Станислав ЛЕМ
СУММА ТЕХНОЛОГИИ
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
ПАСКВИЛЬ НА ЭВОЛЮЦИЮ
(a) ВСТУПЛЕНИЕ
Несколько миллионов лет назад началось похолодание: приближался
ледниковый период. Росли горы, подымались континенты; становилось все
суше, и джунгли отступали перед поросшими травой равнинами.
Наступление степей все более сокращало привычную жизненную среду
обитавших среди ветвей четвероруких животных, среду, которая очень часто
заставляла их принимать вертикальное положение (быть может, чаще, чем
любое другое), до совершенства отточила движения кисти, большой палец
противопоставила всем остальным, а зрение превратила в основное чувство
ориентировки. С деревьев, все более редких и в меньшей степени
предоставляющих убежище, спускались различные виды, чтобы испытать свои
силы на дальних степных равнинах. Отказ от вертикального положения тела и
вторичное образование вместо лица морды, напоминающей собачью, привело к
появлению павиана. Кроме него, сохранился лишь один из тогдашних
экспериментаторов, покинувших обжитые деревья.
Напрасно искать прямую генеалогическую линию человека: попытки
спуститься на землю и ходить на двух ногах возобновлялись бесконечное
количество раз. В степи, где паслись травоядные четвероногие, в эту
предледниковую экологическую нишу пришли антропоиды, нейрально, несмотря
на ковыляющую походку, уже подготовленные принимать такое положение тела,
какое сформировалось у них в зарослях джунглей. У них уже были
человеческие рука и глаз, но не было еще человеческого мозга. Его росту
способствовало соперничество: ведя групповой образ жизни, эти животные
соперничали между собой. Благодаря особым внутрисекреторным сдвигам
значительно возросла продолжительность их детства, периода обогащения
опытом под защитой группы. Мимика и издаваемые звуки служили средством
общения, которому впоследствии суждено было превратиться в речь. Вероятно,
тогда уже пралюди обрели долголетие, значительное по сравнению с
антропоидами. Ведь в борьбе за существование выживали группы, в состав
которых входили особи наиболее опытные, то есть самые старые, дольше всего
живущие. Первый раз, пожалуй, в ходе эволюции отбор привел к выживанию
вида, обладающего продолжительной старостью, ибо впервые старость
оказалась биологически ценной как сокровищница информации.
Пролог человека - это переход от случайного "обезьяньего"
использования орудий к их изготовлению, возникшему как продолжение
"обезьяньей" технологии метания камня, острого древка, метания,
положившего начало действию на расстоянии. Переход к палеолиту - это
появление первых простых машин, это использование процессов окружающего
мира: огня как орудия гомеостаза, обеспечивающего независимость от
климата, воды как транспортного средства. Образ жизни менялся, развиваясь
от свободной охоты к кочевому, а затем к оседлому, когда от питания
собранными растениями люди перешли к их выращиванию. Но это уже произошло
миллион лет спустя. Наступил неолит.
Представляется, что мы, по всей вероятности, не происходим от
неандертальца, а уничтожили эту столь родственную нам форму. И вовсе не
обязательно мы должны были убивать или съедать неандертальцев; борьба за
существование проявляется в различных формах. Неандерталец столь близок к
первобытному человеку - Homo primogenius, что эти виды могли скрещиваться,
и, вероятно, так и было. Неандерталец, загадочный большой емкостью черепа,
большей, чем средняя емкость черепа современного человека, создал, правда,
собственную культуру, но погиб вместе с ней. Новую культуру создал
первобытный человек. Не столь уж много времени в геологическом масштабе
протекло с того момента до начала первой фазы собственно технологического
развития. Несколько тысяч лет существования ряда цивилизаций, осевших
преимущественно в субтропическом поясе... Ведь это лишь мгновение по
сравнению с тем миллионом лет, который сформировал человека и социальную
группу.
На этой первой фазе сначала использовались "естественные" источники
энергии - и "внечеловеческой" (тягловое животное) и "человеческой" (раб).
Изобретение колеса и вращательного движения, которых не знали даже
некоторые высокоразвитые цивилизации (Центральная Америка), становится
основой создания машин узкого диапазона действия, не способных к
самоадаптации. Используется энергия окружающей среды - ветра, воды,
каменного угля и вскоре после этого - электричества. Это последнее не
только приводит в движение машины, но позволяет также передавать
информацию на большие расстояния, способствуя энергичной координации
действий и ускорению процесса перестройки естественной среды в
искусственную.
Переход ко второй фазе начинается с существенных технологических
изменений. Высвобождение в двигателях мощностей, сравнимых по масштабу с
явлениями Природы, позволяет преодолевать гравитацию. Наряду с атомной
энергией открываются возможности кибернетического конструирования,
существо которого состоит в замене механической постройки машин
программированием их развития и функционирования. Это явный результат
подражания явлениям жизни, рассматриваемым уже, хотя и не всегда
сознательно, скорее как образец, как директива к действию, нежели только
как объект беспомощного восхищения, вызванного их несомненным
превосходством.
Создание все более сложных систем служит постепенному заполнению
пропасти в теоретических знаниях между довольно полными сведениями о столь
простых устройствах, как паровая или электрическая машина, и пониманием
столь сложных систем, как эволюция или мозг. Эта тенденция при полном ее
развитии ведет к "общей имитологии": человек учится создавать все, что
существует, от атомов (антиматерия, искусственно создаваемая в
лабораториях) до эквивалентов собственной нервной системы.
Происходящий при этом лавинообразный рост информации показывает
человеку, что манипулирование ею представляет собой особую отрасль
технологии. Существенную помощь в этой области оказывает исследование
методов, какими пользуется биоэволюция. В перспективе вырисовывается
возможность преодоления информационного кризиса благодаря автоматизации
процессов познания (например, путем "выращивания информации"). Это
позволит, быть может, достичь совершенства действий, основанного на
принципе построения надежных систем произвольной сложности из ненадежных
элементов. И снова - благодаря знаниям об аналогичной технологии
биологических явлений. Реальным становится полное высвобождение
производства благ из-под человеческого надзора; параллельно вырисовываются
контуры "гедонистической техники" (фантоматика и др.). Пределом этой
последовательности является некая космогоническая техника, позволяющая
создавать искусственные миры, но в такой уже степени отчужденные и не
зависящие от Природы, что заменяют ее мир во всех отношениях. Тем самым
стирается различие между "искусственным" и "естественным", коль скоро
"искусственное" может превзойти "естественное" по любым параметрам,
выбранным по усмотрению Конструктора.
Так выглядит первая фаза технологической эволюции человека. Она - не
предел развития. История цивилизации с ее антропоидальным прологом и
возможными продолжениями, о которых мы говорили, представляет собой
длящийся от тысячи до трех тысяч столетий процесс расширения пределов
гомеостаза, то есть изменения человеком его среды. Эта власть, проникающая
технологическими орудиями в микро- и макрокосмос вплоть до самых далеких,
лишь в общих чертах вырисовывающихся пантокреатических пределов, не
касается, однако, самого человеческого организма. Человек остается
последним реликтом Натуры, последним "подлинным творением Природы" внутри
создаваемого им мира. Такое состояние не может продолжаться до
бесконечности. Вторжение созданной человеком технологии в его тело
неизбежно.