсуждал вопрос о войне. Предложение тов. Ленина немедленно обратиться к Германии с телеграммой о возобновлении мирных переговоров было отклонено 7 голосами против 6. Однако в этот же день состоялось второе заседание, на котором уже выявилось быстрое продвижение немцев. Тов. Ленин еще раз выступил с настойчивым требованием возобновить мирные переговоры. Он говорил²): "...Шутить с войной .нельзя. Мы теряем вагоны, и ухудшается наш транспорт... Иоффе писал из Бреста, что в Германии нет и начала революции... Теперь нет возможности ждать. Это значит сдавать русскую революцию на слом. Если бы немцы сказали, что требуют свержения большевистской власти, тогда, конечно, надо воевать... Теперь на карту поставлено то, что мы, играя свободой, отдаем революцию немцам. История скажет, что революцию вы отдали. Мы могли подписать мир, который не грозил нисколько революции. У нас нет ничего, мы даже взрывать не умеем"...

На этом заседании предложение тов. Ленина прошло 7 голосами против б, и 19 февраля Советом народных комиссаров было отправлено в Берлин следующее радио:
"Ввиду создавшегося положения Совет народных комиссаров видит себя вынужденным подписать условия мира, предложенные в Брест-Литовске делегациями четверного Союза. Совет народных комиссаров заявляет, что ответ на поставленные германским правительством точные условия будет дан немедленно".
До получения ответа на посланное радио прошло томительных три дня. Германское наступление продолжалось по всему фронту. Совет
──────────────
^{1) В это время Центральный комитет партии народных социалистов постановил не помогать большевикам в борьбе против наступающих немцев (см. воспоминания Игнатьева).

^{2) Далее в кавычках—выдержки из протокольных записей речей Ильича, опубликованных в статье тов. Овсянникова "Центральный комитет Российской коммунистической партии и Брестский мир". Н. Ленин, Собр. соч., т. XV.

— 181 —
народных комиссаров не знал, какой будет ответ, и призывал страну к защите социалистического отечества. В столицах шла лихорадочная работа по организации Красной армии.
Наконец 21 февраля был получен от Германии ответ, который, ультимативно требовал принятия новых, значительно ухудшенных условий в течение 48 часов. Ухудшения в условиях сводились к следующему:
"§ 3. Лифляндия и Эстляндия немедленно очищаются от русских-войск и Красной гвардии.
"§ 4. Россия тотчас же заключает мир с Украинской республикой. Украина и Финляндия очищаются без всякого промедления от русских войск и Красной гвардии.

"§ 6а. Полная демобилизация русской армии, включая и вновь образованные нынешним правительством войсковые части, должна быть проведена немедленно".
Ответ на ультиматум обсуждался в Центральном комитете 23 февраля. Тов. Ленин, заявил, что "политика революционной фразы окончена". Если эта политика теперь будет продолжаться, то он выходит из правительства и из Центрального комитета. "Для революционной войны нужна армия, а ее нет. Значит, надо принимать условия". Далее, отвечая на выступления других товарищей, тов. Ленин говорил: "Некоторые упрекали меня в ультиматуме. Я его ставлю в крайнем случае. Если наши цекисты говорят о международной гражданской войне, то это — издевка. Гражданская война есть в России, но ее нет в Германии. Наша агитация остается, мы агитируем не словом, но революцией — и это остается... Эти условия надо подписать. Если вы их не подпишете, то вы подпишете смертный приговор советской власти через три недели. Эти условия советской власти не трогают. У меня нет ни малейшей тени колебания. Я ставлю ультиматум не для того, чтобы его снимать. Я не хочу революционной фразы. Немецкая революция еще не дозрела, это требует месяцев. Нужно принимать условия; если потом будет новый ультиматум, то он будет в новой ситуации". В результате больших прений Центральный комитет 7 голосами против 4 и при 4 воздержавшихся постановил условия принять.
24 февраля ультиматум обсуждался на пленарном заседании Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета. Большинством 126 против 85 при 26 воздержавшихся было решено ультиматум принять, и немцам была послана соответствующая телеграмма. 24 февраля немцы заняли Псков. А в ночь с 24 на 25 февраля мирная делегация выехала в Брест. В Бресте делегация потребовала немедленной оста-

— 182 —
новки военных действий против России до начала переговоров. Немцы отказали и пред'явили 1 марта окончательный текст немецких условий мира, который представлял собою значительное ухудшение ультиматума. Главное ухудшение состояло в требовании передать Турции округа Карса, Батума и Ардагана. Тогда делегация советского правительства подписала мир, отказавшись от его обсуждения. В декларации по поводу этого говорилось, что "этот мир не есть мир согласительный, а мир насильнический", что русская революция ждала поддержки от немецкого пролетариата, но она еще до сих пор не пришла, и что "нет сомнения в том, что торжество германского империализма только временное и преходящее". В тот же день в 3 часа дня немцы прекратили дальнейшее наступление¹). Передышка была получена.

Вопрос о ратификации Брестского договора рассматривался 6—8 марта 1918 г. на VII с'езде Российской коммунистической партии. С'езд высказался за ратификацию договора 28 голосами против 12. 15 марта IV с'езд советов²) ратифицировал договор 784 голосами против 261 при 115 воздержавшихся. А 13 ноября 1918 года Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет уже аннулировал весь Брестский договор, так как в Германии началась революция.

Разоружение анархистов.
Ведя борьбу против наступления немцев, помогая украинским рабочим и крестьянам, советская Россия переживала в это время тяжелые дни неурядиц внутри страны.
Революционный порядок, который царил в Ленинграде и Москве в первые недели после революции, продолжался недолго. Наступившая вскоре самочинная демобилизация фронта и затем саботаж и ломка всего старого управленческого аппарата открыли возможность проявить себя темным элементам, отбросам буржуазно-самодержавного общества. Бандиты, громилы, деморализованная часть лумпен-пролетариата выступили повсеместно. Сначала совместно с белогвардейцами они явились в качестве организаторов и зачинщиков разгромов винных складов, потом они принялись за отдельные грабежи и воровство.
──────────────
^{1) И 22 апреля в Москву, прибыло германское посольство во главе с графом Мирбахом.

^{2) iv с'езд советов был специально созван для ратификации Брестского мира; вторым вопросом, который он разрешил, было перенесение столицы в Москву, после этого с'езд закрылся. Состав с'езда был: большевиков — 795, левых эсеров — 284, правых эсеров — 29, меньшевиков — 21 и т. д.

— 183 —
И в то время как рабочий класс, лучшая часть матросов и солдат героически боролись на внешних и внутренних фронтах, в столицах и в ряде провинциальных городов началась волна грабежей и убийств.
Организатором этих уголовных групп и деклассированных элементов явилась партия анархистов. Во время Октябрьской революции анархисты плелись за большевиками, не выявляя ни в чем свою активность. После Октябрьского переворота они так же, как и левые эсеры, вели двойственную политику. С одной стороны, они как будто выражали готовность поддержать советскую власть, с другой — пытались вкладывать ей палки в колеса при всяком случае. Их печатная пресса мало чем отличалась от прессы правых эсеров и меньшевиков. Играя на недовольстве масс тяжелым положением, они травили советскую власть, взваливая на нее все неурядицы.
Однако, несмотря на самую вызывающую и резкую критику советов и советской власти на страницах анархических газет: "Анархия", "Голос Труда", "Буревестник" и др., Московский совет не предпринимал никаких мер против анархистов, питая доверие к идейной их. части, надеясь, что эта идейная часть справится с той массой чисто уголовных и контр-революционных элементов, которые укрывались под флагам всевозможных групп анархистов, как то: "Немедленные социалисты", "Независимые", "Ураган", "Смерть и др.
Но руководящая головка анархистов не только не думала справляться с уголовниками, но, наоборот, деятельно им помогала и идеологически брала их под свою защиту.
Так, "Буревестник" писал в своей передовице-воззвании¹); "За нами идет целая армия преступности. Мы это хорошо знаем. Почему же мы идем вместе? Вернее, почему они идут под нашим прикрытием? У нас с внешней стороны одна цель. Мы разрушаем современное общество, и они разрушают. Мы выше современного общества, а они ниже. Но мы в глубоком презрении к современному обществу протягиваем. руку этим преступникам. У нас один общий враг—современное общество... Мы приветствуем всякое разрушение, всякий удар, наносимый нашему врагу... Разите его, доконайте его—вот возгласы поощрения, издаваемые нами при всяком покушении, при всяком посягательстве на современное общество"...

Отдельных бандитов организации анархистов решительно брали под свою защиту и не давали их арестовывать. Когда пришли арестовать одного видного экспроприатора, члена федерации анархистов
──────────────
^{1) No 53 от 19 апреля, передовица "Преступность и анархия".

— 184 —
Кэбурье, который совершил разгром большого склада бывшего Всероссийского земского союза, то федерация протестовала против его ареста, настаивая на "идейности" Кэбурье. Только после стычки патруля с анархистами и угрозы расстрелять Кэбурье последний сдался и был разоружен.
Уголовный преступник после целого ряда убийств и грабежей находил себе убежище в захваченных анархистами особняках. Особняки эти, реквизированные анархистами, по уверению идейных вождей, для культурно-просветительных нужд, ограблялись; обстановка их, ценности продавались в частные руки и служили средством обогащения отдельных лиц, а отнюдь не для удовлетворения общественных потребностей, а сами особняки становились притонами преступников.
В довершение всего целые группы контр-революционеров вошли в вооруженные отряды анархистов, чтобы использовать их имя для выступления против советской власти. В то же время эти же белогвардейцы входили и в Союз защиты родины и свободы. Савинков о них сообщает¹): "В число членов организации вошло несколько хулиганов (бывших офицеров); вот эти лица жили. в особняках, занятых анархистами... Мне они говорили (например Колешов), что "мы, офицеры, хотим вести борьбу с большевиками, но мы выдаем себя большевикам за анархистов для того, чтобы спокойно жить в Москве"...

Видимо, не без ближайшего участия этих элементов был произведен захват в разных частях города 26 особняков. Ибо все захваченные анархистами особняки по своему местоположению являлись стратегическими пунктами против всех наиболее важных советских учреждений.
Захваченные дома были хорошо вооружены, и туда были свезены не только пулеметы, бомбы, бомбометы и винтовки, но даже артиллерийские орудия. Таким образом была создана целая сеть вооруженных гнезд, на которые могла опереться любая контр-революция.
Атмосфера начала сгущаться в марте месяце. Весь месяц в Москве не прекращались налеты на отдельные дома и квартиры; не проходило дня без нескольких ограблений и убийств. Количество ограблений и убийств достигло огромных размеров. Налетчики действовали под флагом различных групп анархистов, частью входивших в федерацию анархических групп, а частью самостоятельных.
Кроме того отдельными группами анархистов стали все чаще выдвигаться угрозы выступления против советской власти вообще.
──────────────
^{1) См. его показания на суде. Стенограммы суда опубликованы.

— 185 —
9 апреля стало известно, что на следующий день готовится вооруженное выступление против советской власти. Штаб черной гвардии (так, назывались вооруженные анархические дружины) и дом "Анархии" были приведены анархистами в боевую готовность и об'явлены на осадном положении.
Вооруженное выступление анархистов против советской власти могло вылиться просто в черносотенный погром. Поэтому Чрезвычайная комиссия решила в ночь на 12 апреля произвести разоружение черной гвардии и очистить от анархистов занятые ими особняки. Во время разоружения было несколько случаев перестрелки. На Малой Дмитровке в особняке "Анархии" анархисты встретили красные отряды огнем из горного орудия. Была пущена в ход артиллерия, и особняк сдался.
Всего во время разоружения анархистов было убито и ранено около 40 человек: около 30 анархистов и человек 10—12 из рядов Красной армии. Кроме того было арестовано до 400 человек и временно закрыты анархические газеты¹). Следственными властями было выяснено, что среди арестованных 70 человек были ранее уголовными каторжанами, судившимися неоднократно за грабежи и убийства, и несколько десятков белогвардейцев.

Подвергнуты аресту были также почти все идейные руководители федерации анархистов, группировавшиеся вокруг органа федерации — газеты "Анархия". 18 апреля все арестованные были выпущены, за исключением 50 уголовных.
В Ленинграде разоружение анархистов произошло в ночь на 23 апреля. Картина уголовщины и прочего была там такая же, что в Москве. Разоружение прошло здесь совершенно бескровно. Ленинградский совет вынес по поводу него следующую резолюцию: "Заслушав доклад тов. Урицкого о разоружении групп, называвших себя анархистами, которые вооруженной силой захватывают здания, жилища и отдельные фабрики, ютятся во всевозможных игорных клубах и притонах, — Ленинградский совет рабочих и крестьянских депутатов одобряет действия Чрезвычайной комиссии по борьбе с контр-революцией по разоружению так называемых "анархистов" и заявляет, что оружие в трудовой России и Ленинградской коммуне в частности может носить только тот, кто стоит на страже труда и пролетариата, охраняет его завоевания. В то же время Ленинградский совет рабочих и крестьян-
──────────────
^{1) Они почти тотчас были открыты и продолжали вплоть до июня выходить регулярно и бешено ругать советскую власть.

— 186 —
ских депутатов предупреждает всех дезорганизаторов революции, какими бы именами они ни назывались, что всякие попытки срыва революционных завоеваний будут подавлены со всею решительностью в корне, призывает все районные советы бдительно следить за всеми темными элементами, приносящими пользу контр-революции, врагами рабочего класса, и не допускать возможности каких бы то ни было провокационных эксцессов с их стороны в пределах Ленинградской коммуны".
Весь апрель и май шли разоружения анархистов в ряде провинциальных городов и борьба с уголовщиной, которая прикрывалась их знаменем. В Витебске 30 апреля произошло выступление анархистов, которое вылилось в еврейский погром и погром магазинов. Было разгромлено 25 лучших магазинов. Погром был утром ликвидирован красными войсками, анархисты разоружены, при этом было убито 7 человек и ранено 20. 12 мая были разоружены анархисты в Тамбове и т. д. Попытка анархистов опереться на кронштадтских матросов тоже потерпела неудачу, и происходивший 29 апреля с'езд моряков вынес резолюцию, где говорил, что "анархия не встречает сочувствия в широких матросских кругах". Анархист Блейхман, пытавшийся выступить перед с'ездом, был удален собравшимися. Матросы отказались его слушать.
Работа военной комиссии партии социалистов-революционеров после разгона Учредительного собрания в Ленинграде ¹).

После разгона Учредительного собрания работа военной комиссии эсеров приняла окончательно конспиративный характер.
Все усилия ее были направлены главным образом на шпионаж среда красных частей и провокаторское насаждение туда белых и эсерствующих офицеров. Последнее удалось провести в довольно крупных размерах. Через офицера, которого они ранее пристроили в помощники Механошина, им удалось провести ряд своих людей на ответствен-
──────────────
^{1) Настоящая глава написана на основании сверенных и согласованных мною разоблачений, сделанных на суде бывшими руководителями и активными участниками военной комиссии партии социалистов-революционеров: Дашевским, Семеновым, Коноплевой и Кононовым, а также соответственных признаний некоторых членов Центрального комитета партии эсеров (Донской и др.) и показаний рядовых членов партии (Бергман, Келлер и др.). Я не цитирую их показаний, так как большинство их совершенно сходится, и приведение их лишь раздуло бы работу и сделало бы ее тяжелой для чтения. Кроме того материалом послужили эсеровские и наши газеты, опубликованные воспоминания и проч.

- 187 -
ные командные посты в Красной армии. Так, командиром артиллерийской бригады был назначен полковник Карпов (с.-р.), который подбирал командный состав бригады по указаниям военной комиссии. Он назначил командиром одной из бригадных батарей прапорщика Блюменталя. Военной же комиссии эсеров удалось назначить начальником штаба одной красноармейской пехотной дивизии поручика Тесленко (тоже эсер), а через него командирами двух полков дивизии были тоже назначены эсеры. На ответственный пост в главном артиллерийском управлении (начальником или помощником управления) был поставлен один меньшевик, связанный с эсеровской организацией.
Поставка офицеров, военных работников шла организованным порядком и производилась через партийные районы. Был издан приказ Ленинградского комитета партии эсеров, чтобы эсеров, бывших в войсках, направлять через военную организацию в части Красной армии и определять там на командные посты через своих людей.
Эсеры и белогвардейские офицеры сначала поступали в Красную армию в качестве добровольцев, а потом ранее устроившиеся собратья выдвигали и назначали их на ответственные командные посты. Таким путем в дивизии Тесленко от в бригаде Карпова были созданы довольно значительные контр-революционные ячейки.
В 20-х числах января 1918 года военная комиссия, которая работала теперь совершенно нелегально, была разбита на ряд отделов: красноармейский, броневой, технический, иногородний, рабочих дружин и штабный. Работу в отделах вели не только члены партии эсеров, но и беспартийные. Руководители отделов назначались от бюро военной комиссии.
Красноармейский отдел составляли офицеры, которые занимали тот или иной ответственный пост в Красной армии. Первые два месяца красноармейским отделом руководил Семенов, потом Лепперт (арестованный в мае).
Технический отдел вел работу в электротехническом, моторно-понтонном и химическом батальонах. Здесь существовали контр-революционные ячейки, связанные с эсерами. Командиры батальонов и комитеты были под их влиянием и участвовали в заседаниях технического отдела. Руководил отделом Усенко.
Броневой отдел имел связи в 5-м броневом дивизионе, в авто-бронировочных мастерских и в Михайловском гараже. У отдела было 6 активных работников; пользуясь ими, отдел создал нелегальный запасный броневой дивизион человек в 40. Была подобрана команда к 8—10 броневикам: свои шоферы, пулеметчики, артиллеристы. Неко-

- 188 -
торые из них получали месячное жалование, другие — единовременно. Во вновь созданных красных броневых частях работа эсеров была очень слаба, поэтому они рассчитывали в случае выступления снять при помощи своего нелегального дивизиона дежурных и захватить таким путем машины. Броневым отделом заведывал первоначально Келлер, а затем Виктор Шкловский, его помощником был Бергман.

Штабный отдел вел работу в старых штабах: генеральном, главном и в штабных учреждениях. Председатель комитета генерального штаба Ковалев был в то же время и руководителем отдела. Отдел имел ячейку в управлении военных сообщений. В распоряжении отдела было 50—60 писарей, чертежников и офицеров, работавших в старых штабах.
Окружный отдел вел работу в воинских частях, стоявших в Царском, Гатчине, Красном селе и Ораниенбауме. Там были созданы ячейки в некоторых частях и в школе прапорщиков. Руководил отделом прапорщик Дмитрий Соколов. Задачей отдела было помешать большевистски настроенным частям подойти в случае надобности к Ленинграду или путем соответственных выступлений на собраниях, или вынув затворы, или даже взорвав железную дорогу.
Кроме того были основаны, но скоро распались литературно-издательский, культурно-просветительный; и боевой отделы. Литературно-издательский отдел был поручен Коноплевой и Борису Соколову.
Слабее всего обстояло с отделом организации рабочих дружин. Ленинградский пролетариат, дававший в тот момент десятки тысяч рабочих-борцов на красные фронты, не дал для предательской работы эсеров своих собратьев. И в эсеровских рабочих дружинах по всему Ленинграду едва насчитывалось 50—60 человек, несмотря на то, что весь период до июня-июля советская власть не проявляла никаких репрессий по отношению к эсерам. Отделом рабочих дружин заведывал бывший каторжанин эсер Кононов.
Руководители отделов составляли военный совет, председателем которого был Семенов, а от Центрального комитета партии эсеров входил Донской и иногда Рабинович. В состав военного совета, кроме названных лиц, таким образом входили: Тесленко, Лепперт, Ковалев, Усенко, Дмитрий Соколов, Келлер, Коноплева и Кононов. Кроме того, при военной комиссии существовало паспортное бюро, фабриковавшее поддельные документы.
Такова была схема организации военной комиссии эсеров. Как видим, реальных сил сколько-нибудь серьезных у нее тогда не было. Постепенно таяли и эти наличные силы организации. Часть работников раз'ехалась, часть отошла, и к концу февраля пленум военной

- 189 -
комиссии перестал существовать, осталось лишь бюро военной комиссии из Дашевского, Семенова и Лепперта¹).

Кроме них в работах комиссии принимали участие Донской и Рабинович, члены Центрального комитета партии эсеров, и Флеккель, член Ленинградского комитета партии эсеров. Однако, несмотря на свой тающий состав, военная комиссия попрежнему ставила своей целью: дать бой советской власти, сорганизовав предварительно максимальное количество сил.
Некоторые надежды в этом смысле подало ей разоружение, предпринятое советской властью, ненадежных и разложившихся старых полков.
Военная комиссия имела связи и работала лишь в трех старых полках: Преображенском, Семеновском и Волынском, так как в других настроение было большевистское. Состав названных полков был очень незначителен, так как большинство солдат демобилизовалось.
Эсеры и белогвардейцы провели там большую работу, пополнив их своими людьми. Борис Соколов (член военной комиссии эсеров и член фракции эсеров Учредительного собрания) рассказывает следующее²): "Через наши, как эсеровские, так и родственные фронтовые организации, мы вызвали в экстренном порядке наиболее энергичный и боевой элемент. В продолжение декабря прибыло с фронта свыше 600 офицеров и солдат, которые были распределены между отдельными ротами Преображенского и Семеновского полков. При чем большинство прибывших было направлено в Семеновский полк, а меньшинство, приблизительно 1/3, — в Преображенский полк. Некоторых из вызванных нам удалось провести в члены как ротных, так и полковых комитетов. Несколъко человек специалистов, преимущественно бывших студентов, мы пристроили в броневой дивизион³).

"Коллектив (подобных! — В. В.) солдат Преображенского и Семеновского полков издавал в конце декабря свою газету "Серая Шинель" в тонах резко противобольшевистских, с карикатурами на Ленина и красноармейцев. После двух номеров газета была закрыта и конфискована. Тогда вместо нее 2 января вышла "Простреленная Серая Шинель". Последний номер газеты вышел 5 января. В редакционный ее коллектив
──────────────
^{1) Фамилия Лепперта в документах все время пишется двояко: то Леппер, то Лепперт; не зная точно, что правильно, беру второе.

^{2) "Архив русской революции", Гессена, кн. XIII, Берлин,—Соколов" "Защита Всероссийского учредительного собрания", стр. 41.

^{3) О нем была речь выше.

- 190 -
входили семеновцы: Петров и К., преображенцы: Г—ский и Борис Соколов".
Однако на те же самые контр-революционные элементы в Преображенском и Семеновском полках опиралась, кроме эсеров, и другая нелегальная правая военная организация, возглавляемая бывшим эсером Филоненко.
В результате конкуренции эсеров с организацией Филоненко влияние перешло к организации Филоненко, как более правой и, следовательно, более откровенно отвечавшей монархическому офицерству и антисоветским элементам в полках.
В организацию Филоненко¹) входили командный состав Преображенского полка и часть его солдат. Им платилось жалованье из сумм, которые давали Филоненко союзники, ленинградская буржуазия, аристократия и даже высшее духовенство.

Филоненко хвастался перед эсерами, что у него имеются какие-то ударные офицерские группы и какие-то "домовые охраны" из симпатизирующих обывателей. Он предполагал после переворота создать чисто буржуазное министерство под своим председательством. Туда он хотел ввести Карташева, Пальчинского, В. Н. Львова, Пешехонова, Коновалова и Кишкина. Правительство это, по мнению Филоненко, должно было созвать новое учредительное собрание.
Во всяком случае Центральный комитет партии социалистов-революционеров не побрезговал войти в контакт с организацией Филоненко и получать от нее деньги. В начале марта у них был организован, общий военный штаб, куда от военной комиссии эсеров вошли Лепперт. Штаб этот должен был руководить общим выступлением, которое обе организации приурочивали к ожидавшемуся разоружению Преображенского и Семеновского полков. Тем временем эсеры успели получить в два раза от Филоненко на нужды своей организации субсидию около 100 тысяч рублей.
Подготовляя вооруженное выступление в Преображенском и Семеновском полках, эсеры развили там энергичную агитацию. Был момент тяжелого экономического положения, колоссального голода, трудного положения на красных фронтах, и эсеровские агитаторы виновниками всех бедствий об'являли большевиков.
Солдатам полков, которых собирались разоружать, они противопоставляли на митингах Красную гвардию, говоря: "Вот вы, солдаты-
──────────────
^{г) Об организации Филоненко и совместной с ней работе эсеров пишу на основании показаний Игнатьева, Келлера, Дашевского и Семенова.

— 191 —
прежней армии, создали революцию—и вы теперь не нужны: большевики хотят создать другую армию!". Такими же мотивами были пропитаны и эсеровские газеты, выходившие тогда легально ("Народное Дело" и др.).
Военный план выступления был санкционирован бюро Центрального комитета партии социалистов-революционеров в следующем виде. Как только Преображенский полк окажет вооруженное сопротивление, эсеровские боевые дружины (50 человек на весь Ленинград!) совместно с нелегальным броневым дивизионом (40 человек!) захватывают броневые машины. Дальше эсеры поднимают Семеновский и Волынский полки; все полки, не хотящие разоружаться, группируются вокруг Преображенского полка и т. д. и т. д.
Однако мечты были напрасны: разоружение Преображенского полка, бывшее в середине марта, прошло спокойно. Часть полка была разоружена врасплох, а в другой части сами солдаты и офицеры из филоненковской организации заблаговременно разбежались, боясь вооруженного столкновения и несмотря на полученные ими от ленинградской буржуазии деньги.
"А наши боевые дружины по неизвестным причинам не собрались. Не явился ни один человек. Кононов не мог их собрать", — пишет Семенов¹).

Семеновский полк большевики не разоружили совсем, так как эсеровский Центральный комитет со свойственным ему лицемерием посоветовал полку принять большевистскую резолюцию²).

Единственно, что процветало у военной организации эсеров, это — провокаторское насыщение красных войск белыми офицерами. Причиной было отсутствие у Красной армии своих военных спецов. В конце марта была созвана даже "красноармейская конференция" из белогвардейских и эсеровских шпионов, проникших в Красную армию. На ней Ленинград был поделен на военные участки-комендатуры. Комендантом Невско-заставского района был назначен Изотов (прапорщик), Обуховского — Ганджумов (штабс-капитан), Московского — Гинзбург (прапорщик), Литейного —- какой-то артиллерийский поручик, Ленинградского — Шкловский (брат Виктора Шкловского), Выборгского — Кенигиссер. Заданием комендантов было иметь на учете в каждый данный момент все силы данного района. Это были начальники эсеровских боевых участков. Тогда же был выбран из собравшихся

──────────────
^{1) См. его брошюру.

^{2) Впоследствии полк перешел на фронте на сторону Юденича.

- 192 -
военный штаб — из полковника Постникова, Лепперта и Виктора Шкловского.
Последняя попытка эсеров устроить вооруженное выступление в Ленинграде была связана с черносотенной организацией Иванова.
Голод и производственная разруха, царившие в Ленинграде, явились той базой, на которой думали отыграться социал-предательские партии. Кое-где на заводах среди более отсталых рабочих масс и среди отдельных солдатских частей начиналось иногда недовольство на почве или неуплаченного заработка или неполученного продовольствия. И каждый такой момент старались использовать эсеры и меньшевики, стремясь раздуть недовольство или в забастовку или в бунт.
Об успехах на этом поприще член Московского комитета партий социалистов-революционеров Григорий Ратнер рассказывает¹): "После Октябрьского переворота и до созыва Учредительного собрания на фабриках нас встречали с жесточайшим озлоблением... После 5 января голод в Москве достиг своего апогея, и работа эсеров пошла успешней... выступать мы получили возможность".

История с разоружением минной дивизии рисуется в следующем виде. Май—июнь были месяцами, когда настроение рабочих Обуховского завода стало особенно возбужденным, в июне оно вылилось в стачку и временное закрытие завода. И все антисоветские ораторы, в том числе член Центрального комитета партии народных-социалистов Игнатьев и эсеры: Верховский, Семенов и др., усердно выступали в эти дни на рабочих собраниях Обуховского завода.
Учитывая это обстоятельство, высшие командные морские круги, среди спецов которых многие работали в правых подпольных партиях²), решили направить к Обуховскому заводу минную дивизию, настроение которой было тоже антисоветским, вернее шкурническим, и среди которой развила большую работу правая организация Иванова. В ночь на 14 мая к Обуховскому заводу было действительно приведено 13 эскадренных миноносцев, 2 буксира, 1 транспорт и 1 тральщик.

После этого эсеры совместно с другими антисоветскими организациями начали устраивать общие митинги обуховцев и матросов минной дивизии. Об одном из этих митингов Игнатьев сообщает³): "На Обуховский завод прибыли представители Ленинградского губисполкома для агитации по созданию продотрядов, там же на собрании были и

──────────────
^{1) Стенограммы процесса эсеров, заседание 19 июня 1922 г.

^{2) См. ниже дело адмирала Щастного.

^{3) См. его воспоминания.

— 193 —
матросы минной дивизии. Своей речью я сорвал посылку продотряда, а матросы силой удалили с собрания представителя губисполкома".
Работу среди минной дивизии вела правая германофильская организация, одним из руководителей которой, был бывший присяжный поверенный и, "кажется, владелец банкирской конторы"¹) Иванов. Организация хотела войти в союз с Германией, двинуть несколько немецких корпусов на Ленинград и при их помощи свергнуть советскую власть. Для этого Иванов два раза ездил в ставку начальника штаба северного германского фронта и от имени "русского общества" вел с Людендорфом переговоры. Однако немецкий штаб не пошел на соглашение с организацией, и планы ее повисли в воздухе. Субсидировалась организация из немецких источников.

Надо полагать, что эта организация была если не частью "Правого центра"²), то близкой ему организацией.

Насколько велики были связи организации Иванова среди военных морских спецов, видно из того, что незадолго до разоружения минной дивизии организация дала пробный приказ: выставить два миноносца к Литейному мосту, и они действительно тотчас были выставлены. И наоборот: приказания советской власти саботировались и не исполнялись.
Социалистов-революционеров организация Иванова разыскала сама в конце мая, предложила им совместную работу и... деньги. Центральный комитет партии социалистов-революционеров решил связь с ней держать и разрешил представителю военной комиссии брать от нее деньги. На указание, что деньги —- германского происхождения, член Центрального комитета Донской ответил, что "деньги не пахнут". Всего эсерами было получено от организации Иванова. 50—60 тысяч³). В то же время в десятках своих легальных воззваний партия эсеров кричала о предательстве большевиков, заключивших Брестский мир с Германией, и вторым своим лозунгом (после Учредительного собрания) выставляла восстановление противогерманского фронта, играя на патриотизме мелкой буржуазии. Таким образом партия эсеров принимала подачки на свою антисоветскую работу со всех сторон, не брезгуя ничем. О шпионской и

──────────────
^{1) В кавычках из воспоминаний Игнатьева.

^{2) См. ниже.

^{3) Об организации Иванова, связи и контактной работе с ней военной комиссии эсеров, пишу на основании показаний: Донского и Иванова (члены Центрального комитета партии эсеров), Игнатьева (члена Центрального комитета партии народных социалистов) эсеров Ганджумова, Верховского и Семенова.

- 194 -
провокаторской работе организации Иванова она не только не сделала разоблачений в своей .печати, но более того: на предложение организации выбрать для переговоров с немецкой ставкой какое-нибудь лицо Центральный комитет партии социалистов-революционеров согласился и наметил для этой поездки Постникова. Переговоры не состоялись только потому, что сам германский штаб, занятый на западных фронтах, отмахнулся от обеих организаций.

Между тем в конце мая была арестована II "красноармейская" конференция, в том числе ее руководитель Лепперт и, кроме него, Постников, Карпов, Попов, Бергман и др. Работа красноармейского отдела, была подорвана в корне. (К концу июня эсеровская работа упала и в минной дивизии. И к моменту ее разоружения даже Центральный комитет партии социалистов-революционеров на совместном заседании¹) с представителем Ленинградского комитета (Флекель) и представителями от военной организации (Ганджумов и Семенов) решил выступления не производить за отсутствием сил и лишь присоединиться, если минная дивизия сама выступит.

Матросы и солдаты упорно не хотели итти за эсеровскими призывами, и разоружение минной дивизии прошло без выступлений. Этому помогло и решение матросов всех кораблей г. Кронштадта от 22 июня: "послать в Ленинград отряд "по 100 человек с каждого корабля для ареста контр-революционеров, появившихся среди команды минной дивизии".

Контр-революционная работа эсеров и организации Иванова в минной дивизии и их планы остались тогда совершенно неизвестными советской власти. Только одна фигура, принимавшая крупное участие в авантюре была арестована и расстреляна, это — адмирал Щастный.
На должность начальника морских сил Балтийского флота Щастный вступил 30 марта. Видимо, связанный с организацией Иванова, он тотчас начал вести предательскую политику. По показаниям тов. Раскольникова²), его деятельность проявилась в следующем: "В первой половине мая, после прибытия флота в Кронштадт, после уклонения немцев от установления демаркационной линии на море и

──────────────
^{1) От Центрального комитета партии социалистов-революционеров присутствовали Гоц и Лихач.

^{2) См. Верховный трибунал Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета, дело No 196 по обвинению членов Центрального комитета партии социалистов-революционеров и иных организаций партии эсеров в контр-революционной деятельности, стр. 48, показания Ф.Ф. Раскольникова от 2 июня 1918 г.

— 195 —
после поступления сведений о концентрации финско-германских войск на границе и об'явления всеобщей мобилизации тов. Троцким была отправлена телеграмма наморси о принятии срочных мер для уничтожения судов в случае крайней необходимости. Щастный огласил эту телеграмму в заседании совета комиссаров Балтфлота. Он не имел права огласить это, так как это был приказ, данный Щастному, и приказ чисто военного характера. Комиссар минной дивизии Дужек сообщил об этой телеграмме на пленарном заседании судовых комитетов минной дивизии. Этим заседанием была принята вслед затем резолюция с требованием немедленного роспуска Ленинградской. коммуны и установления морской диктатуры Балтфлота. Лица командного состава в своей оппозиции к советской власти указывали на следующее: флот загнан в щель, советское правительство не в состоянии защитить ни страну, ни флот; распространяли легенду, что по требованию Мирбаха флот должен быть взорван. Вели в числе других такую агитацию Лисаневич и Засимук, бывшие офицеры минной дивизии. На упомянутом пленарном заседании судовых комитетов и морском корпусе призывали к свержению советской власти и установлению военной диктатуры с твердой властью. Лисаневич был душой упомянутой резолюции и приложил к ней свою подпись в качестве секретаря. Происходивший в то время с'езд моряков Балтфлота постановил удалить их из флота и арестовать. Постановление с'езда было санкционировано Троцким и Коллегией по морским делам, о чем Щастный был поставлен в известность. Несмотря на письменное приказание члена коллегии Закса, Щастный отказался дать по флоту приказ об удалении Засимук а и Лисаневича"...

Стараясь поднять восстание против советской власти, Щастный вел игру на два фронта, чтобы не потерять доверия центральной власти, в то же время провокационной агитацией настраивая матросов против советов. Тов. Троцкий в своих показаниях рассказывал¹), что он очень пессимистически перед властью говорил о матросах, последним же говорил, что центральная власть совершенно не входит в нужды флота. Взорвал форт Ино, когда в этом не было необходимости, так как белые с суши если и были, то в самом незначительном количестве, немецкий же флот к форту Ино не подходил. А матросам передал, что взорвать приказал Троцкий.

При аресте у Щастного был найден в портфеле конспект его доклада в совете с'езда моряков Балтфлота, где собственной рукой Щастного был написан текст, по которому все распоряжения высшего воен-
──────────────
1) См. там же, где показания Раскольникова.

- 196 -
ного совета им были использованы исключительно в целях противоправительственной агитации. В этом же портфеле были найдены подложные документы мифического оперативного немецкого штаба, адресованные тов. Ленину.
Щастный был арестован в конце мая. Дело его слушалось в Революционном трибунале при Всероссийском Центральном Исполнительном Комитете, который постановил Щастного расстрелять.
Это был первый смертный приговор Революционного трибунала.
Конференция уполномоченных¹).

Попытки эсеров поднять на почве голода весной и летом 1918 года солдат или матросов против большевиков не привели ни к чему. С разоружением Преображенского полка и минной дивизии исчезли последние надежды.
Также неудачны были и старания, предпринятые эсерами и меньшевиками, сорганизовать в эти месяцы на почве голода рабочих и поднять их против советов. Кампанию эту они повели, тщательно скрывая свою партийность перед рабочими и выступая под маской беспартийности. В марте ими было образовано "бюро по организации беспартийных рабочих". Оно и развило в дальнейшем энергичную деятельность. В своих воззваниях, печатавшихся легально, бюро обвиняло советскую власть во всех тяготах того времени, призывало рабочих свергнуть большевиков и создать в противовес им "беспартийные собрания уполномоченных".

Первое "собрание уполномоченных фабрик и заводов Ленинграда" было открыто ими 13 марта в клубе меньшевиков. Состояло оно из эсеров и меньшевиков, членов Ленинградского совета и представителей от технического персонажа некоторых фабрик и заводов. Что это были за "беспартийные рабочие", видно из того, что президиум конференции состоял из Кононова (эсера, бывшего руководителя их боевой дружины), А. Н. Смирнова (меньшевика) и Берга (эсера).
Конференция заседала больше месяца, объявив себя представительницей большинства ленинградского, пролетариата. Работа ее шла легально, также легально выпускала она свой бюллетень, где печатались
──────────────
^{г) Настоящая глава написана мною на основании воззваний и протоколов совещаний и конференций, которые все были опубликованы в тогдашней оборонческой прессе, на основании протоколов об арестах уполномоченных, имеющихся в архиве, а также опубликованных воспоминаний и показаний некоторых эсеров на процессе в 1922 году.

- 197 -
отчеты о заседаниях, велась яростная атака на советскую власть и заявлялось, что фабкомы и профсоюзы — это "послушные орудия советского правительства".
Конференция выбрала организационный комитет для созыва всероссийского съезда уполномоченных от беспартийных рабочих и для подготовки всеобщей стачки. Последнюю в дальнейшем эсеры хотели приурочить к моменту разоружения минной дивизии¹). В состав организационного комитета вошли: Александр Николаевич Смирнов (меньшевик), Илья Иосифович Шлейфер (меньшевик) и Ефрем Соломонович Берг (эсер).

Вслед за тем по приказу ленинградских оборонцев такие же конференции состоялись в некоторых провинциальных городах из местных оборонцев. В Москве подобное совещание было открыто в начале июня. Однако перебравшаяся сюда Всероссийская чрезвычайная комиссия не стала с ними няньчиться, а целиком посадила их заседать в тюрьму. Каков был состав этих "уполномоченных фабрик и заводов" г. Москвы, видно из следующего. В газете "Возрождение" 18 июня, No 13, было помещено воззвание этих арестованных "беспартийных рабочих". Крича в истеричных тонах, что их незаконно арестовали, они второпях поместили под своим письмом полностью свои титулы. И оказалось, что из 12 подписавшихся были: М. С. Камермахер-Кефали (член меньшевистского Центрального комитета), А. А. Трояновский (член меньшевистского Центрального комитета), Г. Д. Кучин (секретарь Московского комитета меньшевиков), Б. Я. Малкин (член с.-д. организации "Единство"), А. Д. Бородулин (член партии, эсеров) и т. д.
Между тем выбранный ленинградской конференцией организационный комитет 2 месяца вел агитацию за всеобщую забастовку. Его агитаторы непрерывно выступали по всем фабрикам и заводам в роли "защитников" интересов рабочих, вскрывая все язвы советской власти. Наконец они назначили день всеобщей стачки на 2 июля.
Никаких мер против их агитации принято не было. Легально выходил меньшевистский "Петроградский Рабочий", звавший к забастовке, легально печатались такие же воззвания. И... ленинградский пролетариат, не большинство, а весь целиком, 2 июля работал. Забастовок не было ни на одной фабрике, а на трамваях рабочие вывесили объявление: "Рабочие работают, а уполномоченные фабрикантов и заводчиков бастуют!".
──────────────
^{1) Показания Семенова.

— 198 —
Столь же плачевная судьба постигла "защитников" беспартийных рабочих и с их хлопотами по созыву с'езда. Целью созываемого с'езда была подготовка выступления во всероссийском масштабе. В воззвании организационного комитета по созыву с'еэда говорилось, что рабочие массы разочарованы "в нашем доморощенном социализме... поэтому следует об'единить разрозненные действия в общий протест, для чего необходимо на местах немедленно приступить к избирательной кампании на рабочий с'езд, созвать собрание уполномоченных от фабрик и заводов... Советская власть предала родину... германскому империализму... довела ее до разрушения промышленности, до голода и безработицы. Оставшийся без организации рабочий класс, измученный и голодный, должен об'единиться, чтоб общими усилиями отстоять свои организации для спасения и возрождения родины!", — так пели меньшевики и эсеры, призывая беспартийных рабочих на с'езд.
Денег, которые они получали от "Союза возрождения" на печатание и рассылку своих призывов оборонцы не жалели. Докладчик от организационного комитета рассказал¹), что "комитет разослал 3 письма-воззвания в количестве 150000 экземпляров в 106 организаций. Комитетом были разосланы также специальные руководители по районам,, союзам и кооперациям, и они под видом лекций устраивали собрания на заводах, где призывали к рабочему с'езду".

Но, несмотря на этот шум, на первое заседание с'езда явилось менее 30 человек. С огорчением один из ленинградских представителей²) говорил: "В Петрограде мы знали, что с'езд превратится в совещание, хотя теперь оказалось, что с'ехалось еще меньше"...

Собравшиеся об'вили себя всероссийской конференцией уполномоченных беспартийных рабочих и выбрали президиум из Берга, Шлейфера и Замараева. Однако свою "беспартийность" собравшиеся быстро выявили, провозгласив и приняв в качестве своей программы — программу буржуазной контр-революции.
Платформа, принятая конференцией, гласила: "1) Восстановление всенародной власти для восстановления промышленности и уничтожения безработицы... 2) Прекращение опытов социализации и национализации фабрик и заводов. 3) Привлечение иностранного капитала для организации промышленности на началах свободной конкуренции. 4) Денационализации банков. 5) Учреждение государственного (а не рабочего) контроля над фабриками".
──────────────
^{1) На первом заседании открывшегося с'езда.

^{2) Захаров — см. протокол заседания.

— 199 —
На второе заседание конференции, бывшее 23 июля в помещении клуба Общества московских кооперативов, собралось 39 человек, но Всероссийская чрезвычайная комиссия решила закончить эсеро-меньшевистскую комедию и, арестовав конференцию целиком, отправила ее в Таганку¹).

Центральные комитеты партий социалистов-революционеров и меньшевиков обратились по поводу этого с воззваниями ко всем социалистическим партиям Европы, требуя вмешательства и выпуска арестованной "рабочей" конференции. Однако рабочих среди конференции почти не было, ибо она сплошь состояла из представителей ленинградских и московских комитетов партий меньшевиков, народных социалистов, социалистов-революционеров, членов провинциальных и столичных советов, принадлежащих к оборонческой части, к ряду оборонцев, занимавших высокие посты в центральных профсоюзных и кооперативных организациях и т. п.²).

На этом .и кончилась попытка оборонцев опереться на голодающих рабочих. Тщетно они вопили из тюрьмы: ни одна фабрика, ни один завод не вынесли резолюцию с требованием их освобождения.
"Союз возрождения".
Эсеры и меньшевики работали в столицах на пользу контрреволюции не одни. Ленинград и Москва после разгона Учредительного собрания и заключения Брестского мира сделались центрами, куда потекли с фронта и из провинции демобилизованное офицерство и штабные чины. Вся эта, в подавляющем большинстве монархическая, рать генералов, полковников, офицеров различных рангов и юнкеров осталась и без дела и без денег. Они отлично понимали, что советская власть не может дать им того исключительного и в материальном и в служебном отношении положения, которое они занимали раньше. Кроме того, они и не верили в прочность Октябрьского переворота. Поэтому они являли собой ту классовую дворянско-буржуазную армию, которая жаждала
──────────────
^{1) Там они просидели 4 месяца, после чего были выпущены.

^{2) Персональный состав конференции был: меньшевики—А. Н. Смирнов, Н. К. Борисенко, И. И. Шпаковский, Б. А. Томклавич, Д. И. Замараев, М. А. Вороничев, Ю. С. Лейкин, П. П. Уханов, И. П. Ушкин, Д. В. Захаров, Р. А. Абрамович и др.; социалисты-революционеры — А. Е. Бейлин, В. П. Шестаков, С. И. Полукаров, С. И. Руссак, Е. С. Берг и др.; от Центрального комитета Бунда—В. И. Альтер, от Центрального комитета латышской с.-д.— -А. А. Вецкальн и др.

— 200 —
вооруженной борьбы с советской властью и была к ней способна уже потому, что война была ее профессией.
В Ленинграде и Москве возникли десятки тайных офицерских нелегальных обществ. Иногда они даже легализовались под различными названиями и фирмами. Названия их были самые разнообразные: "Организация борьбы с большевиками .и отправки войск к Каледину", "Все для родины", "Белый крест", "Лига личного примера", "Республиканский центр"", "Военная лига", "Общество взаимопомощи и самозащиты офицеров", "Отечественный союз" и т. п.
Сначала большинство возникших организаций занималось главным образом тем, что переправляло офицерство на Дон в добровольческую армию. Работали они на деньги русской буржуазии и только отчасти с помощью союзников. Это был первый этап борьбы.
Как пример работы подобной организации, можно привести следующее сообщение¹). 14 апреля была арестована организация, в центре которой стоял известный в Москве заводчик, американский подданный В. А. Бари. Членами организации, кроме него, были бывшие офицеры Громов, Кривошеин, графиня Н., приват-доцент Московского университета Ильин, Халафов и другие. В задачу организации входило снабжение материальными средствами и людским составом отрядов Корнилова и Каледина на Дону. В найденных у Бари счетах организации отмечен большой приход, повидимому, пожертвований от лиц, скрытых инициалами. Специальное лицо было занято формированием отряда в 1 500 человек для отправки на Дон в добровольческую армию. Графиня Н. приобрела 1 000 пар сапог на деньги, полученные от Бари. В бумагах имеется указание на существование конспиративного "кабинета воссоздания России".

Но когда войска Антонова-Овсеенко заняли подступы к Дону и начали на месте расстреливать офицеров, которые пытались проскользнуть на Дон, переотправка затормозилась, боевые организации стали формироваться на месте, и начинается вторая фаза борьбы.
Естественно, что неприкрытые монархические идеи были ближе всего по сердцу этим военным самодержавным кадрам. Но выступать в центре России под таким знаменем было бы тогда не только скандально., но и недальновидно: это вызвало бы слишком ярую ненависть среди населения, да и не встретило бы такой поддержки среди буржуазной интеллигенции. Поэтому соединение отдельных офицерских групп
──────────────
^{1) Опубликовано в ленинградской "Правде" 8 мая.

- 201 -
в более крупные комбинации могло произойти лишь под известной идейной маскировкой.
Роль руководителя и собирателя в одно распыленных офицерских групп взяли на себя две крупные политические группировки. С одной стороны, Союз защиты родины и свободы — боевая организация, созданная и возглавляемая Савинковым, — организация, политическим идеологом которой был "Национальный центр"¹). Другим политическим центром контр-революционного офицерства был "Союз возрождения"—эсеро-кадетская организация, военная комиссия которой работала в полном контакте с военной комиссией партии социалистов-революционеров. Оба указанные центра работали на деньги Антанты.

Неоднократные попытки эсеров опереться на отсталые солдатские массы ничего те дали им, кроме разочарования. Эсеровские коллективы среди солдат распались. Солдаты поголовно уходили из их партии. Единственной боевой силой контр-революции были офицерство, юнкера и т. п. Но они в большинстве стояли так вправо, что итти непосредственно под знаменем эсеров не желали.
Надо было создать какую-то межпартийную группировку, которая могла бы удовлетворить все оттенки буржуазной контр-революции. Поэтому вопреки воле своего ноябрьского с'езда, который высказался против коалиции с цензовой буржуазией, и по настоянию англо-французского посольства, Центральный комитет партии социалистов-революционеров начал вести переговоры с партией кадетов, народными социалистами, "Единством" и меньшевиками о создании межпартийного политического центра для борьбы с большевиками, об'единившись с кадетами, эсеры рассчитывали заработать и симпатии офицерства и деньги от буржуазии и союзников. Партия кадетов, также под давлением союзников, пошла навстречу эсеровским желаниям. Условием соглашения она выставила созыв нового учредительного собрания, так как эсеровское большинство в январском Учредительном собрании им не нравилось. Центральный комитет партии эсеров пошел на эту уступку.
Но об'явить о состоявшемся блоке с партией кадетов эсеры постеснялись, не желая потерять остатки своих рядовых членов. Поэтому, ведя перговоры с кадетами и другими партиями, Центральный комитет партии социалистов-революционеров делал вид, что его левая рука не знает, что делает правая. Созданное политическое об'единение называлось "Союзом возрождения". В его состав от эсеров, кадетов, народных социалистов, меньшевиков и "Единства" вошел ряд цекистов и

──────────────

^{1) См. ниже.}

— 202 —
активных работников. Но вошли "персонально", как деликатно выражались докладчики на эсеровских партийных собраниях.
Сконструировался "Союз возрождения" сначала в Москве в середине апреля. Политической платформой его было: 1) свержение советской власти, 2) установление военной диктатуры, 3) восстановление во всех областях частной собственности, 4) возобновление войны с Германией, 5) созыв нового учредительного собрания. "Союз возрождения" держался всецело антантовской ориентации и возник по инициативе союзнических посольств.
Три виднейших члена партии эсеров: Н. Авксентьев, А. Аргунов, Б. Моисеенко, "писали о возникновении "Союза возрождения" и участии в нем эсеров следующее¹): "Союз возрождения" возник как персональное объединение членов партии социалистов-революционеров, народных социалистов, "Единства", с.-д. оборонцев, к.-д. и беспартийных в Москве. Его платформа была проста и коротка: восстановление в тесной связи с союзниками восточного фронта для борьбы с завоевателем, возрождение единой свободной России и укрепление принципа народовластия. Работа союза... совершенно совместима, по компетентному раз'яснению Центрального комитета, со званием члена партии".

Такие же лозунги, как эсеры, выдвигали и "возрожденцы" из партии меньшевиков. На всероссийской конференции меньшевиков, протекавшей совершенно легально весною 1918 года, член Центрального комитета меньшевиков Дан, докладывая о текущем моменте, говорил, что "предварительное условие для в о з р о ж д е н и я²) народа — это решительная и бесповоротная ликвидация советской власти. Перед нами сейчас, — говорил Дан, — три, задачи: 1) свержение немецкого ига, 2) свержение большевистской власти и 3) водворение демократизма".

Аргунов, член "Союза возрождения" и член партии эсеров, сообщал на заседании Комуча³), что в центральном органе "Союза возрождения" было 14 членов разогнанного Учредительного собрания, из них 9 эсеров, в том числе: Н. Авксентьев, А. Аргунов и Б. Моисеенко, один народный-социалист, 3 к. -д. Наиболее активными работниками "Союза возрождения" в Москве были: эсеры — Авксентьев, Аргунов, Бунаков,. С. А. Маслов, Болдырев и Моисеенко; к.-д. — Н. И. Астров, Н. Н. Щепкин⁴), Н. М. Кишкин, Д. М. Шаховской; народные социалисты — Чай-

──────────────
^{1) См. их письмо в редакцию от 5 сентября, опубликованное в "Вестника Комитета Учредительного Собрания", Самара.

^{2) Курсив мой.

^{3) В Челябинске 16 июля 1918 года.

^{4) Астров и Щепкин одновременно входили в "Правый центр".

— 203 —
ковский, Титов, Мякотин, Мельгунов и Пешехонов, меньшевик Цедербаум и от группы "Единство" — Алексинский и Бородулин. Председателем "Союза возрождения" был сначала Мякютин, а после его от'еэда на юг лидерами "Союза возрождения" сделались Н. Н. Щепкин и С. П. Мельгунов.

"Союз возрождения" в Ленинграде возник тотчас после московского. Наиболее активными работниками: в нем были: от эсеров— А. Р. Гоц; от народных социалистов —Игнатьев и Л. М. Брамсон; от к.-д. —- 3. Д. Пепеляев, Н. В. Герасимов, К. К. Черносвитов и Штейнингер¹); от меньшевиков — А. Н. Петресов и В. Н. Розанов.

"Союз возрождения" работал нелегально в обеих столицах, однако под прикрытием эсеров он решил выпускать свою легальную газету под названием "Возрождение"²). Первый номер газеты вышел 29 мая 1918 года, 17-й номер газеты был от 22 июня. Газета значилась "беспартийной" и выходила при ближайшем сотрудничестве главнейших деятелей "Союза возрождения" из партии эсеров: И. И. Бунакова, М. В. Вишняк, И. Н. Коварского, П. А. Сорокина, А. Р. Гоца, Н. Д. Авксентьева, А. А. Аргунова, М. Я. Гендельмана и В. М. Зензинова. Кадеты свои фамилии выставить постеснялись. Газета издавалась на деньги союзников.

В обеих столицах "Союз возрождения" тотчас организовал при себе военные комиссии, которые исключительно опирались на тайные организации офицеров. Эсер В. И. Лебедев, рассказывая об этом периоде американцами³), хвастался: "Во всех больших центрах России были бес-

──────────────
^{1) Последний одновременно был одним из главных работников ленинградского отделения "Правого центра".

^{2) Святицкий называет газету "неофициальной газетой бюро фракции эсеров Учредительного собрания". Он говорит, что она финансировалась союзниками. Я пишу, что газета "Возрождение" была газетой "Союза возрождения" на основании того, что, во-первых, фракция эсеров Учредительного собрания не имела никаких оснований выпускать газету не от своего лица. Во-вторых, газета "Возрождение", заявляя в об'явлении о своей беспартийности, перечисляла в качестве своих сотрудников активных работников Союза. И, в-третьих, начиная со своего названия и кончая передовицами и всеми руководящими статьями, газета "Возрождение" вела пропаганду идей "Союза возрождения" как такового. Комплект газеты имеется в архиве Октябрьской революции.

^{3) В. И. Лебедев, член партии эсеров, бывший морской министр в кабинете Керенского, член Учредительного собрания и организатор народной армии на чехо-словацком фронте для борьбы с большевиками, по поручению Комуча в ноябре 1918 года посетил Соединенные Штаты и Францию, где вел переговоры с союзниками о помощи. Приводимый в кавычках

— 204 —
партийные офицерские организации, готовившиеся к открытой борьбе с большевиками. Большинство этих беспартийных офицерских организаций работало в тесной связи с организациями социалистов-революционеров".
Работа военных организаций "Союза возрождения" и эсеров в Ленинграде и Москве.
Руководителем военной организации "Союза возрождения" в Ленинграде был сначала член Центрального комитета партии народных социалистов Игнатьев. О ее возникновении и работе он сообщает¹): "В конце марта 1918 года ко мне обратился Л. А. Кенигиссер от имени группы беспартийного... офицерства с просьбой организовать для них военный и политический штаб. В каждом районе города они имели свои комендатуры. Я предложил им созвать на совещание комендантов районов и наиболее видных членов организации. Они мою политическую платформу, основным лозунгом которой был созыв нового у ч р е д и т е л ь н о г о собрания²), приняли. И я взял на себя политическое руководство и решил сорганизовать для них военный штаб...

"В качестве руководителей военной части согласились работать генерал А. И. Верховский и генерал М. Н. Суворов (правый к.-д.)... Военная организация во главе с Суворовым и Верховским влилась в "Союз возрождения", о чем был уведомлен Болдырев, руководитель центральной военной организации "Союза возрождения" в Москве.
"Вскоре для переговоров о совместной работе ко мне явились представители военной организации эсеров — полковник Постников и броневик Шкловский. Они заявили, что большинство членов их военной организации желает работать и бороться за возрождение России не под партийным знаменем, а под более широким флагом. Тогда я предложил им немедленно фактически слить наши организации, подчинив их единому военному штабу, состоящему из меня, Суворова и А. И. Верховского; от с.-р. должен был войти полковник Постников. Организация с.-р. оставалась самостоятельной в сфере внутреннего распорядка и расходования средств, но руководство в центре и районах было единое.
──────────────────────────────────────────
текст является цитатой из его доклада в Нью-Йорке на собрании "Междупартийной лиги возрождения свободной России". См. брошюру В. И. Лебедева "Борьба русской демократии против большевиков", Нью-Йорк, "Народоправство", 1919 г., стр. 11.

^{1) См. воспоминания Игнатьева.

^{2) Курсив мой.}}

- 205 -
Мы тут же вновь произвели разбивку районов, при чем в Выборгском, Литейном и Васильеостровском районах были оставлены коменданты "Союза возрождения", а в Петроградском, Невском районах остались коменданты из организации с.-р.¹).

"Через несколько дней в качестве второго представителя от с.-р. в центральный штаб вошел член Центрального комитета с.-р. А. Р. Гоц, который хотел усилить в нем эсеровское влияние.
"Наши общие силы состояли, из броневого дивизиона, отдельных ячеек в частях, охранного караула при литейно-пушечном заводе и организованного офицерства.
"На первое же заседании военного штаба, решено было в район нашей деятельности включить Петроградскую, Новгородскую, Олонецкую, Вологодскую и Архангельскую губернии. Денежные средства брать от центральной военной организации "Союза возрождения" в Москве и непосредственно от союзников, поручив генералу Суворову, (казначей организации) войти в переговоры с ними.
"Методы работы должны были свестись к накапливанию сил по всей области, к разложению воинских, красногвардейских частей, к добыванию оружия из частей и учреждений. Обязательным условием признавалась помощь союзников вооруженной силой через высадку десантов, так как расшатанность дисциплины по мнению военных не обеспечивала возможности создания надежного военного кадра без иностранной помощи.
"Весьма быстро генерал Суворов раздобыл первую сумму, очень небольшую, от генерала Герца из английского посольства, которая тотчас полковником Постниковым была разделена между военной организацией "Союза возрождения" и военной организацией с.-р. Во французской миссии генералу Суворову было сказано, что значительная сумма в несколько сотен тысяч будет на днях передана "Союзу возрождения" в Москве — генералу Болдыреву. Действительно, деньги там были получены, и от Моисеенко было извещение, что 100 или 200 тысяч посланы мне из Москвы. Я получил через какого-то незнакомого мне с.-р. 30 тысяч, остальные не получались. На эти получки содержались все наши военные районы.
"Генерал Суворов неоднократно встречался с представителем французской миссии, но основные переговоры вел "Союз возрождения" в Москве... Союзники обещали занять Архангельск и Вологду для создания плацдарма, где бы могло производиться формирование белых"...
──────────────
^{1) Комендатуры были упразднены в начале июля.

— 206 —
"Мне пришлось в Петрограде столкнуться с двумя организациями: генерала Геруа (представитель его в Архангельске—Томсон) и доктора Ковалевского, которые занимались переброской офицерства за счет английского правительства в Архангелъск к генералу Пулю. Не входя в организационную связь, мы взяли от Геруа небольшую сумму денег — 15 тысяч. Информационная связь с ним поддерживалась все время".
Другой член штаба военной организации "Союза возрождения", генерал Верховский, добавляет к воспоминаниям Игнатьева, что у генерала Суворова были связи с группой офицеров человек в 100, что партийность в организации играла совершенно второстепенную роль и что руководящим было то, что офицеры стояли на точке зрения созыва нового учредительного собрания. На самом деле,—говорит дальше Вер-ховский,—эти офицеры отрицали учредительное собрание и, очевидно, были за монархию. Была другая офицерская группировка, связанная с Верховским, которая состояла из офицерской молодежи и частью из партийных эсеров, которая была за созыв учредительного собрания ¹).

Если военная комиссия партии эсеров в Ленинграде, даже объединившись с "Союзом возрождения", еле влачила свое существование, то еще плачевнее обстояло дело с Москвой. Здесь после разгрома юнкерского восстания партия эсеров не могла наладить чего-нибудь цельного. Рабочих дружин не существовало вовсе, ячеек среди солдат—тоже. Существовало лишь несколько офицерских бесспартийных военных организаций, среди которых было довольно много эсерствующих элементов. Руководителем всей военной работы в Москве был доктор Андрей Ильич Фейт. И до конца февраля московская организация была бедна работниками.
В начале марта 1918 года Центральный комитет партии социалистов-революционеров переехал в Москву²). Тогда же он дал предписание всем эсерам, членам Учредительного собрания, с'ехаться в Москве. Эсеровская работа в Москве начала оживать. Григорий Ратнер (член Московского комитета эсеров) рассказывает, что вместе со с'ехавшимися учредиловцами³) "на перевыборах в Московский совет мы вели самую активную работу и провалились совсем. Наша фракция в Совете состояла из 22 человек, несмотря на то, что мы совершенно сознательно

──────────────
^{1) См. показания Верховского на процессе эсеров 1922 года. Стенограммы.

^{2) В Ленинграде в качестве ответственных членов Центрального комитета были оставлены: Гоц, Николай Иванов, Раков, Ракитников, Лункевич и Донской.

^{3) Далее в кавычках—стенограмма показаний Гр. Ратнера на процессе эсеров. См. заседание 19 июня 1922 г., стр. 102.

— 207 —
использовали тогда продовольственные затруднения власти и все тягости гражданской войны".
Чтоб поднять работу московской военной комиссии, Центральный комитет партии социалистов-революционеров вызвал в Москву Дашевского и поручил ему совместно с Моисеенко и Зенэиновым заняться военной организацией. О работе своей в Москве Дашевский рассказывает следующее ²):.

"Я был вызван в Москву по решению Центрального комитета в первых числах апреля. Здесь я встретился с членом Центрального комитета Тимофеевым, который связал меня с членами Центрального комитета Зензиновым и Моисеенко, сказав, что с ними мне придется взяться за организацию военной работы. Со слов Зензинова и Моисеенко, работа эта до сих пор велась слабо. Существовал военный штаб, человек 5—6, большинство военных, главным образом партийных с.-р. В этом числе было два человека беспартийных, сочувствующих эсерам. Из военных там были: полковник Ткаченко и Махин. В этот штаб, по моему мнению, входили представители ряда чисто военных, а не партийных организаций. Так, полковник Ткаченко был главой одной довольно крупной беспартийной военной организации. Фундаментом этого штаба был офицерский кадр. Рабочих дружин к моему приезду в наличности не оказалось. Были какие-то домовые охраны. Еще какие-то организации церковных приходов, — они были очень многолюдны с сугубо черносотенным православным оттенком и имели в своем распоряжении вооружение. Что касается офицерских организаций, то помимо организации Ткаченко, который персонально входил в штаб, было еще несколько менее крупных организаций. По докладу Моисеенко, организация Ткаченко насчитывала свыше 200—300 человек. Другие офицерские организации были меньше, они, конечно, не были партийными.
"Я, Моисеенко и Зензинов втроем составили военную комиссию Центрального комитета в Москве. Недели через 2—3 по моем приезде мы вели переговоры с доктором Павловым, который до этого времени работал в военной комиссии в Москве. Предполагалось этой военной комиссией обеспечить возможность открытия Учредительного собрания во время состоявшегося с'езда его членов. Моисеенко взял на себя знакомство с военными организациями и повел его очень детально, вырисовывая настроения даже начальников десятков. Обследование он вел в течение трех недель. В результате мы оставили за собой военную офи-
──────────────
^{1) Далее — стенограмма показаний Дашевского на процессе эсеров. См. 13-й день заседания, т. IV.

— 208 —
церскую организацию полковника Ткаченко и слили с ней 2—3 офицерских организации. Моисеенко через "Союз возрождения" раздобыл довольно значительную сумму денег, — тысяч 150, и стал эту организацию финансировать.
"Вообще, по моим воспоминаниям, в Москве было тогда бесконечное количество военных организаций, которые, часто друг с другом переплетались. Не со всеми этими организациями мы входили в связь, но с некоторыми из них та или иная связь имелась. В частности была связь с Савинковым¹) и "Союзом возрождения". Моисеенко был одним из активных участников "Союза возрождения". Главным и единственным до 8-го совета партии денежным источником был "Союз возрождения", от которого получал и расходовал на офицеров деньги Моисеенко".

Семенов, который в это время приехал в Москву, пишет (в своей брошюре), что военная организация там брала деньги на работу с ведома Центрального комитета от французской миссии... "Мне было известно от Ильи Минора, что он по поручению Донского бывал в датской миссии для получения денег от французской миссии". (Очевидно, это было в момент "некоторого расстройства в деятельности французского консульства", см. ниже показания Маршана.)
Таким, образом военная комиссия эсеров в Москве с возникновением "Союза возрождения" не только работала в контакте с его военной комиссией, возглавляемой Болдыревым, но была всецело на содержании у Союза и у союзников.
Также на "полном содержании, но уже не "Союза возрождения", а непосредственно у союзников, была вся эсеровская фракция Учредительного собрания. "Бюро фракции,—говорит Дедусенко²),—поддерживало сношения с представителями союзнических миссий... Что же касается получения денег от Нуланса, то таковые деньги были получены Авксентьевым или Моисеенко". По показаниям Гр. Ратнера³), все члены фракции получали крупное по тому времени жалованье—500 рублей в месяц. "Но точного представления об источнике этих партийных средств,—говорит он,—у меня не было".

В Москву по приказу своего Центрального комитета с'ехалось несколько десятков учредиловцев, членов фракции эсеров. Они собирались вместе и обсуждали вопрос о территории, где можно будет открыть деятельность Учредительного собрания. Собрания были раз в две недели.
──────────────
^{1) О его организации см. ниже.

^{2) См. предварительные показания к процессу эсеров, т. I, л. Д. 309, 235 и 187.

^{3) Там же.

— 209 —
Военный отдел фракции продолжал существовать и вести военную работу. Он попросил Московский комитет партии прислать к нему своего представителя. Гр. Ратнер показывает, что он отправился в качестве такового и убедился, что никакой реальной работы фракция не ведет, но узнал, что у нее имеется значительное количество оружия, в том числе пулеметы, и средства к получению оружия через Брешко-Брешковскую из американских источников.
Союзники.
К весне 1918 года уже вполне выявился полный крах всех самостоятельных потуг русской контр-революции. Взамен их на политический горизонт выступает союзническая интервенция—вооруженная борьба, которую подготавливают и открывают на окраинах союзники. Интервенция становится основной формой борьбы с властью советов, и вся работа антисоветских партий направляется на помощь и содействие вооруженным силам Антанты.
Официальная позиция союзников к Октябрьскому перевороту была такова. К 1 декабря 1917 года французское представительство в России вполне определенно и категорически заявило о непризнании советского правительства. Точно так же категорически заявляет о непризнании от имени английского правительства министр Роберт Сесилъ. В беседе с представителями печати¹) 24 ноября он говорит, что "единственным лучом надежды является или может казаться лишь то, что делает или сможет сделать казацкий вождь Каледин". И только американское правительство, которое все еще надеялось вовлечь Россию в войну с немцами, избегало официальных заявлений о непризнании.

Неофициально все союзники, включая и Америку, начали через свои посольства и военные миссии²) самым энергичным образом поддерживать все контр-революционные выступления на окраинах и в центре России тотчас после Октябрьского переворота. Они широко пользовались тем, что, несмотря на непризнание, советское Правительство не только не выслало из пределов России союзные посольства и миссии, но сохранило за ними все права и привилегии дипломатического представительства, в том числе и экстерриториальность посольского здания и личный иммунитет посла.

──────────────
^{1) "Дейли Мейль".

2) Находившиеся со времени империалистической войны в России для общего координирования военных действий и помощи в снабжении.

— 210 —
Далее, тотчас после Октябрьского переворота были приняты первые попытки к вооруженной интервенции против советской россии. Послать войска с запада союзники не могли, так как здесь их отделял от России ряд государств, с которыми они вели свирепую бойню. Единственном местом, с которого они могли уязвить рабоче-крестьянское правительство, были Архангельск и Дальний Восток. Не имея достаточных свободных сил, чтоб бросить их с западного фронта в Архангельск, они пред'явили требование к Японии начать поход с Дальнего Востока.

В "Таймсе" уже 13 ноября была помещена следующая телеграмма из Токио¹): "Тревожные сведения из России создали повышенное настроение, вызвавшее падение бумаг на бирже. Господствует всеобщее ожидание правительственных действий в согласии с желаниями союзников". Через 6 дней в "Таймсе" от 19 ноября появляется другая телеграмма из Токио: "Министр финансов сделал заявление по вопросу о военных действиях Японии в Европе, сказав, что посылка японского экспедиционного отряда невозможна, и указав, что союзные правительства осведомлены о тех затруднениях, которые мешают посылке экспедиционного отряда". По поводу этой неудачной попытки в "Герольде" от 1 декабря писалось, что лишь благодаря решительному отказу Японии от выступления союзники, у которых сейчас же после Октябрьского переворота появилась мысль о японской интервенции, должны были эту мысль оставить²).

Надежды на то, что советская Россия будет продолжать войну с немцами, в первые месяцы после Октября несколько умеряли размах союзнической контр-революционной работы и придавали ей пассивный характер. Они помогали всем контрреволюционным организациям деньгами, паспортами, и прочим, посылали своих агентов на все окраины для выяснения обстановки³) и проч. и проч.

──────────────
^{1) Выдержки из заграничных газет позаимствованы мною из книги М. Левидова "К истории союзной интервенции в России", "Прибой",. 1925 г.

^{2) Что союзная интервенция была решена еще в ноябре 1917 года, видно еще и из того, что полковник Уорд получил приказ о переброске его батальона из Гонконга во Владивосток в ноябре 1917 года, и лишь из-за целого ряда случайных причин высадка его батальона во Владивостоке произошла 3 августа 1918 года.

^{3) Так, полковник Пишон, член французской военной миссии в Ленинграде, после Октябрьского переворота получил задание обследовать настроения в Сибири и выяснить реальные возможности к осуществлению интервенции, а также те политические группировки, на которые могут рассчитывать союзники. Он провел 6 месяцев в различных городах Сибири,

- 211 -
Брестский мир положил грань пассивной политике, и по его, заключении союзники ведут активную политику борьбы с советской властью, устраивая, руководя и субсидируя вооруженные восстания.
Тотчас после заключения Россией мира, в конце февраля, весь союзный дипломатический корпус в знак протеста покидает Москву и переезжает в Вологду (очевидно, уже тогда десант на Мурмане был решен). И, начиная с марта, подпольная деятельность союзных посольств и миссий принимает весьма энергичный характер. О предстоящем вооруженном вмешательстве ведутся переговоры со всеми антисоветскими партиями. Вопрос обсуждается почти открыто в выходившей тогда легально оборонческой и буржуазной прессе. "Петроградская Правда" от 4 апреля 1918 г. сообщает об этих переговорах следующее:
"В Москве состоялось собрание представителей демократических и социалистических партий и организаций относительно возможных пределов вмешательства союзников в наши внутренние дела. Принята резолюция, которая говорит, что выступление союзников на русской территории "должно вызвать сочувствие всех тех групп, которые не признают Брестского мира".
Находящийся в Ленинграде орган областников "Вольная Сибирь" пишет: "К большому нашему счастью, эта ориентация (на Сибирь) отвечает не только интересам союзных держав, предполагающих произвести оккупацию Дальнего Востока, но и, общерусским интересам. Группа согласия, побуждаемая жизненными стремлениями установить равновесие политических сил в Европе и азиатском Востоке, желает видеть Россию снова великой и сильной, тем самым неизмеримо облегчая тяжелый труд ликвидации брестской катастрофы. Опереться на союзнические силы в целях ведения государственной работы по воссозданию великой России и таким путем освободить Сибирь от неминуемых бедствий затяжной иностранной оккупации, — вот центр и основная задача, которую в настоящее время ставит нам, сибирякам, архипохабный Брестский трактат".
Меньшевистский "Новый Луч" против вмешательства. Он пишет: "В плане союзного вмешательства, одобренном представителями энэсов, с.-р., группы Плеханова, представителями кооперации и так далее, проявляется, увы, воспитанная веками пассивность и отсутствие веры в свои собственные силы"... И газета старается убедить своих союзников, что
──────────────────────────────────────────
где зачастую, пользуясь фальшивым паспортом, он легко сходил за русского, так как в совершенстве владел языком (см. доклад Пишона французскому посланнику в Пекине, опубликован в книге "Союзная интервенция на Дальнем Востоке и в Сибири").

— 212 —
"ликвидацию Октября" можно произвести лишь через Учредительное собрание.
Связь между Антантой и антисоветскими политическими партиями осуществлялась послами и консулами. Техническая военная подготовка выступлений проводилась военными миссиями. При чем сферы влияния были поделены между союзниками так: Украина, Дон, чехи и, восстания внутри России находились главным образом в ведении французов; Кавказ, Баку и Архангельск — в ведении англичан. Но в общем они действовали вполне солидарно, и эти грани иногда стирались.

О работе, которая велась во французском посольстве, мы имеем следующее чрезвычайно исторически ценное показание. Маршан, ныне член французской компартии, в 1918 году служил во французском консульстве в распоряжении посла Нуланса, а потом генерального консула Гренара. Он давал информации по делам печати, и каждый день лично беседовал с Гренаром. На процессе эсеров он показал¹): "Гренар приехал в марте²). Главная работа в Москве началась в апреле, мае, июне, июле, августе месяце 1918 года. Деятельность Гренара с самого начала была, натравлена на свержение советской власти, для чего велись переговоры с политическими русскими группами о составлении другого правительства, которое должно было быть поставлено у власти после свержения советской власти. Консульство имело для этого определенных агентов. Так, с меньшевиками связь была поручена Шарлю Дюма, бывшему депутату³); связь с к.-д. и научным миром—профессору Мазону; связь с Савинковым была поручена Анри Гокье. Связь с партией с.-р.

──────────────
^{г) См. его показания на суде. Стенограммы, заседание 26 июня, стр. 33, 34.
^{2) Гренар — французский Генеральный консул. После Февральской революции французский посол Палеолог уехал, и на место его приехал с особым поручением Альбер Тома, он был месяца три. После Тарнопольского наступления в качестве посла прибыл в Ленинград Нуланс. Он собрал служащих посольства и представителей русской печати и с этого момента руководил политикой. Во время наступления немцев на Ленинград, боясь попасть немцам в плен, он уехал на месяц в Финляндию. Оттуда он проехал прямо в Вологду и руководил политикой через генерального консула Гренара, который оставался в Москве. Гренар каждый день сносился по телефону с Нулансом и часто ездил в Вологду на доклад. Маршан был прикомандирован к Гренару.

^{3) Бывший социалистический депутат палаты. Он был послан с особой миссией в Россию после Февральской революции, как социалист, для связи с меньшевиками. Свои доклады он посылал непосредственно телеграммами Пишону (министру иностранных дел), и каждый его доклад кончался затребованием новых кредитов. Лично свое жалованье он получал от отдела

— 213 —
была поручена главным образом Эрлиху¹) и отчасти Шарлю Дюма. А граф де-Шовиньи занимался связью с монархическими организациями, но ему приходилось быть в контакте и с другими организациями. По его разговорам с генеральным консулом он часто встречался и с Тимофеевым и с Донским и, кажется,—я это не могу утверждать,—с Ильей Минором.

"Когда благодаря политическим обстоятельствам было некоторое расстройство в деятельности французского консульства, связь с политическими группировками перешла главным образом к датской миссии. Граф де-Шовиньи, я точно помню и могу утверждать, много раз вызывался на какие-то заседания, главным образом, насколько я помню, военного характера, Тимофеевым и Донским, много раз ездил в Ленинград, чтобы вступить в контакт с Филоненко, и делал доклады французскому генеральному консулу об успехах военной организации правого с.-р. Филоненко и об удачных результатах, которые там были достигнуты в смысле устройства на ответственные посты в Красную армию, плавным образом на посты командиров отдельных частей, своих людей.
"Мне известно, что члены Центрального комитета партии с.-р. встречались на тайной квартире с капитаном Лораном (секретно вернувшимся из Франции). Особенно усиленная работа в деятельности французского консульства наблюдалась в апреле и мае²). В конце мая — начале июня даже Нуланс прибыл из Вологды в Москву. Французское консульство хотело возвращения к старому царскому правительству... Я помню одну телеграмму за подписью Пишона, отправленную, кажется, еще в мае Гренару, в которой было указано, что господин Клемансо³) считает монархический строй единственно годным для России... Когда же французское консульство увидело, что элементы чисто правые, монархические, не имеют достаточно шансов, оно решило использовать партию с.-р. как оружие для свержения советской власти и потом их выгнать и на их место поставить правые элементы. Презрение к эсерам было прямо поразительное. Нуланс давал деньги всем этим организациям, но весьма скудно, так как они вечно просили о прибавках...

──────────────────────────────────────────
печати, который существовал при министерстве иностранных дел (по показаниям Маршана).
^{1) Эрлих—член Национального блока и член палаты депутатов. Он был в России для ведения пропаганды за войну. Он вел связи с эсерами. "Я вспоминаю,—говорит Маршан,—когда он был командирован одно время в Сызрань, Саратов, Самару, где были боевые организации партии эсеров, то он сказал: "Я туда не поеду, скорее заболею, ибо моя шкура мне дороже всего... мне выгоднее быть здесь, чем на саратовском фронте".

^{2) Подготовка чехо-словацкого выступления.

^{3) Председатель французского совета министров.

— 214 —
Т. Гельфер, который был у кассы военной миссии, говорил мне, что он платил деньги разным организациям: Савинкову, чехо-словакам и другим. Я знаю совершенно точный факт, что один раз в моем присутствии Эрлих прибыл в консульство с 50 000 рублей, которые он лично за своею подписью взял в военной миссии для передачи партии с.-р.
"Дальше французское генеральное консульство вело целую кампанию лжи и преувеличенных слухов, которые мы посылали в печать и лично распространяли... Мне было приказано, например, сказать им (белым и эсеровским организациям), что уже началась на Дальнем Востоке высадка японской армии в размере чуть ли не 200 000 человек, в то время, когда сам генеральный консул сказал мне, что, может быть, японцы и не пойдут".
О переговорах союзников с возникшим по их инициативе "Союзом возрождения" Аргунов, член Союза пишет¹): "С самых первых шагов своей деятельности Союз вошел в правильные и частые сношения с представителями; союзных миссий, находившихся в Москве, Ленинграде и Вологде, главным, образом при посредничестве французского посланника г. Нуланса. Представители союзников были подробно ознакомлены с задачами Союза и его составом и неоднократно выражали свою готовность всячески ему содействовать, вполне разделяя взгляды Союза как на задачи внутренней, так и внешней политики, при чем заявления о содействии носили не частный, а официальный характер, так как сопровождались обычно ссылками, на то, что образ действий этих представителей встречает одобрение со стороны их центральных правительств. Между прочим Союз передал на рассмотрение представителей союзных миссий подробно разработанный проект военной кампании на территории России с участием союзных армий, каковой проект был сообщен за границу.

"Насколько хорошо были известны союзникам и восприняты ими взгляды "Союза возрождения", может служить подтверждением следующий факт. В июне 1918 года Нулансом была полуофициальным путем доведена до сведения некоторых общественных организаций Москвы, и в том числе "Союза возрождения" России, нота, в которой излагались взгляды союзников на их задачи по отношению к России. В этой ноте почти полностью повторялись положения политической платформы Союза. Категорически подтверждалось прежде всего решение союзных правительств предоставить вооруженные силы для общей борьбы с немецко-большевистской армией, при чем эти силы должны быть в достаточном количестве, чтобы с первых же шагов выдержать борьбу и дать
──────────────
^{1) А. Аргунов, "Между двумя большевизмами", Paris, 1919 г.

- 215 -
тем возможность немногочисленным антибольшевистским отрядам, развернуться в значительную регулярную армию. В форме частного мнения и совета нота рекомендовала ряд мер для внутреннего переустройства России".
Переговоры с союзниками велись "Союзом возрождения" не только по поводу политических платформ. Вопрос шел главным образом по поводу подготовляемого союзниками выступления чехов и интервенции вообще. Выступление чехов, десант в Архангельске и высадка японских войск на Востоке — вот три вопроса, вокруг которых велись переговоры.
В. И. Гурко, один из руководителей "Правого центра"¹) в Москве, пишет в своих заметках²), что "Союз возрождения" "решил обратиться с просьбой к Японии об оказании помощи своими войсками на русской территории".

Военный план восстания разрабатывался во французской военной миссии. Начальником ее был сначала Лаверн, впоследствии его заменил генерал Ниссель. Когда посол Нуланс вернулся в начале марта ив Финляндии в Вологду, он³) "сделался центром контр-революции, и создает — великий план наступления против России. На окраинах военная миссия начала создавать базы для будущего вмешательства в дела России. В Мурманск, Архангельск и другие города посылались малыми партиями контр-революционные офицеры, чехи, эльзасцы, поляки. Посылались совместно с послом Нулансом в разные стороны России консулы, которые имели поручение вести переговоры со всеми контр-революционными элементами. Таким образом без всякого разрешения со стороны советской власти были посланы консулы в Пермь, Саратов, Самару, Царицын и т. д. Курьеры все время ездили от миссии с директивами к чехам и обратно... Была целая организация в Москве и Вологде для отправки поляков и сербов на север. План действий был общий"⁴).

──────────────
^{1) О нем см. ниже.

^{2) Гурко, "Из Петрограда через Москву, Париж и Лондон в Одессу". "Архив" Гессена, т. XV.

^{3) Далее в кавычки взята стенограмма показаний на процессе эсеров в 1922 году Паскаля,—теперь члена ВКП; работал в то время во французской военной миссии, редактировал доклады за начальника миссии и исполнял другие поручения.

^{4) Как пример, это доказывающий, Паскаль сообщает дальше: "Чехи не могли долго взять Екатеринбург, решено было наступать с двух сторон: с юга — с Уфалея и северо-запада — со стороны Нижне-Тагильска. И тогда в Нижне-Тагильске было устроено восстание, я думаю, эсеровское".

— 216 —
О переговорах с партией эсеров в связи с подготовкой чешского выступления и восстаний Семенов в своей брошюре сообщает: "У Донского и Тимофеева бывали деловые свидания с представителями французской военной миссии... свидания происходили в квартире, где жила Каплан". Маршан говорит¹), что Донской и Тимофеев неоднократно совещались с миссией и приглашали г. де-Шовиньи и других на какие-то заседания". Если мы вспомним, что военная миссия не занималась политическими и программными разговорами, то характер заседаний и переговоров становится ясным.

Впрочем, и сами эсеровские цекисты его не скрывают. Член Центрального комитета Иванов сообщает²), что представителем Центрального комитета велись переговоры с представителем английской миссии "о деле восстановления антигерманского (читай: антибольшевистского.— В. В.) фронта"... Иногда Тимофеев делал сообщения в Центральный комитет об этих переговорах, и "союзники обещали помочь нам установить контакт с чехами"...

Член бюро фракции эсеров Учредительного собраний Дедусенко, рассказывая о переговорах с французским консулом Мазоном и другими представителями Нуланса, говорит³), что переговоры касались восстановления восточного фронта (так деликатно эсеры обозначали "чешский фронт"), мировой войны и вопроса об интервенции союзников.

Соглашение по чешскому вопросу с "Союзом возрождения" и с партией социалистов-революционеров произошло уже к началу апреля. Тогда же начались совместные обсуждения военного плана восстания⁴). "В апреле центральному штабу (по свержению советской власти в Сибири — В. В.)⁵) стало известно, что в Москву, в связи с прибытием из Парижа представителя французского генерального штаба полковника Коробейля, начальником французской военной миссии генералом Лаверном и английской — генералом Локкартом, с участием представителей русской академии генерального штаба — полковника Сыромятникова и генерала Иностранцева, разрабатывается план низвержения советской власти и возобновления противогерманского фронта (читай: противобольшевистского — В. В.) на территории России.

──────────────
^{1) См. его показания на процессе эсеров.

^{2) Предварительные показания, т. I, стр. 306.

^{3) То же, т. I, стр. 271.

^{4) Взятое далее в кавычки является выдержкой из работы тов. Парфенова "Гражданская война в Сибири", стр. 19, 20. Приводимый текст написан тов. Парфеновым со слов капитана Коншина, участника совещаний.

^{5) Состоявшему из 5 эсеров.

— 217 —
"Для координирования действий и информации о положении дела в Сибири 14 апреля (очевидно, старого стиля.—В. В.) в Москву был послан представитель центрального штаба, капитан Коншин, который с документами представителя союза сибирских кооперативных союзов "Закупсбыт" совершенно свободно доехал до Москвы, принимал участие в конпр-революционном совещании в стенах французской военной миссии и так же свободно возвратился в Новониколаевск.
"На этом московском совещании решено было, что чехо-словацкие войска, эвакуируемые на Дальний Восток с согласия Совета народных комиссаров, постепенно займут наиболее стратегические опорные пункты Уссурийской, Сибирской и Уральской железных дорог и, координируя свои действия с нелегальными контр-революционными организациями, выступят против советской власти... При чем, учитывая настроения чехо-словацкик войск, имелось в виду "убедить" военного и морского комиссара советской республики Л. Троцкого "разоружить" чехо-словаков, что должно было послужить сигналом и быть оправданием в глазах последних факта их противосоветского выступления".
В. И. Лебедев в докладе, прочитанном в Нью-Йорке в январе 1919 года, пишет о совместных заседаниях союзников с эсерами в связи с выступлением чехов: "Гинэ¹) на общем собрании военных руководителей заявил нам, что, согласно союзному плану, нам необходимо продолжать наше завоевание на Волге для создания волжского фронта до той поры, пока не придут союзники, а союзники, по его словам, должны подойти очень скоро. Это вполне отвечало тому плану, который был выработан союзными и русскими организациями в Москве. В целях союзников и России нам необходимо торопиться со взятием Симбирска, Казаки и Саратова".

8-й совет партии социалистов-революционеров.
В связи с принятыми решениями о предстоящем выступлении чехов и об архангельском десанте союзников, с конца апреля началась переброска ряда ответственных работников партии эсеров на Волгу и в Северный край. "Переброска началась полным ходом на Волгу после первых чисел мая. Но предварительная работа шла и раньше... мы содержали кадровые формирования и перебрасывали их на волжский фронт", говорит Гоц²).

──────────────
^{1) Альфонс Гинэ—представитель французской военной миссии в Челябинске.

^{2) В своих показаниях на процессе эсеров, заседание 18 июня.

— 218 —
"Непосредственно перед самым советом партии выяснилось, что мы должны нашу работу ориентировать на восток", говорит в своих показаниях Дашевакий. "На одном из собраний фракции с.-р. Учредительного собрания в нашем клубе (в Москве. — В. В.) поднялся вопрос о переезде в Архангельск, где возможен десант союзников", — говорит Григорий Ратнер¹).

С 20 по 27 мая заседал 8-й совет партии социалистов-революционеров, который должен был санкционировать курс на интервенцию, взятый Центральным комитетом, и его соглашение с союзниками. Об'явления о созыве совета были помещены по всей тогдашней печати. Он протекал совершенно легально, и только с середины его заседаний ВЧК решила его арестовать. Арест не удался, так как присутствовавшие на заседании успели скрыться. В университете Шанявского, где они заседали, было задержано 10 случайных лиц, которые и были выпущены через несколько часов.
8-й совет партии социалистов-революционеров постановил призвать войска Антанты для сокрушения большевистского режима. В резолюции, принятой им по международной политике, говорилось: "Перед союзниками лишь два пути: или перенести на территорию России, с согласия законной (очевидно, эсеровской. — В. В.) власти, достаточные вооруженные силы, которые дали бы возможность... свергнуть германское засилие (по терминологии эсеров власть советов.—В. В.) и восстановить боеспособную армию и фронт... Первый из этих путей (указанный. — В. В.) является не только приемлемым, но и желательным для России"... Далее в резолюции предупредительно заявлялось, что "война (с немцами. — В. В.) будет возобновлена, как только Россия получит власть, признанную всей нацией".

В тезисах для партийных агитаторов, изданных на основе резолюций 8-го совета²), Центральный комитет партии социалистов-революционеров писал, что, хотя бы рискуя своей популярностью, партия должна отстаивать следующие положения: "Россия должна участвовать в войне... приступив к созданию новой добровольческой армии и опираясь на финансовую и военно-техническую поддержку союзников. Эта армия должна строиться из национально-территориальных формирований; ее назначение—ведение активной обороны на рубежах, еще не достигнутых противником, — усилить поглощение пространствами России вооруженных сил врага". И дальше: "п. 22. Поэтому борьба про-

──────────────
^{1) См. его показания на процессе эсеров 1922 года, заседание 19 июня.

^{2) Тезисы за No 6. Верховный трибунал Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета, дело No 196, прил., т. I, стр. 1, 2.

- 219 -
тив позорного мира является в то же .время борьбой и против олигархии, прикрывающейся именем советской власти. Последняя должна быть уничтожена даже и в том случае, если б она вдруг нарушила заключенный ею договор и вступила снова в борьбу с германским империализмом"..
Все буржуазные газеты в Париже с большим удовлетворением опубликовали резолюции 8-го совета партии социалистов-революционеров.
Чехи¹).

Империалистическая война пробудила у чехо-словацкой буржуазии надежду освободиться от гнета Австро-Венгрии и образовать при содействии союзников свое самостоятельное государство. Желания крестьян и рабочих Чехо-Словакии совпадали в данном случае с надеждами национальной буржуазии, так как немецкие и мадьярские капиталисты жестоко угнетали чехо-словаков, не давая им возможности вести преподавание в школах на их национальном языке, изгоняя чешский язык отовсюду. Угнетенный народ жаждал освобождения, а потому, как только началась война, чехо-словацкие войска стали без боя, добровольно сдаваться на русском и французском фронтах в плен целыми полками. Таким образом к концу войны в России насчитывалось до 200 тысяч пленных чехо-словаков.
Осенью 1915 года в Париже для связи с союзниками был учрежден. Чехо-словацкий национальный совет. Председателем его был Масарик²). Он поехал в Англию; в Россию был командирован товарищ председателя совета И. Дюрих, в Париже остались члены совета Э. Бенеш и М. Стефаник. Вслед за тем в России было открыто "Отделение Чехословацкого национального совета", которое еще при самодержавии начало формировать чехо-словацкое войско на добровольческих принципах для борьбы с немцами. Национальный совет выделил для этого 300 чехо-словацких офицеров, которые начали производить набор. При, Керенском корпус чехо-словаков был окончательно сформирован и на-

──────────────
^{1) Для настоящей главы, кроме архивного и газетного материала,. /использованы мною следующие работы: 1) Г. Лелевич (Л. Могилевский),. "В дни самарской учредилки", Госиздат, 1921 г.; .2) Н. Подвойский, "Правда о чехо-словаках" (доклад), Москва, 1918 г.; 3) Б. Ш м е р а л ь, "Чехо-словаки и с.-р.", Гиз, Москва, 1922 г.; 4) В. Г о л е ч е к, "Чехо-словацкие войска в России"; 5) речь Муна на процессе эсеров; 6) Парфенов,. "Гражданская война в Сибири" и др.

^{2) друг Милюкова, Масарик относился отрицательно к социализму вообще; во время борьбы против советской России он сблизился с русскими эсерами, оценив их "полезность".

— 220 —
считывал 42 000 человек. Во главе русского отделения Чехо-словацкого национального совета стоял в это время Масарик, приехавший в марте 1917 года в Россию.
Ни Февральская, ни Октябрьская революция не коснулась чешско-словацких войск: там продолжала господствовать старая царская дисциплина. Офицерского состава в чешском корпусе было в 2 раза больше, чем в русских частях. На каждые 16 человек приходился один офицер. Кроме того, значительное число русских черносотенных генералов и офицеров нашли убежище в чехо-словацких частях.
Корпус поддерживал Керенского при наступлении. После Октябрьского переворота весь корпус стоял против Октября за правых эсеров и меньшевиков. Национальный совет, который управлял этим корпусом, переехал сначала в Москву, затем в Киев к Центральной раде, заявив, что отказывается иметь какие-либо дела с советской властью.
Стремление использовать чехо-словацкий корпус для вооруженного выступления против советской .власти возникло у союзников тотчас же после Октябрьского переворота. Во второй половине ноября 1917 года в Яссах (Румыния) было секретное совещание представителей Антанты, русского и румынского верховного командовании, на котором обсуждалась вооруженная интервенция против советской России. На нем уже поднялся вопрос о чехах.
Один из активных участников чехо-словацкого движения, офицер Черенский, бывший на этом заседании, возвратившись на родину, опубликовал отчет о своей работе в Сибири. Он пишет: "В конце 1917 года я был послан в Румынию, чтобы защищать там интересы чехо-словацкой армии. Я там вошел в связь с представителями Антанты. Я был приглашен на тайное совещание, состоявшееся в конце ноября 1917 года в Яссах, на котором присутствовали представители Антанты. Мне был поставлен вопрос: способна ли чехо-словацкая армия к вооруженному выступлению против большевиков и сможет ли она занять область между Доном и Бессарабией"... Черенский ответил, что это возможно, "если Антанта взяла бы на себя снабжение чехо-словацкой армии, главным образом в отношении финансовых средств".

Начиная с января 1918 года, началась систематическая пропаганда натравливания солдат чехо-словацкого корпуса на советскую власть. Среди них распространяются тенденциозные слухи о том, что советское правительство будет выдавать всех военнопленных чехо-словацких добровольцев |в руки австрийской юстиции.
Окончательное "соглашение с союзниками, — рассказывает орган чешских коммунистов "Прикопник Свободы" от 27 июня 1918 года,—

- 221 -
состоялось или в последних числах февраля или в начале марта. 7 марта отделение национального совета получило первый взнос от французского консула в сумме 3 миллионов рублей. Эти деньги выданы были некоему г-ну Шипу, сотруднику отделения национального совета. 9 марта тому же Шипу уплочено было еще 2 миллиона; 25 марта Шип получил 1 миллион; 26 марта товарищ председателя национального совета г. Богумил Чермак получил 1 миллион, и 3 апреля опять г. Шип - 1 миллион. Итого французским консулом уплачено было отделению национального совета с 7 марта по 4 апреля 8 миллионов. Без обозначения числа было уплачено: г. Шипу - 1 миллион, г. Б. Чермаку - 1 миллион, г. Шипу - вторично 1 миллион. Кроме того, неизвестному лицу уплачено было 188000 рублей. Итого 3188000 рублей. С указанными выше 8 миллионами получается сумма в 11 миллионов 188000 рублей которые французское правительство уплатило отделению национального совета. От английского консула отделение приняло 80 000 фунтов стерлингов (3600000 рублей). От 7 марта до дня выступления вожди отделения национального совета получили от французского и английского правительств около 15 миллионов рублей, и за эти деньги была продана чехо-словацкая армия французским и английским империалистам"¹)

До самого дня выступления солдаты и офицеры чехо-словацкой армии получали в месяц 5 рублей жалованья. С первого же дня выступления каждый солдат получает 200 рублей в месяц на всем готовом. Офицеры, которые раньше получали так же, как солдаты, получают теперь громадные суммы.
По соглашению, заключенному с чехами, союзники брали всецело на себя выплату жалованья и содержание чехо-словацких войск за время борьбы, а также обещали при переговорах с немцами о мире отделить и признать независимость Чехо-Словакии. Этой ценой буржуазные руководители Чехо-словацкого национального совета согласились поднять восстание совместно с русскими контр-революционерами против первой в мире рабоче-крестьянской власти.
Оба свои условия союзники сдержали и по занятии чехами Сибири признали Чехо-словацкий национальный совет законным правительством Чехо-словацкой республики.
История чехо-словацкого выступления рисуется так. Вскоре после сформирования чехо-словацкого войска Франция начала требовать от правительства Керенского отправки чехо-словаков к ней на фронт через Мурманск. Октябрьский переворот задержал предполагаемую
──────────────
^{1) Цитирую по работе Лелевича.

— 222 —
отправку. В феврале 1918 года союзники вновь возобновили вопрос о переотправке чехов, за отсутствием тоннажа предлагая их переправить не через Мурман, а через Владивосток вокруг света. В этик настояниях союзные миссии уже преследовали следующую военную цель: под видом переотправки на восток занять чешскими войсками все узловые стратегические пункты на Урале и по Сибирской железной дороге. Урал и Сибирь были выбраны местом выступления потому, что низкая степень развития пролетариата, связь его с крестьянством на Урале, малый процент пролетариата в Сибири и отсутствие заинтересованности в Октябрьской революции крестьянства, так как в Сибири не было помещичьего землевладения, и крестьяне не страдали от малоземелья, — все это давало надежду, что население отнесется пассивно к буржуазной реставрации и не будет бороться за власть советов.

Договор о выезде чехов через Владивосток был заключен Советом народных комиссаров 26 марта, при чем чехи обязывались сдать советской власти все полученное ими оружие, оставив на эшелон по 168 винтовок и 1 пулемету.
Большая часть чехо-словацких войск была расположена на Украине. И если бы чехи и их командование хотели воевать против немцев, то 42 000 человек, прекрасно вооруженных, поддержанные Красной армией и населением, вполне бы могли не впустить немцев на Украину. Но они были слуги буржуазной контр-революции и не только не выступили против немцев, но действовали в Украине враждебно и независимо от советских войск.
"К 27 февраля, — пишет тов. Бош¹),—выясняется, что на поддержку чехо-словацких войск при обороне Киева рассчитывать не приходится. Командный состав... весьма неохотно вел переговоры с представителями советской власти, от прямого ответа насчет поддержки уклонялся и продолжал действовать самостоятельно и без всякой связи с советским правительством... Чехо-словацкий штаб по собственному усмотрению передвигал свои войска, самопроизвольно занимал железнодорожный подвижной состав, пути, станции, бесконтрольно пользовался прямым и всеми железнодорожными проводами. А так как, уходя с фронта, ими было вывезено громадное количество военного имущества, то большая часть железнодорожных путей на Полтаву была тоже занята чехо-словацкими поездами, нагруженными аэропланами, орудиями, снарядами и всем необходимым военным снаряжением. Все это было прекрасно упаковано и с солидной охраной. Все это громадное

──────────────

^{1) "Год борьбы", стр. 188. и 190.}

— 223 —
военное имущество (в сравнении с тем, что имелось в распоряжении советского правительства, оно было колоссально) без задержки, в порядке срочного продвижения, вывозилось подальше в тыл".
Тов. Подвойский говорит¹), что "отступление чехов с Украины является страшно темным местом. Их представитель Прокоп Макс 3 дня оставался в Киеве после прихода немцев, и, видимо, они сговорились на условиях, что чехи уйдут, не тронув украинского хлеба и отдав его немцам, на восток усмирять большевиков, а немцы выпустят их за это без боя. И при отступлении из Украины немцы расстреливали наши войска вовсю, чехов же не трогали, и от Житомира до Бердичева они шли без боя. Был только один случай в Бахмаче, когда чехо-словацкий отряд окружили немецкие войска, но чехи послали к немцам делегатов, и немцы заключили с ними на 2 дня перемирие, и в это время чехи отошли".

В начале апреля чешские войска уже были разбросаны по всей железнодорожной магистрали с Волги вплоть до Владивостока. Но так как в расчеты союзников вовсе не входило вывозить чешские войска из России, то они начали производить давление на советскую власть, требуя изменения маршрута и обратной отправки всех чешских войск, находящихся западней Омска, в Архангельск, собираясь якобы отсюда их везти во Францию. Переговоры эти и свои настояния они держали в тайне. Момент совпал с десантом японцев во Владивостоке, с выступлением Семенова, и советской власти было невыгодно двигать на восток враждебные себе части. Поэтому была дана телеграмма о приостановке движения чехов на восток и движении чешских эшелонов, находящихся на запад от Омска, в сторону Архангельска, но лишь после согласия союзников предоставить им здесь достаточный тоннаж. Однако начальник английской военной миссии медлил с ответом, ссылаясь на то, что у них стоит остро вопрос о тоннаже; и чешские эшелоны стали, не зная, куда им двигаться: взад или вперед.

Маневр союзников заключался в создании среди чешских эшелонов паники. Одновременно агенты Антанты и русских контр-революционеров повели среди чешских частей агитацию, говоря, что изменение маршрута обусловлено соглашением советского правительства с Мирбахом потопить чехо-словацкие части подводными лодками в Северном Ледовитом океане. По всей линии следования чехо-словацких войск эти сведения распространились с молниеносной быстротой. Началось возмущение среди чешских солдат, и они выносят решение о том, что они
──────────────
^{1) См. его доклад.

— 224 —
поедут во Владивосток "на собственный риск и страх, пробиваясь силой".
О том, как этот маневр был искусно проведен союзниками, показывает следующая выдержка из письма доктора Страка¹) отделению Чехо-словацкого национального совета в г. Омск: "Когда я пришел в посольство, мне сказали, что как раз за мной послали ввиду того, что из Москвы приехал ад'ютант или уполномоченный генерала Лаверна, который мне даст необходимые объяснения и с которым я детально могу обо всем договориться; упомянутый уполномоченный есть Лелонг.

"Разговор с ним у меня был очень продолжительный, и я передал все вопросы, которые были у меня написаны заранее.
"Не только телеграмма народного комиссара по иностранным делам Чичерина, на основании которой наши эшелоны, находящиеся пока на запад от Омска, направляются на Архангельск и Мурман, но и посещение генерала Огород и помощника председателя Чермака в о з н и к л и б л а г од а р я влиянию союзников. Я заметил, что было необходимо нас об этом уведомить, и тогда положение на обеих сторонах стало бы ясным. Но мне ответили, что помощник председателя Чермак обо всем был уведомлен, но солдатам сообщить не мог".
На вопрос Страка Лелонгу: "Можно ли нам открыто перед нашими войсками сказать, что направление на запад определено союзниками, а не Россией, и почему?" — он получил ответ: "Нет, это нельзя, Союзники с радостью официально встречают, ссылаясь на недостаток пароходов".
"Могут ли нам обещать союзники свободный проезд последних эшелонов через Челябинск—Екатеринбург—Вологду и так далее?"— "Нет. Окажут вам самое широкое содействие, но это ваши дела"...
"Намерение союзников—направить нас на запад—неизвестно посольствам, находящимся в Иркутске. Это известно лишь 4—5 лицам, и непременно должно оставаться тайной: этого требует интерес самого вопроса, и от этого может зависеть успех".
Кроме паники, искусственно созданной союзниками, огромное значение для выступления чехов сыграло то, что во главе русских контрреволюционных организаций, с которыми держали контакт чехи, стояли эсеры. "Чехов не удалось бы подвинуть на выступление, если бы офицеры не внушали солдатам мысль, что они действуют как революционные социалисты и в своей борьбе против большевиков руководятся рус-
──────────────
^{1) Представитель национального совета в Вологде при союзниках. Письмо его написано из Вологды и датировано 9 мая 1918 года (архив Октябрьской революции).

- 225 -
ской социалистической партией. Сознание, что они действуют вместе с партией социалистов-революционеров, усыпило совесть многих рабочих чехо-словацкой армии, и потому чехо-словацкое командование работало в контакте с партией русских с.-р."¹).

27 мая в Челябинске состоялось совещание представителей чехословацкого и англо-французского командований, центрального штаба сибирских боевых дружин и военного отдела комитета членов Учредительного собрания. Из Новониколаевска на это совещание приезжал капитан Гришин-Алмазов, а из Самары — капитан Каппель и полковник Галкин. На этом совещании был выработан план будущего выступления, по которому чехо-словацкие эшелоны должны были сконцентрироваться в ряде пунктов: во Владивостоке, Канске, Мариинске, Новониколаевске, Петропавловске, Челябинске, Самаре, Уфе, при чем уфимский, новониколаевский и челябинский пункты были основными и руководящими. Тогда же решено было попрежнему всячески уклоняться от выполнения соглашения о разоружении. Это же совещание постановило, по рекомендации соответствующих противосоветских организаций, принимать, как и раньше, на службу в чехо-словацкие части русских офицеров²).

В момент выступления чешские войска были расположены так: самая западная пензенская группа насчитывала всего около 8 000 человек, под командой поручиков Чечека и Швеца; челябинская группа и курганский батальон — более 8 000 человек, под командою поручика Сырового и подполковника Войцеховского; восточнее Омска была небольшая группа Гайды — около 2 000 человек: восточнее Новониколаевска находилась группа (капитана Кадяеца—около 800 человек; у Канска — Нижнеудинска находилась группа подполковника Ушакова — около 1 000 человек и в районе Владивостока —- около 14 тысяч человек под командой генерал Дитерихса.
Вот те хорошо вооруженные и дисциплинированные силы, которые по приказу Антанты были брошены против молодой советской республики.
Чехи в большинстве случаев оружия не сдали, под разными предлогами оттягивая время. 17 мая было первое столкновение Челябинского совета с чешскими частями. Следственная комиссия Челябинского совета арестовала несколько чешских офицеров и солдат за связь с местными контр-революционерами. Тогда подполковник Войцеховский за-
──────────────
^{1) Взятое в кавычки из брошюры Шмераля.

^{2) О совещании сообщаю по книге тов. Парфенова, стр 23. Его сообщение вполне совпадает и с другими источниками.

- 226 -
нял вокзал станции Челябинск, требуя их освобождения. Арестованных пришлось освободить. В ответ на этот инцидент 23 мая было издано секретное распоряжение за подписью Аралова¹) из центра на имя Челябинского и Пензенского исполкомов о немедленном обезоружении чехо-словацких войск в их районах. Распоряжение стало известным. И выбранный для руководства восстанием (на с'езде²) представителей чехо-словацких войск в Челябинске) временный исполнительный комитет чешских войск разослал приказ по войску: оружия нигде советам не сдавать, в случае нападения защищаться.

В ответ на выступления чехов, подобные челябинскому, народный комиссар по военным делам Л. Троцкий издал 25 мая следующий приказ.
"Все советы под страхом суровой ответственности обязаны немедленно разоружить чехо-словаков. Каждый чехо-словак, который будет найден вооруженным на линии железной дороги, должен быть расстрелян на месте; каждый эшелон, в котором окажется хотя бы один вооруженный, должен быть выгружен из вагонов и заключен в лагерь для военнопленных. Местные военные комиссары обязуются немедленно выполнить этот приказ; всякое промедление будет равносильно бесчестной измене и обрушит на виновных суровую кару. Одновременно присылаются в тыл чехо-словаков надежные силы, которым поручено проучить неповинующихся. С честными чехо-словаками, которые сдадут оружие и подчинятся советской власти, поступить как с братьями и оказать им всяческую поддержку. Всем железнодорожникам сообщить, что ни один вооруженный вагон чехо-словаков не должен продвинуться на восток. Кто уступит насилию и окажет содействие чехо-словакам с продвижением их на восток, будет сурово наказан.
"Настоящий приказ прочесть всем чехо-словацким эшелонам и сообщить всем железнодорожникам по месту нахождения чехо-словаков".
В ответ на приказ Троцкого о разоружении был издан в этот же день чешским временным исполнительным комитетом приказ о выступлении. 25 мая был захвачен чехами Мариинск, в ночь на 27 мая — Челябинск и Новониколаевск, 28-го — Нижнеудинск, 29-го — Канск, Пенза и Сызрань, 31-го — Петропавловск, Тайга, Томск, 2-го июня — Курган, 8-го — Самара, 9-го Омск и т. д.³): чешский фронт стал

──────────────
^{1) Начальник оперативного отдела Комиссариата по военным и морским делам советской республики.

^{2) Этот с'езд санкционировал вооруженное повсеместное выступление чехов.

3) Переворот был вполне согласован с эсеровскими подпольными военными организациями, покрывавшими сетью всю Сибирь. Гайда в своих

— 227 —
сразу перед советской властью в развернутом волжско-сибирском масштабе.
Легкие победы чехов, которые обусловливались отсутствием регулярной Красной армии на местах, вызвали большое ликование в союзном посольстве. И представитель французской военной миссии в Челябинске Альфонс Гинэ обратился к чехо-словацким войскам с следующим заявлением¹):

"На здар, братья! Вчера я был счастлив сообщить временному исполнительному комитету чехо-словацкой армии великую новость: шифрованную телеграмму от французского посланника, доставленную мне специальным курьером и содержащую извещение о выступлении союзников в России²). К великому своему удовольствию я уполномочен передать чешско-словацким частям в России за их выступление благодарность союзников. Это энергичное выступление... свидетельствует о распорядительности начальников, которые его вели, и о дальновидности членов с'езда, которые на этот шаг решились... Мы (союзники) телом и душой будем поддерживать освободительную деятельность чехо-словацкой армии... Благодаря вам восстановлен русский фронт, но, к сожалению, до сих пор пока еще при слабом участии цвета русского народа".

Вскоре после этого Стефаник³), приехавший в Сибирь, как военный министр "вновь образованного чехо-словацкого государства", в своих речах к чехо-словацким войскам в Сибири говорил: "Могу вас уверить, что ответственность за борьбу чехо-словаков берут на себя союзники, и даже французские социалисты голосовали за бюджет, касающийся исключительно чехо-словацкого войска в Сибири... Не смотрите односторонне на омские события. Переворот не был приготовлен только в Омске — главное решение было в Версале".

Эсеры и чешский фронт.
Чешское восстание было задумано и проведено союзниками совместно с "Союзом возрождения". И как только начались первые вы-
──────────────────────────────────────────
воспоминаниях пишет, что задолго до выступления он вел переговоры с русскими контр-революционными организациями.
^{1) Это заявление-письмо было опубликовано в "Чехо-словацком дневнике", No 106 от 24 июня 1918 г., и в газете "Заря", No 13 от 28 июня 1918 г., Омск.

^{2) Курсив здесь и далее мой.

^{3) Член Чехо-словацкого национального совета в Париже.

- 228 -
ступления чехов, в "Союзе возрождения" был поднят вопрос о составе правительства, которое должно было возглавить переворот.
Этому вопросу было посвящено два заседания центральной группы "Союза возрождения" в Москве, которые происходили между 7 и 21 июня¹). На заседаниях присутствовало человек 10—12: Авксентьев, Аргунов, Болдырев, Моисеенко, Щепкин Н. Н., Астров, Брамсон, Игнатьев и др. Обсуждался вопрос о конструкции власти. С докладом по этому вопросу выступил Щепкин; он настаивал на единоличной диктатуре генерала Алексеева. Авксентьев настаивал на временной коллегиальности власти — директории, и притом таким образом, чтоб в нее включить все оттенки, которые входили в "Союз возрождения". На втором совещании Щепкин настаивал на включении в директорию генерала Алексеева. Заседание вынесло постановление создать директорию из двух кадетов, двух эсеров и одного военного специалиста. Кандидатами директории были намечены: Авксентьев, Аргунов, Болдырев, Астров, Кишкин и Чайковский.

Далее, "пользуясь слабостью советского аппарата, "Союз возрождения", т.-е. кадеты совместно с эсерами, развил широкую провокационную деятельность. 19 апреля Советом народных комиссаров была организована Всероссийская эвакуационная комиссия, и началась спешная эвакуация из столиц военного, продовольственного и другого имущества ввиду того, что советская власть боялась наступления немцев.
И вот здесь "возрожденцы" развернули свою работу, стремясь все, что можно, эвакуировать в волжские города, где к тому времени уже был сосредоточен чешский военный кулак. Дашевский показывает: "Мы добились через связи, чтобы тяжелый артиллерийский дивизион в составе двух батарей во время эвакуации из Ленинграда был эвакуирован в Вольск. Во главе дивизиона стоял наш партийный товарищ Викентий Сокол. Также мы добились, что электротехнический батальон был эвакуирован в Саратов. Все это делалось со стратегической определенной целью, так как мы уже тогда ориентировались на восток — на Волгу и там хотели сосредоточить военные силы, на которые мы смогли бы опереться".

Очевидно, не без влияния эсеровских и белогвардейских связей было решено эвакуировать спешно в Казань золотой запас из Москвы и других городов,—запас, который явился в 1919 году материальной базой для колчаковщины²). По крайней мере газета Союза "Возрожде-

──────────────
^{1) О заседаниях сообщаю по брошюре Игнатьева.

^{2) Как известно, золотой запас был захвачен белыми в Казани и увезен сначала в Самару, потом в Омск. Уфимский совет управляющих ведомствами

— 229 —
ние" от 30 мая со сдержанным ликованием на видном месте сообщала: "На истекшей неделе по распоряжению Совета народных комиссаров была произведена эвакуация золотого фонда государственного банка. Золотой запас был отправлен в восточном направлении"...
Также совсем накануне чешского выступления Совет народных комиссаров, не предполагавший даже о надвигавшихся событиях, на заседании своем 20 мая (протокол No 120) санкционировал следующий план эвакуации¹): "1) Пунктом, куда должны направляться грузы, назначить Урал. 2) На первое место поставить эвакуацию продовольственных грузов, потом военных". В представленной ведомости желательным направлением эвакуирующихся грузов были указаны города: Ярославль, Сызрань, Самара, Саратов, Вольск, Симбирск, Рыбинск, Царицын, Пермь и далее на восток Урала²).

Целый ряд командующих полками и частями Красной армии был проведен эсерами из своих или белых единомышленников; таковы были: Харченко, сдавший белым Уфу и Оренбург, передавший им все военное имущество; Мартьянов, полковник Махин, командир одной из армий, стоявшей у Уфы; он способствовал всеми мерами наступлению белых и впоследствии с частью своего штаба, планами и кассой перешел к белым; 3вегинцев, Веселый и др. В самой Москве, говорит Дашевский, "с военного телеграфа мы получали сводки и информацию".
──────────────────────────────────────────
в телеграмме Чехо-словацкому национальному совету пишет, что "всего в Казани взято было 40 000 пудов золота и платины в слитках и монете, т.-е. большая часть всего запаса золота, принадлежащего Российскому государству, и 30000 пудов серебра".
Очевидно, по дороге в Омск золотой запас достаточно растаял при содействии эсеров и чехов, ибо колчаковский министр финансов Бурышкин исчислял привезенное в Омск золото в 30 563 пуда. Отсюда Колчак начал переправлять золото во Владивосток. При чем и здесь при перевозке "терялись" отдельные ящики, а атаман Семенов и просто захватил в свою пользу 2000 пудов золота. Во Владивостоке было получено 9043 пуда. Из них Колчак уплатил в разное время Франции, Англии, Японии и Америке за их военную и прочую помощь 5 637 2/3 пуда русским золотом. 19 520 пудов колчаковцы увезти не успели, и они были захвачены красными войсками в эшелонах. (Подробное сообщение об истории захваченного золотого запаса имеется в "Экономической Жизни", No 198, 1920 г., статья Я. Ларозе "Судьбы нашего золотого запаса". Цифровые данные в статье взяты из доклада П. А. Бурышкина совету министров в Омске в середине декабря 1919 года.)

^{1) Представленный ему Всероссийской чрезвычайной комиссией по эвакуация.

^{2) Ведомость была "составлена по таблицам складов, указанных главным довольствующим управлением".

— 230 —
Соответственно "волжским" планам изменилась и работа военной комиссии эсеров в Москве. Дашевский, ее руководитель, рассказывает¹): "К моменту 8-го совета партии у нас определилась фактическая невозможность развития военной работы в массовом направлении и создания боевых рабочих дружин. Но оказалась фактически возможной работа, связанная с военными офицерскими организациями, постановка всякой военной информации и разведки. Незадолго до 8-го совета партии перед нами была поставлена задача способствовать созданию восточного фронта. И после 8-го совета и принятых им решений задача эта перед нами стала совершенно определенно. Мы решили усилить военными специалистами наши партийные организации, расположенные в Поволжьи, которые в случае поднятия местных восстаний могли бы повести работу создания более серьезных отрядов, организацию народной армии.

"Началась работа по собиранию и переотправке офицерства. Эта работа в значительной мере выпала на мою долю, так как Моисеенко решил тогда в ближайшее время выехать на восток и заканчивал переговоры с генералом Болдыревым (одним из виднейших работников "Союза возрождения") и военным отделом... В качестве центра военной поволжской работы мы избрали Саратов и там же устроили приемник офицерских кадров... Большинство отправляемых была беспартийная военная молодежь — офицеры, озлобленные против большевиков, стоящие в тяжелых материальных условиях. Их республиканские настроения были под большим сомнением. Эта работа продолжалась три месяца: май, июнь, июль — до начала августа, — момент моего от'езда в Саратов...
"Велась мною также через одно лицо организация подрывной группы в целях использования ее в ближайшем тылу большевистского фронта. Группа была создана из 3—4 человек. Суммы на отправку офицеров получались мною через Моисеенко из сумм "Союза возрождения", а потом прямо из Центрального комитета. Тимофеев мне говорил, что он имел свидание с французским консулом Гренаром и получил от него деньги для передачи офицерам и военной организации... Все офицеры направлялись мною в распоряжение партийной организации, Поволжского областного комитета".

Поволжский областной комитет эсеровской организации охватывал губернии: Саратовскую, Самарскую, Симбирскую, Казанскую, Астраханскую, Тамбовскую, Пензенскую и область войска Уральского.
──────────────
^{1) Показания Дашевского на процессе эсеров, заседание 23 июня.

— 231 —
Организационным центром был Саратов, и работа велась главным образом в прилегающих губерниях: Тамбовской, Пензенской и Самарской. Для руководства военной работой тотчас после 8-то совета в Саратов был командирован Донской, который и вошел по приезде в областной комитет. Как работали эсеры в Саратове весной и летом 1918 года, можно судить по следующим показаниям Дашевского. "Приехал я в Саратов в начале августа, по решению Центрального комитета партии с.-р., для замены Донского в деле руководства военной работой. Состояние военной работы к моему приезду было следующее. Прежде всего в самом Саратове, где был центр, работа в тот момент была дезорганизована крупным провалом, бывшим незадолго перед тем, в связи с которым целый ряд работников был арестован и расстрелян. Однако центральные организации —областной комитет и солидная группа специалистов военных работников — и целый ряд ячеек на местах оставались.
"Первоначальный план — сделать Саратов и район, к нему тяготеющий, центром восстания на Поволжьи. В связи с этим туда были направлены большие партийные силы. Уездные организации вели интенсивную работу по агитации среди крестьянства и созданию боевых крестьянских ячеек. Надежды подкреплял оренбургский казачий фронт против красных и слабость красного фронта... В городах работа была слабая. Кое-где были офицерские группы: в Аткарске (20 человек), Покровске (30—40 человек) и т. д.
"Главной нашей задачей в Саратове была дезорганизация советского 4-го уральского фронта, который стоял против казаков. Ответственный пост при штабе 4-й армии занимал наш полковник Бредихин, получивший в июне месяце назначение от советской власти формировать кавалерийский полк и кавалерийскую бригаду из двух полков. У нас и возникла идея пополнить через него эти полки своим офицерским кадровым составам, а затем — низшим... Но это провалилось, так как на фронте был арестован какой-то офицер, перебиравшийся через фронт, военным контролем 4-й армии, и через него добрались до дежурного генерала Оленихина и до полковника Бредихина. Бредихин, предупрежденный, с двумя ад'ютантами успел удрать, а то, что было в его бригаде, было ликвидировано. Такую же работу по пополнению частей мы вели в самом Саратове. Так, электротехнический батальон, батальон связи, минно-подрывная рота, — в них имелась серьезная связь с командирами этих частей и офицерским составом. Для пополнения своими людьми мы получали из Питера и Москвы людей из военной организации юнкеров, которых было много в военной офицерской орга-

- 232 -
низации в Саратове. Эта работа велась август — сентябрь, — те месяцы, которые я был в Саратове. Через свои связи мы вели военную разведку и информацию о боевых приказах и частях и все это переправляли через фронт нашими связями.
"В Саратов был переброшен за месяц до меня Шкловский, и на него была возложена задача организации подрывной работы на противоуральском фронте. Центр своей работы он сделал в Аткарске, достал из минной подрывной роты пироксилин и предлагал взрывать все поезда, которые шли в этом направлении, с чем большинство не соглашалось. Он был принужден из Аткарска уехать ввиду слежки. По техническим соображениям мы отклонили взрыв железнодорожного пути и решили его дезорганизовать, заменив гайки, скрепляющие рельсы, своими внутри выпиленными, которые легко снимались, и их снять в последний момент перед проходом поезда. Это — в сентябре. В Саратове офицерская организация была 70—100 человек. У нас с ними была тесная связь. В октябре военная работа в Саратове стала замирать, вдобавок в октябре я из нашей организации человек 35 были арестованы, из них человек 11—12 партийных, остальные—беспартийные офицеры".
Таковы были основные черты поволжской работы эсеров в Саратове. Как мы увидим дальше (главы "Комуч" и "Сибирь"), не менее энергичную и предательскую работу развили эсеры и в других городах Урала и Сибири. Выступления чехов шли под их знаменем, и им передавали чехи власть в захваченных городах, тем более, что в конце июня Центральный комитет партии социалистов-революционеров весь переехал в охваченный чешским восстанием район, оставив в Москве лишь бюро Центрального комитета. Еще ранее Центральный комитет призвал всех членов Учредительного собрания — эсеров с'ехаться в волжские города.
Союз земельных собственников и Торгово-промышленный комитет ¹).

В наследство от самодержавной России в дни кереновщины и после Октября продолжали жить и бороться две крупные экономические организации капиталистов в центре. Это — Союз земельных собственников и Торгово-промышленный комитет.
──────────────
^{1) Все фактические данные этой главы я беру из статьи тов. Агранова "Обзор деятельности контрреволюционных организаций в период 1918-1919 годов", опубликованной в "Красной книге" Всероссийской чрезвычайной комиссии, Т.II.

— 233 —
При Временном правительстве Союз земельных собственников ставил своей задачей борьбу с аграрными мероприятиями правительства. После Октября работа Союза заключалась первые месяцы в разработке проектов восстановления частного землевладения и возмещения убытков, причиненных революцией. Союз надеялся на скорое падение советской власти. Во главе его стоял А. В. Кривошеин, видными членами были: В. И. Гурко, И. Б. .Мейснер, М. Д. Ершов, Л. Л. Кисловский, В. И. Стемпковский, С. Д. Урусов, А. И. Морозов и другие.
Состоя те монархистов, Союз, естественно, входил в "Правый центр"¹). Однако, когда началась Октябрьская революция по деревням и крестьяне железной метлой погнали дворянчиков из их насиженных гнезд, теоретические занятия насчет "возмещения убытков от революции" потеряли всякий смысл. Наиболее активные члены Союза занялись борьбой с советской властью, участвуя в той или иной политической группировке на Дону, на Украине или в центре; Союз же, как организация, распался.

Более упорно держался Торгово-промышленный комитет. В это объединение входили представители союзов промышленности всех отраслей: хлопчатобумажной, шерстяной, льняной, металлической, шелковой (Кунин Н. Н.), союза об'единенной промышленности (А. С. Морозов) и оптовых торговцев (П. А. Бурышкин).
Председателем Комитета был С. Н. Третьяков и заместителем — Н. Н. Кукин, а потом С. А. -Морозов. После Октябрьского переворота члены Комитета внедрились в ряд советских экономических учреждений (Центротекстиль и др.), чтобы всячески вредить мероприятиям советской власти, и собирались для совместного обсуждения действий.
Летом 1918 года Торгово-промышленный комитет выбрал одних представителей для переговоров с союзниками, а других—с немцами, ища помощи против советской власти в интервенции. Белые организации в центре и на Дону Комитет поддерживал средствами. Его члены принимали участие и в "Правом" и в "Национальном" центрах²), а Комитет поддерживал и ту и другую организацию деньгами.

"Правый центр".
Совет общественных деятелей³), возникший еще при Керенском в августе 1917 года, имел (парламентский уклон и не удовлетворял наибо-

──────────────
^{1) О нем см. ниже.

^{2) О них см. ниже.

^{3) См. о нем примечание в главе "Контр-революция на Дону".

— 234 —
лее боевые группы буржуазии и помещиков, жаждавших активной борьбы с Октябрьским переворотом. Весною 1918 года среди них возникает мысль создать более компетентную и действенную политическую группировку. Таковая и была создана в марте 1918 года и получила впоследствии название "Правого центра".
"Правый центр" имел определенно монархический характер, так же как и Союз общественных деятелей. Он прямо высказался против Учредительного собрания вообще.
Один из руководителей "Правого центра", В.И. Гурко, сообщает о его образовании следующее¹):

"Убедившись, что Совет (Союз. — В.В.) общественных деятелей бессилен, некоторые из его членов решили образовать весьма ограниченную по числу входивших в нее лиц группу, поставившую себе целью связаться с военными кругами и при их помощи создать силу, могущую свергнуть большевиков".
Первоначально группа была основана в виде девятки, по 3 члена от Совета общественных деятелей, от партии к.-д. и от Торгово-промышленного комитета. Скоро группа расширилась, и в не входили следующие представители: от Совета общественных деятелей - Д. М. Щепкин, С. М. Леонтьев, Белоруссов (Белевский), С.Д. Урусов; от партии к.-д. - Новгородцев, Н.И. Астров, Степанов, Червен-Водали; от Торгово-промышленного комитета — С. А. Морозова, А.И. Бурышкин, А.М. Невядомский и М.М. Федоров; от Союза земельных собственников — А.В. Кривошеин (бывший царский министр), М.А. Ершов, В.И. Гурко, И.Б. Мейснер; от крайних правых — Л.Л. Кисловский и Рогович. Кроме того, персонально в нее входили Струве и Г.Н. и Е.Н. Трубецкие.

Председателем "Правого центра" был Новгородцев и отчасти А.В. Кривошеин, игравший в нем вместе с В.И. Гурко и С.М. Леонтьевым доминирующую роль. Довольно значительные суммы на его работу "Правый центр" получал через Морозова от Торгово-промышленного комитета.
По связи с военными и офицерскими конспиративными кругами "Правому центру" не повезло. Сначала сношение с ними, по словам Гурко, было поручено двум лицам: присяжному поверенному Кистяковскому и члену Государственной думы В.А. Степанову. "Сведения, которые они давали "Правому центру", - жалуется Гурко, - были во всяком
──────────────
^{1) "Архив" Гессена, т. XV: В.И. Гурко, "Из Петрограда через Москву, Париж и Лондон в Одессу".

— 235 —
случае чересчур оптимистичны и... не соответствовали действительности".
После от'езда Кистяковского связь с военными подпольными организациями в Москве вел сам Гурко. Он говорит¹), что сведения от военных кругов он получал до крайности туманные и "вся военная подпольная организация производила впечатление чего-то несерьезного и... не мощного". Возглавлял эту офицерскую организацию²) Довгерт. В ней же работал и кн. Крапоткин (Крупнейший земельный собственник), полковник генерального штаба Скот, инженер Ильинский и др. "Наиболее энергичными организаторами офицерских отрядов в Москве были два молодых кавалерийских офицера — ротмистр Московского драгунского полка Золотарев, ротмистр гвардейского кавалерийского полка Л. и офицер военного времени приват-доцент К.³). Московская офицерская группа получала определенные ежемесячные пособия от "Правого центра" за счет средств, отпускавшихся промышленными кругами. Сумма эта в общем была довольно значительная, достигнув в мае и июне 800 тысяч рублей, но самый размер пособий для каждого отдельного лица был невелик, превышая лишь для отдельных лиц 250 рублей в месяц" ⁴).

Таким образом мы видим, что сорганизовать что-нибудь серьезное из военных подпольных групп "Правый центр" не смог. Итти под открытым монархическим забралом в этот период контр-революции не решалось даже большинство офицерства.
Но зато по части распродажи России агентам заграничного империализма "Правый центр" проявил большую и расторопность и неразборчивость. Они почти одновременно вели переговоры и с представителями Антанты и с представителями австро-германского империализма. И тех и других они умоляли ввести свои войска на русскую территорию и, свергнув советскую власть, превратить Россию тем самым в свою колонию. Они заранее соглашались на все — лишь бы вернуть свою собственность и свои барыши.
──────────────
^{1) "Архив" Гессена, т. XV.

^{2) По приезде с Дона Савинков столкнулся с этой подпольной офицерской организацией "Правого центра" и пишет о ней следующее: "Здесь (в Москве) я разыскал тайную монархическую организацию, об'единявшую 800 офицеров гвардейских и гренадерских полков. Их возглавляли видные общественные деятели, они мечтали о конституционной монархии" — Савинков, "Борьба с большевиками", издание Русского полит, комитета, Варшава, 1920 г.

^{3) Указанные Гурко начальные буквы фамилий, возможно, вымышлены.

^{4) Все взятое в кавычки — из статьи Гурко.

— 236 —
О переговорах с французской миссией Гурко пишет: "Переговоры с французскими представителями велись в течение некоторого времени отдельными членами "Правого центра". Велись они на квартире кн. Е. Н. Трубецкого, а участвовали в них, кроме хозяина квартиры, А В Кривошеин, П. Б. Струве, В. И. Гурко и однажды Н. И. Астров". Видимо, французы настаивали на об'единении с остальными антисоветскими партиями, так как Гурко разражается по поводу них следующей истерикой:
"На самоуверенные и легкомысленные убеждения французов... переоценивавших силу и значение русских социалистических кругов, об'единиться всем русским политическим партиям... некоторые из нас возражали, что это не только невозможно, но и бесцельно. Социал-демократы меньшевики и эсеры нам столь же чужды и представляются нам столь же вредоносными для русского государственного бытия, как и большевики"...
О переговорах с немцами Гурко пишет: "Как раз в то время, когда велись переговоры с французами об образовании уральского фронта, некоторые представители германского правительства завязали сношение с группой политических деятелей умеренно правого направления в Петрограде. Со стороны этой группы наиболее деятельное участие принимали В. Ф. Трепов и барон Б. Э. Нольде. Об этих переговорах был осведомлен московский "Правый центр", и тут впервые возник вопрос о возможности опереться на германцев в деле свержения большевиков...
"Московский "Правый центр" довольно продолжительное время верил в возможность сговориться с немцами и при их помощи свергнуть большевиков. Велись по этому поводу двумя командированными с этой целью членами "Центра" переговоры с советником германского посольства Ритцлером. Были, впрочем, и другие посредники между представителями Германии и русскими общественными деятелями. Живое участие принимал в этом деле между прочим и бывшие обер-прокурор синода в кабинете Витте, кн. А.Д. Оболенский. На частном совещании по этому вопросу в квартире Оболенского принимал участие специально приехавший с этой целью из Ленинграда барон Б.Э. Нольде.
"Немцы говорили о возможности прибытия в Москву из Смоленска, где они находились, некоторых немецких воинских частей для непосредственного участия в перевороте. Но после... они заявили, что непосредственного участия в перевороте принять не могут, и лишь усиленно убеждали представителей "Правого центра" произвести его собственными силами, говоря, что они со своей стороны лишь помогут косвенно, дав возможность русским контр-революционным силам проникнуть в склады

— 237 —
оружия, а также заставив к ним примкнуть будто бы всецело от них зависящий один из латышских батальонов".
Таким образом "Правый центр" определился в большинстве как организация германофильского направления. Однако к лету положение немцев на западном фронте стало угрожающим, внутри Германии начались волнения. Германская буржуазия не в силах была кинуть свои войска на Москву. Украина, занятая ими, уже застряла у них поперек горла, она не только горела в огне крестьянских восстаний и требовала для своей оккупации все больше войск: она революционизировала немецкие войска, посылавшиеся в нее, и последние тоже начали кое-где выкидывать красные флаги. Поэтому на просьбу "Правого центра" к германскому посольству занять своими войсками Москву¹) Ритцлер, советник германского посольства, принужден был категорически ответить, что "этого спектакля мы русской буржуазии не дадим".

В то же время ослабление Германии вызвало прилив "рыцарской преданности" союзникам у значительной части членов "Правого центра". И они заявили о своем выходе из "Правого центра" в виде протеста против его германской ориентации. Так произошел раскол "Правого центра" в июне месяце. Вышедшие из него члены образовали новую политическую группировку под названием "Национальный центр". "Правый центр" продолжал существовать до осени 1918 года, сообщая чехам через фронт шпионские данные о Красной армии и ведя по мере своих сил другую контр-революционную работу. Распался он в начале августа, так как все его видные деятели уехали на юг, а кое-кто из оставшихся продолжал работать в других правых организациях.

"Национальный центр".
"Национальный центр" держался всецело союзнической ориентации, и его программа вполне совпадала с генеральской контр-революцией на Дону. Свои симпатии, материальную и политическую поддержку он отдавал добровольческой армии и ее генералам Алексееву и Деникину.
Так же, как донские генералы, "Национальный центр" немножко прикрывался Учредительным собранием, хотя и говорил про него в общих и очень туманных чертах. В состав его вошли представители высшей царской бюрократии, крупных промышленников, землевладель-
──────────────
^{1) "Правый центр" к этому времени даже успел разработать закон о взаимоотношениях новых русских властей с германским командованием в период оккупации.

— 238 —
цев, старообрядческих общин, церковного собора, земских и городских дореволюционных учреждений, верхов кооперации и пр.
Председателем его был Дм.Н. Шипов вплоть до своего ареста, активными работниками были: Н. Н. Щепкин, Н. И. Астров, Степанов, П. Б. Струве, М. М. Федоров, Червен-Бодали, В. Н. Челищев, Карташев, О. П. Герасимов, С. А. Котляревский, Огородников, В. Н. Муравьев, Н. К. Кольцов, Онуфриев, С. Е. Трубецкой, М. С. Фельдштейн и т. д.
Программа "Национального центра" содержала в себе следующие пункты: 1) свержение советской власти, 2) учреждение единоличной диктатуры с чрезвычайными полномочиями в тесной связи с добрармией, 3) установление твердого порядка и искоренение большевизма, 4) продолжение войны с Германией.
Таким образом здесь так же, как в добрармии, основным лозунгом борьбы было: единоличная военная диктатура, как промежуточный этап к конституционной монархии, о которой, естественно, и те и другие пока что умалчивали.
С самого своего возникновения "Национальный центр" завел тесную связь с добровольческой армией генерала Алексеева и другими белыми генералами на юге. Он составляет для Дона проекты законов буквально по всем отраслям государственного строительства и пересылает их на юг. Лишь один аграрный вопрос не разрабатывается, чтобы не вызывать трений с "Союзом возрождения". Во второй половине лета 1918 года на Кубань были командированы Н. И. Астров, Степанов и М. М. Федоров, чтоб взять под свое влияние добрармию. Они образовали там отделение "Национального центра" и вошли в качестве советников в правительство на Дону.
"Национальный центр" был создан Центральным комитетом партии к.-д., и большинство его членов были членами партии к.-д. В Ленинграде "Национальный центр" имел свое отделение. По настоянию союзников в июле 1918 года произошло об'единение "Национального центра" с "Союзом возрождения" на одной политической платформе, при чем "Национальному центру" пришлось поступиться "единоличной военной диктатурой" в пользу директории из трех лиц.
По поводу состоявшегося политического соглашения обе организации декларировали в следущем обращении в сибирских и южных белогвардейских и эсеровских газетах¹).

──────────────
^{1) Я привожу текст обращения из газеты "Заря", Омск, No 79 от 18 сентября 1918 года.

— 239 —
"Письмо московских политических деятелей от 24 июля (6 августа) 1918 года". В письме сообщалось, что оно написано от имени¹) "Союза возрождения" и "Национального центра" —двух политических организаций, договорившихся между собой на одной общей политической платформе... Основания этой платформы сводятся к следующему: воссоздание русской государственной власти, воссоединение с Россией насильственно отторгнутых от нее областей и защита ее от внешних врагов. Задачу воссоединения и защиты России (обе организации.—В. В.) рассчитывают осуществить в тесном согласии с союзниками... "Союз возрождения" и "Национальный центр" существуют параллельно, не сливаясь между собой... связью между ними является партия к.-д., представители которой входят в то и другое единение".

Относительно формы государственной власти, которую мыслили оба об'единения после свержения большевиков, в письме говорилось: "До установления окончательной формы государственного устройства власть... должна являть собою наделенный полнотою прав, независимый... верховный орган, конституция которого представляется в форме директории трех. В состав этой директории с равными правами должны войти авторитетное военное лицо, руководящее всеми вооруженными силами, и два лица, представляющие социалистические и несоциалистические течения в стране..." (читай: один к.-д., один правый эсер и один военный монархического пошиба в духе генерала Алексеева— Деникина. — В. В.).
Далее письмо высказывало недовольство Самарской учредилкой, считая ее совершенно излишней, предупреждало о том, что немцы войну на империалистическом фронте проиграли, и сообщало следующее: "В этом процессе национального возрождения обе политические группы рассчитывают на помощь и живую поддержку со стороны союзников... работа ведется, в постоянном взаимодействии с нашими союзниками, с которыми удалось достигнуть соглашения по основным вопросам".
Таким образом под протекторатом союзников произошло политическое соглашение всех антисоветских партий, начиная от монархистов и кадетов и кончая народными социалистами и эсерами. Этим самым была согласована и общая линия белогвардейского фронта, начиная с чехов и самарского правительства и кончая донской контр-рево-люцией.
Между тем "Национальный центр" вел также деятельную контрреволюционную работу в Москве и Ленинграде. Работа носила чрезвы-
──────────────
^{1) Далее в кавычках текст письма.

— 240 —
чайно законспирированный характер, без всяких выступлений в легальной прессе. Совместно с Торгово-промышленным комитетом "Национальный центр" потратил немало усилий, чтоб разрушить хозяйственную деятельность советских органов, и поощрял злостный саботаж во всех областях.
По признанию члена Центрального комитета партии к.-д. инженера Федотова, который был председателем правления Орехово-Зуевской группы текстильных предприятий, Щепкин Н. Н. и Степанов ставили ему на вид необходимость содействовать приостановке фабрик.
Видимо, к этому времени советская власть успела так прибрать к рукам деньги и сейфы русской буржуазии, что субсидировать в значительной мере "Национальный центр" она уж не могла. И Савинков, руководитель Союза защиты родины и свободы, — крупной офицерской военной организации, которая идеологически возглавлялась "Национальным центром", говорил¹): "Создавая "Национальный центр", мы надеялись, что он явится источником денежных средств, что ему будет помогать организация московских промышленников и других, но мы ошиблись, и нам пришлось из собственной казны давать им деньги. Французы им тоже помогали".

Союзники все же довольно щедро снабжали деньгами "Национальный центр", ибо в расходах он не стеснялся и хорошо оплачивал специалистов и профессоров, которым давал какие-либо поручения. Так, по его инициативе редактор "Задруги" Мельгунов предпринял составление указателя всех коммунистов, с обозначением их имен, революционных псевдонимов и последовательно занимаемых ими должностей. На работу было ассигновано 10 000 рублей. Надо полагать, что указатель составлялся не из любви к истории, а на предмет поголовного истребления коммунистов при ожидаемой реставрации. "Национальный центр" же предпринял составление сборника, освещающего деятельность советской власти в "соответственном" виде, и ассигновал на это 25 000 рублей. Он же субсидировал контр-революционеров, заключенных в московских тюрьмах, и т. д. и т. д.
Вслед за образованием чешского фронта, когда белогвардейщина прочно утвердилась на Урале и в Сибири, там тоже были открыты филиалы "Национального центра" под названием "Всероссийского национального союза".
──────────────
^{1) См. его показания на процессе. Полный отчет по стенограмме суда, изд. 1924 г.

— 241 —
Так 17 октября в Уфе состоялось собрание ряда лиц, на котором был выбран Инициативный комитет по образованию Союза, и принята декларация Национального союза. В комитет вошли¹):

"1. А. А. Битков, член "партии великой России". 2. Б. В. Савинков, журналист, член "Национального центра" и "Союза защиты родины и свободы". 3. Н. С. Григорьев, врач, член партии "Единство" и "Союза защиты родины и свободы". 4. А. А. Дикгоф-Деренталь, журналист, член "Союза защиты родины и свободы". 5. И. С. Кривоносов, врач, член "Великорусского союза". 6. Ю. И. Крыжановский, член партии народной свободы (т.-е. к.-д.—В. В.). 7. Е. А. Меерович, инженер, член "Союза защиты родины и свободы". 8. А. Н. Плотников, беспартийный. 9. Гр. А. Ряжский, член партии народной свободы. 10. А. С. Белоруссов, журналист, член "Национального центра", беспартийный. 11. Е. С. Синегуб, журналист, беспартийный. 12. И. Н. Шендриков, член Уфимского государственного совещания, член партии "Единство", член Туркестанского комитета Временного правительства. 13. В. И. Язвицкий, журналист, член партии "Единство" и "Великорусского союза".
Для заведывания делами Союза и приема заявлений новых членов было тогда же избрано временное правление в следующем составе: А. С. Белоруссов, Гр. А. Ряжский, Б. В. Савинков, Е. С. Синегуб, В. И. Язвицкий.
Декларация Национального союза гласила следующее: "Настало время об'единить разрозненные усилия отдельных патриотов и обособленных организаций, преследующих цели национального и государственного возрождения... Наша задача—поставить на первый план патриотические и государственные интересы... Уже с лета 1917 года в центральной России начали возникать организации, пытавшиеся остановить поток разрушения²)... Уже с начала минувшей осени (1917 года. —В. В.) начались попытки организации военной силы, чтобы вооруженной рукой остановить работу губителей России. Среди этих попыток первое место как по достигнутому успеху, так и по роли предстоящей ей в будущем занимает... добровольческая армия, организованная генералом М. А. Алексеевым в сотрудничестве с цветом русского генералитета на Дону в ноябре 1917 года. Вслед за этой инициативой и отчасти в связи с ней начали возникать по всему лицу земли русской преимущественно воен-

──────────────
^{1) Далее я беру текст в кавычки, так как приводимый список с "титулами" является подлинным текстом из декларации.

^{2) Как известно, летом 1917 года возник целый ряд подпольных монархических военных организаций, которые стремились свергнуть кереновщину я установить военную диктатуру.

— 242 —
ные (читай: офицерские.—В. В.) организации, развивавшиеся при деятельной поддержке и под руководством "Национального центра" и "Союза защиты родины и свободы". В настоящее время нет города в России, где не существовало бы организации или по крайней мере кадров ее, и все более часты и значительны вооруженные выступления их против большевистской власти...
"Инициативный комитет, приглашая всех добрых русских граждан вступить в ряды Национального союза, не предвосхищает его программы... тем не менее он считает нужным указать основные положения, которые... должны лечь в основу его программы...
"3. Нормальным волеизъявлением нации Инициативный комитет считает вотум... народного собрания, составленного из лиц, обладающих по своему возрасту и жизненному опыту достаточными данными для участия в государственных делах... Он думает, что ныне действующий избирательный закон, передающий голоса избирателей в распоряжение партийных комитетов... и снабжающий избирательными правами малолетний и бродячий элемент (читай: рабочих.—В. В.), должен быть пересмотрен. Армия ни в каком случае в выборах и в политической борьбе участия принимать не должна...
"4. Основным условием объединения и упорядочения России Инициативный комитет считает образование твердой и авторитетной власти. Формой организации власти, наиболее отвечающей этому заданию, Инициативный комитет считает диктатуру... Первым моральным условием возрождения страны Инициативный комитет считает нравственное и культурное развитие населения, без помощи религии нельзя справиться с этим духовным распадом¹); первым материальным условием — наличность армии, построенной на началах дисциплины и воинского долга" ²)... и т. д.

^{________________
──────────────
1) Курсив мой.

^{2) Полный текст декларации см. "Отечественные Ведомости", No 13 от 24 ноября 1918 г., Екатеринбург.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ.
ВООРУЖЕННАЯ БОРЬБА ВНУТРИ СОВЕТСКОЙ РОССИИ.
Союз защиты родины и свободы.
"Национальный центр", как уже говорилось выше, идеологически возглавлял крупную подпольную военную организацию, работавшую в Москве и в ряде близлежащих городов, которой руководил Савинков. Организация эта была создана по призыву генерала Алексеева и называлась "Союз защиты родины и свободы".
История возникновения Союза защиты родины и свободы рисуется великолепно в статье одного из его участников — А. Дикгоф-Деренталя¹): "Немедленно после Октябрьского переворота в Москве и в разных других городах России возникли во множестве тайные военные, почти исключительно офицерские, организации сопротивления. В Москве их насчитывалось до десятка. Среди них были совершенно независимые организации, руководимые ранее сложившимися офицерскими союзами и обществами... Возникли новые политические образования... В это время (в середине января 1918 года) в Москву приехал Савинков, как член гражданского совета при генерале Алексееве, с определенным поручением последнего организовать и по возможности об'единить офицерские силы Москвы без различия партий и направлений на единой патриотической основе... В середине марта удалось создать большой и сложный аппарат. В учреждениях штаба (Союза. — В. В.), начальником которого был Перхуров, работало от 150 до 200 человек, обслуживавших и об'единявших до 5 тысяч офицеров в Москве и некоторых провинциальных городах".

Печатный устав Союза защиты родины и свободы²) носил название "Основные задачи". Они делились на задачи ближайшего момента и последующие. Первые имели 4 пункта: 1. Свержение советского пра-

──────────────
^{1) Данные, приводимые в статье, сверены мною с документами, взятыми по делу Союза, с показаниями Савинкова и с показаниями арестованных офицеров. Статья совершенно верно рисует картину возникновения Союза. Она была помещена в "Отечественных Ведомостях", No 13, 1918 г.

^{2) Взятый у них при обыске.

— 244 —
вительства. "2. Установление твердой власти, непреклонно стоящей на страже национальных интересов России. 3. Воссоздание национальной, армии на основах настоящей воинской дисциплины, без комитетов, комиссаров и т. д. Восстановление нарушенных права командного состава и должностных лиц... 4. Продолжение войны с Германией, опираясь на помощь союзников".
Задачи последующего момента были формулированы в одном пункте: "Установление в России такого образа правления, который обеспечит гражданскую свободу и будет наиболее отвечать потребностям русского народа". Пункт этот формулирован нарочно туманно. Некоторый свет на то, какой строй предполагал установить в России Союз, проливает примечание к указанному пункту. Оно гласит: "Учредительное собрание первых выборов считается аннулированным". Как известно, в Учредительном собрании в большинстве были эсеры-черновцы, всегда ратовавшие за коалицию с кадетской буржуазией. Однако для членов Союза защиты родины и свободы этого было недостаточно, ибо они хотели без всяких помех итти к восстановлению монархии.
Состоял Союз главным образом из офицеров. Об этом же говорит и "Положение 1-е". Оно гласит: "Несомненно, что вся тяжесть первого удара в начале выступления неизбежно ляжет на плечи наиболее идейных людей, обладающих кроме того технической подготовкой и твердой решимостью жертвовать собой до конца в борьбе за желанные результаты. Таким элементом в первую голову является офицерство... затем идейное гражданское население, обладающее некоторой технической подготовкой... Все остальные, технически мало или вовсе не подготовленные, послужат резервом для закрепления и развития успеха первоначального удара".
Но указанная программа и цели Союза были известны лишь весьма ограниченному числу его членов. Официальное лицо организации было — беспартийность. Но это лишь спекуляция на беспартийность, чтобы привлечь разношерстное, а подчас и неопределившееся офицерство и интеллигенцию. Союз защиты родины и свободы старался затушевать и свою партийность и свою программу. Игра шла втемную. Даже цели организации, по показаниям арестованных, говорились не всем. Чтоб привлечь отдельные группы офицеров, приходилось с каждым говорить на его языке. Благодаря строго конспиративному принципу, по которому один человек должен был знать только четырех из организации, эта игра втемную удавалась.
Устав Союза требовал полного и беспрекословного подчинения своим начальникам. В § 1 устава говорилось: "Верховное командова-

- 245 -
ние российской добровольческой армией принадлежит бывшему верховному главнокомандующему, генералу М. В. Алексееву, командующему в настоящее время южной армией. Командующим северной добровольческой армией... является бывший управляющий военным министерством Б. В. Савинков".
В § 2 устава об условиях службы была указана таблица жалованья, которое выплачивалось каждому члену Союза защиты родины и свободы. По ней рядовой получал 300 рублей в месяц, отделенный — 325 рублей, взводный командир—350 рублей, ротный командир—400 рублей, батальонный—500 рублей и командир полка—600 рублей. Кроме того выдавались пособия семьям от 150 до 300 рублей в месяц и бесплатные продукты и обмундирование.
Таким образом завербованные офицеры получали жалованье от штаба Союза и несли только 2 обязанности: хранить абсолютную тайну и по приказу явиться на сборный пункт для вооруженного выступления. Отказы от участия в организации при условии сохранения тайны принимались до 25 мая. "После этого всякие уклонения от обязанностей и отказы будут считаться сознательной изменой, равно как и разглашение тайн организации, и караться до лишения жизни включительно",—говорил устав Союза.
О схеме формирования Союза Савинков рассказывает следующее¹): "Мы формировали отдельные кадровые части всех родов оружия. Нормальный кадр пехотного полка мы считали 86 человек (полковой командир, полковой ад'ютант, 4 батальонных, 16 ротных и 64 взводных командиров)". Организация Союза создавалась на очень конспиративных началах: отделенный командир знал лишь своего взводного командира, взводный — ротного, ротный — батальонного, батальонный — полкового командира, так что каждый член организации снизу знал только одного человека. Сверху же каждый член организации знал 4, т.е. начальник дивизии знал 4 полковых командиров, полковой командир—4 батальонных и т. д. При наступлении благоприятных обстоятельств Союз думал произвести набор солдат (!).

"К концу мая,—пишет Савинков,—в Москве и... (ряде.—В. В.) городов России было до 5 500 человек, сформированных по указанному образцу, пехоты, артиллерии, кавалерии и саперов".
Союз защиты родины и свободы являл собою трогательное единение всех антисоветских партий. Савинков, называющий себя незави-
-─────────────
^{1) Савинков, "Борьба с большевиками", изд. Русского политического комитета, Варшава, 1920 г.

— 246 —
симым социалистом, так описывает персональный состав руководящей верхушки Союза: "Я приехал в Москву и... встретился с Перхуровым (монархист. — В. В.). С этой встречи с Перхуровым началась немедленная первоначальная работа по созданию этой организации..." ¹).

Во главе Союза стоял штаб; возглавлял штаб Савинков. "Во главе вооруженных сил (командующим войсками),—повествует Савинков²),—стоял генерал Рычкев—монархист; начальником штаба был полковник Перхуров—монархист; начальником оперативного отдела был полковник У.—республиканец; начальником мобилизационного отдела —1 штаб-ротмистр М. — с.-д. группы Плеханова; начальником разведки и контр-разведки—полковник Бреде—республиканец; начальникам отдела сношений с союзниками—Дикгоф-Деренталь—с.-р.; начальником агитационного отдела—Н. Н.—с.-д. меньшевик; начальником террористического отдела—с.-р; начальником иногороднего отдела—Григорьев, с.-д. плехановец; начальником конспиративного отдела—с.-д. меньшевик; секретарь—Ф. Клепиков—независимый социалист".

Чем занимались указанные отделы конспиративного штаба, ясно из их названий. Остановимся лишь несколько на работе террористического отдела. Савинков повествует³): "Был такой момент, когда я, помню, был в полном отчаянии, когда я не знал, откуда взять средства, и в это время без моей просьбы,—я не обращался к ним,—ко мне явились чехи, и эти чехи мне передали сразу довольно большую сумму — 200 тысяч керенских денег. Их передал мне Клецандо от имени Масарика "и говорил, что они хотели бы, чтобы эти деньги, по возможности, были употреблены на террористическую борьбу, не указывая персонально на кого... Предполагались (Союзом. — В. В.) покушения на Ленина и Троцкого в 1918 году. Делалось очень мало. Пытались организовать наблюдение по старому способу. Но нужно сказать, что они (очевидно, члены Союза. — В. В.) ни Ленина, ни Троцкого никогда не видели. Из этого толку вышло мало. И не потому, что мы не хотели, а потому, что мы не сумели и не смогли. Одно лицо мне рассказывало о том, как живет Ленин, где живет Ленин, но дальше этого дело не пошло. К делу Каплан наш Союз не имел никакого отношения...".

Одновременно с этой подготовительной организационной работой Союз устраивает и находит ряд своих агентов в советских учреждениях.
─────────────
^{1) Показания Савинкова на процессе.

^{2) "Борьба с большевиками".

^{3) Его показания на процессе.

— 247 —
Савинков сообщает¹): "...Наши члены служили в германском посольстве, Совете народных комиссаров, Чрезвычайной комиссии, в большевистском штабе и т. д., и мы имели ежедневно сводку из этих учреждений".

Как выяснили допросы арестованных (летом 1918 года) членов Союза и взятые у них документы, член Союза защиты родины и свободы анархист Бирзе (кличка) стаял во главе красной разведки, в военном контроле. Другой член Союза Веденников (народный социалист) устроился даже начальником московской продовольственной милиции и как таковой снабжал Союз оружием и документами. Ряд членов Союза пробрались на командные посты в Красную армию и т. д. и т. д.

Средства, на которые существовал и работал Союз, получались от союзников. Денежную историю Союза Савинков описывает так²): "Организация началась в сущности из ничего". Я приехал в Москву, и со мною в кармане было каких-нибудь 500—700 рублей керенскими деньгами... Средств никаких не было. Средства я добывал тем, что я сам лично бегал по Москве и находил — где тысячу, где пятьсот, где 2 тысячи керенских денег. Вот какой был первоначальный бюджет.

"Организация росла, росла гораздо быстрее, чем я ожидал, чем я мог надеяться, и, конечно, этих денежных средств ни в какой мере не хватало". (В это время Масарик прислал ему 200 тысяч керенских, которых упоминалось выше.) "Вот они-то и спасли организацию. Они дали ей возможность развиваться и притти в такое положение, когда она своей численностью и организованностью заинтересовала французов.
"Не я пошел искать французов, а они меня разыскали и начали свою помощь: сначала дали 20—40 тысяч, потом эта цифра возрастала. Больше денег ниоткуда не поступало: частные пожертвования были мелки, не более 2—3 тысяч. От чехов денег больше не получали.
"Персонально из Союза вел переговоры с французами главным образом Деренталь. Я лично видел раза 2, может быть 3—4 раза, Гренара и Лаверна... Французы давали деньги мне, в мое распоряжение... Французский чиновник обыкновенно приносил деньги туда, куда я указывал, и вручал лично мне. Сначала суммы не определялись, просто говорилось, что не можем вести дело, потому что нечем существовать, и были поступления сорок тысяч, сто тысяч и т. д.... Организация развивалась довольно быстро, и ее развитие требовало все большего и боль-
──────────────
^{1) "Борьба с большевиками".

^{2) См. его показания на процессе.

— 248 —
шего количества средств. Французы знали все ее развитие. Следили очень внимательно за ее ростом и поддерживали ее, присылая с ее ростом и более значительные суммы... А потом, когда речь шла о восстании (Ярославль, Рыбинск и другие), то специально на восстание французы дали, если не ошибаюсь, 2 миллиона сразу".
С правыми эсерами Союз работал в полном контакте. "Не договариваясь практически, мы были более или менее осведомлены о том, что делается друг у друга... Борис Моисеенко был представителем для нас от с.-р., и все переговоры я вел с ним",—говорит Савинков¹).

К концу мая Союз так вырос, что его размеры не позволяли уже оставаться в подпольи. Савинков первоначально думал о выступлении в Москве. Выступление было назначено на 1—2 июня, и к этому времени велись подготовления. В одном из приказов центрального штаба к начальствующим лицам Союза предписывалось: "Озаботиться изучением Москвы в смысле точного знания, в каких домах находятся учреждения, силы и оклады противника, выяснить, по каким дорогам легче и возможней стянуть в Москву войска и какая форма группового передвижения наиболее применима: группа рабочих, грузчиков, артистов, мешечников, сколько дней езды к месту назначения, иметь ли при себе провиант и на сколько дней...".
Однако выступление в Москве по неизвестным причинам было отменено и решено было эвакуировать часть организации в Казань. Белогвардейские источники говорят о причинах эвакуации следующее: захватить Совет народных комиссаров и важнейшие стратегические пункты в Москве было тогда нетрудно, но продержаться невозможно, во-первых, ввиду значительности советских отрядов и, во-вторых, ввиду невозможности прокормить население столицы, так как транспорт был разрушен. Новая власть скоро бы потерпела крах. Оставление организации в бездельи грозило ей распадом, и штаб разработал и принял план захвата Казани. Савинков говорит²), что "отдал распоряжение об эвакуации части членов организации в Казань, которая была еще в ваших (большевистских. — В. В.) руках, на тот предмет, чтобы при приближении чехов поднять там восстание".

Были намечены воинские части для эвакуации, посланы квартирьеры в Казань. Всего предполагалось переправить 500—700 человек. Едущим на разведку квартирьерам выдавали при поездке 400 рублей и на наем помещения 2000 рублей; кроме того он получал 400 рублей на семью,
──────────────
^{1) См. его показания на процессе.

^{2) См. показания на процессе.

— 249 —

150 рублей— под'емных и обмундировочных—100 рублей, пользовался квартирным довольствием.
Была составлена особая инструкция, которой должен был руководствоваться каждый эвакуировавшийся член Союза. В ней между прочим говорилось: "Важным условием является внешний вид передвигающегося. Не должно быть никаких внешних признаков офицера (бриджи, галифе, френчи)... Все должны быть одеты возможно проще и даже неряшливо. Никаких политических разговоров не вести. По прибытии на место соблюдать строгую конспирацию и продолжать разыгрывать прежнюю роль (крючник, артист, мешочник)".
В разгар эвакуации, в ночь на 30 мая, Всероссийской чрезвычайной комиссией был арестован явочный штаб Союза в Москве и через него до 100 членов Союза. Там же были захвачены план эвакуации в Казань и документы о существовании Союза и подготовлении выступления в Казани. Благодаря показаниям некоторых арестованных Всероссийской чрезвычайной комиссии удалось проникнуть в казанскую организацию, и весь казанский штаб был целиком заарестован, в том числе и генерал Попов.
Однако разгромить организацию не удалось. Савинков пишет¹): "Перхуров, Дикгоф-Деренталь, доктор Григорьев и полковник Бреде были целы, это дало возможность продолжать дело". Только с подавлением поднятого Союзом защиты родины и свободы восстания в Ярославле Союз получил сокрушительный удар и перестал существовать, а большинство его членов перекочевало к чехо-словакам.

Союз и восстания на Волге ²).

Союз защиты родины и свободы, являясь самой крупной подпольной офицерской организацией, поднял в начале июля ряд крупнейших восстаний по приказу союзников. Савинков о союзном плане восстаний рассказывает: "Я первоначально думал о выступлении в Москве... Может быть, именно на этом плане я бы окончательно и остановился, если бы французы, в лице консула Гренара и военного атташе гене-
──────────────
^{1) "Борьба с большевиками".

^{2) Для этой главы мною, кроме документов, опубликованных в "Красной книге" ВЧК, т. I, и газет, использованы следующие работы: Савинков" , "Борьба с большевиками", издание Русского политического комитета, Варшава 1920 г., показания Савинкова на своем процессе и Маршана на процессе эсеров, статья Дикгоф-Деренталя в "Отечественных Ведомостях", Екатеринбург.

— 250 —
рала Лаверна, которые действовали от имени французского посла Нуланса, не заявили мне о том, что... будет высажен англо-французский десант со значительными силами в Архангельске.
"Они мне заявили, что будет свергнута ваша власть... Для этого нужно, мол, сделать вооруженное выступление по такому плану: занять верхнюю Волгу, англо-французский десант поддержит восставших, и эта верхняя Волга будет базой для движения на Москву. Вот каков был план... Десант в Архангельске, восстание на верхней Волге, Муром — только потому, что там в это время была Ставка, а потом уже с верхнего течения Волги — дальше на Москву... Я говорил и о Вологде, но там у нас было очень мало сил... И французы нам говорили, что с Вологдой они сами справятся... Предполагалось: Рыбинск, Ярославль, Кострома, Муром...

"Я, обдумав этот план... готов был забраковать его... мне не казалось, что у нас есть достаточно сил... я себе говорил, что разумнее перевести организацию, хотя бы частично, в Казань и поднять там восстание при приближении чехов. Но через Гренара мне была прислана телеграмма Нуланса из Вологды, в которой он категорически подтверждал, что десант высадится между 5 и 10 июля, и категорически меня просил начать восстание на верхней Волге именно в эти дни, а не в какие-либо другие, ибо иначе может случиться так, что "десант высадится, а вы еще не выступили". Вот эта-то телеграмма и заставила меня выступить"¹).

Савинков изображает причину выступления как результат лойяльных переговоров с французами, стесняясь, видимо, признать факт, что он и его организация были просто содержанками французов и поэтому всецело от них зависели. Более верную картину взаимоотношений Союза с союзниками, а также причину восстаний, поднятых Союзом, рисует в своих показаниях Маршан²). Он говорит: "Когда .Нуланс приехал (в конце мая или в начале июня) в Москву, он вел переговоры с рядом политических деятелей, между прочим через Гокье с Савинковым. Последний просил увеличить ему кредит, и Нуланс через Гокье сказал: "Передайте ему, что пока он не докажет наконец, что он, по крайней мере, имеет где-нибудь людей, способных итти на бой, я ему больше ни одного су не дам". Савинков настаивал на ускорении высадки союзных войск в Архангельске, а французское посольство подталкивало на активные действия антисоветские организации обе-

──────────────
^{1) "Борис Савинков перед Военной коллегией Верховного, суда СССР", полный отчет по стенограмме суда. Издание Литиздата НКИД, 1924 г.

^{2) Стенограммы процесса эсеров, заседание 26 июня.

— 251 —
щанием союзнической вооруженной поддержки. Белые организации, которые, очевидно, чувствовали свою слабость, наоборот, хотели выиграть время и ждали высадки союзников. Нуланс требовал, чтобы Савинков начинал. Для союзников нужен был предлог — "народное восстание". Тогда Савинков, видя что нет возможности получать дальше кредиты, через Гокье передал Нулансу, что он может поднять восстания Ярославле и других городах. Все это я передаю со слов Гокье". Говоря далее о восстании, Савинков жалуется, что союзники в это время десанта не сделали. "Они нас совершенно обманули. Мне очень трудно допустить, чтобы Нуланс — посол — не знал, будет ли десант .в Архангельске или нет, и я не знаю закулисной стороны, но мне думается, что здесь со стороны французов было скорее сознательное введение меня в заблуждение, чем что-нибудь иное. Я думаю, что Нулансу и французскому правительству по разным соображениям, может быть, нужно было иметь право сказать, что против вас ведется вооруженная борьба, сослаться в этом отношении на какой-либо действительно-выдающийся факт".

Указывая дальше на то, что время выступления, на котором настаивали союзники, совпадает с лево-эсеровским выступлением в Москве, Савинков делает предположение, что "французы знали о том, что левые эсеры будут выступать, о чем мы, повторяю, не знали, потому что мы имели контакт с правыми эсерами, а с левыми эсерами мы контакта не имели. И французы, зная, что левые эсеры будут выступать в Москве, наши силы перебросили сознательно на верхнюю Волгу, старясь приурочить время выступления нашего и их приблизительно к одному и тому же моменту" ¹).

Во всяком случае Союз защиты родины и свободы согласился поднять восстание, и "специально на восстание французы дали, если не ошибаюсь, два миллиона сразу",—говорит Савинков. Торг состоялся, и после этого надо было получить санкцию на предполагавшееся восстание от "Национального центра", политически возглавлявшего Союз. Но так как последний был также на содержании у союзников, то здесь разногласий не получилось. Савинков показывает: "Я просил Национальный комитет рассмотреть это дело и высказать свое мнение: взять ответственность или не брать. Национальный комитет выдвинул из своих рядов так называемую военную комиссию, которую я допустил на заседания нашего штаба и члены которой присутствовали при всех моих предварительных распоряжениях и были совершенно в курсе

──────────────
^{1) Его показания на суде, стр. 62—63.

— 252 —
всех планов. Эти лица доложили "Национальному центру" о том, что они знали, и "Национальный центр" взял на себя ответственность за Ярославль и сказал: да, в этих условиях начинайте восстание.
"Я уехал в Ярославль поднимать восстание не по личной своей воле, а с санкции "Национального центра". Когда же это дело окончилось неудачей, "Национальный центр" отказался от той санкции, которую он дал. Я явился, таким образом, политическим козлом отпущения... Да, я подготовил. Да, я организовал. Да, я лично участвовал. Но политическая санкция была не моя, а коллегии лиц, которая в то время, быть может, претендовала на руководство судьбами России в будущем".
Непосредственно об организации восстания Савинков сообщает ¹): "Я назначил доктора Григорьева начальником Муромского отряда, полковника Перхурова — начальником Ярославского отряда и полковника Бреде — в Рыбинск. Так как в Рыбинске имелись артиллерийские склады, а Ярославль был без артиллерии, то ясно было, что для того, чтобы удержать Ярославль до прихода десанта, нужно было не только взять Рыбинск, но и укрепиться в нем. Поэтому главное мое внимание было обращено на Рыбинск. Нужно вам сказать, что в Ярославле, Рыбинске и Костроме у нас были свои организации, довольно многочисленные, приблизительно в 300—400 человек каждая... Однако я считал, что этого недостаточно. Поэтому я довольно значительные силы московской организации распределил таким образом: часть я эвакуировал в Казань... часть я направил в Ярославль и часть— в Рыбинск". Сам Савинков поехал поднимать восстание в Рыбинок. По дороге совместно с Дикгоф-Деренталем он заехал в Ярославль и там вместе с полковником Перхуровым разработал план восстания в Ярославле.

Ярославское восстание ²).

Предварительно восстания в Ярославле местное отделение Союза провело работу по насыщению советского аппарата своими членами.
──────────────
^{г) Его показания на суде, стр. 66—67.
^{2) Эта глава написана на основании допросов арестованных и документов, опубликованных в "Красной книге" ВЧК, т. I; кроме того использованы: 1) "Правда"; 2) показания Перхурова и Богданова-Хорошева на суде, опубликованные в "Пролетарской Революции", No 10, 1923 г.; 3) статья Д. Мали-нина "У белых под пятой" и другие статьи и документы, опубликованные в книге "16 дней", материалы по истории ярославского белогвардейского мятежа (6—21 июля) 1918 г., изд. Ярославского губкома РКП, 1924 г.; 4) сборник "Из истории ярославского белогвардейского мятежа 6—22 июля 1918 г.", сборник 2-й, изд. Ярославского губкома РКП, 1922 г.

— 253 —
Так членами Союза были: местный помощник начальника артиллерийского склада, комиссар милиции прапорщик Фалалеев, который подобрал соответствующий персонал в милиции, командир советского конного отряда, начальник команды мотоциклистов—бывший юнкер Ермаков, инспектор уголовной сыскной милиции Греков, командир авто-пулеметной роты Супонин и ряд других ответственных работников местного советского аппарата.
Ярославль принадлежал к тем городам, где среди оборонческих партий первую скрипку играли меньшевики. И городская дума и земство находились здесь в руках меньшевиков. Председателем местного Комитета меньшевиков был Иван Тимофеевич Савинов, товарищем председателя — Богданов-Хорошев и секретарем — Пастухов.
Таким образом ближайшими и наиболее активными помощниками Союза здесь явились местные меньшевики и их лидеры. Председатель меньшевистского Комитета И. Т. Савинов не раз участвовал на заседаниях Союза по поводу предстоящего выступления. Богданов-Хорошев, который на суде Военно-революционного трибунала всячески стремился выгородить себя и местную группу, как непричастных к восстанию, все же проговорился и рассказал о похождениях председателя меньшевистского Комитета так¹):

"4 июля вечером, в 5 часов у нас было обычное собрание Комитета партии... На собрании Комитета председатель нашего Комитета И. Т. Савинов говорит буквально следующее: "Товарищи, я должен вам дать сообщение внеочередное и весьма важное. Я только что был на собрании группы лиц, которые предполагают выступить в Ярославле против местного Ярославского коммунистического совета... Я был приглашен с.р. Локтевым". С.-р. Локтев были связующим звеном между с.-р. Комитетом и Комитетом меньшевиков для информации... На мой вопрос, кто был на этом совещании, он указал, что был будто бы Борис Савинков, затем полковник, фамилии он не сообщил (очевидно, Перхуров.—В. В.), потом к.-д. Кижнер, член управы, гласный Ярославской думы... Резолюция (по поводу этого сообщения меньшевистского Комитета.—В. В.) была вынесена такого содержания: "Выслушав доклад тов. Ивана Тимофеевича Савинова о готовящемся в Ярославле выступлении, Комитет Российской социал-демократической рабочей партии меньшевиков, согласно программе и тактике партии и, кажется,

──────────────
^{1) Все взятое далее в кавычки является выдержкой из показаний товарища председателя Ярославского меньшевистского комитета Богданова-Хорошева. Показания его опубликованы в "Пролетарской Революции", No 10, 1923 г.

— 254 —
директивам Центрального комитета, отказывается от какого бы то ни было активного участия в этом выступлении, сохраняя за собой нейтралитет". Потом... было добавлено: "оставляя за собой свободу действий". При чем сейчас же было решено организовать рабочие дружины для охраны города, порядка и безопасности и поручить И. Т. Савинову, как председателю Комитета, отправиться вновь на это совещание и выяснить точно характер этой группы".
Таковы показания Богданова, который не смог скрыть на суде факт предварительного сговора Союза с местными меньшевиками. Перхуров же, глава восстания, прямо говорит¹): "После возвращения обратно в Ярославль (перед восстанием.—В. В.) ко мне пришел... Савинов, который сказал, что можно рассчитывать совершенно свободно на 2 000 человек рабочих, дело только за оружием".

О плане восстания Перхуров показывает: "План действий был таков: в первую голову захватить артиллерийский склад, снабдить рабочих оружием и патронами, для чего к назначенному часу они должны доставить к складу вагоны, пополнить недостающее вооружение в самом Ярославле, переслать оружие для вооружения крестьян на местах. Из числа легких орудий, имевшихся на складе, можно было рассчитывать использовать после захвата только 2, 3 зарядных ящика ввиду недостатка людей и лошадей. Лошадей предложено было взять из ассенизационного обоза, расположенного вблизи артсклада. К этому времени на сборный пункт к артскладу должна была прибыть авторота с броневиком и автомобилями, вооруженными пулеметами, для получения недостающих патронов и пулеметов. После этого все должны были двинуться в город к помещениям, занятым войсковыми частями, войти в них, пользуясь предрассветным сном и небрежным охранением, по возможности без шума и предложить сдать оружие".

Само выступление, начавшееся 6 июля в 2 часа утра, Перхуров в своем показании на суде рисует следующим образом:
"Я в назначенные часы отправился на сборный пункт и сидел в канаве между артиллерийским складом и кладбищем, делая подсчет. Прибыл полковник Лебедев, он всем уведомления разослал, но винтовки приказал не приносить, так что мы оказались фактически с голыми руками. Затем постепенно приходили люди, не помню, сколько собралось, но оказалось больше того количества, которое я назначил как минимальное. Затем мы поджидали автомобиля из дивизиона. Он не
──────────────
^{1) См. показания Перхурова суду Революционного трибунала в 1922 году. Опубликовано в "Пролетарской Революции", No 10, 1923 г.

— 255 —
прибывал. Я решил брать артиллерийские склады. У нас всего оружия было только 12 револьверов. С этим оружием мы решили брать склад. Пошли и взяли его без одного выстрела и без всякого сопротивления. Отсутствие дисциплины, за которую мы ратовали, в этом отношении дало свои результаты. Часовые с нами разговаривали, мы сказали им, -это мы, и предложили сдать оружие и отходить в сторону. Нас было Человек 108—110. Караул был человек 40, даже более—человек 50. Вошли в склад, стали разбирать оружие... Бросились к обозу. Мы могли запрячь только два орудия. На большее количество лошадей рассчитывать не было возможности. Когда людей выстроили, поставили у склада свой караул для наблюдения за всеми подходами к нему. Времени, назначенного для выхода броневого автомобиля, прошло много больше. Тогда я обратился к собранным людям с таким заявлением: высказал им сомнения, которые одолевали меня относительно броневого дивизиона, и предложил им на выбор, что они хотят, итти ли захватывать Ярославль или отправиться в Рыбинск, к чему я лично был склонен, потому что там наша организация более сильна. Все заявили: "Пойдем брать Ярославль". Я распределил людей по назначению и сам с оставшимися 30 человеками отправился в город. В самый интересный момент появился броневой дивизион... При входе в город с левой стороны тянулись заборы, и тут показались скачущие всадники человек 40—50. Я расставил цепь... предложил им сдать оружие и присоединиться к нам или итти по домам. Часть их присоединилась сейчас же. Все оружие было сдано, до карманных револьверов включительно. Это оказалась конная милиция... Разослав отряды к намеченным пунктам, я с резервом, который составлял 30 человек, штабом и двумя орудиями пришел в центр города—в гимназию... Когда пришли в Корсунскую гимназию, там оказалось, нас ждут с донесением, что занят дом Лопатина, и город находится в наших руках".
Рабочие, на которых, согласно обещанию Савинова, рассчитывал Перхуров, не выступили ему на поддержку. Напрасно расточал перед ними свои ораторские таланты товарищ председателя меньшевистского Комитета Богданов. Митинг железнодорожников, на который он прибыл в первый же день восстания непосредственно из штаба Перхурова и по поручению своего Комитета, выслушал его, но на призывы не откликнулся. В своих показаниях Богданов скромно говорит, что не знает точно цифры рабочих, записавшихся по его призыву в дружины. По другим источникам цифра эта была немного более ста человек. Но, видимо, и они не дошли до штаба Перхурова, ибо последний в своих показаниях сообщает: "К вечеру того дня первого дня

- 256 -
восстания.—В. В.) запись добровольцев достигла 6 000 человек, несмотря на то, что из рабочих в первый день переворота прибыло только несколько десятков человек". Да и те, как видно из дальнейших показаний Богданова, тотчас вернулись обратно.
1-й советский полк, обещавший Перхурову сначала нейтралитет, выступил, однако, на стороне красных. И лишь броневой дивизион под влиянием своих белогвардейских начальников перешел на сторону Перхурова.
Красные, в первый момент застигнутые врасплох, быстро оправились и отбили у Перхурова в первое же утро восстания назад артиллерийский склад, получив в свои руки таким образом 6 орудий и боевые припасы. У белых в руках остался лишь маленький ярославский арсенал. Кроме того, красные укрепились на вокзале, в предместьях его и в западной окраине города с автомобильными и инженерными складами. От белых, которые заняли всю центральную часть города, их отделяла Волга. Начались бои.
Перхуров выпустил приказ No 1, где заявлял, что "он вступил в командование вооруженными силами и во временное управление гражданской частью в Ярославском районе... на основании полномочий, данных ему главнокомандующим северной добровольческой армии, находящейся под верховным главнокомандованием генерала Алексеева". В следующем приказе он мобилизовал всех офицеров, угрожая неявившимся наказанием по условиям военного времени. Участникам восстания Перхуров платил по 100 рублей в день.
В постановлении, опубликованном за подписью Перхурова от 13 июля 1918 года¹), уничтожались не только все декреты советской власти, но и все постановления правительства Керенского о губернских и уездных комиссарах, о земельных комитетах, о милиции и проч. Власть в губерниях и уездах передавалась старому земству, а в деревнях—волостным старшинам. Судебная власть передавалась старому окружному суду и мировым судьям.

Кроме того, Перхуров организовал гражданское управление, во главе которого поставил (председателя местного Комитета меньшевиков — И. Савинова. Его Перхуров возвел в чин "заместителя, помощника главноначальствующего по гражданской части, члена управления". "Главноначальствующим" Перхуров величал себя. В гражданском управлении работали в качестве членов еще к.-д. Кижнер, помещик Чер-

──────────────
^{1) Полный текст см. "Красную книгу" Всероссийской Чрезвычайной Комиссии, т. I.

— 257 —
носвитов и меньшевик Дюшенен. Последнего Перхуров тотчас восстановил в чине губернского комиссара, который он занимал при Керенском.
Савинов и Перхуров опубликовали за своими подписями лживый и крикливый листок¹). В нем они писали, что переворот произошел по всему Поволжью, что Москва окружена тесным кольцом восставших. Обещали полную свободу частному капиталу и, обрушиваясь ругательствами на советскую власть, призывали население записываться в добровольческую армию. Видимо, наборщики отказывались печатать это воззвание, так как в своих показаниях Богданов рассказывает, как ему было специально поручено снести это воззвание в земскую типографию и уговорить рабочих его напечатать, что он и исполнил, употребив весь свой меньшевистский авторитет.

Затем Перхуров приказом организовал городскую управу, куда назначил в качестве городского головы инженера-меньшевика Абрамова, меньшевика Мешковского, к.-д. Соболева, к.-д. Горелова, купца Каюкова и др. Кадетско-меньшевистская управа, в свою очередь, также обратилась с воззванием к населению, где в "православном" стиле писала²): "Уже 9-й день ведет свою героическую борьбу с наседающим на него со всех сторон противником Ярославский отряд северной добровольческой армии... нужно верить, что бог спасет нашу родину... Бог поможет нам и Ярославлю с его святынями, и от него пойдут здоровье и сила в тело нашей несчастной родины. Да здравствует всенародно,. законно избранное Учредительное собрание! Ярославский отряд северной добровольческой армии и городская управа. 15 июля 1918 года".

Однако господин "бог" не помог ярославским меньшевикам и кадетам, не помог и крестный ход, который устроило местное духовенство по городу с молебствиями о даровании побед белой гвардии. На третий день красные отряды настолько сорганизовались, что начали артиллерийский обстрел той части города, где засели белые. Поднялись пожары. 2 орудия, которые белые успели захватить из артиллерийского склада, были у них скоро подбиты. Пострадала и гимназия, где первоначально пристроился белый штаб, который вследствие этого был перенесен в здание государственного банка.
Между тем в первое же утро восстания белая свора стала расправляться с местными коммунистами, советскими работниками и рабо-
──────────────
^{1) Полный его текст опубликован в книге "16 дней", в статье Д. Малинина "У белых под пятой".

^{2) Полный текст воззвания опубликован в книге "16 дней", статья Д. Малинина.

— 258 —
чими. Выяснивши из документов, найденных в Совете, адреса активных работников, белые начали обход квартир и расправу тут же на месте. Председатель городского исполкома, тов. Закгейм был убит у себя на квартире; и труп его в течение нескольких дней валялся на улице и подвергался издевательствам. Тотчас после ареста был расстрелян председатель губернского исполкома и военный комиссар округа Нахимсон. Труп его возили по городу на извозчике, потешая местную буржуазию.
Всего было тотчас по перевороте арестовано свыше 200 человек. Из них 109 человек были посажены на баржу с дровами, залитую на дне водой. С субботы 6 июля и до 18-го — 12 дней — им не давали никакой пищи. Два раза за это время им приносили, на баржу по 2 хлеба на 109 человек, при чем приносившие этот хлеб милиционер и какая-то "барышня", под видом сестры милосердия, ломали этот хлеб на кусочки и как собакам бросали с лодки на баржу.
Когда начался обстрел города артиллерией, белогвардейцы переводили баржу в места, наиболее подвергающиеся обстрелу. Благодаря этому было убито трое и несколько ранено. Наконец, пленники улучили момент, когда патруль куда-то скрылся, и, оборвав веревки и снявшись с якоря, пустили баржу по течению. В них начали стрелять отчаянно и белые и красные. В конце концов им удалось сообщить красным, что это свои, и они пристали к их берегу. (Дня за 2 до побега из среды пленников были вызваны по списку 22 человека ответственных работников и с ругательствами и пинками отправлены на расстрел. Так показывала белая контр-революция свое звериное лицо, зная, что только путем зверств и устрашения она может удержать свое господство.

Между тем на помощь ярославским отрядам Красной армии и Красной гвардии спешили подкрепления из Москвы, Костромы, Рыбинска и Вологды. Бои продолжались 16 дней. В городе от артиллерийского обстрела начался Сильный пожар, быстро охвативший целые кварталы.
20 июля красное командование издало следующий приказ:
"Чрезвычайный штаб ярославского фронта об'являет населению города Ярославля: Всем, кому дорога жизнь, предлагается в течение 24 часов со дня об'явления сего оставить город и выйти к Американскому мосту. Оставшиеся после указанного срока в городе будут считаться сторонниками мятежников. По истечении 24 часов пощады никому не будет, по городу будет открыт самый беспощадный ураганный артиллерийский огонь из тяжелых орудий, а также химическими снарядами. Все оставшиеся погибнут под развалинами города вместе с мя-

— 259 —
тежниками, предателями и врагами революции, рабочих и беднейших крестьян".
Центральная часть города быстро опустела от жителей, вместе с ними побежали и переодетые офицера, составлявшие главную массу армии белых. Красные войска начали быстрое продвижение в город. Увидав, что дело плохо, Перхуров с 50 офицерами еще ранее бежал на пароходе под предлогом вылазки¹). Небольшая часть "головки", не смогшая распылиться, вошла в связь с германскими военнопленными офицерами и с их помощью решила прибегнуть к следующей уловке. Генерал Карпов, командовавший белыми после бегства Перхурова, вооружил военнопленных немцев и "сдался им в плен", с условием, что они переправят белых офицеров в Германию и тем спасут от заслуженной кары со стороны советской власти. Классовая солидарность с русскими дворянскими сынками оказалась сильнее империалистической вражды, и немецкие офицеры согласились на предложенный маскарад.

Группа, сдавшаяся в "плен", состояла из 57 офицеров.
Немецкие военнопленные офицеры заперли их под своим караулом в театре, и навстречу красным войскам лейтенант Балк, командовавший .военнопленными, выпустил следующее воззвание: "Допущенная на основании Брестского договора правительством Русской федеративной республики и уполномоченная тем же правительством германская комиссия No 4 в Ярославле имеет честь оповестить следующее: 1) штаб Ярославского отряда северной добровольческой армии об'явил 8-го сего июля германской комиссии No 4, что добровольческая армия находится с Германской империей в состоянии войны. Так как военные операции не привели к желательным результатам, и дабы избегнуть дальнейших разрушительных бедствий, Ярославский отряд северной добровольческой армии 21 июля 1918 года предложил германской комиссии No 4 сдаться ей и выдать свое оружие. Германская комиссия No 4 приняла предложение. 2) Комиссия передает штаб в качестве военнопленных Германской империи своему непосредственному начальству в Москве, где дано будет все дальнейшее. Германская комиссия No 4 располагает сильной боевой частью, образованной из вооруженных военнопленных, и займет для поддержания спокойствия в городе Ярославле до получения решения из Москвы положение вооруженного нейтралитета. Для соблюдения порядка и восстановления нормального течения жизни комиссия окажет по возможности мирному населению должную поддержку.
──────────────
^{1) Он был пойман и расстрелян по суду Верховного трибунала лишь 22 июля 1922 года, после ряда лет борьбы с советской властью на фронтах.

— 260 —
Да займутся обыватели многострадального города вновь своими делами и заживут с полной надеждой на лучшее будущее! Ярославль, 21 июля. Председатель германской комиссии No 4 лейтенант Балк".
Однако перемена "ориентации" не спасла белых повстанцев. 21 июля красные взяли Ярославль. Балку был пред'явлен ультиматум немедленно выдать белых. И вслед за этим отряд военнопленных был разоружен.
Восстание белой гвардии стоило рабочим и жителям Ярославля колоссальных жертв убитыми и ранеными. Кроме того оно принесло и другие бедствия. От города, прежде богатого историческими памятниками, почти ничего не осталось. Выгорела вся сплошь деревянная часть города, вся торговая часть; погибло все, кроме куска центра и привокзальной части города. Убытки, причиненные пожаром, по неполным данным оценивались в несколько десятков миллионов рублей. Тысячи семейств трудящейся бедноты вынуждены были ютиться в землянках под досчатыми навесами.
Виновники этих бедствий — агенты Антанты и Союз защиты родины и свободы — смогли поднять восстания, лишь пользуясь той мягкостью, которую проявлял победивший рабочий класс к своим врагам.
Ярославское восстание явилось последней каплей, переполнившей чашу терпения. И "Правда о нем писала¹): "В Ярославле убиты восставшими белогвардейцами Доброхотов... Закгейм... Нахимсон... Убиты самые стойкие, испытанные борцы пролетарской армии... Контр-революция метит в самое сердце пролетариата, она поражает его мозг... Когда в ее руки попадают вожди пролетариата, — их истребляют без всякой пощады, без всяких колебаний... Когда мы победили в октябрьские дни восставших белогвардейцев, мы великодушно отпускали тысячи юнкеров и офицеров на все четыре стороны, как только стихала острота непосредственных боевых столкновений. Мы судили Пуришкевича и его соучастников по офицерско-юнкерским мятежам, и Пуришкевич остался цел и невредим. Он даже на свободе сейчас. Я не сомневаюсь, что этот гад где-нибудь вынырнет еще на гребне белогвардейской волны и заплатит за наше великодушие кровавой расправой. Краснов, тоже помилованный великодушными победителями, платит сейчас свинцом всем, кто в его лапы попадает...

"Буржуазия через своих агентов пытается размягчить наши сердца криками о смертной казни. Пусть заливаются попы ханженскими елейными речами... Товарищи ярославцы! мы ждем от вас ответа: сколько
──────────────
^{1) "Правда", No 145 от 14 июля, статья Сосновского.

— 261 —
сотен гадов и паразитов истребили вы за эти три драгоценные жизни наших друзей? Поп, офицер, банкир, фабрикант, монах, купеческий сынок — все равно. Ни ряса, ни мундир, ни диплом не могут им быть защитой. Никакой пощады белогвардейцам! Помните, что сказал V Всероссийский с'езд советов: "Массовым террором против буржуазии должна ответить советская Россия на все преступления врагов народа".
10 или 11 июля была расстреляна в Москве первая группа заговорщиков в 18 человек. В нее вошли арестованные 30 мая члены Союза защиты родины и свободы. Среди них были: 1) Сидиров-Аваев (командир штаба 2-го полка Союза защиты родины и свободы; у него найден план организации Союза, 7 000 руб. денег, пароль для казанской организации; служил в Москве в продовольственной милиции); 2) Парфенов-Покровский, Б. Е. (был в Москве начальником продовольственной милиции); им был украден шифр Московского военного комиссариата и т. д.); 3) Душан (или Душак), Иван Егорович (командир 2-го батальона 2-го полка Союза); 4) Белоусов (состоял начальником разведки и шпионажа при штабе; при обыске у него найден список всех телефонов и проводов советских учреждений, список армейских и других военных частей, сведения о передвижении этих частей, еженедельные сводки расположения советских воинских частей и проч.); 5) генерал Попов, Иван Иванович (арестован в Казани; при обыске найден склад оружия, около 50 винтовок, и список белогвардейцев); 6) Розенфельд-Розанов, Л. И. (был командирован Союзом в Казань для приискания квартир); 7) Виленкин, А. В.; 8) Ольгин (Герцен), В. А.; 9) Коленко, В. А.; 10) Львовский, А. С.; 11) Флеров, Г. Е.; 12) Рубис, К. П.; 13) Никитин, Н. И.; 14) Жданов, С. А. и др. Кроме того после подавления ярославского восстания был впервые применен массовый террор к его участникам и руководителям.

Восстание в Рыбинске.
Разгром белогвардейского восстания в Ярославле в некоторой степени был обусловлен неудачным выступлением Союза в Рыбинске, где были большие запасы боевого снаряжения и артиллерии. Туда, как в главное место восстания, приехал сам Савинков. Тайная офицерская организация насчитывала здесь до 400 человек офицеров, а большевистский гарнизон был немногочисленным, так как Красная армия отправилась на чешский фронт. По плану Союза Перхуров, захватив Ярославль, должен был там держаться до подвоза артиллерии из Рыбинска.

— 262 —
О восстании в Рыбинске Савинков сообщает¹): "Из Ярославля я с Дикгоф-Деренталем проехал в Рыбинск, где застали полковника Бреде. 7 июля мы узнали, что Ярославль в руках полковника Перхурова, в ночь на 8-е я приказал выступить в Рыбинске. Наш штаб был в квартире одного торговца на окраине; жил я у другого торговца. В 1 час ночи раздался первый выстрел; в 2 часа бой в сущности был проигран... Мы были преданы. Большевики узнали наши сборные пункты".

Планы заговорщиков открыл большевикам один из членов местной организации. Пришедшие ночью к артиллерийским складам отряды попали в засаду, — часть складов была захвачена, но воспользоваться ими не удалюсь. Понеся большие потери, белые к утру ушли за город. Штаб их с Савинковым во главе бежал в деревню и скрывался некоторое время у рекомендованного им рыбинской организацией купца, сын которого состоял в Союзе и был ранен во время боя.
Известить Перхурова о неудаче в Рыбинске Савинков не смог. Но он бросил все уцелевшие силы в тыл красных, которые осаждали Ярославль. По его словам, они взорвали пароход, шедший с большевистскими войсками по Волге, взорвали поезд со снарядами, направлявшийся в Ярославль, и испортили в нескольких местах железнодорожный путь между Ярославлем и Бологое.
Так кончилось выступление в Рыбинске. Отделение Союза в Костроме, которое должно было выступить, не выступило совсем.
Восстание в Муроме.
Союз защиты родины и свободы существовал в Муроме с мая месяца. Он поднял восстание, согласно распоряжению от московского штаба, вечером 8 июля. Целый ряд членов Союза служил в местных советских учреждениях²) и облегчил ему захват города. Почти одновременно были захвачены оружие в караульной роте, арсенал, одно трехдюймовое орудие, военный комиссариат, местный Совет, вокзалы и т. д. К ночи Муром был занят восставшими, и начались аресты коммунистов и советских работников.

──────────────
^{1) См. его брошюру "Борьба с большевиками".

^{2) Таковы: начальник милиции—бывший штабс-капитан Кравченко, руководитель военной частью Муромского уездного комиссариата — поручик Блескунов; председатель местного союза инвалидов—бывший офицеры Мяздриков и ряд офицеров, служивших инструкторами в Красной армии.

— 263 —
9 июля было единственным днем господства белых; Во главе штаба восставших стояли Д. С. Григорьев¹), который именовал себя в воззваниях: "временно исполняющий обязанности уполномоченного правительства, представитель центрального штаба при восточном отряде", и Н. Сахаров, называвший себя "командиром восточного отряда северной добровольческой армии". Эти два чина успели выпустить за своими подписями 4 воззвания²). Первое называлось: "Приказ No 1". В нем сообщалось, что войсками северной добровольческой армии командует бывший военный министр Б. В. Савинков, а верховное командование принадлежит генералу Алексееву. Следующее воззвание призывало старые городские и земские думы возобновить свою деятельность, отменяло хлебную монополию и об'являло свободную продажу хлеба. Третье воззвание к рабочим и крестьянам было опубликовано от имени Союза защиты родины и свободы, оно восхваляло подвиги чехо-словаков, говоря: "чехо-словаки — истинные республиканцы и служат тому же святому делу, что и мы", обрушивалось бранью на Совет народных комиссаров и призывало к его свержению. И четвертое воззвание являлось извлечением из устава "северной добровольческой армии": оно восстанавливало чины, погоны, обязательную молитву и т. п.

По захвате города штаб тотчас мобилизовал всех офицеров и чехо-словаков, а также призвал добровольцев из населения. Сборным пунктам было помещение бывшего воинского начальника. Здесь записывались добровольцы, давались им белые повязки и оружие, а также сулилось рядовым по 300 рублей в месяц, а за время боев — по 30 рублей в день.
Духовенство, местная буржуазия и интеллигенция всеми мерами помогали восставшим. 9 июля днем в соборе было отслужено торжественное молебствие по случаю "освобождения города от большевиков".
Местные купцы бесплатно снабжали штаб продуктами, а епископ Митрофан Муромский, личный и семейный друг Сахарова, передал ему большой пакет денег, собранный местными богатеями, и свое благословление. Учителя среднеучебных заведений ловили на улице гимназистов и реалистов и уговаривали их записываться в белую гвардию. А местная группа правых эсеров записалась туда целиком. Рабочие массы после первых же приказов белогвардейцев заняли по отношению
──────────────
^{1) Член плехановской группы "Единство", один из главных организаторов Союза защиты родины и свободы.

^{2) Опубликованы в "Красной книге" Всероссийской чрезвычайной комиссии, т. I.

- 264 -
их резко враждебную позицию, несмотря на то, что белые пытались их подкупить и послали им грузовики с хлебом и мукою, расхищенными ими из местного продовольственного городского склада¹).

С восстанием Муром справился собственными силами. Местные коммунисты, рабочие железнодорожных мастерских и заводов, а также крестьяне окрестных сел и деревень, сорганизовавшись, прогнали белых из города к утру 10 июля. Преследуя их, они еще два раза их разбили, и остатки белых отрядов пешим порядком ушли в Казань.
Обвинительный акт Чрезвычайной комиссии говорил по поводу выступления: "Выступление в Муроме произошло в тот момент, когда советская власть, бросив на фронт в бой с чехо-словаками за хлеб для голодающих и пролетарских центров почти все свои вооруженные силы, не имела под рукой войск, чтобы сразу же рассеять мятежников. И когда редеющие от потерь отряды рабочих и крестьян, почти лишенные командного состава, истекая кровью, протянули к бывшим офицерам руку, ища помощи, последние ответили гнусным предательским ударом в спину".

В ответ за то деятельное участие, которое принимала муромская буржуазия в восстании, местный Совет наложил на нее контрибуцию в 10 миллионов рублей, предложив ей уплатить деньги в 7-дневный срок.
Лево-эсеровское выступление.
Заключение Брестского мира, а главное чрезвычайно тяжелое положение, которое переживало советское правительство в тот момент (оккупация Украины, наступление на Ленинград немцев, голод и т. д.), опять бросили левых эсеров в панику и в резкую оппозицию к Совету народных комиссаров.
Подчиняясь давлению буржуазных классов общества, которые подняли ужасный шум в своей и оборонческой прессе по поводу заключения Брестского мир, левые эсеры выступили также его решительными противниками. Ратуя за "революционную" войну с немцами, они рассчитывали заслужить признательность Антанты и русской буржуазии, т.-е. прекратить или ослабить гражданскую войну, раскаты которой приводили их в трепет. Это был решительный разрыв с авангардом пролетариата — с коммунистической партией, решительный поворот к буржуазной реставрации.

──────────────
^{1) Всего ими было расхищено 900 пудов муки и захвачено в кассах 700 тысяч рублей.

— 265 —
В знак протеста против заключения мира левые эсеры демонстративно выходят из Совнаркома, начинают кампанию срыва Бреста (срыва, о котором открыто мечтают в своей прессе буржуазия и оборонцы), и травлю большевистской партии.
В то же время левые эсеры продолжали всеми мерами бороться против каждого решительного шага советской власти. В знак протеста по поводу казни адмирала Щастного¹) они отзывают своих представителей из Революционного трибунала, протестуют против исключения правых эсеров и меньшевиков из советов и т. д.

Их усилия сорвать Брестский мир и вовлечь Россию в войну с Германией становятся в конце мая и в июне все настойчивей. Они не только указывают на исключительно тяжелые условия Брест-литовского договора, которые не скрывала советская власть, но начинают измышлять и распространять чудовищные слухи и подозрения, способные возбуждающим образом подействовать на народное воображение.
Их признанный вождь Спиридонова берет на себя в этом лжепускательстве главную роль. На открытом заседании крестьянской секции Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета 30 июня М. А. Спиридонова выступила с речью, где заявила, что советская власть отправила недавно 36 вагонов хлеба для германцев, что немцы ультимативно потребовали у нас посылки в Германию на 2 миллиарда мануфактуры, и спешная реквизиция товаров, которую сейчас проводит советская власть, идет для этих целей. Не удовлетворившись этой сенсацией, она добавила, что немцы требуют с нас 300 миллиардов золотом и тогда только соглашаются разрешить советской власти провести на деле закон о социализации земли.
Спиридонова совершенно сознательно пускала лживый слух, чтоб вызвать панику. В этом она сама в сущности созналась в тот же день на заседании с'езда левых эсеров. В своем докладе, говоря о выходе левых эсеров из Совета народных комиссаров, она нашла это ошибочным шагом, доказывая, что если бы они не уходили оттуда, то²) "могли бы узнавать все не так, как сейчас, пользуясь сенсационными слухами³), тогда бы мы все знали".

Однако сенсация, которую Спиридонова поспешила пустить в оборот, носила определенно провокаторский характер. И "Правда"
──────────────
^{1) См. часть III, главу "Работа военной комиссии партии социалистов-революционеров после разгона Учредительного собрания в Ленинграде".

^{2) Далее в кавычки взят текст стенограммы речи Спиридоновой. — Архив Центрального комитета левых эсеров.

^{3) Курсив мой.

— 266 —
писала, что названные сообщения Спиридоновой настолько нелепы и лживы, что газета делает публично запрос Спиридоновой: говорила ли она это? Ответа, конечно, не последовало, и "Правда" 6 июля сделала следующее заявление в своей передовице: "Ритуальная легенда о 300 миллиардах золотом есть гнусная, бесчестная ложь, неслыханная грязная клевета, которую распространяет Спиридонова, также как и о мануфактуре. Советская власть привлекает Спиридонову за клевету".
Как относилась партия большевиков к брестским обязательствам, партия левых эсеров великолепно знала. На заседаниях III с'езда левых. эсеров¹) Спиридонова сама докладывала²): "На III с'езде советов... при своих частных разговорах с Лениным я ставила ему категорический вопрос, в какой степени он мыслит уступки по отношению к германскому империализму, и можно ли допустить хотя бы какие-либо отступления в нашем внутреннем процессе социалистических реформ. Тогда он обозвал всю партию и товарища Камкова в частности дураками за то, что мы допускаем, что Россия будет исполнять так или иначе договор,—что мы будем осуществлять его только внешне, что все существо его глубоко реакционное, направленное против советской власти, против русской революции, не может быть выполняемо"..

Какими мотивами руководился Центральный комитет партии социалистов-революционеров, желая сорвать Брест, видно опять-таки из доклада об этом Спиридоновой. Она говорила³): "Мы против войны и к войне народа не зовем... Мы зовем к тому, чтобы мирный договор... был разорван... В ответ будут репрессии по отношению к нам, и германские империалисты пришлют карательные экспедиции,—это наше спасение⁴). Карательные экспедиции в Украине создали восстание. Никакими лозунгами, никакими митингами мы не в состоянии поднять крестьянство, сейчас скашивающее хлеб, на отпор. И только тогда, когда карательными экспедициями будет покрыта вся Россия... будет создан стимул, заставляющий народ сопротивляться!".

Безнадежность и безобразнейший цинизм были, таким образом, теми мотивами, которые толкали левых эсеров на срыв Бреста. Они не сомневались, что крестьянство воевать не хочет, что крестьянство за Брестский мир. Только сорвав его искусственно, бросив на крестьян
──────────────
^{1) Бывшего с 28 июня по 1 июля 1918 года.

^{2) Далее в кавычках — стенограмма.

^{3) Далее в кавычках—текст речи по стенограмме на III с'езде левых-эсеров.

^{4) Курсив мой.

— 267 —
германские карательные экспедиции, думали они поднять крестьянскую массу на борьбу. Залить кровью и огнем русские деревни и вызвать этим партизанскую войну против немцев, — таков был план вождя левых эсеров Спиридоновой. План, очевидно рассчитанный на то, что если невооруженных, распыленных крестьян немцы "усмирят", то верхушка партии левых эсеров всегда успеет уехать за границу.
Думая поднять крестьян против немцев, левые эсеры мечтали попутно легко расправиться и с партией большевиков.
В своей речи Спиридонова тогда же призывала: "Мы должны с уверенностью сказать, что нам удастся победить партию большевиков и заставить ее подчиниться нашей воле. Но для этого надо развить с огромной интенсивностью всю нашу работу, захватывать аппараты власти на местах".
Вопрос об убийстве Мирбаха и вооруженном выступлении был решен на заседании Центрального комитета партии левых эсеров 24 июня. Протокол заседания гласил¹): "Центральный комитет левых эсеров интернационалистов... полагает, что необходимо в самый короткий срок положить конец так называемой передышке, создавшейся благодаря ратификации большевистским правительством Брестского мира. В этих целях Центральный комитет партии считает возможным и целесообразным организовать ряд террористических актов в отношении виднейших представителей германского империализма". Одновременно с этим Центральный комитет партии постановил организовать для проведения своего решения мобилизацию надежных военных сил и приложить все меры к тому, чтобы трудовое крестьянство и рабочий класс примкнули к восстанию и активно поддерживали партию в этом выступлении...

"Кроме этого постановлено подготовить к настоящей тактике партии все местные организации, призывая их к решительным действиям против настоящей политики Совета народных комиссаров.
"Что касается формы осуществления настоящей линии поведения в первый момент, то постановлено, что осуществление террора должно произойти по сигналу из Москвы. Сигналом таким может быть террористический акт, хотя это может быть заменено и другой формой. Для учета и распределения всех партийных сил при проведении этого плана Центральный комитет партии организует бюро из трех лиц: Спиридоновой, Голубовского и Майорова".
──────────────
^{г) Опубликован в "Красной книге" ВЧК, т. I, стр. 129; выдержки из него в "Правде" от 18 июля.

— 268 —
Затем в протоколе говорилось, что партия левых эсеров ведет борьбу не против партии большевиков, а против ее политики; "однако" ввиду того, что со стороны большевиков возможны агрессивные действия против нашей партии, постановлено: в таком случае прибегнуть в вооруженной обороне занятых позиций"...
Лица, на которых должен был обрушиться лево-эсеровский террор" были: граф Мирбах — германский посол в России, германский консул в Ленинграде и фельдмаршал Эйхгорн в Киеве. Стоял вопрос и об убийстве кайзера Вильгельма, но¹) "запрошенные об этом германские революционные социалисты дали отрицательный ответ".

Подготовка и мобилизация военных сил для предстоящего выступления начались тотчас после упомянутого решения лево-эсеровского Центрального комитета. В Ярославль из Москвы от имени крестьянской секции Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета был послан эсер Петров к начальнику ярославского гарнизона с предписанием (помеченным 1 июля) выдать 40 пулеметов с соответствующим. запасом лент, 1 000 винтовок со 100000 патронов к ним, 4 легких и одну гаубичную батарею, 10 000 ручных гранат. Характерно, что это разбазаривание ярославской Красной армии приурочивается как раз к готовящемуся выступлению там белых.

4 июля из Ленинграда в Москву в распоряжение главного штаба боевой охраны левых эсеров был командирован отряд дружины в 80 человек под начальством Терентьева²). 3 июля в Витебск посылается Петр Овсянкин для отправки оттуда в Москву 400 человек лево-эсеровских дружинников и т. д.

В самой Москве левые эсеры также приводят в боевую готовность свои немногочисленные силы. Так, сорганизованный после 2 июля левым эсером Орешкиным отряд особого назначения начинает усиленно запасать довольствие и обмундирование, предоставив ведомость, в три раза превышающую их настоящую численность (человек 200). Отряд при Всероссийской чрезвычайной комиссии, которым командовал левый эсер Попов, приводится им тоже в боевую готовность. 30 июня Попов требует снабжения довольствием отряда, указав также численность его в 1 000 человек, тогда как на самом деле там было только 600. Отношением от 2 июля он же срочно затребовал санитарные носилки,
──────────────
^{1) Далее в кавычках — из статьи И. К. Каховской "Дело Эйхгорна",. сборник "Пути революции".

^{2) Отряд этот в количестве 45 человек действительно прибыл в Москву 7 июля, в 6^1 часов утра, но по пути с вокзала был задержан красным" войсками и арестован.

— 269 —
лубки и ряд медицинских принадлежностей в большом количестве, очевидно, предвидя возможность боевых "операций".
Приведенные отдельные штрихи из боевой подготовки левых эсеров к выступлению не являются исчерпывающей картиной, так как они написаны на основании случайных документов, которые попали во Всероссийскую чрезвычайную комиссию. Однако из них достаточно ясно видно, что Центральный комитет левых эсеров сразу приурочивал выступление к 5—б июля. Был ли этот срок ими согласован. с союзниками, которые настаивали на обязательном выступлении савинковской организации в эти же дни, является исторически темным местом. Мы имеем по этому поводу пока лишь одно показание Савинкова, который говорит¹): "Мне известно из французских источников, от того же Гокье и Гренара, что левые эсеры тоже получили помощь от французов... я вспомнил разговор, который я имел, кажется, с Гренаром. И Гренар мне говорил о том, что убийство Мирбаха было сделано через левых эсеров при известном участии французов. Он мне не говорил о том, что они дали денег левым эсерам, но если память мне не изменяет, то именно в таком контексте он касался убийства Мирбаха".

Срыв Бреста был санкционирован III с'ездом левых эсеров. Это видно из письма Спиридоновой IV всероссийскому с'езду²) левых эсеров. В нем она говорила: "Акт над Мирбахом—детище всей партии, постановление ее 3-го с'езда о расторжении Брестского договора.

Об этом же упоминал и Карелин в своем докладе об июльском выступлении. Он подтверждал, что в резолюции III с'езда левых эсеров было³) "ясно сказано о срыве Бреста, правда, в условиях конспирации этого нельзя было яснее сказать".

4 июля открылся V с'езд советов, который принес левым эсерам большое разочарование. Рассчитывая на свое большинство, они хотели поставить с'езд перед совершившимся фактом срыва Бреста, свержения большевистской партии и тем увлечь за собой колеблющихся. Но они жестоко просчитались: из 1 132 делегатов с решающими голосами 745 принадлежали к партии большевиков и лишь 352—к левым эсерам.
Видя, что с'езд не пойдет на срыв Бреста, Камков, обращаясь к дипломатической ложе, где сидели германские представители, начал кричать, что "они (солдаты) не будут молчаливыми свидетелями того
──────────────
^{1) Показания на суде, стр. 62.

^{2) Архив Центрального комитета партии левых эсеров. Письмо датировано 4 октября.

^{3) В кавычках—из стенограммы его доклада на IV с'езде левых эсеров.

— 270 —
как рукой германского разбойника, рукой палачей, которые сюда явились, рукой тех мерзавцев, грабителей, разбойников"... (Шум не дал Камкову докончить.) При помощи заборной ругани "герой" Камков хотел спровоцировать срыв Бреста, в то время как два другие "героя" подготовляли свое покушение, использовав для этого аппарат Всероссийской чрезвычайной комиссии, куда их доверчиво пустила советская республика. Еще в 1917 году, после своего вступления в Совет народных комиссаров, левые эсеры потребовали ультимативно, чтобы товарищем председателя Всероссийской чрезвычайной комиссии был назначен член их партии Александрович. Советская власть открыла им возможность там работать. Таким образом в аппарат ответственнейшего органа пролетарской диктатуры был допущен ряд лево-эсеровских работников. К июлю там, кроме Александровича, Блюмкина, Андреева, работали левые эсеры: Попов, Емельянов и др. Пользуясь своим положением, товарищ председателя ВЧК Александрович захватил в аппарате и передал на организацию восстания своему Центральному комитету 500 000 рублей.
Убийство Мирбаха было поручено совершить Я. Г. Блюмкину. В аппарат ВЧК он поступил в первых числах июня. Он был на должности заведующего немецким шпионажем, т.-е. стоял во главе отделения по наблюдению за охраной посольства и за возможною преступною его деятельностью. "В моем отделе, — говорит тов. Лацис в своих показаниях¹),—я Блюмкину не давал ходу. Единственное делю, на котором он сидел, это—дело Мирбаха австрийского... (один из дальних родственников Мирбаха-посла.—В. В.). После первых жалоб на него со стороны его сотрудников я решил его от работы удалить. За неделю до 6 июля Блюмкин уже у меня в отделе не числился... и был оставлен без определенных занятии. Блюмкин дней за десять до покушения хвастался, что у него на руках полный план особняка Мирбаха... Блюмкин набирал служащих сам... Он особенно настаивал на устройстве фотографии при его отделении и рекомендовал своего фотографа Андреева. Андреев за неделю до покушения тоже покинул работу, заявив, что Центральный комитет эсеров командирует его на другую работу".

Вот эти два лица и явились исполнителями воли своего Центрального комитета. Около 2 Ѕ часов дня 6 июля Блюмкин и Андреев явились в германское посольство с поддельным удостоверением от Всероссийской чрезвычайной комиссии в том, что ему, Якову Блюмкину,
──────────────
^{1) Опубликованы в "Красной книге" ВЧК, т. I.

— 271 —
члену Всероссийской чрезвычайной комиссии, и представителю Революционного трибунала Николаю Андрееву поручено переговорить с германским послом "по поводу дела, имеющего непосредственное отношение к господину послу". Подписи председателя Всероссийской чрезвычайной комиссии Дзержинского и секретаря Ксенофонтова были подделаны, а печать приложил Александрович, член Центрального комитета партии левых эсеров и заместитель тов. Дзержинского во Всероссийской чрезвычайной комиссии.

Как предлог для переговоров Блюмкин захватил с собой переписку по делу некоего Роберта Мирбаха, якобы родственника германского посла.
После настоятельных просьб Блюмкина о личном свидании граф Мирбах согласился их принять в присутствии советников посольства Ритцлера и Мюллера. Все пятеро уселись в приемной, и, разложив имеющиеся при нем документы, Блюмкин начал говорить о деле Роберта Мирбаха, якобы скомпрометированного в деле о шпионаже в пользу Германии. Мирбах сказал, что вся эта история его очень мало интересует. Тогда Блюмкин заявил: "Видимо, графу Мирбаху интересно, какие меры будут приняты с нашей стороны?" —и выстрелил в Мирбаха, но промахнулся. Мирбах бросился в другую комнату, за ним последовал Блюмкин и здесь бросил бомбу, которая, разорвавшись" убила Мирбаха. Между тем Андреев стрелял в присевших за кресло Ритцлера и Мюллера. Когда раздался оглушительный взрыв бомбы, Блюмкин и Андреев в поднявшейся суматохе выскочили в окно, при чем Блюмкин, выскакивая, сломал себе ногу, и кроме того он был ранен в ногу ниже бедра пулей, посланной ему вдогонку из посольства. На автомобиле оба "героя" умчались в штаб.

Вслед за убийством Мирбаха началось вооруженное выступление левых эсеров. Центром восстания был вооруженный отряд Всероссийской чрезвычайной комиссии, во главе которого стоял левый эсер Попов. О формировании отряда тов. Лацис сообщает¹), что все большевистские элементы оттуда удалялись. В штаб Попова не допускались даже более революционно настроенные эсеры. "О новом составе штаба я ничего не знал. О присутствии черноморских матросов я тоже не знал. Накануне я был уведомлен, что в отряде Попова ведется им же противосоветская агитация... Содержание отряда шло на счет интендантства. Отряд находился в распоряжении президиума, но фактически им ведал и распоряжался Александрович".

──────────────
^{1) См. его показания. Опубликованы в "Красной книге" ВЧК, т. I.

- 272 -
Тов. Дзержинский говорит¹): "Большинство мятежников, это — деморализованные черноморские матросы²) и бывшие разоруженные анархисты. Попов вместе с Александровичем от Комиссии навербовал и принял этих людей в наш отряд, скрыв перед нами численность его. Отряд наш ранее состоял из красноармейцев финнов. Большинство их ушло на чехо-словацкий фронт; многих выгнал Попов".

Выступление начал штаб отряда Попова, арестовав в первую очередь председателя Всероссийской чрезвычайной комиссии тов. Дзержинского. Арест произошел так. Тов. Дзержинский, узнав об убийстве Мирбаха, немедленно отправился в штаб Попова, чтобы выяснить на месте виновника убийства. Здесь он потребовал выдачи Блюмкина. О дальнейшем он сам рассказывает так³): "В сопровождении трех товарищей, с которыми я приехал, я начал обходить помещение. В это время в сопровождении нескольких десятков вооруженных матросов подошли ко мне члены Центрального комитета, левые с.-р. Прошьян и Карелин, сказали мне, что я напрасно ищу Блюмкина, и заявили при этом, что Блюмкин убил графа Мирбаха по распоряжению Центрального комитета партии с.-р. В ответ на это заявление я об'явил Прошьяна и Карелина арестованными, сказав присутствовавшему при этом начальнику отряда Попову, что если он, как подчиненный, мне не подчинится и не выдаст их, то я моментально пущу ему пулю в лоб, как изменнику.

"Прошьян и Карелин тут же заявили, что они повинуются моему приказанию, но вместо того, чтобы пойти в мой автомобиль, они пошли в соседнюю комнату, где заседал Центральный комитет, и вызвали Спиридонову, Саблина, Камкова, Черепанова, Александровича, Трутовского и начальника их боевой дружины Фишмана и других. Меня окружили со всех сторон матросы; вышел Саблин и приказал мне сдать оружие. Тогда я обратился к окружающим матросам и сказал, позволят ли они, чтобы какой-то господин разоружил меня, председателя Чрезвычайной комиссии, отрядом которого они состоят. Матросы заколебались. Тогда Саблин, приведший 50 матросов из соседней комнаты, и при помощи Прошьяна, который схватил меня за руки, обезоружил.
──────────────
^{1) См. его показания, опубликованные в "Красной книге" ВЧК, т. I.

^{2) В другом месте показаний он рассказывает, что когда в Москву приехали черноморские матросы, как банда, то он (тов. Дзержинский) приказал Попову их разоружить. Последний же взял из них 150 человек в свой отряд.

^{3) Доклад тов. Дзержинского Совнаркому; полностью был опубликован тогда же в "Правде".

— 273 —
После того, когда отняли от нас оружие, Черпанов и Саблин с триумфом сказали: Вы стоите перед совершившимся фактом: Брестский договор сорван, война с Германией неизбежна. Мы власти не хотим, пусть будет и здесь так, как на Украине: мы уйдем в подполье. Вы можете оставаться у власти, но вы должны бросить лакействовать у Мирбаха. Пусть Германия займет Россию до Волги. Муравьев идет к нам в Москву¹), латыши 1-го стрелкового полка с нами, — делегаты уже были; с нами Покровские казармы, с нами весь отряд Винглинского, с нами авиационные части; вот приехали делегаты от прибывших из Воронежа 2 000 донских казаков; Замоскворечье все за нами. Все рабочие и красноармейцы Москвы идут с нами".

"Когда я стал указывать, что они выполняют желания и планы английских и французских банкиров, являются предателями и изменниками революции, тогда вышла из другой комнаты Спиридонова и, чтобы поддержать настроение матросов, обратилась к ним с речью, что большевики — изменники революции, так как они лакействуют перед Мирбахом и выполняют его волю. Однако, видя нерешительность матросов, Спиридонова и другие в комнате рядом устроили митинг. На этом же митинге Попов добавил, что теперь не придется воевать с чехо - словаками²). С другой стороны, их каптенармус выдавал им по две пары сапог, консервы, баранки, и сахар".

На место арестованного тов. Дзержинского был назначен тов. Лацис, однако последний успел только отдать ряд распоряжений, как тоже был арестован в самом помещении Всероссийской чрезвычайной комиссии, где караул состоял из поповцев. Тов. Лацис о своем аресте сообщает³): "Часов в 6 или в начале седьмого ко мне забегает тов. Вороницкий с сообщением, что в коридоре наши комиссары арестованы караулом. Я поспешил туда, чтобы выяснить дело, которое мне показалось недоразумением, ибо я предполагал, что караул успел уже смениться и поэтому наши самокатчики не могли всерьез арестовать наших комиссаров. Но в коридоре меня остановил матрос Жаров с револьвером в руках и скомандовал: "Руки. вверх". Имевшийся с ним отряд солдат медлил меня арестовывать и осторожно обыскивал карманы. Жаров скомандовал следовать за ним, спросив предварительно мою фамилию. Узнав, что я Лацис, он сказал: "Его-то мне и надо",

──────────────
^{1)Курсив мой.

^{2) Курсив мой.

^{3) См. его показания.

- 274 -
и торопил меня и караул уходить. Но я был без шляпы и попросив разрешения сходить за ней. Это. мне было как будто разрешено. Я воспользовался моментом, когда арестовали еще одного из наших, комиссаров и забежал в комнату президиума, где по прямому проводу сообщил в Кремль, что меня сейчас арестовали и уводят, куда — не знаю.
"Нас повели в штаб Попова. С нами шел Емельянов¹). На все мои вопросы о причине, об источнике распоряжения — я встречал молчание. По дороге, у Покрова, их караулом были вырыты окопы,, и караул пропускал по бульвару только под строгим контролем. В штабе меня встретил Попов, и... последовало заявление Попова, что я по постановлению Центрального комитета левых с.-р. арестован. Начались горячие упреки, что мы заступаемся за мерзавцев Мирбахов и арестовываем товарищей, которые нас избавили от этого мерзавца.. Матросы пришли в разоренное состояние и заговорили о моем расстреле.

"Тогда подошел бритый и бледный Александрович и унял разгоряченных матросов словами: "Убивать не надо, отправьте дальше".
"Меня повели по коридору. Из боковой двери выглядывал Трутовский и молчал. Меня ввели в комнату Попова, где уже сидели тт. Дзержинский, Трепалов и другие. Их охранял караул из матросов-черноморцев, вооруженных с ног до головы. Матросы были в новых ботинках, и у каждого еще имелась новая пара сапог. Из разговоров явствовало, что из цейхгауза раздают всем солдатам по 2 пары сапог и усиленную порцию хлеба и консервов. Матросы закусывали баранками. В нашу комнату часто заглядывал Прошьян и Попов. Попов распространялся о том, что полки в Москве за ними, что и фронт Муравьева за них²) и что из Воронежа приехали 2 тысячи казаков. Скоро нас повели в другое помещение, куда потом стали вводить новых арестованных, между которыми я узнал Венглинского и т. Смидовича".

Чрезвычайно интересным в показаниях тт. Дзержинского и Лациса, данных на другой день после лево-эсеровского восстания, является то, что оба они в разное время слышали от Саблина, Черепанова и Попова о том, что Муравьев выступает совместно с ними и что "с чехами воевать не придется". Показания эти, данные до выступления Муравьева, с достоверностью свидетельствуют о том, что Муравьев³) действовал

──────────────
^{1) Левый эсер, член Всероссийской чрезвычайной комиссии.

^{2) Курсив мой.

^{3) О его выступлении см. ниже.

— 275 —
в полной согласованности и по приказанию лево-эсеровского Центрального комитета.
Кроме тт. Дзержинского и Лациса в тот же вечер лево-эсеровский штаб успел нахватать на улице еще целый ряд крупных работников-коммунистов. Всего ими было арестовано 27 человек, в том числе председатель Московского совета тов. Смидович. Укрепившись в небольшой части Москвы, левые эсеры предприняли захват правительственных учреждений. Так, отряд поповцев, человек в 40, явился около 8 часов вечера (6 июля) на телеграф и его занял. Во главе отряда стоял Прошьян. Подойдя к столу, он ударил по нему рукой м громко заявил: "Мы убили Мирбаха; Совет народных комиссаров арестован!". После этого им были арестованы комиссар московского телеграфного узла тов. Маслов и еще два большевика и отправлены в штаб Попова. Телефонную станцию левым эсерам захватить не удалось. Явившаяся сюда группа левых эсеров начала искать телефоны для выключения, но в это время охрану из поповского отряда сменили латыши, верные советской власти, и левым эсерам пришлось ретироваться.

Заняв телеграф, Центральный комитет партии левых эсеров 6 июля в 3 часа ночи разослал по всей России следующие две телеграммы. Первая — "К сведению телеграфистов и телефонистов. Всякие депеши за подписью Ленина, Троцкого и Свердлова, а равно и депеши, направляемые контр-революционерами, партиями правых с.-р. и с.-д. (меньшевиков), ненавистников советской власти, и белогвардейцев, кадетов и монархистов, провоцирующих левых с.-р., задерживать, признавая их вредными для советской власти вообще и правящей в настоящее время партии¹) левых с.-р. в частности".

И другая, разосланная всем советам: "По постановлению Центрального комитета партии левых с.-р. убит летучим боевым отрядом представитель германского империализма граф Мирбах. Агенты германского .империализма (так левые эсеры изволили величать большевиков. — В. В.) и контр-революционеры пытаются вести агитацию на фабриках и заводах и в воинских частях. Все эти попытки встречаются единодушным негодованием рабочих и красноармейцев, горячо приветствующих решительные действия защитницы интересов трудящихся, партии левых с.-р. Центральный комитет партии левых с.-р. призывает всех трудящихся встать грудью на защиту советов и социалистической революции... Да здравствует восстание против империалистов! Да здравствует власть советов!".
──────────────

^{1) Курсив мой.}

— 276 —

Тогда же ночью ими был послан по телеграфу "Бюллетень" No 1; здесь, об'ясняя убийство Мирбаха, они указывают, что Мирбах пытался. вооружить контр-революционеров в Москве и провинции, вводил своих шпионов в советские учреждения и прочее.
7 июля левые эсеры выпустили два воззвания. Первое — ко всем рабочим и красноармейцам. В звонких фразах сообщают они в нем об убийстве Мирбаха, упрекают большевиков в том, что, "испугавшись возможных последствий, они исполняют приказы германских палачей",, и призывали рабочих и красноармейцев "вперед к свержению германского империализма". Во втором воззвании — к железнодорожникам они стараются повлиять на последних при помощи "ложных слухов". Они пишут, что "большая часть советских войск с нами", и зовут железнодорожников не пропускать к Москве по железной дороге военных отрядов, вызванных Советом народных комиссаров.
Кроме сознательной лжи, которую распускали по всей советской России левые эсеры о свержении Совета народных комиссаров и о том, что красные войска и рабочие их поддерживают, их воззвания и телеграммы были проникнуты клеветой другого, особого сорта. Во всех воззваниях они умышленно смешивают в одну кучу Мирбаха и его окружение с коммунистическими отрядами из военнопленных, которые разрешила формировать советская власть. В обращении к железнодорожникам они писали: "У нас есть сведения, что против нас вооружаются германские военнопленные во всей Московской области". В бюллетене писалось: "Боевым штабом левых эсеров арестованы вооруженные германские военнопленные, при допросе показавшие, что вооружение происходит в Кремле, по приказанию Ленина, большевиком Белокунь" и т. д. Левые эсеры не могли не знать, что в интернациональные отряды военнопленных принимались лишь сочувствующие коммунистам и по рекомендации двух членов организации.

Тут сознательная ложь о том, что вооружают всех военнопленных, идет рядом, со стремлением оклеветать немецко-австрийских интернационалистов, которые, записываясь в коммунистические отряды, шли бороться и умирать на белогвардейские фронты, защищая первую в мире социалистическую республику. Стремление же советской власти подавить их бунт левые эсеры в прокламации определяли как защиту "большевистским правительством советов германского империализма". "Фразеология" эта имела много общего с фразеологией правых эсеров и меньшевиков, которые, поднимая белогвардейские восстания против власти пролетариата, заявляли, что они открывают "восточный фронт против немцев".

— 277 —
Кроме того, подняв восстание в центре советской России, окруженном кольцом белых фронтов и восстаний, партия левых эсеров не имела мужества это открыто признать. И, посылая одной рукой по всей России призывы к восстанию и заявления о захвате им власти, Центральный комитет левых эсеров одновременно выносит "на всякий случай" постановление, которое гласит:
"Центральный комитет партии левых с.-р. категорически заявляет, что ни к какому, захвату власти он не стремился, а произвел убийство Мирбаха исключительно в целях прекратить дальнейшее завоевание трудовой России германским капитализмом. Партия коммунистов большевиков будет играть в руку контр-революции, если будет направлять против защищающего советский строй Центрального комитета партии левых с.-р. части советских войск,—свои обманутые части, направленные для отомщения за Мирбаха. Центральный комитет партии левых с.-р.".

И рядом с этим "официальным" заявлением Центрального комитета лево-эсеровская фракция Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета, несомненно руководимая этим же Центральным комитетом, 15 июля выносит резолюцию, которая, протестуя против арестов и подавления июльского восстания, кончается призывом: "Да здравствуют террор и восстание!"¹).

Восставшие левые эсеры представляли незначительную группу в пролетарской Москве. Численность всех вооруженных отрядов и отдельных членов партии, участвовавших в восстании, не превышала 1000 человек. Ни рабочие, ни красноармейцы, ни даже их собственные партийные районы их не поддержали.
Узнав о выступлении, Совет народных комиссаров послал во все районные советы предложение быть наготове, мобилизовать партработников и призвать массы рабочих немедленно подавить восстание. Коммунистическая фракция V с'езда советов разбилась на группы по 40—50 человек и рассыпалась по районам. Военная ликвидация мятежа была поручена тт. Подвойскому и Муралову. О ней тов. Подвойский сообщает следующее²): "К организации операции мы приступили в 5 часов (вечера.—В. В.} 6 июля. Немедленно приказали: 1) всем

──────────────
^{1) Лево-эсеровская фракция ВЦИК'а и V с'езда советов, как известно, во время мятежа была арестована совместно со своей председательницей Спиридоновой и просидела все время с'езда. Затем была выпущена, а Спиридонова продолжала сидеть до суда. Приведенная резолюция имеется в архиве Центрального комитета партии левых эсеров.

^{2) Доклад опубликован в "Красной книге" ВЧК, т. I, стр. 180—185.

- 278 -
районным военным комиссариатам быть наготове, всем вооруженным силам выставить заставы в разных местах и занять мосты; 2) стянуть войска из лагерей. После этого приступили к выяснению состояния и количества наших сил и сил противника и их расположения. Для разработки общего плана операции был приглашен начальник латышской дивизии тов. Вацетис, был выработан общий план сосредоточения наших сил. Численность их к 4 часам утра достигала: 720 штыков, 12 орудий З-дюймовых, 4 броневика, команда конных разведчиков в 72 человека и пулеметная команда в 40 человек. Эти силы предположено было стянуть к району боевых действий к 2 часам ночи, но к этому времени ни одна группа не была на указанном месте, и срок боя перенесен на утро. В течение ночи было точно установлено, что главные силы эсеров были в районе Трехсвятительского переулка, имея впереди на большом расстоянии отдельные заставы с пулеметами; подступы к ним со стороны Покровской площади были заграждены окопами. Орудия их были наведены в разных направлениях подступов к штабу, а одно орудие—на Кремль. Общие силы противника составляли: от 6 до 8 орудий, 4 броневика, кавалерийский отряд в 80 человек, стрелков до 1 800 штыков¹) при 48 пулеметах и при большом количестве ручных бомб и других взрывчатых веществ.

"Около б часов началось частичное наступление наших отрядов на разных участках всего фронта, оно имело целью выяснить группировки противника. По выяснении мы подвезли скрытно на 200 шагов орудия. Предложили сдаться, но поповцы прислали своих парламентеров, которые заявили, что будут сражаться до последнего. Тогда было отдано распоряжение раздавить мятежников артиллерийским огнем. Обстрел начался в 11 Ѕ часов дня; был разгромлен штаб Попова, а затем еще 2 дома.
"С.-р. обратились в бегство. Сначала бросились на Курский вокзал, но там встретили отпор со стороны поставленной нами конницы. Бросив артиллерию, они отправились на станцию Москва 2-я и стали погружаться, захватив состав, но латышские стрелки, посланные на 2 грузовиках, захватили путь. Тогда они бросились утекать по Владимирскому шоссе к г. Богородску. Здесь по шоссе и окрестностям 8 июля было взято 400 человек пленных, рядовых членов партии; из главарей был арестован только один Александрович в Пресненском районом совете, там же арестован весь районный комитет с.-р., у которых было отобрано 250 винтовок и множество бомб"...
──────────────
^{1) Я полагаю, что цифра несколько преувеличена.

— 279 —
В заключительной части доклада тт. Подвойский и Муралов говорят, что трудность мобилизации военных сил против левых эсеров обгонялась между прочим "отсылкой в тот же день в Ярославль некоторых частей для подавления мятежа, а накануне — в Тамбов, тоже для той же цели, не говоря уже о большом отливе наиболее подготовленных воинских сил на чехо-словацкий фронт".
О том, что делалось в штабе Попова утром 7 июля, можно судить по докладу тов. Дзержинского, сидевшего там арестованным. Он пишет: "Для, того, чтобы поднять бодрость духа, давали им (матросам. — В. В.) водку, и почти все были выпивши. Сам Попов на глазах у всех и в присутствии одного из наших товарищей выпил стакан спирту. Насколько были выливши, свидетельствует то, что у них разорвалась бомба и 2 смертельно ранила. Вооружение их было: 3 броневика и 3 пушки мортирные; роздали три тысячи бомб.
"Днем стали обстреливать чердаки всех незанятых домов, всех пытавшихся уйти из их патруля расстреливали на месте. Так, например, из 3 разведчиков, посланных в Кремль, расстреляли одного. По рассказам спасшихся, от этой беспорядочной стрельбы пострадала масса посторонних лиц. Надо сказать, что... солдаты из отряда Венглинского и обслуживавшие две маленьких пушки были всецело на нашей стороне, но были терроризированы подавляющим большинством черноморцев. Сами черноморцы, хотя среди них раздавались угрожающие голоса, что следует расправиться с нами и с советской властью без церемонии, не могли с нами поступать вызывающе, опасаясь остальных своих товарищей. Они уже чувствовали безнадежность своего положения.
"Вечером прибежал к нам Саблин и растерянный Попов... Попов сказал: фракция левых эсеров, а с нею и Спиридонова арестованы. Он грозил снести пол Кремля, пол-театра и пол-Лубянки.
"Настроение отряда становилось все более подавленным. Когда загремели пушки и первый снаряд попал в их штаб, весь Центральный комитет продефилировал перед нашими окошками бегством (уже в штатском платье, раньше они были в военном). "Подлые трусы и изменники убегают!", бросили мы им вдогонку.
"С каждым новым выстрелом оставалось все меньше матросов на дворе, так как после разрушения здания штаба снаряды стали попадать в дом, в котором нас поместили. Мы сорганизовали из сочувствующих нам солдат-финнов и других охрану себе и перешли с ними в (автомобильную. — В. В.) мастерскую. Переходя, мы обратились к собравшимся там солдатам со словами: как не стыдно им поддерживать изменников

— 280 —-
революции. Тогда выскочил Саблин и, ругаясь, стал угрожать им, приказывая занять свои посты. Солдаты в мастерской передали нам оружие и бомбы. После разрушения дома, где мы помещались, эсеры взяли лошадей и пушки без замков, вынутых сочувствующими нам солдатами, и увезли, при чем заявили, что пошли к Курскому вокзалу. В числе арестованных были члены германского и датского посольств, вывесившие белые флаги".
Легко понять, какое ликование вызвало восстание левых эсеров и у московской буржуазии и их прихвостней. Несмотря на его кратковременность, кое-где в помощь левым эсерам успели зашевелиться притаившиеся черносотенцы. Это показывает между прочим доклад члена военного комиссариата Рогожско-Симюновского района¹). Там говорится: "Около 12 часов дня и ранее 7 июля небольшие группы взбунтовавшихся эсеровских частей бродили по Рогожско-Симоновскому району, обезоруживали отдельных попадавшихся им красноармейцев, издеваясь над последними и над жидовской, как они говорили, красной звездой красноармейца. Кричали рабочим о том, что пришел конец большевистской власти и т. д. Когда были высланы сильные советские патрули, эти банды сразу исчезли: их не удалось поймать".

Вызвав несколько десятков раненых и убитых, мятеж левых эсеров был ликвидирован к 2 часам дня. В 4 часа дня 7 июля было вывешено уже следующее об'явление от Совета народных комиссаров:
"Контр-революционное восстание левых с.-р. в Москве ликвидировано. Лево-эсеровские отряды один за другим обратились в самое постыдное бегство. Отдано распоряжение об аресте и разоружении всех лево-эсеровских отрядов и прежде всего—об аресте всех членов Центрального комитета партии левых с.-р. Оказывающих вооруженное сопротивление при аресте расстреливать. Арестовано несколько сот участников контр-революционного мятежа, в том числе видный член партии левых с.-р. Александрович, занимавший пост товарища председателя в Комиссии по борьбе с контр-революцией и действующий так, как действовал провокатор Азеф"...

9 июля собрался вновь V с'езд советов, заседания которого были прерваны лево-эсеровским мятежом. Заслушав доклад о событиях, с'езд принял следующую резолюцию: "Убийство германского посла явилось тем более позорным преступлением, что организаторы и исполнители этого дела использовали свое положение в качестве советской партии и бесчестно злоупотребили своими официальными постами для

──────────────
^{1) Опубликован в "Красной книге" ВЧК, т. I.

— 281 —
того, чтобы путем предательского удара из-за угла сорвать твердую и непреклонную волю советской власти — обеспечить для рабочих и крестьян России оплаченный столь дорогой ценой мир.
"Убийство германского посла явилось составной частью заговора, направленного на то, чтобы путем вооруженного восстания передать власть из рук рабочих и крестьянских советов в руки авантюристической партии, которая стремится во что бы то ни стало вовлечь Россию в войну, действуя в этом отношении заодно с русской контр-револю-ционной буржуазией и с англо-французскими империалистами, наступающими в настоящий момент на советскую республику с мурманского севера.
"Всероссийский с'езд целиком и полностью одобряет энергичную политику Совета народных комиссаров, направленную на ликвидацию преступной и безумной авантюры левых с.-р., и требует суровой кары для преступников, с оружием в руках посягнувших на советскую власть и поставивших страну перед непосредственной опасностью новой войны.
"В отношении партии левых с.-р. Всероссийский с'езд заявляет, что поскольку те или иные части этой -партии солидаризуются с попыткой вовлечения России в войну путем убийства Мирбаха и восстания против советской власти, — этим организациям не может быть места в советах рабочих и крестьянских депутатов.
"Торжественно подтверждая, что главной задачей советской власти в области внешней политики остается попрежнему обеспечение мира для истощенной страны, Всероссийский с'езд заявляет, что в случае иноземного нашествия, с чьей бы стороны оно ни исходило, обязанностью всех рабочих и крестьян и всех честных граждан вообще явится беззаветная защита советского отечества против империалистов".
Для расследования дела об убийстве Мирбаха и об организации мятежа Совет народных комиссаров назначил комиссию из товарищей: П. И. Стучки, Я. С. Шейнкмана и В. 3. Кингисеппа.
Советская власть отнеслась мягко к виновникам мятежа, и из них было расстреляно Всероссийской чрезвычайной комиссией только 13 человек, арестованных 7 июля.
Выписка из журнала заседаний 7 июля 1918 года Всероссийской чрезвычайной комиссии кратко гласила:
"Слушали: О мятежниках из отряда Попова. Постановили: Смертный приговор Всероссийской чрезвычайной комиссии, утвержденный Всероссийским Центральным Исполнительным Комите-

— 282 —
том, о 1) А. А. Филонове, 2) Ф. Н. Кабанове, 3) С. Н. Тысине, 4) М. Д. Кострюке, 5) И. А. Кузине, б) И. С. Буркине, 7) М. С. Загорине, 8) А. Д. Лопухине, 9) Владимире Немцеве, 10) А. Е. Жарове, 11) Н. В. Воробьеве, 12) А. И. Юшманове и 13) Александровиче — привести в исполнение".
Арестован был также ряд членов Центрального комитета и активных участников восстания партии левых эсеров. Приговор суда, бывшего над ними 5 месяцев спустя после восстания, гласил: "Именем Российской советской федеративной социалистической республики Революционный трибунал при Всероссийском Центральном Исполнительном Комитете советов в заседании своем от 27 ноября 1918 года, заслушав и рассмотрев дело М. А. Спиридоновой, Саблина, Попова, Прошьяна, Камкова, Карелина, Трутовского, Магеровского, Голубовского, Черепанова, Блюмкина, Андреева, Майорова и Фишмана по обвинению их в контр-революционном заговоре Центрального комитета партии левых с.-р. против советской власти и революции, — признал пред'явленные им обвинения в заключении Обвинительной коллегии при .Революционном трибунале Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета доказанными и постановил:
"Попова объявить врагом трудящихся, стоящим вне закона и, как такового, при поимке и установлении личности расстрелять. Прошьяна, Камкова, Карелина, Трутовского, Магеровского, Голубовского, Черепанова, Блюмкина, Андреева, Майорова, Фишмана—заключить в тюрьму, с применением принудительных работ, на три года.
"Спиридоновой и Саблину, принимая во внимание их особые прежние заслуги перед революцией, смягчить меру наказания и заключить в тюрьму сроком на один год".
Президиум Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета 29 ноября 1918 года постановил Спиридонову и Саблина амнистировать.
Вслед за Москвой по приказу лево-эсеровского Центрального комитета выступил против Совета народных комиссаров главнокомандующий красными войсками на чешском фронте левый эсер Муравьев¹). Муравьев хотел сначала ехать поднимать восстание на фронт, но от тов. Ленина имелась телеграмма не отпускать его туда. Тогда он двинул преданные ему части войск из Казани в Симбирск, думая здесь сделать базу для военных действий против Москвы.

──────────────
^{1) Авантюрист и в то же время человек, обладавший большой энергией, Муравьев был назначен на чешский фронт в качестве военного спеца.

— 283 —
Еще до его личного приезда, 10 июля утром в Симбирск стали прибывать воинские отряды в полном вооружении. Без ведома местного Совета они заняли почту, телеграф и другие правительственные учреждения. На улицах были расставлены броневики и устроены пулеметные заставы. Здание Совета оцепили вооруженные отряды, при чем на крышу и окна Совета были наведены орудия, стоявшие в полной боевой готовности. К Совету подкатил также и броневик.
В этот же день в Симбирск приехал и сам Муравьев, захвативший из Казани деньги, предназначенные на нужды чехо-словацкого фронта. Здесь он дал телеграмму за No 2882 по всему внутреннему фронту от Самары до Владивостока всем командующим частей, действующих против чехо-словаков. В ней говорилось: "повернуть эшелоны, движущиеся на восток, и перейти в наступление к Волге". Маршрут нового наступления он указывал: "Вятка—Саратов—Балашов—Москва".
Тут же он послал телеграммы в германское посольство, тов. Ленину, в Киев и другие центры, которыми об'являл войну Германии. По "всем советам" он разослал приказ: разогнать советы, стоящие за Брестский мир. Чехо-словакам Муравьев отправил мирную телеграмму с предложением двинуться против немцев.
В Симбирске Муравьев арестовал прибывших к нему большевиков, членов местного Революционного комитета, после опроса об их партийной принадлежности, и издал приказ о немедленном освобождении из тюрьмы арестованных контр-революционеров. Все они были освобождены. Затем, собрав войска, Муравьев сказал солдатам, что Германии об'явлена война, а гражданская война прекращена, что он действует в союзе с чехо-словаками, и выражал уверенность, что с ним вместе пойдут левые эсеры, максималисты и анархисты, то же повторил и броневому дивизиону.

Прибывшие с Муравьевым войска не знали, зачем они пришли, и, выслушав его сообщение, послали своих представителей в Совет и в местные войсковые части, для выяснения положения. Партия коммунистов и латышские красные части, верные большевикам, разослали своих делегатов по прибывшим частям, призывая остаться верными советской власти. В то время, как Муравьев требовал в Совете одобрения своим предательским начинаниям, туда явились представителе от его же отрядов и заявили о своей верности советской власти. Все это взволновало Муравьева, он растерялся и вышел из большого зала Совета. Здесь была устроена ему засада: его окружила группа делегатов от красных войск и потребовала, чтобы он сдался. Он понял, что игра проиграна, и начал стрелять в разные стороны.

- 284 -
Часть солдат ответила стрельбой. Неизвестно, сам ли застрелил себя Муравьев, или он был убит солдатами, но когда стрельба прекратилась, его нашли на полу окровавленным и мертвым. Немедленно был арестован и весь его штаб.
Ни одна часть не выступила на поддержку предательских призывов Муравьева, ни один красноармеец не поддержал измену на чешском фронте; однако легко представить, какую сумятицу и вред принесла красному фронту измена его главнокомандующего.
И несмотря на то, что еще до выступления Муравьева ряд членов лево-эсеровского Центрального комитета в дни мятежа хвастались всеми "подвигами", которые тогда Муравьев лишь собирался совершить (см. вышеприведенные показания. тт. Дзержинского и Лациса), совет партии левых эсеров¹) со свойственной ему лживостью заявил²), что Муравьев членом партии левых эсеров не состоял и что "выступление его совет партии рассматривает как акт контр-революционный".

Вслед за подавлением мятежа левых эсеров в Ленинграде были разоружены левые эсеры и в Ленинграде, при чем, когда разоружили их "боевую дружину", красноармейцы были встречены пулеметным огнем и ручными гранатами. Всего было убито 10 человек и ранено 40 В некоторых городах (Орша) разоружение сопровождалось иногда временным захватом власти в городе левыми эсерами и разгоном совета.
_________
Идеологически еще ранее, к V с'езду советов, партия левых эсеров уже потеряла почти совсем свое влияние на большинство мелкой буржуазии. Сравнительно значительное число ее делегатов на V с'езде советов об'яснялось, во-первых, тем, что на нем целиком участвовала вся крестьянская часть Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета, где, по признанию Спиридоновой, большевики дали левым эсерам в 2—3 раза больше мест, чем те могли требовать по составу январского крестьянского с'езда, а затем политической отсталостью периферии.

В городах влияние левых эсеров совершенно пало. Так, при перевыборах в Московский совет в начале апреля большевики получили 386 мест, левые эсеры—27, меньшевики—42, правые эсеры—12. А из 544 переизбранных в июне делегатов в Ленинградский совет 436 мест получили коммунисты и лишь 51 — левые эсеры. Так же
──────────────
^{1) Бывший с 23 по 30 сентября 1918 года.

^{2) Опубликовано в газете "Знамя Борьбы", No 1, Ленинград.

— 285 —
катастрофически падало число членов партии левых эсеров в других городах. На III их с'езде¹), по докладу ленинградской организации в последней было лишь 4 500 человек, это—вместо 40 тысяч, о которых говорилось на их с'езде в декабре (см. часть II, главу "Левые эсеры"). А боевая организация их насчитывала там едва 200 штыков. Аналогичная картина была и в других промышленных центрах.

Деревня уже в январе определила свое место по отношению к левым эсерам, послав на III с'езд огромное большинство большевиков.
И чем яростней нападают на Совет народных комиссаров и партию большевиков левые эсеры после Бреста, тем сильнее тают их ряды и скорее отходят от них крестьянство и мелкая буржуазия городов, уже экономически заинтересованные в победе Октября, уже тесно спаянные с пролетариатом. Видя свое политическое банкротство и отход масс, верхушка партии левых эсеров и ее партийный аппарат делают резкий поворот вправо, стремясь найти новую опору своего существования в лице средней буржуазии. Начинается ставка на деревенского кулака.
В противовес политике партии большевиков, которая, проводя продовольственную диктатуру, расслояла деревню, опираясь на бедняка и нейтрализуя середняка, партия левых эсеров со всей истеричностью и бешенством, на которые она была способна, накидывается на эту продовольственную политику и берет под свою защиту деревенского кулака. 5 июля на V с'езде советов Спиридонова заявляла: "В вопросе о крестьянстве мы готовы дать бой. Мы будем бороться на местах, и комитеты деревенской бедноты места себе не будут иметь!". Ее сподвижник Камков не менее энергично тогда же говорил: "С'езды этих комитетов (деревенской бедноты.—В. В.), бывшие в Костроме и Уфе, мы справедливо называем с'ездами деревенских лодырей, ибо кроме лодырей никто туда не пошел. Мы открыто заявляем, что не только наши отряды (продовольственные. — В. В.), но и ваши комитеты бедноты мы выбросим за шиворот вон!". Таким образом поднимающееся против советской власти повсеместно кулачество получило своих новых идеологов в лице левых эсеров.

Июльская авантюра окончательно разгромила партию левых эсеров, как таковую. Громадное количество ее членов после этого ушло из партии и заявило о своем желании вступить в коммунистическую партию. И прежде всего отход начался с низов.
──────────────
^{1) С'езд был с 29 июня по 1 июля 1918 года.

— 286 —
Как относились рядовые эсеры к июльской авантюре Центрального комитета партии левых эсеров, видно из письма Ал. Устинова в "Знамени Труда" от 21 ноября 1918 года, где он пишет "о случае с левым с.-р., тов. В., который на одном уездном с'езде, состоявшем в большинстве своем из с.-р. крестьян, в резолюции о текущем моменте предложил включить пункт об освобождении Марии Спиридоновой. При голосовании за этот пункт поднялась одна лишь рука внесшего предложение. Говоривший усматривал в этом оценку крестьянством июльских событий и антибольшевистской тактики партии левых с.-р.".
Заявления о выходе из партии левых эсеров и о желании вступить в партию большевиков подавали целые собрания рабочих, газета Пестрела заявлениями отдельных членов. Такие же известия шли из провинции. С другой стороны, отдельные местные организации пытаются. об'единиться, выступая против политики верхов. Так, Саратовский комитет партии левых эсеров 9 июля созывает на 20 июля в Саратове всероссийскую конференцию левых эсеров под лозунгами: единый фронт с большевиками и поворот от "национального оборончества и индивидуального террора к массовой классовой борьбе".
Объединившись с группой виднейших работников, вышедших из партии левых эсеров, Саратовская группа созывает с'езд своих сторонников. В газете "Воля Труда", No 1, за подписью А. Калегаева, А. Биценко, А. Устинова, М. Доброхотова, В. Безель и других появляется об'явление, что они созывают на 25 сентября всероссийский с'езд партии левых эсеров из членов ее, разделяющих следующие положения: "1) Недопустимость насильственного срыва Брестского мира; 2) недопустимость террористических актов на советской территории от имени советской партии; 3) недопустимость активной борьбы с правящей партией коммунистов в целях насильственного захвата власти; 4) недопустимость всей той политики, которая затемняет в массах классовый характер революции, идущей через гражданскую войну к социализму". С'езд об'явил себя "партией революционного коммунизма". Одновременно в Москве формируется другая группа левых эсеров, вышедших из своей партии, и на своем организационном собрании 18 августа 1918 года об'являет себя партией "народников-коммунистов".
Обе новоявленные партии имели ничтожный политический вес, и большинство членов их, одни ранее, другие позднее, вошли в коммунистическую партию; образование их явилось лишь характерным моментом распада партии левых эсеров.
Вместе с отходом ряда белее революционно настроенных интеллигентных работников и массы рядовых членов оставшаяся часть партии

— 287 —
левых эсеров, стоящая на позиции Спиридоновой, становится все агрессивней. Она уже не довольствуется террором по отношению к представителям германского империализма: она угрожает террором и партии большевиков. 4 августа 1-й совет партии левых эсеров принял резолюцию, где говорится¹), что "Мирбах убит по постановлению Центрального комитета партии, согласно директивам, полученным Центральным комитетом на партийном съезде"... Дальше резолюция заявляла, что исключением из советов фракции левых эсеров советы разгромлены, требовала "истинных советов" и указывала, что левые эсеры политике большевиков дадут отпор "всеми средствами". А на расстрелы членов партии левых эсеров "будут считать возможным ответить на расстрелы террором".

Местные организации довольно своеобразно "углубляли" политику своего Центрального комитета. Витебская организация, например, занялась организацией убийств германских военнопленных на западной границе, с целью таким путем вызвать новые поводы к войне с Германией. В то же время конференция Юго-западной области левых эсеров выносит резолюцию (19—20 августа), где выставляет требование к советской власти: прекратить преследования по отношению к левым эсерам и говорит, что отказ в этом "принудит партию в широком размере применять террор не только по отношению к империалистам, но и к их пособникам в лице большевистской партии".
Лево-эсеровские организации центра советской России, стоящие на платформе Центрального комитета, ушли почти целиком в подполье, оставив лишь для видимости легальными свои городские комитеты. Подполье нужно им было, чтоб вести организацию восстаний против советской власти. Все свои помыслы они обращают на кулацкие восстания которые, начиная с июля, кольцом горят вокруг Москвы.
На заседании Московского областного совета партии левых эсеров 2 ноября 1918 года делегаты от Тверской, Владимирской, Калужской, Рязанской, Тульской, Костромской и Ярославской губерний, выявляя картину работы левых эсеров в области, указывали²), что "работа руководится лозунгами: "долой комиссародержавие" и "долой чрезвычайки".

На декабрьском 2-м совете партии левых эсеров докладчики с мест указывали, что все надежды организации³) "были направлены на (ку-

──────────────
^{1) Архив Центрального комитета партии левых эсеров.

^{2) См. протоколы;—архив Центрального комитета партии левых эсеров.

^{3) В кавычках—из протокола заседания;—архив Центрального комитета партии левых эсеров.

— 288 —
лацкие. — В. В.) восстания крестьян. К с.-р. крестьяне обращались за директивами".
Тогда же по докладу Спиридоновой была принята резолюция, которая говорила по поводу кулацких восстаний¹): "Крестьянство смело объявило против насильников святой бунт²), крестьянство дерзко восстало по всей республике" и т. д.

Резолюция по текущему моменту, принятая тогда же, обрушиваясь бранью на большевиков, требовала упразднения: Совнаркома, смертной казни, чрезвычайных комиссий, упразднения системы реквизиции и перевыборов советов.
Таким образом Центральный комитет партии левых эсеров и шедшие за ним группы перешли твердо на контр-революционные позиции, сомкнув общий фронт с белогвардейщиной, правыми эсерами и меньшевиками. В городе им не на кого было больше опираться, так как ни офицерство, ни буржуазная интеллигенция не могли бы простить им октябрьские грехи и прошлое вхождение в Совет народных комиссаров и ВЧК. Поэтому тут они таяли численно и были бессильны. Один только раз, и притом последний, смогли они вызвать нечто вроде бунта среди дезорганизованной части матросов в Ленинграде. Это было в октябре 1918 года.
Пользуясь мобилизацией, об'явленной среди моряков, левые эсеры развили усиленную работу среди только что мобилизованных матросов 2-го Балтийского экипажа. 13 октября на митинге экипажа численностью около 1 500 человек была после докладов и агитации принята резолюция левых эсеров, которая гласила: "...Мы требуем немедленного разрыва позорного для революционного народа Брестского договора" и т. д. Кроме того, вместо комиссара большевика митинг избрал своим комиссаром левого эсера Шанина.
Окрыленные победой, левые эсеры послали свою делегацию с митинга на заседавшую в тот день 14-ю ленинградскую конференцию левых эсеров; там была оглашена принятая матросами резолюция и сделан соответственный доклад. Конференция, в свою очередь, пришла в большое ликование от полученных сообщений и послала митингу следующее письмо:
"14-я ленинградская конференция партии левых с.-р., заслушав доклад о настроениях моряков 2-го Балтийского экипажа, шлет свой горячий привет авангарду революционных борцов — военным морякам. Товарищи матросы... вы всегда были поистине красой и гордостью рево-
──────────────
^{1) См. протоколы — архив Центрального комитета партии левых эсеров.

^{2) Курсив мой.

— 289 —
люции... Вы знаете хорошо, что власть советов подменена диктатурой чиновников-комисаров... Сплотившись в мощную организованную силу, вы должны властной рукой положить всему этому конец... Организуйтесь, товарищи... Борцы, готовьтесь к бою!".
Получив это письмо, митинг 2-го Балтийского экипажа отправился по набережной с целью присоединить к себе матросов с кораблей и по дороге избил главного комиссара Балтийского флота тов. Флеровского. Однако попытка присоединить матросов с кораблей не удалась, и толпа вернулась в свои казармы. В это время появилась группа красноармейцев в 30 человек с пулеметом на грузовике, и выступление было ликвидировано. Участники его частью попрятались, частью разбежались, частью сдали оружие.
Между тем избранный митингом новый комиссар — левый эсер Шанин—успел уже отпечатать 2 приказа. Приказ No 1 гласил: "При сем об'являю по вверенному мне экипажу мобилизованых моряков 2-го Балтийского флотского экипажа, что на должность комиссара мобилизованных моряков выбран т. Шанин, помощником его по хозяйственной части — т. Хлебников... Все издаваемые приказы старыми комиссарами считать недействительными с 12 часов дня 14 октября и более от них исходящих приказов и циркуляров не признавать. Комиссар Шанин". В приказе No 2 говорилось: "Предлагаю поставленной охране у 2-го Балтийского флотского экипажа без .разрешения новой власти никого со двора, как автомобилей и лошадей, не пропускать. Комиссар Шанин".

Хотя само выступление показало полное нежелание даже сагитированных левыми эсерами матросов серьезно бороться за их призывы, однако это было в то время, когда советская власть вела отчаянную борьбу, окруженная кольцом белогвардейских фронтов, и допускать подобные шутки в одной из своих столиц она не могла. Поэтому в ответ на лево-эсеровскую попытку поднять матросов на восстание Ленинградская чрезвычайная комиссия расстреляла 11 вожаков выступления.
Кулацкие восстания.
Вооруженные выступления противников советской власти не ограничивались городами. Размах Октябрьской революции был так .велик, что гражданская война быстро перекинулась в деревню. Аграрная революция шла полным ходом.
Выгнав к лету 1918 года помещиков и разрушив их гнезда, крестьянская революция в деревне переходит в следующую фазу. Начи-

- 290 -
нается резкое расслоение деревни. Беднота поднимается против кулачества.
Огромный толчок в этом направлении дала продовольственная политика советской власти. Разруха, принявшая в последние месяцы керенщины катастрофический характер, была усилена после Октября саботажем продовольственного, кооперативного и транспортного аппаратов. Положение стало угрожающим к весне 1918 года, когда хлебные источники — Украина, Дон, Кубань и Сибирь — были захвачены белогвардейцами. Обе столицы, десятки уездов неземледельческой России жестоко голодали. Были моменты (в апреле-мае), когда в столицах выдавали хлеба по 1/8 фунта в день. Голод грозил полным распылением промышленных центров. Только решительные революционные меры могли спасти положение, и советской властью было решено собрать для общего пользования все хлебные и продовольственные излишки не только в городе, но и в деревне.

15 мая Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет издал декрет, где говорилось, что беднота и город голодают, а деревенская буржуазия — кулачество — ждет повышения хлебных цен и не везет хлеб в ссыпные пункты. "Ни один пуд хлеба не должен оставаться на руках держателей, за исключением количества, необходимого для обсеменения полей и на продовольствие его семьи до нового урожая...". Декрет подтверждал незыблемость хлебной монополии и твердых цен и в то же время обязывал каждого владельца хлеба сдать весь излишек. Те, кто не сдадут хлеба или будут курить самогонку, об'являлись врагами народа, заключались в тюрьму на срок "не менее 10 лет" с конфискацией всего имущества. Для проведения декрета в жизнь советское правительство призывало всех трудящихся и неимущих крестьян об'единяться в комитеты деревенской бедноты "для беспощадной борьбы с кулаками".
Кроме того в деревню были брошены для сбора хлеба и попутно для помощи в организации комитетам деревенской бедноты сотни пролетарских отрядов. Насколько борьба с голодом велась серьезно, видно из доклада тов. Свидерского. На заседании Московского совета в конце июля он докладывал, что с 23 мая было собрано в продовольственные отряды 10140 человек, из которых в разных губерниях (Тамбовской, Воронежской, Пензенской, Черниговской, Саратовской, Симбирской, Орловской и др.) работало 8 000 человек. Всего отряды успели реквизировать и ссыпать 2045215 пудов.
Больше всего и прежде всего продовольственная разверстка и реквизиция излишков легли на деревенское кулачество и подняли его из

— 291 —
политической спячки. Кулачество и явилось тем материалом, который использовали антисоветские партии в качестве застрельщиков крестьянских волнений летом и осенью 1918 года.
Разгар кулацких восстаний, которые кольцом горели тогда вокруг Москвы, приходится на лето.
По сводкам Наркомвнудела¹), в июле было всего 26 крестьянских восстаний. Из них в 9 местах были вполне точно установлены руководство и агитация со стороны правых партий: кадетов, духовенства, правых эсеров, меньшевиков и левых эсеров. В 8 местах движением руководили местные кулаки, и связь их с той или иной антисоветской партией осталась невыясненной, организаторы остальных восстаний точно не установлены.

За август кулацкие восстания были уже в 47 местах. Из них во главе 14 восстаний стояли всякого рода белогвардейцы, 18—возглавлялись местными богатеями, а остальные — неизвестно.
Общее число восстаний за сентябрь было 35; из них во главе 12 были белогвардейцы (начиная с попов и кончая левыми эсэрами), 13 восстаний организовали кулаки, и остальные—не выяснено.
В октябре всего было 7 восстаний, в ноябре — 24 и т. д.
Лозунги кулацких восстаний имели самый разнообразный характер. Самые распространенные, это — "долой комитеты бедноты и советскую власть, долой коммунистов". Многие восстания начинались еврейскими погромами. А были места, где во главе движения стояли агенты добровольческой армии и на знамени восставших значилась: или "да здравствует генерал Алексеев" или "да здравствует партия народной свободы". Найденные документы и приказы показывали, что восстания в ряде губерний были организованы по общему плану при содействии англо-французской миссии и имели целью отрезать Москву от всей остальной советской России.
Во многих местах при подавлении восстаний находили не только листки и воззвания антисоветских партий, но также большие партии оружия. И везде правые эсеры выступали совместным фронтом с монархическим генералитетом и офицерством.
Бело-эсеровский террор (покушение на тов. Ленина, убийство тт. Урицкого и Володарского).
Из предыдущего мы видели, что партия правых эсеров превратилась в продажную группу авантюристов при международной буржуазии.
──────────────
^{1) Архив Наркомвнудела.

— 292 —
На деньги Антанты она работала, ее директивы исполняла беспрекословно и... старалась прикрыть свою истинную физиономию всем, чем только можно. Прикрывалась героическим знаменем борцов "Народной Воли"—не верили. Прикрывалась "демократизмом"—не верили: солдаты и рабочие предпочитали свою пролетарскую власть. Прикрывалась мелкобуржуазным патриотизмом и с пеной у рта кричала о немецком засильи, — а потихоньку брала деньги и работала в контакте с германскими шпионскими организациями. А в общем лгала, лгала и лгала, рассчитывая скрыть таким образом свою работу на пользу буржуазии.
Союзный дипломатический корпус понимал, что произвести непосредственно монархический переворот было в тот момент немыслимо, и поэтому пускал партию эсеров вперед. Она должна была сгруппировать вокруг себя все, что еще было возможно из отсталых и усталых групп мелкой и средней буржуазии и своим знаменем прикрыть хищные вожделения буржуазных собственников. И партия эсеров, в лице своих руководящих центров, старалась не за страх, а за совесть.
Именно из этой задачи, которую возложила на нее буржуазная контр-революция, вытекала чрезвычайная лживость и запутанность, которую проводил в своей тактике эсеровский Центральный комитет. Постоянное публичное отрицание своих собственных действий и постановлений являлось основной чертой его политики. Подняв юнкерское восстание в Ленинграде, он на другой же день после его подавления от него отрекся. Ведя свою работу на деньги союзников, он лицемерно заявлял устами Чернова в своей газете "Революционная Россия", что "получение денег от союзников являлось бы политическим самоубийством для партии". Даже от своих ответственных работников эсеровский Центральный комитет скрывает источники своего существования. Так, член Московского бюро Центрального комитета Ратнер рассказывает¹): "На мои сомнения и попытки узнать от моих сотоварищей по Центральному комитету сущность взаимоотношений партии с союзниками мне отвечали, что я могу быть вполне спокойным за чистоту партийных риз и что никакого политического контакта и никакой финансовой связи у Центрального комитета с союзниками быть не может".

А между тем средства на издание эсеровских газет Центральный комитет заимствовал из 2-миллионного фонда, полученного Брешко-Брешковской от американской буржуазии" (см. часть II, гл. "Печать"). Мы видели, что Илья Минор по поручению Донского ходил в миссию и получал от союзников деньги "на работу" военной организации эсе-
──────────────
^{1) Показания на процессе эсеров.

— 293 —
ров в Москве (см. часть III, гл. "Работа военных организаций "Союза возрождения" и эсеров в Ленинграде и Москве"). В своих показаниях о работе военной комиссии в Ленинграде ее руководитель Семенов говорить, что когда Гоц предложил военной комиссии войти в контакт с военной комиссией "Союза возрождения", то одновременно он предложил выработать смету, "так как "Союз возрождения" будет финансировать военную комиссию с.-р.". Игнатьев, получая деньги от "Союза возрождения", делил их поровну с эсеровской военной комиссией (см. там же). А в происхождении денег "Союза возрождения" разногласий нет: все единогласно показывают, что он существовал на деньги союзников. Непосредственно на деньги союзников существовала фракция эсеров Учредительного собрания, и члены ее получали от них солидное содержание, по 500 рублей в месяц, пока не перекочевали в Самару, и т. д. и т. п.
Чтобы замаскировать свое существование на деньги международного империализма, Центральный комитет партии эсеров принял соответственную "гибкую" мотивировку. Игнатьев о ней рассказывает¹): Вопрос о возможности пользоваться иностранными деньгами и вообще помощью союзников обсуждался с принципиальной стороны в ответственных политических кругах и в центральных партийных комитетах, и было признано допустимым для членов партии²) принимать участие в пользовании иностранными силами и деньгами в процессе борьбы с советской властью".

Так же "гибко" разрешил Центральный комитет партии эсеров вопрос о совместной работе с партией к.-д. в "Союзе возрождения". Даже ряд членов эсеровского Центрального комитета участвовал в этом центре контр-революции, поднявшем совместно с союзниками чешское восстание, а Центральный комитет как будто ничего не знал. Он разрешил "персонально" вступать в эту организацию членам своей партии, а сам оставался с незапятнанными ризами. И когда летом 1918 года "Союз возрождения" объединился с монархическим "Национальным центром", Центральный комитет партии эсеров опять был как будто "ни при чем".
Таким образом, если принято считать, что "лицемерие есть первая дань добродетели", то здесь оно было лишь необходимым прикрытием предательства. Особенно ярко выявились это лицемерие, лживость и трусость вождей в вопросе о терроре. Несмотря на то, что
──────────────
^{1) См. его предварительные показания на следствии, т. I, л. д. 171.

^{2) Курсив мой.

— 294 —
Центральный комитет создал при себе боевую группу специально для убийства вождей пролетарской революции, и несмотря на то, что по указаниям и под непосредственным руководством Центрального комитета группа делала целый ряд покушений и в том числе убила тов. Володарского и тяжело ранила тов. Ленина, — каждый раз на следующий день после события в печати появлялось торжественное заверение Центрального комитета эсеров о полной непричастности партии к покушению и убийству.
Работая ряд лет как грязная фашистская шайка, которая по приказу и на деньги союзного капитала стремилась обезглавить русский пролетариат, убивая его вождей, партия эсеров еще раз имела сомнительную смелость заявить 5 декабря 1920 года¹), что "партия с.-р. в своей борьбе с диктатурой коммунистической партии никогда не прибегала к террору".

Вопрос о терроре был поднят Гоцем и Черновым еще на IV с'езде партии эсеров. Выступление двух виднейших вождей, членов Центрального комитета партии эсеров, было равнозначаще официальному заявлению партии о необходимости террористической борьбы против советской власти. Естественно, что это вызвало стремление среди известных кругов эсеров претворить директиву в дело. К таковой попытке надо отнести первое покушение на тов. Ленина, которое, видимо, организовал эсер Онипко (см. часть III, главу "Первое покушение на В. И. Ленина и на тов. Урицкого").
Затем сам Центральный комитет начал подумывать о создании боевой группы для террора. Выделить ее предполагали из рабочих боевых дружин, созданных в декабре и имевших во всем Ленинграде 50— 60 человек. Организатор дружин Кононов, стоявший во главе этого дела с февраля 1918 года до начала апреля, говорит²), что "от членов военной комиссии и от членов Центрального комитета я знал, что боевая дружина будет заниматься таким же делом, которым она занималась во время царизма, а именно: террористическими актами".

Однако прежде чем была создана центральная боевая группа. Ленинградский губернский комитет по личной инициативе решил организовать взрыв поезда, в котором переезжал из Ленинграда в Москву Совнарком ³).

──────────────
^{1) См. прокламацию-протест, обращенный от имени Центрального комитета партии эсеров к Совету народных комиссаров.

^{2) См. его показания по процессу эсеров, т. I, л. 124.

^{3) Эвакуация Ленинграда была решена 22 февраля.

- 295 -
Коноплева, тогда член Ленинградского губернского комитета, говорит¹), что на одном из его заседаний в ее присутствии был поднят вопрос об организации террористических актов против Совета народных комиссаров. На заседании присутствовали при обсуждении вопроса: Брюлов, Шаскольский, Эстрин, Коноплева и 2 представителя от уездов. План состоял в том, чтобы устроить крушение поезда Совнаркома. Он был принят всеми против Коноплевой. Свое голосование против последняя об'ясняла неконспиративным характером постановки вопроса. Проведение предприятия в жизнь было поручено члену Ленинградского губкома партии эсеров Эстрину.

О его хлопотах Семенов рассказывает²): "Перед от'ездом Совета народных комиссаров в Москву ко мне пришел Эстрин и просил 2 пуда пироксилина для какого-то важного боевого предприятия, которое делается с ведома Центрального комитета партии социалистов-революционеров, в частности—Донского и Гоца. Я ему отказал".

Предполагаемый план взрыва поезда Совнаркома был тотчас же доложен Центральному комитету партии социалистов-революционеров, и члены его, Гоц и Рабинович, познакомились с организатором взрыва Эстриным. Центральный комитет медлил дать свое разрешение на это дело. О причинах заминки Коноплева рассказывает³), что в одной из бесед своих с Рабиновичем, с которым она познакомила Эстрина, Рабинович сообщил ей, что Эстрину не было дано окончательного ответа на вопрос о попытке взрыва поезда Совнаркома, ибо на Эстрина не надеялись как на боевика. Рабинович рассказывал Коноплевой, что они с Гоцем решили испытать Эстрина и однажды предложили ему отправиться на митинг и стрелять в Троцкого, который должен был там выступать. Эстрин отказался, что заставило Гоца и Рабиновича прекратить с ним вообще переговоры на эту тему.

Об этом же покушении мы имеем и ряд других показаний, которые его подтверждают: таковы показания Н. Иванова, члена Центрального комитета партии социалистов-революционеров, и воспоминания боевика Тесленко, опубликованные в заграничной прессе. Н. Иванов, рассказывая об этом покушении, добавляет, что "эта попытка не получила осуществления ввиду недостаточной подготовленности дела и преждевременного от'езда Совнаркома". А Тесленко хвастался, что именно для этого дела он достал и привез 6 пудов динамита.
──────────────
^{1) См. ее показания на процессе эсеров. Стенограммы суда от 14 июля 1922 г., т. IX.

^{2) См. его показания там же.

^{3) См. ее дополнительные показания.}}

— 296 —
Почти одновременно с этим покушением была начата подготовка второго покушения на В. И. Ленина, которое велось уже не только с ведома, но и под руководством эсеровского Центрального комитета. Главная роль в этом покушении должна была принадлежать члену военной комиссии эсерке Коноплевой. Она сама рассказывает о нем следующее: "В половине февраля по старому стилю я обратилась к представителю Центрального комитета в военной комиссии Б. Н. Рабиновичу с предложением организовать дело покушения на Ленина, беря на себя роль исполнительницы... В то время в Ленинграде было несколько членов Центрального комитета, остальные члены Центрального комитета и бюро Центрального комитета находились в Москве¹). Рабинович говорил с видными членами партии и ответил мне, что к этому отношение положительное и Гоц хочет со мной поговорить. И я и Гоц сходились на том, что акт должен носить индивидуальный характер, так как в противном случае партии пришлось бы перейти на нелегальное положение. Все это было до от'езда Совнаркома в Москву. Решено было для этой работы привлечь еще кого-нибудь. Рабиновичем были приглашены Ефимов и Елена Иванова. Вскоре Иванова отошла от боевой организации: остались я, Ефимов и Рабинович, как руководитель²). Мы начали слежку за Лениным, а я проходила практический курс стрельбы из револьвера.

"В это время Совнарком переехал в Москву, туда же поехал Рабинович, чтоб получить разрешение на террор в Московском бюро Центрального комитета. Последнее согласилось и для руководства этой работой выдвинуло члена Центрального комитета В. Н. Рихтера. Он должен был собрать нужные сведения, наладить слежку, чтобы к нашему приезду все было готово. На дорогу я получила от Рабиновича деньги в размере 1 000 рублей, а Ефимов — личный адрес Рихтера. Рабинович отдал для террористического акта свой собственный браунинг и предложил мне отравить пули, говоря, что яд я могу получить для этого у Рихтера.
"Мы приехали в Москву в 20-х числах марта. Рихтер отправил нас на найденные квартиры. В смысле слежки он ничего не сделал, а дал для этого в помощь какого-то своего знакомого, офицерского типа, который по разговорам произвел на меня впечатление белогвардейца, и я от него отказалась. Рихтер достал яд кураре. Прошло 2 не-
──────────────
^{1) Приводимый текст — по предварительным показаниям, т. I, л. д. 67,. далее — по показаниям на процессе эсеров. Стенограммы суда, т. IX, заседание 14 июля 1922 г.

^{2) В скобках вставлена фраза из показаний на следствии.

— 297 —
дели.. Числа 10 апреля к нам на квартиру пришел Гоц и настаивал на ликвидации группы, так как политический момент—ратификация Брестского мира — был упущен. После этого мы дело ликвидировали".
Допрошенный по этому делу сотоварищ Коноплевой Ефимов показал¹): в марте 1918 года "Рабинович предложил мне поехать в Москву. Он указал мне, что поездка имеет целью террористический акт... Рабинович сказал, что подробные инструкции я получу в Москве от члена Центрального комитета Рихтера... Вместе со мной поехала как руководительница дела, Коноплева. Мы заехали в Москве к Рихтеру, на его квартиру, который должен был приготовить для меня и Коноплевой комнаты. От Рихтера я узнал о плане покушения на Ленина и о том, что моя роль в этом деле должна была сводиться к слежке за Лениным. Коноплева должна была быть исполнительницей покушения. В разговоре с Рихтером я выяснил, что план покушения исходит от Центрального комитета партии с.-р.". При очной ставке с Коноплевой Ефимов дополнил: "Рабинович передал мне, что Центральный комитет партии с.-р. дал свою санкцию на совершение террористических актов против Ленина и Троцкого. Я согласился на принятие участия выделе покушения исключительно ввиду решения Центрального комитета о применении террора".

Из других показаний Ефимова и Коноплевой видно, что по вопросу об этом готовящемся покушении на Ленина они в разное время говорили с четырьмя членами Центрального комитета: Гоцем, Рихтером Тимофеевым и Веденяпиным.
Итак, покушение не удалось, и Коноплева вернулась в Ленинград и снова пошла работать в военную организацию.
В это время инициатива дальнейших покушений переходит к Семенову, который только что произвел удачный налет на деньги советского продовольственного губернского комитета, захватив больше миллиона²). Семенов решил заняться террористической работой, организовав для этого соответственную группу. О своих переговорах по этому поводу с Центральным комитетом он сообщает следующее³): "Об организации боевой группы для террора я сделал предложение Донскому 13 или 14 мая, он был очень рад и на следующий день устроил мне свидание с Гоцем последний был тоже рад и сказал, что большинство Центрального комитета стоит на точке зрения необходимости террора и что первые удары надо направить на Володарского и Зиновьева".

──────────────
^{1) См. показания на предварительном следствии, т. I, л. д. 88 об.

^{2) Об этом ниже.

^{3) См. показания на суде. Стенограммы, т. X, 20 июля.

— 298 —
Получив таким образом санкцию Центрального комитета, Семенов начал организовывать "центральный боевой отряд", задачей которого было убийство вождей пролетарской революции. Сначала в него вошли сподвижники Семенова по эксам, затем еще кое-кто, и в окончательном виде отряд состоял из Семенова, Федорова (Козлова), Сергеева, Е. Ивановой, Коноплевой, Зеленкова и Усова. Из них Зеленков и Усов были отправлены в Москву для подготовки убийства тт. Ленина и Троцкого, руководство этой работой было поручено эсеру Гвозду.
Остальная компания деятельно принялась за свои подлые приготовления в Ленинграде. "Собрания группы происходили на моей квартире,—сообщает Коноплева.—Слежку за Зиновьевым и Володарским вели Семенов, Федоров и Елена Иванова. Исполнителями убийства Семенов назначил Сергеева и Козлова, которые начали усиленно практиковаться в лесу в револьверной стрельбе". "Место для выполнения акта,—говорит Семенов¹),—мы старались выбрать на окраине города, чтобы покушавшийся мог легко скрыться, и решили действовать револьверами. Коноплева передала мне яд "кураре", оставшийся у нее от времени мартовского неудавшегося покушения на Ленина. Я хотел отравить пули ядом и сделал это на квартире Козлова".

Продолжая свои показания, Семенов говорит, что так как Зиновьев почти не выезжал из Смольного, а Володарский бывал часто на митингах, и так как по техническим соображениям его убить было легче, то решено было убить его первым. "Мы выбрали место на дороге из Ленинграда на Обуховский завод у часовни, на повороте дороги. Решили остановить там автомобиль Володарского, думая набросать для этого на дороге битого стекла или гвоздей и испортить этим шины, или бросить ручную бомбу перед автомобилем"²).

"Когда подготовка к убийству Володарского была сделана, я заявил об этом Гоцу. Но последний предложил мне от имени Центральной комитета подождать короткое время. На другой день Сергеев, отправляясь посмотреть, как поедет в намеченном нами месте автомобиль Володарского, спросил меня: как быть, если представится удобный случай? Я ответил, что в таком случае надо действовать. В этот дань автомобиль Володарского по неизвестной причине остановился недалеко от Сергеева. Шофер начал что-то исправлять. Володарский вышел из автомобиля и пошел навстречу Сергееву. Кругом было пустынно. Сергеев выстрелил несколько раз на расстоянии 2—3 шагов, убил Воло-
──────────────
^{1) Его показания на следствии, т. I, л. д. 32 и 388.

^{2) Далее по брошюре Семенова.

— 299 —
дарского и бросился бежать. Сбежавшаяся на выстрел публика за ним погналась, но он бросил бомбу. От взрыва бегущие растерялись. Он перелез через забор и скрылся от преследования. Через 2 дня я его отправил в Москву".
По другим источникам убийство тов. Володарского рисуется так. В вечер убийства тов. Володарский поехал с двумя товарищами искать тов. Зиновьева на Обуховский завод. В машине нехватило бензина, она остановилась на Ивановской улице, и тов. Володарский вместе с двумя другими товарищами не успел сделать несколько шагов, как раздались 3 выстрела: одна пуля попала в сердце, и он был убит наповал. Это было в 8 часов вечера 20 июня.
Подлое убийство из-за угла сняло голову с одного из честнейших и мужественных борцов пролетариата, одно только появление которого на трибуне приводило в панику оборонческие сердца¹). В день похорон за гробом вождя ленинградских рабочих тов. Володарского, несмотря на дождь и ненастье, шло 500 000 рабочих. Весь ленинградский пролетариат кипел чувством гнева против эсеровских убийц.

А назавтра после убийства появилось официальное заявление Центрального комитета партии эсеров о том, что ни партия эсеров, ни одна из ее организаций не имеет никакого отношения к этому убийству. Ложь шла здесь рука об руку с предательством.
Дальнейшая работа эсеровских убийц велась следующим образом. Гоц и Рабинович, боясь, чтобы "боевая" группа не была разоблачена в Ленинграде, постарались скорее сплавить ее в Москву. Вместе с тем Семенов получил выговор за несвоевременное убийство. Коноплева об этом сообщает следующее: "Того же дня я встретила на Литейном в явке "Дела Народа" Рабиновича, который выразил негодование на то что акт был произведен преждевременно, и передал приказание Семенову от имени Центрального комитета о немедленном выезде группы из Ленинграда"²). "Убийство было несвоевременным, ибо оно нанесло ущерб избирательной кампании эсеров на выборах в Ленинградский совет",—пояснил впоследствии эту "несвоевременность" Чернов³).

Оставшаяся в Ленинграде Коноплева по поручению Семенова организовала слежку за Урицким. "Урицкий был намечен как жертва террористического покушения одновременно с Зиновьевым и Володарским.
──────────────
^{1) Во время его убийства Володарский был комиссаром печати, агитации и пропаганды при Ленинградской трудовой коммуне.

^{2) См. показания на следствии, т. I, л. д. 389.

^{3) "Голос России", No 901 от 25 февраля 1922 г., статья Чернова "Иудин поцелуй".

— 300 —
Эти имена были указаны нам Гоцем от имени Центрального комитета",—говорит Коноплева¹). Для подготовки покушения на Урицкого Коноплевой была "снята комната на 9-й линии Васильевского острова, против дома, где жил Урицкий. Я бывала в его квартире, так как хозяйкой ее была зубной врач". К ней она ходила лечить зубы. Помощником Коноплевой был Зейман. "В середине июля, — продолжает Коноплева, — мною была дана Семенову телеграмма, что покушение на Урицкого можно произвести, но в это время я была вызвана в Москву". Слежка за Урицким была передана Зейману, но он вскоре уехал, и слежка прекратилась.

Еще до приезда группы в Москву там велась работа оставленных ранее для этой цели Гвоздем и посланными к нему на помощь Условным и Зеленковым. Связь с членами Центрального комитета в Москве поддерживал Гвозд. Работа всех троих заключалась в ознакомлении с Москвой и в слежке за автомобилями ответственных работников комунистической партии. Усов говорит, что фактически их работа свелась к тому, что они бесцельно шатались с Зеленковым по Москве, пока это не надоело последнему, и он уехал в Ленинград. После убийства Володарского в Москву приехали: Семенов, Елена Иванова, Козлов и Сергеев, в конце июля туда же приехала и Коноплева. Но работа у приехавших не пошла, и собравшиеся решили было отправиться в Саратов на помощь чехам. О дальнейшем Семенов рассказывает так²): "В первых числах июля у нас в Москве состоялась собрание центрального боевого отряда, на котором было решено оставить только Усова в Москве для подготовительной работы по подготовке покушения на Ленина и Троцкого, весь же отряд перебросить в Саратов. Тимофеев это одобрил. Однако переброска была затруднительной, и я решил, что наш маленький отряд будет полезней здесь. Донской (в Саратове, куда приехал Семенов. — В. В.) это одобрил"³).

"Вернувшись в Москву, я запросил у Гоца мнение Центрального комитета. Из беседы с ним (я был у него на даче под Москвой, по Казанской железной дороге) выяснилось, что Гоц стоял на той точке зрения, что политическая обстановка достаточно созрела и что убийство Троцкого и Ленина можно и следует осуществить немедленно. На вопрос об отношении в будущем к этому Центрального комитета Гоц ответил, что
──────────────
^{1) Здесь и дальше цитирую из ее показаний на предварительном следствии, т. I, л. д. 22, 389, 36.

^{2) Стенограммы эсеровского процесса, заседание 35-е от 19 июля 1922 г.

^{3) Далее показания Семенова на предварительном следствии, т. I, л. д. 36..

— 301 —
намеченные террористические акты имеют такое большое политическое значение, что Центральный комитет ни в коем случае не выступит после них с таким заявлением, с каким он выступил после убийства Володарского, но может быть, что Центральный комитет не сразу по тем или иным практическим соображениям, но, возможно, через некоторое короткое время открыто признает акт делом партии".
Беседовавшая после своего приезда и по тому же поводу с Гоцем Коноплева говорит¹), что Гоц ей сказал следующее: "Ситуация совершенно изменилась, идет открытая борьба с большевиками, существуют фронты, и теперь целесообразны и нужны террористические акты. Теперь уже можно террористическую борьбу вести от имени партии. Покушения на Ленина и Троцкого партия признает своим делом если не сейчас, то немного позднее". Незадолго до покушения на тов. Ленина Центральный комитет партии эсеров решил перебраться по ту сторону фронта, и Гоц, Тимофеев и Евгения Ратнер уехали в Сызрань. В Москве было создано Московское бюро Центрального комитета, которым руководил вызванный из Саратова Донской. На свидании с Каплан он тоже заявил, что Центральный комитет безусловно признает акт делом партии.

По показаниям участников центральной боевой группы в Москве в нее вошли: Семенов, Елена Иванова, Зубков, Зеленков, Усов, Козлов, Новиков, Королев, Киселев, Тимашевич, Рудаков, Пелевин и Карсавин. Затем Семенов от Дашевского узнал, что²) "в Москве есть группа с.-р., которая подготовляет, покушение на Ленина. Руководительницей группы была Фаня Каплан. В ее группе были Пепеляев, с.-р., Груздиевский, присяжный поверенный, сочувствующий эсерам, с сильным белогвардейским оттенком, и Маруся, с.-р., лет 20. Я предложил лично Фане Каплан войти в мою группу, остальные, кроме Маруси, произвели на меня отрицательное впечатление". Таким образом произошло слияние, и в начале августа центральная группа пополнилась Ф. Каплан.

Центральный комитет партии социалистов-революционеров продолжал настаивать на скорейшем убийстве тт. Ленина и Троцкого. Семенов передал об этом членам боевой организации, и последние потребовали, чтобы Центральный комитет определенно заявил, что он не отречется от актов. Семенов снова отправился к Гоцу на дачу и предложил ему дать официальный ответ: "Гарантирует ли он от имени Центрального комитета, что Центральный комитет не отречется от акта? Год дал от имени партии честное слово, что Центральный комитет не заявит о не-
──────────────
^{1) Показания на предварительном следствии, т. I, л. д. 392.

^{2) В кавычках цитирую брошюру Семенова.

— 302 —
причастности партии и признает акт открыто немедленно или через некоторое время"¹).

После этого группа принялась за подготовку. "Следили за Лениным и Троцким я, Усов, Коноплева, Иванов и Королев — посменно. Выяснили, что Левин часто выезжает на митинги... Так как Ленина было легче убить технически, мы решили убить его при от'езде с митинга из револьвера",—сообщает Семенов. В качестве исполнителей были назначены: Каплан, Коноплева, Козлов и Усов²). (Назначая исполнителями Козлова и Усова, Семенов действовал согласно указаниям Центрального комитета. Усов рассказывает³): "Помню слова Ивановой о том, что Центральному комитету весьма желательно, чтобы исполнителем был обязательно рабочий".

Затем Семенов пишет⁴): "Мы разбили город на 4 части, и так как Ленин еженедельно выступал на митингах, то в каждой части районный исполнитель дежурил в условленном месте. На каждом крупном митинге присутствовал кто-нибудъ из боевиков и при приезде Ленина немедленно сообщал районному исполнителю, который и должен был явиться для выполнения акта... В первую неделю Ленин выступил на небольшом митинге, где не было нашего дежурства. На следующую неделю Усов, которому дежурный боевик сообщил о приезде Ленина на митинг, пришел туда, но покушения не сделал. Он был исключен из исполнителей".

Почему не стрелял Усов в тов. Ленина, он сам перед судом Революционного трибунала об'яснил так⁵): "В пятницу, за неделю до покушения Каплан, я пришел в Александровский народный дом... Митинг был многолюдный: было около полуторы тысяч человек. Аудитория состояла преимущественно из рабочих. Через некоторое время явился т. Ленин, который был встречен громом аплодисментов и восторженными криками, и конечно, вырвать бога у полуторатысячной рабочей массы я не решился. Как бы ни было истолковано это, но факт тот, что я стрелять не стал"...

Также не мог стрелять и, видимо, по тем же причинам и другой исполнитель—рабочий Козлов, который встретил тов. Ленина на митинге Хлебной бирже.

──────────────
^{1) В кавычках показания Семенова на предварительном следствии, т. I, д. 36.

^{2) По показаниям Коноплевой, Козлова, Усова и Семенова.

^{3) См. его показания на следствии, т. I, л. д. 112.

^{4) См. его брошюру.

^{5) Стенограммы процесса эсеров, заседание от 20 июня, т. IX, стр. 174.

— 303 —
Гнусную решимость убить гениального вождя пролетарской революции нашла в себе лишь городская мещанка Фаня Ефимовна Каплан (Ройдман). Попав в 1906 году за взорвавшуюся у нее на квартире бомбу на каторгу в качестве анархистки, она перешла в тюрьме в партию эсеров. О своих политических симпатиях после Октябрьской революции она сообщает следующее¹): "Октябрьская революция меня застала в Харькове... Этой революцией я была недовольна—встретила ее отрицательно. Я стояла за Учредительное собрание и сейчас стою за это. По течению эсеровской партии я больше примыкаю к Чернову... Самарское правительство принимаю всецело и стою за союз с союзниками против Германии". "Правда" после покушения на Ильича метко определяла Каплан, когда писала²): "Ленин гений мировой революции, сердцем мозг мирового великого движения пролетариата,—вождь, единственный на всей земле... И рядом, с Лениным — Каплан. Узколобая, фанатичная мещанка, которая, может быть, искренно считает, что Ленин погубил Россию, и не понимает, что ее рукой двигала мировая империалистическая контр-революция, — англо-французская биржевая шваль".

Картина покушения Каплан на жизнь тов. Ленина рисуется в следующем виде³): "В день ранения Ленина дежурным боевиком был Новиков, Каплан дежурила на Серпуховской площади. Окончив говорить, Ленин направился к выходу. Каплан с Новиковым пошла за ним. Новиков нарочно споткнулся и застрял в двери, задерживая публику. Каплан выстрелила 3 раза и бросилась бежать". Пули были отравлены ядом кураре. В каждом револьвере было отравлено по 3 пули.

Товарищ Ленин был ранен Каплан⁴) 30 августа по выходе с рабочего митинга на заводе Михельсона в Замоскворецком районе, в 7 1/2 час. вечера. Одна пуля, войдя над левой лопаткой, проникла в грудную полость, повредила верхнюю долю легкого, вызвав кровоизлияние в плевру, и застряла в правой стороне шеи выше правой ключицы. Другая пуля проникла в левое плечо, раздробила кость, и застряла, под кожей левой

──────────────
^{1) См. протокол ее 5-го допроса от 31 августа 1918 г., 2 часа 25 минут утра. Дело Верховного трибунала Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета, No 196, прил. iv, л. 9.

^{2) "Правда", No 186 от 1 сентября.

^{3) Далее в кавычках из брошюры Семенова.

^{4) Каплан побежала и около Серпуховской площади была задержана тов Батулиным; по его просьбе рабочая молодежь и бывшие в толпе вооруженные красноармейцы и милиционеры образовали цепь, чтобы спасти ее от самосуда рабочих. 31 августа рано утром она была расстреляна.

— 304 —
плечевой области. Имелись налицо явления внутреннего кровотечения. Больной, несмотря на тяжкое состояние, был в полном сознании привезен в больницу, где ему была оказана первая помощь.
Известие о ранении тов. Ленина произвело потрясающее впечатление на всю рабочую Россию. Рабочие и крестьяне понимали, что гибель в тот момент тов. Ленина означала почти наверно гибель Октябрьского переворота. Первая в мире коммунистическая революция, на которую со всех сторон накинулся вооруженный мировой империализм, была окружена страшнейшими опасностями. Каждая ошибка в руководстве, которое несла на себе в этой борьбе коммунистическая партия, могла принести гибель всем завоеваниям. Поэтому потеря гениального вождя, который пользовался безграничным авторитетом и любовью всех коммунистов и всего рабочего класса, была незаменима.
Рабочие повсеместно выносили тысячи резолюций, где писали. "Пусть наконец слова о массовом терроре против контр-революционной буржуазии, с.-р. и меньшевиков претворятся в дело!".
"Правда" на другой день после покушения писала: "Не на живот, а на смерть довели борьбу враги рабочей революции. На деньги союзного капитала работают правые с.-р. и прочая черная сволочь, чтобы задушить рабочих костлявой рукой голода, расстроить фронт и тыл революционной армии, снять головы с лучших вождей рабочего класса...
— Рабочие! настало время, когда или вы должны уничтожить буржуазию, или она уничтожит вас. Надо очистить города от буржуазной гнили. Надо взять всех господ буржуа на учет, как это сделали с гг. офицерами, и истребить всех опасных для дела революции. Стреляя в Ленина, эти негодяи стреляли в сердце пролетариата. Выстрелами ответим им и мы. Гимном рабочего класса отныне будет гимн ненависти и мести!".
А на другой день после ранения Ильича в газетах появилось заявление от Московского бюро Центрального Комитета о непричастности партии эсеров к покушению¹).

Одновременно с покушением на Ильича в Ленинграде 30 августа был убит барчонком-юнкером, "народным социалистом Кенигиссером" тов. Урицкий. Член Центрального комитета партии большевиков, тов. Урицкий был членом Военно-революционного комитета в дни
──────────────
^{1) Заседавший вскоре после этого в Самаре пленум Центрального комитета партии эсеров, выслушав сообщение о покушении на тов. Ленина. без прений "принял сообщение к сведению". А. Буревой, видный эсер, в статье выразил по поводу покушения одобрение.

- 305 -
Октября, был комиссаром над Учредительным собранием, комиссаром внутренних дел и в последнее время председателем Чрезвычайной комиссии Северной трудовой коммуны. "Самая трудная, самая неблагодарная работа в революции — разгребать кучи контр-революционной грязи, чистить конюшни капиталистической реакции — лежала у него на плечах. Человек железной, несгибаемой воли, безграничного мужества и хладнокровия", — писала о нем "Правда".

Убийство тов. Урицкого произошло в 10 часов утра, в вестибюле Комиссариата внутренних дел. Незадолго до приезда тов. Урицкого туда вошел и сел молодой человек в кожаной тужурке и фуражке офицерского покроя, оставив свой велосипед на улице. Скоро под'ехал на автомобиле тов. Урицкий и, войдя в вестибюль, пошел к под'емной машине. В это врея раздался выстрел. Пуля попала в затылок тов. Урицкому и вышла через правый глаз. Он был убит наповал. Стрелявший Кенигиссер помчался на велосипеде по Дворцовой площади. Но вызванные чины охраны его задержали¹).

Кенигиссер, как видно из предыдущего (см. главу о работе военной организации "Союза возрождения"), был офицер, проникнувший с провокационными целями в Красную армию. Он состоял в военной организации "Союза возрождения" и после слияния с ней эсеровской военной комиссии был нелегальным комендантом Выборгского района. Надо полагать, что он действовал по указанию "Союза возрождения".
Крупным шрифтом "Правда" печатала 31 августа следующее об'явление: "Урицкий убит, Ленин ранен. Руками правых эсеров русские и союзные капиталисты хотят снять голову с рабочей революции.
"Пролетариат ответит организованным массовым террором и удвоенными усилиями на фронте. Класс убийц—буржуазия—должен быть раздавлен! Да здравствует раненный вождь пролетариата!"
На полтора месяца приковали тяжелые раны тов. Ленина к постели. Каждый день с мучительным беспокойством вся Россия читала бюллетени о его здоровьи. Не прекращался поток трогательных резолюций от десятков тысяч рабочих, выражавших глубокую любовь и надежду, что он поправится. "Ленин борется с болезнью. Он победит ее! Так хочет пролетариат, такова его воля, так он повелевает судьбе!",—писала "Правда", выражая общую мысль и страстное желание многомиллионных трудящихся масс. И Ленин поправился; 22 октября впервые после своего выздоровления тов. Ленин выступил с докладом о международном положении на соединенном за-
──────────────
^{1) Он был расстрелян.

Год елужбы "социалистов" капиталистам.

— 306 —
седании Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета, Московского совета и рабочих организаций. Гром аплодисментов и буря всеобщего ликования приветствовали его появление в зале заседаний.
А эсеровская шайка убийц продолжала свое грязное дело. И не успели еще замолкнуть выстрелы, ранившие тов. Ленина, как они деятельно принялись за подготовку нового предательского убийства из-за угла, подготовляя покушение на жизнь тов. Троцкого.
Слежка за тов. Троцким велась с начала августа: следили за его в'ездом в Кремль, в Военный комиссариат и другие военные учреждения. Слежка велась и в деревне Тарасовке, по Ярославской железной дороге, где жил на даче тов. Троцкий и где Коноплева поселилась под именем. Лидии Николаевны Потовой. Пелевин, по его указаниям, также вел слежку за тов. Троцким, ища дачу, где он жил. Дача Троцкого должна была находиться возле так называемой "Соломенной избушки", вблизи радио-телеграфа, — рассказывает¹) Пелевин. "Я отправился туда, — показывает он далее, — никакого радио-телеграфа не нашел и квартиры Троцкого не мог разыскать". Это происходило в конце июля и начале августа 1918 года.

Однако попытки установить путем слежки регулярность выездов тов. Троцкого не дали никаких результатов, и у Семенова возник другой план²). "Я наметил,—говорит Семенов,—произвести крушение поезда Троцкого. Для этого была создана подрывная группа, в которую вошли: Зубков, Иванова, Томашевич, Рудаков и Карсавин. Группа прошла технический курс подрывного дела под руководством эсера под кличкой "Глеб". Мы решили убить Троцкого, взорвав его поезд, этим мы рассчитывали убить также и сопровождавших Троцкого членов Реввоенсовета республики... Ожидался выезд Троцкого в Казань вместе с вновь назначенным командующим всеми вооруженными силами республики Вацетисом и другими видными работниками. В ночь выезда (с 5 на 6 сентября. — В. В.) у Томилина группа боевиков во главе с Ивановой и Зубковым все приготовила к взрыву, а Коноплева и Королев дежурили на Казанском вокзале и должны были стрелять в Троцкого, если поезд переведут на другую ветку".

Коноплева об этом покушении на тов. Троцкого показывает³): "В Москве на вокзале (в ночь с 5 на б сентября. — В. В.) дежурили я, в качестве исполнительницы террористического акта, и Королев, а несколько членов отряда с Ивановой, составлявшие подрывную группу,

──────────────
^{1) См. показания на предварительном следствии, т. I, л. д. 388.

^{2) Далее в ковычках цитирую по его брошюре.

^{3) См. ее показания на предварительном следствии, т. I, л. д. 37, 39а.

- 307 -
поехали по Казанской дороге, чтобы подготовить крушение поезда на станции Люберцы".
Соответственно с этим Зубков также показал¹), что действительно он, Усов и Елена Иванова выехали к станции Томилино для устройства крушения поезда, в котором должен был ехать Троцкий. Исполнительницей должна была быть Иванова, у которой была пироксилиновая шашка, Усов же и Зубков подавали сигналы при помощи электрических фонарей. "Мы продежурили, — говорит Зубков,—всю ночь безрезультатно: никакого поезда мимо не прошло".

Покушение не удалось, так как поезд тов. Троцкого выехал с Нижегородского вокзала.
Отказ Центрального комитета партии социалистов-революционеров от признания покушения на тов. Ленина делом партии, произвел деморализующее впечатление на центральную боевую группу, и в ней начались трения. В середине сентября на одном из ее заседаний произошел раскол. Рабочая часть грунты отказалась от дальнейшего участия в ней. Козлов, один из участников этой группы, показывает²). "После сентябрьского совещания мы все, рабочие, решили отправиться на фронт (чешский, против красных. — В. В.), но потом решили, что и этого, не можем, и раз'ехались по домам".

Другая, интеллигентская часть боевой группы решила продолжать убийства вождей Октябрьской революции. Численный состав оставшейся группы был совсем ничтожен: в нее входили Коноплева, Семенов, Ставская, Королев и "Маруся". "Донской, боясь, что все же группу припишут партии, - рассказывает Коноплева³), - предложил нам какое-нибудь название вроде "масок" или "мстителей". Мы протестовали. Гоц (который прятался тогда в Пензе. — В. В.) тоже предложил работу продолжать, но чтобы не было видно абсолютно никакой связи с партией эсеров".

Все это не придало энтузиазма оставшейся пятерке, и на этом фактически она и закончила свою работу.
Экспроприаторская работа партии социалистов-революционеров⁴).

Центральный комитет партии социалистов-революционеров, проявляя большую нечистоплотность в денежных делах, брал деньги от всех,
──────────────
^{1) См. показания его на предварительном следствии, т. I, л. д. 138.

^{2) См. стенограммы суда от 20 июля, т. IX.

^{3) Там же.

^{4) Настоящая глава написана на основании показаний, данных участниками событий на предварительном следствии и на процессе.

— 308 —
кто только давал. Но в этой области он пошел еще гораздо дальше, не брезгуя и простым бандитизмом у частных лиц и экспроприацией денег, предназначенных советской властью на закупку продовольствия для голодающих рабочих Москвы и Ленинграда.
Положение Центрального комитета в материальном отношении было весьма плачевное. Буржуазия лишь косвенно, через свои подпольные организации (Филоненко, Иванов и др.), давала ему подачки. Более крупные суммы, даваемые союзниками, были недостаточны. Буржуазная интеллигенция, лишенная своих ответственных постов, не могла помочь им материально. А рабочие и солдаты не давали партии эсеров и меньшевикам ни гроша.
В такой атмосфере группа фанатически настроенных эсеров решила заняться "легкой" добычей денег для своего Центрального комитета. Во главе их опять стал Семенов¹).

История возникновения экспроприаторской группы была такова. В апреле месяце Семенов передал общее руководство, военной работой Лепперту, сам же решил заняться рабочими дружинами. Кононов был им устранен от руководства, и во главе эсеровских дружин, где по всему Ленинграду едва насчитывалось 50 человек, стал сам Семенов. Усов, один из районных начальников дружин, о дальнейшем говорит²): "В рабочих дружинах были экспроприаторские настроения, и когда Семенов сделался начальником дружины, он запретил даже говорить об эксах в отдельных районах, а для эксов выделил особую группу (приблизительно в апреле месяце), в нее вошли: Семенов, Елена Иванова, Зеленков, Сергеев, Гвозд и я".

За санкцией предполагаемых эксов Семенов обратился к Центральному комитету партии эсеров. И Донской ему заявил от имени Центрального комитета, что последний признает экспроприации в данное время допустимыми, но производство их от имени партии считает неудобным, и если кто-нибудь из боевиков провалится на экспроприации, то должен фигурировать как уголовный преступник.
Таким образом и здесь ризы Центрального комитета для рядовых членов партии эсеров и для всего общества оставались незапятнанными.
Но Центральный комитет партии социалистов-революционеров не только санкционировал эксы, но и настойчиво требовал их скорейшего
──────────────
^{1) Как известно, тот же самый Семенов взорвал изнутри партию эсеров, опубликовав в своей знаменитой брошюре в 1919 году всю картину ее гнусной работы. Вслед за ним начались разоблачения целого ряда других активных работников партии эсеров. Сейчас многие из них—члены ВКП.

^{2) См. его показания на процессе.

— 309 —
осуществления. Семенов показывает, что в одной из дальнейших бесед с ним Донской, указывая ему на пустоту партийной кассы, говорил, что он сам лично готов пойти на какую-нибудь экспроприацию. Член Центрального комитета Гоц, встретившись с Семеновым в редакции "Дела Народа", торопил его с экспроприациями, указывая на катастрофическое денежное положение партии. Третий член Центрального комитета Николай Иванов выразил также желание войти в боевой отряд и лично принимать участие в эксах. Совершение экспроприации в советских учреждениях Н. Иванов считал допустимым¹); также он говорил,. что "с некоторыми оговорками я считал бы возможным и совершение частных экспроприаций. Мое предложение о вступлении в боевую организацию было отклонено Центральным комитетом".

Так при деятельной поддержке членов Центрального комитета начала работать экспроприаторская группа. Первый проект экса предполагался в театральной кассе одного из театров. Был предпринят ряд мер, но от этого проекта пришлось отказаться ввиду технических трудностей.
Второй проект предлагал обобрать кооператив на углу Пантелеймоновской и Моховой. Инициатива его исходила от члена Центрального комитета Донского, который случайно в разговоре с одним из служащих кооператива — эсером узнал, что скоро там будет сумма в 200 тысяч рублей. Донской предложил этому служащему сообщить о том, когда получатся в кооперативе деньги. Тот согласился. Семенов, Гвозд и другие собрались в ожидаемый день в клубе Лаврова, куда должен был притти служащий кооператива и сообщит, получены ли деньги. Но служащий струсил и не пришел: от проекта пришлось отказаться.
Первая удачная экспроприация была у частного торговца в Лесном. Ее производили: Гвозд, Колховский, Усов и еще один эсер. Они вошли под видом обыска и ограбили купца на 15—20 тысяч, которые Семенов по указанию Донского сдал члену Центрального комитета Ракову.
Вторая удачная экспроприация была в Комиссариате продовольствия. Артельщик Комиссариата—эсер, возивший деньги на закупку продовольствия для Ленинграда, сообщил семеновской группе, что в такой-то день он едет для закупки продовольствия в Саратов и везет с собой 1 миллион денег. Гвозд, Семенов, Усов, Сергеев, Тесленко и Зеленков сели в поезд и около станции "Буй" вошли в купе, где ехали артельщики с охраной, навели револьверы на стражу, отняли
──────────────
^{1) См. его показания на предварительном следствии. Дело эсеров, т. I, л. д. 304.

— 310 —
деньги у артельщика и, остановив поезд тормозом, скрылись. После экса Семенов, Гвозд и Тесленко поехали в Москву сдать деньги Центральному комитету. По показаниям Семенова, он явился в Москве на заседавший в то время совет партии и сообщил об эксе Донскому. Последний при Семенове подошел к Чернову и Зензинову и сообщил им об экспроприации денег. Деньги, по указанию Донского, Семенов сдал кассиру Центрального комитета Евгении Ратнер.
На процессе эсеров (в 1922 году) Донской сознался¹), что он санкционировал от имени Центрального комитета экс у артельщика в один миллион и что Центральный комитет его санкцию утвердил, и деньги были получены. А Усов, участник ограбления, рассказывает, что, когда он приехал вскоре в Москву и явился в Центральный комитет, Елена Иванова передала ему от имени Центрального комитета глубокую благодарность за ограбление²).

Несмотря на голод в столицах и ужасные бедствия населения, эсеры стремились ограбить именно продовольственные деньги. В сентябре во время начавшегося распада эсеровской террористической группы экспроприаторская группа делает новую попытку экса в губернском продовольственном комитете. Предполагали захватить все суммы, лежавшие в несгораемом шкалу. Пелевин, член группы, указал Семенову уголовника, у которого можно было приобрести специальный аппарат с кислородом, чтобы расплавить замок несгораемого шкапа. Донской от имени Центрального комитета санкционировал предполагаемое ограбление и выдал для покупки аппарата 10 тысяч. Аппарат для расплавки был куплен. Охрана губпродкома была подкуплена. Начальник охраны сам привел Козлова и Зубкова к кассе, а Семенов, Королев, Зеленков, Усов, Коноплева и Иванова стояли вооруженные у входа. Козлов и Зубков расплавили замок на половину: больше не хватило в аппарате кислорода, пришлось "работу" бросить. Ограбление не удалось.
Вслед за этой неудачной попыткой группа решила сделать налет на какого-то торговца, у которого, по словам знакомого группе уголовника, было много денег. Налет был совершен (около Москвы по Рязано-Уральской железной дороге); купец умер от испуга. В налете участвовало 5 человек. Денег же у него было взято так мало, что Семенов даже не передал их в Центральный комитет, а оставил в группе.
──────────────
^{1) Стенограммы суда, заседание 20 июля.

^{2) Показания Усова на предварительном следствии т. I л. д. 31 и 107

— 311 —
Вслед за тем эсеровской группой было совершено удачное ограбление 9-го почтово-телеграфного отделения 4 октября, в 9 часов утра. В налете участвовали Семенов, Зубков, Усов, Зеленков и Королев. Протокол об ограблении гласит: "Вошло 4 неизвестных, скомандовали: "ложись", обезоружили караульного, произвели выстрел, разнили одного посетителя. Угрожая револьвером, захватили ключи от кассы и отперли. Взяли деньги и ценности и скрылись. Ограбление продолжалось не более двух минут, и во время его грабители заперли дверь на крюк, а вышли, через другой ход".
Денег было взято, от 140 до 150 тысяч. По показаниям Пелевина ограбление было совершено по согласию с начальником отделения, который сообщил эсерам, когда в кассе скопились деньги. За свой "труд" он получил от эсеров 7—8 тысяч из взятых денег.
Далее был еще ряд проектов захвата денег: в Калужском губпродкомитете, в Главсахаре и др. Арест Семенова и Ивановой положил конец экспроприаторской группе, и работа по ограблению народных денег для нужд контр-революции на этом кончилась.
___________

Первые полгода после Октябрьской революции советская власть относилась мягко к пойманным участникам контр-революционных заговоров. Взяв в свои руки политическую власть, пролетариат и его авангард — партия большевиков — повели самую сокрушительную борьбу с буржуазией и дворянством в экономической области. Через полгода русская буржуазия была почти уничтожена экономически, и железной метлой выметена дворянско-помещичья гниль. Однако в отношении к личности и жизни своих классовых врагов пролетариат проявлял исключительную гуманность и терпимость. Первые полгода, за ничтожным исключением, почти не было расстрелов, длительных арестов. Об этом свидетельствует ряд фактов и исторических показаний.

Один -из вождей "Правого центра", монархист Гурко, пишет в своих воспоминаниях¹): "На общем фоне истекшей зимы (1917—1918 г.— В. В.) припоминается, как все туже затягивалась накинутая на буржуазию большевистская петля... однако террора в точном смысле слова еще не было: массовые расстрелы начались лишь в августе... За исключением отдельных, особенно пугливых и нервных людей, ни население, ни даже высшие по общественному положению слои страха за свою

──────────────
^{1) В. И. Г у р к о, "Из Петрограда через Москву, Париж и Лондон в Одессу", "Архив" Гессена, т. XV.

- 312 -
жизнь не испытывали. Так, еще в июле месяце, по получении известия о... кончине государя и его семьи, была открыто отслужена заупокойная обедня в церкви Спиридония (в Москве), и на службе этой присутствовали все находившиеся в Москве остатки высшей бюрократии, придворных кругов и правых общественных организаций... Вернувшись в Москву (в июле. — В. В.), я сразу заметил ту резкую перемену, которая там произошла. Воздух был насыщен надвигавшимся и уже кое-где появившимся террором, толчок коему был дан лево-эсеровским выступлением".
Тов. Лацис пишет¹): "За первое полугодие существования чрезвычайных комиссий ими было расстреляно всего 22 человека"²).

Тов. Троцкий на заседании Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета б июня говорил: "До сих пор была только гражданская война. Советская власть еще не прибегала к террору французской революции. Мы заявляем всем контр-революционерам: "Не смейте играть с голодом, ибо терпение советской власти, может кончиться!".
Столь же мягкое 'отношение было и к арестуемым белогвардейцам. Их тотчас выпускали после ареста, продержав 2—3 дня, неделю, максимум месяц, два. И когда 30 апреля 1918 года на заседании. Московского совета тов. Крестинский (тогда нарком юстиции) докладывал о первомайской амнистии³), то он указывал, что⁴) "политических заключенных всего 38 человек⁵). Часть их принадлежит к контр-революционерам, другие—черносотенцы и царские слуги, а также те, про которых не разберешь, где кончается в нем уголовное и где начинается политическое". Даже правые эсеры возмутились мягкостью советской власти и стали упрекать большевиков в том, что они амнистируют сторонников бывшего императора. Тогда товарищ наркомюста Свидерский дал следующие интересные раз'яснения". Во-первых, что Белецкий, Протопопов, Щегловитов и Хвостов под амнистию не подходят, так как им вменяется и взяточничество. А что Пуришкевич под амнистию подходит, так же как и Сухомлинов, ибо они подходят под пункт, что освобождаются те, кто к 1 мая достиг 50 лет.

──────────────
^{1) Лацис (Судрабс), "Чрезвычайные комиссии по борьбе с контрреволюцией", Гиз., 1921 г.

^{2) Да и то большинство их были или уголовные бандиты, или бывшие провокатары.

^{3) Декрет о первомайской амнистии, п. 3, гласил: "От наказаний освобождаются все лица, осужденные за политические дела".

^{4) В кавычках цитирую по газетному отчету.

^{5) Курсив мой.

— 313 —
А между тем выпущенные контр-революциюиеры бежали на Дон, на Украину, организовывали, туда же переотправку сотен офицеров, организовывали десятки подпольных организаций в центре России.
И в то время как рабоче-крестьянская республика с величайшей гуманностью щадила жизнь своих злейших врагов, массовый белый террор свирепствовал на Украине, в Финляндии¹), Латвии и там, где проходила на Дону добровольческая армия. Десятки тысяч жизней наиболее передовых рабочих и крестьян падали жертвой беспощадной расправы с ними белых бандитов. "Правда"²), сообщая о массовом белом терроре, писала: "Слуги реакции—не краснобаи. Они не развертывают перед публикой своих программ... Слуги реакции не стесняются ни идиотизмом своих "об'яснений", ни глупостью своих "мотивов": они—не краснобаи. Они проводят на деле свою политику окружения, обхвата Советской республики и, строго осуществляя задуманный военный план, на юге отрезают центральную Россию от Донской области и Кавказа, стремятся лишить ее хлеба, хлопка, угля и нефти, в то самое время как на севере они мобилизуют армии в Финляндии, грозя Петрограду, Мурману и Архангельску. Переодеваясь то в мундир финского белогвардейца, то в самостийный синий жупан, то бесцеремонно щеголяя наганом, империалистическая реакция зажимает в стальные клещи военного окружения ненавистный оплот социалистической революции, центр международного рабочего сопротивления капиталу... Этот путь буржуазной реставрации обильно обозначен кровью рабочих и крестьян, расстрелянных, повешенных, замученных ордой буржуазных завоевателей. Белый террор свирепствует на Украине и в Финляндии, в Белоруссии. и в Лифляндии... Сотнями расстреливают в Харькове и Екатеринославе, сотнями расстреливают в Николаеве и Выборге, зверствуют в Риге и Минске и сжигают, стирают с лица земли, расстреливают изо дня в день целые деревни в войне с крестьянством.

──────────────
^{1) После занятия немцами и финлядской буржуазией Финляндии было расстреляно коло 20000 красных, число арестованных колебалось между 60 и 80 тысячами человек. Расстрелы сопровождались невероятными пытками и зверствами. Приехавшие тогда в Ленинград участники последних кровопролитных столкновений рисовали не поддающиеся описанию ужасы" которые буржуазия творила над своими пленниками. Такая же картина кровавых кошмаров происходила в Эстонии и Латвии: повсеместно раз'езжали карательные экспедиции; в письмах ряда товарищей оттуда описывались пытки, которые применялись в рижском и других застенках (см. письмо тов. Эцеша, "Правда" от 16 июля, и письмо члена Рижского комитета с.-д. Латвии А. Г-ан, "Правда" от 22 мая, и др.).

^{2) Статья "Политика окружения и белого террора", "Правда" от 15 мая.

— 314 —
"Слуги реакций—не краснобаи. Они в массовых размерах, в истинно капиталистическом масштабе, стремятся физически истребить, физически уничтожить живые силы революции, расстреливая все, что есть лучшего, активного, сознательного в рабочей и крестьянской среде. Расстреляв в Харькове 600 человек большевиков и левых с.-р., расстреляв в Екатеринославе 400 человек рабочих, расстреливая по деревням крестьян-коммунистов и членов земельных комитетов, белый террор рассчитывает обескровить рабочую и крестьянскую революцию, дезорганизовать, деморализовать ее, чтобы утвердить прочно и надолго буржуазную палку над неспособной к сопротивлению, растерянной и послушной "серой скотиной"...

Восстание чехов в середине мая и захват ими Урала и Сибири поставили под страшную угрозу Советскую республику, лишив ее последней хлебной базы. В то же время оно ясно выявило ту активную роль, которую играли в этом перевороте правые эсеры и меньшевики, ибо везде после восстания чехи передавали власть им. Поэтому меньшевики и правые эсеры были объявлены врагами народа, и 14 июня Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет принял резолюцию об исключении правых эсеров и меньшевиков из всех советов, как партий контр-революции.
Зверства, которые производились на территории Самарской учредилки, кулацкие восстания, кольцом вспыхивавшие вокруг Москвы, возглавляемые белыми офицерами и эсерами, раскрытие организации Союза защиты родины и свободы, подготовлявшей восстание в Москве, и т. д. — показали советской власти, что только решительной борьбой с буржуазией и ее приспешниками можно спасти миллионы крестьян и рабочих от массового уничтожения и империалистического рабства. и с июля—августа 1918 г. начинаются первые раскаты красного террора.
Подрывная работа союзников и правых эсеров. Дело Локкарта.
Вслед за выступлением чехов союзники, пользуясь неприкосновенностью своих посольств и консульств, окончательно распоясались. В Москве французская военная миссия вела вербовку подсобных отрядов на помощь чехо-словакам, и в Архангельск. В чайных, на Сухаревке, на улицах везде шел набор польских легионеров и чехо-словаков. Набор велся агентами миссии якобы с целью посылки на помощь Франции. Всякому, согласившемуся быть отправленным, давалось до 400 руб. подъемных. Партии набранных отправлялись ежедельно. ВЧК схватила одну такую партию, когда она направлялась в Вологду.

- 315 -
С другой стороны, союзные военные миссии подготовляют к концу августа план свержения Совета народных комиссаров при помощи подкупленных войск в Москве и план удушения Ленинграда голодом. Для последнего разрабатываются проекты взрывов путей, по которым шел подвоз хлеба к Ленинграду.
О подготовлениях Маршан сообщает¹): "В конце августа 1918 года я был приглашен на заседание генерального американского консульства. Французский генеральный консул Гренар пригласил меня, чтобы познакомить с некоторыми лицами, которые будут оставлены в России, — я тоже оставлялся в России в качестве политического информатора. Здесь я, кроме американского генерального консула Пуля, увидел французского офицера военной миссии, Барбье и агента по экономическим вопросам Коломатиано, который впоследствии был арестован в Пензе как военный шпион. Здесь же были английский офицер лейтенант Рейли и Вертамон²). На этом собрании мне пришлось услышать совершенно для меня неожиданный план взятия Ленинграда измором (голодом), путем взрыва мостов на реке Званке³) и на реке Волхове по большой магистрали Москва—Ленинград. Этим должен был руководить Вертамон. Французский генеральный консул мне сказал, что эти лица имеют военные задачи... На заседании Вертамон говорил: "Я недавно потребовал взорвать мост в районе станции Череповец, я тоже попробовал вызвать крушение поездов в районе Нижний Новгород— Арзамас. Но в этом районе мне трудно было работать с железнодорожниками, потому что они не хотят использовать аппарат, который я имею и который может устроить крушение первого попавшегося поезда, Они настаивают на том условии, что можно устраивать крушения только тех поездов, которые везут снаряжение и военные материалы" .

Подрывная работа союзных миссий не ограничивалась Ленинградом: она шла по многим местам через их агентов, и в этот период мы дей-
──────────────
^{1) См. его показания на суде правых эсеров 26 июня 1922 г.

Тогда же, в конце августа 1918 года, Ренэ Маршан не выдержал и написал длинное письмо на имя Пуанкаре, указывая в нем на всю предательскую работу представителей иностранных миссий в России, наивно думая, что это делается без ведома Пуанкаре. Его письмо было случайно найдено при обыске, и подготовка взрывов стала известна Всероссийской чрезвычайной комиссии.
^{2) Анри Вертамон—морской капитан, француз, служил при французской военной миссии.

^{3) Разрушение этого моста тогда было равносильно обречению Ленинграда на полный голод.

— 316 —
ствительно имеем ряд крушений и ряд огромных взрывов складов огнестрельных припасов и т. п. Так, "Правда" 6 сентября сообщала: "В Воронеже грандиозные взрывы, больше 150 человек разорвано на куски. Разрушены склады, железнодорожная станция и т. п.". Такие же сообщения идут из других мест. Тов. Петерс, тогда один из руководителей ВЧК, пишет¹): "Нам стало известно, что агенты иностранной миссии... не останавливаются перед поджогами и взрывами складов оружия. Мне помнится, что после грандиозного пожара на одном из вокзалов, когда сгорела масса продовольственных грузов, к нам стали поступать сведения, что это дело агентов французской миссии".

И конечно, в этой грязной шпионской работе не обходится без помощи правых эсеров. "У военной организации (при Центральном комитете партии с.-р.—В. В.) была специальная подрывная группа из 5—б человек, целью которой был взрыв поездов, везших на фронт снаряды и прочее. По словам Донского и двух активных работников группы, они произвели крушение нескольких поездов, при чем однажды по ошибке—санитарного поезда, и взорвали несколько маленьких мостиков. Часть подрывных материалов они получали из французской миссии", —сообщает Семенов²).

По показаниям работников подрывной группы она была основана в середине августа, после приезда из Саратова в Москву Донского и по его инициативе. Последний ведет общее руководство военной работой. Помощником его является Агапов. Непосредственно по указаниям этих лиц и работала группа подрывников. Во главе ее стоял Михаил Александрович Давыдов, бывший офицер, кроме него в группу входили: Глеб Васильевич Глебов, Штальберг, занимавшийся приготовлением взрывчатых веществ, Жидков, Кочетков, Зобов и Сергей Тимофеевич Гаврилов.

Давыдов, бывший начальником подрывной группы, показывает³), что от французской миссии они получили подрывной материал, при чем связь с военной миссией держалась через Анри Вертамона и Ренэ Мартена.

При помощи Московского бюро Центрального комитета группа была связана с некоторыми железнодорожниками, которые помогали ей в ее грязной работе. Давыдов рассказывал⁴) также о том, что Глебов

──────────────
^{1) Петерс, "Воспоминания о работе в ВЧК в первый год революции", "Пролетарская Революция", No 10 (33), 1924 г.

^{2) См. его брошюру.

^{3) Предварительные показания по процессу правых эсеров, т. I, л. д. 141.

^{4) Там же, т. I, л. д. 279, 152, 156.

— 317 —
и Жидков ездили в Каширу, где предполагали испортить путь и устроить крушение поезда со снаряжением, для Красной армии. Покушение не удалось вследствие опоздания подрывного материала.
О попытке подрывной группы овладеть вагонами со взрывчатым веществом, стоявшими на пути у станции Голицыно, показал Зубков, введенный Семеновым в подрывную группу. Зубков вместе с Королевым и Усовым ездили в Голицыно, вагонов не нашли и вернулись обратно. Давыдов и Усов показания Зубкова подтвердили¹). Группа кончила свою деятельность в декабре 1918 года. Давыдов рассказывает²), что его вызвали в Московское бюро Центрального комитета и здесь в присутствии Донского, Морозова и Артемьева ему заявили, что группа распускается за бездеятельностью.

В конце августа военные миссии союзников подготовляли, как было выше сказано, в Москве переворот. Была создана в Москве военная организация из офицеров, которая должна была осуществить восстание. Она была ликвидирована ВЧК в конце августа. С 24 по 26 августа было арестовано более 100 человек, участников организации. Из отобранных документов и переписки и из допросов арестованных выяснилось, что организация существовала на деньги союзников. В план организации входило захватить в первую очередь ВЧК.

Арестованный по этому делу Исидор Маргулис сознался, что занимался главным образом вербовкой новых членов. У него найден план установки пулеметов; отмечено красными стрелками направление наступления: главное внимание было обращено на Кремль. Он состоял в московской белой гвардии, куда принимались лишь бывшие офицеры и буржуазная молодежь. Белая гвардия была разбита на десятки; 10 десятков составляли отряд, а последние—полки. Весьма сильное замешательство, по словам Маргулиса, у них вызвала стратегическая чистка буржуазных квартир в верхних этажах высоких домов, расположенных около советских учреждений. Выселение буржуа и занятие этих домов рабочими-коммунистами разрушило все их планы установок пулеметов. Также панику вызвала регистрация бывших офицеров, которые побежали в уездные города и деревни.
В одном из найденных приказов организации указывалюсь, что надо быть готовым к выступлению в Москве. В средствах не нуждались: командир полка получал в месяц 1 200 рублей, командир отряда 900 рублей, командир десятка 600 рублей, рядовой 500 рублей. В задачи
──────────────
^{1) См. предварительные показания по процессу правых эсеров, т. I, л. д. 138.

^{2) Там же, л. д. 142.

— 318 —
организации входило также: порча железнодорожных путей, взрывы мостов, поджог поездов с продовольствием и военными грузами, взрывы складов, крушения и т. д. Соответственно с этим десятки делились на 3 группы: 1) подрывники-поджигатели, 2) курьеры, 3) вступающие в советские учреждения.
Не ограничиваясь поддержкой этой белогвардейской организации, союзники начали искать связей с командирами Красной армии в Москве. Английский лейтенант Рейли, работавший в английской военной миссии в начале августа завел такую связь с командиром латышского полка т. Берзиным и стал убеждать его совершить переворот и свергнуть большевиков при помощи своей части. На подкуп солдат Рейли предлагал Берзину миллион рублей.
Берзин попросил несколько дней на размышление и сообщил об этих переговорах заместителю ВЧК тов. Петерсу. Последний порекомендовал Берзину согласиться на предложение Рейда, взять деньги и о всех переговорах сообщать в ВЧК. Так Берзин и поступил.
О дальнейших переговорах тов. Берзина непосредственно с Локкартом (начальник английской военной миссии) ВЧК в официальном об'явлении сообщала¹): "Первое свидание состоялось на частной квартире по Басманной ул., Хлебный переулок дом 19, квартира 24, 14 августа, в 12 1/2 часов дня. На свидании были обсуждены вопросы о возможности в ближайшем будущем организовать в Москве восстание против советской власти в связи с движением англичан на Мурмане. Тут же было условлено, по предложению г. Локкарта, что дальнейшие сношения с указанным командиром советской войсковой части будут вестись через лейтенанта английской службы Сиднея Рейли, принявшего конспиративные клички "Рейса" и "Константина".

"Свидание с последним состоялось 17 августа, в 7 часов вечера, на Цветном бульваре. На этом свидании обсуждался вопрос о возможности направления в Вологду войсковых частей, которые бы смогли изменническим путем передать Вологду англичанам.
"Возможность переворота в Москве предполагалась через 2—3 недели, т.-е. приблизительно в десятых числах сентября. Англичане были озабочены, чтобы на том пленарном заседании Совета народных комиссаров, которое должно было быть арестованным, присутствовали Ленин и Троцкий.
"Предполагалось одновременно занять Государственный банк, центральную телефонную станцию и телеграф и ввести военную диктатуру
──────────────
^{1) Официальное об'явление ВЧК, "Правда" от 3 сентября, No 187.

— 319 —
с запрещением под страхом смертной казни каких бы то ни было собраний впредь до прибытия английской военной власти. Обсуждался также вопрос об устройстве с помощью представителей высшей духовной иерархии всенародных молебствий и церковных проповедей в защиту переворота. На этом свидании указанному командиру, согласно обещанию Локкарта, было передано 700000 рублей для организации предполагаемого восстания.
"22 августа состоялось новое свидание, на котором на ту же цель было передано еще 200 000 рублей, и разрабатывался план захвата кабинетов Ленина, Троцкого, Аралова и Высшего совета народного хозяйства, в целях захвата имеющихся там бумаг, при чем английский офицер (Рейли), ведший переговоры, имел главным образом в виду получение материала для оправдания новой войны России с Германией, которую предполагалось об'явить немедленно после переворота.
"28 августа командиру советской войсковой части было передано вновь 300 000 рублей и условлено о его поездке в Петроград для установления связи с петроградской английской руководящей военной группой и с группировавшимися вокруг нее русскими белогвардейцами.
"Петроградские переговоры состоялись 29 августа. На этом совещании обсуждался вопрос о связи с Нижним Новгородом и Тамбовом.
"Одновременно с изложенными совещаниями происходили совещания у дипломатических представителей различных "союзных" держав относительно мероприятий, которые могли бы обострить внутреннее положение России и ослабить тем самым борьбу советской власти с чехо-словаками и англо-французами.
"Как выяснилось из переговоров Берзина, ближайшая задача, выполняемая агентами союзников, которые рассыпаны по всем городам Советской России и проживают по подложным документам, это обострение продовольственных затруднений, в частности в Петрограде и Москве. Разрабатывались планы взрывов мостов и полотна железной дороги в целях задержки подвоза продовольствия, а также поджогов и взрыва продовольственных складов. Равным образом выяснилось, что у англо-французских заговорщиков широко разработана система шпионажа во всех комиссариатах, что подтвердилось последующими обысками, при которых найден был ряд секретных донесений с восточного фронта, а арестованные в связи с этим офицеры (капитан Фриде и другие) показали, что ими передавались в руки англо-французов секретные сведения о передвижении советских войск и вообще все тайные сведения о внутреннем положении России.

— 320 —
"Аресты и найденное при них установили точно наличие заговора дипломатических и военных представителей иностранных держав, направленного на организацию восстания в Москве и захват Совнаркома. Заговорщики действовали всевозможными методами, создав широко разбросанную конспиративную сеть по всей России, пользуясь подложными документами и тратя на подкуп агентов советской власти громадные суммы денег. Вся работа происходила под защитой и руководством английских дипломатических представителей.
"У ВЧК имеются удостоверения, собственноручно подписанные г. Локкартом, благодаря которым заговорщики должны были пользоваться защитой британской военной миссии в Москве. Нити всего заговора сходятся в руках британской миссии, при чем ближайшее прикосновение к этому делу имели французский генеральный консул Гренар, французский генерал Лаверн и ряд других французских и английских офицеров".
Деньги, переданные тов. Берзину на организацию восстания, были переданы им в ВЧК, а последняя (момент этот совпал с убийством тов. Урицкого и покушением на тов. Ленина), осведомившись о планах "союзных" посольств, решила арестовать Рейли, но он скрылся. Тогда 31 августа, в 5 часов вечера, был произведен арест всего английского посольства. При аресте в посольстве было оказано вооруженное сопротивление, в результате которого было 2 убитых и 2 раненых. Всего было арестовано до 40 человек.
На арест Локкарта английское правительство ответило арестом в Лондоне Литвинова. После переговоров Локкарт был обменен советским правительством на Литвинова и со служащими миссии уехал в Англию.

Революционный трибунал, разбиравший в ноябре—декабре 1918 г. дело Локкарта, приговорил его, Гренара, Рейли и Вертамона к расстрелу, если они будут обнаружены на территории Советской республики. Американский шпион Коломатиано и бывший полковник А. В. Фриде были приговорены к расстрелу в 24 часа и ряд других союзнических агентов — к тюрьмам на разные сроки.

ЧАСТЬ ПЯТАЯ.
ТОРЖЕСТВУЮЩАЯ КОНТР-РЕВОЛЮЦИЯ НА ОКРАИНАХ.
Самарская "учредилка".
Самара явилась тем центром чешского выступления в Поволжьи, где была создана власть, возглавившая произошедший контр-революционный переворот по всему Поволжью. Случилось это потому, что именно здесь нашлись сначала 3, а потом 5 авантюристов, которые имели наглость провозгласить себя таковой.
В Челябинске, после захвата его чехами, был создан в качестве местной власти "Комитет народной власти" из правых эсеров, меньшевиков, плехановцев и народных социалистов. В Пензе местный Комитет партии эсеров отказался от организации "всероссийской" власти. И лишь в Самаре три эсера, доселе никому не известные—П. Д. Климушкин, И. М. Брушвит и Б. Фортунатов—с согласия Центрального комитета своей партии решили провозгласить себя "Комитетом членов Учредительного собрания". И на основании этого претендовать чуть ли не на всероссийскую власть.
Произошло это по их собственному признанию следующим образом¹): "Вскоре же после нашего возвращения (из Москвы в Самару вслед за разгоном Учредительного собрания. — В. В.) мы поставили себе задачей подготовить условия для ниспровержения большевистской власти... Нужно было создать обстановку, при которой можно было бы совершить переворот. И мы занялись этой работой. Вначале она была очень трудна. Армия была развращена, рабочий класс—тоже (читай: шли за большевиками.—В. В.)... В дальнейшем мы решили организовать реальные силы, при этом роли распределились так: Фортунатов занялся созданием боевых сил, Брушвит—собиранием необходимых средств, на меня легла обязанность общего политического руководства. Мы начали усиленную агитацию. Мы убедились, однако, что среди рабочих таких сил создать нельзя. Мы обратили тогда внимание на сол-

──────────────
^{1) "Вестник Учредительного собрания" от 6 сентября 1918 г., No 49. Отчет о митинге "История Самарского переворота". В кавычки взят текст из газетного отчета.

— 322 —
датскую, главным образом офицерскую массу¹). Но сил было мало, ибо никто не верил в возможность свержения большевистской власти... Итак, на город надежды было мало. Наше внимание все больше и больше стало переноситься в деревню... В то же время, однако, мы видели, что если в ближайшее время не будет толчка извне, то на переворот надеяться нельзя. Апатия стала захватывать все большие и большие слои. Дружины (офицерские, возглавляемые монархистом полковником Галкиным. — В. В.) начали разлагаться... И вот в этот момент мы узнаем о выступлении чехов. К чехам поехал Брушвит".

О своих переговорах с чехами Брушвит в свою очередь рассказывал²), что "первоначально чехи встретили его холодно и даже недружелюбно... Брушвит убеждал их, что на местах имеются организации, могущие поддержать их выступление... Когда явился к Брушвиту мальчик и привез подробные сведения о расположении большевистских войск, чехи стали убеждаться, что в Самаре имеется надлежащая организация. Еще большее впечатление произвела на них присылка Бурцевым подробного плана полковника Галкина, как взять Самару... и они решили Самару взять".

"В то же время здесь (в Самаре),—докладывал Климушкин,—мы занялись тем, чтобы воскресить наши маленькие силы и подготовить правительственный аппарат. Работать приходилось при очень тяжелых условиях. То и дело надо было прятаться, переодеваться, наклеивать бороду и т. д... Стал вопрос, кто должен явиться государственной властью, ибо ясно было, что такой переворот могла взять в свои руки только государственная власть. Решено было, что это дело берут в свои руки члены Учредительного собрания. Их было сначала трое (Климушкин, Брушвит, Фортунатов. — В. В.), потом пятеро (приехали В. В. Вольский и И. Нестеров.—В. В.). Эта-то пятерка и руководила делом... Одновременно с этим нами были начаты переговоры с социал-демократами³) и кадетами, из последних в переговорах участвовали

-─────────────
^{1) Курсив мой.

^{2) Далее из текста отчета о митинге.

^{3) Первоначально, когда Комитет членов Учредительного собрания только что образовался, меньшевики в Самаре заявили о своем лойяльном отношении к нему, но от прямой поддержки, в особенности от участия во власти, отказались... Несколько иначе было в Казани. Казанская организация в день белого переворота решила оказать всемерную поддержку новой власти в Казани. Идеологически свою поддержку она обосновывала так:

"Естественное завершение Февральской революции есть переход власти к буржуазии... Казань отпала от советской России под давлением пришедшей извне силы... И чехо-словацкое движение есть торжество буржуазной рево-

— 323 —
Кудрявцев и Подбельский. Но ни те, ни другие нам не дали поддержки... Таким образом вся тяжесть переворота легла на плечи социалистов-революционеров".
Естественно, что приведенные доклады трех эсеров-учредиловцев страдают некоторым суб'ективизмом. Не отрицая их личных больших заслуг перед контрреволюцией, следует, однако, признать, что подготовка переворота и его осуществление велись не только ими персонально, но Самарским комитетом партии эсеров в целом. На с'езде членов партии эсеров, бывших на территории Учредительного собрания, 5 августа 1918 года в Самаре член Центрального комитета партии эсеров М. А. Веденяпин, докладывая о перевороте в Самаре, говорил¹): "После последнего совета партии Центральный комитет послал своих членов для организации восстания в Поволжьи и на Урале. Была установлена связь с чехо-словаками. В Самаре также шли переговоры с ними. Брушвит для связи с чехо-словаками был отправлен в Пензу... Во взятии Самары участвовали активно наши партийные силы. Немедленно был организован Комитет членов Учредительного собрания. Чехам был отдан приказ о прорыве во Владивосток, но благодаря нашим настояниям (и при поддержке союзных консулов. — В. В.) удалось чехам обойти этот указ... и чехи решили остаться в Самаре".

На этом же с'езде член Самарского комитета партии эсеров Голубков, делая доклад об организации Комуча²), сообщал: "В губерн-

-─────────────────────────────────────────
люции" (в кавычках выдержки из передовицы газеты "Рабочее Дело", 9 августа 1918 г., Казань).
В начале августа в Самаре состоялась конференция меньшевистских организаций "территории Учредительного собрания". Присутствовали представители от Самары, Симбирска, Оренбурга, Уфы, Екатеринбурга и ряда других городов, — всего от 11 организаций. Главным предметом обсуждения на конференции был вопрос об отношении к Комучу, этот вопрос был разрешен в смысле оказания ему безусловной поддержки со стороны партии. Тут же был выбран Областной комитет партии меньшевиков, которому и поручалось проводить данную линию политики в жизнь (Майский, "Демократическая контр-революция", стр. 27, 35).

^{1) См. протокол заседания. На с'езде с решающими голосами присутствовали: 1) Уфа—Шеломенцов, А. Л., 2) Оренбург—Соколов, М. В., 3) Оренбург—Канарский, Л. В., 4) Сызран—Христофорова, 5) Новонико-лаевск — Зорин, А. М., 6) Сергиевский завод—Воробьев, И. В., 7) Тюкалинск—Тодельман, М. П., 8) Белебей — Казаринов, Е. А., 9) Правдухин, В. П., 10) Златоуст—Кузнецов, П. И., 11) Красноярск—Пустынников, В. П., 12) Челябинск — Белавенцев, Н. Д., 13) Уральск—Одинцов, К. И, 14) Уральск—Тихонов, А. Н., 15) Всесибирский краевой комитет—Марков, Б. Д., 16) Иркутск — Файнберг, 17) Омск — Брудерер.

^{2) Сокращенное название Комитета членов Учредительного собрания.

— 324 —
ском комитете партии с.-р. вопрос о власти был поставлен за две недели до падения советской власти, и в этом вопросе мы пошли по указаниям VIII с'езда совета партии. Было два течения: одно—создание коалиционной власти, включая и к.-д. Другое, что только члены Учредительного собрания должны создать из себя власть. Остановились на последнем. С этим согласились и Центральный комитет и поволжские организации".
Веденяпин тогда же пояснил измену эсеровского Центрального комитета "Союзу возрождения" так: "Союз возрождения предполагал создать власть, основанную на военной диктатуре, для чего имелось в виду выделить триумвират с неограниченными верховными полномочиями. Такая власть в настоящее время не встретила бы поддержки со стороны населения".
Таким образом боязнь напугать население с первых же дней реставрации заставила эсеровский Центральный комитет временно подменить намеченную в Москве директорию учредиловцами.
Чехи пришли и при помощи эсеров и черносотенного офицерства заняли Самару 21 июня.
О своем торжественном восшествии в этот же день "на престол" Климушкин повествует¹): "Когда мы ехали в городскую думу для открытия Комитета в автомобиле под охраною, к сожалению, не своих штыков, а штыков чехо-словаков, горожане считали нас чуть ли не безумцами... В первые дни мы встретились с величайшими трудностями... Реальная поддержка была ничтожна, к нам приходили не сотни, а только десятки граждан. Рабочие нас совершенно не поддерживали".

Об'явив себя "законной" властью, Климушкин и К° издали обращение к населению, где говорилось: "Большевистская власть низвергнута... Переворот совершен нами благодаря подходу к Самаре доблестных чехо-словацких отрядов". В приказе No 1 они об'являли о роспуске Совета и отрешении от должностей всех комиссаров, восстанавливали "во всей полноте своих прав городские думы и земские управы" и заявляли о переходе власти к "Комучу". В этом же приказе говорилось: "Формирование армии, командование военными силами и охрана порядка в городе и губернии возлагаются на военный штаб в составе: начальника штаба полковника Галкина, военного комиссара Румынского фронта В. Боголюбова и члена Учредительного собрания Б. Фортунатова, которому для сего вручаются чрезвычайные полномочия".

-─────────────

^{1) См. его доклад на том же митинге.}

— 325 —

Приказ был подписан: "Члены Учредительного собрания И. Брушвит (Самарская губерния), Б. Фортунатов (Самарская губерния), В. Вольский (Тверская губерния), И. Нестеров (Минская губерния)".
Что представлял из себя военный штаб с чрезвычайными полномочиями, которыми наградил его Комуч, видно из доклада одного из работников штаба Грачева на эсеровском с'езде¹). Он говорил, что офицерский штаб был организован еще в период нелегальной работы эсеров в Самаре при большевиках²). "После переворота в штаб народной армии вошло 5 групп: 1) с.-р., 2) беспартийные офицеры, организовавшиеся в подпольи и работавшие вместе с нами, 3) беспартийные и неорганизованные офицеры, 4) организованные еще в подпольи монархисты³) и 5) офицеры из Поволжского большевистского округа. Полковник Чечек был назначен главнокомандующим войсками Комитета членов Учредительного собрания. Главный штаб народной армии впоследствии был преобразован в управление военным ведомством, во главе которого был поставлен полковник Галкин".

И вот этот эсеро-монархический военный штаб ознаменовал день 21 июня в Самаре вакханалией зверских самосудов, расстрелов и пыток. Бежавшие из Самары рабочие рассказывали об ужасах, начавшихся там с первого же дня воцарения Комуча. Арестованных за июнь месяц было свыше 2 000 человек⁴); до 300 человек расстреляно в первые же дни⁵). Арестованные томились в ужасных условиях, почти под открытым небом, голодные, в нескольких верстах от Самары, на станции Кряж, окруженные со всех сторон сильной чехо-словацкой охраной.

Убийства сопровождались избиениями и пытками. Так⁶), "тов. Венцек, председатель Революционного трибунала, был схвачен толпой белых; они зверски его избивали, переломали ребра, били палками, топтали ногами, пока наконец не размозжили черепа. Так же зверски был убит тов. Штыркин, комиссар жилищного отдела. Военный комиссар тов. Шульц, раненый, попал в руки бандитов, его мучили и избивали, пока не добили".

──────────────
^{1) См. протоколы с'езда членов партии эсеров на территории Учредительного собрания 5 августа в г. Самаре.

^{2) Далее в кавычках текст протокольной записи доклада Грачева.

^{3) Курсив мой.

^{4) "Самарские Ведомости", No 13 от 26 июня, писали, что "в настоящее время в тюрьме 1600 заключенных".

^{5) См. доклады беглецов на общем собрании печатников в Смоленске 10 июля, отчеты в местной прессе.

^{6) Дальнейшее сообщаю из самарской "Приволжской Правды" от 27 октября, по работе Лелевича "В дни Самарской учредилки".

— 326 —
Вакханалия убийств на улице была столь велика, что в первый же день Комуч издал приказ No 3 с требованием их прекратить. Однако по существу "учредиловцы" идеологически и практически возглавляли белый террор. Климушкин в докладе с'езду эсеров призывал¹): "В настоящее время политика власти должна быть твердой и жестокой". Другой учредиловец, эсер Алмазов, тоже уговаривал: "Не остановимся перед проведением жестокой политики!".

Когда собравшаяся в начале июля рабочая конференция потребовала от учредиловцев прекращения арестов и выпуска ее арестованных делегатов, то с ответной речью выступил председатель Комуча Вольский. Он говорил²), оправдывая белый террор: "Мы находимся в состоянии самой настоящей войны... Судьба решит, кто возьмет верх в этой борьбе... Пока же снаряды рвутся... все виновные будут подвергаться аресту и военному воздействию... Мы не допустим, чтобы кто бы то ни было здесь, в тылу, вонзил нож в спину борцов за народовластие".

И политика, которая творилась с благословения Комуча, была жестокой за все короткое время его существования. Это был массовый белый террор: убивались сотнями все красноармейцы, рабочие-латыши, матросы и рабочие. Тов. Сокольников, бывший при занятии Ижевска и Воткинска (в начале ноября) 2-й Красной армией, сообщил тогда же в печать: "В тюрьмах и баржах Ижевска томились сотни товарищей коммунистов, рабочих и советских сотрудников. Заключенные содержались в темных тюрьмах и получали по полфунта хлеба в день. Из 800 заключенных спаслось 500 чел., 300 было убито. Я,—говорит тов. Сокольников, — видел эти трупы. Ни на одном из них не было огнестрельной раны. На многих трупах можно было насчитать от 30 до 40 штыковых ран. Многие трупы без единой раны были закопаны в землю.. Весьма понятно, что население этого округа встретило Красную армию как своих избавителей, и что зверства белогвардейцев послужили лучшей агитацией в пользу советской власти".

После того, как красные выгнали "учредиловцев" из Самары, на раз'езде Иващенково были найдены валяющимися более 800 трупов рабочих, их жен и детей, зарубленных шашками³). В Короткове, вдоль

──────────────
^{1) См. протоколы с'езда членов партии эсеров на территории Учредительного собрания в г. Самаре от 5 августа 1918 г

^{2) "Самарские Ведомости" от 5 июля.

^{3) В Иващенкове при подходе красных рабочие подняли восстание, и, разгромив их, белые из общего числа рабочих около 6000 человек вырезали 1 500 человек ("Приволжская Правда" от 27 октября).

— 327 —
линии, валялись 306 трупов арестованных, вывезенных белыми из самарской тюрьмы и потом изрубленных, и т. д.
Что эти зверства не только идеологически оправдывались членами партии эсеров, но и производились с ведома и при непосредственном участии самих членов Комуча, видно из следующего разоблачения, сделанного управляющим делами Комуча Дворжецем¹). Он пишет: "Было известно только одно. Из подвалов Робенды²), из вагонов чехо-словацкой контр-разведки редко кто выходил... В нашем штабе охранки официально арестованных было очень немного, но я знаю, что имели место словесные доклады начальника охраны Климушкина о том, что за истекшую ночь было ликвидировано собрание большевиков, ликвидирован заговор или обнаруженный склад оружия. В результате этих "ликвидации" арестованных не прибавлялось, а если вопрос задавался, то получался ответ, что было оказано сопротивление, и "в результате перестрелки все участники были убиты". В то же самое время с "нашей" стороны не было даже раненых. Характерно, что всем этим ведал Климушкин... Ни разу не была сделана попытка поставить какое-либо дело перед судом. Число "ликвидации" все более и более возрастало; число "выведенных в расстрел", "оказавших сопротивление" было все больше и больше. В особенности эта "славная" деятельность проявлялась после замены начальника охраны членом Центрального комитета партии народных социалистов А. П. Коваленко, при котором число ликвидированных "восстаний" и "ликвидации" стало огромным.

"Подавление неоднократных восстаний в гарнизоне происходило с неимоверной жестокостью; подробности известны не бывали. Передавали, что в Самарском полку из строя был вызван каждый третий... Это совершалось в центре царства Учредительного собрания, в центре сферы "влияния" партии социалистов-революционеров. Что делалось в провинции... понятно без слов... И все же это—только маленькая частица суровой черной действительности. Если бы могли заговорить стены вагонов, подвалов зданий контр-раэведок, штабов охран городов,—они поведали бы тяжелые истории, по сравнению с которыми то, что мы знаем,—бледные пятна...".

Утвердившись при помощи чехов и белого террора в качестве "законной власти", пять членов Учредительного собрания попали в весьма затруднительное положение, ибо население отнеслось к их появлению
──────────────
^{1) "Учредиловская эпопея" (Из записок бывшего управляющего делами Комитета членов Учредительного собрания), "Известия Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета" от 8 июня 1922 г.

^{2) Робенда — чешский прапорщик, комендант Самары.

— 328 —
весьма недоверчиво. Первыми пришли к ним на помощь местные буржуа, собрав в пользу их по подписному листу 30 миллионов в ближайшие же дни ¹).

Кроме того, уже 25 июня состоялось совещание представителей Самарского общества фабрикантов и заводчиков, Самарской торгово-промышленной палаты, Биржевого комитета, Торгово-промышленного общества и самарских банков, где обсуждался вопрос о постоянной финансовой помощи Комучу. Для этой цели был образован финансовый комитет из 5 представителей местной буржуазии и 3 от кооперативов,. городского и земского самоуправлений.
Затем учредиловцы начали уничтожать все беды, которые наделал для буржуазии Октябрьский переворот. 25 июня Комуч издал приказ No 16 о денационализации банков. 30 июня Финансовый совет при Комуче об'являет: "Частная собственность на процентные бумаги принципиально восстанавливается, но практически проводится в жизнь постепенно... Выдача ссуд под процентные бумаги банками производится в размере прожиточного минимума".
15 июля Комуч выносит постановление, что "все вклады в банках и сберегательных кассах об'являются неприкосновенными. Произведенные распоряжением большевистских комиссаров списывания с текущих счетов будут уничтожены, захваченные ценности и имущество возвращены обратно"... Здесь же говорилось, что "аннулирование займов отменяется".
27 июня Комуч издает приказ No 19: "Поручить члену Комитета Вольскому созвать совещание представителей рабочих и предпринимателей, с участием представителей соответствующих органов самоуправления, по вопросу восстановления прав владельцев". 22 июля приказом No 93 была учреждена специальная Комиссия по денационализации предприятий. В инструкции, данной Комиссии, говорилось: "Возмещается владельцу стоимость захваченных материалов, фабрикатов и полуфабрикатов, имевшихся налицо к моменту захвата, по рыночным ценам, существовавшим к моменту захвата, а равно по определению Комиссии возмещаются убытки, происшедшие от порчи машин и прочего имущества предприятия, по ценам, существующим в период ликвидации захвата".
Руководство продовольственными делами было тоже отдано в руки буржуазии в лице "Хлебного совета" при Продовольственной управе.
──────────────
^{1) "Правда" от 26 ноября 1918 года. Очевидно, об этих деньгах пишет также и Майский (управляющий ведомством труда при Комуче): "В Самаре Брушвиту удалось сделать заем среди местных финансистов и торгово-промышленных кругов". См. его работу "Демократическая контр-революция.

— 329 —
Состав его был следующий: 3 представителя Самарской хлебной биржи, 3 от Самарского губернского совета кооперативов, 1 от отдела зернохранилищ Государственного банка и 1 представитель от Продовольственной управы. § 11 приказа No 53 гласил: "Твердые цены на хлеб отменяются".
Таким образом была проведена полная реставрация буржуазной собственности. Кроме того, чтобы отблагодарить духовенство за те молебны, которые оно устраивало по поводу чешских побед, Комуч издал циркуляр, по которому переписка духовного ведомства пересылалась бесплатно. В аграрном и рабочем законодательстве Комуч постеснялся открыто выявить свое лицо. И здесь поход помещиков против крестьян и предпринимателей против рабочих шел явочным путем, при активной военной поддержке чехов и при молчаливом попустительстве Комуча.
Однако, несмотря на свою бурную законодательную деятельность по реставрации буржуазного строя, Комуч оставался лишь ширмой, за которой фактически скрывалась и действовала военная власть во главе с монархистом Галкиным. Последний так игнорировал "учредиловцев", что не считал даже нужным докладывать им о положении на самарском фронте. И 2 июля Комуч "секретно" выносит выговор начальнику штаба полковнику Галкину за то, что¹), "несмотря на неоднократно повторенное распоряжение о представлении Комитету членов Всероссийского учредительного собрания ежедневных оперативных сводок, таковое не исполнено".

Так же третировали Комуч и союзники. Они находили возможным говорить с ним лишь через посредство полковника Галкина. 28 июля²) Комуч слушал: "Внеочередное заявление полковника Галкина: "Сегодня прибыл в г. Самару капитан французской службы Бард, явился в главный штаб и от имени французского посла Нуланса и генерала Лаверна просил меня передать Комитету следующее: французский посол Нуланс и генерал Лаверн благодарят Комитет Учредительного собрания за ту громадную работу, которую сделал и делает Комитет в интересах общесоюзнического дела, и выражают уверенность, что союзники не замедлят оказать Комитету самую существенную финансовую и материальную помощь".

Сначала Комуч состоял из 5 лиц, соединявших в своем лице всяческие функции власти. Вслед за его возникновением партия эсеров задалась целью стянуть в Самару возможно большее количество депутатов
──────────────
^{1) Далее—из протокола заседания.

^{2) См. журнал заседания No 17.

— 330 —
Учредительного собрания с тем, чтобы когда их с'едется достаточное число, открыть разогнанное большевиками Учредительное собрание. С этой целью было издано соответствующее распоряжение эсеровского Центрального комитета, и все местные организации занялись посылкой в Самару наличных членов Учредительного собрания. Число членов Учредительного собрания в Самаре начало быстро увеличиваться. По мере прибытия они входили автоматически в Комуч. К началу августа число с'ехавшихся было несколько десятков, а к концу сентября — человек 100, выше этой цифры число членов не поднималось¹). Из них 80 было эсеры, 18—от различных мусульманских национальностей, по партийной принадлежности тоже по преимуществу эсеры, затем 1 левый к.-д. и 1—2 казака. В числе последних— атаман Дутов.

Появление черносотенного атамана в их рядах вызвало большой энтузиазм эсеров. Еще 25 июля, после занятия чехами и Дутовым Оренбурга, Комуч за подписями Вольского, Климушкина и Анисимова послал Дутову следующую телеграмму²): "Комитет членов Учредительного собрания приветствует в лице вас доблестное оренбургское войско с освобождением от ига большевизма и надеется, что войско рука об руку вместе с остальным русским народом встанет на защиту попранных его прав". А 15 июля Комуч радостно вещал в Самаре, что Дутов вошел в его состав, и печатал следующее извещение: "Член Учредительного собрания от оренбургского казачества, войсковой атаман оренбургского казачьего войска полковник Александр Ильич Дутов вошел в состав Комитета членов Всероссийского учредительного собрания". Приветствуя холопски царского черносотенного атамана и величая его по имени и отчеству, эта группа "левых" учредиловцев в своих воззваниях по отношению к большевикам выражалась совсем иначе, что видно, напр., из воззвания от 16 июля 1918 года³), вышедшего за подписями: В. Вольский, И. Брушвит, П. Климушкин, П. Белозеров, Л. Боголюбов, Н. Анисимов и управляющий делами Комитета Я. С. Дворжец: "Граждане! Изменники и предатели России, враги народа большевики продолжают насилием и обманом при немецком пособничестве... вести кровавый поход... и грозят дотла истребить население Самары, Сызрани, Ставрополя, а самые города и села предать огню и сравнять с землею. Банды гнусных разбойников, предатели народа русского"... и т. д. в этом духе.

──────────────
^{1) Учредительное собрание 5 января открылось при 402 членах.

^{2) Опубликована в "Вестнике Комитета Учредительного собрания" от 26 июля.

^{3) Опубликовано в "Самарских Ведомостях", No 19.

— 331 —
Для руководства различными отраслями управления при Комуче вскоре после переворота были образованы отделы: финансов, продовольствия, труда, иностранный, торговли и промышленности. Управляли ими члены Комуча. Когда число с'ехавшихся учредиловцев перевалило за 50, отделы были переименованы в "ведомства", и для руководства ими выделена особая группа лиц, ответственных перед пленумом Комуча. При этом к занятию постов управляющих ведомствами были допущены и нечлены Учредительного собрания, именно: управляющим ведомством труда был назначен член Центрального комитета меньшевиков И. Майский¹). Первое заседание Совета управляющих ведомствами состоялось 15 августа. В Совет управляющих ведомствами входили также два члена президиума Комуча, Для придания ему вящшего авторитета.

Состав Совета управляющих ведомствами в августе — сентябре 1918 года был следующий: Е. Ф. Роговский (председатель и управляющий ведомством государственной охраны), Маслов (ведомством земледелия), В. И. Алмазов (ведомством продовольствия), В. Н. Филипповский (ведомством торговли и промышленности), И. М. Майский (ведомством труда), Д. Ф. Раков (ведомством финансов), И. П. Нестеров (ведомством путей сообщений), П. Г. Белозеров (ведомством почт и телеграфов), В. С. Абрамов (ведомством государственных имуществ и госконтроля), полковник Галкин, (военным .ведомством), П. Д. Климушкин (ведомством внутренних дел), М. А. Веденяпин (ведомством иностранных дел), А. С. Былинкин (ведомством юстиции) и Е. Е. Лазарев (ведомством просвещения). От президиума Комуча в Совет управляющих входили: председатель Комуча В. К. Вольский и товарищ председателя М. Я. Гендельман.
По партийной принадлежности Совет управляющих ведомствами состоял из 14 эсеров, одного меньшевика — Майского — и монархиста полконника Галкина.
──────────────
^{1) И. Майский, член Центрального комитета меньшевиков, приехал в Самару в начале августа и по постановлению Областного комитета меньшевиков на территории "учредиловки" занял этот пост. Постановление Областного комитета о вхождении его в правительство Комуча было напечатано в "Вечерней Заре" 16 августа 1918 года в Самаре. Оно гласило. "Принимая во внимание... 4. Что политика Комитета членов Всероссийского учредительного собрания до сих пор в общем соответствовала указанным выше задачам спасения революции и воссоздания единой демократической России... Областной комитет Российской социал-демократической рабочей партии территории Всероссийского учредительного собрания постановляет: санкционировать занятие товарищем Майским предложенного ему Комитетом членов Всероссийского учредительного собрания поста управляющего ведомством труда".

— 332 —
Официальным органом Комуча была ежедневная газета "Самарские Ведомости", переименованная вскоре в "Вестник Комитета членов Всероссийского учредительного собрания".
Главенствующая роль эсеровской партии в самарской авантюре подчеркивалась еще и тем, что в начале августа в Самару переехал весь эсеровский Центральный комитет.
"Постепенно в столицу Учредительного собрания были стянуты лучшие силы эсеровской партии, — пишет Майский¹): — здесь были Зензинов, Гендельман, Веденяпин, Буревой, Минор, Моисеенко, Фортунатов, Вольский, Брешковская, Федорович, Архангельский, Авксентьев, Лебедев, Махин, Коган-Бернштейн, Святицкий и целый ряд других.

"19 сентября а Самару приехал и Виктор Чернов. Позднее появление лидера эсеров на территории Комитета об'яснялось специфическими причинами. Руководители Комитета считали Чернова слишком "левым"²) и чересчур "одиозным" для буржуазно-офицерских элементов Поволжья и потому под разными предлогами задерживали его прибытие в Самару... Но зато на недостаток внешних знаков почета езду жаловаться не приходилось: "председателя Учредительного собрания" поселили в лучшем номере гостиницы "Националь", перед дверью номера поставили вооруженный караул, устроили торжественный банкет с речами и иностранцами в ознаменование его прибытия и, наконец, заставили всех управляющих ведомствами явиться к нему для "всеподданнейшего доклада", каждому по работе своего министерства".

В течение июня, июля и первой половины августа победа была на стороне чехов, и "территория Учредительного собрания" непрерывно расширялась. В середине июля пала Уфа; 4 августа белые заняли Симбирск, а 20 августа — Казань. В августе под властью "учредилки" находились: Самарская губерния, части Симбирской, Казанской, Уфимской и Саратовской губерний и, номинально, Оренбургская и Уральская области. Каждый раз, забирая город, чехи передавали гражданскую власть Комучу, маскируя этим военную интервенцию, которую проводили в лице их союзники. Местными органами управления Комуча в губерниях и уездах являлись его уполномоченные. Последние были облечены властью настоящих губернских и уездных диктаторов. Они могли
──────────────
^{1) Управляющий ведомством труда при Комуче. См. его работу "Демократическая контр-революция", стр. 66.

^{2) Как известно, буржуазия не могла простить Чернову изданного в бытность его министром земледелия закона "о запрещении сделок с землею" (25 июля 1917 г.).

— 333 —
делать все, что хотели, а единственной инстанцией, куда могли быть обжалованы их действия, являлся только Комуч.
Во "Временных правилах о губернских уполномоченных", опубликованных приказом No 85, говорилось: "Временно, впредь до установления деятельности органов управления и должностных лиц, а равно и судебных установлении, губернскому уполномоченному предоставляется право: давать руководящие указания всем органам местного управления;
приостанавливать своею властью приведение в исполнение всех распоряжений и постановлений указанных органов управления, которые (распоряжения и постановления) будут представлять опасность в военном отношении или в отношении общественного порядка и спокойствия; отстранять от должности всех лиц, служащих в административных и общественных учреждениях, в случае явного несоответствия их своему назначению; постановлять о заключении, под стражу лиц, деятельность которых представляется особо угрожающей национальной обороне и общественной безопасности; не допускать и закрывать всякие собратий и с'езды, которые могут представлять опасность в военном, отношении или в отношении общественного порядка и спокойствия; издавать обязательные постановления по предметам обеспечения общественного порядка и безопасности и народного здравия, если принимаемые меры должны распространяться на всю губернию или на несколько уездов; обращаться к содействию военной власти для подавления беспорядка или в других случаях чрезвычайной важности".
Примерно таковыми же являлись и права уездных уполномоченных. Кроме того в Казани и Оренбурге были назначены "чрезвычайные уполномоченные" с правами даже более широкими, чем права губернских уполномоченных.
Каждый раз рабочее население с неизменной враждой встречало "завоевателей" — чехов, но, не имея организованных военных сил, не могло ничего им противопоставить. Зная об этом отношении к себе, чехи и учредиловцы старались массовым террором против рабочих и крестьян закрепить свою власть. И во главе этого белого террора, призывая к нему и идеологически его возглавляя, шли эсеровские уполномоченные на местах.
На другой день после занятия Казани чехами появилось об'явление¹); "Гор. Казань и губерния об'являются под властью Комитета членов Учредительного собрания, имеющих временное пребывание в г. Са-

──────────────
^{1) "Бюллетень Информационного отделения при Комитете членов Учредительного собрания", 21 августа.

— 334 —
маре. Городское и земское самоуправления восстанавливаются. Все правительственные и общественные учреждения подчиняются особом уполномоченным Комитета членов Всероссийского учредительного собрания Б. К. Фортунатову и В. И. Лебедеву".
И тогда же эсер Лебедев, уполномоченный Комуча, публикует следующий погромный призыв¹): "Граждане! крестьяне! Беззаконная грабительская советская власть низложена. В городе Казани, и Казанской губернии об'явлена власть Комитета членов Всероссийского учредительного собрания... Не бойтесь ничего, расправляйтесь сами с этими негодяями²)... Чрезвычайный уполномоченный Комитета членов Всероссийского учредительного собрания Владимир Лебедев".

В ответ на погромный призыв с первого же дня владычества учредиловцев началась кровавая баня расправ в Казани. Все мадьяры, латыши, комиссары, матросы и служащие Совета расстреливались без суда. 23 августа из Казани сообщали: "В городе царит жестокий террор. Все общественные и военные должности замещены старыми царскими чиновниками; восстановлена вся полицейская организация — охранники и прочее. Тюрьмы полны арестованными матросами, рабочими и красноармейцами. В одиночных камерах содержатся по 15—18 человек. Заключенные отдыхают на полу по очереди. В первые дни трупы казненных сваливались на телеги и вывозились за город".
Когда в сентябре красные заняли снова Казань, посланный туда член коллегии иногороднего отдела ВЧК тов. Я. в докладе в Москву писал³):

"Действия чехов в Казани далеко превосходят всякие примеры массового террора со стороны советской власти. Рабочие, советские сотрудники, все сочувствовавшие или просто заподозренные в сочувствии расстреливались на улицах и группами на фабриках без разбора, суда и следствия. Расстрелянным нет счету. Примеры зверства и бешеной ненависти к рабоче-крестьянской власти со стороны буржуазии и белых неописуемым. Тюрьмы переполнены. Бесконечны и разнообразны рассказы очевидцев о жестокости и бесчеловечности белых".
Такова была картина в общих чертах. Даже орган тогда правящей партии меньшевиков, ужаснувшись размера белого террора, писал⁴): "В рабочих кварталах настроение подавленное. Ловля большевистских

──────────────
^{1) Опубликован в "Народной Жизни", Казань, No 2, 1918 г.

^{2) Курсив мой.

^{3) "Еженедельник ВЧК", No 4 1918 г.

^{4) "Рабочее Дело" от 27 августа 1918 г., Казань.

— 335 —
деятелей и комиссаров продолжается, усиливается. И самое главное — страдают не те, кого ловят, а просто сознательные рабочие: члены социалистических партий, профсоюзов, кооперативов. Шпионаж, предательство цветет пышным цветом,... Жажда крови омрачила умы. Особенна стараются отдельные члены квартальных комитетов... При большевиках рабочие относились отрицательно к комитетам самоохраны и в выборах участия не принимали. Выбранными в большинстве случаев оказались лавочники-спекулянты, домохозяева, а нередко и просто всякие темные дельцы. И теперь они "работают"... Сильно тревожит рабочих неизвестная участь арестованных их товарищей. Распространяются... слухи о поголовном, будто бы их расстреле и прочее... Но кто, почему расстрелян—об этом молчат".

Однако на попытки рабочей конференции, бывшей в Казани в начале сентября, найти защиту своим арестованным товарищам у "учредиловцев" они получали от них следующий свирепый окрик: "В газете "Рабочее Дело" от 3 сентября, No 173, помещено сообщение, что происходящая под вашим председательством конференция постановила затребовать от представителей власти об'яснение по поводу арестов членов конференции. Ввиду этого доводится до вашего сведения, что власть, исходящая из всенародного голосования, никаких требований от частных групп населения не принимает и впредь отнюдь не допустит, не останавливаясь для того перед мерами строгости... Чрезвычайные уполномоченные Фортунатов, Владимир Лебедев. 2 сентября 1918 г."¹).

Такой же массовый кровавый террор, унесший десятки тысяч рабочих и крестьян. Урала и Сибири, царил во всех губернских и уездных городах, во всех поселках и деревнях, которые занимали чехи. Так, в г. Троицке (недалеко от Челябинска), по сообщению тогда же адъютанта белогвардейского штаба штабс-капитана Москвичева и прапорщика Гостева²), число замученных в первые два дня после занятия города чехами насчитывало не менее тысячи человек. В Омске в начале июля арестованных было более шести тысяч. При занятии Омюка белые уж не могли удовлетвориться расстрелами: масса рабочих ими была потоплена в Иртыше. Страшным мучениям подвергали арестованных в Златоусте... 2 сентября газета "Утро Сибири" в Челябинске писала, что местная тюрьма вмещает в настоящее время свыше 800 заключенных. Были восстановлены для солдат дисциплинарные батальоны,

──────────────
^{1) Полный текст об'явления в "Камско-Волжской Речи", No 11 от 4 сентября 1918 г., Казань.

^{2) См. воспоминания меньшевика С. Моравского в "Пролетарской Революции", No 8 1922 г.

— 336 —
где применялась порка. В г. Бузулуке, по сообщению "Вестника Комитета членов Учредительного собрания" от 2 августа, сидело 421 человек политических, в г. Хвалынске — до 708 человек и т. д. и т. п. В Оренбурге переворот вызвал также кровавую баню: число арестованных доходило до 800 человек, кроме того Дутов наложил на рабочих контрибуцию в 200 000 рублей.
Какие слои населения приветствовали чешский переворот и учредиловцев, можно судить по самодовольному заявлению эсеровского уполномоченного Лебедева. Он писал¹): "Симбирск встретил нас удивительно радушно. Состоятельные классы пожертвовали 5 500 000 рублей на формированию народной армии... В самой Казани население встретило нас беспредельным восторгом, и в течение 3—4 дней по всем церквам служились молебны".

"Чехо-словацкие и сербские войска—вот кто наш город спас от власти комиссаров... большевиков",— откровенно говорилось в воззваниях, призывавших граждан записываться в белую, как ее называли, "народную армию". Однако трудящееся население туда не шло добровольно, и уже 30 августа казанские военные власти об'явили принудительный набор тех, кто родился в 1897 и 1898 годах. Но мобилизация шла туго.
И несмотря на то, что была введена строгая дисциплина и — по словам Лебедева — "никаких комитетов и комиссаров, беспрекословное исполнение всех приказов и военно-полевой суд для не исполняющих таковых", — шло массовое дезертирство.
Савинков рассказывает²): "Я слышал ото всех, что народная армия разбегается, дезертирствует, дрались главным образом добровольцы и особенно чехи — 1-й чешский полк Швеца, на нем лежала вся оборона Казани... Он бессменно стоял на позициях... Защищали Казань после смены чехо-словаков в сущности одни офицеры и добровольцы".

──────────────
^{1) В. И. Лебедев, "Борьба русской демократии против большевиков", "Народоправство",. Нью-Йорк, 1919 г.

^{2) Савинков после неудавшегося восстания в Рыбинске бежал в Казань, сюда же стеклись уцелевшие офицеры—члены "Союза защиты родины и свободы". Здесь Савинков "Союз" распустил, и его члены совместно с Савинковым вошли в армию учредиловки. Сам Савинков поступил солдатом в отряд Каппеля, который особенно прославился своими зверствами над крестьянами. Отряд состоял на три четверти из офицеров и подвизался у Казани в тылу красных, у Свияжска. Затем Савинков уехал в Уфу, и Комуч послал его с военными поручениями в Париж. При Колчаке он вошел в качестве его представителя в русскую заграничную делегацию, которая состояла из Львова, Маклакова, Сазонова, Чайковского и Савинкова.

— 337 -
Начальником гарнизона г. Казани был назначен генерал Рычков (монархист, командовавший ранее войсками Союза защиты родины и свободы), а комендантом—полковник Григорьев, начальником муромского восстания белых.
Такова была армия, на которую опирались самарские учредиловцы и в других городах. Только чехи, командование которых поддерживало Комуч в видах обмана своих собственных солдат, относились терпимо к эсерам. Что же касается "народной армии", главную боевую силу которой составляли офицера, настроенные монархически, то она была враждебна "учредиловцам" и церемониться с ними не находила нужным. Поэтому не успели; еще замолкнуть призывы учредиловцев к расправе с большевиками, как из городов, им "подвластных", начали доноситься сведения, что военные власти, перебив и переарестовав красных, принялись и за эсеров.
Докладчик из Оренбурга, эсер Канарский, рассказывал о чешском перевороте на с'езде эсеров следующее¹): "С возникновением движения казачества против большевиков партия социалистов-революционеров вошла с ним в контакт и помогала борьбе всеми имевшимися у нее средствами. А когда приехал Дутов и стал во главе казаков, он начал аресты не только большевиков, но с.-р. и меньшевиков". Докладчик из Челябинска говорил: "В Челябинске и уезде реакция усиливается с каждым днем, последаний переворот сделан офицерством. Промышленники, домовладельцы, старые чиновники заняли все главнейшие общественные должности. 20 июля был обыск в помещении челябинской организации партии с.-р.". Из доклада Шеломенцева от Уфы: "Июнь месяц уфимская организация существовала нелегально, подготовляясь к активному свержению большевиков и выполняя некоторые поручения Махина. Военный штаб и военное начальство (сейчас. — В. В.) состоит в большинстве из белогвардейцев и авантюристов".

В то же время все попытки учредиловцев заигрывать с рабочими и крестьянами давали плачевные для них результаты. Расстреливая и арестуя рабочих с одной стороны, они побоялись отнять у них завоевания в экономической области и согласились сохранить большевистское законодательство о труде впредь до пересмотра его новой властью. Мало того: Комуч даже согласился терпеть Совет рабочих депутатов, отняв у него значение власти. "Большевистский" Совет рабочих депу-
──────────────
^{1) В кавычках из протокольной записи; см. с'езд членов партии эсеров 5 августа 1918 года в Самаре, стр. 23.

— 338 —
татов был распущен сейчас же после переворота, и в атмосфере белого террора "учредиловцы" постарались создать послушный себе совет. Эту задачу взяли на себя меньшевики. Для этого потребовалось ровно 2 месяца, и наконец в начале августа в Самаре был созван новый Совет рабочих депутатов из 201 представителя.
Политическое руководство в нем принадлежало меньшевикам, и председателем Совета был выбран меньшевик А. Кабцан. "Однако руководители никак не могли совладеть с руководимыми, — пишет Майский¹). — Это выявилось в самом же начале работы нового учреждения при обсуждении вопроса о задачах Совета. Чувствуя враждебное отношение большинства делегатов, меньшевики с помощью разных хитростей пытались оттянуть принятие решения по столь кардинальному пункту. Однако наступил момент, когда оттягивать дольше было нельзя. Тогда случилось то... что совсем не входило в расчеты Комуча: Совет рабочих депутатов в заседании 30 августа принял большевистскую резолюцию".

Формально резолюция была предложена от имени беспартийных рабочих тов. Соколовым. Она гласила: "Принимая во внимание поход реакции, расчищающей дорогу военной диктатуре, Совет считает своим долгом для предотвращения ее провозгласить: 1) всеобщее вооружение рабочих, 2) снятие военного положения, 3) немедленное прекращение политических арестов, обысков, расстрелов, самосудов и прочее, 4) немедленное освобождение из тюрьмы всех политических заключенных, 5) отстаивание всех декретов, изданных Советом народных комиссаров... 6) отстаивание постановлений III Всероссийского с'езда советов о земле и т. д. Провозглашенные выше лозунги Совет рабочих депутатов будет отстаивать всеми имеющимися у него средствами".
Такие же настроения господствовали и в профсоюзах, правления которых непрерывно арестовывались. "Я со своей стороны, — пишет Майский, — как управляющий ведомством труда, стремился всеми мерами обеспечить нормальную работу профсоюзов в том духе, как это понимается меньшевиками... Тем не менее большинство профсоюзов относилось с самой нескрываемой враждебностью к Комитету... и на профессиональных собраниях вечно подымались вопросы о сидящих в тюрьме коммунистах и красноармейцах, в профессиональной прессе то и дело проскальзывали статьи, направленные против смертной казни,
──────────────
^{1) Тогда управляющий ведомством труда при Комуче. См. его книгу "Демократическая контр-революция", стр. 127—128.

— 339 —
расстрелов, репрессий и т. п., и прямые и косвенные восхваления порядков, установленных в Советской России...
"Непосредственные впечатления от столкновения с рабочей массой были не менее показательны. Каждый раз, как ко мне приходила депутация от рабочих, я переживал тяжелые минуты... Я ловил косые взгляды, недоверчивые улыбки, враждебный огонек, мелькавший в глубине глаз... Мне вспоминается одно мое выступление в Совете рабочих депутатов. Вскоре после приезда из Москвы я сделал, по просьбе меньшевиков доклад о положении дел в Советской России. Я изображал хозяйственный развал, господствовавший по ту сторону фронта, рассказывал о восьмушке хлеба, выдаваемой в день московским рабочим, изображал большевистский террор... и призывал самарский пролетариат поддержать Комитет членов Учредительного собрания, как власть, могущую создать царство истинной демократии.
"В течение всего моего доклада в заде "Триумфа", где заседал Совет, царило враждебно-настороженное молчание. Когда я кончил, раздалось несколько жидких хлопков с "меньшевистских скамей". Вся остальная масса сидела насупившись, угрюмо глядя в землю. Вдруг из задних рядов чей-то громкий голос вызывающе крикнул: "Не верим!". Этот возглас подействовал точно электрическая искра: внезапно обширный зал огласился бурными рукоплесканиями".
Не менее плачевны были попытки Комуча опереться на крестьянство. В первые дни переворота произошло некоторое колебание кулацких и середняцких слоев в сторону буржуазии. И часть крестьянства, а в некоторых уральских заводах (Ижевский, Воткинский) и рабочие, тесно связанные с деревней, встретили сочувственно чешский переворот. Но уже через пару месяцев господства учредиловцев настроение резко переменилось. 18—19 сентября в Самаре происходил крестьянский с'езд, на который эсеры постарались согнать обиженных продразверсткой кулаков. И несмотря на то, что с'езд происходил в период жесточайшего белого террора, на нем выступали один за другим крестьяне, протестуя против безобразий, творимых в деревне с благословения Комуча.
Даже правительственный "Вестник Комитета членов Учредительного собрания", всячески смягчая выступления негодующих крестьян, писал о докладах с мест¹): "Поповская волость. Указывается также на то, что после переворота новая власть стала пускать в ход нагайки, что крайне озлобляет крестьянство. Еманкаевская волость. Большое

──────────────

^{1) См. No от 18 сентября.}

— 340 —
недовольство вызывает то, что теперь нельзя стало свободно говорить: в деревне развиваются шпионаж, доносы, аресты по доносам. Натальинская волость. Мобилизованные, несмотря на постановления сельских сходов, не пошли. Приехал вооруженный отряд, произошло кровавое столкновение... После этого у нас остался какой-то офицер, который обращался жестоко, порол, при всем сходе своеручно побил церковного старосту, заставлял стариков маршировать".
Такие же доклады шли и из других деревень эсеровского царства. Майский описывает свои впечатления от этого с'езда так: "В середине сентября в Самаре происходил губернский крестьянский с'еэд, — на нем положение эсеров оказалось воистину критическим. Приехавшие делегаты не скрывали своего враждебного отношения к Комитету и в резких речах давали волю своему негодованию по поводу различных мероприятий новой власти. Я сам был раза два на заседаниях с'езда и видел, что ситуация становится определенно угрожающей. Эсеровские руководители с'езда были в большом смущении. ...На счастье эсеров в самый трудный момент в Самаре появился Виктор Чернов. Его, как тяжелое орудие, немедленно бросили в зал заседаний крестьянского с'езда. Маневр оказался удачным, и эсерам маленьким большинством голосов удалось кое-как провести резолюцию поддержки Комитету членов Учредительного собрания. Однако это была Пиррова победа. В рядах лидеров Комитета она вызывала лишь мрачные предчувствия в отношении будущего".
Верноподданническая резолюция Комучу была вынесена 129 голосами против 100. Кроме того, по настоянию П. М. Брушвита, этим же незначительным большинством кулацкий с'езд приветствовал чехов, поровших крестьян совместно с черносотенным офицерством по деревням, и жаловал чешского командующего званием "почетного крестьянина Самарского уезда".

Сибирь: Октябрь. Сибирские областники.
Октябрьский переворот в Сибири произошел, так же как и в ряде провинциальных городов России, со значительным запозданием. Крупнейшие советы взяли там власть в свои руки в ноябре—декабре 1917 г., в уездных же городах переворот произошел в январе—феврале 1918 года. По всей территории Сибири власть переходила к советам совершенно бескровно, за исключением г. Иркутска, где переход сопровождался большой кровавой борьбой. Произошло это потому, что

— 341 —
в Иркутске, как в военном центре, было большое скопление офицеров и юнкерских училищ¹).

Во_главе иркутской власти после падения самодержавия стояли видные, эсеровские деятели: Е. М. Тимофеев—член Центрального комитета партии эсеров, и эсеры: А. Н. Кругликов — управляющий делами, П. Д. Яковлев — председатель крестьянского союза и представитель земства²), Чичинадзе — председатель городской думы, Дистлер — товарищ председателя думы, А. И. Погребецкий — управляющий финансами³), и Гольдберг, бывший редактор "Сибири". Кроме того туда же примчался после Октябрьской революции и А. А. Краковецкий, один из руководителей неудавшегося юнкерского восстания в Ленинграде. Он тотчас был назначен командующим войсками Иркутского военного округа.

Требование Иркутского совета передать власть Совету привело эту теплую эсеровскую компанию в ярость. Они деятельно начали провоцировать иркутских белогвардейцев, юнкеров и офицеров на выступление, раз'езжая по военно-учебным заведениям. Под руководством военного штаба, во главе которого стоял Краковецкий, последние быстро сорганизовались, свезли в юнкерские училища массу оружия и первые напали на солдатские караулы.
Бои продолжались 9 дней: с 21-го по 29 декабря включительно. Они стоили огромных человеческих жертв. При чем на стороне белых боролись добровольцы из буржуазных сынков, юнкера, к.-д. и черносотенное офицерство. На стороне коммунистов был весь солдатский гарнизон и рабочие Иркутска. У белых, благодаря превосходному вооружению, было явное превосходство на третий день боев. Но в этот момент, побросав шахты, в Иркутск на помощь красным пришли черемховские углекопы, а вскоре подошла артиллерия из Красноярска. Это решило результат сражения, и белые были разбиты.
Любопытно, что эсеровская пресса распускала самые гнусные сплетни о насилиях и грабежах черемховских рабочих, стараясь покрыть их липкой грязью. А эсеровский штаб в своих боевых донесениях доходил до такого неслыханного цинизма, что окрестил черемховских рабо-
──────────────
^{1) Далее о восстании пишу на основании бюллетеней во время восстания, сообщений сибирских газет и статьи тов. Л. Римского в "Известиях" от 24 мая 1922 г.

^{2) Впоследствии колчаковский "иркутский губернатор".

^{3) Впоследствии член меркуловского черносотенного правительства во Владивостоке.

— 342 —
чих "рабочим скотом". Сегодня ликвидировано столько-то голов "рабочего скота" доносили эсеровские лазутчики.
Почти одновременно с распространением в Сибири советской власти началось там и контр-революционное движение. Авангардом его, как и в большинстве других мест, была партия эсеров. Здесь они выступили под флагом областничества.
Стремление об'единить под флагом областничества все лево-кадетские и оборонческие общественные организации началось в Сибири еще при Керенском. В августе 1917 года в Томске состоялась конференция областников¹), которая постановила созвать в октябре обще-сибирскии с'езд. Последний собрался в Томске и заседал с 3-го по 12 ноября²). Он декларировал автономное устройство Сибири и избрал Исполнительный комитет, которому поручил созвать в декабре II с'езд. 19 декабря открылся II чрезвычайный с'езд областников, на который с'ехалось 155 делегатов от организаций, стоявших на платформе областничества³). В это же время в Омске заседал III с'езд западно-сибирских советов. Представитель его, явившись на областнический с'езд, зачитал наказ с'езда советов, где указывалось на контр-рево-люционный характер областнической затеи, и покинул заседание. Вместе с ним с'езд покинули все представители советов.

Тогда чрезвычайный с'езд областников вынес резолюцию протеста против захвата власти советами, избрал Временный сибирский областной совет и закрылся, поручив Областному совету собрать на 7 января Временную сибирскую областную думу, которая, по положению, принятому
──────────────
^{1) Всего на конференции было 63 делегата, большинство — члены правосоциалистических партий.

^{2) На нем присутствовало 169 человек от 9 национальностей. По партийному составу было 87 правых эсеров, 27 социал-демократов (меньшевиков), 20 беспартийных, 4 кадета, 1 большевик и т. д.

3) Состав его был следующий: от Сибирского областного совета, Исполкома I Сибирского областного с'езда. Экономического бюро и Центрального сибирского организационного комитета—30; от земских самоуправлений—10; городских самоуправлений—21; союзов кооперативов—26; продовольственных комитетов—7; земельных комитетов—6; от национальных организаций—22; железнодорожных профсоюзов—7; почтово-телеграфных союзов — 7; высших учебных заведений — 2; казачьих войск — 1; от советов крестьянских, солдатских, рабочих и киргизских депутатов — 34 и т. д. Таким образом 34 представителя советов тонули совершенно среди представителей организаций, настроенных враждебно к Октябрьскому перевороту, а представители рабочих профсоюзов совершенно отсутствовали. По партийному составу делегаты были: 119 эсеров и меньшевиков, 2 кадета, 11 народных социалистов (трудовиков) и 23 беспартийных и т. д.

— 343 —
с'ездом, должна была являться высшим органом власти в Сибири впредь до созыва ею Сибирского учредительного собрания, которое предполагалось созвать на март месяц. Положение о выборах в Областную думу растворяло кучку представителей от советов в массе делегатов от всякого рода саботажных и контр-революционных организаций.
Выбранный Временный сибирский областной совет получил следующую инструкцию: "Ст. 22. На обязанности Временного сибирского областного совета лежит созыв Временной сибирской областной думы, выработка положения о выборах в Учредительное собрание Сибири и представление его во Временную сибирскую областную думу, осуществление власти в области экономико-финансовой и политической, поскольку это окажется необходимым для реального осуществления постановлений чрезвычайного Общесибирского с'езда".¹). Областной совет состоял из Потанина²), Дербера, Патушинского, Шатилова, Новоселова и управделами Захарова.

Несмотря на то, что, стремясь замаскировать свое контр-революционное лицо, эсеры решили буржуазию в Областную сибирскую думу пока не приглашать, от буржуазии тотчас посыпались и признания доверия Областному совету как власти. Даже атаман Семенов³), с которым Областной совет тотчас завязал сношения, горячо приветствовал его появление, указывая, что он (Семенов) тоже борется с большевиками под лозунгом "Учредительного собрания".

Союзники также проявили большую симпатию к областнической авантюре, и на заседании Областного совета от 10 января Дербер и Захаров докладывали, что их посетил французский военный агент Пишон и осведомлялся о задачах Областного совета. По их словам, в переговорах с французами Областной совет настаивал на своем признании союзниками, а французы настаивали на включении в Областной совет цензовых элементов.
Связь с московскими белогвардейцами у сибирских эсеров была весьма тесная. Они даже получали от последних нечто вроде предписаний. Так, тотчас по разгоне Учредительного собрания в Томск на имя председателя городской думы, эсера Николая Ульянова, прибыла
──────────────
^{1) В кавычках выписка из "Положения"; опубликовано в "Вестнике Правительства Автономной Сибири", No 2, 1918 г.

^{2) Ушел из состава Областного совета 12 января, недовольный его эсеровским составом и по настоянию кадетов.

^{3) Известный японский наймит, орудовавший в Забайкальи во главе монархических офицерских банд.

— 344 —
следующая телеграмма: "Немедленно передайте Исполнительному комитету Сибирского областного с'езда о необходимости посылки ультиматума Совету комиссаров от имени Сибири о передаче всей власти Учредительному собранию. Львов". И в ответ на предписание Областной совет сейчас же грозно телеграфирует: "Смольный. Совету народных комиссаров. Временный сибирский областной совет требует немедленной передачи всей власти Всероссийскому учредительному собранию. Власти узурпаторов Сибирь не признает".

В то же время на Украину после подавления юнкерского восстания в Иркутске Областным советом был отправлен эсер Краковецкий¹), чтобы из сибирских полков, находящихся на Украине, создать особые части и переотправить их в Сибирь. По примеру Украинской рады Областной совет хотел опереться на свои собственные войска.

Однако здесь его постиг полный конфуз. И хотя Центральная рада и союзники (последние деньгами) помогали всем, чем могли, Краковецкому, но сибирские солдаты не были похожи на гайдамаков Украинской рады. Сорганизовать их под лозунгами национального освобождения было невозможно, ибо они ни наречием, ни обычаями не отличались от коренного населения центральной России. Хлопоты Краковецкого вызвали лишь то, что исполнительный комитет сибиряков при искомсоле²) 12-й армии послал Сибирскому областному совету следующее обращение: 3а последнее время до нас стали доноситься слухи... что силы господствующих классов повели сильную агитацию о немедленной автономии Сибири... Рассчитывая на темноту крестьян Сибири, они надеются создать эту власть из подавляющего большинства своих членов. Но напрасны их труды. Если наши отцы и братья не в силах противодействовать им, то мы, сыны Сибири, томящиеся здесь в сырых окопах... громко заявляем, что мы не позволим им распоряжаться нашей родиной.

Экономической базой Областного совета была сибирская кооперация. Насколько велико было среди последней засилье эсеров, видно из состава всесибирского с'езда кооперативов, бывшего 19 января 1918 года в Новониколаевске. На нем из 88 присутствующих делегатов 75 были членами партии социалистов-революционеров. Заслушав доклад Областного совета, собравшиеся кооператоры приняли следую-
──────────────
^{1) "31 декабря 1917 года состоялось постановление Сибирского областного совета о посылке комиссара в Киев для установления взаимоотношений с Центральной украинской радой". (В. Максаков и А. Турунов, "Хроника гражданской войны в Сибири", Гиз, 1926 г.).

^{2) Исполнительный комитет совета солдатских депутатов.

— 345 —
щую резолюцию¹): "1) По вопросу об организации Временной сибирской думы и Сибирского учредительного собрания с'езд постановил, что кооперация должна принять участие как во Временной сибирской думе, так и в выборах в Учредительное собрание... 3) По вопросу о финансировании кооперацией сибирской власти с'езд постановил, чтобы районные союзы ассигновали единовременно в виде беспроцентной ссуды, подлежащей затем возврату, из общей сибирской казны следующие суммы: союзы, имеющие не свыше 100 кооперативов, — 5 000 рублей, имеющие от 100 до 200 кооперативов — 10 000 рублей, от 200 до 300 кооперативов — 15 000 рублей, от 300 до 400 кооперативов — 20 000 рублей, от 400 кооперативов и более — 25 000 рублей. При чем центральные кооперативные организации областного типа: "Закупсбыт", союз кредитных союзов, союз маслодельных артелей и Народный банк, должны теперь же ассигновать в распоряжение сибирского правительства, в форме беспроцентной ссуды, по сто тысяч рублей. Независимо от единовременных возвратных ассигнований с'езд настойчиво предлагает всем кооперативным союзам немедленно сделать безвозвратные отчисления в размере Ѕ % от общей суммы последнего баланса или в размере 10 % с суммы всех паевых капиталов. Кроме этого с'езд признает весьма желательным, чтобы союзы сделали ассигнования сибирскому правительству из прибылей 1917 года".

Между тем назначенный с'езд областников на январь месяц не собирался. Все рабочие организации бойкотировали думу. Только к началу февраля собралось 93 человека (из них 56 с.-р., 10 н.-с., 5 с.-д. (меньшевики), 1 к.-д-, 12 беспартийных и т. д.), и на 1 февраля было назначено открытие Областной думы.

Работа Областного совета шла до этого совершенно легально, так же как и кооперации. Легально печатались их контр-революционные призывы и воззвания. В Томске²) ежедневно выходила кадетская газета "Сибирская Жизнь", которая в каждом номере лила помои на советскую власть и даже завела особый отдел "Большевики", состоявший из одних клеветнических выпадов. Продолжали легально существовать городская дума и губернская земская управа, которые вместе с кооператорами организовали и поддерживали материально саботаж и открыто и демонстративно признавали властью Сибири Временный областной совет.

──────────────

^{1) Цитирую по работе тов. Парфенова.

^{2) Власть в руки Томского совета перешла 22 декабря.}}

— 346 —
29 января Красноярский совет потребовал у Томского совета разгона Сибирской областной думы. Даже Ачинcк угрожал, что он вооруженной cилой явится в Томск для разгона областников. Тогда Томский совет 8 февраля об'явил Сибирскую областную думу распущенной, а членов Областного совета подлежащими аресту и преданию суду за организацию власти, враждебной рабочим и крестьянским советам. В ночь на 8 февраля были арестованы: Патушинский, Шатилов и 16 членов Областной думы, в том числе Якушев, предназначавшийся в ее председатели¹).

Тогда оставшиеся на свободе члены Областной думы устроили тайное заседание, на котором присутствовало человек 30. Здесь они выбрали из своей среды "временное сибирское правительство" в лице 1б министров с портфелями и 4 без портфелей.
Избранными оказались: председатель правительства и министр земледелия П. Я. Дербер; министр иностранных дел Вологодский; министр здравоохранения В. Крутовский; военный министр А. А. Краковецкий; министр внутренних дел А. Е. Новоселов; министр финансов Ив. Михайлов; министр продовольствия Серебренников; министр юстиции Патушинский; министр народного просвещения Ринчино; министр торговли и промышленности М. А. Колобов; министр путей сообщения Устругов; министр труда Юдин; министр туземных дел В. Т. Тибер-Петров; министр экстерриториальных народностей Сулима; управляющий государственным контролем Н. Е. Жернаков; государственный секретарь Моравский. Кроме того министрами без портфелей были избраны: Шатилов, С. А. Кудрявцев, Е. В. Захаров, Г. Ш. Неометулов. Председателем думы был выбран Якушев.
На этом же тайном заседании думы была составлена декларация, которая гласила, что "Совет народных комиссаров... является врагом народа", и т. д. Вся полнота власти в пределах Сибири передавалась Временной сибирской областной думе. Кончалась декларация призывом к населению создавать добровольческую сибирскую армию.
После этого, члены думы решили раз'ехаться и в одиночку пробираться на Дальний Восток, куда немедленно должны были отправиться президиум думы и выбранное правительство Дербера. В качестве своего заместителя на месте, удравшее на Восток "правительство", утвердило "западно-сибирский эмиссариат в составе: Линдберга, Михайлова, Сидорова и Гришина.
──────────────
^{1) Арестованные были отвезены в Тайгу и там выпущены без права возвращаться в Томск. А Шатилова, Якушева, Патушинского отправили в Красноярск.

- 347 -
Подпольная работа эсеров и белогвардейцев. Их восстания.
Получив в лице кооперации солидную материальную базу, партия эсеров широко развернула после разогнанного с'езда областников свою антисоветскую агитацию и подготовку подпольных военных сил по Сибири¹).

"Снабженная кооперацией миллионами рублей, партия социал-революционеров уже в марте месяце смогла иметь целую сеть нелегальных противосоветских дружин, постепенно и не менее успешно организуя их во всех центральных районах Сибири... В г. Новониколаевске был создан центральный военный штаб по свержению советской власти в Сибири" Во главе его встали социал-революционеры: Сазонов, Н. Фомин, Б. Марков, П. Михайлов и капитан Гришин.
"В Томске создать боевую организацию было поручено подполковнику Пепеляеву, в Иркутске — подполковнику Елец-Усову, в Барнауле — подпоручику Ракину, в Семипалатинске — есаулу Сидорову, в Челябинске — подполковнику Войцеховскому, в Омске — подполковнику Иванову-Ринову²), в Новониколаевске—капитану Гришину-Алмазову, и так во всех крупных городах Сибири.

"В боевые дружины сначала постановлено было принимать исключительно членов партии с.-р. или ею рекомендованных, но затем стали принимать всех, убежденных в необходимости вооруженного свержения советской власти; больше же и охотнее всего в них принимались бывшие офицеры, так что местами дружины составлялись почти из одних офицеров. Всем, состоящим в нелегальной организации, с момента зачисления выплачивалось содержание в размере прожиточного максимума.
"Центральный штаб особым приказом рекомендовал местным штабам нелегальных организаций заниматься не только вербовкой дружинников... но и всячески стремиться к разрушению и дискредитированию советской власти, используя для этого все возможные меры. Поэтому весьма многие советские, учреждения имели у себя на службе агентов нелегальных дружин, а в некоторых местах нелегальные организации имели своих представителей даже в советских контр-разведках и военных оперативных штабах (в Барнауле, Иркутске, Новониколаевске и др.)".
──────────────
^{1) Далее в кавычках привожу текст из работы тов. Парфенова, стр. 19.

^{2) Настоящая фамилия — Иванов, он служил ранее в Туркестане на должности начальника уезда, что было равносильно тогда должности исправника.

— 348 —
Член французской военной миссии полковник Пишон, командированный в Сибирь для выяснения реальной возможности союзной интервенции, писал¹) о партии эсеров и их военных организациях: "Социалисты-революционеры. Под этой маркой группируются в сущности социалисты различных оттенков и даже замаскированные кадеты... Как бы ни было, а партия с.-р. представляется для нас чрезвычайно полезной, и нет сомнения, что договориться с ней будет можно... В каждом городе, в котором я останавливался, не проходило дня, чтобы ко мне не являлись какие-то таинственные личности, заявлявшие о своей принадлежности к "белой гвардии", к офицерским боевым организациям или другим контр-революционным организациям. При чем они обыкновенно мне заявляли о том, что организация подготовляет переворот".

Насколько тесно срослись в Сибири эсеровские организации офицеров с белогвардейскими, можно судить по следующему чрезвычайно интересному докладу²): "В январе 1918 года мне было предложено (генералом Корниловым и генералом Алексеевым. — В. В.) отправиться в Сибирь для выполнения определенной задачи... По данным письменным инструкциям, дополненным личными указаниями Л. Г. Корнилова, моя задача сводилась к тому, чтобы сгруппировать и сорганизовать на местах элементы, одушевленные идеей борьбы... с большевизмом, произвести учет живой силы, могущей принять вооруженное участие в этой борьбе... действовать в тесной связи с политическими группами, которые в случае свержения советской власти могли бы принять на себя задачи управления... Возглавляемый мною "Сибирский отдел Союза защиты родины и свободы" должен был состоять из двух подотделов: военного и политического... Была отпущена в качестве аванса на все расходы... сумма в 6 880 рублей... удалось получить еще 25 000 рублей из какого-то особого фонда, находившегося в непосредственном распоряжении генерала Корнилова. Кроме того помощнику по политической части было обещано выдать на руки аванс в 15 000 рублей".

──────────────
^{1) См. его доклад французскому посланнику в Пекине. Опубликован в книге "Союзническая интервенция на Дальнем Востоке и в Сибири", Харбин.

^{2) См. "Отчет о командировке из добровольческой армии в Сибирь в 1918 году", "Архив" Гессена, т. IX. Автор—генерал, свою фамилию он скрывает, но так как в отчете он пишет, что вместе с другим генералом, своим помощником, вступил в деловой кабинет Хорвата, то надо полагать, что это—генерал В. Е. Флуг и его помощник генерал В. А. Глухарев. Приводимый отчет был составлен им в феврале-марте 1919 года и представлен генералу Деникину в апреле того же года.

- 349 -
В Омск делегация генерала Корнилова прибыла 29 марта; здесь она вошла¹) "в тайный кружок политических деятелей, принадлежащих к партии ка-де" и через них завела связи с подпольной офицерской организацией, насчитывающей несколько сот офицеров и возглавляемой эсерами. Далее автор пишет: "По сведениям, сообщенным капитаном Н.²) и подтвердившимся из других источников, большинство офицеров, принадлежащих к организации, однако, отнюдь не признавали себя социалистами и вообще стояли вне каких бы то ни было политических партий. Имелся выработанный в общих чертах план боевых действий, предусматривающий несколько случаев. Средства существования, получаемые частью от кооперативов, частью от коммерсантов... скудны... Оружия налицо немного, но запас его постепенно пополняется путем похищения, тайной покупкой (у солдат-фронтовиков, вернувшихся домой с оружием. — В. В.)... таким способом приобретен даже пулемет.

"При последующем... выяснилось, что (офицерская. — В. В.) организация готова подчиниться руководительству группы (кружка из членов партии к.-д. — В. В.), которая примет на себя осуществление временной государственной власти на основе программы генерала Корнилова, а также согласна признать единоличную власть военного начальника" который будет поставлен мною... В качестве кандидата на этот пост был назван полковник сибирского казачьего войска П. П. Иванов"!

Его же назначил корниловский посланец своим местным заместителем. Назначение Иванова-Ринова начальником офицерских подпольных отрядов фактически об'единяло все вооруженные силы Омска и его района, подготовлявшие белый переворот, так как за Ивановым шло белое казачество той местности. Кроме того, автор сообщает, что "вопрос финансирования организации с назначением полковника Иванова также получил благоприятное разрешение, так как вслед за выраженным им согласием подчиниться политическому руководству кружка Л. (т.-е. местной партии к.-д.) были изысканы средства для содержания подчиненных ему отрядов, с назначением определенного месячного бюджета в довольно крупной сумме.
"Этот бюджет, первые взносы по которому были немедленно сделаны, давал возможность довести численность отрядов до цифры, необходимой для выполнения плана, окончательно разработанного при содействии полковника Иванова и одобренного мною. План предусма-
──────────────

^{1) В кавычках цитирую по названной выше работе.

^{2) Буквы у автора отчета в целях конспирации произвольны.}}

- 350 -
тривал одновременное выступление по соглашению с организациями других городов Сибири и должен был иметь характер нечаянного нападения на военные и гражданские советские учреждения... в совдепе содержалась тайная агентура".
Об'единив таким образом в Омске эсеровские военные организации с черносотенными казаками, поставив во главе их бывшего царского исправника Иванова и подчинив всех политическому руководству местных к.-д., корниловская делегация отправилась в Томск. Сюда она прибыла 28 апреля. О работе томских эсеров автор сообщает¹): "Из военных организаций я ознакомился с той, которая по словам О., состояла в подчинении военного министра Краковецкого; личный состав ее штаба... произвел отличное впечатление. Одновременно я познакомился с подполковником артиллерии А. И. Гришиным, только что приглашенным на должность начальника штаба по всем организациям Сибири к западу от Байкала". Кроме того генерал завел связи с другой офицерской военной организацией в Томске, численностью в 800 офицеров, руководители которой ему сообщили, что "зависимыми от полковника Краковецкого являются только те из офицерских отрядов, во главе которых сумели стать... эсеровские группы деятелей, но наряду с такими отрядами существуют и другие, не уступающие первым в численности, считающие себя беспартийными и не только не признающие сибирского правительства и его военного министра, но часто не знающие и об их существовании. К числу последних принадлежит организация... наиболее крупная из существующих в Томске, субсидируемая местными коммерсантами и частью образовавшимся в Харбине "Дальневосточным комитетом"...

"Здешняя эсеровская офицерская организация, также довольно многочисленная, номинально содержится на средства, отпускаемые подполковником Краковецким, в действительности же питается подачками местных кооперативов... Большинство офицеров эсеровской организации вовсе не являются правоверными социалистами, а в организацию попали случайно, ища какой-нибудь точки опоры".

Заручившись согласием со стороны обеих офицерских организаций, что они сольются, корниловская делегация отправилась в Иркутск, куда и прибыла 4 мая. Относительно иркутских военных организаций генерал пишет: "Несмотря на значительную цифру проживавшего в то время в Иркутске офицерства, ряды которого все пополнялись вновь прибывавшими, стремившимися на Дальний Восток, но туда не пропу-
──────────────

^{1) Далее опять текст из его доклада.}

— 351 —
щенными, — военные организации в Иркутске были сравнительно малочисленны, главным образом по причине скудости средств, при которых, например, рядовому офицеру возможно было платить не более 100 рублей в месяц, между тем как в Омске был установлен наименьший оклад в 250 рублей... Наиболее значительной (до 400 человек) и, можно сказать, единственной, заслуживающей внимания, была та, во главе которой стоял прапорщик Т. со своим коллективом (т.-е. эсеры. В. В.)... Что касается политической окраски организации... то хотя она в местных антибольшевистских кругах и трактовалась как эсеровская и руководители ее по происхождению несомненно являлись типичными представителями этой партии, однако сами они во многих. случаях заявляли о состоявшемся выходе их из партии и о беспартийности возглавляемой ими организации; к атаману Семенову... относились без предубеждения, не отказываясь от открытого сотрудничества с ним"...

Ввиду этого генерал, возглавлявший корниловскую делегацию, добился того, что иркутская буржуазия обещала материально субсидировать организацию, передал ей первый взнос от коммерсантов в 35 000 рублей и двинулся дальше на Восток осуществлять свою миссию.
Подводя резюме своей миссии в Сибири, корниловский посланец писал: "Ко времени чехо-словацкого выступления, в мае 1918 года, положение в Сибири было таково, что не давало оснований надеяться на возможность свержения большевистской власти без помощи извне. Офицерские организации, не насчитывающие в каждом из крупных центров и тысячи бойцов (единственное исключение представлял Томск с 1 500 человек) и двух-трех сотен во второстепенных городах, плохо вооруженные и снабженные... при таком состоянии не могли считаться надежной боевой силой".
Действительно, контр-революция была в Сибири без наемных штыков бессильна так же, как и на других окраинах Советской России. Несмотря на то, что тогда еще не было фактически аппарата советской власти на местах, что он был в самом зачаточном анархическом состоянии; несмотря на то, что старая армия была демобилизована и советы имели в своем распоряжении лишь небольшие добровольческие отряды, — все попытки белых восстаний в Сибири до появления чехов кончались неизменным крахом. Не было ни одного случая, чтоб рабочие или крестьяне их поддержали, и восстания быстро ликвидировались местными силами.
Так, 25 февраля в г. Благовещенске эсеры, опиравшиеся на местную буржуазию, подняли восстание против советской власти. Воору-

— 352 —
женной силой здесь явились гражданская милиция и часть казаков амурского войска, во главе с атаманом Гамовым. Были арестованы совет и члены крестьянского с'езда. В ответ поднялась вся Амурская область с небывалым революционным под'емом, и власть советов была восстановлена.
Даже в Томске, где подпольные организации офицеров насчитывали до 1 500 человек, они ничего не могли сделать своими силами. 26 мая советская власть арестовала там на конспиративной квартире часть эсеровской конференции. Документы, захваченные при аресте, показывали, что Томск накануне восстания белых, которые имеют опытных агентов среди лиц, стоящих близко к революционному штабу. Выступление подготовлялось совместно с военно-монархической офицерской организацией, которая мечтала уже в первый день захвата Томска повесить всех членов революционного штаба. Из допросов арестованных белогвардейцев удалось выяснить не только план восстания, но и назначенный день. Они полагали выступить 28 мая на рассвете, захватив одновременно группами казармы, военные склады, губисполком и т. п.
Момент совпал с отсылкой из Томска всех сформированных красных отрядов на восток для борьбы с Семеновым. А белые, готовясь к восстанию, стянули сюда большие силы. Тогда революционный штаб Томска обратился за помощью к шахтерам Анжерских и Судженских копей и призвал под ружье томских рабочих. Рабочие горячо откликнулись на призыв советской власти и явились по первому зову. Большую военную помощь оказал и "отряд интернационалистов" из военнопленных немцев и мадьяр.
Действительно, в 2 часа утра 28 мая белые выступили. Однако неожиданно для себя они встретили дружный отпор со стороны красногвардейцев, и к 10 часам утра восстание было подавлено.
Так же быстро было подавлено рабочими восстание, поднятое офицерской военной организацией в г. Иркутске в ночь на 14 июня. Одинаковая участь постигла и другие выступления, которые предпринимались самостоятельно белыми в Сибири в апреле-мае 1918 года. При этом активом молодой советской власти в Сибири являлись местные рабочие и крестьяне-фронтовики, вернувшиеся домой.
И лишь вооруженное выступление по всей сибирской магистрали чехов — военная интервенция англо-французских империалистов — бросило Сибирь во власть белогвардейской своре. Выступлению этому был обеспечен полный успех уже потому, что в тот момент Сибирь была безоружна. Рабочие и крестьяне Сибири только что взяли власть

- 353 -
в свои руки, они не учитывали достаточно силы сопротивления поверженного врага и совершенно не ожидали удара, который продуманно и верно нанесли ему международные хищники.
Западно-сибирский комиссариат. Временное сибирское правительство.
Первым, кто об'явил себя властью после свержения советов чехами, был эсеровский Западно-сибирский комиссариат в Новониколаевске¹).

Свое неожиданное появление в качестве власти они декларировали 1 июня следующим образом²): "Западная Сибирь очищена от большевиков... Ярмо нового самодержавия уничтожено. Власть перешла к временному сибирскому правительству, выдвинутому Областной думой. Высшей местной властью в Западной Сибири временно, впредь до окончательного освобождения всей сибирской территории, является Западно-сибирский комиссариат, состоящий из уполномоченных временного сибирского правительства, членов Всероссийского учредительного собрания: Павла Михайлова, Бориса Маркова и Михаила Линдберга, и председателя Томской уездной земской управы Василия Сидорова".

В то же время эсеровское "правительство", выбранное Областной думой в январе и сидевшее во Владивостоке, воспользовавшись чешским, переворотом, тоже попробовало напомнить о своем существовании. Оно издало декларацию, где говорило, что "29 июня нового стиля 1918 года оно вступило в права и обязанности центральной государственной власти Сибири". И заискивающе добавляло, что его первым шагом будет пополнить себя и Областную думу цензовыми элементами.
Однако попытки эсеров усесться в качестве правителей в Сибири потерпели сразу крах, и здесь они отцвели, не успевши расцвесть. По требованию торгово-промышленных кругов и под давлением военных "Комиссариат вслед за своим появлением на политической арене принужден был создать при себе деловое управление, которое по своему персональному составу было кадетско-монархическим. Именно во главе отдела продовольствия был поставлен Зефиров, народного просвещения — профессор Сапожников; торговли и промышленности — профессор П. П. Гудков, управляющим военным ведомством — полковник Гришин-Алмазов, во главе отдела труда — преподаватель Барнауль-

──────────────
^{1) Со взятием чехами Омска "Комиссариат" перебрался туда.

^{2) См. их декларацию от 1 июня. Опубликовано в сибирских газетах. Цитирую по работе В. Максакова и А. Турунова.

— 354 —
ского реального училища Л. И. Шумиловский, путей сообщения — Степаненко, земледелия — Петров, юстиции — Морозов и управделами — Г. К. Гинс.
С самого начала пошли распри между "Комиссариатом" и его деловым аппаратом. Последний настаивал на немедленном уничтожении советов рабочих депутатов, восстановлении частного землевладения, денационализации промышленности и прочем, "Комиссариат" медлил и колебался. Тогда на сцену выступила группа членов "сибирского правительства", более приемлемая для буржуазных кругов. 23 июня частное совещание находившихся в Томске членов Областной думы постановило предложить членам "сибирского правительства", находящимся на территории, захваченной чехами, взять власть в свои руки. Вместо эсера Дербера председателем правительства был назначен прогрессист Вологодский.
Постановление о принятом решении было опубликовано 30 июня за подписью председателя Областной думы Ив. Якушева. Оно гласило: "Со дня низвержения советской власти в Сибири высшим представителем государственной власти является Западно-сибирский комиссариат, назначенный временным сибирским правительством. Ныне, по прибытии в город Омск достаточного числа членов правительства, избранных Сибирской областной думой, сибирское правительство в лице председателя совета министров и министра внешних сношений Петра Васильевича Вологодского и членов совета министров: министра внутренних дел Владимира Михайловича Крутовского, министра финансов Ивана Адриановича Михайлова¹), министра юстиции Григория Борисовича Патушинского и министра туземных дел Михаила Бонифатьевича Шатилова, принимает на себя всю полноту государственной власти на всей территории Сибири".

Названная группа лиц являлась наиболее реакционной частью "Сибирского правительства", и, возглавив власть, она тотчас провела всю программу, на которой настаивал деловой кабинета: запрещение созыва советов, денационализацию, возвращение владельцам их имений, отмена всех советских декретов и т. д. Были также введены исключительные положения военного времени на железных дорогах и проч. и проч.
7 июля новое "правительство" декларировало созыв Областной думы в полном составе на 20 июля с условием, что дума принимает
──────────────
^{1) Получил в Сибири ходячую кличку "Ванька-каин", ставленник военных кругов.

- 355 -
первым законопроект о включении в себя представителей цензовых элементов.
Однако созыв эсеровской думы совершенно не улыбался ни сибирской буржуазии, ни офицерству. В "правительство" стали поступать протесты. При чем первым подал протест омский оборонческий блок, в котором говорилось: "Представители групп социалистов-революционеров", народных социалистов и социал-демократов "Единство", вступивших в блок, на совещании своем 10 сего июля, заслушав сообщение о намечающемся созыве Сибирской областной думы в ближайшее время, имели суждение по этому поводу и приняли во внимание: "...4. Созыв Сибирской областной думы обессиливает сибирское временное правительство... Учитывая... тот голод к твердой и сильной власти, какой заражает все более и более широкие круги населения... собрание представителей вышеозначенных групп полагает, что этот голод должен быть утолен самим сибирским временным правительством, для чего нельзя допускать колебаний силы временного правительства путем возрождения органов, могущих претендовать на присвоение себе верховной власти".
Торгово-промышленные круги выступили против созыва думы еще решительнее. И лидер омских кадетов говорил тогда же на с'езде торгово-промышленников: "Никакие представительные учреждения, созданные на предмет контроля, не должны иметь места... Говорят об Областной думе. Ни в коем случае она не может быть восстановлена... и правительство должно исправить свою ошибку, намереваясь созвать ее".
Челябинские совещания.
Между тем положение Самарской "учредилки" было весьма шаткое. Появившись в качестве власти вопреки Московскому "Союзу возрождения", который отрицал старое Учредительное собрание, она не могла опереться ни на какие слои населения.
Буржуазия после первых недель увлечения ей изменила и на своих с'ездах и собраниях требовала военной диктатуры. Русская часть армии учредиловцев — офицерство, ее третировало. Рабочие и крестьяне относились к ней с ненавистью. Кроме того огромное неудовольствие ее исключительно "социалистическим" составом выражали и союзники.
Французский консул в Самаре тогда же писал Нулансу о Комуче¹):"Денежный кризис отравляет ему (Комучу. — В. В.) всякое существова-

──────────────
^{1) Письмо опубликовано в "Правде", No 176 от 20 августа 1918 г.

— 356 —
ние и грозит привести к гибели. Необходима помощь, и французский капитал должен в своих же интересах ее предоставить... Я полагаю, что достаточно 100 миллионов. Конечно, этот заем может быть предоставлен только для не- (слово "не" дважды подчеркнуто. — В. В.) социалистического правительства". Далее консул пишет, что сам Комуч его не удовлетворяет: "Ему не хватает ясности, он не свободен от большевистского сумбура... Нет, это далеко не то. Разве они могут показать настоящую французскую дисциплину?... Что уже говорить: ни для кого ведь нет сомнения, что без наших чехов Комитет Учредительного собрания не просуществовал бы и одну неделю!".

Неудивительно, что Самарская "учредилка" искала настойчиво союзников во всех белогвардейских и контр-революциюнных правительствах, какие только возникали вокруг Советской России. Она посылала неоднократно гонцов и декларации на Дон для связи с генералами Алексеевым и Деникиным, посылала курьеров в Архангельск к Чайковскому, к Астраханскому казачьему войску и к сибирскому правительству. Однако признания, нигде не встречало. А сибирское правительство даже повело с ней таможенную войну, запретив вывоз из Сибири хлеба и товаров.
Наконец, под давлением союзников, которым эсеры были нужны, чтобы удержать на фронте чехов, сибирское правительство согласилось съехаться с Комучем для переговоров в Челябинск¹). 15 июля состоялось заседание представителей; от Комуча были: И. М. Брушвит, М. А. Веденяпин и Н. А. Галкин, от сибирского правительства: военный министр Гришин-Алмазов, министр финансов И. Михайлов и товарищ министра иностранных дел Головачев. На притязания Комуча быть всероссийской властью И. Михайлов от лица сибирской делегации заявил, что "комбинация из 30 самарских эсеров их не устраивает", и приехали они говорить лишь о координировании практических действий. Лишь по категорическому настоянию французского майора Гинэ и представителя чехов, сибирская делегация смирилась, было устроено заседание под председательством доктора Павлу²), на котором решили созвать на 6 августа государственное совещание в Челябинске для создания центрального всероссийского правительства. В состав предполагаемого совещания должны были войти: 1) все члены Учредительного собрания, которые к тому моменту окажутся на территории,

──────────────
^{1) Отчет о заседании опубликован в "Вестнике Учредительного собрания" No 28, Самара.

^{2) Председатель отделения Чехо-словацкого национального совета в России после от'езда Массарика за границу.

— 357 —
отвоеванной у большевиков; 2) делегации от центральных комитетов политических партий и "Союза возрождения"; 3) представители правительств, возникших на территориях, захваченных чехо-словаками.
Вместо 6-по намеченное совещание заседало с 23 по 25 августа. В нем участвовали все те представители, которые были намечены первым совещанием и, кроме того, в качестве почетных гостей — представители чехов и союзников (всего свыше 150 делегатов). Совещание открыла Брешко-Брешковокая. Председателем его был избран эсер Авксентьев, который старательно подчеркнул, что он выступает здесь не как партийный человек, а как член "Союза возрождения". Товарищами председателя были выбраны И. А. Михайлов и Е. Ф. Роговский. Однако после долгих споров и по настоянию сибирских делегатов совещание решило заняться лишь организационными вопросами и открытие заседаний по вопросу о власти перенести на 1 сентября, а местом заседаний государственного совещания назначить Уфу. ³}Сибирская областная дума. Административный совет.
Пока самарские "учредиловцы" при поддержке чехов старались изо всех сил создать "всероссийское" правительство, сибирское правительство вело у себя интриги, чтоб удалить от всякого влияния на политическую власть местных эсеров, согласно требованию и желанию сибирской буржуазии и офицерства. Борьба велась за уничтожение Сибирской областной думы, где эсеры имели подавляющее большинство. Открытие Областной думы затягивалось поэтому елико возможно, и вместо 20 июля дума собралась лишь 15 августа¹).

Созыв Сибирской областной думы был обставлен весьма торжественно. Управделами сибирского правительства Гинс так описывает его в своей книге²): "По городу несется звон колоколов всех церквей. В 11 часов в кафедральном соборе — торжественное молебствие, на котором присутствовали все находящиеся в Томске министры во главе с Вологодским, председатель Областной думы Якушев, члены Учредительного собрания, члены Областной думы, представители чехо-словацких войск и другие. После молебна на соборной площади был произведен парад русским и чешским частям...

──────────────
^{1) Всего с'ехалось 97 делегатов, из них: эсеров—50, с.-д. (меньшевиков)— 8, народных социалистов 6, бундовцев—2, интернационалистов— 2, национальных партий — 7 и т. д.

^{2) Г. К. Г и н с, "Сибирь, союзники и Колчак".

- 358 -
"Члены думы садятся по фракциям справа налево в следующем порядке: областники, кооператоры, представители национальностей, с.-р., с.-д. (меньшевики) и на крайней левой — представители профсоюзов". Дума включает в свой состав членов Учредительного собрания, находящихся на территории Сибири.
Несмотря на то, что члены Областной думы горячо молились перед ее открытием совместно с сибирским правительством, тотчас по начале заседаний у них поднялась свирепая склока.
Сибирское правительство об'явило верховной властью себя, а думе предложило лишь принять законопроект о пополнении своего состава цензовиками, заслушать декларации правительства, выбрать комиссии и разойтись.
Закон о пополнении себя представителями от всевозможных торгово-промышленных организаций дума, конечно, приняла без всяких возражений¹), но против остального она решила протестовать и не соглашаться с умалением своих прав²). "К ней посылается генерал Гришин-Алмаэов, который почти ультимативно требует, чтобы дума не мешала ему "создать армию и драться с немцами и большевиками". Его поддерживает член партии эсеров В. В. Куликов, который от имени "Союза возрождения" входит в Центральный комитет своей партии с заявлением о "невозможности в настоящий момент осуществлять парламентаризм и чистое народоправство" и решительно настаивает на "введении государственной диктатуры и немедленном роспуске думы". Областная дума протестует против оскорбляющего ее достоинство поведения военного министра и категорически не соглашается с проектом своего роспуска... делает попытки войти в сношения с Самарским комитетом членов Учредительного собрания по вопросу об организации общего правительства... и т. д. В ответ сибирское правительство 20 августа об'являет думу распущенной, разрешая работать и заседать только ее комиссиям. Кроме того, чтобы избавиться от влияния левой своей части, в лице Крутовского, Шатилова и Патушинского — сторонников Областной думы, сибирское правительство учреждает 24 августа из управляющих министерствами, управляющего делами совета министров и товарищей министров административный совет. Наиболее черносотенные министры входят в этот совет, и во главе его становится ставленник сибирских промышленников Иван Михайлов. Кроме него в административный совет входят: Сапожников, Гришин-Алмазов, инженер

──────────────
^{1) 17 августа.

^{2) Далее в кавычках текст из работы тов. Парфенова,

— 359 —
Степаненко, профессор Гудков, доцент Петров, присяжный поверенный Старынкевич, Зефиров, Шумиловский, Морозов, Головачев, Буяновский и Гинс. Совет снабжается чрезвычайными полномочиями, он обсуждает все проекты постановлений перед внесением их в совет министров и назначает лиц на все важнейшие административные должности. 7 сентября права административного совета были расширены в том смысле, что на время отсутствия из Омска большинства членов временного сибирского правительства он его заменяет. А 8 сентября сибирское правительство постановило "предоставить административному совету все полномочия, принадлежащие в отношении Областной думы совету министров, в частности право перерыва работ думы или роспуска ее".
В лице административного совета торгово-промышленные круги поставили опекуна над временным сибирским правительством, и фактическая власть переходит теперь к нему.
Государственное совещание.
Между тем 8 сентября в Уфе открылось государственное совещание, которое должно было наконец разрешить вопрос о "всероссийской" власти. На совещание с'ехалось 170 человек, из них 60 были членами Учредительного собрания. Остальные представители были от: сибирского временного правительства (которые приехали лишь 12 сентября) областного правительства Урала¹), казачьих войск: оренбургского уральского, сибирского, иркутского, семиреченского, енисейского

──────────────
^{1) Екатеринбург был занят чехами в конце июля. В начале августа там было сформировано уральское правительство. Во главе его стал П. В. Иванов (председатель биржевого комитета), заместителем его был назначен Л. А. Кроль (член ЦК партии к.-д.), кроме них входили: инженер Гутт (управляющий горными делами), Глассон (юстиция), Асейкин (внутренние дела), Прибылев (земледелие), Мурашев (труда). 19 августа они обратились к населению с декларацией о своей программе, в выработке которой принимали участие местные: к.-д., н.-с., с.-р. и меньшевики.

В программе этого "правительства" говорилось: "З. В основу экономической политики полагается признание частной собственности. 4. Заводы будут возвращаться их владельцам. 6. Частные банки восстанавливаются... 8. Подоходно-прогрессивный налог, при усилении косвенного обложения, и восстановление казенной продажи питей. 9. Продовольственное дело предоставляется свободной инициативе кооперации и частного торгового капитала. 11. Земельный вопрос откладывается до Учредительного собрания".
Урал признавал военную власть сибирского правительства, а в других вопросах шел солидарно с ним.

— 360 —
астраханского; представители с'езда городов и земств Сибири, Урала и Поволжья, представители центральных комитетов партий: социалистов-революционеров, социал-демократов (меньшевиков), трудовой народно-социалистической, кадетов, "Единства" и "Союза возрождения", кроме того представители маргариновых правительств, созданных Самарским Комучем: Башкирии, Алаш, Туркестана, тюрко-татар и мифического "временного эстонского правительства".
От эсеров присутствовали Авксентьев, Брешковская, Аргунов, Моисеенко, Гендельман, Зензинов, Вольский, Веденяпин, Архангельский и другие. От "Союза возрождения" блистали член Центрального комитета партии к.-д. Кроль и генерал Болдырев. Кроме того, в качестве гостей присутствовали местный архиерей Андрей и представители союзников и чехов.
Процедура открытия совещания была обставлена весьма торжественно. Майский, член совещания, о ней пишет¹): "8 сентября днем на Соборной площади был отслужен молебен, за которым последовал воинский парад. Меньшевики и левая часть эсеров на площадь не пошли, но правые эсеры сочли своим долгом во имя "единения всех государственно мыслящих элементов" подойти под благословение служившему молебен епископу Андрею".

Первое заседание было посвящено выбору президиума, в который вошли Авксентьев, Моисеенко, Роговский и Мурашев, - три эсера и один меньшевик. Затем присутствующие разразились сладкоречивыми приветствиями и пожеланиями. Второе заседание было 13 сентября после приезда сибирского правительства. Здесь были заслушаны декларации партий и групп. Наиболее интересным было заявление Чехословацкого национального совета, которое почти в ультимативной форме требовало создания об'единенного правительства. В нем говорилось²): "...Чехо-слювацкое войско в надежде, что русское общество возьмется за дело восстановления своей военной и государственной организации, решило принести посильную жертву во имя спасения братской России. К сожалению, дело восстановления не только политической, но и военной власти подвигается слишком медленно. Вместо того, что было бы более естественным, а именно, чтобы чехо-словацкая армия помогала русским войскам в деле освобождения их родины, до сих пор тяжесть военных действий неравной мерой падает на чехо-словацких солдат. Принцип создания добровольческой армии ни в Сибири, ни на

──────────────
^{1) И. Майский, "Демократическая контр-революция". Гиз, 1923 г стр. 216.

^{2) Полный текст опубликован в работе т.т. Максакова и Турунова,

— 361 —
территории Самарского комитета не дал удовлетворительных результатов. Частичная мобилизация была осуществлена только на территории Самарского комитета среди казаков и башкир, но результат этого призыва до сих пор мало был использован на фронте Трехмесячное постоянное участие в боях, почти без отдыха, конечно, не могло не доказать пагубного влияния на физические силы чехо-словацких войск, но, к сожалению, помощь прибывает слишком медленно. Естественно что при таких обстоятельствах чехо-словаки должны поставить себе вопрос: как быть дальше, какие причины этого бессилия, почему после трех месяцев свободы до сих пор так мало сделано?
"Вместо общегосударственного строительства, мы являемся свидетелями какой-то таможенной войны между отдельными частями русского государства... При такой обстановке не может быть споров о том что настоящее политическое положение властно требует немедленного создания центрального всероссийского правительства, которое могло бы взять на себя задачи восстановления России...
"Немедленное создание всероссийской власти является непременным условием правильной организации тех средств, при помощи которых возможно будет восстановить нераздельную свободную Россию... Таковое правительство могло бы тоже рассчитывать на материальную и моральную поддержку союзников"...
Оглашенная чехами декларация от лица их и союзников очевидно приказывала самарскому и сибирскому правительствам сговориться во что бы то ни стало. И торг начался.
После оглашения деклараций совещание единогласно решило что все вопросы, стоящие на его обсуждении, должны решаться не с помощью голосования, а путем соглашения всех участвующих в совещании делегаций. Это была первая уступка сибирской и своей военщине которую сделали учредиловцы. Затем 14 сентября была выбрана согласительная комиссия в составе 23 лиц, куда вошли по одному представителю от каждой делегации. Задачей комиссии было согласовать и разработать вопрос о "всероссийской" власти.
Председатель государственного совещания Авксентьев, сообщая о торге по поводу власти, писал¹): "Основным вопросом, разделившим "правых" и "левых", была не программа власти, не форма ее и даже не состав директории, а вопрос об Учредительном собрании. Левые (т. е. самарские учредиловцы. - В. В.) требовали, чтобы тотчас по возник-

──────────────
^{1) См. письмо Авксентьева к эсерам юга России от 31 октября 1919 г. Опубликовано в "Пролетарской Революции", No 1, 1921 г.

- 362 -
новении директории она была ответственна перед с'ездом членов Учредительного собрания, который потом при пополнении должен был обратиться в само Учредительное собрание, а правые (т.-е. сибирское правительство, к.-д. и казаки. — В. В.) настаивали на том, чтобы об Учредительном собрании первого созыва вообще перестали говорить. В конце концов был выработан компромисс, который оставлял директорию безответственной на 3—4 месяца, ибо на это время с'езду (учреди-ловцев. — В. В.) предоставлялась лишь функция "подготовки и созыва Учредительного собрания", и затем через 3—4 месяца директория должна была дать отчет в своей деятельности Учредительному собранию первого созыва. При этом боролись за то или другое решение на уфимском совещании две действительно реальные силы: сибирское правительство и Самарский комитет Учредительного собрания. Все остальные многочисленные правительства были лишь "спутниками", вращавшимися в орбите этих двух светил".
По принятому положению директория действовала безответственно до 1 января, когда самарские учредиловцы должны открыть Учредительное собрание, если к тому времени соберется законный кворум, не менее 201 человека; если этот кворум не соберется, то Учредительное собрание собирается на 1 февраля с кворумом не менее одной трети.
Таким образом "учредиловцы" потерпели полный крах, ибо созыв через 3 месяца Учредительного собрания являлся более чем сомнительным.
Совещание в Уфе кончилось 23 сентября. В качестве "всероссийской" власти на нем была избрана директория из пяти лиц: с.-р. Н.Д. Авксентьева, к.-д. Н.И. Астрова, генерала, члена "Союза возрождения", В.Г. Болдырева, прогрессиста П.В. Вологодского и одного их вождей "Союза возрождения" — Чайковского. Заместителем Авксентьева был назначен А.А. Аргунов; Астрова — В.А. Виноградов; Болдырева — генерал М.В. Алексеев; Вологодского — В.В. Сапожников и Чайковского — В.М. Зензинов. В действительности, так как Астров и Чайковский находились вне Поволжья и Сибири, директория сложилась из 2 эсеров — Авксентьева и Зензинова, 2 кадетов — Сапожникова и Виноградова и генерала Болдырева. (В последние дни директории с Востока вернулся Вологодский и заменил Сапожникова.)

В программе деятельности директории, принятой на уфимском совещании, говорилось: "1. Борьба за освобождение России от советской власти... 3. Непризнание Брестского и прочих договоров... 4. Продолжение войны против германской коалиции... привлечение к производству частного капитала, русского и иностранного..., отказ от хлебной моно-

— 363 —
полии и твердых цен"... Землю предлагалось оставить в руках старых владельцев до решения Учредительного собрания, а областным правительствам — передать директории исполняемые ими функции верховной власти и подчиниться ей на началах автономности. Тогда же верховным главнокомандующим был провозглашен генерал Болдырев¹).

Кончина Сибирской областной думы.
Почти одновременно с государственным совещанием в Томске открылась 2-я сессия Сибирской областной думы. На государственном совещании ее делегация выступала также, но там с ней никто не считался и она была лишь подголоском Комуча.
В день открытия Областной думы председатель сибирского правительства Вологодский отправился на Восток подчинять омским генералам Дербера, Хорвата и многочисленных атаманов, которые расцвели на почве японской и союзной интервенции. И вот, пользуясь отсутствием Вологодского, Областная дума решила произвести дворцовый переворот и своими силами расправиться с административным советом. Она думала пополнить сибирское правительство своими сторонниками из числа выбранных в него еще в январе и, создав таким образом большинство, захватить власть в свои руки. В поисках за министрами, которые все еще сидели на Дальнем Востоке, она отправила туда делегацию²), которой кстати предложила наблюдать за переговорами Вологодского. На месте Сибирская областная дума уговорила престарелого Патушинского взять свою отставку назад³), выписала из Иркутска А. Новоселова и в своем заседании 16 сентября постановила добиваться включения в состав сибирского правительства: А. Краковецкого на пост военного министра, а Новоселова — на пост министра внутренних дел.

После этого Крутовский, Шатилов и Новоселов отправились в Омск Крутовский созвал наличных членов сибирского правительства (20 сен-
──────────────
^{1) Болдырев вскоре после Октябрьского переворота был арестован за непризнание советской власти и неисполнение распоряжений тов. Крыленко и приговорен к 3 годам тюрьмы. Через 3 1/2 месяца он был освобожден. Он принимал деятельное участие в организации "Союза возрождения" в Москве стоял во главе ее военной подпольной организации. На Восток его командировал тоже "Союз возрождения".

^{2) Делегация состояла из Ассара, Алланова, Неупокоева, Мазницкого, Лозового и Строкана.

^{3) Патушинский (63 г.) ранее вышел из сибирского правительства в отставку в знак протеста против административного совета.

— 364 —
тября), которых, кроме него, оказалось двое: Шатилов и Михайлов, и потребовал: 1) изменить положение об административном совете, 2) изменить состав делегации в Уфе и 3) включить в состав совета министров Новоселова.
Однако реальной силы у сибирских эсеров на этот раз уже не было: офицерство, которое они так умело сорганизовали для свержения власти советов, отнюдь их не поддерживало теперь. И поэтому все их попытки кончились позорным крахом. Вологодский не согласился на возврат в правительство Патушинското; делегацию Областной думы по распоряжению административного совета задержали и дальше Иркутска не пропустили; новоиспеченный министр сибирского правительства Новоселов был просто схвачен офицерами, убит и сброшен в собачью яму. Крутовский и Шатилов были арестованы, им приставили ко лбу револьвер, и под этим недвусмысленным доводом они написали сами заявление о своем выходе из состава правительства. Что же касается Областной думы, то постановлением административного совета от 21 сентября ее занятия прерывались на неопределенный срок.

Дума решила не сдаваться и в ночном заседании от 22 сентября вынесла постановление: "1) ...Считать административный совет незаконно созданным и подлежащим немедленному роспуску. 2) Постановление административного совета от 21 сентября 1918 года о перерыве занятий думы и ее комиссий считать недействительным. 3) Министра финансов Ивана Михайлова и товарища министра внутренних дел Александра Грацианова считать уволенными от занимаемых должностей и подлежащими суду по обвинению в государственном перевороте. 4) Временным сибирским правительством считать правительство в избранном думой в январе 1918 года составе, за исключением министра финансов Ивана Михайлова. 5) При условии невозможности продолжать работы Сибирской областной думы временно предоставить все права думы, а также право временного устранения министров и всех должностных лиц от занимаемых должностей комитету Сибирской областной думы в составе: П. Я. Михайлова, М. С. Фельдмана, А. М. Капустина, С, А. Тараканова, С. Д. Майдышева, Л. С. Зеленского, под председательством председателя Сибирской областной думы Ив. Ал. Якушева, и президиума Областной думы, для восстановления насильственно прерванной деятельности Областной думы и совета министров и предоставления им возможности исполнять возложенные на них обязанности. 6) По миновании чрезвычайных обстоятельств и выполнении поставленных целей означенному комитету Сибирской областной думы

- 365 -
сложить свои полномочия и дать отчет в своей деятельности Областной думе".
В ответ на это постановление томский губернский комиссар Гаттенбергер, согласно директивам из Омска, опечатал канцелярию Сибирской областной думы и арестовал на день нескольких ее членов. Все попытки думы опереться на какую-нибудь реальную силу были бесплодны: оставались одни чехи. Последние по распоряжению их главнокомандующего генерала Сырового начали было аресты административного совета. Был арестован Грацианов, искали И. Михайлова. Но тут вступились эсеры из центра. В Уфе известия о сибирских событиях были получены на другой день после образования директории¹). "Представители чехо-словаков, присутствовавшие на государственном совещании, были крайне раздражены сибирскими событиями. Они заявили директории и эсерам, что предоставляют свои вооруженные силы в их распоряжение... Что же сделали эсеры? Всю ночь с 24-го на 25 сентября они совещались о создавшемся положении и в конце концов постановили... чешское предложение отклонить". А Областной думе было телеграфировано постановление директории, где говорилось²): "Имея в виду невозможность при создавшихся условиях нормальной деятельности Областной думы, отсрочить ее занятия, впредь до создания таковых... предоставить уполномоченному Временного всероссийского правительства гражданину А. А. Аргунову чрезвычайные права в деле выяснения степени виновности тех или иных лиц в имевших место событиях".

Таким образом директория поддержала административный совет, и Областной думе пришлось собраться еще лишь один раз 10 ноября, чтоб выслушать Авксентьева, который в качестве председателя директории уговорил их самораспуститься. Акт о самороспуске был принят 66 голосами против 1 при 22 воздержавшихся. "Позорное существование бело-эсеровской Областной думы Сибири закончилось не менее позорной смертью",—писала одна красная прифронтовая газета³). Областная дума, которая первая подняла знамя восстания в Сибири против советской власти, создала первое правительство буржуазной реставрации, — добровольно уступила власть сибирской военщине. Никто не протестовал против самороспуска Областной думы, и она исчезла с политического горизонта, провожаемая лишь проклятьями сибирских рабочих и крестьян.

──────────────
^{1) Далее цитирую работу Майского, стр. 254.

^{2) Полный текст опубликован в работе т.т. Максакова и Турунова.

^{3) "Известия второй армии", No 21.

— 366 —
Директория. Переворот Колчака.
Вскоре после роспуска Сибирской областной думы такая же судьба постигла и директорию. Созданная в результате компромисса, на который пошли омские черносотенцы, она потеряла всякий внутренний смысл своего существования, как только красные войска стали освобождать волжские города от чешских наемников¹). И несмотря на то, что не было ни одного вопроса, в котором бы директория отказалась пойти навстречу сибирской реакции, последняя уже потому не могла ее терпеть, что в ее рядах числилось два горе-социалиста — Авксентьев и Зензинов.

Союзники тоже потеряли интерес к эсеровскому прикрытию. Чехи, утомленные беспрерывными боями, все равно отходили в тыл, а союзнические колониальные войска, ехавшие в Сибирь им на смену, как и офицерство сибирской армии, в демократических прикрышках не нуждались: их симпатиям более соответствовал режим военной диктатуры.
Директория существовала очень недолго и, несмотря на это, вполне выявила не только свой правый облик, но даже с примесью религиозно-православного уклона. Так, утвержденная ею присяга для гражданских лиц начиналась словами²): "Клянусь честью гражданина и обещаюсь перед богом и своей совестью". Конец присяги гласил: "В заключение данной мною клятвы осеняю себя крестным знамением и подписуюсь". Вслед за этим на заседании 4 октября директория постановляет: "выдать митрополиту Якову и епископу Андрею 25 тысяч для оказания помощи беженцам из духовенства".

Столицей своего "царствования" директория решила сделать Омск, где был одновременно центр сибирской черносотенной военщины. Однако последние не очень были польщены той честью, которую им оказало новоиспеченное "всероссийское правительство". И когда 9 октября директория явилась в Омск, то ей пришлось целую неделю жить в вагонах", ибо для "правительства" никак не могли найти квартиры.
Затем начался торг директории с административным советом. Последний не давал ей ни денег, ни аппарата, требуя, чтобы все министерские портфели были переданы его креатурам. После небольшого жеманства директория уступила во всем, даже в том, что в качестве министра финансов был поставлен "Ванька-каин" (Иван Андреевич Михайлов),
──────────────
^{1) 10 сентября была взята Казань, 12 сентября—Симбирск, 8 октября — Самара.

^{2) Цитирую по речи М. Н. Покровского на процессе правых эсеров в 1922 году.

- 367 -
убийца эсеровского ставленника в сибирское правительство — Новоселова.
Весь состав кабинета который стал теперь у власти, состоял из: председателя-совета министров П. В. Вологодского; заместителя председатедя совета министров В. А. Виноградова; военного и морского министра адмирала А. В. Колчака; и. д. товарища министра иностранных дел, с возложением на него временного управления министерством, Ю. В. Ключникова; управляющего министерством внутренних дел А. Н. Гаттенбергера; министра снабжения И. И. Серебренникова; министра финансов И. А. Михайлова; министра продовольствия Н. С. Зефирова; министра юстиции С. С. Старынкевича; министра путей сообщения Л. А. Устругова; министра народного просвещения В. В. Сапожникова; министра труда Л. И. Шумиловского; министра земледелия Н. И. Петрова и т. д.¹).

Что представляла из себя в общем и целом вся эта компания, которая с согласия директории стала у власти, видно из отзыва Авксентьева.
В своих заметках, появившихся в заграничной печати после свержения директории, он характеризует Колчака как диктатора старого типа, а других министров, которых он сам приглашал в состав правительства, расписывает en canaille, как самых низкопробных авантюристов.

Даже самарские учредиловцы, явившие на свет директорию²), были удивлены поступками своего детища. "Нужно ли говорить, что список этот (министров. — В. В.) поразил нас как громом. Такого списка даже левое крыло с'езда, готовое ко всему, не ожидало,—пишет Святицкий³).—Бросалось в глаза, что в составе совета министров не было ни одного кандидата... из партии эсеров".

Директория же продолжала верно служить делу реакции и благословлять массовое уничтожение сибирского пролетариата. 17 октября она заслушивает и одобряет доклад генерала Болдырева о забастовке на Омской железной дороге. Причем ретивый возрожденец сообщал, что⁴) "приняты все меры к ликвидации забастовки, вплоть до предания военно-полевому суду и расстрелу".

──────────────
^{1) Полный список опубликован в работе т.т. Максакова и Турунова.

^{2) Директория в том виде, как она действовала, была создана не только с полного согласия с'сзда учредиловцев, но и Центральный комитет партии эсеров официально от имени всей партии одобрил уфимское соглашение.

^{3) См. его книгу "К истории Учредительного собрания".

^{4) Д;)лсс в кавычках текст протокола заседания директории.

- 368 -
Не довольствуясь ролью "главы" урало-сибирской контр-революции, директория пытается также обрабатывать общественное мнение за границей. На заседании директории от 23 октября¹) "оглашается телеграмма русского посла (еще царского времени. — В. В.) в Париже В. А. Маклакова, в коей последний указывает на возможность революции в Германии, что усилит положение большевиков в России и соответственно затруднит борьбу с ними. Ввиду этого В. А. Маклаков рекомендует правительству принять меры к тому, чтобы союзники оказали помощь возможно скорее, и особенно повлиять на американское общественное мнение... В. А. Маклаков предлагает отправить в Америку с этой целью Е. К. Брешко-Брешковскую. Н. Д. Авксентьев, поддерживая предложение В. А. Маклакова, указывает, что Е. К. Брешко-Брешковская должна поехать в Америку не как официальная представительница правительства, а просто как заслуженная русская социал-революционерка, которая своими рассказами о большевиках произведет сильное впечатление на американцев". Поездка Брешко-Брешковской признается желательной.

И вот выжившая из ума старая ренегатка действительно мчится в Америку, чтоб там клеветать на Республику советов.
Однако все старания директории попасть в ногу с монархической военщиной не были достаточно оценены. И союзники и буржуазия потеряли вкус к эсеровской фразеологии, и дни ее были сочтены. Замена директории военным диктатором Колчаком была решена в Лондоне. Керенский об этом пишет²): "...Еще за месяц до переворота директории Колчака я предупреждал о нем директорию, указывая даже на тех иностранных офицеров, которых правительство должно было усиленно спасаться. 25 октября 1918 года я послал письмо Н. Д. Авксентьеву, где писал между прочим следующее: "С июля здесь, в Лондоне и Париже, работал X со своими друзьями. Он имел исключительное положение у (лорда) Z и теперь едет к вам, чтобы в широких размерах повторить coup d'йtat в Архангелъске, совершенный с ведома и по предварительному соглашению с английскими военными властями. Будьте особенно внимательны к деятельности генерала Нокса"...

А 6 июня 1919 года в палате общин военный министр Вистон Черчилль, говоря о правительстве Колчака, прямо заявлял: "мы вызвали его к жизни"
──────────────
^{1) Далее текст протокола заседания директории No 27.

^{2) А. Керенский, "Издалека", сборник статей, Русское книгоиздательство, Париж 1922 г., стр. 132—134.

- 369 -
В Омске переворот произошел так¹): "17-го числа сначала в поезде французской военной миссии, затем в здании военно-промышленного комитета состоялось об'единенное совещание иностранных генералов, представителей партии к.-д., омского "Союза возрождения" и др., которые почти единодушно, исключая американского и чехословацкого представителей, высказались за переход власти к военному диктатору в лице адмирала Колчака... Технически совершить разгон директории было поручено полковнику Волкову, председателю Омского комитета партии к.-д. Жардецкому и министру финансов И. Михайлову".

Директория была "низвергнута" в тот же вечер. Событие это Зенэинов описывает так²): "Вечером 17 ноября я с Авксентьевым находились у товарища министра внутренних дел Роговского... за чаем... В половине первого ночи раздался топот многочисленных ног, и к нам с криками "руки вверх!" в комнату ворвались несколько десятков офицеров с направленными на каждого из нас револьверами и ружьями...; большинство из них были пьяны... Весь дом Роговского был окружен пешими и конными солдатами и казаками, - числом около трехсот".

Продержав арестованных в казарме отряда атамана Красильникова, 20 ноября их "с усиленной охраной вывезли под звуки "Боже, царя храни",—пишет Зензинов,—посадили в экстренный поезд и в одну неделю под строгой стражей домчали до границы с Китаем... Всю дорогу нас сопровождал отряд в 80 человек офицеров и солдат из отряда атамана Красильникова".
А на утро после похищения директории Колчак торжественно вещал: "...Приняв на себя крест власти..., призываю вас, граждане, к единению в борьбе с большевизмом. Верховный правитель адмирал Колчак".
Буржуазия всех видов приветствовала в своих телеграммах появление Колчака, а омский блок выделил из своей среды делегацию в 14 человек, которая, явившись к Колчаку, передала ему декларацию, где блок приветствовал переворот и выражал "бесповоротную решимость всемерно поддерживать власть российского правительства, возглавляемого единолично верховным правителем адмиралом Александром Васильевичем Колчаком". Затем на адмирала призывалось благословенье божье, и стояли следующие подписи: "Представители: Совета все-
──────────────
^{1) Далее текст работы тов. Парфенова, стр. 70.

^{2) Вл. Зензинов, "Из жизни революционера", Париж 1919 г., стр. 115, 118.

- 370 -
сибирских кооперативных съездов — Анатолий Сазонов; Омского отделения "Союза возрождения" России—Владимир Куликов; Всероссийского совета с'еэдов торговли и промышленности — Данила Каргалов; Омского комитета трудовиков — Антонин Новиков (Николай Филатов); казацких войск: сибирского — Ефим Березовский, забайкальского — Яков Лапшаков, семиреченского — Степан Шендриков, иркутского — Семен Мелентьев; омской группы эсеров ("Воля народа") — Илья Строганов; атамановской (название хутора) группы российской с.-д. рабочей партии "Единство" — Иван Рубанков; Восточного отдела Центрального комитета партии к.-д. — Валентин Жардецкий; центрального военно-промышленного комитета — Никита Двинаренко; Акмолинского областного отдела всероссийского национального союза — Григорий Ряжский. Председатель блока политических и общественных об'единений — А. Балакшин".
Конец учредиловской авантюры.
Вскоре после директории исчез с политической арены и последний оплот эсеров — Комитет членов Учредительного собрания. Он так же, как и его собратья: Областная дума и "всероссийское правительство", должен был послушно уступить место сибирской военщине.
Так как на уфимском государственном совещании принимали участие все наличные члены (104 человека) Учредительного собрания, то они одновременно об'явили себя с'ездом членов Учредительного собрания. Государственное совещание в принятом положении определяло их права следующим образом: "С'езд членов Всероссийского учредительного собрания представляет из себя постоянно действующее государственно-правовое учреждение... С'езд имеет своей задачей обеспечить возобновление деятельности Всероссийского учредительного собрания... С этой целью с'езд принимает все необходимые меры к ускорению приезда всех членов Учредительного собрания, производит предварительную проверку депутатских полномочий, имеет попечение о производстве выборов в тех избирательных округах, где они еще не были произведены или закончены", и т. д. В §4 положения указывалось, что "все расходы, связанные с деятельностью с'езда, должны покрываться из средств государственного казначейства". О взаимоотношениях с директорией указывалось, что "с'езд действует в сфере своей компетенции самостоятельно, независимо от временного правительства и его органов, сам устанавливает продолжительность своих сессий и сроки своих заседаний".

— 371 —
Таким образом государственное совещание лишило, с'езд учредиловцев значения государственной власти и перевело его просто на пенсию в благодарность за услуги по контр-революции.
Вместе с преобразованием Комуча в "с'езд членов Учредительного собрания" Самарский совет управляющих ведомствами обратился к директории с заявлением о необходимости его самоликвидации, прося назначить для управления территорией Учредительного собрания "особо уполномоченное лицо с двумя помощниками также по назначению центральной власти". Однако просьбы о присылке генерал-губернатора не были услышаны директорией: ей было не до того, и Совет управляющих ведомствами принужден был, в качестве такового, удирать от красных, которые осаждали Самару¹). Он эвакуировался в Уфу и здесь по соглашению со "с'ездом членов Учредительного собрания", решил временно продолжать свое существование в качестве областной власти, подчиненной директории. Вместо 16 министров было оставлено всего 4, именно: Филипповский (председатель Совета и управляющий ведомством торговли и промышленности), Веденяпин (иностранные дела, почта и телеграф), Климушкин (внутренние дела, земледелие, государственная охрана) и Нестеров (пути сообщения, труд, юстиция). Главной своей задачей сокращенный Совет управляющих ведомствами поставил формирование добровольческих русско-чешских полков имени Учредительного собрания.

Между тем красные войска подходили уже к Уфе, и, спасаясь от них, с'езд членов Учредительного собрания в полном составе решил ехать в Омск под защиту казачьих генералов. Доехать туда ему не пришлось по следующей причине²): "15 октября вечером поезд Учредительного собрания медленно подкатил к Челябинскому вокзалу. Здесь его уже ожидали приехавшие из Омска члены Учредительного собрания Н. Я. Быховский и Н. В. Фомин, а также вызванный из Екатеринбурга И. М. Брушвит. Тотчас же в поезде было устроено экстренное совещание членов "с'езда"... Н. Я. Быховский делал доклад о том, что Омск превратился в гнездо самой черной и кровожадной реакции... закрыта эсеровская газета... Каждый день арестуются неугодные лица по обвинению в "большевизме". Многочисленные отряды казачьих атаманов, расположенные в городе, совершенно терроризуют население. Буржуазия и интеллигенция в большинстве настроены крайне враждебно к самарской "демократии". И сибирское правительство, и офи-

^{──────────────
1) Самара была взята красными 8 октября.

^{2) Далее в кавычках из воспоминаний Майского.

- 372 -
церство, и обыватели открыто похваляются, что не допустят существования в Омске Учредительного собрания... Директория также не рекомендует с'езду членов Учредительного собрания переселяться в Омск".
Заслушав подобную информацию, "с'езд" решил повернуть оглобли и, так как деваться больше было некуда, поехал в Екатеринбург, "То, что сообщили товарищи, приехавшие из Екатеринбурга, было далеко не из радостных, — пишет об этом же моменте Святицкий¹).— Екатеринбург находился в состоянии явного двоевластия, а то и троевластия. Екатеринбург — "столица" чехов, находился в верстах 40 от фронта и был занят главным образом чехами. Чехо-словацкий национальный совет и высшее военное командование пребывало в Екатеринбурге. Оно относилось очень предупредительно к с'еэду и "любезно согласилось" на его прибытие в Екатеринбург. Но гражданская власть была в руках сибирского правительства, в частности — на посту градоначальника или заведующего охраной города находился весьма реакционный генерал".

В Екатеринбург с'езд прибыл 19 октября. Здесь учредиловцы очутились прежде всего без квартиры. "Комиссии не могли работать, ибо им негде было ставить свою работу, они не имели постоянных помещений. Наконец сами члены с'езда до конца пребывания их в Екатеринбурге не могли сколько-нибудь сносно устроиться... даже члены бюро с'езда, ответственные его работники, две недели жили в душной тесной комнате в числе 10—11 человек", — пишет Святицкий. Одно время пленарные свои заседания с'езд устраивал в женской гимназии, но и оттуда их погнала начальница гимназии после того, как один буржуазный родитель протестовал против того, что "гимназия становится притоном банды Чернова".

Вдобавок екатеринбургская крупная буржуазия составила ходатайство о выселении из города Екатеринбурга всех "учредителей" во главе с Черновым... Так протекали последние дни учредиловской авантюры!
В это время эсеровский Центральный комитет, с благословения которого шло все поступательное движение реакции, вдруг впал в неожиданную истерику. Он увидал, что урало-сибирская буржуазия не только не собирается его нести на щите в благодарность за помощь чехам и генералам, но наоборот — начинает расстреливать и сажать в тюрьмы членов партии эсеров наравне с рабочими и крестьянами, не нуждаясь более в их услугах.
──────────────
^{1) См. его "Крах учредилки".

— 373 —
Истерика Центрального комитета не содержала в себе ничего конкретного. Он не призывал свергать директории. В декларации, которую он принял на заседании своем от 11 октября¹), он находил, что вопрос об организаци власти не был решен удовлетворительно, ставил в вину директории²) "выбор резиденции, территориальное разлучение со с'ездом членов Учредительного собрания, передачу важнейших общегосударственных функций соответствующим министрам сибирского правительства, подтверждение временного роспуска Сибирской областной думы" и т. д. и т. п, затем декларация кончалась, правда, не реальной, но все-таки угрозой: "В предвидении возможностей политических кризисов, которые могут быть вызваны замыслами контр-революционеров, все силы партии в настоящий момент должны быть мобилизованы, обучены военному делу и вооружены с тем, чтобы в любой момент быть готовыми выдержать удары контр-революционных организаторов гражданской войны в тылу против большевистского фронта. Работа по собиранию, сплачиванию, всестороннему политическому инструктированию и чисто военная мобилизация сил партии должны явиться основой деятельности Центрального комитета, давая ему надежные точки опоры для его текущего чисто государственного влияния".

Когда декларация эсеровского Центрального комитета дошла до директории, то Болдырев и Вологодский потребовали от нее немедленного ареста Центрального комитета партии эсеров³), и лишь по просьбе Авксентьева арест был отложен до самороспуска Областной думы. Но директория не успела арестовать Центральный комитет партии эсеров, так как сама была арестована Колчаком.

Адмиральский переворот несколько оживил умирающее в Екатеринбурге Учредительное собрание, и 19 ноября оно вынесло резолю-
──────────────
^{1) Об истории этой декларации Святицкий сообщает: "Как только закончилось государственное совещание, все цекисты (кроме Зензинова) выехали в Самару, чтобы устроить пленарное заседание и обсудить создавшееся крайне тяжелое для партии положение. Обсуждение началось в Самаре и было продолжено после сдачи Самары в Уфе. В составе Центрального комитета сразу наметились две позиции: М. Я. Гендельмана, одобрявшего уфимское соглашение и смотревшего на него, как на победу партии, и В М Чернова резко отрицательную в отношении этого соглашения. Победила точка зрения Чернова, и в результате обсуждения Центральный комитет вынес пространную декларацию" ("Крах учредилки", сборник "Колчаковщины", Уралкнига, 1924 г.).

^{2) Далее в кавычках текст из декларации.

^{3) См. заседание директории от 7 ноября.

- 374 -
цию, где говорило: "17 ноября в Омске кучка заговорщиков арестовала членов всероссийского временного правительства... с'езд членов Всероссийского учредительного собрания берет на себя борьбу с преступными захватчиками власти..". Для организации борьбы был выбран комитет из Чернова, Вольского, Алкина, Федоровича, Брушвита, Фомина и Иванова. Борьбу учредиловцы думал вести только при помощи чехов: больше они ни у кого доверием не пользовались.
В ответ на звонкую резолюцию в тот же день вечером учредиловский штаб, помещавшийся в гостинице "Пале-Рояль", был окружен частью Сибирского драгунского полка, и офицеры, убив в коридоре эсера Максунова, остальных учредиловцев повели для расправы в свой штаб. На этот раз арестованные отделались счастливо, так как чешское командование освободило их из-под ареста офицеров, но любезно заперло их всех в гостинице под чешским караулом.
Утром 20 ноября арестованные учредиловцы получили строгий приказ от имени Гайды "ввиду мятежнических действий с'езда" покинуть Екатеринбург в 24 часа. При этом им предлагалось выехать в Челябинск в специально приготовленном для них поезде в этот же день. И учредиловцы поехали.
"Чехи настояли на поездке в таком виде: каждый депутат едет на особом извозчике в сопровождении особого конвойного, — рассказывает Святицкий. — Оригинальную картину представлял наш "поезд", возбуждая удивление и испуг у всех встречных и проходящих... бесконечной вереницей едут извозчики с двумя седоками на каждом, один из которых вооружен винтовкой...; "поезд", столь любезно предоставленный нам чехами, состоял из одних телячьих вагонов теплушек".
С'езд приехал в Челябинск. Здесь в это время находились Нокс и Стефанек. Чешские генералы первоначально не знали, как им быть. Сыровой предлагал отправить с'езд в г. Шадринск, отрядивши для его охраны специальный отряд. Но в результате учредиловских протестов против "ссылки" чехи разрешили им уехать в Уфу, где еще существовал Совет управляющих ведомствами. 23 ноября с'езд приехал в Уфу, а в ночь со 2-го на 3 декабря колчаковские офицеры прекратили его агонию, арестовав всех, кто не успел скрыться. Совет управляющих ведомствами в Уфе, которому директория до своего ареста успела запретить формирование войск для "защиты Учредительного собрания", счел тоже своим долгом разразиться по случаю разгона директории звонким протестом и послал Колчаку ультиматум, где даже грозил своими несуществующими "добровольческими частями".

— 375 —
Тогда офицеры разогнали и Совет управляющих ведомствами. Этим были ликвидированы окончательно попытки эсеров уцепиться за власть на Урале и в Сибири.
______________

В главе о Сибири я не останавливаюсь на внутренней политике сибирского правительства, директории и других за неимением места. Политика эта представляла такую грандиозную картину белого террора, что она требует большой и специальной работы. Особые заслуги по уничтожению десятков тысяч крестьян и рабочих ложатся на офицерские отряды, сорганизованные еще эсерами.
Неспособное благодаря своему идейному убожеству и численному ничтожеству в открытом бою разбить сибирский пролетариат и крестьянство, офицерство проявило невероятную изобретательность и зверство в проведении белого террора, сопровождая его везде не поддающимися описанию пытками.
Размах белого террора был настолько велик и "режим" сибирского правительства был таков, что уже спустя 3—4 месяцев после их господства начались восстания рабочих в ряде городов (Омск, Томск, Новониколаевск и др.). Кроме того поднялась сибирская крестьянская масса, которая еще никогда не "бунтовалась" и до того времени была лишь пассивной зрительницей Февральского и Октябрьского переворотов. По всей Сибири с конца августа 1918 года начало расти море крестьянских восстаний, которые к ноябрю уже насчитывали десятки тысяч участников. Восстания подавлялись с невероятной жестокостью¹).

Общее настроение сибирского населения к концу господства сибирского правительства и директории довольно ярко видно из доклада одного сибирского, партийного работника в Москву от 29 октября²).

"Все рабочие жадно ждут восстания. В крестьянской среде также настроения ломаются в пользу советской власти. Прокатываются волной стихийные крестьянские восстания в Славгородском, Тюкалинском, Павлодарском, от Исилькуля, Змеиногорском, Кузнецком, на всем Алтае, в Мариинском уездах. Восстают ряд волостей, образуют революционные комитеты—и подавляются со страшной жестокостью... Поводы к ним—набор новобранцев, взыскания старых недоимок, ненависть
──────────────
^{1) Таково, например, восстание крестьян Славгородского уезда; см. о нем статью тов. Парфенова "Сибирские эсеры и расстрел славгородскик крестьян и августе 1918 года", "Пролетарская Революция", No 7, 1922 г.

^{2) Опубликовано в работе т.т. Максакова и Турунова "Хроника гражданской войны в Сибири", Гиз, 1926 г., стр. 252.

— 376 —
к карательным отрядам и чехам... Среди новобранцев настроение великолепное: они ждут призыва к восстанию и на фронте сдадутся. Предполагалась всеобщая забастовка..., низы сами выступили, и забастовка прокатилась почти по всей Сибири. Бастовали Иркутск, Красноярск, Томск, Тайга, Омск, Новониколаевск, Челябинск и Тюмень. Подавлена была забастовка жестоко... Много расстрелянных, много арестованных... Вся масса ждет восстания".
Архангельск.
Архангельск во время империалистической войны был единственным портом, через который шло морское сообщение с союзниками. И еще до Октябрьского переворота английские офицеры распоряжались там, как дома. С подавлением восстания в Ярославле и с переездом сюда союзнических послов¹) он становится центром контр-революции и интервенции на Севере.

Еще задолго до десанта союзники транспортируют на свой счет в Архангельск всевозможный военный безработный сброд в лице русских офицеров, польских легионеров и т. д. Агитация и переотправка на север ведутся в Москве и других городах непосредственно агентами союзных миссий, помогают им "Союз возрождения" и партия эсеров. Переотправка шла в таких крупных размерах, что, например, по сообщению Вологодского совета, к концу июля там собралось около 2 000 поляков, которые намерены были пробраться в Архангельск; все они жили на средства французской миссии.
Тогда советское правительство издало 24 июля следующий приказ: "В разных пунктах страны советскими властями задержаны русские, польские, сербские, чехословацкие и прочие офицеры и солдаты, которые показали, что их направили на Мурманск или к чехо-словакам французские агенты-вербовщики. Таким образом иностранные империалисты осмеливаются на русской почве вербовать наемников для борьбы против России. Предупреждаю: 1) никто не имеет право направляться на Мурманск, Архангельск или в область чехо-словацкого мятежа без письменного разрешения народного комиссариата по военным делам; 2) всякий продающийся иностранным империалистам для участия в мятеже или для окупации русской территории карается смертью. Настоящее предостережение вывешивается на вокзалах и в вагонах на русском, польском, сербском и чехо-словацком языках, дабы никто не мог отговариваться неведением".
──────────────
^{1) Союзные послы выехали н Вологду после заключения Брестского мира в знак протеста. 25 июля они из Вологды уехали в Архангельск.

— 377 —
Организатором белогвардейских сил в Архангельске и Вологде были местные эсеры и приехавшие из центра "воэрожденцы". Во главе работы стояли 4 лица, командированные "Союзом возрождения" и Центральным комитетом партии социалистов-революционеров: Чайковский, Сергей Маслов, Дедусенко и Лихач. В Архангельской газете "Возрождение Севера", No 1, были помещены биографии этих героев. Там писалось, что Чайковский "участвовал во всех попытках спланировать противодействие большевикам... Был одним из инициаторов Союза возрождения России, и намечен одним из кандидатов Союза возрождения во всероссийское центральное правительство. В Северную область Н. В. Чайковский был командирован совместно с другими членами Союза возрождения России для организации восстания против большевиков и учреждения областного правительства".
О Маслове и Дедусенко газета сообщала¹): "С. С. Маслов вошел в Москве в Союз возрождения России, от которого вместе с Я. Т. Дедусенко получил поручение организовать работу Союза возрождения в Северной области... Работа свелась к набору вооруженных сил для свержения большевиков и к подготовке аппарата по гражданскому управлению... Работа его протекала в Вологде, Архангельске и Ярославле. Потом в начале июля он с Дедусенко перебрался в Архангельск, где взял на себя работу по организации крестьян для вооруженного выступления против большевиков, работая в штабе восстания и в нелегальном политическом центре. Удалось образовать 3 отряда численностью около 300 человек — в Соломбале, Холмогорах и Шенкурске. В настоящее время Маслов—председатель Северного областного комитета партии с.-р.".

О члене Центрального комитета партии социалистов-революционеров М. А. Лихаче та же газета²) сообщала: "В Архангельск М. А. поехал по поручению Центрального комитета своей партии и бюро фракции Учредительного собрания в качестве их уполномоченного".

Как работали на месте "возрожденцы" и местные эсеры, а также кого они организовывали для восстания против советской власти:, можно судить по рассказу члена губернского комитета партии эсеров в Вологде Бессонова"³):

"Я вернулся в Вологду в конце тюля... В составе военной организации Союза возрождения была сплошь военная молодежь. Во главе ее военной части стоял с.-р. Мощенко. Организационной и технической стороной ведал А. В. Турба... Военная организация комплектовала публи-
──────────────
^{1) "Возрождение Севера", No 2, 1918 г., Архангельск.

^{2) "Возрождение Севера" No 3.

^{3) Теперь член ВКП. См. его показания на процессе эсеров в 1922 году.

— 378 —
ку, которая переправлялась в Вологду из Ярославля, Питера и Москвы в отряды, из которых некоторые отряды переправлялись в Архангельск, другие оставлялись в Вологде для подготовки здесь в соответствующий момент выступления. Состав прибывающих офицеров был определенно белогвардейский: сюсюкающие, с томиком французских романов, которые смертельно ненавидели советскую .власть (полковник Самарин— монархист и другие). Средства для этой работы получались из англо-французского источника. Расходы были большие, так как проходящих офицеров было много. Существовал план взрыва мостов за Вологдой по направлению к Питеру и Москве, чтобы помешать подвозу советских войск. У меня дня два хранился для этого пуд динамиту и пироксилиновые шашки (в конце июля). Попытки взрыва мостов не удались. Работа вообще велась вяло, и полковник Самарин говорил, что "с этими тряпками ничего в сущности не сделаешь".

К этому же периоду относится появление в Вологде и Архангелъске члена Центрального комитета партии народных социалистов Игнатьева, тоже командированного сюда "Союзом возрождения". Он сам об этом периоде сообщает следующее¹):

"В июле месяце в политический центр Союза возрождения в Петрограде приехал представитель Вологодского отделения Союза возрождения. Он заявил, что в Вологде подготовка к перевороту почти закончена, все готово, ждут только высадки союзнического десанта в Архангельске. Намечена также конструкция временной власти в Северной области, но не хватает будущих министров, так как на месте у них, кроме Сергея Маслова, Дедусенко и Питирима Сорокина, других кандидатов нет, и Вологодский отдел просит Петроград дать других членов Северного правительства. Обсудив этот вопрос, политический центр решил в Архангельске строить правительство временное, без титула министров, учитывая постановление Союза возрождения о строительстве центральной власти на Урале или в Сибири; затем было решено послать военного руководителя в Вологду от Петроградского военного штаба Союза возрождения, каковым и был послан в Вологду генерал X. Недели через полторы политический центр просил меня проехать в Вологду переговорить о времени ожидаемой высадки союзников, о первых шагах будущего правительства; вместе с тем я решил произвести смотр военной организации Союза в Вологде по поручению военного штаба.
──────────────
^{1) См. его брошюру "Некоторые факты и итоги 4-х лет гражданской войны (1917-1921 гг.), Гиз, 1922 г.

— 379 —
"В Вологде я застал генерала X., который 'информировал меня о степени подготовки военной организации "Союза возрождения" к выступлению. Оказалось, что военная организация Союза возрождения в Вологде является, фактически военной организацией эсеров. В средствах не нуждались, так как имеют местный источник — английскую миссию..."
Руководил организацией в Вологде с.-р. А. В. Турба, так как Маслов и Дедусенко были в Архангельске. Там же был и Н. В. Чайковский. Игнатьев отправился туда же. Вооруженную силу в Архангельске, по его словам, составляет конный дивизион и небольшие крестьянские отряды. Денег (от союзников) было достаточно. Фактическими руководителями военной организации были Томсон (Чаплин) и Маслов.
Ленинградский Союз возрождения предложил Игнатьеву стать во главе военной работы Союза в Вологде, а общее руководство работой Союза там же взять ему, Гоцу и В. Н. Пепеляеву. Однако Гоц и Пепеляев туда не приехали. И в Вологду направился один Игнатьев.
О дальнейшем Игнатьев пишет:
"Со мной приехали в Вологду несколько офицеров, членов нашей петроградской организации, которым я немедленно дал задания. Целью нашей работы было в течение десяти дней приготовить Вологду к перевороту и сохранить военное имущество на складах от разрушения его отступающей советской властью. В день моего приезда в Вологду в Архангельске высадился союзный десант, и произошел переворот... Я быстро нашел сотрудников в штабе главкома большевиков Кедрова и все военные сведения и сводки получал регулярно...
"Ожидая союзников, согласно их обещания, дней через десять под Вологдой, мы решили принять меры к охране огромнейших военных складов в Котласе, Сухонских складов и, кажется, в г. Буе; в складах этих хранилось резервное военное имущество всей русской армии и исчислялось в миллионах штук и пудов... На Сухонские склады были посланы организаторы; Череповецкой организации было дано задание мешать продвижению поездов с эшелонами из Петрограда; одновременно принимались меры к недопущению начавшейся интенсивной эвакуации Сухонских складов: был испорчен железнодорожный путь на пути из Вологды на юг и юго-восток".
Прошло две недели, союзники не подходили. Денег у организации не осталось, так как Архангельск и мисси были за фронтом. Тогда проживавший нелегально в Вологде представитель английской миссии Гелеспи выкопал оставленные в условном месте деньги и передал Игнатьеву для нужд военной работы всего 150—200 тысяч. На эти

— 380 —
средства было куплено оружие, содержались члены организации, бывшие на нелегальном положении. Прошло две недели, англичане не продвигались. Из Ленинграда прислали два полка на большевистский фронт, приехал Л. А. Кенигиссер и передал Игнатьеву связь с командным составом этих полков и частью солдат, которые работали в Союзе возрождения. В один из полков "возрожденцы" ввели несколько человек из своей организации, и по прибытии на фронт они (эти, люди) перешли на сторону белых, разложив предварительно часть полка. В Вологде красные начали производить массовые аресты, поквартальные обыски. Турба был арестован и расстрелян. Тогда Игнатьев решил сделать последнюю попытку к выступлению и выписать из Ленинграда их броневой дивизион — и выступить. В штабе Кедрова удалось провести эту мысль, и Кедров послал телеграмму, прося прислать несколько броневиков, но Зиновьев отказал. Тогда "возрожденцам" осталось лишь спасти свои вологодские силы от окончательного разгрома, и 15 человек, в том числе члены штаба Кедрова со всеми материалами, касающимися фронтов советской власти, пробрались на белый фронт к Архангелъску с подложными мандатами коммунистического полка.
Так работали "возрожденцы", по воспоминаниям их руководителя, подготовляя белогвардейский переворот. Из Ленинграда им всячески помогали, посылая на фронт через своих агентов, пробравшихся в советские военные учреждения, части мало надежные, пропитанные эсерами и добровольцами из белых, поступавшими в красные войска с провокаторской целью.
Переворот в Архангельске произошел в ночь на 2 августа, когда английские войска¹) совместно с белогвардейцами заняли город. Вое учреждения, деньги, войска и проч. были эвакуированы красными.

Рассказывая о последних днях перед переворотом в Архангельске, Чайковский говорил²): "Мы три недели были здесь на краю гибели, нас каждую минуту могли захватить и поставить к стенке. Нас было мало, удалось приготовить 600 человек"... Лихач, продолжая его доклад, добавлял: "Когда мы пришли—все было увезено: вся наличность Архан-

──────────────
^{1) В книге "Фронты Красной армии и флота", под редакцией С. С. Каменева, десант союзников на Мурмане определяется в 6—8 тысяч, среди них: 3 сербских батальона, французский полк и отряд польских легионеров. По белогвардейским источникам, в течение июня — июля число английских войск было доведено до 8 тысяч, кроме того батальон французской инфантерии. Около 15 августа в Архангельске высадился американский десант в составе 4 тысяч.

^{2) На совещании демократических организаций 11 августа.

— 381 —
гельского городского банка и сберегательных касс и книги, не только денежные суммы, до 45000000 рублей, но и плуги"...
Первое воззвание, появившееся после переворота в Архангельске, радостно вещало населению об уходе советской власти и сообщало, что в "верховное управление Северной области", сформированное из членов Учредительного собрания, вошли:: Н. В. Чайковский (н.-с.), А. А. Иванов (с.-р.), С. С. Маслов (с.-р.), А. И. Гуковский (с.-р.), Г. А. Мартюшин (с.-р.), Я. Т. Дедусенко (с.-р.), М. А. Лихач (с.-р.), П. Ю. Зубов (к.-д.), Н. А. Старцев (к.-д., заместитель председателя Архангельской городской думы).
Председателем верховного управления назначался Чайковский, товарищем председателя и управляющим отделами военным и земледелия — С. Маслов, Лихач — заведующим отделом труда, и т. д.
"Вслед за уходом большевиков,— говорило дальше воззвание,— появился и десант англо-французских вооруженных сил, радушно и доверчиво встреченный местным населением".
Кто приветствовал переворот, видно из докладов, сделанных на совещании демократических организаций 11 августа¹). Выступая от имени меньшевиков, А. Н. Вечеславов говорил: "Моя партия поддержит правительство словам и делом. Мы не будем закрывать глаза на ошибки правительства, оставляем за собой право критики, но наши силы на его стороне". От Торгово-промышленного союза выступил гр. Даниловский. Он рисует заслуги именитого купечества в прошлом, указывает, что сейчас оно первое пришло на помощь архангельскому правительству, собрав по подписке 1 Ѕ миллиона. И лишь представитель совета профсоюзов зявил: "Рабочие пока осторожны. Они видят на бумаге обещание сохранить завоевания революции. Рабочими завоевано красное революционное знамя, а между тем его приказано в категорической форме убрать... С расстрелами рабочий класс не согласен" и т. д.

После переворота началась обычная политика представителей II Интернационала, ставших у власти. Во главе русских добровольческих отрядов и полиции правительство поставило монархиста Чаплина²). Первый его приказ был о восстановлении чинов и орденов. Главнокомандующим всеми вооруженными силами был провозглашен английский генерал Пуль, который запретил вывешивать красный флаг и начал старательно вылавливать и убивать "большевиков" в городе и губернии³).

──────────────
^{1) Опубликованы в "Возрождении Севера", No 3 от 14 августа.

^{2) Русский капитан 2-го ранга, жил до переворота под фамилией английского офицера Томсона, стоял во главе подпольных офицерских отрядов в Архангельске.

^{3) В "Фолькес Тагеблат" от 2 декабря 1918 года было опубликовано письмо рабочего Томсона, сидевшего на Мурмане под арестом с большеви-

- 382 -
Гражданским генерал-губернатором Архангельска был назначен французский офицер Дюпон, который в первом же своем приказе об'явил населению, что за агитацию в пользу большевиков виновные будут подвергаться смертной мазни. В то же время в городе были разбросаны воззвания союзников к "русскому народу" о том, что союзники хотят освободить его от "насильников-большевиков".
Тюрьмы Архангельска, Мудьюг¹) и Иоканьги были битком набиты арестованными, которые сотнями вымирали от ужасных условий сиденья, от холода, голода и цинги. Даже правительственная газета "Возрождение Севера" писала 15 августа, что в губернской тюрьме сидит сейчас 300 человек политических, кроме того, много еще мест заключения, которые неизвестны даже следственной комиссии по делам заключенных.

Рабочие организации были разгромлены. На заседании правительства 6 августа заведующий отделом труда Лихач, делая доклад, указывал на произвольные аресты рабочих, на выселение профсоюзов, на расчет с предприятий членов фабрично-заводских комитетов и проч. и на растущую тревожную атмосферу среди рабочих в связи с этим.
Но все это не умеряло пыл северных учредиловцев: они) идут не в хвосте, а возглавляя реакцию, и на другой же день после своего появления (2 августа) от имени "верховного правления Северной области" объявлялось о введении военного суда в составе 5 русских офицеров. При чем смертные приговоры посылались этими судами на утверждение генерала Пуля.
А 9 августа в речи к союзным послам Чайковский униженно заявлял, что "правительство считает себя в состоянии войны с Германией, Австрией, Турцией и Болгарией, оставляя в силе договоры с союзными державами, и стремится восстановить единый фронт против общего врага".
──────────────────────────────────────────
ками. Он описывает средневековые пытки, которые там применялись к арестованным большевикам и рабочим. Он пишет, что "зверства англичан и русских белогвардейцев над пленными большевиками доводили многих до потери сознания".
^{1) Остров Мудьюг—остров пыток и смерти, где погибло много коммунистов. Начальник одного из бараков в официальном докладе французскому коменданту острова, сам писал: "Если лицо, ведающее пленными, преследует определенную цель: медленную смерть заключенных, то это блестяще достигается. Появление цынготных больных сейчас, когда еще не наступила поздняя осень, знаменует собою фактическое обращение пленных в полутрупы, а бараки — в кладбище" (см. также воспоминания об острове сидевшего там А. 3., опубликованные в "Правде" 7 июня 1922 г.).

— 383 —
Все старания были напрасны: ничто не могло спасти оборонцев от отставки. Атмосфера вокруг них все более сгущалась: ни буржуазии, ни союзникам они более не были нужны. Эсеровское правительство, выдвинутое первое время на сцену союзными миссиями из дипломатических соображений, не вызывало ничего, кроме злобы, в английских и русских офицерских кругах в Архангелъске. Каково было это отношение, можно судить по воспоминаниям Игнатьева, в которых он пишет: "Генерал Пуль не ожидал "социалистического правительства и, по его выражению, это правительство было точно "ножом по сердцу". А Берг (начальник конной дивизии) немедленно после переворота провозгласил себя главнокомандующим и отказался подчиниться правительству Чайковского. Его правительство отстранило, и он с офицерством интриговал против временного правительства; между прочим он похитил во время переворота ящик с полковыми деньгами — около 1 миллиона рублей — и кутил на эти деньги. Пуль взял его под свое покровительство и арестовать не дал, но даровал ему чин полковника и графский титул. Во главе русских реакционных элементов, группировавшихся около Пуля, стоял М. М. Филоненко (тот самый, который занимался в союзной контрразведке и получал от нее деньги)".

И вот в ночь на б сентября капитан Чаплин с ведома и согласия генерала Пуля и с благословения местных кадетов арестовал "верховное правительство". Оно было посажено на английский корабль и увезено в Соловецкий монастырь "на отдых".
А капитан Чаплин и кадет Н. Старцев выпустили воззвание к населению, где об'являли, что "верховное управление Северной области не могло справиться с задачей освобождения страны"... § 4 об'явления гласил, что "впредь до отмены военного положения все гражданские власти находятся в исключительном подчинении военных властей".
"Правда" по поводу этого быстрого низвержения эсеровских властителей писала¹):

"Какая забавная картина! Социал-предательская шайка воюет против власти советов. Она стреляет в вождей пролетариата. Она поднимает восстание и бунты против пролетарской диктатуры. Она вызывает англичан, она целуется с японцами, она заключает союз с царским служакой Алексеевым, она идет под руку с атаманом Дутовым... И оказывается, вся эта музыка имеет неизбежный финал: приходит француз-
──────────────
^{1) "Правда", No 200, статья "Господа союзники и гг. учредиловцы".

— 384 —
ский сержант и говорит: "Вы нам больше не нужны, пожалуйте вон!".. Архангельские лихачи опростоволосились самым комичным образом. Но это — постоянная судьба контр-революционной мелкой буржуазии, которая выступает против пролетариата только для того, чтобы дать всю власть крупнобуржуазной реставрации".
Происшествие с Соловецким монастырем имело, очевидно, слишком скандальный вид. Американцы находили, что от эсеров можно было избавиться гораздо вежливее. По их настоянию "верховное правительство" привезли из Соловецкого монастыря обратно. И через несколько дней "верховное правительство" об'явило что оно само себя распускает. Как благовидный предлог, в об'явлении указывалось на образовании в Самаре "всероссийского правительства".
Все эсеры из правительства ушли¹), и под председательством энеса Чайковского было создано правительство из местных буржуазных дельцов. Кроме Чайковского туда входили: полковник Дуров, князь Каракин, бывший председатель окружного суда Городецкий, кадеты Мефодиев и Зубов. Вскоре из состава правительства было взято его последнее прикрытие в лице Чайковского. Под почетным предлогам он был отозван в Париж, и в Архангельске начался режим откровенной буржуазной реставрации и военной диктатуры.

──────────────

^{1) Маслов, Дедусенко и Лихач тотчас же уехали и Сибирь.}

СОДЕРЖАНИЕ.
______

Предисловие Я. А. Яковлева

3

О т а в т о р а

11

Часть I. Победа Октября

Октябрьский переворот

13

Комитет спасения родины и революции

20

Гатчинская авантюра

23

Юнкерское восстание в Ленинграде

25

Эсеровские попутчики

32

Конец Гатчинской авантюры

33

Викжель

38

Московское юнкерское восстание

54

Общеармейский комитет при Ставке

63

Ликвидация Ставки

67

Часть II. Вокруг Учредительного собрания

Саботаж

75

Печать

32

Ликвидация Комитета спасения родины и революции. Всероссийский Центральный Исполнительный комитет 1-го созыва. Союз защиты Учредительного собрания

85

Демонстрация учредиловцев 11 декабря

89

Социалисты-революционеры

94

Подготовка к 18-му января

105

18 января

108

Ликвидация Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета 1-го созыва и Исполнительного комитета советов крестьянских депутатов 1-го созыва

113

Первое покушение на В. И. Ленина и т. Урицкого

115

Убийство Шингарева и Кокошкина

118

Генеральская контр-революция на Дону

119

Дутовщина

143

- 386 -
Часть III. Под флагом германского и антантовского империализма

Контр-революция на Украине

149

Брест и оккупация немцами Украины

168

Разоружение анархистов

182

Работа военной комиссии партии социалистов-революционеров после разгона Учредительного собрания в Ленинграде

186

Конференция уполномоченных

196

Союз возрождения

199

Работа военных организаций "Союза возрождения и эсеров в Ленинграде и Москве

204

Союзники

209

8-й совет партии социалистов-революционеров

217

Чехи

219

Эсеры и чешский фронт

227

Союз земельных собственников и торгово-промышленный комитет

232

Правый центр

233

Национальный центр

237

Часть IV. Вооруженная борьба внутри Советской России

Союз защиты родины и свободы

243

"Союз" и восстания на Волге

249

Ярославское восстание

252

Восстание в Рыбинске

261

Восстание в Муроме

262

Лево-эсеровское выступление

264

Кулацкие восстания

289

Бело-эсеровский террор (покушение на тов. Ленина, убийство тт. Урицкого и Володарского)

291

Экспроприаторская работа партии социалистов-революционеров

307

Подрывная работа союзников и правых эсеров. Дело Локкарта

314

Часть V. Торжествующая контр-революция на окраинах

Самарская "учредилка"

321

Сибирь:

Октябрь. Сибирские областники

340

Подпольная работа эсеров и белогвардейцев. Их восстания

347

Западно-сибирский комиссариат. Временное сибирское правительство

353

Челябинские совещания

355

Сибирская областная дума. Административный совет

357

Государственное совещание

359

Кончина Сибирской областной думы

363

Директория. Переворот Колчака

366

Конец учредиловской авантюры

370

Архангельск

376

Авторы от А до Я
А Б В Г Д Е Ж З И К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Э Ю Я}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}}

Библиотека

Вера Владимирова. Год службы социалистов капиталистам

ГОД СЛУЖБЫ

"С О Ц И А Л И С Т О В"

КАПИТАЛИСТАМ

ПОБЕДА ОКТЯБРЯ.

ВОКРУГ УЧРЕДИТЕЛЬНОГО СОБРАНИЯ.

ПОД ФЛАГОМ ГЕРМАНСКОГО И АНТАНТОВСКОГО ИМПЕРИАЛИЗМА.

Авторы от А до Я

Меню раздела

Считалки читалок:

Расскажи о Нас

Теги

Напиши нам пару строк:

Предисловие Я. А. Яковлева	3
О т а в т о р а	11

Октябрьский переворот	13
Комитет спасения родины и революции	20
Гатчинская авантюра	23
Юнкерское восстание в Ленинграде	25
Эсеровские попутчики	32
Конец Гатчинской авантюры	33
Викжель	38
Московское юнкерское восстание	54
Общеармейский комитет при Ставке	63
Ликвидация Ставки	67

Саботаж	75
Печать	32
Ликвидация Комитета спасения родины и революции. Всероссийский Центральный Исполнительный комитет 1-го созыва. Союз защиты Учредительного собрания	85
Демонстрация учредиловцев 11 декабря	89
Социалисты-революционеры	94
Подготовка к 18-му января	105
18 января	108
Ликвидация Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета 1-го созыва и Исполнительного комитета советов крестьянских депутатов 1-го созыва	113
Первое покушение на В. И. Ленина и т. Урицкого	115
Убийство Шингарева и Кокошкина	118
Генеральская контр-революция на Дону	119
Дутовщина	143

Контр-революция на Украине	149
Брест и оккупация немцами Украины	168
Разоружение анархистов	182
Работа военной комиссии партии социалистов-революционеров после разгона Учредительного собрания в Ленинграде	186
Конференция уполномоченных	196
Союз возрождения	199
Работа военных организаций "Союза возрождения и эсеров в Ленинграде и Москве	204
Союзники	209
8-й совет партии социалистов-революционеров	217
Чехи	219
Эсеры и чешский фронт	227
Союз земельных собственников и торгово-промышленный комитет	232
Правый центр	233
Национальный центр	237

Союз защиты родины и свободы	243
"Союз" и восстания на Волге	249
Ярославское восстание	252
Восстание в Рыбинске	261
Восстание в Муроме	262
Лево-эсеровское выступление	264
Кулацкие восстания	289
Бело-эсеровский террор (покушение на тов. Ленина, убийство тт. Урицкого и Володарского)	291
Экспроприаторская работа партии социалистов-революционеров	307
Подрывная работа союзников и правых эсеров. Дело Локкарта	314

Октябрь. Сибирские областники	340
Подпольная работа эсеров и белогвардейцев. Их восстания	347
Западно-сибирский комиссариат. Временное сибирское правительство	353
Челябинские совещания	355
Сибирская областная дума. Административный совет	357
Государственное совещание	359
Кончина Сибирской областной думы	363
Директория. Переворот Колчака	366
Конец учредиловской авантюры	370
Архангельск	376